Глава 6. Не давая обещаний

Мейри сидит за столом, листая страницы своей «книги трав», как их тут зовут. Она отрывками пересказывает мне последние слухи, «самые свежие и не успевшие обрасти домыслами» Так она говорит.

- … Ноеля не видать. И остальных тоже. Люди паникуют и бояться ходить в лес одни… много волков развелось… и что-то странное засело в лесу, пустив корни… Лесли, ты слушаешь?

Я киваю. Конечно. Конечно, каждое слово отпечатывается где-то внутри, заносясь в базу пугающих, но не очень нужных данных. Папка с ними все толще и толще – ведь деревня, это просто рассадник такие подробностей. Но мое внимание привлекает тихий стук в окно.

Он едва различим.

Тук. Тук. Тук.

Три раза. Значит, это Кесси.
 
На задворках дня стоит утро, быстрыми шагами перетекая в день. Я проснулся необычно рано и почему-то не чувствовал усталости, хотя ночь и прошла как-то мимо и обрывками. Я спал плохо. Вечно вслушивался и долго думал о девушке, прокручивая в голове все наши разговоры по многу раз, как любимые кадры очень длинного фильма.

- Ты куда-то собрался, Лесли?

Я уже у двери. Голос Мейри доносится как-то издалека и будто сквозь подушку.

- Да. Я прогуляюсь, хорошо?

- Лесли, - женщина появляется в дверях кухни и смотрит строго и обеспокоенно, - Ты ведь не идешь в лес, правда?

Я кидаю взгляд через плече. Едва заметно выдыхаю, давая мозгу обработать эту фразу. И слова легко срываются с языка, как листья с деревьев.

- Нет, конечно же, нет.

И когда научился так искусно врать? Врать, совсем не испытывая угрызений совести.

***

- Привет, - Кесси говорит это, задумчиво глядя куда-то вверх, - пошли?

Я киваю и осторожно, вскользь, замечаю:

- Говорят, в лесу звери разгулялись…

Она качает головой.

- Это не звери, Лесли. Это что-то похуже. Но оно не тронет нас, если будем осторожней.

Не знаю, что меня пугает больше всего: то, что она говорит эти слова, полностью им верю, или что верю в них я сам? По коже пробегает мороз, несмотря на довольно хорошую погоду.

Тем не менее, я все равно иду за девушкой. Мне все легче не создавать шума, но никто из ныне живущих не сравнится с ней. Эти осторожные, но уверенные шаги. Плавные движения, напоминающие колыхание теней или танец пламени. Иногда они резкие и пронзительные, но зачастую текучие, как вода. Я ловлю себя на том, что  засматриваюсь на плавный изгиб талии Кесси и отвожу глаза.

Да что со мной такое? Почему сердце так теплеет, когда она рядом?

- Что же со мной случилось? Как бы я хотел вернуться и узнать…

Я не замечаю, как произношу свои мысли вслух. Кесси резко оборачивается и в ее глазах мелькает тень, которую я не могу поймать.

- Ты все еще веришь в это? – раздраженно спрашивает она, - в то, что мир за стенами существует?

- А разве это не так?! – почему то мой голос срывается всего на миг. Я будто пытаюсь ухватиться за ускользающую нить. Будто только она не дает мне свалиться в пропасть.

- Пошли, - Кесси хватает меня за руку и тянет за собой. Она идет очень быстро, буквально прорывая дорогу вперед. И молчит, а я не смею ничего возразить, покорно спеша следом.

Ветви бьют меня в лицо, колючий терн царапает кожу рук, задранная штанина на ноге не мешает траве цепляться за меня. Ноги заплетаются, то и дело запинаясь. Мое дыхание сбивается, а сердце в груди рвется, как дикий пес на цепи.

Мы движемся уже полчаса, если не больше. Я потерял счет времени – да и здесь  не особо за ним следят. Даже часов нет.

Она останавливается, и я чуть не влетаю в спину, резко затормозив.

Девушка делает пару шагов. И тут я замечаю ее. Стена вырастают неожиданно, просто вдруг среди деревьев замечаешь уходящую вверх преграду. Я подхожу ближе и касаюсь стены, прикладывая к ней ладонь. Кожу тут же обжигает холодом, он касается каждой клеточки кожи и проносится по руке, оседая в груди. Странно, но стена полностью гладкая, ее не тронули ни мох, ни плющ.

Я сразу заметил это. Как и стекла, как и дома – все это будто вырвано из другой картины и приклеено на пустые места, будто брешь.

Неприятное чувство крадется вверх по позвонкам.

- Их четыре. Со всех сторон, - Кесси говорит тихо, но ее слова эхом гудят в моей голове.

- Но ты ведь не можешь знать, что за ними, - моя упрямость переходит все границы.
Девушка медленно выдыхает. Она приближается совсем близко.

- А ты… хочешь узнать?

Воздух становится комом в горле, но я все же шепчу:

- Да.

Кесси моргает и осторожно тянет меня за локоть. Я поддаюсь. Мы подходим к большому дереву с толстыми ветвями. Оно высокое и, кажется, одно из самых старых. Девушка легко хватается за ветвь, и, ища ногами опоры, тянется вверх. Преодолев некоторое расстояние, она недоуменно смотрит на меня.

- Ты почему стоишь? Лезь за мной.

Не знаю, лазил ли я мальчишкой по чужим садам и взбирался ли на вековой дуб во дворе Интерната, на спор. Я не знаю даже, есть ли этот самый дуб в помине. Но подъем вверх мне дается не очень легко, хотя с помощью Кесси мы продвигаемся. Иногда начинает казаться, что это будет длится вечно, и я начинаю жалеть. Но вот наконец показывается окончание стены.

Девушка осторожно движется по длинной ветке. Она чуть качается и каждый такой раз мое сердце готово выпрыгнуть из-за беспокойства за нее. Но вот ноги Кесси касаются широкой верхушки стен.

- Давай, Лесли. Ты сможешь. Ты ведь всегда это... а впрочем, забудь.

 Она закусывает губу. Сделав вид, что ее слова прошли мимо, я подавляю метающиеся внутри вопросы и опускаюсь на колени. Ветка кажется такой ветхой, хотя явно может выдержать еще пять таких, как я. Медленно переставляя руки, я дышу сквозь зубы и мысленно скрещиваю пальцы. Страх услужливо рисует пятна крови на земле и меня, с нереально изогнутыми ногами и руками и пробитым черепом.

Я успокаиваюсь, лишь взобравшись на стену. Ноги чуть дрожат. Опускаюсь на ровную поверхность и устремляю взгляд вдаль.

Когда снится кошмар, ты вскакиваешь и еще пару минут не можешь вдохнуть. Хрипишь, комкая одеяло. Страх, липкий, как кровь, давит на тебя. И когда наконец-то воздух наполняет легкие, на глазах выступают слезы.

Именно это я почувствовал в тот момент. Разъедающий страх. Ужас, который поглощает тебя без остатка. Пальцы царапнули ладонь. Все закружилось, распалось и превратилось в мир размытых акварельных пятен.

Передо мной раскинулись огромные просторы. Обугленные здания, куски бетона, раскрошившиеся на части дома. Я смотрел на развалины. Казалось, огромный взрыв смел все живое огненным языком. Остались лишь спутанные и, теперь бесполезные, провода, груды машин, покрытые стеклами дороги. Мир за стеной был раскромсанным на части, как порванный лист бумаги. На мелкие кусочки, на осколки, из которых ничего не собрать.

Мне плохо. Мне нечем дышать. Воздух обратился ядом.

Я будто чувствую, как хрустят стекла под ногами, впиваясь в подошву обуви. Как разъедает легкие едкие гарь и дым. Как миллионы человеческих тел недвижимо лежат, издавая тошнотворный смард. Время точит их тела, искажая до неузнаваемости. Время возвращает все на круги своя. Люди стают одинаковыми, стают пылью, стертыми костями. А созданное им – не более, чем грязь. Грязь, которую унесет ветер, не оставив следа. Я вижу мусор. Все, весь мой мир превратился в кучку мусора.
Все уничтожено.

Нет ничего, кроме этого леса – и развалин цивилизации за стеной.

- Хааа, - мои плечи дрожат, - хааа

- Лесли. – Кесси твердо отчеканивает слова. Она берет мое лицо в руки и поворачивает. И все пропадает, кроме карих глаз,  – Лесли, этого не вернуть. Этого больше не существует.

- Что же осталось у меня? Что, кроме горстки пепла?

Говорит трудно и каждое слово отдается волнами боли, никак не связанной с телом. Это что-то другое.

- Я…

Мы совсем близко. Наши носы почти касаются друг друга. Мы дышим одним воздухом: воздухом, наполненным электричеством. Я не могу оторваться от ее глаз. Они такие глубокие и такие близкие. Знакомые до невозможности и это приносит почти физическую боль. И острую жажду сломать все стены между нами.

Я нерешительно касаюсь ее губ. Кесси застывает, не отвечая на поцелую, но и не отталкивая меня. Руки скользят по густым волосам, опускаясь на спину. Тепло накрывает тело, разносясь по крови. Хочется прижаться еще ближе, хочется насытиться… я жадно прижимаю девушку к себе, чувствуя, какая она хрупкая и грациозная.

- Не… - Кесси отстраняется, упираясь руками мне в грудь, - спускаемся.

- Я… - чувство вины и грусть заставляют закусить губу, чтобы утопить их.

- Спускаемся! – голос девушки звенит в ушах.

Она отворачивается и поспешно движется по ветке, не оборачиваясь. Выхода нет – приходится следовать ее примеру.

Весь путь до деревни мы шли молча. Кесси шагала так быстро, что я не поспевал за ней. То и дело голова взрывалась болью и навязчивое чувство не давало успокоиться.

Чувство, что я вот-вот вспомню что-то очень важное.