Брошенное гнездо

БРОШЕННОЕ  ГНЕЗДО
Александра Чернышева


Ранним утром, когда за окном только-только появились первые проблески рассвета, я проснулась от истошного стрёкота сороки. «Вот расстрекоталась, поспать не дала», - недовольно подумала я.
Потом мои мысли приняли совершенно другое направление. Есть такая примета, если сорока стрекочет под твоим окном – значит быть новостям. «Только бы не плохие», - подумала я. Вставать в такую рань не хотелось, и я продолжала лежать в постели, невольно вслушиваясь в сорочиный стрёкот. А сорока всё не унималась. Что-то здесь не то. Я не выдержала, встала и подошла к окну. На берёзе, едва доходившей до шестого этажа, с ветки на ветку металась сорока. То поднималась до самой макушки, то камнем падала вниз. После, почти получасового такого «концерта», сорока сорвалась с берёзы и, не переставая стрекотать, скрылась за соседней пятиэтажкой. В этот день я её больше не видела и не слышала.
На другое утро всё повторилось вновь, И на третье и на четвёртое. Глядя на её метания и вслушиваясь в возбуждённый стрёкот, я сказала мужу:
- А знаешь, она ведь себе пару ищет. Конец марта, пора вить гнездо. Вот она облюбовала себе место на нашей берёзе и зазывает напарника.
- Пожалуй, ты права, - глядя из окна на сороку, ответил муж.
Когда на шестой день (4 апреля), утром, мы не услышали уже привычного стрёкота, то с беспокойством, бегом кинулись к окну. В развилке берёзы копошились две сороки, укладывая клювами прутики.
- Ты погляди! – изумился муж, - она всё-таки нашла себе пару!
С этого дня, когда мы были дома, то и дело выглядывали в окно и наблюдали за сороками. Они деловито сновали с берёзы на землю и обратно, или улетали за пределы нашей видимости, но неизменно возвращались со «стройматериалами» в клювах. Я подолгу стояла у окна, следила за их работой и поражалась ловкости, с какой они строили свой дом.
Сорока, а она была гораздо меньше своего друга, постоянно что-то «говорила» ему и он, чуть склонив голову набок, внимательно прислушивался к её «словам».
Через неделю гнездо обрело почти законченную форму. Выложенное из прутьев в виде плетёной корзины, оно имело ещё сверху навес и два входа-выхода. Сорока садилась в гнездо, деловито устраивалась в нём, что-то поправляла клювом, а потом выбиралась из него на ветку и давала новые указания своему напарнику. Он тут же срывался с места и вскоре приносил в клюве уже не прутики, а что-нибудь мягкое и заботливо затыкал все щели – сверху, снизу и внутри гнезда. Сорока сидела рядом и внимательно наблюдала за его работой. Я глядела на эту пару с умилением, думая: «До чего же всё удивительно гармонично устроено в природе!».
Однако я считала, что сорока выбрала не самое удачное место для гнезда. Летом у нас преобладают западные юго-западные ветры. Порой они дули с такой невероятной силой, что берёза, близко посаженная к дому, при этом раскачивалась, сгибалась чуть ли не вдвое вдоль стены или сильно прижималась к дому, обдирая и ломая при этом свои нежные ветки. Но сорокам это, видимо, было невдомёк. Да и выбора-то у них особого не было. Деревья, ранее стоявшие могучей шеренгой вдоль нашей улицы и служившие местом гнездования грачей, ворон, сорок и других птиц, какой-то «умник» из городской администрации, распорядился спилить  под корень. И теперь бедным птицам приходилось довольствоваться тем, , что чудом уцелело от варварских вырубок.
Кроме того гнездо построено как раз напротив окон квартиры пятого этажа. А в ней живёт совершенно неуравновешенный человек, притом очень пьющий. Скандалы из их окон слышны всей округе. Как-то сороки это перенесут? Кроме этого, на восьмом этаже, прямо над нами, проживают неуправляемые детишки. Они со своего балкона чего только не бросают вниз. Тоже могут испугать птиц.
12 апреля гнездо всё ещё не было готово. Это видно было по тому, что сороки продолжали носить в гнездо всякую рухлядь. «Интересно, - думала я, - когда же она отложит яички и сядет, наконец, высиживать птенцов? Не пропустить бы. А что будет делать её напарник при этом?».
Я мысленно уже видела, как вылупятся сорочата и как сорока-мама и сорока-папа будут приносить им корм. А потом, они оперившись, будут вылезать из гнезда и рассаживаться на ветках берёзы. Я так всё это живо представила себе, что, вытянув невольно шею, стала пристально всматриваться в, зазеленевшую молодыми листочками, берёзу, как-будто ожидая увидеть там сорочат.
Я так и не укараулила момент, когда сорока отложила яички, но с 28 апреля она из гнезда уже не вылезала. Иногда напарник сменял её в гнезде и сорока, расправив крылья, улетала, но ненадолго.
Прошла неделя. В ночь на шестое мая над городом пронёсся ураган. Я прислушивалась к разбушевавшейся стихии и с тревогой думала о сороке: «Как она бедная там?». Не выдержала, встала, подошла к окну. Фонари во дворе, как всегда, не горели. В кромешной тьме я могла видеть только белый ствол берёзы, сгибающийся под ураганными порывами ветра. Вот налетел новый шквал и берёзу со всего маха ударило о стену дома. Этот удар больно отозвался во мне самой, как-будто это меня со всей силой припечатали к стене.
До утра я не сомкнула глаз. Перед рассветом ветер немного утих. Рассвет я встретила у окна. Напряжённо всматривалась в развилку берёзы, где  было гнездо и не могла уловить там хоть какое-нибудь движение. Так я простояла больше часа в тщетной надежде увидеть сорок живыми, здоровыми. Их не было. «Значит, - предположила я, - яички выкатились из гнезда, Не смогла их сорока уберечь!».
Да и как может такая хрупкая птица противостоять таким страшным природным катаклизмам. Столько сил и упорного труда потрачено с одной целью – вывести и вырастить потомство. И вот, на тебе! Всё пошло прахом!
Теперь это опустевшее гнездо, как укор маячит каждый день перед моими глазами. И я невольно чувствую себя виноватой в трагедии, постигшей этих трудолюбивых птиц. Одна надежда -  может быть в следующем году это гнездо опять оживёт. В нём благополучно выведутся птенцы и пополнят ряды «санитаров леса», которых с каждым годом становится в округе всё меньше и меньше.
2010 г., г. Орск.