Рыбалка

Кто знает, какое это искусство  ловить рыбу спиннингом?  Мой муж Ни-колай таким искусством не владел, зато имел огромное желание – ловить рыбу только спиннингом.
Перед отпуском, когда мы собирались поехать в деревню к моей матери, он купил самый лучший спиннинг, ухлопав на это половину своей зарплаты. Я пришла в ужас.
- Коля, в уме ли ты?! Где ты им будешь рыбу ловить?
В деревне, отродясь, приличной удочки никто не видел. Тальниковый прут, нитка вместо лески, крючок и камешек на грузило – вот и всё.
- Ничего ты не понимаешь. Не надо мне портить настроение. Прутиком лови рыбу сама, если хочешь, ясно?
«Ясно-то, ясно» - подумала я – но ловить в нашей мелководной речке рыбу спиннингом – только людей смешить.
Спорить не стала. Леший с ним. Ровно большой ребенок. Хочет и пусть его.
В поезде муж всё время демонстрировал попутчикам своё приобретение и с увлечением рассказывал, каких он рыб ловил этим спиннингом на озере Сенеж под Москвой.

«Вот придумщик! Какую лапшу на уши вешает доверчивым попутчи-кам!» - мысленно восклицала я, но благоразумно помалкивала, только, по-смотрев на мужа, укоризненно покачала головой. Он несколько поутих.
Рассвет еще только-только забрезжил, когда мы вышли из вагона на своей маленькой станции. Погода нас встретила совсем не летняя, хотя шла уже  вторая половина июня. И я вспомнила, что такое же было холодное лето в 1973 году, когда я  почти через год после смерти отца приезжала к матери.
Несмотря на холод, муж на следующий день захотел порыбачить. Мы с матерью пытались его отговорить.
- Кто в такую погоду рыбу ловит? Она сейчас вся под корягами отлеживается – увещевала мать.
- И правда, давай подождем тепла. Что тебе загорелось? Еще сколько дней впереди, успеешь, нарыбачишься – вторила я. Но муж уперся.
Пришлось облачаться в телогрейки. По дороге к реке муж гордо нёс спиннинг, намерено демонстрируя его всем встречным.
Холодный ветер дул в лицо, забирался под телогрейку и я, невольно, ежилась от холода.
На реке не было ни души. Да и кому там быть? Кто работает – на работе, а кто не работает – сидит дома в тепле.
Это была не рыбалка, а мука. Леска, разматываясь от броска, то переле-тала на другой берег, то запутывалась в прибрежных камышах, то зависала на ветках тальника.
Муж злился, с остервенением дергал её и забрасывал снова и снова. Все без толку.
Передвигаясь вдоль берега, мы отошли от деревни уже километра на три, когда я, наконец, взмолилась:
- Всё, хватит, надоело! Сколько можно?! Я уже вся продрогла. Или мы идем домой, или я уйду одна!
Видимо, мужу и самому всё это надоело, и только из вредности не хотел в этом признаться. Но после моего ультиматума он быстро согласился вернуться домой, вот только еще разок забросит – и всё.
Тут случилось то, чего я больше всего боялась. Крючок намертво застрял в какой-то коряге на дне почти у противоположного берега речки. Муж беспомощно посмотрел на меня. О! я хорошо поняла этот взгляд! Надо лезть в воду. А кому? Только мне. У мужа артрит, потом его весь отпуск придется лечить.
«Ну, хорошо же, я тебе еще припомню эту рыбалку, упрямый осёл» - ду-мала я.
В душе проклиная все на свете, стала раздеваться. И так, в чем мать ро-дила, решительно вошла в воду. Она мне показалась ледяной. Я моментально съежилась от холода. Держа леску в одной руке, торопливо проплыла около пяти метров. Подергала леску, ни гу-гу. Пришлось нырять.
Когда я снова выскочила на берег, у меня зуб на зуб не попадал, все тело покрылось синими пупырышками. Облачившись во все сухое, я почти бежала домой. Муж еле поспевал за мной. Открывая дверь в квартиру, уже с порога почуяла вкусный, сытный аромат борща. «Эх, сейчас как наемся борща с пер-цем, сразу согреюсь» - с вожделением подумала я. Пока мать накрывала на стол, а мы с мужем мыли руки, пришел мой брат. Решил с нами вместе пообедать. Мы сидели за столом, ели наваристый борщ и я чувствовала, как теплота разливается по всему телу.
- Как рыбалка? – спросила мать.
Оправдывая свою неудачную рыбалку, муж говорил, что речка захламлена и мелкая, а то бы он наловил рыбы о-го-го сколько.
- Жалко спиннинг , - сказал муж, - зацепится крючком за какую-нибудь корягу и, пиши, пропало.
- Кстати, о корягах – насмешливо произнес брат, - а расскажи-ка мне, сестра, как это ты голышом крючок отцепляла?
У меня ложка из рук так и выпала. Я с изумлением смотрела на брата.
- Ты откуда знаешь?! Там ведь ни души не было!
- Это тебе только казалось, что никого. Здесь деревня, сестра, забыла что ли?
Меня обдало жаром. Надо же так осрамиться! Будет теперь о чем посудачить деревенским кумушкам.

Муж мой от такой новости буквально обалдел.
Брат посмотрел на наши растерянные физиономии и громко расхохотался. – А-а! испугались?!
Мать, ничего не понимая, переводила взгляд с одного на другого.
- Да что случилось-то, сынок?!
-Что?  Что? Голяком твоя дочь лазила в речку, крючок отцепляла. А там в камышах ещё с вечера пьяный Витька уснул. Вот он-то и видел всё.
- Не успели вы домой придти, а уже все в кузнице задыхались от смеха, слушая Витькин рассказ. Он ведь с похмелья сначала тебя за русалку принял.
Проснулся, говорит, смотрю, мать честная! Русалка, голая из воды выхо-дит.
Обомлел поначалу, думал, спьяну мерещится. А потом гляжу, одевается она, только тогда признал, что это сестра Ивана.
- О! Ты! Срам-то, какой! – всплеснула руками мать. – Вот так порыбачи-ли! Теперь на улицу хоть не выходи. Ведь засмеют.
Мы с мужем сидели, как пришибленные. До него еще не доходило, что это значит? А я-то знала, как деревня любит посмеяться.
Стоило нам с мужем выйти на улицу, как женщины показывали на нас пальцем и хихикали в кулачок, а мужчины оценивающе рассматривали меня так, что мне казалось – они раздевают меня взглядами.
Отпуск был окончательно испорчен.
2002 г.