Сифилис. Глава 2

Представленные в рассказе события привязаны к далеким 1970-м годам

                **************************
Проснувшись утром в скверном настроении, Сергей отправился на работу, однако о том, чтобы сосредоточиться на текущих делах, не могло быть и речи. Откинувшись на спинку стула, Сергей смотрел в окно – благо Воробьев и Смехов  отсутствовали, и никто не мешал предаваться тоскливым мыслям. Изредка в кабинет заглядывали, что-то спрашивали. Тогда он, вздрогнув, с деловым видом хватался за карандаш и  отвечал невпопад.

Просидев полтора часа, Сергей настолько раскис, что вынужден был встать и прогуляться по этажам. Медленно идя по коридору, он возле машбюро повстречался с Верочкой из проектного кабинета. Верочка явно симпатизировала ему, и на октябрьском вечере он собирался поухаживать за ней.

– Здравствуй, Сережа! – радостно улыбнулась Верочка, но Сергей, кинув короткое «Здрасте»,  рванул от нее, как черт от ладана, чем поставил девушку в замешательство. Она широко раскрыла  глаза и  обернулась вслед, а Сергей с болью в сердце приказывал себе: «Не сметь думать о ней! Она теперь не для тебя! Чего доброго погубишь это милое создание – одно твое ядовитое дыхание смертельно для нее!»

В таком возбужденном состоянии Сергей поравнялся с Кравченко, который курил, лениво облокотившись на подоконник.

– У тебя видок, словно жену с любовником застал? – заметил Кравченко, выпуская  кольцо дыма.

– Нет, какая жена?.. Я ведь холостой, – пробормотал Сергей, не без зависти глядя на Кравченко.  Везет же человеку! Трех жен бросил,  путается черт знает с кем, и ни одна зараза не пристает к нему. Внезапно острое желание узнать мнение столь бывалого человека по волнующему вопросу охватило Сергея, и он, с трудом подбирая слова, заговорил:
– Слышь, Коль? Вот у меня друг, есть, в смысле знакомый. Он, понимаешь, сифилисом заразился и не хочет говорить, где и как. Врачам говорить, они требуют. Так что ему будет, а?

– Срок схлопотать может, вот что. Есть в кодексе такая статейка – за укрывательство, – сказал Кравченко и, хлопнув Сергея по плечу, засмеялся: – Кстати, о сифилисе: анекдот свежий! Встречаются, значит, двое, один и говорит:  «Слыхал, сифилис в город завезли?»  А тот ему, ха-ха-ха, в ответ:  «Э... по начальству весь разойдется, нам ничего не достанется». Ха-ха-ха! Смешно, не правда ли?

Сергея всего передернуло. Он выдавил из себя подобие улыбки и поспешил уйти. В кабинете лег головой на стол, но долго побыть в забытье не удалось – открылась дверь, и появился Масленов.

– Отдыхаете? — ехидно улыбнулся он.
– Нет, что вы! Голова разболелась. Закрыл глаза на пару секунд, думал, легче станет, – с трудом оторвался от стола Сергей.

– Ну, отдыхайте, отдыхайте! Я к вам, Сергей Викторович, собственно, вот по какому вопросу. Завтра, как вы, наверно, знаете, в институте проводится День донора. Кровь сдавать надо. Мы на вас очень рассчитываем.   
– Я не могу, я болен.

– Сергей Викторович! Без ножа режете, батенька. Мы ведь даже в соцобязательства пункт ввели: активно участвовать в Дне донора. Так что уж постарайтесь, дорогой.

– Нет! Я не могу! Отстаньте от меня! Слышите? – закричал вдруг Сергей, треснув кулаком по столу. Масленов изумленно вытаращил глаза и юркнул за дверь. Сергей же бушевал еще несколько минут, давая выход накопившемуся гневу и отчаянию. «Обнаглел, совсем обнаглел! Звал бы ты кое-что, так не совался со своим Днем донора. Как я попрусь сдавать кровь с проклятыми трепонемами, дурья голова! Тебе бы мою кровь влить, запел бы тогда, черт толстый!»

Наконец, Сергей угомонился, машинально отметив, что в лице профорга нажил врага. Ладно, плевать! – махнул он рукой и принялся воображать, какое впечатление произведет в институте письмо из кожно-венерологического диспансера. Кравченко скажет: «Подзалетел парень!» и добавит какую-нибудь  скабрезность. Верочка? Верочка немного повздыхает, некоторое время, затаив дыхание, будет рассказывать подругам, что ей нравился один парень, оказавшийся сифилитиком, а через месяц-другой – забудет его. Шеф, наверно, изречет: «Жалко, он подавал надежды», но скорее всего, промолчит. Какое, в сущности, шефу, известному ученому, дело до него, простого инженера. Масленов? – этот елейно улыбнется и организует лекцию на тему: «Венерические заболевания как следствие морального разложения личности». Многие будут жалеть его, кое-кто, возможно, позлорадствует, но все посудачат на славу.

– Нет, не позволю я перемывать свои косточки! – воскликнул Сергей  и размашисто написал на листе бумаги «Прошу уволить меня по собственному желанию…». Однако подумав, швырнул заявление в корзину – уволиться, не отработав трех лет, ему, как молодому специалисту, не представлялось возможным. Он тяжело вздохнул и снова опустил голову на стол.

Промаявшись полдня, Сергей почувствовал, что не может больше находиться на работе. Сославшись на недомогание, он отпросился у начальства и поехал домой. До пяти вечера удалось вздремнуть, а потом им вновь овладела маята. Торопливо накинув куртку, Сергей выбежал на улицу. Осенняя непогода подействовала отрезвляюще – впервые за эти кошмарные два дня он обрел способность логически думать.

Итак, он болен сифилисом. В излечимой форме, но – сифилисом. Однако это полбеды. В недалеком будущем ему грозит суд и тюремное заключение – грозит по собственной глупости и недальновидности. Чтобы избежать серьезных неприятностей, к пятнице необходимо найти женщину, которая согласится подтвердить в кожно-венерологическом диспансере, что последние три месяца имела с ним близость.

Вот это уже теоретически осуществимо. Впрочем, только теоретически – попробуй, отыщи за два дня столь сговорчивую особу. Лично он не знает таковых. Не обращаться же к первой девице, выстаивающей у дороги. А просить знаковых девушек, например, ту же Верочку, язык не повернется. Это ж надо суметь выговорить: «Сходи, проверься на сифилис, дорогая». Тут одной пощечиной не отделаешься! Нет, если просить помощи у знакомых, то только у тех, с кем его связывает что-то значительное, интимное; с кем можно обсудить прямо, без намеков и смущения, все детали предстоящей услуги и – плату за нее. Да-да, именно плату. Не деньгами, разумеется, а чем-то допустимым и возможным между людьми, бывшими в  близких отношениях.

Дойдя в  рассуждениях до этого места, Сергей  так увлекся, что не замечал, куда идет – в его голове рождался спасительный план!

За всю свою двадцатидвухлетнюю жизнь скромный, в общем-то, Сергей  Сосновский познал трех женщин. Первой была Дина – соседка по даче. В детстве Сергея с бабушкой каждое лето вывозили на дачу, и они с Диной  вместе играли, купались, ходили по грибы-ягоды. Однако с годами он все реже посещал этот милый уголок: после девятого класса ездил убирать виноград в подшефный южный совхоз, потом пришла пора экзаменов – выпускных в школе и приемных в вузе. Ну а в институте совсем было не до того – сессии, стройотряды, практики. 

Но однажды, подвернув ногу, Сергей не поехал в стройотряд и за лето неоднократно выбирался на дачу. Там же проводила время Дина. За полтора года, что Сергей не видел подружку детства, она расцвела и похорошела, однако стала чересчур замкнуто-мечтательной. Любимыми занятиями Дины были вязание и чтение. Сергей пробовал растормошить ее: приглашал в кино, на речку, в соседний дом отдыха. Она соглашалась, правда, без особого желания и лишь потому, что Сергей, студент и видный парень, нравился ей, – это легко было заметить по восторженному взгляду. А Сергею доставляло удовольствие быть лидером, опекать и развлекать хорошенькую девушку.

Как-то они отправились на лесное озеро за кувшинками. На обратном пути хлынул ливень. Спрятавшись под еловый лапник, Сергей обнял за плечи озябшую Дину и вдруг почувствовал, как она  задрожала. Он еще крепче обнял ее, стал гладить волнующиеся груди, целовать – она, закрыв глаза, отвечала на поцелуи. Вернулись они домой, когда уже смеркалось… На другой день Сергей вновь пригласил Дину за кувшинками – отказалась. Через какое-то время повторил приглашение – снова отказ. Тогда раздосадованный он уехал в город. Больше они не встречались, но от родителей Сергей знал, что она не поступила в институт и работает где-то  секретаршей.

Второй женщиной была девица из уральского города, где на одном из заводов Сергей проходил производственную практику. С ней он познакомился на танцах в парке, куда компания студентов заявились после весело отмеченного дня рождения. Выпили ребята изрядно, Сергей был смел и особенно не церемонился. Расставаясь на рассвете, он  запомнил только, что его  ночную подругу зовут Валя.   

Третьей была студентка-однокурсница Инга. На четвертом курсе она взяла академический отпуск, затем перевелась на вечернее отделение, устроившись лаборанткой на кафедре. Сошлись они случайно: Сергей, не сдав три лабораторные работы, отстал по электротехнике. Инга помогла ему получить зачет. В благодарность он пригласил девушку в кафе. С тех пор они начали встречаться. За полтора года взбалмошная Инга затаскала его по ресторанам, танцулькам и вечеринкам. На уме у нее были одни развлечения. Наконец, Сергей понял, что ничего путного из их отношений не выйдет; кроме того, у Инги постоянно было еще два-три поклонника. Расстались они позапрошлым летом, когда Сер¬гей распределился в НИИ и всерьез решил заняться наукой.

Именно об этих трех не похожих друг на друга женщинах вспомнил Сергей, обдумывая план спасения. С ними он был близок – и только к ним у него хватит смелости обратиться за помощью. Лишь бы заручиться согласием – это сейчас главное. Заручиться любой ценой, потом будет проще. В пятницу он назовет врачихе женщину – ее обследуют и, разумеется, ничего не найдут. Тогда, поморщив лоб, он вспомнит о «дурачке», о поцелуях, о Вике. Пусть ее объявляют в розыск, а он умоет руки  – перед законом его совесть будет чиста. Со своей же спасительницей он сочтется – это дело десятое. В общем, все элементарно!
 
Конечно, надо обратиться к Инге! Уральская девица сразу отпадает – ищи ветра в поле! Дина – тоже отпадает, хотя  можно и к ней. Но Инга с этой ролью справится, безусловно, лучше всех. Она ей, любительнице острых ощущений, даже понравится, наверняка, понравится. Потом ее, конечно, надо будет сводить в ресторан, вместе поужинать, посмеяться над ловко разыгранной комедией – и снова расстаться. Да, этот вариант самый оптимальный!

Достав записную книжку, Сергей при свете витрин принялся отыскивать Ингин номер телефона. После долгих гудков в трубке  послышался бархатный голос матери Инги:

– Алло.
– Ингу, будьте добры, – сказал Сергей, как говорил много раз, однако, вместо привычного «одну минуточку», он услышал:
– Ее нет, она уехала.
– Как уехала? Куда?
– В ГДР. С мужем. Он там служит.
– И давно?
– Уже с полгода. А кто вы? Может, что передать?..
– Нет, ничего не надо, извините, – повесил трубку Сергей.

«Уехала! Должно быть, с тем офицером, который крутился вокруг нее. Диплом, наверно, даже не защитила. Впрочем, на кой черт ей диплом – проживет и без него.  Но как же быть мне? Что делать?» – растерянно думал Сергей, продолжая стоять в телефонной будке. Новость так ошарашила, что он не сразу вспомнил запасной вариант в лице Дины.

С Диной будет труднее. Она – не бесшабашная Инга, сходу такую не возьмешь. Вся беда в ее нерешительной, сомневающейся натуре. Сначала она, может, и согласится, но потом начнет колебаться и передумает. Или, не дай бог, посоветуется с матерью. Тогда скандал обеспечен! Нет, с ней надо действовать очень осторожно. Ненавязчиво внушить мысль, что помочь старому другу в сложившейся ситуации было бы даже благородно. Но, к сожалению, для обработки нет времени. А если пойти на авантюру? Поставить девушку перед свершившимся фактом: сказать, что он уже назвал ее фамилию. Если хочет – пусть выручает, не хочет – неволить никто не станет, но, так или иначе, обследования не избежать. Дина, конечно, растеряется, тут и надо ковать железо. Однако она может поднять шумиху, и тогда он  точно угодит в тюрьму  – за клевету... Хотя есть еще вариант: дать ей какой-нибудь аванс, заинтересовать, а потом уже поставить перед фактом. Согласится – игрушка ее, нет – вольному воля, но, опять-таки, визита в диспансер не миновать. Это, кажется, неплохой вариант; тоже с риском, но – лучше других. Вот только чем соблазнить такую девушку? Конечно, не рестораном. И не французскими духами. Впрочем, у всех девушек есть заветная мечта – им до чертиков хочется замуж!  Значит, необходимо жениться?..

Мысль о женитьбе на Дине чуть покоробила Сергея, но он быстро взял себя в руки. Ничего страшного, что он не любит? Сколько браков по любви через год заканчиваются разводом. Вдруг именно с ней он будет счастлив. Дина симпатичная и милая девушка. Как ни крути, лучше жениться на ней, чем опозориться на суде и навсегда испортить себе жизнь. В крайнем случае, можно и разойтись – так, через годик-полтора, когда все уляжется.

Еще немного поразмышляв, Сергей окончательно сделал выбор на варианте с женитьбой. Потом, облегченно вздохнув, посмотрел на часы и присвистнул – без пятнадцати восемь. Дининого телефона он не знал, но помнил, что однажды отец звонил ее отцу по каким-то дачным делам – следовательно, где-то номер записан. Вскочив в подошедший троллейбус, Сергей поехал на квартиру родителей, где, закрывшись в ванной, принялся листать телефонный блокнот. Отыскав нужную фамилию, записал телефон и, сославшись на срочные дела, поспешил на улицу – не звонить же из дома!

Набирая номер в телефонной будке, Сергей с тревогой думал: «Как бы и она замуж не вышла. Не дай бог!» Но потому, с какой любезностью откликнулись на его просьбу позвать Дину, стало ясно – не замужем и молодые люди звонят редко. «Диночка, тебя! Какой-то мальчик», «Мальчик?.. Кто?»  «Не знаю, он не назвался. Но очень вежливый, и голос приятный. Иди скорей!» – прислушивался Сергей к поднявшемуся на другом конце провода оживлению. Потом в трубке прозвучал удивленный Динин голос: «Я слушаю». Сергей назвал себя, извинился за поздний звонок, спросил о делах, здоровье, жизни – завязалась беседа. Минут через пять, вздохнув и придав голосу оттенок грусти, он пригласил Дину на прогулку. Поколебавшись, она согласилась.

Так, начало удачное, – отметил Сергей и поспешил к условленному месту. Скоро из-за угла показалась Дива. А если она не согласиться выходить замуж? – мелькнула вдруг тревожная мысль. Нет, должна согласиться. Она же любила меня и сейчас, наверно, еще любит – отогнал он сомнения и торопливо зашагал навстречу девушке.

Первые минуты свидания прошли в некотором замешательстве. Дина молчала, а Сергей, полагая, что сразу переходить к делу неудобно, не знал, о чем бы еще поговорить. Они брели по улице, изредка обмениваясь выжидательными взглядами. Дина чуть пополнела и потеряла былую стройность, но за собой следила: одета была по моде и со вкусом. Разглядывая ее, он оставался довольным.

– Неплохая погода, – прибегнул, наконец, Сергей к традиционной завязке  разговора.
– Да, – согласилась Дина, – хорошая.

Что здесь хорошего – дождь моросит, холодно и сыро, – невольно подумал Сергей и вновь замолчал. Пора кончать прелюдию! – решил он через пару минут и вкрадчиво спросил:

– Дина, ты догадываешься, почему я позвонил тебе?
– Нет, – потупила она взор.

– Я... Понимаешь, я давно собирался встретиться с тобой, поговорить. С тех самых пор, помнишь, когда мы последний раз отдыхали на даче... И все не решался, ждал чего-то. И все это время я думал о тебе: о твоих глазах, улыбке, родинке… Но  не знал, как сказать об этом. Вот и теперь  что-то говорю – но все вхолостую: слова вылетают, а что лежит на сердце, передать не удается...

Сергей замолк на полуслове, сообразив, что такими темпами не скоро доберется до главного, а время не ждет, да и дождь усиливается.

– Короче говоря, я люблю тебя и предлагаю стать моей женой, – выпалил он и пристально посмотрел ей в глаза.
– Любишь меня?.. Стать женой?.. –  изумленно вздрогнула Дина. – Но ты же...

– Постой! – перебил Сергей, – я знаю, что ты хочешь сказать: мол, не ухаживал, не дарил цветы, не писал стихи – и вдруг делаю предложение. Но пойми, Дина, все это вторично… Свое чувство я долго носил в сердце... Зачем нам эти ритуальные условности. Я люблю тебя и предлагаю свою руку – это главное! И ты ведь тоже любишь меня, правда?..
– Правда,  – тихо ответила Дина.
– Ну вот! – обрадовался Сергей. – Завтра же и подадим заявление!
– Но почему завтра?.. Куда спешить?.. Надо сказать маме и папе, предупредить их.
– Нет! Я не могу  ждать. Именно завтра! Я и так долго ждал этого момента – и не в силах больше откладывать. Для меня это вопрос жизни и смерти!

Слова Сергея звучали более чем убедительно – Дина перестала возражать и нерешительно сказала:
– Хорошо, пусть будет завтра.
– Как я счастлив! – воскликнул Сергей и хотел, как положено в подобных случаях, поцеловать девушку, однако вовремя вспомнив, что бледная трепонема передается при поцелуе, и только крепко пожал  ей руку.
                *************************

В четверг после обеда Сергей забежал за Диной, и они  поехали в Загс – подавать заявление, а вечером он был приглашён к ней на празднование этого события. Встречая его в прихожей, Динина мать, дородная женщина с двойным подбородком, пустила слезу и полезла целоваться, всхлипывая:
– Сыночек ты наш милый, Сереженька...

Сергей с трудом уклонился от пылких объятий и поспешил поздороваться с Григорием Семеновичем, тучным, под стать жене, мужчиной.

– Эге, парень, ловко ты нашу Динку окрутил! – стискивая его руку, громко засмеялся будущий тесть. – Мать, и та ничего не заметила. Ловко, ловко…
– Да нет, мы с Диной давно дружили, встречались иногда... – смущенно ответил Сергей.

– Ну-ну, дело молодое, – пробасил Григорий Семенович. – Кстати, как отец поживает? Здоров? Веранду на зиму утеплять не собирается?
– Нашел о чем спрашивать! – перебила его жена. – Ты лучше, Сереженька, объясни, почему своим родителем до сих пор ничего не сказал? Давай им позвоним, обрадуем!

– Нет-нет! Время еще есть. Я хочу устроить  маленький сюрприз.
– Ну, как знаешь, тебе видней. Однако, что мы стоим – прошу к столу!

За ужином Сергей старался быть веселым и счастливым:  шутил, смеялся, делал комплименты дамам – получалось не очень. Дина, раскрасневшаяся от вина,  не спускала с него влюбленного взгляда и молчала.  Зато ее мать вовсю работала языком, без умолку болтая о предстоящей свадьбе.

– Жениться нынче стало хорошо, – вступил в беседу Григорий Семенович. – Родители молодым помогут, на ноги поставят, не то, что в наши годы. Верно, мать? Тебе вот сколько, двадцать третий идет?.. И Динке нашей двадцать один скоро стукнет. Но, в сущности, вы еще дети, и без нас пропадете.
– Почему пропадем? – возразил Сергей. – Мы вполне взрослые, самостоятельные люди.

– Э, брось! Что я не знаю, какие у вас оклады после института – шиши! А у нее и того меньше. Нет, без помощи родителей вам не прожить.
– Ну, может быть, на первых порах. Потом мы встанем на ноги. Я защищу, обязательно защищу диссертацию. Дина тоже пойдет учиться…

– Диссертация – это ты молодец! – перебил Григорий Семенович. – Кандидаты у нас неплохо зарабатывают. Но все равно, без родителей вам не обойтись – жить, например, где будете?
– У меня есть квартира.

– Что за квартира? – заинтересовался Григорий Семенович.
–  Бабушкина, однокомнатная.

– Бабушкина квартира – это хорошо! Но не будь ее, куда бы подались? Правильно – к родителям!
– Можно снять комнату, – сказал Сергей.

– И сорок рублей в месяц за нее платить!
– Ну что ты несешь, Гриша! – взволнованно сказала Динина мать. – Если бы у Сереженьки не было своей жилплощади, у нас бы поселись – слава богу, не в тесноте проживаем! 
– А появится ребенок – что делать будете? Как с ним защищаться и учиться? Вот ведь какой вопрос со временем встанет! – продолжал пугать Григорий Семенович.

– Матерям, между прочим, дается отпуск по уходу за ребенком, – холодно ответил Сергей.
– Да за вами самими уход нужен!

– Можно пригласить няню, – еще холодней заметил Сергей.
– Няне тоже надо платить!
– Что ты, Сереженька, зачем же няню! – воскликнула мать Дины. – Мы, слава богу, еще живы – поможем!
 
– Ладно,  посмотрим, – сказал Сергей, которому опротивел разговор на бытовые темы. Отец и мать Дины начали казаться мелочными и пустыми. «Это пройдет. Просто у меня настроение такое, что волком  вой» – успокаивал он себя, однако раздражение росло. Посидев еще полчаса, Сергей почувствовал, что вот-вот сорвется и нагрубит Дининому отцу. Мобилизовав остатки самообладания, он под  благовидным предлогом поспешил любезно проститься.

Утром в пятницу, как назло, кончилось ненастье и выглянуло осеннее солнце. Сергей медленно брел в поликлинику, думая, что особенно тяжело выслушивать приговор  в такой погожий  день. Хотя он сделал все возможное, чтобы с минимальными осложнениями выпутаться из сложившейся ситуации, на душе лежала гнетущая тревога. Впереди предстояло трудное объяснение с Диной. Выбор был сделан, и лишь от ее слова зависела его дальнейшая участь. Самую трудную и ответственную часть своего плана он решил осуществить сегодня вечером, когда они с Диной будут возвращаться из театра. В кармане уже лежали два билета на «Летучую мышь». Он специально выбрал легкую оперетту – пусть посмеется, потом, возможно, придется и всплакнуть. Сегодня вечером он скажет ей главное – почему хочет жениться, какую жертву готов принести за маленькую услугу. Сегодня вечером он как никогда должен быть обаятельным и галантным; он должен разжалобить ее, довести до слез своим безвыходным положением и вымолить необходимое согласие.

Прием, как и в прошлый раз, тянулся  долго, но Сергей  не поглядывал на часы. Инстинктивное желание оттянуть  неприятный момент овладело им, и он с трепетом глядел, как уменьшается количество ждущих перед ним пациентов. Наконец наступила его очередь, и  Сергей на негнущихся ногах зашел в кабинет.
 
– Ну, что у вас? – спросила врачиха, мельком бросив на него взгляд.
«Неужели она не помнит!» – вздрогнул Сергей и сбивчиво принялся объяснять.
– А-а... Это тот самый любвеобильный парень, Зиночка, – повернулась врачиха к медсестре. – Что ж,  раздевайся!

Сергей безропотно выполнил приказание. Врачиха осмотрела бледнеющую сыпь, покачала головой, хмыкнула и велела одеваться. Затем села за стол, взяла какой-то листочек, повертела его в руках и равнодушно сказала:

– Реакция Вассермана у вас отрицательная. Подозрения на сифилис, к вашему счастью, не подтвердились. Скорее всего, это розовый  лишай – простудное явление. Сыпь скоро пройдет. Попарьте пару раз ноги в горчичной ванне – хорошо помогает.   
– Так что вы мне голову морочили сифилисом?! Это же черт знает, какое издевательство! – вскрикнул Сергей, яростно сжимая кулаки.
– Но-но, потише! – осадила его врачиха. – Диагноз был предварительным, и нечего шуметь. Кроме того, мы при малейших симптомах сифилиса обязаны брать пациента под строгий контроль. А при вашем образе жизни сифилис – обычное дело. Молите  бога, что отделались легким испугом. Это будет для вас хорошим уроком…

Сергей хотел грубо оборвать ее, однако сдержался – такую словами не проймешь! Застегнув дрожащими пальцами ремень, он  повернулся к выходу.

– Возьмите анализ на память, – усмехнулась врачиха.
– Спасибо, и так не забуду! – сквозь зубы ответил Сергей, но листочек взял.

Уже выходя из кабинета, он обернулся к врачихе и, чеканя слова, громко произнес:
– При первой же возможности постарайтесь обязательно попасть на курсы повышения квалификации!


На крыльце у Сергея закружилась голова. Прислонившись к стене, он долго разглядывал листочек, на котором стояла надпись «Анализ крови на реакцию Вассермана» и крупный штамп «Отрицательно». Наконец, скомкав и швырнув бумажку в урну, он направился домой. Всего три дня прошло с рокового мгновения, когда впервые прозвучало зловещее слово «Сифилис», а сколько пережито: отчаяние, проблески надежды, кошмарные сны, суматошная беготня и томительное ожидание. Всего три дня, а какой далекой и туманной казалась недавняя жизнь. Не верилось, что всего неделю назад он спокойно ел, спал, работал, смотрел телевизор…

Задумчиво шагая по улице, Сергей» постепенно начинал ощущать всю полноту своего счастья. Он вспоминал мучительные терзания и улыбался – все это уже  позади. Вспоминал страхи и опасения – и тоже улыбался. Потом стал вспоминать ошибки и глупости, совершенные в эти безумные дни.  Испугал Верочку... Какой дурак! Надо  успокоить ее,  поухаживать, пригласить в кино... Накричал на Масленова... Так ему и надо! Но все-таки придется извиниться – с ним лучше не конфликтовать! А в общем Масленов покладистый дядька. Подал заявление в загс... Это уже серьезно! – здесь, пожалуй, придется смириться. Хотя впереди еще два месяца, кто знает, как оно обернется...

Дома Сергей устало сел за письменный стол. Стопка чистой бумаги, карандаши и ручки в затейливом стакане, разбросанные книги, недописанная страница рукописи.  А я ведь совсем забросил диссертацию, попросту забыл о ней, – подумал Сергей, – и на работе за три дня ничего не сделал. Так и нагоняй от шефа можно получить. Надо срочно заняться запущенными делами. Закрыв глаза, он представил себя за работой. Какое это блаженство – работать поздними осенними вечерами! По стеклу барабанит  дождь, а в комнате тепло и уютно. Ласково светит настольная лампа, и строчки быстро ложатся на чистый лист... Сегодня же обязательно сяду за диссертацию, а на выходные возьму работу домой – мечтательно подумал Сергей, однако, вспомнив, что вечером запланирован поход в театр, помрачнел. Минут десять он неподвижно сидел, подперев голову руками. Затем резко встал, подошел к телефону, решительно набрал номер и, услышав далекий ответ, сказал:

– Привет, Дина! Слушай, тут такие дела… Одним словом, мне предстоит срочно ехать в командировку на Урал… Надолго – месяца на два-три… Это очень важно и связано с диссертацией… Так что, понимаешь, со свадьбой придется отложить… И в театр я сегодня пойти не смогу – собираться надо… Ты сходи с подругой… Или с мамой… А билеты… Билеты я тебе в почтовый ящик положу… Ну, пока…