Век графомании

      Сейчас время бума в литературе. Мы пережили золотой, серебряный века, но сегодняшний – это особый период. Пишут все, кому не лень. Естественно, число графоманов растет и растет. Пишут независимо от пола, возраста, появился жанр – «женский» роман, «женская» проза. Такой бум – своего рода реакция на долгие годы цензуры в советское время. 
     Можно с полным основанием сказать, что мы живем в век графомании. Никакой отрицательной коннотации в это слово не вкладываю, это всего лишь констатация факта, что литератором может считаться сейчас каждый, кто захочет. В графоманы даже записывали Льва Толстого за его длинные произведения, за страсть к сочинительству. И что мы наблюдаем в итоге?

     Во-первых, изменилась роль писателя. Печатное слово потеряло свою магическую силу, в советское время верили всему, что было написано. Писатели сегодня представляют собой больше размытую корпорацию, которую условно можно назвать профессиональной группой, поскольку появилось огромное число людей, для которых занятие литературой – это скорее хобби. Нарративы, биографии, воспоминания и т.д. – способ компенсации, нереализованности в профессиональной деятельности, способ избавления от всякого рода страхов, комплексов, способ выговориться, «прокричать» о своей боли, невзгодах, а также способ самоутверждения, придание себе большей значимости. Сочинительство снимает стресс, человек освобождается от чувства подавленности, ненужности, что имеет место нередко во времена общественных кризисов, социальных потрясений. Обыкновенный человек приобретает таким образом возможность быть услышанным, понятым, «оправдаться» перед собой, близкими, социумом, подняться над обыденностью, повседневностью, освободиться от гнета, давления внешнего мира с его условностями, навязанными правилами, нормами.
В эпоху постмодернизма с его нестабильностью, плюрализмом, вариативностью, поиском альтернативных социальных сценариев, проектов, состоянием переходности, маргинальностью, множественностью социальных, культурных практик повседневный мир человека всё больше обладает притягательностью. Возникает большой поток литературных трудов, значительная часть которых может представлять интерес в качестве документов, свидетельств эпохи, но никак не являются ценными с точки зрения литературы как особого жанра. К тому же сейчас литература делится на две категории: большая литература, массовая литература.

   Во-вторых, сейчас, как никогда, люди стали ощущать себя творцами истории, отсюда интерес к такому жанру, как мемуары, популярность социальных сетей, блогов в Интернете. История становится чередой рассказов, написанных «простыми» людьми.  Мир, таким образом, поддается расшифровке, раскодированию, «расколдовыванию». Владеть словом – владеть миром. Но здесь таится опасность – утрата целостности Бытия, распадение мира на отдельные фрагменты, куски. Но если не собрать фрагменты в единое целое, мир может распасться, а это чревато исчезновением границ, прежде всего культурных, нравственных.
    Такая литература – инструмент создания миллионов «малых» историй, средство создания Большой истории. Этим инструментом обыкновенные люди стали пользоваться всё чаще. Мастерски овладевают им немногие, но именно они попадают в Большую литературу, минуя подготовку в профессиональных учебных заведениях. Они создают свои литературные общества. Но далеко не каждому пишущему удается подняться на соответствующий рефлексивный уровень, многие так и остаются на уровне банальности.