Волшебный парк

Зимою, ранним-ранним утром неслышно падают мягкие, пушистые снежинки. На стене успевшие потускнеть в еле нарождающемся, утреннем свете, отблески окна, в которых те снежинки виднеются маленькими движущимися тенями. Кажется, можно рассмотреть здесь, точно под увеличительным стеклом, всю их шероховатость, все шершавинки, все зазубринки.

Снег. Чистый. Мягкий. Пушистый. Рыхлый. Не тронутый в этот час ни чьими следами.

За окнами строжки – дряхлый парк с посадками рябины. Старый, древний парк, превратившийся сам собою в уголок почти дикой, незатронутой, первозданной, живой природы. Как он сродни рощам и рощицам. Те же опушки с одиноко стоящими на краю деревьями. Те же заросли, только – меньших размеров.

Обитают тут же деревянные фигурки, вытесанные из вековых, увядших стволов – чем не Поляна Сказок?!

Возле поржавевшего стенами металлического теремка, где раньше была билетная касса, крадётся, прижимаясь к земле, на своих пружинистых лапах коварный зверище Кот-Боюн. А из-за туи выглядывают придурковато-обывательским взором Лесовики-Сплетники. А там, дальше – темница, в которой «Царевна тужит, а серый волк ей верно служит».

И уж, какой сказочный парк обойдётся без знаменитого Дуба! Только, здесь он стоит всё же не у Лукоморья, а возле огромного фонтана, в котором так любят купаться в знойную, летнюю пору здешние ребятишки. Для них, с края фонтана сооружён металлический слон. Сзади к слону приставлена лестница, чтоб забираться на его отполированную спину. В воду спускается такой же, отполированный до серебрящегося блеска хобот, по которому ребятишки, с неизменными гиканьями и криками, скатываются в прохладную, чуть-чуть зеленоватую воду фонтана; кстати, фонтана столь внушительных размеров, что и пруд иной мог бы позавидовать. По «берегам» этого гигантского фонтана-бассейна гарцуют, встают на дыбы лошадки, олени, маленькие слоники (братья того здоровенного слона) и даже – антилопы и жирафчики, снятые с некогда успевшей отслужить свой срок «бестолковой» карусели, которую так прозвали из-за несуразной пестроты представленного там животного мира.

Но, особенное парковое диво, коему всенепременно позавидует и любой столичный гость – самолёт. Самый настоящий самолёт.

Притащил его сюда, лет двадцать назад, сверхмощный тягач. Был он где-то списан за ненадобностью и неисправностью. Должно быть, своё отлетал.

Поначалу, на его «борту» намеревались устроить летний кинотеатр. На эту идею не дали своё «добро» пожарники – мол, по инструкции не положено. А самолёт так и остался здесь. Для красоты.

Как же часто, в дни теперь уже такого далёкого-далёкого детства, мне, вечно боявшемуся, к глубокому своему стыду, самолётов, снилось, что взмываю я в небо, сидя в кабине этого «паркового самолёта».

Ведь, один раз туда всё же пускали. По билетам. Просто так. Посмотреть, посидеть в салоне. И даже – в кабине. Потрогать штурвал и ещё какие-то рычаги. Всё там было настоящим, взаправдашним, всамделешним.

Уносил далеко заполночь этот чудо-самолёт меня в таинственные дали, в неведомые страны. Расстилались внизу горы Сьеро-Маэстро, поблёскивали глазницы морей и океанов, зеленели прерии, буйствовала сельва Амазонки…