Зимние каникулы. Глава 12. Глава 13

Глава 12

- Привет, - распевно и весело поздоровался я, входя к сестре. – Наконец-то я добрался до вас и как же соскучился по своим обезьянкам. Обезьянки, вы где? – закричал я призывно, попутно целуя Оксану в щёчку.

- Привет, - засияла она.
- Дядя Костя приехал, ура-а-а, - набегу закричали мальчишки и с разбегу запрыгнули мне на руки.
- Ну, как вы тут без меня? Как погостили на даче? Что нового? – заинтересованно расспрашивал я, делая вид, что вообще не в курсе никаких событий.
- Да съездили так себе, - начал Ванька.
- Да, фигня полная. И Ванька заболел ещё. Мы вчера же ещё приехали, - добавил горящий Егор. – Ты даже не угадаешь, кто у нас вчера был!
- Ваня заболел? Что-то не похоже? – наигранно прищурясь весело ответил я. – Что он тогда делает здесь с голыми пятками, вместо того, чтобы лежать под одеялом?
- А я его вылечил ещё вчера, - не унимался активный Егор. – Так угадай, кто вчера у нас был?

- Привет, Костян, - вышел из комнаты Паша и протянул мне руку. – С новым годом. Пошли, поедим скорее, я голодный с прошлого года, как волк.
Все весело засмеялись, а я стал делать вид, что глубоко задумался над Егоркиным вопросом.
- Вань? – позвал я его слышным шёпотом. – А, Вань? Ты мне расскажешь?
- Неа, - приободрился он. – Угадывай.
- Ну, это же может быть кто угодно, как я угадаю?
- У тебя есть три попытки, - ультимативно сообщили мне.
- Три? Всего три?
- Отстаньте от дядьки своего и зовите его за стол, - послышался голос матери.
- Да. Три. Вот, - и Егор показал мне три пальца.

Закатив глаза к потолку, я приставил правую руку к виску и стал постукивать указательным пальцем.
- Бабушка приезжала?
- Не-е-т, - веселились мальчишки.
- М-м-м… А, я знаю! Наверное, вчера приходил доктор, лечить Ваньку.
- Да, нет же, - запротестовал Егор. – Я же сам его лечил, забыл?
- У тебя последняя попытка, - напомнил Ваня.
- Что ты будешь делать, - хлопнул я себя по ноге. – Ну, не мамонты же к вам заходили?
- Нет, - весело захохотали они. – У нас была снегурочка.

Так, а Деда Мороза и не вспомнили. Обошла меня Ира.
- Ничего себе! Вы серьёзно? И какая она? – любопытствовал я, усаживаясь, наконец, за накрытый стол.
- Да вообще, крутая, - ответил Ванька.
- Да, - подтвердил Егор. – И знаешь, что подарила мне? Ща, покажу, - и он убежал в другую комнату за игрушкой.
- Почему же вы про Деда Мороза забыли? Он тоже был, - включилась в разговор Оксана.
- Ну, Деда Мороза мы не раз видели, привыкли уже, - по-взрослому заключил Ванька, заставив нас всех улыбнуться. – А снегурочка первый раз была. Хорошая она. И совсем не дурочка, как я думал раньше.
- Ваня! – строго окликнула его мать, давая понять, что подобные выражения неприемлемы.

- Вот, смотри, - прибежал Егор с игрушкой в руках. – У меня теперь есть своя машина скорой помощи. Круто, да?
- Класс! – заценил я свой же подарок. – И как она угадала, что ты хотел именно такую?
- Она всё знает, - закивал счастливый Егор. – И похвалила меня, что я хочу стать доктором.

За разговорами все так набросились на еду, что и забыли, по какому поводу вообще собрались. Пацаны только и делали, что обсуждали снегурочку и подарки. И даже немного усталый Ванька, принимал активное участие в дебатах.
Я мысленно улыбался и был рад, что Ира так понравилась им. Всё-таки впечатление детей, самое яркое и надёжное, я бы сказал. Они никогда не обманут и скажут чистую правду о человеке. Дети вообще видят всё иначе, не так, как взрослые. И им легче распознать в человеке негатив, потому что их юные головы не забиты чепухой и они открыты всему миру.

Затем, когда уже все изрядно подкрепились, ребята поделились своими короткими впечатлениями от проведённого нового года. Оксана, как всегда за всех готовила, что не принесло ей особого удовольствия. Пашка толком не выпил, так как видимо подсознательно чувствовал, что на следующий день придётся уезжать. Весёлый Фаня разбил какую-то вазу. Но особенно рьяно недовольствовали близнецы, так как на даче не оказалось ни телевизора, ни компьютера, ни любой другой техники, которая могла бы хоть как-то скрасить их гиперактивность. Ну, а в итоге все уехали раньше срока, так как Ваня приболел…

Я на минуту отвлёкся от их неутомимого рассказа и вспомнил свой новый год. Как сначала я был ошарашен видом ползущей пьяной Иры по снегу, затем уже был заинтригован её нестандартным поведением и наконец, очарован её незабываемой улыбкой… Как над нашими головами вспыхивали сотни непохожих друг на друга салютов; наши поездки по ночной новогодней Москве; затем снова встреча, расставание и опять встреча, ужин и…

- Ванька, ну-ка марш в постель, - послышался голос строгой Оксаны. – Если нет температуры, это не значит, что можно бегать и носиться. Надо отдохнуть. Егор, ты как врач, должен прописать ему постельный режим. Вперед! Паш, а ты давно не курил, - всем раздала указания моя сестрица.

- Понял, - ответил её муж и вышел вслед за убегающими мальчишками.
- Ну? – почти усмехаясь, произнесла Оксана и ещё нахальнее уставилась прямо мне в душу.
- Что, ну? – сделал я вид, что ничего не понял.
- Кто она?
- Кто?
- Костя, перестань. Ты знаешь о ком я. Я про нашу очаровательную снегурочку.
- Снегурочка? А что ты хочешь знать о снегурочке? Она внучка Деда Мороза.
- Костя-я-я? - капризно распела сестра.
- Что? – не сдавался я, но было уже труднее, так как смеяться хотелось в голос.
- Сейчас обижусь и вообще перестану разговаривать, - надула она губы и встала, чтобы поставить чайник на газ.

- Отлично. Это как раз то, что мне нужно.
- Ну, Кость? Я сестра твоя всё-таки. Ты с ней провёл новый год, да? – перешла Оксана на другую тактику.

Я, улыбнувшись, обернулся, чтобы посмотреть в эти неугомонные и самые любопытные глаза на свете.
- Да.
- Она тебе нравится? Хотя это глупый вопрос и так всё видно, - говорила она сама с собой.
- Да.
- Боже мой, я так рада, что первый раз в жизни сумела не настоять на своём и не увезла тебя на эту дурацкую дачу…
- Да, - не уставал я кивать самому себе, поедая шарлотку.
- Вы уже целовались?

От такого прямого вопроса я резко поперхнулся проглоченным пирогом с яблоками.
- Конечно, нет! Мы друзья.
- Друзья? – практически скривилась она, наливая нам в кружки чай и присаживаясь рядом со мной. – Мне ли тебе рассказывать, что дружбы между мужчиной и женщиной просто не существует?

Поняв её совсем не тонкий намёк, у меня резко пропал аппетит.
- Извини, - сразу нашлась она, дотронувшись до моего плеча. – Я не хотела тебя обидеть. Но… ты не маленький мальчик и сам прекрасно всё понимаешь.
- Мы друзья…
- Хорошо, будь, по-твоему. Но она ведь тебе нравится, как женщина, так? Можешь даже ничего не отвечать, я это и так вчера увидела, - снова ответила она сама себе. – Ты постоянно думаешь о ней, вспоминаешь, сам себе тупо улыбаешься и даже наверняка после нас, поедешь, просто так её проведать…
Если она не сестра-экстрасенс читающая мысли, то кто тогда? Откуда она знает, что потом я поеду к ней? Боже, я сам попадаюсь на её ловкую удочку…
- Нет. Всё совсем не так. Да она симпатичная, но это может отметить каждый. И не думаю я о ней постоянно, а встретиться предложила первой она, так как она первая мне позвонила, а я…

И я запнулся. Что за глупые оправданья посыпались из меня?
- Только не обманывай сам себя, - предупредила меня сестра. – Встречаться с женщинами, жить с ними и любить их – это нормально. Чего ты боишься, не пойму? Я и слова тебе не скажу и ей тоже. Вообще буду молчать, как рыба. Только избавься уже, наконец, от своих кандалов, пожалуйста. Я жду этого исторического момента, слишком долго.

- И что, ты даже не боишься потерять такого электрика и няньку, как я? – отчего-то спросил я.
- Нет! – категорично выпалила она. – Твоё счастье для меня дороже. Да и сомневаюсь я, что ты про нас совсем уж забудешь.
- Да уж, вас забудешь, - засмеялись мы вместе и, увидев входящего, обратно Пашу, как-то незаметно переключились на другую тему.

Просидев у них до четырёх часов вечера, я еле-еле смог оторваться от двух непосед, вцепившихся в меня клещами. И как только я оказался в салоне своей машины, мои мысли тут же устремились в недавнее прошлое, скрашенное очаровательной улыбкой. Только оставшись наедине с самим собой, я честно признался, что ждал этого момента весь долгий день. Облегчённо вздохнув, руки сделали все необходимые движения, включившись в работу автоматически. Тем самым свободно позволив мне понаблюдать за картинками в голове.
Пролетая мимо призывно сверкающих витрин магазинов, меня вдруг осенило, что я совсем ничего не подарил Ире на новый год. Конечно, мы встретились при весьма необычных обстоятельствах и в общей сложности знакомы не так долго, но это не повод оставлять её без новогоднего подарка. Поэтому, особо долго не размышляя, я припарковал автомобиль у большого торгового центра и зашёл внутрь, что-нибудь найти там.

Перед глазами один магазин, сменялся другим; ювелирные украшения, женское бельё, сумки, парфюмерия, мягкие игрушки, обувь, одежда, разная техника. У меня даже закружилась голова.

Что же ей подарить? Хочется выйти за рамки банальностей, чем-то удивить и в тоже время не перегнуть палку. Я же не знаю, как она отреагирует на это? Иногда она делает это слишком непредсказуемо и даже опасно для моих частей тела.
На последней мысли я не удержался от откровенной улыбки. И продолжая радостно шарить глазами по витринам, вдруг увидел… необычайно красивую книгу. Подойдя ближе к витражу, я уже был не в силах оторвать своего взгляда от неё. Переплёт книги был сшит из кусочков разнообразных видов ткани, включая кожу и замшу, но в едином цвете, то ли голубом, то ли в близких его оттенках. В правом верхнем углу, из переливающихся камней, был создан образ летевшей бабочки. В целом зрелище потрясающее. Даже мне, как мужчине, сложно оторваться, от столь красивой вещи.

- Правда, великолепная вещица? – послышалось откуда-то сбоку.
Я машинально обернулся и увидел перед собой продавца-консультанта, видимо, этого же магазина.
- Очень! Никогда ничего подобного не видел. Это ежедневник? – спросил я, продолжая любоваться этой редкостью.
- Ежедневник, дневник, записная книжка, фотоальбом – всё, что душе угодно. Она абсолютно чиста и без каких-либо чётких указаний по использованию, - сообщил парень, лет двадцати пяти. – Хотите, приобрести?
Переведя внимание на ценник, я мысленно содрогнулся, но тут же выбросив все сомнения, утвердительно кивнул.
- Да.

На моё удивление, продавец упаковал эту красоту в не менее красивую коробку и по моей просьбе мастерски соорудил на ней, сложной вязки, малиновый бант.
- Для девушки? – подмигнул тот.
- Да, - честно признался я. – Друга…
- Отличный подарок. Всего хорошего, приходите к нам ещё.
- Спасибо, - поблагодарил я явно счастливого продавца, и быстро выйдя из центра, отправился по знакомой дороге.

Волнуясь, как мальчишка, я мысленно надеялся, что подарок ей обязательно понравится. Может и не совсем в точку, но вещь действительная редкая. По крайней мере, мне встречать не доводилось.
Подъезжая ближе к её дому, я размышлял, чем мы могли бы заняться и куда отправиться. Идея пришла в голову как-то спонтанно, но кстати. Часы показывали только половину седьмого вечера. Так что…

И весьма довольный собой, я набрал семьдесят первую квартиру домофона.
- Да! – бодро отозвалась Ира.
- Привет. Такси подано, мадмуазель. Вы готовы?
- Почти, - весело отозвалась она, и я уловил ещё чьи-то оживлённые голоса. – Спущусь через пять минут.
- Хорошо. Только одна просьба, никаких каблуков и шапку надень.

Ира быстро отсоединилась и видимо побежала собираться. В то время как я наслаждался замечательной погодой. Мороз был не больше десяти градусов, а медленные редкие снежинки сглаживали его ещё больше. Как раз то, что надо для прогулки. И наклонясь к земле, я зачерпнул в ладошку холодного снега, чтобы попытаться слепить комок. Конечно, он немного рассыпался в руках, но хорошенько постаравшись, я всё-таки сделал небольшой снежок и запустил его по своей машине.
Похоже, покидаться снежками сегодня не удастся…

- Привет! – вдруг прозвенел позади довольный голос Иры.
И повернувшись ей навстречу, чтобы тоже поздороваться в ответ, мне пришлось замереть от неожиданности, так как она быстрым движением, привстав на цыпочки, поцеловала меня в щёку…
- Привет, - обескуражено выдохнул я. – Такая счастливая… отлично выглядишь.
И это было абсолютной правдой. Ира просто вся светилась счастьем, щедро делясь им с пространством.
- Сегодня действительно выдался превосходный день, - сразу же начала она рассказывать о впечатлениях. – Мы обошли целую кучу магазинов. Сделали множество обновок. Потом посидели в маленьком уютном ресторанчике. Побродили по Красной Площади. В общем, так здорово! – как ребёнок радовалась она. – А как ты съездил к племяшкам? Ване, лучше?

Я слегка подтолкнул её ближе к машине, дав понять, что будет лучше поболтать по дороге, в тёплом салоне.
- Ваньку, если честно, вообще сложно назвать больным, - ответил я, открывая перед ней дверцу автомобиля. И уже в салоне, продолжил: - Складывается такое впечатление, что они на пару с братом договорились побыстрее смыться оттуда, вот и придумали подходящую историю.

- После его совсем не детских рассуждений, которые мне довелось услышать, я нисколько не удивлена, - улыбаясь, отозвалась Ира, а сама принялась рьяно отстегивать кнопки своей куртки. – Куда мы едем?
Я только сейчас увидел, что на её голове красовался голубого цвета – берет, стопроцентно подходящий к её лицу. В дополнение к этому горящие от счастья глаза и обворожительная улыбка. В данную минуту она настолько была привлекательна, что… вряд ли подозревала об этом сама.

- Почему ты так смотришь на меня?
- Очень красивый… берет, - ляпнул я.
- Правда? Я его так люблю, хотя он давно уже приличный пенсионер. Ему лет семь, наверное. И вообще голубой цвет – мой самый любимый.
Тут же вспомнив о содержимом в коробке, я мысленно вздохнул. Но ещё не время. Сначала, мы как следует нагуляемся, и только потом, я вручу его ей.
- Надеюсь, что у тебя остались ещё силы, потому что домой я тебя, привезу не скоро.
- Ты умеешь заинтриговать, - довольно покачала головой Ира. – Но разве завтра кому-то не на работу?
Работа? Если честно я уже и забыл про сутки. Завтра же действительно моя смена и Гриша даже не позвонил…

- Ничего страшного, - спокойно ответил я, маневрируя между автомобилями. – Так, ты готова, к новым приключениям?
- Да, да, да, - весело затараторила она. – Как никогда. Согласна на всё, что угодно. Мне кажется уже ничего не осталось, что могло бы удивить меня.
- Ну, хорошо, - довольно протянул я, медленно сворачивая в сторону парка Сокольники. – Ты сама напросилась.

Кое-как отыскав место для парковки, мы были несколько удивлены столь жуткой забитости автостоянки. Но с другой стороны не может не радовать тот факт, что всё-таки добрая половина населения предпочитает наслаждаться прогулками по парку, чем беспросыпным попойкам в квартирах. Однако, как только мы вошли на саму территорию Сокольников, пройдя сквозь массивные ворота, стало понятно, что людей намного больше, чем могли бы вместить в себя все вместе взятые автомобили…

- Не против? – смущёно улыбаясь, спросила Ира, взяв меня под руку.
- Почту за честь, мадмуазель, - шуточно опустив перед ней голову, произнёс я, вызвав тем самым в ней искреннюю улыбку.

Мы не спеша стали продвигаться вглубь парка, с интересом разглядывая всё происходящее вокруг. Освещающие дорогу фонари, придавали таинственности всему увиденному. Недалеко от главного входа, всех посетителей встречала высокая сверкающая разноцветными огнями ёлка. Хорошо очищенные от снега дорожки расходились во все стороны, перетекая в узенькие тропинки, которые сразу терялись где-то глубоко в густой темноте. А по мере нашего приближения к центральной части, нам по дороге встречались разнообразные палатки и кафешки, где для замёрзших и не только, была отличная возможность согреться горячим чаем или перекусить чем-нибудь вкусным.

- Очень давно не была в Сокольниках. В детстве, мы часто бывали здесь… с папой, - неожиданно прозвучал Ирин голос слишком тоскливо, вызвав во мне знакомую волну чувств.
Без лишних слов стало понятно, что на Иру налетела дымка воспоминаний, скорее всего дорогих для неё. Я и сам вспомнил отца и те радостные дни, когда мы приходили сюда, чтобы поесть мороженного. Поэтому задавать излишние вопросы, типа: «А где сейчас твой папа?», я не стал.

- А мы часто гоняли здесь на великах с сестрой, - попытался я развеселить погрустневшую Иру. – Сокольники – это магнит, притягивающий сюда всех велосипедистов и роллеров. Столько дорожек, я, пожалуй, не встречал нигде, если ещё учесть, что это самый крупный парк во всей Европе.
- Серьёзно? – удивилась она, с любопытством заглядывая мне в глаза.
- Что, про Европу? Да, ну имеется в виду, что самый большой в черте города, - поправил я сам себя.

- Но это же здорово, что в огромном мегаполисе есть такое место, куда можно всегда придти и перевести дух от шума и прочей суеты. Посмотри, как все улыбаются, кажется, они счастливы.
Я невольно оглядел проходящие мимо нас толпы пар и компаний, и был вынужден согласиться с Ирой. Почти каждый улыбался, и светился искренней радостью. Даже пришлось поймать себя на мысли, что это едва ли не впервые, когда я заметил такое большое количество довольных людей сразу.

- А ты, счастлива? – неосознанно вырвалось у меня.
- Если честно, не знаю.
Такой ответ несколько удивил меня, поэтому, не раздумывая, я выпалил следующий вопрос:
- Это как?
Ира смущённо заулыбалась, опустив глаза к земле.

- Извини, я не всегда умею правильно выражать свои мысли и эмоции. Конечно, в данную секунду мне очень хорошо и комфортно. Я смотрю на всех этих людей и понимаю, что я не одинока, что мир намного больше и прекрасней, чем иногда, кажется. Что неожиданно для себя самой я осознаю, насколько зависима от всех и возможно другие так же зависимы от меня. Это сложно передать… Возможно – это и есть счастье, когда ты остро чувствуешь свою сопричастность к Миру, когда ты нужен ему.

Я вновь был вынужден согласиться с ней.
- Ты даже не представляешь, насколько нужна этому Миру. Лишь одна твоя улыбка уже способна гипнотически влиять на окружающих, - имея в виду, прежде всего, себя самого.
- Да, ладно тебе, - слегка толкнув меня локтём в бок, ответила Ира.
- Посмотри хотя бы на меня, - набрался я смелости. - Мне постоянно хочется видеть, как ты улыбаешься. Это становится уже своего рода какой-то приятной зависимостью. Получив дозу твоей радости, я и сам становлюсь веселее. Так что, улыбайся чаще. Думаю, это вдохновляет не только меня одного.
Даже в темноте было заметно, как Ира слегка смутилась и зарделась. Мы продолжили идти, молча, думая каждый о своём. И вообще чем больше я узнаю её ближе, тем невероятней она мне начинается казаться. Может, я идеализирую? Но ведь так хочется верить, что она действительно открыта и естественна, без надуманности и притворства. Мне слишком не хватает этого в людях…

- Смотри, какая прелесть! – восхищённо заговорила Ира, показывая в сторону ледяных скульптур.
Ледяные творения поражали точностью и красотой вырезания. Здесь были герои из знаменитых сказок, разные животные, средневековые рыцари на лошадях, тематические сценки и целый городок изо льда, где охотно и весело резвились дети, с радостным визгом съезжавшие с горок, попутно обстреливая друг друга снежками.
- Надо привезти сюда своих обезьянок, уверен, им понравится.
 - Я бы и сама туда с радостью залезла, - мечтательно протянула Ира.
Если бы не моя запланированная идея, то я непременно бы затащил её в это ледяное царство. Но…

- Как-нибудь мы обязательно осуществим твоё желание, но не сейчас. Пойдём, - и, воспользовавшись её замешательством, я взял её за руку, уводя за собой.
- Что ты придумал на этот раз? – с нескрываемым любопытством спросила Ира.
Мне хотелось помучить её немного, видя, как загорелись весёлые глаза, но поскольку мы пришли, в этом не было никакого смысла.
- Коньки! Мы будем кататься на коньках.

 Она мгновенно остановилась, как вкопанная, почти вырвав из меня руку.
- Я не пойду, - слишком категорично заявила Ира.
- Это почему?
- Не умею.
- Не умеешь кататься на коньках? – абсолютно искренне удивился я. – Чем же ты занималась в детстве? – выпалил я, не подумав, но тут же нашёлся. – Значит, самое время исправить это положение. Пошли, - так же решительно заявил я, цепко беря её за руку.

Но Ира и не думала сдаваться. Она продолжала упорно мотать головой, вырываться из моих рук и всё это происходило с жутким испугом во взгляде. Неужели можно так сильно бояться выходить на лед?

- Я всё равно не отстану, - и не став больше с ней церемониться, самым наглым образом поднял её на руки и невозмутимо понёс к стойке проката коньков.
- Костя, отпусти меня немедленно! – панически закричала она, раззадорив меня ещё больше. – Я всё равно не стану этого делать, даже если ты каким-то образом сможешь затащить меня на лед. Я сяду, как корова и буду сидеть, не сдвинувшись с места.

Резко остановившись, я очень серьёзно заглянул ей в глаза и попытался прочитать спрятанные там мысли. В них было столько страха и надежды, что я всё-таки смирюсь и отпущу несчастную, что хотелось улыбнуться, такой наивности. Вместе с тем, я понимал, что это не более чем боязнь показаться смешной или возможно нелепой, как ей кажется. Но ведь это такой пустяк, по сравнению с тем, что ты испытываешь, вставая на лед.

- Ты доверяешь мне? – прямо спросил я.
Глубоко задумавшись над моим вопросом, было видно, как она сейчас борется сама с собой, принимая важное решение. И я абсолютно честно мог понять её нерешительность и страх. Но если не показать на собственном примере, что ничего ужасающего и опасного здесь нет, возможно, она и не поймёт этого никогда.
Имея вес почти в сто килограмм, я, конечно же, не являюсь дохляком, но держать Иру становилось всё напряженнее. Однако отступать не в моих правилах.

- Да, - еле-еле прошептала она, безропотно уткнувшись в мою грудь. 
- Спасибо, - услышал я заветное согласие и быстрым шагом стал приближать нас к катку, чтобы она вдруг не передумала.
Вернув ей вертикальное положение, я подошёл к девушке, выдающей на прокат коньки, и любезно попросил две пары.
- Размеры? – быстро среагировала та.
- Сорок третий и…, - и я поднял одну из ног рядом стоящей трусихи, чтобы разглядеть интересующие меня цифры, - и тридцать восьмой.
Девушка сразу выдала нам пластиковые подставки для обуви и две пары коньков. В это время, чуть поодаль стоявшая Ира, с застывшим выражением ужаса на лице, оглядывала оживлённый каток.

- Держи, - заговорил я, протянув ей коньки. – Это совсем не страшно. Почти то же самое, что и на велосипеде. Надо только держать равновесие. Или ты и с велосипедом не знакома? – опомнился я, зашнуровывая ботинки.
Ничего не ответив, Ира медленно опустилась на рядом размещённую скамейку и нехотя стала переобуваться. Увидев, что она совершенно неправильно расправляется со шнурками, я немедленно пришёл ей на помощь.

- Давай помогу, - мягко предложил я, не став издеваться над ней. – Шнуровать необходимо через одну петлю, иначе ты где-нибудь шлёпнешься, - попытался я снять с неё напряжение.
- Я и так шлепнусь, - чуть не плача выдавила она.
Мне оставалось только глубоко вздохнуть, чтобы перевести дух. Даже мои племянники более сговорчивы…

- Послушай, - затянул я последний узел на её левой ноге, - если тебе действительно так неприятно всё это или снова кажется обидным, я не стану заставлять тебя выходить на каток, - и, выждав паузу, продолжил, - но тогда ты и не узнаешь, насколько это может быть захватывающим и даже полезным занятием. Честно говоря, я думал, ты обрадуешься, но видимо серьёзно ошибся…
Конечно, не совсем справедливо с моей стороны давить на неё чувством вины, но другого выхода просто нет. Ира слишком всего боится, неоправданно и нелепо. А этот способ, пусть и не самый честный, но вероятно эффективный.

- Извини, - послышалось откуда-то из-под голубого берета. – Только не отпускай меня, - жалобно пробормотала она.
- Хорошо, пока сама не попросишь, не отпущу, обещаю. Давай руку, - попросил я, вытянув ей навстречу свою ладонь.

Дотронувшись до её дрожащей и ужасно ледяной руки, мне и самому стало немного не по себе. Может, правда, не стоило так давить на неё? Если такая паника от коньков, то что, например, будет, если предложить ей какие-нибудь аттракционы?
Я постарался как можно аккуратнее довести её до катка, постоянно придерживая за локти. Ира пыталась идти сосредоточенно, но получалось у неё, мягко говоря, смешно. Она в данную минуту напоминала чересчур длинноногую цаплю, которая возможно впервые в жизни сделала попытки к движению. Но смеяться в такой ситуации было бы верхом неразумности. Сначала надо научить кататься, посмеёмся над этим попозже. Поэтому я со всей серьёзностью взял себя в руки и, как и обещал, не отпускал её и на секунду.

Людей было достаточно много и по её бегающим глазам, мне стало непонятно, чего же она боится больше, людей или коньков. Встав перед ней лицом, я постарался провести так называемый инструктаж.
- Ну, как ты? Ещё есть время, чтобы отказаться.
Ира лишь отрицательно помотала головой.

- На самом деле, ничего сложно здесь нет. Я сейчас возьму тебя за руку, вот так, - и я перестроился, чтобы взять её за правую руку, - и мы, не спеша так, покатимся. Ноги передвигаем по очереди, немного разводя их в стороны.
Ира стала семенить маленькими шажками так, что её езда отдалённо походила на катание на лыжах. Ноги были настолько напряженны, что казались деревянными.
- Смотри ещё раз, - и я стал делать движения ногами, чтобы она хотя бы попыталась уловить смысл.

- Я не могу, - жалобно пропищала Ира. – У меня совсем не получается, здесь же скользко.
Мне пришлось невольно улыбнуться.
- Конечно, здесь скользко, мы ведь на льду. Перестань! Всё у тебя получается. Ты через двадцать минут, лучше, чем я кататься будешь.
- Двадцать минут? – уже громче произнесла она. – За двадцать минут, я набью себе столько синяков, что потом целых две недели не появлюсь на работе.
- Прошло уже четыре минуты и никто ни разу не упал. По-моему, ты начинаешь оправдываться, чтобы только не ехать, - ответил я, улыбнувшись, так как похоже Ира начала оттаивать и потихоньку осваиваться в новой роли.
- Да, но мне и, правда, страшно.
- Глупышка, чего ты боишься? Я же рядом, постоянно держу тебя. И даже если мы вдруг упадём, ничего в этом страшного нет. Это даже забавно. Я хочу тебе кое-что показать, но для этого мне придётся отпустить тебя ненадолго. Ты сможешь устоять пару минут одна? – спросил я, уже отпуская её руку, и когда мои пальцы совсем перестали касаться её кожи, Ира немного дернулась вперед, но всё-таки удержалась. – Молодец.

Я быстро откатился и стал выписывать перед ней пируэты. Конечно, я далеко не профессионал, но несколько вращений и довольно эффектных поворотов знаю. Прокатившись буквально одну минуту, я вернулся обратно к Ире, резко затормозив у её ног.

- Ты так красиво катаешься, очень. Мне так никогда не научиться.
- Кажется, я уже упоминал, что для человека нет ничего невозможного, главное захотеть, - продолжал я вращаться вокруг неё. - Давай, переставай капризничать и за дело. Езжай ко мне, - и, откатившись от неё на два метра, я протянул к ней руки.

- Костя, - взвизгнула она, - ты же обещал не отпускать меня. У меня ноги расползаются.
- Собери их, - улыбаясь, проигнорировал я её замечание.
- Я поколочу тебя когда-нибудь.
Это было сказано достаточно добро, да и её ноги стали увереннее выписывать нужные линии по льду. Я потихоньку стал отъезжать ещё дальше, вглубь катка.
- Куда ты? – опять панически закричала Ира.
- Пытаюсь убежать, - веселился я, уезжая всё дальше, - ты же собралась меня поколотить. Знаешь, как-то страшно. Тем более что у тебя это слишком хорошо получается.

К центру людей стало собираться всё больше и больше, поэтому теперь мимо нас, иногда и через нас, стали проезжать другие любители. А смотреть на Иру было одним удовольствием. Она пыталась почти бежать по льду, чтобы видимо побыстрее догнать меня. Но я отъезжал всё дальше, не давая ей этой возможности.
- Сделай что-нибудь с правой ногой, она почему-то заворачивается внутрь, - дал я полезную рекомендацию.

- Боже, дай мне хотя бы передохнуть. Я же не могу остановиться.
Я откровенно захохотал, так как сил это терпеть уже никаких не было.
- Оказывается, ты так быстро летишь, потому что не можешь остановиться? А я-то думал, ты хочешь поймать меня, чтобы отомстить, как следует.
- И тебя тоже поймаю, хватит издеваться. А-а-а, - пронзительно закричала Ира. – Лови меня! Лови!

Испугавшись её резкого вскрика, я не успел понять, что к чему. Но увидев, как она действительно летит, потеряв всякое управление, сразу дернулся к ней навстречу. Встреча состоялась весьма неожиданной.
- Поймал! – рассмеялся я, увидев её большие зелёные глаза перед своими, буквально в десяти сантиметрах. – Не ушиблась?
- Вроде цела, а ты? Хотя, что это я спрашиваю, сейчас от тебя и живого места не останется.

Ира так заманчиво улыбалась, лежа на мне верхом, несомненно, что-то задумав. Во взгляде наконец-то вновь появилась та неотразимая теплота, которая привлекает меня в ней больше всего, щёки залились свежим румянцем, голубой берет, смешно съехал набок, а моя голова угодила между её локтей.
- Сдаёшься? – прищурилась она хитро, задав мне смешной вопрос.
- По-моему у меня нет выбора.

Мы непринужденно улыбались друг другу, абсолютно забыв, что лежим на льду, посередине огромного катка, где раскатывает множество других людей. Ира пристально буравила меня своим взглядом, пытаясь видимо тем самым что-то сказать мне. Но если честно, думать и контролировать свои мысли больше не было ни сил, ни смысла. Её лицо находилось настолько близко, что кроме как о поцелуе, я ни о чём и не думал. И если раньше я прятал эти чувства в себе где-то очень глубоко, то сейчас это было невыносимо сложно.

Внезапно Ира стала сокращать это расстояние до минимума, наклоняясь ко мне всё ниже. Несносный голубой берет, упал теперь с её головы совсем, и на меня высыпалась копна волнистых волос, аромат которых мог свести с ума любого. Они приятно защекотали мою разгорячённую кожу, скрывая нас от любопытных взоров. Я не знаю, что произошло в этот момент, но наши губы… встретились.

Глава 13

В голове пролетела тысяча вопросов, прежде чем я смогла оторваться от Кости. Всё ещё лежа на нём, мне было слишком стыдно посмотреть ему в глаза, поэтому я как-то сама собой скользнула от его губ к щеке и две подступившие слёзы одна за другой стали скатываться вниз.

- Ты плачешь? – уловила я его шёпот где-то совсем рядом.

Да, я плачу. Только как объяснить, что я плачу больше от радости, нежели от чувства вины? Как объяснить те чувства, которые выросли во мне с молниеносной скоростью, заставившие окунуться в новую жизнь? В этих слезах было и много горечи от бесследно прошедшего времени и возможно невыполненных поступков. Я в полной мере смогла осознать, что я теряла всё это время и что сейчас могу приобрести. И если я буду продолжать вести себя, как и раньше, вероятно я потеряю всё…

- Извини, - пролепетала я, быстро вытерев свои слёзы.
Я постаралась аккуратно слезть с Кости, уселась прямо на лёд и, потянувшись за беретом, сумела-таки, не вставая достать его. А затем мне никак не могло придти в голову, что же делать дальше? С одной стороны мы просто поцеловались, и вроде ничего такого в этом нет, но с другой стороны, Костя хотел остаться только друзьями, а я, можно сказать, нарушила наш договор, поддавшись искушению. Не находя себе должного места, я так и продолжала молча сидеть. Но через минуту решившись, заглянула в его глаза.

- Предлагаю встать со льда и пойти… выпить горячего чаю, - мягко улыбнувшись, произнёс Костя.
Я мысленно поблагодарила его, что он не стал развивать эту щепетильную тему и, ухватившись за уместное предложение, положительно качнула головой. Но молчать весь оставшийся вечер было бы нелепо, поэтому я разрешила себе ещё подумать, ровно одну минуту и начать хоть что-нибудь говорить.

Костя помог мне встать, и не отпуская моей руки, повёз в сторону выхода. Я тем временем никак не могла сосредоточиться и начать думать внятно, всё вновь и вновь продолжая ругать себя за столь детское поведение и свои неуклюжие страхи. Как он и говорил, ничего страшного не произошло, никто не смеялся и не называл меня коровой на льду, тыча пальцем. Это были всего лишь мои вымыслы, не подкреплённые абсолютно ничем. Сейчас я это более остро ощущала и поняла, что больше выглядела дурой не на льду, а перед тем, как зайти на него.

- Скажи, о чём ты так настойчиво продолжаешь размышлять? – тихо поинтересовался Костя.
Собравшись с духом, я на секунду закрыла глаза, и резко открыв их обратно, отпустила его руку. Вспомнив всё, что я когда-либо слышала о катании на льду, я приложила максимум усилий, чтобы применить это к действию и, оттолкнувшись от него, покатилась сама. Ноги упрямо хотели разъехаться в разные стороны, а нос явно мечтал встретиться со льдом, но, не дав им такой возможности, я заставляла их слушаться только меня. Через мгновение я поняла, что руки играют не менее важную роль, чем и ноги и воспользовалась их помощью. Позади я слышала, что Костя явно обрадовался, такому повороту событий.

- Признаться честно, меня одолевает чувство гордости за тебя, что ты смогла справиться с ногами и… с собой, - добавил он, подъехав ко мне спереди. – Я горжусь тобой!
- Всё это благодаря тебе, - решила я опровергнуть его похвалу.
- Разве я сделал что-то? Я лишь подтолкнул… к действию, - улыбался Костя, вращаясь вокруг меня.
- Иногда это слишком много… Спорим, я первая прибегу в кафе? – решила я подразнить Костю, понимая, что на самом деле первая не сделаю этого никак.

Но азарт дело заразительное, и увидев, как он стал двигаться в сторону выхода, попыталась развить скорость быстрее. Конечно, обогнать его не получилось, но зато мы скоро оказались в уютной кафешке, что находится неподалеку от катка. Атмосфера внутреннего пространства сразу окутала нас теплом и праздником. Было очень оживлённо, но это нисколько не мешало и не портило общего впечатления, особенно когда видишь только улыбки.

- Будьте добры, принесите нам много горячего чёрного чая, лимон и пирожков, с картошкой, с мясом и с яблоками, всех по два, - продиктовал свои пожелания официантке, Костя. – Может, ещё что-нибудь? – уже спросил он у меня.
- Самое главное – это много чая, - улыбнулась я. – Пока хватит.
Приятной внешности девушка убежала собирать заказ, оставив нас наедине. Но мне по-прежнему не совсем комфортно, особенно когда Костя смотрит глубоко в меня, прямо как сейчас. В этот момент сложно представить, о чём именно он размышляет, так как лицо слишком непроницательно и серьёзно.

- Замёрзла? – начал он первый, видимо ощущая моё замешательство.
- Только руки, немного…
Мы снова замолчали. Однако на самом деле в моей голове было столько вопросов, что вряд ли бы он смог ответить на них за весь оставшийся вечер, но выдавить их из себя – сложно.

Девушка уже вернулась обратно, принеся с собой увесистый поднос. Я стала следить, как её умелые руки быстро, аккуратно и точно расставляли чайник, кружки, тарелку с пирожками, с лимоном, сахарницу и столовые приборы. И ни сказав, ни слова, она так же скоро ушла. В это время Костя, приняв от неё эстафету, стал разливать по кружкам горячий чая, попутно заглядывая мне в глаза.

- А кто приехал к тебе в гости? – снова заговорил Костя, придвинув ко мне кружку с чаем.
- Моя родная тётка с племянником. Вера – родная сестра моей матери; они родом с Севера. Приезжают на самом деле редко, один раз в году, а иногда и в два года раз. У них с мамой не очень тёплые отношения и, наверное, если бы сама Вера не приезжала, мать, вряд ли бы соизволила наведаться в провинцию. К сожалению, бывает и такое…

Костя внимательно слушал, лишь иногда отпивая чай. И не знаю, что нашло на меня, но мне впервые в жизни захотелось раскрыться человеку абсолютно, невзирая на колкость и издёвки своей судьбы.
- И на самом деле, мы с ней тоже никогда не были близки, не смотря на то, что я её единственная дочь, - принялась я изливать свою душу. – Мать всегда внушала мне, что я неудачница, толстая и неуклюжая тряпка, что никому, такая как я не нужна. Но зато я годилась для роли «принеси то, сделай это». Учиться мне было не обязательно, с её слов. Всё равно это не принесёт никакого толку, раз я неудачница. Сейчас, даже странно вспоминать, что я тайком от неё бегала к соседке, учиться вышивать. А в институт я пошла только благодаря тому, что папа оставил мне небольшое наследство. Мать никогда бы не оплатила моего обучения. Конечно, я могла пойти на бесплатное, но мне очень хотелось закончить факультет, модной по тем временам, рекламы…

- Наверное, вы были очень близки с папой? – догадался Костя, и я сразу погрузилась в тёплые воспоминания.
- Очень, но, к сожалению, не долго. Мне девять, а у него инфаркт в возрасте сорока трёх лет, ужасно, правда? Но он был такого склада, что всегда держал всё в себе и видимо это, и погубило его. Теперь я понимаю, что мама в его смерти принимала весьма активное участие, как бы это страшно не звучало. Всегда только упрёки, насмешки, какие-то мерзкие колкости… это больно вспоминать. Но он никогда не жаловался и мне трудно представить, что же всё-таки держало его возле такой женщины, как моя мать…

- Скорее всего, лишь ты. Он видел, что ты абсолютно не похожа на неё и пытался насколько мог, оберегать…
- Извини меня, - опомнилась я, понимая, что вешаю на человека слишком много ненужной информации.
- Что за глупости, за что? Ешь лучше пирожки и продолжай, - участливо предложил Костя, аппетитно откусывая свой.
- Я не должна была,… не хочу, чтобы ты подумал, что я вызываю к себе жалость. Просто захотелось поделиться чем-то очень личным и… страшным для меня.
- Не нужно извиняться. На самом деле мне приятно, что я заслужил войти в потаённые уголки твоего сердца. И я думаю, тебе надо простить свою мать, приняв её такой, какая она есть, но и не контактировать с ней по возможности, чтобы не заражаться вирусом агрессии. Ты ведь совсем другая…
Костя явно хотел договорить, однако запнулся.

- Спасибо, - отреагировала я, чтобы снять с него ненужное смущение.
Но даже тех сказанных слов было вполне достаточно, чтобы почувствовать полную теплоту и соучастие ко мне. Я глубоко признательна, что он сумел понять и не стал смеяться. Следуя его совету, я решила сбавить обороты своей диеты и принялась за пирожок с яблоками. В конце концов, от одной съеденной булочки наверняка ничего не произойдёт. Мгновение спустя, Костя захотел продолжить разговор:

- Вероятно, у каждого человека найдётся пара тройка историй, навсегда перевернувших всю дальнейшую жизнь и я не исключение, - грустно улыбнувшись, добавил он. – А начиналось всё красиво и до банальности просто, - ещё через секунду произнёс он, погрузившись в воспоминания, в то время как я осторожно сосредоточилась его слушать. – Однажды я влюбился, влюбился по уши, и как тогда казалось навсегда. Весь мир был в розовом цвете, разве что только крылья не выросли. Моя будущая жена была, бесспорно, хороша собой, умела это показать и преподнести более чем естественно. У нас был красивый и стремительный роман, и нисколько не сомневаясь в своём выборе, я сделал ей предложение руки и сердца. Мы поженились, переехали в мою квартиру и зажили новой для нас семейной жизнью. Пребывая постоянно в эйфорическом состоянии, я был похож на полного идиота, - иронически выдавил Костя, тяжело вздохнув.

Аккуратно дотронувшись до его руки, я попробовала возразить:
- Просто, ты был влюблен…
Костя улыбнулся подобному жесту и, перевернув мою руку ладошкой кверху, стал выписывать по ней круги указательным пальцем. От такого рода прикосновений, меня резко бросило в жар.

- Через год нашей совместной жизни, я всё больше стал задумываться над детьми, поэтому стал уже не просто думать, а делать необходимые манипуляции… Так прошёл ещё один год. Потом я всё-таки решил поговорить с женой на тему детей, чтобы выяснить, что происходит. В голову уже полезли разные мысли, что возможно кто-то из нас вообще не может иметь детей или имеет какое-то серьёзное заболевание, но оказалось всё намного проще. Она сделала аборт… Я даже не могу тебе передать, что я почувствовал тогда. Меня как будто вывернули наизнанку, вышвырнув всё моё существо наружу, а потом наспех завернули обратно.
 От его слов сквозило глубокой болью и разочарованием. Но я чувствовала, что ему, как и мне, просто необходимо выговориться.

- Она как-нибудь аргументировала свой поступок? – вывела я его на разговор снова.
- Да, - судорожно хохотнул Костя, - она была не готова. На вопрос «почему?», находясь в возрасте двадцати семи лет и в браке, можно быть не готовой, она тихо отмолчалась. На тот момент я как-то разом прозрел и увидел много интересного. Во-первых, она была далеко не идеалом, я имею в виду, что её постоянными спутниками была ложь и притворство. И странным мне показался не сам факт аборта, а отсутствие хоть каких-то угрызений совести, что она сделала этот шаг, не спросив меня и прекрасно зная, как я хотел детей. В какой-то момент мне стало так противно, что я специально уехал в командировку, дабы подумать обо всём этом. Не было меня дней десять и за эти десять дней, я постарался её простить и хоть как-то понять. Настроясь на серьёзный разговор по душам, я ехал с мыслью, что возможно я где-то упустил из виду её желания и повёл себя эгоистично, что надо и, правда, дать ей время освоиться. Я действительно так думал, - переведя дыхание, выговорил он. – Но вернувшись домой, я застал её не одну, знаешь, как в старых пословицах про мужа, «а муж того не знает, где жена гуляет»…

Последние слова произнеслись весьма саркастически, а я только и смогла, что открывать рот, от столь неприятной истории.
- Только представь эту картину, захожу я домой, весь погружённый в недавние события и слышу весьма призывные звуки, доносившиеся из нашей спальни. Первое, что мелькнуло в моей голове, что убью, кто бы там ни был. Четырнадцать бесконечных шагов показались тогда мне вечностью. И вот я открыл дверь, - Костя смотрел в одну точку, точно снова видя перед собой эту сцену, - а там не просто какой-нибудь сантехник или подобный ему, а мой… лучший друг. В одно мгновение перестали существовать сразу два человека, некогда дорогих для меня. Это была не просто боль и предательство, это был крах всех моих идеалов.
От услышанного меня забило мелкой дрожью, словно я окунулась в те события с головой. Даже сложно представить себя на его месте. С ума сойти совсем не сложно в данном случае…

- А что случилось потом? – аккуратно спросила я, понимая, что это ещё не конец.
- Потом? Они оба пытались выйти на контакт, но зачем? Зачем мне было встречаться с ними, что-то выяснять и выслушивать нелепые оправдания? Увиденного зрелища было вполне достаточно, чтобы навсегда поставить жирную точку. Я коренным образом порвал с прошлым, одним разом срубив все подходы ко мне. Продал ту квартиру, машину, всё, что у меня когда-либо было. После этого переехал в новое жилище, ни сказав об этом, ни одной живой душе, даже сестре и тихо… запил. Каждое утро я вставал с мыслью, что надо как-то пережить очередной серый день. Господи, Ира, я пил около полутора лет, сам с собой, в гордом одиночестве, жутко вспомнить. И знаешь, что произошло дальше? – спросил он меня и тут же продолжил, - Однажды ко мне постучались в дверь, я, кое-как встав с кровати пошатываясь, пошёл открывать и увидел перед собой свою сестру, всю в слезах. Она долго смотрела на меня, а я не в силах был хоть что-то ей ответить и, получив от неё обжигающую пощёчину, она так же молча, ушла.

В тот момент мой мозг резко протрезвел. Заслуженная оплеуха вынудила меня вернуться обратно к жизни. Я побежал за ней следом и, упав перед ней на колени, зарыдал как ребёнок, представляешь меня рыдающим? – серьёзно спросил меня Костя.
- Тебя можно понять…, - нашлась я.

- В общем, Оксана вернула меня в реальность, взяв жёсткий контроль надо мной. Она в прямом смысле была моим надзирателем, кормила и поила строго по расписанию, заставляла часами заниматься спортом, выходить на пробежку в шесть утра, даже зимой. Первые полгода у меня не было сводного времени, даже чтобы подумать. Я изматывался до такой степени, что отрубался как дитя, в десять часов. Потом я устроился в такси, чтобы организовать свою жизнь до конца, строго по минутам и чтобы желания выпить у меня даже не возникало в фантазиях. Сестре пришлось нелегко, ведь у неё кроме меня была и своя семья, где родились свои маленькие дети, сразу двое…

- Твоя сестра достойна глубокого уважения, что не отвергла тебя и поддержала в такой момент… это дорогого стоит.
- Да и я настолько признателен ей, что и всех слов не передать… А когда я увидел своих маленьких обезьянок, когда я их обоих начал кормить с ложечки, - мягко улыбнулся Костя, - я вдруг понял зачем продолжаю существовать, эти близнецы заставили меня поверить в жизнь снова. Я настолько переосмыслил всё, что когда-либо знал и переживал, что казалось, раньше был совсем другим человеком…
Внезапно подошедшая девушка, испугала меня так, что я ненароком дернулась и отняла от Кости руку.

- Может, вы хотите что-нибудь ещё? – мелодично прозвучал её тоненький голос.
Костя вопросительно посмотрел на меня, снова беря мою руку.
- Пожалуй, ещё чаю.
Официантка тут же убежала обратно.

- Тебе, наверное, до сих пор больно? – как можно ласковее спросила я.
- Нет, - улыбаясь, покачал головой Костя, - я давно уже всех простил и даже забыл. Я воспринял это как хороший урок, да и изменился в самую лучшую сторону. С тех пор я даже пробки не нюхал от алкоголя, не курю, избегаю любой лжи и фальши, чувствуя её за километр, прочитал много полезных и умных книг, одним словом полностью воспитал сам себя. Я рассудил это более чем философски, что если так произошло, значит – это нужно было пройти, приобрести опыт. Значит – заслужил и должен был прочувствовать всё сполна.
 
- Чем же ты заслужил подобной участи? – неуверенно поинтересовалась я.
- Да хотя бы даже тем, что был полным идиотом, веря всем подряд, что не умел отличать фальшь от правды, да и сам не пренебрегал этими манипуляционными приёмами, что слепо верил и доверял, что закрывал глаза на реальность, что поддался чувствам, не дав возможности разуму возобладать над ними. Список можно продолжать до бесконечности…

Девушка снова принесла нам чай, забрав пустые тарелки.
- А ты, - начал Костя, - так внезапно и эффектно появившись, - весело ухмыльнулся он, заставив меня окунуться в краску, - оживила меня. Твоё нестандартное, но естественное поведение повергло меня в глубокие раздумья, мне захотелось раскусить тебя, как орешек… Извини, похоже, я уже и сам не соображаю, что несу.
Я смущённо отвела глаза в сторону, чтобы Костя не расшифровал моих каверзных мыслей.

- Другими словами, увидев твоё отчаянное состояние, мне захотелось помочь,… как когда-то мне помогла моя сестра. Не суди меня за это строго, ты всегда можешь сказать – нет…
Кровь резко бросилась мне в голову, от одной только мысли, что я могу сказать ему «нет». Догадывается ли он, что я вообще не хочу с ним расставаться, а по возможности даже наоборот сблизиться? Пока эта приятная надежда теплится в моём сердце, я буду продолжать общаться с этим, ставшим для меня в короткий срок, дорогим человеком и ни за что не скажу «нет».

- Спасибо, - со всей искренностью произнесла я. – Спасибо, что не прошёл мимо, что заставил взглянуть на себя твоими глазами, что показал какая я на самом деле и какой могу быть. Спасибо, - уже со слезами на глазах проговорила я.
- Глупышка, - ласково улыбаясь, ответил Костя, зажав мою руку в своей. – Ты – это ты и всегда была ею, просто не замечала этого раньше. В каждом из нас живут по две полярности, взаимно дополняющие друг друга. Вся сложность в том, чтобы соблюдать гармоничный баланс между ними, не отдавая главенство кому-то одному. Представь, если страха и храбрости поровну, тогда в зависимости от ситуации, ты будешь реагировать правильно. Но как только происходит перевес, теряется и равновесие. Как пример, ты заблудилась в лесу и вынуждена остаться ночевать там и вместо того, чтобы испугаться за свою жизнь и влезть на ночь на дерево, ты спокойно себе говоришь: «Я смелая и ничего не боюсь, пусть только попробуют подойти ко мне волки и медведи», - смешно сыграл сценку Костя. – Итог, наутро ты можешь не проснуться, так как волки и медведи намного храбрее, да и посильнее будут, а бывают ещё и двуногие звери. Я тебя не загрузил? – взявшись за чайник, спросил он.

От потока столь разумной информации у меня даже закружилась голова, ведь в каждом его слове была чистая правда. И, несмотря на то, что Костя отвергает свою сопричастность к моим внутренним изменениям, сама бы я ещё долго ковырялась и копалась в груде собственных недостатков, постоянно приходя в тупик.
- Благодаря тебе я прозрела, - машинально произнесла я, находясь всё ещё в своих мыслях. – Как ты пришёл к этому? – задала я вопрос уже осознанно, беря из его рук очередную кружку горячего чая.

- В годы отчуждённого одиночества, постоянно находясь в самом себе, я понял одну простую закономерность, что важно не то, что в конце, а то, что в начале. Другими словами, всему предшествуют наши мысли, и именно они, главенствуют над нашей жизнью. Если человек на виду у всех старается всем угодить, мило улыбается и провожает старушек через дорогу, но внутри при этом полон ненависти и злится абсолютно на всё, что попадает в поле его зрения – это пропащий человек, никогда не познающий не счастья, ни настоящей радости, ни любви…
- А если у меня всё наоборот? – задала я встречный вопрос. – То есть в мыслях я смелая, сильная, много чего бы сделала, но в конечном итоге – не решаюсь сдвинуться с места.

- Видишь, ты сама сказала – «не решаюсь». Это происходит, потому что твои мысли скованы страхом или ещё вариант - ленью. Ты вроде думаешь, «я хочу», но тут же добавляешь приставку «а смогу ли?». Лишь когда ты уволишь из своих мыслей надзирателя, постоянно сомневающегося в твоих способностях, только тогда ты и получишь желаемое, - весело улыбнувшись, пояснил Костя.

Мне хотелось его слушать и слушать, так как в его словах было много истинности, аналогичной реальности, но через некоторое время, Косте надоели философские темы и он переключился на более весёлые разговоры. Мы вспоминали студенческие годы, курьёзные случаи из жизни и просто смеялись, от того, что наконец-то нам хорошо и спокойно.

Время пролетело настолько незаметно и быстро, что в самый разгар наших воспоминаний вдруг подошла девушка-официантка и предупредила, что через пятнадцать минут кафе закрывается. Расплатившись с ней, мы не спеша пошли к выходу.

Дороги, к моему сожалению, оказались настолько свободными, что к подъезду мы приехали ровно через двадцать минут. Уходить не хотелось, но и намеренно тянуть время тоже. Всё-таки часы показывают двенадцать, ему завтра на работу, дома меня ждут Вера с Пашей, да и вообще…
- Пора идти, - нехотя выдохнула я.
Костя широко заулыбался.
- Так говоришь, словно на «дело» какое собираешься, если хочешь, можем ещё посидеть, поговорить…
Поддаться желанию остаться или всё-таки уйти? Я заглянула в его, такие тёплые, глаза и замерла. Что со мной происходит? Я же не маленькая девочка, у меня было достаточно мужчин, но Костя…

- Подожди, - вдруг прервал мои мысли Костя и засуетившись, зачем-то полез на заднее сиденье. Громко шурша, он вернулся в сидячее положение и с довольным видом протянул красивый бумажный пакет. – Это тебе.
- Мне? А что там? – по-детски счастливо спросила я, совсем позабыв о стеснительности.
 - Открывай скорее.

Улыбаясь во весь рот, я опустила руку в пакет и нащупала твердую коробку. В мыслях даже пролетело, что Костя, наверное, всем любит дарить подарки в коробках, но быстро выбросив эту несуразицу из головы, я достала очень необыкновенно красивую коробочку, с ещё более оригинальным красным бантом сверху. Любопытство требовало немедленного раскрытия сюрприза, но я позволила себе с секунду полюбоваться этой красотой, проведя рукой по приятной поверхности упаковки. И не став больше никого мучить томительным ожиданием, открыла коробку.

Первое, что я увидела – это ярко переливающаяся в свете ночных фонарей бабочка, взмахнувшая крыльями вверх. Руки сами собой потянулись, чтобы дотронуться до неё. В этот момент Костя включил свет, и я поняла, что держу в руках самую красивую книгу, что я когда-либо видела. Она была однотонной и соткана из ткани, но абсолютно разной по структуре. 

- Ну как? – неуверенным тоном спросил Костя, и я догадалась, что слишком долго молчу, изводя человека ответом.
- У меня даже нет слов, чтобы описать, как она красива… Спасибо!
- Боже, как камень с плеч, - выдохнул он. – Я весь вечер мучился вопросом, понравиться тебе или нет…
- Как же она может, не понравится? – изумлённо воскликнула я, снова и снова трогая приятные материи. – Очень красиво! Так это ежедневник? – задала я сама себе вопрос, раскрыв её и увидев белоснежно пустые странички.
- Да, - вдохновенно улыбнулся Костя. – Теперь тебе придётся записывать сюда всё, что душе угодно. Но это ещё не всё. Переверни его.

 Следуя его словам, я перевернула ежедневник и увидела, что с обратной стороны была точно такая же бабочка, но находилась она в правом нижнем углу. Открыв обложку и пролистнув несколько синих страниц, я смекнула, что ежедневник двусторонний. Вернувшись к первой странице, я начала читать какие-то стихи, видимо написанные рукой Кости.

Мы все, порой, боимся темноты,
Глотая неоправданные слёзы.
Нам кажется, как будто мы совсем одни,
Блуждаем в сумерках, надеемся на грёзы.

И всё другое, всё не то,
Всё искажается туманом,
Мы видим мир лишь как хотим,
Прикрыв его самообманом.

Но если вдруг раскрыть глаза,
Откинув прочь оковы страха,
Мы станем, как бы выше сна,
Заметим брешь и близость краха.

Освободив сердца, очистив разум,
Мы, наконец-таки, поймём,
Что всё пустяк и пусть не сразу,
Но счастье мы своё найдём.

Ведь если в спутниках надежда,
А так же вера и любовь,
То путь пройти совсем не сложно,
Важнее не скатиться вновь.

Важнее не страшить себя,
Вгоняясь в рамки недоверья.
Ведь всё, чем устрашают нас сейчас,
Надумано людским поверьем.

- Костя, это… потрясающие стихи, - проговорила я с наворачивающимися слезами на глазах. – Ты точно подобрал их к моему настроению…
Через непродолжительное колебание, он стеснительно выдохнул:
- Я сам их сочинил… для тебя. Конечно, очень коряво и наверняка не соответствует поэтическим схемам, но зато… от души.
- Ты серьёзно? – не веря услышанному переспросила я. – Ты явно недооцениваешь себя, я так и двух строчек не смогу связать между собой.
Мы одновременно замолчали, лишь всматриваясь друг другу в глаза.
– Спасибо, большое спасибо. Но…

- Это подарок на новый год и возражения не принимаются, - опередил он меня.
- У меня тоже есть кое-что для тебя, - вспомнила я, раскрыв свою сумочку, - но правда, это не настолько ошеломляюще, - и протянула ему магнитную фигурку в виде новогодней ёлки, купленную сегодня на Красной площади.
Костя с интересом стал разглядывать магнит.
- Спасибо! – улыбнулся он. – Ты первая, кто подарил мне магнитик и представь, на моём холодильнике их вообще никогда не было.
- Ты серьёзно? – не поверила я. – А я-то думала, что уже не осталось ни одного свободного холодильника...

- Ты попала в точку, правда. Спасибо!
Обменявшись взглядами, я нехотя вспомнила, что уже давно пора идти домой.
- Как бы я не хотела остаться, надо идти. Пока и ещё раз спасибо, - не смогла сдержаться я.
- Спокойной ночи, - уже устало улыбнулся Костя. – Тебе можно завтра позвонить?
- Конечно…

И не дав больше нам возможности продолжать разговор, я вышла из машины и, махнув ему рукой, забежала в подъезд.
Внутри меня перемешались всевозможные чувства, от глубокой тоски до безграничной радости. Я прекрасно вижу, что нравлюсь Косте, несмотря на то, что он желает быть только друзьями. Но смогу ли я растопить лёд в его сердце окончательно? Смогу ли соответствовать ему и быть такой же естественной, лёгкой и бесстрашной? Смогу ли забыть все свои страхи и обрести настоящую уверенность?
Задумчиво поднимаясь по лестнице, я широко улыбнулась.
- Теперь я смогу – абсолютно всё!