Игра в куклы без правил

   В особняке через дорогу разгорался пожар.  К вычурной, в стиле модерн, ограде сбегались зеваки, махали руками, галдели. Один человек стоял в этой суете в мрачном спокойствии. Он никого не расспрашивал и на вопросы не отвечал, никого не дёргал и не спешил на помощь.  Наконец приехали пожарные и полиция, оттеснили любопытных и занялись делом.
   
   Мрачный человек стоял позади толпы, никому не мешал. Обратили внимание на него только часа через два, когда огонь потушили и вынесли несколько носилок с телами в чёрных пакетах. Смотреть зевакам было больше не на что. Уже густели сумерки, зажглись фонари. Толпа поредела изрядно, разбрелась по домам и кабакам обсуждать происшествие.
- Семён Маркович? – возник  перед странным наблюдателем парень с улыбкой Гагарина. Был паренек в гражданке, но  рода занятий не скрывал – напротив, на лацкане модной куртки гордо светился номерной знак оперативника.

- Савицкий, - нелюбезно качнул головой человек.
Лейтенантик  демонстративно, для порядка больше, сверился с рабочим планшетом.
- Вы первый вызвали пожарных и полицейских, - не спросил, а сообщил он.
-Да, - просто согласился Савицкий.
- Говорят, сначала был взрыв, - продолжил было лейтенантик, но странный человек эту явно многоходовую тираду перебил.
-Вначале было Слово, - сурово отрезал он.
 
   Оперативник, хоть и молодой, но к таким причудам явно привычный, согласно кивнул. Через дорогу расположились  его старшие товарищи и лейтенантик старался делать всё правильно.
- Пусть так, Семён Михайлович, пусть так,  но здесь недавно случился взрыв, которого не видеть вы не могли. И  я вам больше скажу, Семён Михайлович… а лучше покажу.

   Пародия на улыбку мелькнула и тут же, словно осознавая свою фальшивость и никчемность, истаяла на лице неучтивого свидетеля.
Оперативник ткнул пальцем в свой планшет и развернул его главным экраном к Савицкому. Однако тот не проявил должного любопытства  и предпочёл пялиться на дымящийся особняк. Лейтенант  поднял устройство повыше и бесцеремонно поместил его прямо перед носом несговорчивого чудака.

- А вот, Семён Михайлович, что показывали окрестные камеры и наружные камеры особняка два часа тридцать две минуты назад. Панораму уже синтезировали.
Савицкий поглядел на экран и вяло спросил:
- Это кто, я?
-Нет, это конечно не вы, - мотнул  головой оперативник, повернул планшет к себе, напоказ  спокойно и деловито крутанул рукой над экраном и снова расположил планшет перед носом Савицкого. - Вот это вы. Стоите напротив калитки и смотрите, как в дом входит человек, очень похожий на вас. На одного из тех, кого только что увезла труповозка.
- У меня нет брата-близнеца и нет биоаватара, - заявил Савицкий, ничуть не смутившись пафосом оперативника. – Что же касается человека, похожего на меня, то это, вполне допускаю, один из краденых из нашей лаборатории биороботов.

  Лейтенантик явно не рассчитывал на такой финт и впал в лёгкий ступор.

  Савицкий же не остановился и  хорошо поставленным менторским голосом  невозмутимо просветил  молодого оперативника:
- Я сообщил сегодня о краже нескольких заготовок из нашей лаборатории.
И добавил, добил несчастного  окончательно:
- Странно, почему эти данные у вам ещё не «синтезировали».
Издевательство оперативнику явно не понравилось, но Савицкий был по-прежнему безмятежно невозмутим.
-Так, - как можно более официально и даже сурово объявил ему лейтенантик, - придётся вам, Семён Маркович, проехать с нами. Надо снять с вас официальные, официальные я повторяю, показания.
- А коньяк у вас наливают? – вдруг осведомился Савицкий.
- У нас не…, - начал было лейтенантик, но вовремя спохватился и тихо признал: - Найдётся, если есть что рассказать.

     Савицкому было что рассказать. И он старательно рассказывал. Почти всю ночь он говорил с разными людьми, рассматривал предлагаемые фото и видео, согласно кивал или отрицательно мотал головой, что-то подписывал, что-то описывал. Вёл себя как образцово-показательный свидетель, но так и не сказал самого главного, всей правды не сказал…

     Утро Савицкого начиналось, как обычно у счастливого человека. Сегодня было воскресенье, завтра снова идти на любимую работу, а сегодня  – возвращение  из поездки в гости его любимых лапулек-дочки и жены. В субботу пришлось оставаться по важным делам, и он не смог поехать с ними. Он стоял у плиты и жарил картошку с грибами. Он делал это в семье лучше всех, особенно для самых дорогих своих человечков. Когда разжался звонок, он полетел открывать, даже не спрашивая. Конечно, это они.
   
   Но на пороге стоял представительный господин, в отличного кроя костюме. За его спиной возвышались  парни на голову выше этого господина, но не намного шире в плечах. Налёт светскости не скрывал спортивного, а то и бандитского прошлого посетителя и уж точно не скрывал задач его спутников.
- Здравствуйте, Семён Маркович, - учтиво, с улыбочкой в лёгкой бородке начал неожиданный гость. - Меня зовут Михаил Борисович и я привёз привет от Вашей  жены и дочери.

  Один из громил молча протиснулся в дверь и также молча дал кулаком Савицкому в грудь. И вроде бы легонько ударил, да хозяин улетел метра на два по коридору вглубь квартиры. Задумано так видно было – огорошить, оглушить. И это, прямо скажем, «гостям» удалось.
- Ну полно, Федот, полно, - осадил громилу барственным жестом вежливый Михаил Борисович. – Вы позволите войти? А впрочем, войдём Федот, не чинясь.
Тип явно играл в старосветского и самодовольно наслаждался, славной, по его мнению, игрой. 

    Потом тип говорил ужасные вещи, а Савицкий был настолько всем ошарашен, что не сразу даже осознал, что его жену и дочь держат где-то в тайном месте и вернут только тогда, когда он сделает важное и безотлагательное дело. Он было не поверил в это кошмар, но ему протянули телефон в режиме видеосвязи и показали их – связанных, слёзно просящих о помощи.
   
   Савицкий дёрнулся было, замахнулся на мерзавца, но тут же отлетел к дивану, где и слушал потом то, что ему втолковывал нежданный «гость». Савицкий с ужасом понимал, что с каждым словом он всё дальше и дальше отдаляется от своего счастья и нет к тому счастью уже больше возврата. Жизнь, душу его разрубили на «до» и «после». Он, доктор биологических наук, уважаемый человек, руководитель «Лаборатории перспективных биомеханических исследований», стал никем, потерял на какое-то время остатки разума и воли. Он даже не сразу ощутил аккуратные, но болезненные тумаки, которые возвратили-таки его к нити разговора.

- Вы, Семён Маркович, сделаете мне куклу, то есть биоробота по-вашему. Один в один чтобы как я, - больно постучал ему в грудь пальцем Михаил Борисович, его мучитель. Палец на правой пятерне он демонстративно выбрал средний.  Почти на всех пальцах красовались татуировки в виде перстней. Большого пальца на пятерне не было. Это Савицкий запомнил недолго, на всю оставшуюся жизнь запомнил.
-Дочке твоей сколько? Четырнадцать? До пятнадцатилетия хочешь, чтобы дожила, а?! – рявкнул было один из громил, но Михаил Борисович легонько повёл рукой и тот мгновенно, отработанно утих.
 – В общем,  мы тоже тут не вчера покурить вышли,  - как ни в чём не бывало, вещал Михаил Борисович. - Вот Вам материалы, какие положены: видео движении - кинематика, то да сё, разговоры  с пацанами, то есть с соратниками, с бабами, то есть женщинами, речи там всякие при людях уважаемых. Трехмерное сканирование готов для надёжности пройти. Сканирование мозга, извините, нет. Часа на обработку и настройку, думаю, Вам хватит?

  Савицкий мотнул головой, но Михаил Борисович это проигнорировал, остановив дёрнувшегося было «соратника».

- Хватит, хватит, - укорил его вежливый наглец, – и Коленька, лаборант ваш поможет. Правда, Федот?
- Поможет, Михаил Борисович, - кивнул, «соратник», ухмыляясь.
- Вы это сможете, Семён Маркович, не вчера тоже покурить-то вышли! Лаборатория ваша на тендер выходить готовится,  министерства обороны, не хухры-мухры! И ведь есть шанс, есть! Заготовки в количестве целых пяти штук есть. Так сказать, в предстартовой готовности – остались индивидуализация, настройка развесовки, кинематики и матрицы поведения.
Михаил Борисович принюхался.
- Федот, выключи там на кухне стряпню. Семён Маркович сегодня не покушает, к сожалению.
Громила безропотно ушёл на кухню.
-Страшный человек, - диагностировал его Михаил Борисович и сокрушённо, участливо этак вздохнул.

 Пока он наслаждался собственной осведомлённости в делах лаборатории Савицкий, наконец, понял - кто перед ним. То, что это мразь и подонок-в этом  никаких сомнений быть не могло. И никакие светские повадки не скроют. А вот лицо и даже присказка «не вчера, покурить вышли» оказались знакомы.
- А я вас вспомнил! – сообщил Савицкий, понимая, что скрывать это бесполезно и даже наивно.- Вас по телевизору показывали недавно. Как же там говорили-то? «Правая рука авторитетного бизнесмена Евгения Марамериева»!
Улыбка, не угасавшая у Михаила Фёдоровича ни на миг, тихо куда-то сползла.
- Вы, Семён Маркович, много знаете. Даже в некоторых вопросах, извините, слишком. Но тут уж СМИ виноваты,  не вы. Я, признаться, на вашу забывчивость и не рассчитывал. Занимайтесь –ка лучше заготовками биороботов – оно у вас лучше получается. И про жену с дочерью не забывайте. Пожалуйста.

   Савицкий согласился.  Его отвезли в лабораторию, где сидел грустный Коленька. На чём уломали его, узнавать было не досуг. Следующий час прошёл в напряжённой работе.

   Михаил Борисович остался доволен. Кукла получилась на загляденье – и повадками, и разговором – «всё в масть», как признался соратник Федот.
На время отключив биоробота, Савицкий осторожно спросил:
-  И куда вы теперь с ним, если не секрет?
- Какой секрет, Маркич! – панибратски похлопал его по плечу довольный заказчик. – Не хочу быть, понимаете ли, «правой рукой». Мне давно пора стать головой.
- Причём же здесь биоробот? – удивился Коленька.
- Я буду одновременно в двух местах, глупыш!- расхохотался Михаил Борисович.
- Вы семью вернуть обещали, - напомнил ему Савицкий.
- Обещал-обещал, Маркич, обещал! –  шутливо всплеснул руками Михаил Борисович. – Как дело закончу, так и верну, под прОтокол-«сдал-принЯл».
И тут же посерьезнел:
- Федот, побудь с парнями, да баловаться им не давай. А то вдруг с их куклой что не так случится, так мы этими учёными-то займёмся по-настоящему.

   Повеселевший, словно в каком-то хмелю, Михаил Борисович запустил уже переодетого биоробота – своего двойника,  вежливо проводил того к машине, развеселив свою охрану и умчался куда-то. Так Савицкий Коленька и Федот остались в лаборатории одни.

 - А ведь он нас в живых не оставит, - шепнул Савицкому Коленька.

    Савицкий уставился на лаборанта, вытаращив глаза. Коленька в испуге отшатнулся. Федот поодаль насторожился было, но махнул рукой на учёных придурков. К тому же, возможно, он тоже догадывался о судьбе пленников. Особенно после откровений своего хозяина.

   А Савицкий понял, что шансов нет не только у него с Коленькой. Надо было что-то делать. Прямо сейчас. Немедленно. Решительно.  В голове крутились и рассыпались схемы возможных решений комбинации благоприятных и неблагоприятных факторов, прогнозы, вероятности. Пока не осталась одна, более-менее подходящая.
- Федот, уважаемый, вы женщину не хотите сделать? – повернулся к нему с гусарской лихостью Савицкий.
- Чего? -  зловеще осведомился Федот.
- Я говорю, пока Михаил Борисович туда-сюда ездит, можно ему ну или вам подарок сделать – биоробот по любой  фотке женщины из журнала, какая вам понравится.
   В глазах Федота появился некий интерес.

   Через пятнадцать минут он уже перетаскивал заготовку к системе «оживления». За этим благородным занятием его и настигла судьба-злодейка. Ультразвуковой шприц вспрыснул под кожу лошадиную дозу из комплекта парализации. Только говорить и мог. После долгого запугивания- мол, останется калекой если антидот не впрыснуть, плакал, но клялся, что маршрута хозяина не знает . Про семью Савицкого тоже ничего не знал-божился и опять плакал. Негодяя  надёжно связали и поместили в холодильник. Температуру выставили, конечно, не слишком тёплую.
  Федот оказался бесполезен. Однако Савицкий знал, кто ему реально может помочь.
   Вместе с Коленькой он лихорадочно бросился с головой в интернет, собирая материал о своем спасителе.  Потом Савицкий сделал самый главный и самый важный звонок в своей жизни. Он позвонил Евгению Марамериеву и договорился о встрече.
    Встреча состоялась в особняке Марамериева. Дом и ограда – в стиле модерн, так любимом авторитетным бизнесменом и по совместительству – главой городской мафии.

   Савицкий один (Коленьку он оставил в лаборатории, от греха) привез к марамериевскому дому целый автобус с системами трансформации, оживления, а самое главное-очередной заготовкой, куклой.
   
   Евгений Марамериев жил на свете давно и умел просчитывать ходы даже своего непутёвого помощника. Хитроумный Михаил Борисович направил свою куклу в самую гущу СМИ – на открытие детского торгового центра, построенного холдингом «Марамериев и Ко». Как раз тогда, когда склонный к педантичности босс соизволил бы посетить свою очередную пассию. Красотка традиционно лет на двадцать моложе жены Марамериева. За происходящим в доме уже следили  десятки камер, которые были расставлены в нём, как выяснилось, задолго до выходки Михаила Борисовича. Но исследования нечеловеческой ревности или вуайеризм не входили сегодня в планы Савицкого. У него было несколько простых и ясных целей.

   За час нужно было воссоздать нового «босса». И тот должен был поехать в дом к любовнице старого ловеласа вместо настоящего.

    Было несказанно приятно увидеть ошарашенное лицо Михаила Борсовича, только что с наслаждением всадившего всю обойму пистолета в биоробота. Тот удивлённо, даже несколько укоризненно оглянулся на убийцу и рухнул под его торжествующий вопль. Неудачника тут же скрутили сидевшие в засаде братки, кинули в джип и помчались к боссу.

   В доме Марамерива раздались аплодисменты. Радостный хозяин дома довольно потирал руки, не забывая заочно обзывать своего уже бывшего помощника самыми грязными словами. В дом внесли бесчувственного Михаила Борисовича, прямо в залу к приосанившемуся Марамериеву.

- Евгений Маратович,  - обратился к нему Савицкий, - Вы извините, что отрываю Вас от важного и безусловно справедливого занятия, но  теперь-то моя семья может ко мне вернуться?
Марамериев  внимательно посмотрел на Савицкого.
- Я знал, где твою семью спрятали. И перепрятал понадёжнее. Два на два – знаешь, что это? Теперь, дорогой, и твоя очередь к семье присоединиться. Вместе  моим другом Мишей.

    Это были последние слова босса.
 
   Настоящий Савицкий нажал кнопку самоликвидации биоробота.  Рвануло изрядно. Савицкий не торопясь набрал сначала номер пожарных, а затем-номер полиции.     В особняке через дорогу разгорался пожар.  К вычурной, в стиле модерн, ограде сбегались зеваки, махали руками, галдели.
   
   У него никого  и ничего не осталось дорогого в этом мире.

   Разве что в лаборатории ещё оставались две заготовки.