Глава 3. Смерть

Глава 3."Смерть"

Черный-черный, крепкий, горячий, без сахара и сливок. Две ложки желательно. Вдобавок пару кексиков, и рабочий день снова в разгаре. Очередь в кафе заставила меня беспокойно поглядывать на часы. Хотя я и так прихожу в магазин на полчаса раньше .

Я опоздала ненамного, и впопыхах, минуя охрану, и, путаясь в своем длинном суконном плаще, достигла рабочей стойки. Мимо пропорхнула моя начальница в мышиных очках и с прогрессирующей анорексией. Она недовольно погрозила мне пальцем с золотой печаткой в виде когтя ворона, и полетела дальше по своим птичьим делам. Старая карга. Она никогда мне не нравилась, и  это было взаимно.
Пригладив длинную непослушную челку, я отпила кофе и принялась пробивать книги посетителей. Сегодня на удивление их было много с самого утра, все больше школьники или студенты с учебными пособиями или решебниками. Наш магазинчик был совсем маленький, весьма уютный, под  старину. Где-то на полках ютились декоративные свечки, сувениры в виде замысловатых розочек (моя начальница обожала такие), некий полумрак; все это мне нравилось. Никакой суеты, толкотни. Даже самые озабоченные студенты, во время сессии, зайдя в нашу лавку, как-то успокаивались и принимались разглядывать полки с действительно интересными изданиями. Обслужив последнего, я уселась в кресло и заметила, что у меня на телефоне два пропущенных от Андрея. Наверное, переживает. Надо бы перезвонить… Лучше сейчас…да…Но стоит ли? Или дать ему все-таки время поразмышлять самому? Я как-то рассеяно оглядела зал. Никого не было, кроме молодой Алины, мерчендайзера, которая неторопливо раскладывала книги, попеременно пролистывая их содержание с большим любопытством. Я улыбнулась, вспоминая свой первый день на работе: невозможно работать, когда столько интересного и неизведанного тебя окружает!

 Старая карга-начальница только и шикала на меня, когда моя рука тянулась к очередному роману японских депрессивных философов, тогда еще очень модных. Откуда-то пахнуло свежим ветром зимы, хотя окна были заперты; на улице снова бушевала метель. Хлопнула дверь и через пару секунда возле меня очутился новый посетитель. Я облегченно вздохнула – значит, не сошла с ума окончательно. Стоит открыть форточки, иначе я скоро задохнусь от книжной пыли. Мельком оглядев вошедшего мужчину, я снова плюхнулась в кресло и принялась за шоколадный кекс. Начальница жутко ругает меня за трапезы на работе, но я прячусь за стойкой и вроде меня не видно. И почему они добавляют туда так мало шоколада? Кекс должен быть окутан шоколадным пледом, шоколадной крошкой и еще карамельным сиропом, никак не меньше.

 Дурацкие кексы. Моя мама печет куда вкуснее.

Так прошло где-то полминуты моего увлеченного поглощения мучного изделия, и робкий кашель заставил меня подскочить на ноги и утереть крошки с губ. На меня насмешливо, но с интересом глядел тот мужчина, сжимая в руке какую-то пухлую  книгу. Я поспешно проглотила гигантский кусок кекса и поморщилась.

 - О. Вы уже выбрали, - как можно непринужденнее начала я, хотя посетитель наверняка почувствовал мой конфуз. Человек щелкнул языком. – Я совсем вас не заметила. Такая пурга за окном. – Я снова посмотрела в окно, но там было ясно и солнечно, будто всегда и было. Тихое морозное утро, как с цветных новогодних открыток. Желтопузые синички деловито пролетают по своим делам, сухие ветви деревьев не шелохнутся под дуновением ветерка. – О…извините меня. Там…солнечно…Ну конечно же…

Вот я дура. Или правда крыша постепенно съезжает. Надо бы попить витамины или включить в свою жизнь ежедневные пробежки. Готова поклясться своей головой, что там был снег, заметающий все на свете до самого неба! Замирая от изумления, я продолжала наблюдать за пейзажем за окном, приоткрыв рот.

Там солнечно…солнечно...

 - Барышня, - хриплый оклик посетителя вернул меня к реальной жизни. Я моментально отличила едва заметный европейский акцент. То ли немецкий, то ли румынский. Тут я все же  подняла глаза на него. В своих узловатых мускулистых пальцах он сжимал Сапковского «Ведьмака». Темно-синие, серьезные глаза внимательно следили за каждым моим движение сквозь полудлинные, соломенного цвета, волосы. Его лицо было нетипично для России, или я просто отвыкла видеть бронзово-загорелых людей. Его сухая обветренная кожа была испещрена морщинками и бороздками на лбу. Он походил на заядлого альпиниста или путешественника, который слишком долго находится на солнце. Однако ухоженности ему не занимать. Видно, что он не пренебрегает краской для волос и бальзамом для губ. Точно не местный. Да и не молод. И не в моем вкусе. Хотя, о чем это я? – Барышня, пробейте книгу, или мне придется пожаловаться администратору на заторможенного кассира. Я опаздываю, - он нетерпеливо повертел в руке книгу, сжимая челюсти.

 - Извините, - послушно опустив голову, пролепетала я в ответ и схватила книгу. Это было красиво оформленное издание, совсем недешевое и пухлое. В душе я всегда улыбалась, если выбор покупателя соответствовал моим вкусам. А такое случалось не часто. Современная модная литература правит балом по сей день. – Хороший выбор. Вы не пожалеете, что взяли ее.

Мужчина снисходительно улыбнулся, и взгляд его смягчился. Флирт на работе я не приемлю, но мне было бы интересно узнать, где он получил такой ровный загар. Может, катается на лыжах в Альпах? Он оперся локтями на стойку и приблизился ко мне уж слишком близко. Я не обращала внимания на его пристальный взгляд. Вернее, старалась.

 - А знаешь, о чем можешь пожалеть ты…? Как твое имя?

По моей спине пробежал холодок. Я одним глазом заметила охранника, прохаживающегося между полок, и это меня успокоило.

 - Меня зовут Елена. А жалею я о многом. Думаю не вам мне на это указывать. Берите свою книгу и сдачу и уходите.

Но странный гость не пошевелился, а лишь как-то про себя кивнул, будто понял что-то.

 - Глупенькая. Скажи свое настоящее имя. Книжное имя. То, о котором знаешь только ты, и лишь оно одно является верным, соответствующим тебе.
Я подозрительно глянула на мужчину исподлобья, пытаясь угадать, чего мне от него ждать? Он так клеится? Или правда болен? Больные люди не страдают таким загаром и ровным цветом лица…

И вообще, откуда он знает? Я злобно поджала губы, стараясь не нагрубить. Спокойно. Таких дураков ты повидала немало. Многим людям в жизни была интересна моя подноготная, ведь на работе я не связываю себя дружескими отношениями ни с одним человеком. Лед на работе – огонь за ее пределами. Огонь, который давно еле горит. Никому необязательно знать. Пошли его куда подальше, в свои горы и все. Ты в детстве писала книжки и рассказики, называя себя Андрэйст, в честь некой героини кельтского эпоса – образец храбрости и мужества для тебя. Андрэйст – означало – неукротимая, непобедимая. Куча людей придумывают себе вторые имена, в которых они «супермены». Ведь все мы втайне мечтаем попасть в мир фантазий. Но что себе позволяет этот наглый проходимец?

 - Ты пожалеешь, что не перезвонила своему брату, хотя  ничего от этого звонка не поменяется. И ты будешь говорить со мной, несмотря на закипающую ярость в твоей застывшей крови. Охладела твоя несчастная кровь, боже, как она охладела! Но сейчас она наконец-то покипит, пробудит в тебе эмоции жизни. Ты сжимаешь губы, когда злишься, и у тебя пульсирует жилка на виске. Вот как сейчас, гляди!

 - Прекратите, - процедила я сквозь зубы. – Прекратите немедленно или я позову охранника. Вы ведете себя неприемлемо. Я прошу вас уйти.

 - Хах,  - фыркнул незнакомец и вытащил сигарету. – У нас не курят, - жестко отрезала я, указав на запрещающий знак у меня над головой. В воздухе закрутились витиеватые клубы дыма. Запахло шоколадным кексом. Вокруг будто все остановилось, замерло, часы прекратили свое победное шествие по кругу, Алина так и затихла за изучением книги, охранник задумчиво уставился в окно, украшенное морозными узорами. Это все кофе, только оно… слишком крепкое, слишком много кофеина и нерешаемых проблем…Рвануть бы сейчас в зимний лес, подышать кислородом, побегать по пушистым сугробам, подальше от душных помещений и идиотов, которые меня окружают! У меня закатились глаза, и я смущенно потерла их пальцами, разгоняя внезапно нахлынувший сон. Гость должен уйти, он уйдет сейчас же, и я продолжу работу в этом месте, пока мир не рухнет. Пока мой брат не угомонится. Пока люди не перестанут обижать друг друга. Пока я наконец не обрету смысл этой жизни. Все хорошо и спокойно, я ровно дышу, гляжу прямо в глаза неведомого человека…

Судьбоносного ли? Посмотри на него, Елена, посмотри внимательнее. Мой внутренний голос словно шептал мне это на ухо, совсем тихо, еле слышно, так как шелестят страницы древних книг от вековой пыли.

 - Кто вы? – пробормотала я, чуть вздрагивая. Мужчина докурил сигарету, зевнул, и, явно довольный произведенным эффектом ответил. – Я думал и не спросишь. Ты забитая, как воробей. Чего я  в тебе нашел? А меня зовут Крис. Просто Крис. И да, предвосхищая твои вопросы, я не местный, не скалолаз, не пеший турист. Тебе вообще необязательно знать, кто я. Ну и я, допустим, из Швейцарии, если тебе станет легче. А то еще больше вопросов начнешь задавать. Так раздражают тараторки девушки. Молодежь вроде тебя вообще любопытна до жути. Воображают себя всезнайками, премудрыми философами, знающие о жизни абсолютно все. А в этой дрянной жизни даже я разбираюсь из рук вон плохо! Хаха, ну ты понимаешь, о чем я?

 - Ну, хорошо, - осторожно начала я. Что может опрометчивее, чем довериться незнакомцу? Только довериться психованному незнакомцу. Психи обычно не так опасны как обычные люди…Только…Мне кажется, что современное общество поражено глубокими нервными расстройствами вплоть до малого ребенка, который столкнулся с «разумным» взрослым человеком.– И чего ты хочешь от меня, Крис?

 - Правды. Просто отвечай мне правду, и ты увидишь, что я не псих. Я знаю о тебе много, но не достаточно. Я не собираюсь тебя убивать или калечить. Ваши люди и так искалечены, как мертвецы, погибшие под колесами поезда. Ха-ха, ох уж этот черный юмор. Я учусь вашим выражениям. Откинь свой мир, дорогая Елена, хоть на минуту. Ваша хваленая  инквизи.., ой точнее, цивилизация порождает тупых людей, мясо, которое забыло, а для чего оно собственно родилось? Ты ведь любишь читать, верно? Это совсем-совсем неплохо. Я иногда читаю женские журналы. Это правда, что все девушки зациклены на этом…аммм… как же его…на целлюлите? Да и черт с ним! Ха-ха! Расскажи мне, какие твои любимые книги или писатели?

На помощь мне пришел кофе, и я залпом выпила обжигающий напиток. Горячее тепло разлилось по телу, и меня будто подхватил игривый летний ветерок. Все-таки, кофе – волшебный напиток. Возле нашего магазина случайно нет домов сумасшедших? Только я сомневаюсь, что именно ему выложена туда дорога. Я должна играть по его правилам? Я сплю, я брежу, я просто вижу сон. Почему бы не рискнуть? Неужели заговорить с незнакомым человеком стало подвигом в наше время? Неправильно, все это неправильно, нелогично. Но я подчинюсь сну, как делаю это во всех своих снах. Ведь где еще расслабляться современной личинке общества...

 - Фэнтези. В любых проявлениях. Но особенно классическое - все творчество Толкина. Можно капельку Лавкрафта или Эдгара По. – Я гордо поглядела на него. Что, съел собаку? Я не боюсь тебя. Я заговорила, я поддержала беседу…

 -Небезнадежна…все еще небезнадежна… Крис призадумался на мгновение и произнес:
 - Хм. Ты считаешь себя доброй и справедливой, я вижу. Сколько людей пострадало от твоей доброты?

 - Не очень много. Я не столь добра, как вы думаете. Даже вас я уже ненавижу. Скорее я радуюсь, когда мне удается пресечь зло на ранней стадии. Но его сложно почувствовать, спрогнозировать. Должно быть особое чутье на порок. Думаю, самый порочный человек на земле отлично справился бы с этой задачей. Кто, как не он знает, где зародится зло…Добродетельный убийца зла – все же является убийцей во всех смыслах этого слова? И я считаю вас сумасшедшим. Интересным сумасшедшим. Потому и трачу свое время на вас.

Крис засмеялся, обнажив идеальные белые зубы. Он смеялся и смеялся, как охмелевший пьяница в кабаке, невзирая на мое смущение и горящие уши. Я не стыдилась его, нет же! Как это разумно с моей стороны, раскрывать таинственные карты своей скрытой жизни, полной секретов даже от меня самой. Елена, скрытнейший человек на земле делится секретами с психом! Еще секунда, и я бы расхохоталась вместе с ним.

 - Ты такая наивная, как и все молодые девушки в твоем возрасте. Только ты хочешь казаться, «не как все», что-ли…Каждый думает, что «не каждый». В этом и все ваши ошибки, неопытные миледи, – закончив смеяться, сказал Крис. – Но скажи, Елена, - он с интересом придвинулся ближе, сокращая расстояние уже где-то до десяти сантиметров. Глаза его полыхали холодом. – Скажи, как ты относишься к «Песни льда и пламени»? Джордж Мартин создал фэнтези шедевр. Но ты почему-то не указала его в своих литературных любимчиках?

Я чувствовала, как у меня пуще прежнего разгораются уши. В руках я чувствовала легкую дрожь, но усилием воли уняла ее.

 - Да, я читала ее. Она мне нравится, и даже очень. Но…если вы предоставите мне выбор, то я изберу «Властелина Колец».

- Почему же? – допытывался Крис.

- Амм…Там добро всегда побеждает зло. Мужчины сильны и держат слово, а женщины верны им до самой смерти. Войны неизменно оканчиваются поражением зла, а предатели получают по заслугам.  Мне нравится то, чего нет в нашем мире. Я люблю Средиземье, я хочу в Средиземье и буду мечтать о нем всегда, пока осенний ветерок не унесет мой прах к палящим солнечным лучам. Но я никогда не реализую его здесь, в нашем жестоком мире, даже если каждый светлый день буду помогать бедным и разоблачать подлецов…Не смотрите так на меня. Я и правда так считаю. Называйте меня мечтательницей, инфантильной девчонкой, живущей в мечтах о лучшем мире, но так и есть. А вы сейчас похожи на орка…Простите…

 - Людям нужна надежда… - прошептал, будто про себя Крис. – Именно! – выпалила я ему в лицо, не дожидаясь ответа. – В Вестеросе я не прожила бы и дня. Меня бы изнасиловали или убили, если бы я не умела махать мечом или рубить топором. А кто будет учить девушку убивать? Это реальный мир, только много веков назад, пусть и выдуманный. Он интересен, потому что схож с нашим. Мы читаем его как летопись человеческой истории. Ничего не изменилось и по сей день.  Но рай выглядит не так. Вестерос и Эссос, возможно, будут ждать меня только в том случае, если я попаду в ад.  – Я умолкла, занявшись прибиранием волос в хвост. Мои дрожащие руки нужно было чем-то занять. – Правильно! – вскричал Крис так громко, что зазвенела стеклянная дверца стеллажа. – Ты абсолютно права! Хоть и много не знаешь об устройстве миров. Серое вещество работает, шевелится…Человек – небезнадежен, пока хочет дойти до сути вещей. Но ответь мне еще на два вопроса, только подумай хорошенько: а если тебе по наследству передалось владение оружием, и у тебя в детстве был толковый учитель? Твои родители были чуть ли не богами войны и передали свои умения тебе? Удача, капризная чертовка, улыбнулась тебе, и ты преспокойно рубишь врагов как хлипкие щепки. То ты не проживешь и дня? Неужели? И второй вопрос, который терзает меня уже много сотен лет: какой человек прожил бы дольше – подлец в Средиземье, или добряк в Вестеросе?

Я лишь глупо улыбнулась, наверняка производя впечатление потерявшегося котенка посреди оживленного уличного трафика,  припоминая героев трилогии и прочих персонажей книг. Такие ассоциации и сравнения с реальным миром, безусловно, интересны. Жаль, что он ненормальный – я бы нашла с ним общий язык куда быстрее. Крис стоял и выжидающе глядел на меня уже серьезно и скорее беспокойно, будто мой ответ мог бы что-то изменить. Усмехнувшись и чуть помедлив с ответом, я сказала:

 - Если бы я умела стрелять из лука и расшибать черепушки врагов топором всмятку, то думаю, я бы не задумывалась о таких вещах, как страх изнасилования. Боги войны ведь не могут научить плохому, верно? Такой дар я бы смогла использовать по назначению. Но твой второй вопрос интересен мне куда более…И труден одновременно.

 Я немного помолчала, заметив, что охранник до сих пор продолжает стыло глядеть в окно, не видя ничего вокруг.- Подлец мог бы разрушить все в Средиземье, но вместе с этим, его могли бы убить сторонники света; добряк в Вестеросе погиб бы смертью храбрых или неразумно глупых очень скоро. Очень скоро…Возможно, он не успел бы даже насладиться прекрасной погодой. И вряд ли такой добродетель с чистыми помыслами истребил бы все зло, – я сама призадумалась над своей мыслью.

 - Это я хочу проверить, – сказал Крис абсолютно холодно и ровно. Его насмешливость и ухмылки куда-то испарились. Станиславский взял бы его в театр незамедлительно: столько гримас за короткое время.. – Твой мир удручает тебя верно? Не только тебя – твоих родственников, друзей, бывших союзников, братьев по духу…Но признайся, хотя бы себе самой…у тебя нет братьев по духу…

 - Этот мир, Крис, удручает очень многих, – грустно отозвалась я, понимая, что этот человек скорее всего ничего не имеет общего с людьми. Но меня уже открыто понесло. Вечная голодовка общения с себе подобными приобрела источник пищи. Я ухватилась за него, как утопающий в поисках спасательного круга. -  Только богачи и везунчики наслаждаются жизнью. Или те, кто обрел любовь или смысл жизни. Мой брат потерял и то и то. Но я не ведьма, которая одним взмахом волшебной палочки может решить все проблемы. Этого умения мне и недостает…все мечты…все…вся жизнь подчиняется не нам…мы всего лишь марионетки, - как-то про себя буркнула я. Мой собеседник уж слишком понимающе кивнул, напоминая экзаменатора, готового завалить неготового студента и озираясь по сторонам одними глазами, не поворачивая головы, он что-то прошептал себе под нос. Откинув назад пожелтевшие волосы, Крис медленно, как молодой оратор перед толпой, торжественно произнес:

 - Все закончится, милая.…Все закончится, как ты пожелаешь. Твоя жизнь, надежды, страдания…, - он крепко ухватил меня за запястье, а второй рукой проворно достал из кармана штанов нож, или скорее кинжал, уж слишком добротной и изящной работы он был. С выделанной рукояти на меня глядели огромные черные глаза извивающегося существа с загнутыми рогами. Боже, как я успеваю об этом думать, он же сейчас УБЬЕТ меня на глазах у всех! Но никто не отреагировал, словно он был из воздуха, призрак, невидимая сущность, взявшаяся ниоткуда…Я со всех возможных сил рванула в сторону, задев ногой нижнюю полку стеллажа, и книги неуклюже посыпались на пол, вместе с пролитым на ковер кофе. Мой крик разбудил бы мертвого, но люди не двигались. Мимо, как в замедленной съемке немого черно-белого кино, прошмыгнула моя крыса-начальница, не подняв на меня взор. И о боже, но мне было стыдно, стыдно умолять, просить пощады или звать на помощь! Меня не могут убить, просто не могут, это невозможно!!! Я гордая, сильная и независимая, никто не смеет трогать меня, все это скоро закончится, я проснусь дома в теплой кровати; мама будет готовить обычный завтрак из овсянки с фруктами, а потом я снова пойду на работу. На работу, которую люблю, ценю, о, как я ценю ее в этот миг! Железная хватка моего обидчика не позволила мне даже шевельнуть кистью. Жилы на запястье побелели. Меня окутала необоримая паника; я словно была морским животным, брошенным на берег, задыхающимся и умирающим на раскаленном песке. Я чувствовала, как по моему телу поднимается жар, вперемешку с холодным потом, страх, жуткий страх поглотил меня; неизвестность куда страшнее болезни и проваленных экзаменов, страшнее смерти, страшнее боли…Ярко-синие глаза человека запылали желтоватыми огоньками, он прищурился, напряг все свои мускулы, и, стиснув зубы, нанес мне удар точно в  грудь. Все произошло буквально за три секунды…Но сколько мыслей посетило мою голову в эти секунды…Расплавленным кипящим металлом вошли они в мой беснующийся разум. Как быстро…как быстро все закончилось…

Холодное железо так легко вошло в мягкую кожу. Я и не думала, что человек настолько уязвим, слаб, его так просто убить. Леденящий холод вошел в мое сердце, и жгучая боль пронзила мое естество. Я успела подумать только о том, что, наверное, именно так люди ощущают сердечный приступ. Со смертельным исходом… Упав на колени, я ухватилась за край стола и усилием воли заставила себя посмотреть на своего когда-то смеющегося убийцу. Внезапный едкий кашель раздирал мне горло, как когти хищной птицы разделывают мягкое мясо жертвы. В подступающей агонии изо рта у меня заструилась кровь. Насупившись, Крис сосредоточенно вытирал нож о край рубашки, даже не удостоив меня взглядом. Наступила пелена тумана перед глазами, миг длился нескончаемую вечность, но я еще могла различать свою темно-вишневую кровь, неспешно струящуюся по блузке, заливающую стол, кресло и весь мир...

«Играй свою роль, как играла здесь роль неудачницы».