Мир тесен Гл. 2

Гл.2


Периодически девушка приходила в себя, но было бы лучше, если бы сознание к ней не возвращалось. Чужаки несколько раз меняли друг друга и то, как они себя вели, не оставалось сомнений - им абсолютно всё равно, выживет она или нет.

Когда сквозь боль и физические страдания Яна осмыслила весь ужас произошедшего, то попыталась сопротивляться, она поцарапала спину очередному мучителю и укусила его за плечо, но тут же получила сильный удар в голову. И прежде чем лишиться чувств, девушка услышала:

-   Юрец, помогай! Хотя бы руки держи... Эта необъезженная лошадка пометила меня всего.

До каких пор длилось это издевательство, она не знает, а на помощь звать - сил уже совсем не осталось. Боль парализовала всё тело, тут ни то, что кричать, даже пошевелиться не было возможности.
И именно сейчас Яна видела все подробности, накануне перенесённых ею испытаний, картина так ярко стояла перед глазами, что девушка зарыдала в голос. Видимо, её услышали, в палату забежала пожилая медсестра. Женщина испуганно замахала руками и старалась успокоить:

-   Ну, ну, деточка, что же ты так кричишь? Нельзя, милая, не надо, ведь самое основное и радостное - ещё всё впереди. Успокойся, моя рыбка, я догадываюсь, как тебе плохо, потому понимаю тебя всей душою. Да я на минутку от тебя отошла, у нас сегодня день сумасшедший... В совхозе Большевик произошло чуть ли не повальное отравление грибами. Люди собирали их на ферме, в навозе. Всегда всё обходилось благополучно, а нынче вот такое... Оказывается, там рядом построили хим-склад, вот в итоге и результаты плачевные. Девочку четырёхлетнюю так и не спасли... Ох, дела...   -   женщина специально тараторила, чтобы отвлечь Яну от её тяжёлых мыслей и девушка действительно притихла, но плакать не перестала. Тогда Ксения Ильинична, так звали медсестру, шумно вздохнула и присела на стул рядом с кроватью.

-   Я нормальный человек, детка, и мне известно, что в этом мире есть и хорошие, и плохие люди. Да, без пересудов не обойтись и последующих проблем, но что теперь поделаешь, коли это случилось и вернуть уже ничего нельзя? Ты послушай, что я тебе расскажу... Во время войны мою маму изнасиловал немецкий офицер. Он затащил её в другую комнату, заперся на крючок, чтобы мы не зашли, и сделал своё поганое дело. Мне, по ту пору, было пять, а двоим моим братишкам - четыре и два. Мы плакали под дверью и стучались, потому как думали, что фашист бьёт нашу маму, но он стрельнул по двери, как только не попал ни в кого, и мы спрятались на печи, где тихонько сидели, пока он не ушёл. Как думаешь, легко пришлось моей матушке?
Подруги её с петли снимали и она осталась жить только ради нас. Но мучилась сильно. Вот представь себе, отец наш воюет с врагами Отечества, а она, хоть и не по своей вине, а переспала с этим же врагом.
С соседями мы дружно жили, как одна семья, и они посоветовали не говорить об этом папе. Но папа не вернулся с фронта и матери не пришлось ему лгать.
Моя мама до сих пор жива и часто мне, как повзрослевшей дочери, говорила, мол, хорошо, что тогда не наложила на себя руки, и внуков своих увидела, и правнуков. Так что, вот так, детка. Жизнь не бывает гладкой. Обидно, конечно, что ты так рано познакомилась с её невзгодами, да что теперь рассусоливать, такова твоя судьба. И запомни, на людей смотри смело, ходи с высоко поднятой головой. Потому что ты ни в чём не виновата. А в рамки любого человека можно поставить и силой унизить - тоже любого можно. Так и заруби это на носу.

-   А мне что, операцию делали?  -  несмело спросила Яна.

-   Да не то, чтоб операцию, но немного подзашили да кровь подчистили. Ты не расстраивайся, мы бабы живучие, то ли ещё ждёт тебя впереди, ведь бабий век только начался. Самое главное, детки у тебя будут, по-женски они не так сильно навредили, хай их черти возьмут.

Яне не всё было понятно из разговора этой доброй женщины, но она прониклась к ней уважением, потому что в такие минуты всякому человеку необходима моральная поддержка.

-   А где мои родители?  -  снова спросила Яна. Медсестра, конечно, очень душевный и отзывчивый человек, но она чужая, а девушке хотелось прижаться к маме и поделиться только с ней одной, что её беспокоит и что наболело.

-   Они были здесь с мужем, то есть, твоим отцом. Всю ночь над тобой просидели, а потом домой уехали, чтобы управиться по хозяйству. Мама скоро должна возвратиться, мы её тут тоже лекарствами отхаживали. Ну ничего, со временем маленько позабудется и начнётся жизнь с чистого листа.  -  Ксения Ильинична подмигнула и медленно поднялась, обхватив обеими руками спину.

-   Пойду я, солнышко, может моя помощь там нужна. Как же мне жалко ту маленькую девочку, ведь ничего не пожила ещё совсем...

Зинаида Андреевна Мальцева очень торопилась. Она, как только позволяли больные ноги, спешно подоила корову и покормила остальную худобу. Теперь надо сварить бульон для дочери, хорошо хоть уже готовая курица лежит в холодильнике, щипать и разделывать некогда. С их села, в райцентр, автобусы ходят не часто, а своим транспортом не обзавелись.

Женщина осознавала - их семью посетило большое горе, что и врагу не пожелаешь, и самое страшное то, что последствия могут отразиться на дальнейшую жизнь их единственной дочери. Облизывая с губ солёные слёзы, ведь руки заняты двумя вёдрами воды, которые она несла на хоз-двор, а остановиться нельзя, дорога каждая минутка, Зинаида Андреевна мысленно обратилась к Богу: 

"Господи, несмотря на то, что мы сильно страдаем и эти страдания теперь продлятся на многие годы, но я, как мать, благодарю тебя, что ты не позволил убить нашу девочку, что она осталась жива! Спасибо тебе, Отец Небесный, ведь Яночка - это всё, что у нас есть и без неё никакая жизнь не представляется возможным."

Мать с дочерью долго сидели обнявшись, обе плакали и тут же успокаивали друг друга. Зинаида Андреевна не могла насмотреться на свою роднульку, как будто видела её в первый раз. Она гладила дочь по спине и, оставляя поцелуи на взлохмаченной голове девушки, приговаривала:

-   Ничего, ничего, сладкая моя... Всё забудется и всё наладится... Главное в жизни - это то, что у нас есть ты, а у тебя -  мы с папой. Мы защитим и поддержим в трудную минуту и никому не позволим тебя обидеть.  -  последние слова Зинаида Андреевна специально сказала, чтобы подготовить дочь ко всему, что случится на её пути. Женщина догадывалась, как, особенно в первые годы, будет очень нелегко.

-   Ма, а каким образом я сюда попала?  -  Яна оторвалась от надёжного маминого плеча и распухшими от слёз глазами посмотрела на родительницу.

Зинаида Андреевна не хотела вспоминать вчерашний кошмар, но она понимала, что рано или поздно дочь задаст им эти вопросы, на которые имеет право получить доходчивые ответы. Женщина немного помедлила, собираясь с душевными силами:

-   Мы с папой тебя привезли. Соседа попросили, спасибо не отказал... Папа собирался меня с тобой отправить, а сам хотел по горячим следам найти этих бандитов, но я побоялась оставаться с тобою одна, ведь ты была без сознания. Чужие люди не в счёт. Когда такое происходит, то рядом должны быть, исключительно, только свои.
Папа тогда ждал, ждал, что ты обед принесёшь, а потом его охватило беспокойство. Он пошёл по тропинке навстречу и нашёл тебя... Платьице разорвано, а ты вся в крови... Яночка, давай больше не возвращаться к этой теме?!  -  и Зинаида Андреевна вновь расплакалась.

-   Прости меня, доченька! В такие минуты я должна быть сильной и наоборот тебя успокаивать, но я не могу сдерживаться, это выше моих сил. Потом я буду стараться, обещаю...

И Яна вновь прильнула к матери, ей стало немного легче и спокойнее.

-   А папа почему не приехал?

-   Да всё из-за работы... Но к вечеру он подскочит. Вчера и милиционер сюда приходил, обещал сегодня заглянуть.

-   Милиционер?  А зачем?

-   Ну как же? Их же ищут, доченька, они же совершили преступление!
Да их убить мало!  -  запальчиво высказалась Зинаида Андреевна. Но её понять можно. Она мать.