ТайнаЯ

Официальный сайт книги www.tayna-ya.ru
Книгу можно скачать на официальном сайте нажав на земной шар.




ОТ АВТОРА



Дорогие читатели!

Это не совсем обычная книга. Многие сочтут её не только необычной, но и странной...

Те, кто умеет читать душой и сердцем, прочитают её один раз и всё поймут. Те, кто читает умом, тоже прочтут один раз, но поймут по-своему. Кому-то потребуется прочитать несколько раз и, возможно, даже переставить главы по порядку — в соответствии с их названиями... Не важно как, не важно, сколько раз вы будете перечитывать книгу, главное — желание понять. Каждый, кто разгадает эту тайну, найдёт свой ответ.

Для тех, кому после прочтения смысл так и останется непонятным, я написала подсказку, — она в конце книги.

Читая — созерцайте, проникайтесь, представляйте, чувствуйте — и тайна обязательно вам откроется.



                Анастасия










                «...Она проснётся, чтобы
                подарить своим детям крылья...»
               


П О С Л Е Д Н Я Я   Г Л А В А



КРЫЛАТОЕ ДЕТСТВО.


С НЕКОТОРОГО времени в моей памяти начали просы-
паться удивительные воспоминания, и я решила, что будет
лучше записать их, чтобы ничего не забылось. С каждым
днём всё ярче и ярче рисуются передо мной картины да-
лёких, давно минувших дней, и я, затаив дыхание, слежу за
всем тем, что показывает мне моя душа.

Помню бесконечные просторы волшебной, сказочной
страны, в которой я родилась.

Нет слов, чтобы описать красоту моей небесной родины.
Бесконечные, висящие в чёрном пространстве белоснеж-
ные города... Великолепные хрустальные замки и дворцы
завораживают неповторимым светом. Всё небо светится
радугами — то там, то здесь, — и цвета переливающихся
радуг отражаются на стеклянных поверхностях стен вели-
чественных зданий.

Помню себя маленькой. Нас много. Мы — ватага воздуш-
ных маленьких хулиганчиков — мальчиков и девочек. Мы
шумим, носимся, играем друг с другом, перелетаем с одного
здания на другое наперегонки, сталкиваемся. Кто-то летит
кубарем вниз, но потом снова взмывает вверх и, подлетая к
остальным, вновь шалит. Наши крылья — белые полупро-
зрачные крылышки — звенят и, задевая друг друга, мы
рассыпаем белые искорки, похожие на искры бенгальского
огня, только наши искорки белоснежны.

Детский смех, визг, звон, но скорее даже не это, а сумасшедшие
перелёты на головокружительной высоте бес-
покоят наших старцев. Белобородые, синеглазые, с пре-
красными лицами, они больше, чем просто воспитатели.
Они — наши хранители, и любовь, от них исходящая, греет,
словно солнечные лучи.

Часто ловлю на себе их особый взгляд, в основном во
время занятий. Почему-то все мои мысли и то, что я делаю,
когда выполняю задания, вызывают у них душевный подъ-
ём. Это чувство передаётся мне, и я с удвоенной силой ста-
раюсь их удивить. Замечая это, они пытаются скрыть свои
мысли и сетуют, что их чувства были замечены. Их радует,
например, что, выполняя задания по мысленным картинам,
я выхожу далеко за рамки того, что нужно сделать. Я стара-
юсь быть похожей на других учеников, — ведь их картины
получаются точной копией того, что было дано в задании:
например «облако плывущее». А у меня в нём уже и город, и
сады с фруктами, и чудесные существа с ведёрками собира-
ют капельки росы. Я ухожу в своё произведение с головой,
не замечая никого вокруг. Очнувшись, вижу, что все «звеня-
щие» стоят и смотрят, задрав головы и раскрыв рты. Старцы
начинают меня утешать, чувствуя мою растерянность, но
между собой очень удивляются и радуются за меня.

Временами со мной происходят и другие странные
вещи. Наблюдая бесконечную красоту мира, в котором мы
живём, — сверкающие потоки водопадов, ярко-зелёные и
ультрамариновые поля, виноградники, малиновую зарю
в перламутровых лучах света восходящей по утрам огром-
ной звезды, — я переполняюсь чувством благодарности и
безграничной любви ко всему окружающему. Это чувство
захватывает настолько, что мне кажется, будто я обнимаю
весь мир. Выходя из этого состояния, каждый раз вижу оза-
даченных старцев. Они беспокоятся за меня, боятся, что я
трачу слишком много энергии, и не знают, может ли это
причинить мне вред. Оказывается, в такие моменты я начи-
наю излучать свечение, которое выходит далеко за пределы
нашего мира. Со стороны это напоминает мерцание звёзд,
когда мы смотрим на ночное небо. Но мне от всего этого
становится только лучше. Я выбрасываю избыток энергии
и тем самым даю необходимое тепло для жизни и существо-
вания нашего мира. Каждое существо здесь излучает эту
энергию, но не в таких количествах, как я...


                "  "  "


Вот я уже девушка. Чувствую себя необыкновенно лёг-
кой и грациозной. Все мои братья и сёстры меня обожают, а
я их. Только старцы с моим взрослением становятся ещё бо-
лее задумчивыми. Временами ловлю их странные взгляды и
мысли обо мне. Они утешают друг друга: мол, так надо, так
предначертано, а я чувствую, как ком подступает к горлу
от страха. С некоторых пор мне стало известно, что кто-то
вскоре должен явиться и забрать меня отсюда.
Я ловлю каждую мысль об этом событии, но, видимо,
мои замечательные учителя и сами мало знают о том, что
должно произойти. Мне одновременно и страшно, и инте-
ресно; больше всего хочется знать, когда же это случится.

Я всё также временами «обнимаю» свой мир, а недавно
опять привлекла всеобщее внимание. В какой-то момент
мои крылья вдруг начали переливаться немыслимыми
цветами, и с тех пор они заметно отличаются от крыльев
моих братьев и сестёр. У них — «небесные», бело-голубые,
отливают серебром. А мои — словно северное сияние с зо-
лотистым отливом, играют всеми цветами радуги... От этого
мне стало как-то не по себе; да что там говорить — просто
стыдно так отличаться. Поэтому я почти перестала летать
со всеми.

Иногда, забывшись, увидев в небе кучку моих любимых
«звенящих», взмываю, словно ветер, с такой скоростью и
быстротой от переполняющего к ним чувства любви, что
оказываюсь в их компании быстрее, чем успеваю опом-
ниться. Естественно, в первый момент вызываю шок своим
внезапным появлением, потом традиционное зависание
и рассматривание моих крыльев, и уж потом — взаимную
радость и счастье от встречи. Они всегда так искренне раду-
ются, когда видят меня, а после полётов по любимым с дет-
ства местам обязательно просят показать им моё «облако»
с городами и садами, чтобы узнать, что теперь делают там
мои прелестные создания.

Вот так проходили мои дни, пока не подошёл срок.



ТАИНСТВЕННЫЙ АНГЕЛ.



ИЗ ТОГО дня я помню только один момент. Мы стоим на
так называемом «краю Земли». Это главное место в нашем
городе. Площадь посередине обрывается в пространство, в
звёздную ночную бездну — космос. Здесь происходит по-
стоянное движение звёзд, — поэтому место это выглядит
всегда по-разному. Временами движение убыстряется, за-
кручиваясь в глубокую звёздную воронку.

Сейчас полдень. Огромная яркая звезда освещает мягки-
ми тёплыми лучами площадь перед обрывом. Город в этих
лучах резко контрастирует со звёздной пропастью. Дух за-
хватывает, настолько это красиво.

Старцы, столпившись справа, на расстоянии тридцати
шагов, стоя рядышком, смотрят на меня. Я в центре, шагах
в двадцати от обрыва. Мои «звенящие» — все по окнам, кто
где... Происходит негласное прощание. Мне тяжело пере-
носить всю гамму их чувств. Мысли старцев — об осторож-
ности, осмотрительности, лёгкий холодок страха за меня,
чувство долга, осознанная жертвенность. Мысли братьев
и сестёр — страх, нежелание, сожаление, у некоторых даже
отчаянье.

Мне и самой непросто — накануне старший из учите-
лей слегка приоткрыл завесу. Он сказал, вернее, мысленно
произнёс: «За тобой прилетит ангел, у него будут другие
крылья, он не из нашего мира. Мы не знаем, как именно он
выглядит, поэтому показать не можем».

В голове старца были странные мысли. С одной стороны,
нежелание этого события, с другой — опасение, что ангел
может не прилететь.

Через некоторое время я услышала внизу взмахи могу-
чих крыльев. От этого звука у меня всё оборвалось внутри.
Захотелось убежать, но усилием воли я удержала себя на
месте. Я чувствовала, что все «звенящие» смотрят на меня,
и не могла позволить себе проявление слабости. Но остат-
ки смелости испарились, как только на самом краю при-
землился ангел. У него были огромные, переливающиеся
тёмным пламенем крылья, а сам он был гораздо выше меня.
Ангел огляделся по сторонам, посмотрел на старцев, затем
на меня. В его глазах на мгновение я увидела вспыхнувшую
искру, а может быть, мне просто показалось? Ангел сделал
шаг навстречу и протянул мне руку.

Я окинула взглядом свой родной и любимый мир,
лишь в этот миг осознав, что могу его больше никогда
не увидеть. Поборов страх, стиснув зубы, я шагнула на-
встречу ангелу и положила руку в его ладонь. Во взгля-
де ангела читалась грусть, но мыслей его я не слышала.
Взмахнув огромными крыльями, он полетел вниз, крепко
держа меня за руку. Скорость была такой, что мои неког-
да сильные, как я думала, крылья, походили на тряпочки,
болтающиеся на ветру.

Мы неудержимо неслись в чёрную бездну космоса. Во-
круг, насколько мне удавалось разглядеть, виднелись мер-
цающие скопления, нечто похожее на галактики, мириады
звёзд... На пути то и дело попадались какие-то глыбы — то
большие, то маленькие, — и едва я успевала увидеть оче-
редную, как мы в считанные секунды огибали её и летели
дальше. Реакция у ангела была, как молния; нам каким-то
чудом удавалось не врезаться в очередную глыбу, почти не-
видимую в чёрной бездне.

Летели мы очень долго, казалось — целую вечность, как
вдруг вдали появились светящиеся точки. Они были ярче
других звёзд. Подлетев ближе, я поняла, что это чем-то на-
поминает мой дом. Светящимися точками были небольшие
острова, висящие в чёрном небе, подобно нашим городам.

Наконец один из островов приблизился настолько, что
можно было различить большую двурогую гору и огромную
долину, усыпанную чудесными цветами. Я подумала: как
жаль, что мои родные не видят эту красоту... В то же мгно-
вение я почувствовала страшное сопротивление, словно мы
влетели в плотные слои воздуха. Но стремительного падения
не последовало; наоборот — мы начали прорываться сквозь
сумасшедший ветер. Это было так трудно, что я стала вы-
биваться из сил. Я даже не пыталась преодолеть это препят-
ствие сама — крылья по-прежнему были беспомощны. Когда
мои силы совсем иссякли, мы словно пробили какую-то не-
видимую оболочку. Ангел отпустил мою руку, и я, не успев
даже расправить крылья, упала прямо на цветочную поляну.
Ангел взмыл куда-то вверх и исчез в розовых облаках.

Падение оказалось столь неожиданным, что мне стало
обидно за себя. «Не приземлилась, а рухнула», — подумала я.
Куда делась моя мгновенная реакция? Крылья всегда были
моей особой гордостью — они поднимали меня раньше, чем
мысль взлететь рождалась в моей голове.

Через некоторое время я поняла, что обижаюсь и злюсь
не на себя. Осознавать это было очень неприятно, ведь
обижаться на кого-либо — вообще несвойственно моему
характеру. Но после такого сумасшедшего перелёта в неиз-
вестность, очень длительного и утомительного, ангел мог
бы ещё немного подержать меня за руку, чтобы я приземли-
лась благополучно...

Потекли долгие дни одиночества. Я изучила весь остро-
вок вдоль и поперёк, все его ручейки и деревья, и только к
горе побоялась лететь. У её подножия клубился то ли пар, то
ли дым. Когда мне стал известен едва ли не каждый цветок
на острове и было уже нечего рассматривать, я начала взле-
тать к облакам и вообще подумывать о том, чтобы улететь
отсюда. Конечно, я понимала, что дорогу домой мне ни за
что не найти. Но лучше уж затеряться в космосе, чем про-
вести целую вечность здесь, в бездействии и одиночестве.

Каждый день взлетая всё выше, за слоем облаков я обна-
ружила прозрачное препятствие — оболочку, ту самую, ко-
торую мы с таким трудом преодолели, чтобы попасть сюда.
Я попыталась пробить её, но оболочка оказалась очень
плотной. Немного отдохнув, я предпринимала всё новые и
новые попытки. Вдруг кто-то схватил меня за ногу и резко
рванул вниз. Я полетела кубарем, и лишь перед самой по-
ляной мои выручалочки-крылья поставили меня на ноги.
Я, конечно, догадалась, кто это сделал, и, посмотрев вверх, с
ужасом увидела, что ангел летит прямо на меня и его взгляд
не предвещает ничего хорошего. Я развернулась с желанием
улететь, но он схватил меня и силой усадил на траву. В его
глазах читались укор и недовольство, но не моим поступ-
ком, а вообще всей этой историей со мной...

Только теперь я сумела его более-менее разглядеть. В его
глазах, казалось, отражалась целая Вселенная, но, несмотря
на необъятность этого взгляда, была в нём поразительная
чёткость, и сразу становилось ясно, что он выражает.

Ангел вздохнул, разочарованно покачал головой, встал и
хотел уже взлететь, но что-то его остановило. Он взял меня
за руку и, ничего не говоря, не спрашивая, хочу я или нет,
повёл к клубящемуся подножию горы.


КАМЕННАЯ КАРТИНА.


ШАГИ его были такими огромными, что мне приходилось
не идти, а бежать за ним, и я бежала не возражая, хотя мне
было неприятно такое бесцеремонное отношение. Когда мы
подошли к горе совсем близко, перед нами предстал во всей
красе величественный водопад. Миллионы брызг, превра-
щавшихся в водяную пыль, закрывали его — вот почему, на-
ходясь на поляне, я видела лишь густой клубящийся туман.

Ангел лишь раз взмахнул своими крыльями, и мы ока-
зались над водопадом. На удивление, речка, порождавшая
такой бурный пенящийся поток, оказалась совсем неболь-
шой. Мы поднимались всё выше, углубляясь в ущелье, по
дну которого текла чистейшая, прозрачная вода. Ущелье
становилось всё уже, и вот взору открылась небольшая
поляна, в самом центре которой бил ключ. Над ним возвы-
шалась ступенька. Это была поросшая травой небольшая
плита, а прямо за ней стоял большой чёрный камень, в глад-
кой поверхности которого я увидела поразившие моё вооб-
ражение филигранно вырезанные два крыла. Какой-то ис-
кусный мастер кропотливо работал над каждым пёрышком.
Непостижимым образом ему удалось в монолитной, блестя-
щей, очень твёрдой на вид поверхности выбить картину, со-
стоящую из двух сложенных крыльев. Будучи зеркальным
отражением друг друга, они образовывали собой сердце.

На мгновение мне почудилось, что где-то, когда-то я уже
видела эту таинственную картину.

Поляна, на которой мы оказались, была круглой. Отвес-
ные скалы, окружавшие её, уходили далеко ввысь, отчего
место это напоминало глубокий колодец. Взлететь отсюда
было невозможно: даже мои крылья, если бы я попыталась
развернуть их во всю ширь, задевали бы стены.

Ангел отпустил мою руку и жестом показал на поста-
мент. Я обошла ключ, поднялась на плиту и стала с большим
интересом рассматривать удивительную картину. Протянув
руку, я нежно проводила пальцами по каждому пёрышку,
улыбаясь от переполнявшего меня чувства счастья и радо-
сти, которое всегда испытывала, когда видела нечто пре-
красное, чьё-либо творение... Опомнившись, я смутилась,
оттого что забыла, где нахожусь... Мне стало неловко, — как
всегда, замечталась и делаю что-то не то. Я осторожно огля-
нулась, втайне надеясь, что ангела здесь уже нет, но он был
рядом — стоял, закрывая дорогу назад к водопаду.

Он смотрел на меня изучающе, может быть, даже оцени-
вающе. Затем подошёл ко мне так близко, что я растерялась.
Я не люблю, когда кто-то вторгается в моё пространство, —
мне становится трудно дышать. Я всегда вырывалась из
объятий моих «звенящих»; могла позволить к себе прикос-
нуться или дать себя обнять лишь только если сама этого
хотела. А тут... Трудно описать моё состояние.

Неожиданно ангел легко, одной рукой подхватил меня и
прислонил спиной прямо к изображению на камне. К моему
изумлению, это чудесное произведение искусства пёрышко
к пёрышку подошло моим крыльям. Ангел поднял меня так
быстро, что я лишь бросила на него полный недоумения
взгляд. В ответ он, поддерживая меня перед собой на вы-
тянутой руке, направил взор к небу, приглашая взглянуть
вверх, словно там было объяснение всему происходящему.
Я подняла голову и внезапно почувствовала в груди, а по-
том и в каждой клеточке своего тела новое, не знакомое мне
ощущение. Оно показалось настолько ужасным, что, закрыв
глаза, я рванулась изо всех сил, пытаясь освободиться, но
ничего не получилось. Я предприняла ещё одну попытку
вырваться, и тут на меня внезапно навалилась ниоткуда
взявшаяся усталость. Замерев в безнадёжном бессилии, я
ощущала, как каждая моя клеточка постепенно наполня-
ется чем-то жгучим. Необъяснимым внутренним зрением я
видела сверкающее вещество, заполнявшее собой неведо-
мый сосуд, и ощущала, как что-то постепенно наполняло и
меня, и остановить всё это было невозможно.

Минута казалась вечностью, отчаянье вытеснило мыс-
ли, чувство беспомощности и безнадёжности завладело
сердцем. Ангел слегка коснулся рукой моего лица. Не желая,
чтобы ко мне прикасались, я отвернулась. Он вновь при-
коснулся, и я поняла, что меня не оставят в покое. Знал бы
кто-нибудь, чего мне стоило взглянуть в его глаза!.. Больше
всего я боялась того неведомого, что они могли бы сказать
мне, и была поражена до глубины души, когда увидела их
смеющимися. Всё это казалось ему забавным? Не хватило
бы слов перечислить охватившие меня чувства, — обида,
огорчение, отчаяние. Но в то самое мгновение, когда градус
напряжения достиг предела и нежелание испытывать всё
происходящее стало, как мне казалось, больше меня самой,
раздался оглушительный треск, словно ударила молния, и
всё вокруг озарилось нестерпимым белым светом. На не-
сколько мгновений мне показалось, что я ослепла, но тем
же, всё ещё необъяснимым для меня внутренним зрением
я опять увидела сверкающее вещество. Оно, переполнив
собой неведомый сосуд, выплеснулось наружу, и прямо
передо мной развернулось потрясающее видение. В чёрном
космическом пространстве возник огромный голубой шар.
Он медленно вращался, и, присмотревшись, я заметила, что
он был не просто голубой. На нём тут и там виднелись не-
ведомые острова — большие и маленькие. Дух захватывало
от красоты этого мира. Хотелось смотреть ещё и ещё. Бес-
конечно...

Так же неожиданно, как появилось, видение вдруг исчез-
ло. Я обнаружила, что сижу одна, прямо на плите, спиной к
стене, а надо мною сверкают в свете звёзд дивные крылья.
Я медленно встала и, словно в полусне, направилась к
выходу из ущелья.

В тот момент моими мыслями владел восторг от увиден-
ного. Ничего прекраснее, чем этот завораживающий голубой
шар — неведомый, необыкновенный мир, — я ещё в своей
жизни не видела! Да, это не облачко с садами и фруктами...
Это было действительно потрясающее творение!

Так я шла, не замечая ничего вокруг, вся в своих мыслях,
пока не дошла до того места на поляне, где ночевала. Я лег-
ла на траву и даже не заметила, как уснула...


НЕВЕДОМЫЙ МИР.


НЕИЗВЕСТНО, как долго я спала. А когда проснулась,
надо мной сверкало прекрасное звёздное небо. К слову
сказать, здесь не было ни дня, ни ночи... Удивительное све-
чение исходило прямо от поверхности земли, от цветов и
деревьев. Оно рассеивалось незаметно на некотором рас-
стоянии от поверхности, поэтому здесь всегда были видны
завораживающие звёзды.

Ангел оказался рядом; он сидел и смотрел на меня как
ни в чём не бывало. Не успела я опомниться, как уже бежала
за ним, влекомая за руку. Он опять вел меня к горе.

На этот раз я решила воспротивиться столь бесцеремонному
отношению. Казалось, весь остров ходил ходуном и ис-
кры сыпались от того, как неистово я боролась и упиралась.
Моё сопротивление было остановлено внезапно, как гром
прозвучавшим в моей голове словом: «Бесполезно». От изу-
мления я потеряла способность двигаться. Ангел, естествен-
но, этим воспользовался, — он сгреб меня в охапку, взлетел, и
через несколько минут мы были уже у входа в ущелье. «Значит,
он понимает меня», — с ужасом подумала я. Возможно, легко,
как книгу, читает мои мысли, чувства. А ведь я размышляла,
не опасаясь быть понятой. Невозможно было представить,
что он может меня понимать, — он ведь был совсем иным,
настолько, что я даже не пыталась с ним заговорить.

В глубокой задумчивости я не заметила, как вновь ока-
залась поднятой и впечатанной в рельеф с крыльями.

В этот раз я не растерялась и начала строить завесу,
скрывающую мысли от посторонних. Дома мне всегда с
успехом удавалось это делать. Закрыв глаза, я мысленно
плела внутри себя защитную паутину из светящихся нитей.
Вдруг невидимая, но ощутимая волна легко прошла сквозь
мою старательно выстроенную защиту, и в голове прозвучал
его ровный и спокойный голос: «Бесполезно». В следующее
мгновение ослепительная вспышка вновь явила образ вы-
плеснувшегося из сосуда сверкающего вещества, и в тот же
миг прекрасный, неведомый мир опять развернулся передо
мной во всей своей красе.

Я летела над ним, не чувствуя себя, боясь спугнуть со-
стояние почти физического осязания одного из величайших
творений, по-видимому, самого великого из творцов... Поля,
леса, цветы, горы, живые существа с крыльями, с плавника-
ми, маленькие и огромные — бесконечно разные. Я стара-
лась не дышать, лишь бы продлилось это видение. Восхи-
щение, всё увеличиваясь, в какой-то момент переполнило
меня, и я, словно задохнувшись, погрузилась в темноту.

Не знаю, сколько времени я была без сознания; очну-
лась опять в одиночестве у подножия камня с крыльями. Не
могу вспомнить, как дошла до поляны и забылась глубоким
сном.


ТАК ДОЛЖНО БЫТЬ.


ПОСЛЕ пробуждения мне долго не хотелось открывать
глаза. Старалась ни о чём не думать, чтобы не быть услы-
шанной. Через некоторое время я слегка приподнялась и
тут же вновь упала на траву. Ангел был рядом, но никаких
действий с его стороны не последовало. Ещё раз осторожно
приподнявшись, я увидела, что он спит. У меня мелькнула
смелая мысль: а вдруг получится улететь? Но сразу же по-
няла — бесполезно; он всё равно догонит меня. С такими,
как у него, скоростями и молниеносной реакцией у меня нет
шансов.

Тайком я разглядывала его. Свет мерцающих звёзд ри-
совал на его тёмной коже неповторимые узоры. Я замерла
в созерцании этой красоты. Его облик излучал глубокую не-
ведомую грусть. Не понимая что делаю, я протянула руку с
желанием дотронуться до него, хотела разгладить морщин-
ки между бровями, говорившие о пережитом страдании, по-
сочувствовать, помочь, но он перехватил мою руку и отвёл
её в сторону.

Я спрашивала себя: почему я решила, что он спит, и как
могла потерять голову? «Это слабость», — услышала я его
голос внутри себя, словно кольнуло чем-то острым.

Набравшись смелости, я постаралась как можно уверен-
нее и с достоинством задать свой первый вопрос — есте-
ственно, мысленно: это был более привычный для меня
способ общения.

— Для чего я здесь?

Он повернул голову, посмотрел на меня своими бездон-
ными глазами, в которых читалась холодность, но не равно-
душие, и ответил:

— Так должно быть.

Я еле удержалась, чтобы не задать следующие вопросы:
почему так должно быть и, главное, — зачем?

— Так должно быть, — снова прозвучал в моей голове
его спокойный голос, отвечая сразу на все незаданные во-
просы. — Ты должна научиться.

Я уткнулась лицом в траву, обхватила голову руками,
чтобы как-то скрыть свои мысли и чувства, которые тут же
становились известны ангелу. Это было ужасно!

«Убежать прочь!» — снова мелькнула мысль. Я резко
поднялась и начала оглядываться по сторонам, ища куда
бы скрыться. Моё беспокойное поведение ангелу совсем не
понравилось. Он резко взял меня за крыло, потянул, и я, не
удержав равновесия, упала прямо к нему на руки...

— Жаль, но, по-моему, у тебя ничего не получится, — за-
думчиво произнёс он.

От этой фразы у меня на глазах выступили слёзы. Мыс-
ли: «что не получится?», «как же так: у меня — и не получит-
ся?», «как же можно судить о том, кого совсем не знаешь?»,
«если бы я знала, что должна делать, ведь я старательная,
и у меня всё ещё может получиться», «как больно от всего
этого» — пронеслись в моём сознании. Последняя мысль
вызвала странный блеск в его глазах. Он выпустил меня из
рук, поспешно встал, расправил крылья и взмыл вверх.

Я смотрела на удаляющуюся точку в вышине и чув-
ствовала себя опустошённой. Самое худшее для меня — не
соответствовать, не быть достойной. Дома я всегда очень
страдала, когда что-то не получалось, боялась разочаровать
своих старцев. Днём и ночью работала над собой, не зная
усталости. Твёрдая в своей воле, старалась всегда и во всём,
не жалея себя, достичь цели. Я никогда не искала лёгких
путей. А тут вдруг — «ничего не получится». Так хочется по-
нять: чем же я должна обладать, какими такими качествами,
чтобы у меня получилось? И самый главный вопрос: что у
меня должно получиться?

С того момента, как ангел улетел, я решила, что, когда он
вернётся, в первую очередь расскажу ему о себе. О том, кто
я, что знаю, что умею. И во что бы то ни стало докажу ему,
что достойней и лучше меня не найти.


БЕЗДОННЫЙ ВЗГЛЯД.


ПРОШЛО несколько дней. Я старалась не думать об анге-
ле. Каждая мысль о нём причиняла страдание, и чем дольше
я позволяла себе эти мысли, тем больше становилась чёр-
ная бездна внутри, постепенно поглощавшая сознание. Мне
было страшно, что он больше не прилетит.

Как могла, я пыталась отвлечься, старалась переключать
внимание на что-либо другое. В этом мне очень помогал мой
новый дом — остров, я его очень полюбила. Этот маленький
мир был дружелюбным и ласковым. Здесь оказалось гораз-
до теплее, чем там, где я жила прежде. Меня не покидало
ощущение, что островок — живой. Просыпаясь, я часто об-
наруживала себя нежно и бережно укрытой цветами. Как
только я открывала глаза, цветы тут же поднимались, и в
каждой чашечке, на каждом лепестке был сладкий нектар,
впервые попробовав который, я уже не могла отказывать
себе в этом удовольствии. Мне очень нравился его вкус...

Однажды, когда совсем этого не ожидала, я вновь услы-
шала знакомый шум крыльев. Моё сердце затрепетало.
В одно мгновение забылись все огорчения и переживания.
Я радовалась тому, что какие-то высшие силы заставили
ангела вернуться на остров.

В этот раз он, даже не приземляясь, завис надо мной на
некотором расстоянии и рукой указал на гору. Почти не раз-
думывая, я полетела туда сама, позабыв тщательно состав-
ленный и продуманный рассказ о себе.

Я шла по ущелью, и единственная мысль владела мною в
тот момент: «Я должна научиться». Возможно, научиться по-
нимать, для чего я вижу этот неведомый, загадочный мир.
Поднявшись на каменную плиту и закрыв глаза, я ста-
ралась не двигаться, сосредоточилась и вдруг услышала его
слова: «Хочешь учиться — смотри на меня».

Я неохотно посмотрела на него, увидела улыбку и взгляд,
который иронично говорил: «Надо же, как старается». Мне
стало обидно, что он смеётся надо мной, — я ведь и в самом
деле искренне старалась.

Вдруг его глаза перестали смеяться, а лицо оказалось
в сантиметре от моего. Казалось, он смотрел прямо мне в
душу, и я вдруг почувствовала, что этот бездонный взгляд
мне знаком. В следующий миг все мои мысли, чувства,
эмоции показались мне мелкими и ничего не значащими.
Новым, неповторимым видением развернулась передо
мной вселенская безграничная мудрость, которой милли-
арды лет. Моя маленькая душа превратилась в громадный
космос и, чувствуя дыхание всей Вселенной, уловила в ней
какую-то всепоглощающую, древнюю, как сама вечность,
мысль. Я ощущала её всем своим существом, видела её, но
не могла прочесть. Самым главным, самым желанным в
этот момент было — познать её... Я старалась изо всех сил,
но она ускользала, и когда я почувствовала, что до познания
остаётся совсем немного, — всё резко оборвалось и видение
прекратилось. Я увидела сильную тревогу в глазах ангела, а
затем свет померк.

Пришла в себя я уже на своей полянке, среди благоухаю-
щих цветов. Впервые я очнулась не в ущелье под крыльями,
а здесь, на своём любимом месте. Я почувствовала, что ангел
рядом, и вспомнила увиденное. Меня переполняли эмоции:
— «Как же огромно это... Сколько силы, таланта в
этом!» — Я даже не знала, как назвать то, что увидела.
— Ты слишком старательная. Это, конечно, похвально,
но всё надо делать, соблюдая осторожность, — прозвучал
голос ангела.
— Я лишь смотрела на то, что мне показывают...
— Ты не просто смотрела. Ты проникла слишком далеко,
забыла обо всём на свете и почти утратила себя, а этого до-
пускать никак нельзя. Научись себя контролировать.
— Но, мне кажется, я контролирую.

Ангел ничего не ответил; взлетел и вновь исчез в обла-
ках.

Я тут же пожалела о сказанном. Действительно, если в
его глазах столько знания, ему гораздо виднее, как я себя
веду. Но всё же, как бы мне хотелось понять, чему я всё-таки
должна научиться...


НАСТОЯЩЕЕ ИСПЫТАНИЕ.


ОПЯТЬ потянулись долгие дни. Ангел не прилетал. Всё
это время я размышляла над увиденным, силилась понять,
но тщетно.

Когда в очередной раз меня стало охватывать отчаяние
от одиночества, ангел вернулся. Он приземлился на расстоя-
нии десяти шагов от меня, и я уже было развернулась к горе.

— Сегодня мы останемся здесь, — сказал ангел.

— Как «здесь»?

— Ты же утверждала, что контролируешь себя? — улы-
баясь, сказал он.

— Я стараюсь как могу.

— Тогда подойди ко мне; твоего напряжения ещё не хва-
тает, чтобы видеть самой.

— А разве я могу видеть сама? Я просто не знала, даже
не пыталась...

— Поверь, твоего напряжения ещё не хватает, — повто-
рил он.

Я вздохнула и медленными шагами стала приближаться к
нему. Это несложное действие оказалось настоящим испыта-
нием. Мои крылья и раньше вели себя, словно отдельное суще-
ство, но тут, поймав потоки встречного ветра, они каждый мой
шаг делали практически бесполезным. Я, конечно, шагала, но
словно по воздуху, оставаясь при этом на том же месте.

Я остановилась, перевела дух, сосредоточилась (ино-
гда это помогало управлять непослушными крыльями) и
попыталась как можно плотнее прижать их к телу. Но как
только сделала следующий шаг, они тут же вновь развер-
нулись. Я вдруг ощутила, как много, оказывается, они от-
нимают у меня энергии, и пожалела о том, что здесь нет
сковывавшей их каменной картины.

Я собралась предпринять новую попытку подойти к ан-
гелу, но не успела.

Он, всё так же улыбаясь, покачал головой и, в два гро-
мадных шага оказавшись рядом со мной, как пушинку, уло-
жил в траву. От неожиданности я начала вырываться, но он
спокойно развел руки в стороны, — мол, я не заставляю.
Мне стало стыдно за себя и за свою несдержанность. Я пере-
стала вырываться. Он лёг рядом и бережно притянул меня к
себе. От нашего соприкосновения возникла яркая вспышка,
по телу побежала волна, не оставляющая в состоянии по-
коя ни одну клеточку, — она воздействовала на все чувства,
эмоции... Внезапно внутренним зрением я увидела живые,
совершенно завораживающие картины. Это были величе-
ственные звёздные системы, галактики, планеты, необык-
новенные города, цивилизации. Я старалась, всматрива-
лась, пыталась понять, что же я должна почувствовать, чему
меня учат? Мне хотелось остаться здесь и не возвращаться.
Я всем существом старалась впитать, вобрать, запечат-
леть, запомнить вид этих чудесных, неповторимых миров.
Я знала: всё, что мне предстоит сейчас увидеть, останется в
памяти моего сердца и моей души навсегда. Я также знала,
что многое забуду, но ощущение этой красоты останется со
мной несмотря ни на что. И пусть она будет не столь явной
и яркой, как сейчас, но она будет жить во мне. Будет согре-
вать меня в самые трудные моменты, даруя необходимую и
светлую надежду.


СПАСИТЕЛЬНЫЙ ЛУЧ.


ОДНАЖДЫ в один из томительных дней ожидания и
одиночества я неожиданно нашла в траве перо из крыла ан-
гела. Долго рассматривала, любовалась его переливами. Оно
имело удивительную природу — словно в каждой его клетке
перетекало играющее красноватыми оттенками пламя.

Целыми днями я не расставалась с этим пёрышком, а
ночью, прижав его к груди или положив под голову между
ладоней, засыпала сладким сном.

Оно утешало меня, растворяло мою тоску, было для
меня, как спасительный луч света среди тьмы. Прикасаясь
к нему, я чувствовала, что это частичка очень близкого, род-
ного мне существа, и дороже его у меня никого нет.

Появившись внезапно, ангел схватил меня за руку, под-
няв из травы, в которую я мгновенно спрятала перо. Он
пристально вглядывался в мои глаза. В его взгляде читалась
тревога, сильное беспокойство и даже боль. Мне показалось,
что он видит меня насквозь.

— Что это? — последовал вопрос. — Что ты прячешь
от меня? С этими словами он опустил руку в траву и начал
ощупывать место, где я спрятала перо. Когда он достал его
из травы, я замерла. Оно было мне так дорого, так помогало
в долгие дни одиночества!.. Оно просто спасало меня все по-
следние дни.

Со словами «тебе это не нужно» ангел взмыл вверх, за-
брав перо с собой. Я ринулась за ним, сама не зная зачем.
Я не могла просить у него то, что принадлежало ему, и про-
сто летела следом. Заметив меня, он остановился, повернул-
ся и на моих глазах переломил перо пополам. Затем ещё и
ещё, и оно рассыпалось на мелкие части.

Ангел видел, знал, как дорога мне его частичка, и уни-
чтожил её.

С чувством полной опустошённости я полетела обратно.
В какой-то момент показалось, что больше не могу дышать.
До земли было ещё далеко, когда отказали крылья и я стала
стремительно падать. Но мне было уже всё равно. Мысли
о том, что он сейчас улетит и опять надолго, а у меня нет
больше сил его ждать и нет больше ничего, что хоть как-то
облегчало бы мою тоску, сверкнули ослепительной молни-
ей, и я потеряла сознание, не долетев до земли.


ОГНЕННЫЙ ШАР.


ТАК же резко, как провалилась в беспамятство, я очнулась
и увидела ангела прямо перед собой. Когда он заговорил, го-
лос его слегка дрожал; это было впервые. Видно было, что
ему с огромным трудом удаётся сохранять самообладание:

— Ты застала меня врасплох, я не ожидал, что всё прои-
зойдёт так скоро, поэтому теперь нужно действовать очень
быстро. То, что я скажу тебе сейчас, ты должна запомнить, —
это очень важно.

Опустив глаза, он помолчал немного, пытаясь справить-
ся с волнением. Потом набрал воздуха в грудь, и от первых
его слов, прозвучавших в моей голове, всё внутри сжа-
лось — моё сердце, душа, каждая клеточка — мучительно,
безнадёжно...

— Когда я верну тебя домой, мы расстанемся. Я не знаю,
сколько пройдёт времени, — наверное, очень и очень мно-
го. Я также не знаю, где это случится и когда. Но однажды
ты вспомнишь обо мне.
— Разве я могу тебя забыть? — еле дыша, прошептала я.

— Сейчас ты не понимаешь, но придёт день, когда ты
вспомнишь всё. Вся боль, которую ты чувствуешь сейчас,
заполнит тебя с удвоенной силой, но ты должна помнить
главное: в тебе сокрыта великая тайна, и только огонь этой
боли поможет тебе её вспомнить.

Он ещё что-то говорил, но пламя, захлестнувшее всё моё
существо, стало нестерпимым. Огненным лезвием резало
сердце одно его слово — расстанемся... расстанемся...

Лишь краешком моё сознание опять уловило в широко
раскрытых его глазах ту самую, безграничную, вечную все-
ленскую мудрость.

Теперь она имела чёткие видимые очертания: это был
огненный шар.

Я ринулась своим сознанием к нему с желанием по-
скорее сгореть в его пламени, но этого не произошло, —
всего лишь яркая вспышка, — и я оказалась внутри.
Я ожидала увидеть огонь повсюду, но ошиблась. Там был
огромный безмерный космос, а прямо надо мной — све-
тящийся остров: город. Сердце затрепетало. В следующее
мгновение я увидела площадь. Боже мой, на ней стоят
растерянные старцы, почему-то со страхом глядя на
меня! Поворачиваю голову и — этого не может быть! —
вижу себя. В глазах плещется то страх, то решимость.
Хрупкая, бледная, почти прозрачная. Какой жалкий вид.
И лишь ослепительно переливающиеся крылья прекрас-
ны. «Оказывается, я совсем не такая, какой себе всегда
казалась», — промелькнуло в голове. И тут мощная волна
энергии прошла сквозь всё моё существо. Неодолимое, за-
топляющее желание закрыть собой, защитить, укрыть в
объятиях. Эти ощущения были такой силы, что я поняла:
они не мои — это были его чувства, его эмоции. Я видела
сейчас его сердцем, его душой.

Каждый мой жест, мысль, чувство отзывались в нём
вспышкой нежности и радости. Получалось так, что с само-
го первого мгновения, когда он только меня увидел, я стала
частью его сердца, его жизни. А может, раньше?

Теперь я переживала всё, что с нами происходило, его
чувствами, видела его глазами.

Каждый наш день рисовался передо мной во всех кра-
сках, во всех подробностях. Каждая встреча была для него
огромной радостью и одновременно безумной мукой, ведь
он всегда знал, что нам предстоит расстаться.

Когда, не выдерживая напряжения, я теряла сознание в
его руках, он прижимал меня к себе и тоска наполняла всё
его существо. Невероятным усилием воли он аккуратно и
бережно опускал меня на землю, выходил из ущелья, за-
ставлял свои огромные крылья разворачиваться и взлетал
к самым облакам, туда, где между вершинами двурогой
горы находилась пещера. Это и было то место, где он пребы-
вал постоянно. Внутренним зрением он всегда видел меня,
наблюдал с замиранием сердца, как, очнувшись, ищу его,
как страдаю и стараюсь скрывать свои мысли, боясь, что он
услышит. Он порывается полететь ко мне, чтобы утешить,
но тут же останавливает себя, зная, что каждая встреча
стремительно приближает разлуку. Тянутся дни, и каждый
из них — радость для него: пусть не быть рядом, но хотя бы
видеть меня. В один момент, когда становится совсем не-
стерпимо видеть мои горькие слёзы (а тут ещё невесть от-
куда взявшееся в моих руках перо), он летит, отнимает его у
меня и, не выдержав досады от вспыхнувшего в моих глазах
пламени боли, не сумев сдержать себя, уничтожает его. Поч-
ти в то же мгновение он подхватывает меня, бездыханную,
камнем летящую вниз без чувств, опускается на поляну, не в
силах даже взглянуть на меня, и прижимает к сердцу.

«Ну, вот и всё, — горит его мысль, — вот и всё». Я вижу
лишь огонь. Он становится всё нестерпимей, проникает в
каждую клеточку, начинает вспыхивать белыми, жёстки-
ми, жгучими искрами, похожими на молнии. Напряжение
растёт. Яркая вспышка — я «вылетаю» из огненного шара.
Ещё доля секунды — и сознание возвращается ко мне.


ВЕЛИКОЕ ЗНАНИЕ.


МЫ СМОТРЕЛИ в глаза друг другу всего несколько ми-
нут. Впервые молчали мысли; всё словно замерло вокруг,
онемело. Казалось, весь существующий мир остановился на
эти несколько мгновений. Без мыслей, без слов, я понимала
всем своим существом, всей своей сутью: знание, которому
я должна была научиться, уже было во мне, — я лишь долж-
на была его вспомнить. Это ВЕЛИКОЕ ЗНАНИЕ, имя которо-
му — Любовь.

Не было в наших взглядах огня, желания обладать. Было
лишь понимание бесконечной мудрости творения, — того, в
чём смысл и ради чего мы существуем...

Мы смотрели друг на друга, стараясь как можно лучше
запомнить дорогие черты, и понимали: ради этих несколь-
ких драгоценных минут стоит жить вечно.

— Закрой глаза, — тихо сказал ангел. Я покорно закрыла
их и тут же увидела красивейший мир — голубой шар.

— Теперь ты можешь видеть сама, без меня. Помни то,
что я тебе сказал. Я очень надеюсь, что ты почувствовала:
всё, что происходит с нами, — справедливо, и жертва, кото-
рую мы приносим, этого стоит. Может, ещё долгое время ты
не будешь понимать происходящее во всей полноте, но суть
ты уловила, и это главное. Доверяй своему сердцу; оно под-
скажет, что надо делать.

Я не открывала глаза, когда он осторожно взял меня на
руки, лишь обняла за шею и прижалась к груди. Не открывала
глаза и когда начался обратный путь — полёт с сумасшедшей
скоростью. Я была не в силах открыть глаза, когда мы оста-
новились и он нежно поцеловал меня. Но как только он вы-
пустил меня из своих объятий и я почувствовала твёрдую
поверхность под ногами, я открыла глаза и сквозь пелену
слёз смотрела, как он медленно отступил на шаг. В его глазах
не было ни любви, ни тоски. Лишь мелькнул во взгляде ог-
ненный шар, тут же превратившийся в прекрасную голубую
планету. Какой силой воли, великодушием, способностью
жертвовать собой надо обладать, чтобы в последний раз смо-
треть на свою любовь, но её не видеть...

Он сделал ещё один шаг назад и исчез в темноте. За кра-
ем пропасти ещё некоторое время были слышны тяжёлые
взмахи его огромных удаляющихся крыльев.

Я опустилась на колени и легла, раскинув руки, на холод-
ную зеркальную поверхность площади. Хотелось охладить
этот страшный жар внутри, этот огонь боли от разлуки.
В тусклом ночном свете звёзд я лежала чуть дыша, стараясь
не шевелиться, не думать. Каждое движение, каждая мысль
причиняли нестерпимую боль.

Я ощущала в этот миг своё предназначение, я постигла
великую тайну. Я понимала: если бы не было его и меня,
не было бы жизни. Жизнь существует ради нас, для нас и
для таких, как мы, чтобы давать возможность двигаться к
великой цели, имеющей идеальный, абсолютный во всех
отношениях смысл.

Но что будет дальше со мной? Как возможна жизнь без
него, что мне нужно делать и — главное — зачем? Зачем мне
теперь жить?

Ответ на этот вопрос — был, и таился он в глубине мое-
го существа, в самом сердце. Я ощущала, что сама я и есть
ответ на этот вопрос. Понимала, что должна быть, должна
существовать, но не ради себя, а ради других. И пусть мне
самой не дано главное — то, в чём моя суть, — но пока я
существую, жизнь будет длиться вечно.

Это глубокое, ни на что не похожее святое чувство по-
могло мне подняться с холодной поверхности площади.
Возле дома я остановилась, на мгновение обернулась с
желанием увидеть место, куда перенёс меня мой ангел и где
оставил, но не успела: боль огненной волной захлестнула
сознание, я упала на ступени и провалилась в темноту...



               
Н А Ч А Л О



В КОЛЫБЕЛИ СОЗДАТЕЛЯ.



КОРОТКИМИ вспышками память постепенно восстанав-
ливает самое начало. Воспоминания о далёком и светлом
волнами накатывают на меня; я чувствую и понимаю всем
своим существом, как это прекрасно — осознание своего
места, понимание того, кто ты есть. Это большое счастье,
когда есть возможность, погрузившись в воспоминания, по-
чувствовать ту бесконечную и чистую любовь, в которой я
находилась, как в тёплой колыбели. Думаю, ребёнок в утро-
бе матери испытывает нечто подобное.

Не нужно было слов, сама нежность окутывала меня со
всех сторон. Ласковым теплом согревало понимание того,
как я безмерно дорога и нужна. Я ощущала, что я — чудо,
смысл, и в ответ излучала такую любовь, на которую только
было способно всё моё существо. Это чистая, бесконечная
любовь — как любовь ребёнка к матери и матери к ребёнку.

Находясь в колыбели этой всеобъемлющей любви, од-
нажды я услышала голос:

— Мне бы хотелось поделиться своей радостью о тебе,
чтобы ещё кто-нибудь кроме меня мог чувствовать и ощу-
щать это счастье. Ты способна дарить такую радость, кото-
рая делает всё невыразимо прекрасным и наполняет самым
драгоценным — смыслом. Я хочу, чтобы существовал ещё
кто-то, кто бы мог видеть, понимать, ценить красоту твоих
ни на что не похожих творений, твоих снов.

Мои сны... Я могла создавать их бесконечно. Они были
великолепными, радужными, полными игры феерических
цветов, сочетаний несочетаемого. В какие-то моменты эта
красота вдруг ненадолго замирала, словно кто-то хотел
запечатлеть, запомнить её. Осознание того, что я способна
дарить радость, делать кого-то счастливым, окрыляло меня
до такой степени, что хотелось творить ещё и ещё, больше
и больше, красивее и красивее. И я старалась изо всех своих
сил.

Я творила свои сны бесконечно, всем существом ощущая
радость Создателя, пока не настал момент понимания ещё
большей радости: ведь действительно радость умножится
вдвойне, втройне, если ещё кто-нибудь сможет ощутить её
так же, как мы.

Тогда я спросила Создателя:

— А что, если создать такого, как ты, во всём похожего
на тебя — великого, прекрасного, доброго?

— И такую, как ты, желанную, красивую, нежную, — от-
ветил Создатель.


КАК ДВЕ КАПЛИ ВОДЫ.


И ТОГДА я сотворила двоих — похожих, как две капли
воды, но различных по сути. В каждом из них была частица
Создателя и меня. Только в одном частица Создателя была
больше, моя же — меньше, а в другом большей была моя
частица. Как только они увидели друг друга, тот, кто был по-
добием Создателя, заключил в объятия ту, что была моим по-
добием, и они стали неразлучны, неразделимы — как и мы.

Наблюдая за ними, я чувствовала безудержную волну
вдохновения. Я создала для них необыкновенный по красо-
те мир. Это был ошеломительный калейдоскоп цветов, бью-
щего фонтанами тягучего света. Превращаясь в золотистый
радужный песок, струйками стекающий по террасам бело-
снежных воздушных облаков, он растворялся разноцвет-
ными искрами в бездонных чашах огромных, ослепительно
сверкающих озёр лазурного света.

Но «близнецы» видели только друг друга. Они не заме-
чали той красоты, что была вокруг них, не могли понимать,
принимать, чувствовать нашу любовь, поскольку видели
и любили только друг друга. Я загрустила, — ведь мне не
удалось доставить Создателю ту вдвойне большую радость,
которую так мечтала подарить ему.

— Мой Создатель, как же сделать так, чтобы они видели,
чувствовали и понимали красоту, как мы? Может, нужно от-
дать им большую часть нас самих или себя полностью, без
остатка?

— Но тогда они станут нами, а сами перестанут суще-
ствовать.

— Что же делать? Наша частица в них так мала; она не
позволяет им во всей полноте ощущать то, что видим и по-
нимаем мы. Неужели они так и не смогут постичь то, что
дано нам?

— Смогут, но для этого им придётся пройти очень дол-
гий и трудный путь. Поверь, если бы существовал другой,
более лёгкий и короткий, я бы выбрал для них именно его.

— В этом у меня нет никаких сомнений, — я знаю, как
безгранична твоя любовь. Но как они смогут понять, куда
идти? Ведь оказавшись за гранью тебя, они будут совершен-
но беспомощны и слепы.

— Да, без помощи, поддержки и наставления им никогда
не найти дорогу. Кто-то должен всегда быть с ними, направ-
лять, оберегать, вести их. Этот путь знаем лишь мы с тобой,
но только ты можешь уйти с ними. И если ты решишься на
это, нам придётся навсегда расстаться.

— Но как же мои сны для тебя, мои творения? Ведь в них
твоя радость...

Произнеся последнее слово, я вдруг, как во сне, увиде-
ла не один и не два, а великое множество миров и тысячи
тысяч существ, живущих там — творящих, созидающих и
созерцающих с благоговейным трепетом божественную
красоту, понимающих всю силу и безмерность святой Люб-
ви Создателя. И все они своим существованием дарят Созда-
телю свет счастья и радости. Увидев это, я осознала во всей
полноте, что другого пути для себя представить не могу.
Прежде чем покинуть Создателя, я обратилась к нашим
созданиям по очереди. Тому, кто был подобием Создателя, я
сказала:

— Запомни: ты есть первый, хранитель, опора, прави-
тель Нового мира. Сила твоя в творении. Ты должен творить
множества множеств. Если ты остановишь творение, мир
перестанет существовать; ты не можешь этого допустить.
Творить — твоё предназначение, твой закон, ради него ты
был создан.

А той, что была подобием моим:

— Помни: ты — первая; твоё предназначение в перерож-
дении; ты призвана давать жизнь новым, более совершен-
ным существам, которых прежде не было во Вселенной. По-
кинув своего Создателя, вы войдёте в Новый мир вместе. От
слияния ваших энергий появятся подобные вам создания;
вы сотворите их множество, но в одном из ваших соприкос-
новений ты должна будешь вобрать в себя всю его энергию
без остатка. Тогда вы оба перестанете существовать в преж-
нем виде, переродитесь, отдав себя во имя новой, более со-
вершенной жизни...

Не успела я договорить, как внезапно всё сжалось, слов-
но вобрав дыхание, застыло на миг, а затем разорвалось с та-
ким оглушительным грохотом и ослепительной вспышкой,
что на неопределённое время я перестала себя сознавать.



ЗА ГРАНЬЮ.


ВЕРНУВШЕЕСЯ моё сознание пронзила опустошающая,
нестерпимая тоска наподобие той, что испытывает чело-
век, когда теряет самое дорогое, близкое и родное. Нахо-
дясь с Создателем, я не знала, что такое печаль. Я лишь
понимала правильность и неизбежность принятого реше-
ния, но даже представить себе не могла, что чувствовал
Создатель, вырвав, утратив, пожертвовав частью самого
дорогого, что у него было, — своей душой, сердцем, любо-
вью. Оказавшись за его гранью, я почувствовала нестер-
пимую муку потери; пронзительное, обжигающее пламя
опалило меня до черноты в одно мгновение. Придя в себя,
я с ужасом вспомнила о двух наших творениях — а что же
с ними, что испытывают они?

Едва подумав о них, я сразу же их увидела. В чёрном
беспредельном пространстве плыли две светящиеся точки.
Время от времени они соединялись, и вспышкой рождалось
новое, подобное им создание. Но что-то в их движении по-
казалось мне неправильным. Наконец стало ясно — проис-
ходит нечто странное: одна из точек постоянно удалялась
от другой; вторая, в свою очередь, безостановочно пресле-
довала первую.

Убегающая в какой-то момент затерялась среди творе-
ний, похожих на своих создателей как две капли воды. От со-
прикосновения первого уже не с нею, а с другими, подобными
ей, которые никуда не удалялись и не убегали, появлялись
такие же создания. Задача творения выполнялась.

Я стала искать ту, что убегала, нашла её на другом конце
пространства и заговорила с ней.

— Почему ты убегаешь? Разве ты не помнишь, в чём твоё
предназначение?

— Я помню и поэтому не хочу его выполнять.

— Почему?

— Я не хочу чтобы он перестал существовать. Он —
единственный, самый дорогой для меня, ближе нет ни-
кого в мире. Почему я не могу вобрать энергию любого
другого создания, подобного ему, из числа тех, кого мы
уже создали?

— Он — первый, его энергия самая мощная. Энергия
других гораздо слабее; её не хватит для появления совер-
шенно новых существ.

— Но я не хочу, чтобы он исчез!

— Он не исчезнет. Как и ты, он отдаст себя новому суще-
ству. Всё, что есть в нём, весь его опыт возродится в новом,
более совершенном создании. Это будет по сути он же, но в
ином, новом, преображённом облике. То же произойдёт и с
тобой.

— Но ведь тогда мы не сможем узнать друг друга.

— Я не оставлю вас. Незримо, неосязаемо я всегда буду
рядом с вами; надо только прислушаться — и услышите.
Я стану будить в вас память друг о друге. Я буду рядом, обе-
щаю, и если тебе станет тяжело, — спроси, прислушайся и
услышишь мой голос. Я поддержу и подскажу, как быть, куда
идти, что делать.

Но пожалуйста, больше не убегай от него — ты уже по-
сеяла непонимание. Всё это теперь передастся новым суще-
ствам, этого больше допускать нельзя.



                "  "  "


Через некоторое время сверкнула ослепительная вспыш-
ка, которая потрясла всё пространство.

«Она выполнила своё предназначение», — подумала я и
прошептала:

— Да будет жизнь вечной!



С А М А Я   Д Р Е В Н Я Я
               
     С К А З К А


               
ЧАСТЬ I


ПРОБУЖДЕНИЕ.


Я ПРОСНУЛАСЬ на берегу моря, лежащей на песке, на-
крытой лёгкой белой тканью. Волшебная ночь развернула
сверкающие звёздные объятия. В нескольких шагах от себя
я увидела чудесные создания, от которых исходило едва
уловимое свечение. Это были нежные, прекрасные девуш-
ки, каждая из которых казалась произведением искусства.
Длинные локоны серебристых волос струились по их пле-
чам, ниспадая до пояса. Мягкие линии тонких, грациозных
фигур были прикрыты невесомыми, полупрозрачными
белыми одеждами, которые придавали им неповторимое
изящество. Девушки разглядывали меня и улыбались. Когда
я улыбнулась им в ответ, они обступили меня со всех сторон
и помогли сделать из ткани, которую я придерживала на
себе, такое же одеяние, что было на них. Они одели меня,
и одна из них протянула небольшое зеркальце. Посмотрев-
шись, я поняла, что выгляжу почти так же — только мои во-
лосы и глаза были золотистого оттенка.

Дружно взявшись за руки, мы все вместе пошли вдоль
берега.

Наверное, не найдётся слов, чтобы описать красоту этого
необыкновенного мира. Молочно-белый песок под ногами
искрился разноцветными огоньками. Он переливался при
свете ярких звёзд, которыми было усыпано небо. Было тепло;
ласковый ветерок нежно прикасался к телу, словно обнимая.
От ощущения счастья хотелось парить. Я подняла голову и не
смогла отвести взгляд от неба: оно было настолько заворажи-
вающим, что перехватывало дыхание. Там, в беспредельной
вышине, медленно, едва заметно, вращалась вокруг своей цен-
тральной точки гигантская, играющая спектром феерических
цветов величественная галактика. Огромные скопления звёзд,
туманности неповторимых оттенков наполняли её мерцаю-
щим фантастическими красками светом. И от каждого такого
скопления, каждой туманности необъяснимо веяло жизнью.
Было и ещё что-то, от чего всё внутри замирало и щемило в
груди. Я чувствовала всем существом, что где-то там, среди
далёких звёзд, осталось что-то моё — такое близкое и родное.
Я остановилась, поднесла руку к лицу, почувствовав, как из
глаз потекли слёзы, и заметила, что нежные создания смотрят
на меня, как заворожённые. Забегая вперед, скажу, что слёз
здесь ещё никто никогда не видел.

Мы долго шли по берегу вдоль леса, где в ночной темно-
те слышалось щёлканье, посвистывание и уханье каких-то
неведомых существ.

Когда закончился лес, мы оказались у подножия ги-
гантской горы, вершина которой уходила далеко в небо.
Но самой вершины не было видно — вокруг неё клубились
белоснежным кольцом облака; они медленно двигались по
кругу.

Показав на облака рукой, одна из девушек произнесла:

— Там живут наши боги. Наш самый справедливый бог
и царь и его жена — богиня и царица. Будь с ней осторожна,
она жестока, её все боятся.

— А разве мы можем с ней встретиться?

— Да, мы пойдём к ним прямо сейчас. Мы должны обяза-
тельно привести тебя к царю. Он должен знать обо всём, что
происходит в его мире, если, конечно, ещё не знает о тебе.

Мы поднимались по неширокой дороге, посыпанной всё
тем же сверкающим песком. Края дороги были выложены
красивыми камешками. Подъём был едва заметен. По обе
стороны дороги, тут и там, на причудливых террасах, укра-
шенных то густой зеленью, то хрустальными или стеклян-
ными статуями, виднелись диковинные дома самых при-
чудливых форм. Крыши и стены этих необычных жилищ
казались разноцветными. Но впечатление было обманчи-
вым. На самом деле они были белыми, сделанными словно из
непрозрачного стекла, а разноцветные оттенки им придавал
яркий свет звёзд, отражавшийся от их поверхности.

Мы поднимались всё выше, и вот перед нами открылся
вид бескрайней прекрасной долины. Вдали виднелись сады
с аккуратно поделёнными на небольшие участки террито-
риями, где искусными руками были высажены на клумбах
в виде кругов и овалов разнообразные цветы. На каждой
клумбе росли цветы лишь определённого цвета, и это было
очень красиво. До самого горизонта тянулись бесконечные
ряды виноградников с лиловыми листьями и сиреневыми
ягодами. Вся долина сверкала и переливалась, поражая во-
ображение своей красотой. Любуясь, я даже не заметила,
как мы подошли уже к самым облакам.


ЦАРЬ МИРА.


ЧТО-ТО замерло у меня внутри, шевельнулся страх. На
мгновение показалось, что за этой сказочной белой заве-
сой меня ждёт то, во имя чего я существую; то, ради чего я
появилась в этом мире. Сердце больно сжалось, и я остано-
вилась.

— Не бойся, проходить сквозь облака — приятно, — тя-
нули меня за руки прекрасные создания.

«Дело вовсе не в облаках», — с грустью подумала я.
Какое-то неведомое знание тяготило сердце, но вспомнить
его я пока не могла.

Пройдя сквозь прохладную облачную дымку, мы уви-
дели перед собой длинную полупрозрачную лестницу, под-
нимающуюся прямо по воздуху, в конце которой чудесным
образом парил великолепный дворец. Можно бесконечно
описывать его красоту, но всё равно не удастся передать её
в полной мере — это было настоящее волшебство. Дворец
излучал свет. Его стены были отчасти из хрусталя, отча-
сти — из цветного стекла. Огромные, вставленные под не-
большим наклоном к небу овальные окна из тёмного стекла
отражали великолепие звёздного неба.

Мы долго поднимались по полупрозрачным ступеням,
висящим над бездонной пропастью. На площадке перед
громадными хрустальными дверями, покрытыми удиви-
тельными рисунками, подобными морозным узорам, лежал
белый пушистый ковёр с длинным ворсом. Ощущать его
мягкость босыми ногами было настолько приятно, что за-
хотелось лечь на него и заснуть, окутанной его ласковым
прикосновением. Едва мы подошли к дверям, они медлен-
но отворились. Пол внутри был устлан тем же чудесным
ковром. Я шла, любуясь его ворсинками. Они казались мне
живыми и переливались, как песок, которым были усыпаны
дорожки этого необычного мира. Мы всё шли и шли куда-
то, а я продолжала любоваться волшебным ковром. Когда
мы остановились, я опустилась на колени и начала водить
рукой по его ворсу. Мне показалось, что ворсинки с благо-
дарностью воспринимают неожиданную ласку. Их цвет стал
меняться интенсивнее, словно говоря:

— Мы можем ещё лучше, ещё красивее.

Я ещё раз провела рукой по ковру и заметила, что там,
где должна была быть стена, — ничего нет. Далеко внизу,
насколько хватало глаз, до самого горизонта раскинулась
волшебная долина, сверкающая и завораживающая, как
дивный сон. Через прозрачную стену было видно всё. Мое-
му удивлению не было предела. Кто и как смог придумать
и создать такую красоту? Небо над долиной горело не-
сметным количеством звёзд. Разглядывая их, я поднимала
голову всё выше и выше, пока не замерла, едва дыша. Небо
было так близко, что, казалось, до него можно дотронуться.
Я протянула руку и подумала: «Ах, если бы была возмож-
ность всегда любоваться этой красотой...». Но тут я вспом-
нила, где нахожусь. Увидев реакцию своих новых подруг,
наблюдавших за мной с огромным удивлением, я решила,
что мне лучше не смотреть на тех, кого они называли свои-
ми богами. Краем глаза заметив их, сидящих прямо перед
нами на высоких тронах, я опустила голову и сделала вид,
что меня здесь нет.

— Кто ты и кто тебя создал? Смотри на меня, когда с то-
бой разговаривает царь этого мира! — прозвучал громовой
голос, от которого у меня чуть сердце не выпрыгнуло из гру-
ди. Я испуганно подняла глаза и робко ответила:

— Я не знаю своих создателей, я не знаю, кто я.
От первых слов, произнесённых мной, в его глазах вспых-
нул странный огонь. Я смотрела на него, не в силах отвести
взгляд. Он был под стать всему, что я увидела здесь, — не-
вероятно красивый, он излучал тот же свет, что и создания,
нашедшие меня, но его свечение было гораздо сильнее.
Царица во всём походила на него, словно была его сестрой.
В её красоте были те же сила и мощь, тот же жёсткий взгляд.
Всё это придавало ей совсем не женственный, грозный вид.
Царь продолжал прожигать меня своим пронзительным
взглядом, отчего мне захотелось поскорее уйти отсюда.
Что ж, пусть поживёт с сёстрами, пока не вспомнит, кто
она и зачем здесь, — раздражённо произнесла царица, видя
странную реакцию царя, и указала нам на дверь.


ВОЛШЕБНОЕ ДЕРЕВО.


МЫ, СЛОВНО ветер, вылетели из дворца и стремительно
понеслись вниз. Я просто парила от счастья. Мне не вери-
лось, что буду теперь жить в этой чудесной сказочной стра-
не, гулять по бесконечным дорожкам, есть сочный виноград,
любоваться дивными цветами сколько захочу.
Внизу мне стало легко, словно гора упала с плеч. Мы
вдыхали полной грудью прохладный воздух, наполненный
ароматами спелых плодов.

Пробегая между рядами виноградника, я увидела впе-
реди огромное дерево. Как только мы оказались на поляне,
оно предстало перед нами во всём своём великолепии. Кро-
на была раскидистой, густой, со множеством мелких листи-
ков, которые, подобно ворсинкам ковра во дворце, меняли
свой цвет под ярким волшебным небом. В самой середине
кроны сверкало что-то ослепительно белое, большое и кру-
глое, словно плод.

— Что это там? — спросила я у сестричек.

— Это твой дом, — улыбнулись они и побежали дальше.

— Разве я буду жить не с вами? — растерянно крикнула
я им вслед и остановилась.

— Не волнуйся, мы совсем рядом. Ложись спать, завтра
встретимся, — ответили они и исчезли за виноградной из-
городью, над которой вдалеке возвышался лес.

Я помахала рукой, грустно глядя им вслед, — как-то
неожиданно они оставили меня одну.

Но едва я взглянула на небо, как тут же забыла обо всём
на свете. Я смотрела вверх, затаив дыхание, и не могла по-
нять, почему так тянет меня это безбрежное пространство.
Почему в сердце возникает необъяснимая тоска, а из глуби-
ны души словно кто-то мне шепчет: «Дом».

«Дом! Теперь ведь у меня есть дом!» — мелькнула ра-
достная мысль, и я, подпрыгивая от нетерпения, устреми-
лась к дереву с таинственным плодом. Запрокинув голову,
рассматривая во все глаза переливающуюся, раскидистую
крону дерева, я кружилась, словно в танце. Подбежав к
стволу и раскинув руки, в порыве какого-то запредельного
счастья, я с размаху обняла дерево, прижалась к нему щекой
и зажмурилась от удовольствия. Через несколько секунд я
почувствовала, что дерево не только тёплое и живое — оно
ещё и дышит. «Волшебное дерево», — подумалось мне, но в
следующее мгновение я поняла, что обнимаю вовсе не дере-
во, а вдруг появившегося ниоткуда царя этого мира.


ПРИКОСНОВЕНИЕ.


МГНОВЕННО разжав объятия, я хотела отбежать в сто-
рону, но он поймал меня за руку.

— Не надо убегать, я не собираюсь тебя наказывать.
Лучше садись и давай поговорим.

При звуках его голоса всё внутри опять задрожало. Я по-
корно села, но взглянуть в его глаза не нашла в себе сил.

— Скажу прямо, — продолжал он. — Мне не нравится, ког-
да происходит что-то, о чём я не имею представления. Я не
знаю, кто ты и зачем ты здесь. Нарушать покой и порядок в
моём мире я не позволю никому. Могу разрешить тебе здесь
пожить, но только до тех пор, пока не разгадаю твою тайну.
Я чувствую: ты что-то скрываешь, но это, поверь, рано или
поздно станет мне известно. — Царь говорил всё громче.
Атмосфера вокруг начала накаляться; то там, то здесь
замелькали маленькие искорки, словно воздух наэлектри-
зовался.

— Посмотри на меня, — грозно сказал он.

Я испуганно подняла глаза.

— Ты всё поняла?
Я кивнула.

— Почему ты молчишь? Не удостоишь меня ответом?

— Не хочу причинять беспокойство, — еле слышно про-
изнесла я.

Услышав мой голос, он снова стал пристально вгляды-
ваться в мои глаза.

— Мне кажется, я тебя знаю и голос твой мне знаком.
Скажи что-нибудь ещё.

Но я не могла вымолвить ни слова; мне тоже казалось,
что он мне знаком, словно я знаю его очень давно. Ощуще-
ние было настолько сильным, что у меня перехватило дыха-
ние и из глаз потекли слёзы.

Увидев их, царь коснулся губами моей мокрой щеки и
пожал плечами:

— Эта вода из твоих глаз солёная, значит, ты появилась
скорее всего из моря, — оно ведь тоже солёное. Ну, хоро-
шо, — произнёс он. — Пока можешь отправляться к себе, —
и тут же исчез, словно его и не было.

Я легла на траву; слёзы не переставая катились по лицу.
След от его прикосновения горел на щеке огнём и будил
внутри какую-то смутную тревогу. Я смотрела на дивное,
бесконечное звёздное небо и думала о столь кратком и ми-
молётном счастье, которое испытала, когда только оказа-
лась в этом прекраснейшем из миров. О чувстве свободы и
мечты. О днях, годах, вечности, что мне хотелось беззаботно
провести в этом волшебном месте. Но всё это теперь в про-
шлом, а вместо счастья на меня надвигается что-то непо-
нятное и гнетущее.


СВЕТЯЩИЙСЯ ДОМ.


Я ЛЕЖАЛА на мягкой траве и сквозь листву дерева
смотрела на небо. Мой взгляд остановился на большом
светящемся шаре в его кроне. Гнетущие мысли незаметно
отступили. Я встала, подошла к дереву и дотронулась до
него. Рядом со мной медленно опустилась большая ветка.
Я удивилась, осторожно присела на неё, и дерево очень бе-
режно подняло меня прямо к светящемуся шару. Не заметив
никакого отверстия снаружи, я протянула руку, хотела до-
тронуться до оболочки, но ничего не получилось: рука уто-
нула в искрящейся пустоте. Тогда я сделала шаг и оказалась
внутри. Несмотря на то, что снаружи шар казался неболь-
шим, внутри было очень просторно и совсем пусто.

Всё вокруг светилось нежным, приятным голубовато-
лиловым светом. Я посмотрела на пол и подумала: вот бы
здесь был тот сказочный мягкий ковёр, как во дворце.
И сразу же на полу, как по волшебству, появился переливаю-
щийся ковёр. Я опустилась на него и начала гладить руками
его пушистый ворс. Ковёр как будто узнал меня, заиграл
весёлыми огоньками. Я легла на него и посмотрела вверх.
Надо мной, отражая огоньки ковра, нежным светом перели-
вался купол круглого дома.

«Жаль, что здесь не дворец, где можно любоваться пре-
красным звёздным небом и видеть так уже полюбившуюся
мне галактику», — подумала я и почти сразу же увидела её
во всей красе: переливающийся купол растворился полно-
стью, без остатка.
— Спасибо, спасибо, — шептало сердце, переполняемое
радостью и благодарностью. Все тревоги отступили, и я не
заметила, как заснула глубоким сном.


УДИВИТЕЛЬНАЯ ДЕРЕВНЯ.


МЕНЯ разбудил резкий и сладкий запах цветов. Вокруг
всё было залито нестерпимым светом, настолько ярким,
что, даже прикрывая глаза ладонями, я всё равно ничего не
могла разглядеть вокруг. Вспомнив, как ночью пожелала ви-
деть звёздное небо, я мысленно представила купол необык-
новенного дома вновь находящимся на своём месте и тут же
оказалась внутри нежно светящегося шара. Мне захотелось
взглянуть на поляну под деревом. Чудесным образом в сте-
не сразу же образовался овальный проём. Посмотрев вниз, я
ничего не смогла разглядеть из-за ослепительного света на-
ходившейся в зените звезды. Только через какое-то время,
когда привыкли глаза, я смогла увидеть лежавшую далеко
внизу поляну с яркими, огромными цветами. Лепестки сия-
ли всеми возможными оттенками радуги. На поляне сидели
сестрички. Увидев меня, они радостно замахали мне рука-
ми. Я улыбнулась в ответ, вышла из домика, села на ветку,
которая вчера подняла меня, погладила её, и она плавно
опустила меня вниз.

— Ты долго спала. Пойдём к нам, мы угостим тебя на-
шим мёдом-нектаром — наберёшься сил.

— С огромным удовольствием, — ответила я.

Когда мы подошли к их деревне, я с удивлением увиде-
ла, что весь лес состоял из таких же деревьев, как моё, и в
каждом был шар — такой же, как мой. Но почему же моё де-
рево стояло отдельно, посреди поляны? Я спросила об этом
сестричек.

— Так нашему царю было угодно. Когда появляется кто-
то чужой или с кем-нибудь происходит что-то необычное,
его поселяют там, чтобы царь мог разобраться и понять,
что происходит, и помочь, если потребуется. Наш правитель
самый справедливый.

— Теперь понятно, — сказала я. А сама подумала: «Жила
бы я здесь, среди всех, — было бы у меня то самое счастье, о
котором я так мечтала: целыми днями и ночами бесконечно
любоваться и радоваться красоте окружающего мира».

С удивлением рассматривала я круглый дом одной из
подруг, у которой мы были в гостях. Там было много ве-
щей — диван, необыкновенный хрустальный гарнитур,
состоявший из туалетного столика с зеркалом и круглым
табуретом. На стенах висело несколько огромных картин
овальной формы, в рост человека, с изображёнными на
них царём, царицей и ещё несколькими знатными особами.
Посередине комнаты стоял большой круглый стол, вокруг
него мягкие круглые кресла. Плавные, обтекаемые — без
углов — формы создавали ощущение такого уюта и по-
коя, что не хотелось покидать это место. Прямо над столом
была необыкновенная люстра в форме спирали, с мелкими
звёздочками-лампочками, мерцавшими по очереди, но чу-
десным образом дававшими равномерное освещение.

Мы сидели за большим столом и пили нектар, вкус кото-
рого был нежным и очень приятным.

Я услышала много интересного о жизни в этом ска-
зочном месте, например, о том, что всё самое интересное
сперва появляется во дворце у царицы. Последнее «чудо» —
это туалетный столик немыслимой красоты, ещё лучше
прежнего, хрустального. Но, к сожалению, его никто пока
не видел. Царица прячет его под покрывалом. Не увидев,
представить его невозможно и, соответственно, нельзя по-
делиться, передавая друг другу его образ.

Так мы просидели до вечера. Я с интересом слушала эту
оживлённую болтовню, а когда за окнами стало темнеть,
сестрички вдруг спохватились:

— Надо скорей проводить тебя домой. Мы ведь наруши-
ли правило — с тем, кто живёт на царском дереве, общаться
нельзя. Но нам так хотелось поделиться, рассказать тебе
обо всём.

— А можно мне остаться с вами?

— Это возможно, только если позволит царь. Проводив
меня до моего дерева, они попрощались и убежали.


ОЗАРЕНИЕ.


Я НЕМНОГО постояла под деревом, полюбовалась его
красотой. Да, поистине оно было царским — огромное,
величественное, сверкающее! Потом подошла к стволу,
нежно провела по нему рукой и стала наблюдать, как мед-
ленно опускается ветка. Странно, но я чувствовала в этом
движении едва уловимую грусть. Заранее представив себе
прозрачный потолок, я вошла в свой тёплый маленький и
уютный мир и вдруг увидела посреди комнаты царя. Он
стоял и смотрел вверх. Даже не повернувшись, он строго
спросил:

— Получается, тебе подвластно почти то же, что и
мне — мне одному! Как тебе это удалось? Как ты смогла это
сделать? — и он указал наверх.

— Сделать купол дома прозрачным?

— Такой вид открывается лишь из моего дворца.

— Но это же так очевидно: увидев один раз это чудесное
небо, хочется смотреть на него бесконечно.

— Странно, но почему-то этого хочется лишь мне и тебе.
В моём мире только я мог это сделать.

— Здесь всё так необыкновенно и прекрасно! Кто всё
это сотворил?

Царь не ответил на мой вопрос. Он опять посмотрел на
небо и произнёс:

— Я думаю, что знаю, кто ты и откуда. У моих поддан-
ных, за морем, недавно пропала дочь. Она пошла к морю и
не вернулась. Но почти сразу, здесь, в стране, где мы живём
и управляем всем миром, появилась ты.

Он резко повернулся и посмотрел на меня.

— Решила быть среди нас и тоже править миром?

— Но я никогда бы не посмела...

— Здесь бывали смельчаки вроде тебя. Каждому из них
я давал шанс, и если бы хоть чем-то они меня удивили, жили
бы сейчас здесь среди нас.

Почувствовав раздражение в голосе царя, я робко спро-
сила:

— Может быть, тогда отправите меня за море, где я, как
вы говорите, жила раньше? Только прошу, ответьте: там так
же красиво?

— Нет, всё это есть только здесь.

— Как жаль...

— Не пойму, не могу объяснить, но почему-то ты вносишь
тревогу в моё сердце. В прошлый раз, попробовав на вкус
воду из твоих глаз, я был словно отравлен. Не могу ни есть,
ни спать. Слыша твой голос, прикасаясь к тебе, чувствую, что
знаю тебя очень давно. Как это может быть? Скажи мне прав-
ду: кто ты? — Царь говорил жёстко, чеканя каждое слово.
— Я не знаю.

Царь протянул руку. Его глаза пылали таким неистовым
огнём, что я побоялась возражать и робко подала свою. Он
притянул меня к себе и поцеловал. У меня потемнело в гла-
зах; потом словно ток пробежал по всему телу и ударил в
голову. В этот момент я вдруг вспомнила всё.
От внезапного озарения мои глаза широко распахну-
лись — это невозможно было скрыть от него.
— Говори, говори же!
Но я, не вымолвив ни слова, потеряла сознание.


ОБЕТ МОЛЧАНИЯ.


ПРОСНУЛАСЬ я днём одна. В окно бил яркий свет. Я спу-
стилась с дерева, чтобы попить воды из небольшого род-
ника, но едва прикоснулась к ней, как услышала за спиной
голос царицы:

— Ты не обманешь меня. Уж кто-кто, а я знаю, как хо-
чется быть женой царя, хозяйкой мира и главой над всеми.
Знай, у тебя это не получится. — Голос её дрожал, в нём слы-
шалась не только злоба, но и обида. Она заговорила громче,
стараясь скрыть свою слабость.

— Запомни, я буду везде и всюду следить за тобой. У царя
бывают желания, но я всегда об этом узнаю, и никто ещё не
уходил от моего возмездия.

Я не успела ничего ответить — она исчезла так же вне-
запно, как появлялся и исчезал царь мира.

Пока не настала ночь, я сидела возле ручья и думала о
том, что вспомнила в момент озарения. Думала о наших соз-
дателях, но больше всего думала о том, кого любила сильнее
всех на свете. Я вспоминала, как, в первый раз увидев друг
друга, мы ни на минуту не могли расстаться. В его объятиях
был весь мой мир; он был всем, чем я жива, — моим светом,
дыханием, смыслом, и я чувствовала, что и сама была всем
этим для него. Как же всё это было давно и как я скучаю по
родному, настоящему моему дому!.. Родившись здесь таки-
ми удивительными прекрасными существами, мы снова
встретились, и я теперь не знаю, как мне быть.

Вспомнив слова матери о том, что она всегда рядом —
стоит только попросить о помощи, и она ответит, — я робко,
едва дыша и боясь не услышать ответа, задала вопрос, об-
ращаясь в глубину самой себя: «Что же мне делать?» И за-
мерла, слушая тихий голос внутри. Он говорил мне, что если
я появилась в этом мире, значит, пришло время произвести
на свет новые создания, которых прежде не было. Моё пред-
назначение — в перерождении уже существующих; это я
помнила. Нынешние создания, кем сейчас являлась и я,
были прекрасны, но новые должны стать ещё более совер-
шенными.

Моё сердце сжалось, — ведь для появления новых соз-
даний нужны самые мощные энергии двух первых существ,
появившихся вне Создателя. Это были мы — я и царь этого
мира. Но я не хотела причинять боль другому существу —
царице.

Я не могу разрушить её мир, отнять у неё счастье, ли-
шить самого дорогого. Я знаю о своём предназначении, но
не могу выполнить его такой ценой, — пусть лучше всё
остаётся как есть.

Истинная любовь чиста, как свет; она не может быть
причиной страдания. Настоящая любовь не может причи-
нять боль. Если такое случается, она исчезает, так как теряет
свою главную суть — нести свет, радость и счастье. Поэтому
я поклялась себе, что ни за что не расскажу царю ни о своём
предназначении, ни о том, для чего я появилась в этом мире.
Надо будет куда-нибудь спрятаться, уйти, исчезнуть.
Но не успела я подумать об этом, как внезапно появился
царь. Он опустился рядом со мной на траву и сказал:
— Я точно знаю, я видел — ты что-то вспомнила. Теперь
я хочу, чтобы ты всё мне рассказала.
Я рассматривала его. Он был очень красив — яркие синие
глаза, длинные чёрные ресницы, брови дугой. Аккуратный,
прямой нос, чётко очерченные губы. Светлые, пшеничного
цвета волосы до плеч. Всё в нём было идеально.

Он тоже внимательно смотрел на меня, хмурил брови,
пытаясь что-то вспомнить. Мне так захотелось прижаться
к нему, ведь он был для меня самым родным существом во
всём мире.

— Это очень давняя история, — ответила я и начала рас-
сказ о нашем прошлом: о том, как, где и кем мы были созда-
ны. Но о своём предназначении не сказала ни слова.


ВДОХНОВЕНИЕ.


В МОЕЙ памяти, наверное, навсегда останутся те счастли-
вые дни, которые мы провели вместе. Мы гуляли по долине,
по её залитым светом сверкающим дорожкам и цветочным
лугам; мы бродили по тёплому песку на берегу ласкового
моря. По ночам мы подолгу любовались сказочной галакти-
кой. Взяв меня на руки, исчезая в одном месте и тут же появ-
ляясь в другом, царь показывал мне самые чудесные уголки
своего мира. Так могли перемещаться здесь только царь и
царица. Больше всего запомнились невероятные по красоте
«звёздные озёра». Огромные белые великолепные цветы на
тёмной воде обрамляли абсолютно круглое, самое большое
из них, вдоль всего берега и с наступлением полуночи полно-
стью распускались. Когда на небе появлялись звёзды, стоя на
берегу, я видела их отражение на чёрной, гладкой, как стекло,
поверхности воды. Ощущение непостижимой глубины и му-
дрости творения ощущалось здесь в полной мере, усиливаясь
зеркальностью. Казалось, что стоишь на тонкой грани между
двух миров. Это было незабываемо, я замирала, не шевелясь,
и как будто растворялась в этой красоте.

Я рассказывала царю о нашем доме, о чудесной стране,
в которой мы появились, о нашем Создателе и о той, кто со-
творила нас. Иногда он нежно обнимал меня, прижимая к
себе, отчего у меня начинали литься слёзы счастья от любви
к нему и горя, что нам нельзя быть вместе. Я осторожно вы-
свобождалась из его объятий и продолжала свой рассказ.
Временами он радостно восклицал, слушая меня:

— Ты послана мне свыше, я и не мечтал узнать о своём
происхождении и предназначении.

— И ты с успехом его выполняешь. Как тебе удаётся соз-
давать такое? — я обвела рукой всё, что было вокруг нас.

— Я видел это в своих снах и лишь пытался повторить
то, что увидел.

— Это так красиво...

— Да, но понимаешь, чтобы видеть такие ни на что не
похожие сны, мне нужно вдохновение. Для этого время от
времени я начинаю поиски самых необыкновенных и пре-
красных созданий по всему миру. И если нахожу какую-то
особенную — это огромное впечатление для меня, ведь
только они в этом мире меняются независимо от моего уча-
стия, и нет ни одной похожей. Мне начинают сниться новые
сны, затем я воплощаю в реальности всё, что увидел. Жаль,
царица не может разделить со мной всю полноту радости.
Её восхищение не бывает настолько сильным и долгим, на-
сколько бы мне этого хотелось. Оно быстро тает, и она начи-
нает поиски источника моего вдохновения. Если находит, то
с каждым разом месть её оказывается всё более жестокой, и
я уже не в силах остановить её. Поэтому в последнее время
я больше не ищу вдохновения, мне перестали сниться сны,
я перестал творить. И тут появилась ты.

Ты первая, кто за долгое время вызвал во мне столь
сильные эмоции и впечатления. Мы целыми днями с тобою
вместе, и уже только от этих встреч мне начали сниться сны,
которых прежде я никогда не видел.

— Постой, — прервала я его. — Давай продолжим зав-
тра, я очень устала.

— Хорошо, будет так, как ты хочешь.


СИЛА ПРИТЯЖЕНИЯ.


ПО-ВИДИМОМУ он забыл о том, что на следующий день
в их мире должно было произойти событие, которого все
создания ждут здесь с нетерпением каждый год. Это гран-
диозное событие — большой звёздный бал радости. Целый
год все готовились к нему, как к самому главному и значи-
мому событию в жизни.

Со всего мира сюда, в волшебную страну, съезжались
самые достойные, самые талантливые, чтобы удивить и
вдохновить царя на новые творения.

Я ещё не успела проснуться, а три сестрички-феи шум-
ной компанией вбежали в дом с огромными букетами крас-
ных благоухающих цветов.

— Ты ещё до сих пор не встала?

— Сегодня же бал! Сегодня родится новая радость!

— Наконец-то!

— Ура! Ура! — кричали они, кружась по комнате. Отрывая
красные лепестки, они подбрасывали их вверх и, закрывая
глаза, подставляли падающим лепесткам свои счастливые
лица.

Вся комната наполнилась дурманящим ароматом крас-
ных цветов. Всё это — запах цветов, красные лепестки на
белом ковре, ворсинки которого пришли в движение, пы-
таясь дотянуться до ближайшего лепестка, дотронуться до
него во что бы то ни стало, словно это было самое важное
и самое желанное в их существовании; кружащиеся в танце
феи в новых сверкающих одеяниях — вызвало во мне целую
бурю чувств. Предвкушение чего-то захватывающего дари-
ло ощущение безудержной радости. Не в силах сдержать в
себе эти сильные новые эмоции, я тоже начала кружиться
вместе со всеми. Казалось, что я парю в воздухе. Танцуя, я
подпрыгивала, чтобы как можно дольше ощущать состоя-
ние полёта. В какой-то момент радость во мне превратилась
в чувство восторга, и внутри загорелся огонь. Он становил-
ся всё жарче; мне захотелось унять его, погасить. Я упала на
ковёр и стала отбрасывать от себя красные лепестки. Они,
своим цветом так напоминавшие пламя, казалось, обжига-
ли мне руки. Мне хотелось поскорее прижаться к чистому,
белоснежному ковру, я чувствовала, что он способен успоко-
ить огонь внутри. Феи, приняв мои действия за продолже-
ние игры, попадали рядом и начали, повторяя за мной, раз-
брасывать лепестки. Наконец я прижала пылающую грудь
к ковру, и огонь внутри действительно начал постепенно
стихать. Я еле отдышалась и лежала на полу, не в силах под-
няться. Подруги же, весело смеясь, уже выпрыгивали нару-
жу из моего домика, крича:

— Мы тебя ждём, будем примерять наряды!

— Ура! Сегодня бал радости!

— Мы тебя ждём! Ура!

Я лежала до тех пор, пока мне не показалось, что весь
огонь ушёл из меня, и только когда начала вставать, почув-
ствовала неожиданную тяжесть во всём теле.

Ах, мой Создатель, что же это? Почему моё тело, казав-
шееся раньше таким лёгким, почти невесомым, теперь
тянет меня вниз? Ворсинки ковра в том месте, где я лежа-
ла, изменили свой вид. Они теперь излучали только золо-
тистый свет, будто горели, и выглядели жёсткими, но всё
равно были живыми. Я решила дотронуться до них, кос-
нулась рукой и как будто обожглась. Было ощущение, что
они впились в мою руку, словно ища помощи. Я попыталась
вобрать в себя хотя бы часть пылающего вещества. Огонь,
перетекая обратно в моё тело, делал его всё тяжелее, и ког-
да тяжесть стала невыносимой, я резко убрала руку и упала
без сил — мне казалось, что я наполнена доверху. Какое-то
время я пыталась справиться с новыми ощущениями своего
тела. Внутри текла лишь малая часть этого вещества, но и
она казалась мне непосильной ношей.

С трудом заставив себя подняться, я отправилась к
феям.


ПЫЛАЮЩЕЕ ТЕЛО.


ПО ДОРОГЕ я думала: «Как жаль, что мне доступны лишь
короткие мгновения радости!» Внутренний голос говорил:

— Но ведь они всё-таки есть, эти мгновения!

— Да, они у меня есть. Я чувствую, вижу и понимаю кра-
соту, которую чувствовал Создатель, желая, чтобы и мы мог-
ли это чувствовать. Вне всяких сомнений, даже ради этих
коротких мгновений стоит жить.

Я испытала прилив новых, мощных сил. Все чувства мое-
го тела поменялись, я уже свыклась с его новой тяжестью.
А что было делать? Я уже не могла, подпрыгивая, парить
несколько секунд в воздухе и бегала уже не так быстро и
легко. Я стала острее ощущать запахи, слух стал более чут-
ким, и всё это я находила прекрасным, так как это давало
новые, неповторимые ощущения. По дороге в деревню к
своим подругам я гладила руками всё, что попадалось на
пути, испытывая при этом совершенно непривычные ощу-
щения. Ягоды винограда были такими упругими и приятно
прохладными. Когда я положила в рот и раскусила вино-
градинку, у меня радуги поплыли перед глазами — таким
прекрасным было ощущение вкуса. Если бы не подруги, за-
метившие меня с высоты одного из деревьев, я, наверное,
так и стояла бы и ела виноград.

Своим появлением в этот раз я привлекла всеобщее
внимание жителей деревни — все сбежались на меня по-
смотреть. Я поняла, чем вызван был их интерес: моя кожа
стала светиться другими оттенками. У всех созданий этого
мира спектр излучаемых ими цветов был синеватым — хо-
лодным, а мой стал тёплым — золотистым. Всем почему-то
хотелось обязательно до меня дотронуться. Они гладили
меня по рукам, голове, волосам.

Одна из сестёр взяла меня за руку и сказала:

— Ну всё, нет времени, надо собираться, а то всё пропу-
стим.

В этот раз мы поднялись в другой круглый дом, где
я ещё не была. Здесь не было ни мебели, ни кровати, ни
картин. Все стены, кроме одной, представлявшей собой
огромное овальное зеркало от пола до потолка, были
увешаны нарядами, платьями — такими разными, свер-
кающими.

— Выбирай всё, что тебе подсказывает сердце, — сказа-
ла хозяйка и сама увлеклась примеркой.

Я долго не могла выбрать. Всё было слишком прозрач-
ным, невесомым, светлым для моих новых ощущений.
И тут я увидела красивую, алого цвета юбку, состоявшую
из лоскутов разной длины; она была похожа на прекрас-
ный цветок. Удивительно, но красный цвет больше не
«обжигал» меня. Я надела юбку, затем оторвала от неё
один из лоскутов и, обернув вокруг туловища, завязала
его на груди. Моё тело горело, излучая золотистый свет,
и хотелось охладить его, оставляя, насколько возможно,
открытым.

Сёстры очень удивились моему странному костюму,
предлагали надеть что-то по их вкусу, но я отказалась. Бал
должен был начаться вечером, а мне так хотелось побыть
ещё в моём прекрасном домике, поэтому я отправилась до-
мой. Не покидало предчувствие, что буду там в последний
раз.

Придя домой, я решила немного дополнить свой костюм.
У краешка ковра я аккуратно отделила длинную нить с зо-
лотистыми шелестящими ворсинками и украсила ею свой
необычный наряд.

Закончив приготовления, я легла отдохнуть на ковёр. Ну,
вот и всё. Сама не зная почему, я прощалась с уже успевшим
так полюбиться круглым домом.


ЗВЁЗДНЫЙ БАЛ.


ПОЛНАЯ сказочных огней долина провожала нас сверка-
ющим светом, когда мы поднимались на гору к воротам вол-
шебного светящегося дворца. Преодолев кольцо облаков,
мы в числе многих и многих гостей, прибывших по морю со
всех концов мира на совершенно разных — больших, сред-
них и совсем маленьких — кораблях, долго поднимались по
бесконечно длинной лестнице. Вся она сверху донизу была
заполнена. Где-то наверху раздался оглушительный вой
огромных дудок; трубачи дули в них изо всех сил. Под эти не
очень гармоничные громкие звуки первые гости, уже подо-
шедшие к открытым воротам, стали входить внутрь.

Очутившись в огромном зале внутри сказочного двор-
ца, я остановилась и замерла. Когда я была здесь в первый
раз, моё внимание было приковано к ковру, а на обратном
пути я быстро выбежала, не обратив внимания на то, что
окружало нас. Тогда мне было не до любования красотами
дворца, хотелось поскорее оттуда уйти. Теперь же я стояла,
ошеломлённая. Прозрачная стена по-прежнему открывала
вид на мерцающую долину. Огромный зал круглой формы
представлял собой громадную чашу, верхняя кромка кото-
рой светилась приглушенным синим светом. Прозрачная
стена чаши плавно перетекала в другой полукруг зала, где
висели прекрасные картины — те самые, что я видела на
стенах у одной из сестёр. Только были они в несколько раз
больше и красивее, — вероятно, сестрёнка не сумела запом-
нить изящества и всех тонкостей оригиналов. Вот и сейчас я
заметила её стоящей перед этими шедеврами. Она сосредо-
точенно изучала их, видимо, пытаясь запечатлеть в памяти
новые подробности.

Все прибывшие участники бала медленно двигались
по кругу, оставляя середину пустой. Это движение сопро-
вождалось звуками духовых инструментов, напоминавших
шотландскую волынку. Неожиданно вновь раздались звуки
громадных дудок — теперь уже не на входе, а где-то внутри.
При этих звуках гости остановились, потеснившись побли-
же к стенам. Вдалеке, почти на противоположном конце
зала, живой круг расступился, и я увидела царя и царицу,
величественно восседавших на высоких тронах.

Царь встал и заговорил. Его громовой голос был слышен
всем:

— Я приветствую всех прибывших сюда. Здесь самые до-
стойные. Вы были избраны моими подданными — вашими
верховными повелителями — по всему миру, чтобы удивить
меня. Те, кому это удастся, навсегда поселятся здесь, в вол-
шебной стране. Желаю участникам удачи, а нам всем — рож-
дения новой радости! Добро пожаловать на звёздный бал!

Раздались бурные рукоплескания. Снова заиграли «во-
лынки», и круг медленно двинулся. Вскоре вновь прозвуча-
ли громкие фанфары. Все расступились, чтобы правители
видели центр зала, куда вышли девять красивых юношей.
У каждого в руках были стеклянные трубочки — у одних
длинные, у других короткие, — а некоторые держали хру-
стальные сосуды.

Перед ними вышел важный церемониймейстер. Он по-
вернулся к царю и царице, чинно поклонился и объявил:

— Подданные с Синих гор!

Длинным хрустальным посохом он ткнул в сторону
прозрачной стены, и она озарилась мягким светом. На
стене, как на экране, в подробностях можно было раз-
глядеть вышедших артистов. Воцарилась абсолютная
тишина. Встав полукругом, юноши начали ударять тон-
кими стеклянными палочками по трубочкам и сосудам в
определённом ритме. Было очень приятно слушать эти
звуки. По залу прокатился восхищённый вздох. Высту-
пление продолжалось несколько минут, после чего царь
встал, улыбаясь. Тут же раздались аплодисменты всего
зала. Это, видимо, означало полное признание. Артисты,
все как один, светились от счастья. Они подошли к царю,
преклонили колени перед ним и царицей и принесли в
дар свои чудесные инструменты.

Царь произнёс:

— Вы меня очень порадовали. Вы остаётесь здесь, с
нами!

Юноши улыбались, пожимая руки и поздравляя друг
друга.

Вновь зазвучали волынки. Приблизившись к трону я
увидела, как те, кто оказывались напротив царя и царицы,
протягивали им свои удивительные творения. Тут я сооб-
разила, что ничего не принесла и постаралась остаться
незамеченной. Я пряталась за спинами сестёр, когда царь
громовым голосом вдруг произнёс: «Подойди»!
Я осторожно выглянула. Царь смотрел прямо перед со-
бой на юношу, державшего в руках необычную картину,
словно вырезанную изо льда. Он робко подошёл к царю и
протянул ему своё творение.

— Ты сделал это сам?

— Да, мой царь.

— А где ты всё это увидел?

— Во сне, мой повелитель.

— Очень красиво, — одобрительно похлопал его по пле-
чу царь... — Ты меня очень порадовал. — И, окинув взглядом
присутствующих, кивнул. Зал зааплодировал. Церемоний-
мейстер снова ткнул посохом в прозрачную стену, и все уви-
дели на ней картину в мельчайших подробностях. Сперва
перед зрителями предстала длинная лестница, ведущая ко
дворцу. Ступеньки её, словно вырезанные изо льда, свер-
кали, как хрустальные. Затем перед нами открылась вели-
колепная чаша дворца. Удивительно, как мастеру удалось
столь искусно изобразить всех гостей, присутствовавших на
балу. Увидев среди них юношей с Синих гор, я с удивлением
поняла, что это картина именно сегодняшнего бала. Больше
всего меня заинтересовала сцена в центре зала. Полукругом,
лицом к царю и царице, стояли девять мужчин; каждый дер-
жал в руках нечто, похожее на бочонки, — у кого-то крупнее,
у кого-то поменьше, — а в центре полукруга была фигура
девушки, протягивающей, словно в мольбе, руки к небу.

Зал замер, рассматривая эту необычайно тонкую работу,
и через несколько секунд рукоплескания подтвердили все-
общий восторг и одобрение.

Юноша с поклоном положил свою картину у ног царя и
царицы.

Вновь зазвучали волынки, круг гостей двинулся, и почти
сразу мы с подругами оказались прямо перед царём и цари-
цей. Сёстры неожиданно для меня начали свой кружащийся
танец. Они кружились, разбрасывая вокруг красные лепест-
ки. Царь, улыбаясь, поднял руку и кивнул головой. Оглуши-
тельный вой огромных труб, находившихся позади тронов,
означал, что очередной выбор повелителя сделан. Стараясь
спрятаться от пронзительного звука дудок, закрыв уши ру-
ками, я оказалась в самой гуще гостей. Когда фанфары стих-
ли, я немного пришла в себя и вернулась, чтобы взглянуть
на происходящее.

В центре зала я увидела моих подруг. Вышел церемоний-
мейстер и, с очень довольным видом, объявил:

— Феи сказочного леса, звёздной страны!

Весь зал начал хлопать ещё до начала выступления.
Я поняла, что это признанные мастера радости.
Зазвучали волынки, феи начали свой танец. Они кружи-
лись, легко подпрыгивали, парили; их белые, лёгкие, длин-
ные, невесомые одежды развевались. На стене-экране мы
видели их сверху, и казалось, что это дивные белые живые
цветы. Бурный восторг зала вызвало эффектное заверше-
ние танца фей — они одновременно упали на зеркальный
пол, разбрасывая лепестки в разные стороны.

Феи принесли дар царю и царице, рассыпав у их ног свои
лепестки, и вернулись на место. Я обнимала их, благодаря за
подаренные впечатления. Они обнимали меня в ответ. Все
мы искренне радовались, это было ощущение подлинного,
переполняющего счастья. Рождаясь в каждом присутство-
вавшем, это чувство наполняло своей невидимой энергией
чашу дворца, — может быть, именно для этого он имел по-
добную форму: чтобы ещё больше усиливать радость.


БЕЗУМНЫЙ ТАНЕЦ.


ПОСЛЕ ещё нескольких остановок-выступлений мы
оказались на противоположной стороне зала, у входных
дверей. Поравнявшись с ними, я вдруг услышала далёкий,
гулкий, ритмичный звук. Я прильнула ухом к створке и уже
не могла оторваться, отстав от подруг.

Звук постепенно приближался, и вскоре все в зале услы-
шали его.

— Что это? — спросил царь у церемониймейстера.

Тот ответил:

— Они из самой далёкой и самой молодой страны, но
по вашему закону, дорогой царь, представители всех мест
имеют право прийти на бал и представить свои лучшие тво-
рения. — И, повернувшись к залу, громко объявил:

— Подданные из Красных земель!

Врата начали открываться. Гулкий ритмичный звук ста-
новился всё громче.

Я постепенно отходила от дверей, не понимая, что весь
зал смотрит мне в спину. Я видела только их — поднимав-
шихся по длинной лестнице, излучавших тёмно-оранжевый
свет, державших в руках бочонки различной формы, дви-
гавшихся в такт отбиваемому ритму. За спиной у каждого
висели непонятные длинные изогнутые палки с концами,
стянутыми тонкой нитью.

Они приближались к вратам, а я всё отходила назад, не
видя ничего вокруг. Новое вещество, которое теперь было
внутри меня, начало пульсировать, сливаясь с чётким
ритмом, так что я уже ничего не могла с собой поделать.
Постепенно эти крепкие, высокого роста создания стали
образовывать полукруг, и я ощутила себя будто в ловушке.
Не давала покоя мысль: «Это же я, та девушка на чудесной
картине, как это может быть?..» Они смотрели на меня, слов-
но заворожённые, продолжая отбивать чёткий ритм. Когда
последний из них вступил в образовавшийся полукруг, они,
одновременно ударив один раз и замерев на секунду, взя-
ли новый ритм, от которого вещество в моём теле словно
закипело. Сама того не желая, я начала двигаться в такт
этому новому, завораживающему ритму. Моё тело отклика-
лось своими движениями на каждый звонкий удар. Теперь
я жила только этим ритмом, тонула в нём, забывая себя.
Ритм менялся, постепенно убыстряясь, ещё и ещё, а вну-
три — эхом барабанных ударов — билось во всём теле но-
вое горячее вещество. Я чувствовала, как этот сумасшедший
танец приближает меня к тому самому чувству восторга, от
которого загорелся в моём теле огонь — тогда, дома, когда
я кружилась с феями. Этот безумный огонь уже начал своё
движение вверх — от горящих в танце ног по пылающему,
бессильному, не способному сопротивляться телу. Чувствуя,
как обжигающее пламя поднимается всё выше, я подняла
голову и вскинула руки к небу в мольбе о спасении, об из-
бавлении от этого огня. Вдруг ритм внезапно оборвался, и
я, обессиленная, рухнула на зеркальный пол прямо к ногам
царя.


ОГНЕННЫЕ ОЗЁРА.


ВСЁ, что последовало за этим, длилось одно мгновение и
промелькнуло, как сон. Вокруг воцарилась мёртвая тишина.
Я открыла глаза, и увиденное вызвало во мне дрожь. Все
присутствовавшие замерли, кто как стоял. Казалось, время
остановилось.

Я подняла голову, почувствовав пронзительный взгляд
царя. Он видел только меня, весь мир для него перестал су-
ществовать. Танец разбудил в нём огонь, который помог ему
вспомнить себя, и теперь он всё знал о нас и нашем предна-
значении. Он поднял меня на руки, и в мгновение ока мы
оказались на берегу озера. В безумии объятий, он шептал:

— Почему ты не рассказала мне всё, ведь мы от рожде-
ния предназначены друг для друга?

Я умоляла: «Остановись!» — но он уже меня не слышал.
Я не могла ни вырваться из горячих объятий, ни придумать
что-нибудь, что могло бы остановить всё это.

— Прости меня, прости за танец, прости за огонь, прости
за всё, — шептала я ему, теряя силы. Сквозь пелену слёз я
видела галактику; казалось, она горела огнём и, отражаясь
в зеркальной поверхности озёр, делала их пылающими тем
же сине-красным пламенем. Сердце разрывалось от созна-
ния неизбежности и бессилия, ничто уже не могло остано-
вить его огонь.

— Прости меня, прости! — шептала я, сгорая в нём, пока
мы не растворились друг в друге.

                "  "  "

Под звёздным небом мы лежали на мягкой траве. Он
спал, а я смотрела на него, и слёзы, ставшие теперь горячи-
ми, не останавливаясь, текли по моему лицу. Я понимала:
как только закроются мои глаза, любовь к нему покинет
моё сердце, и ничего уже нельзя будет вернуть. Моя лю-
бовь — первоначальный источник чистоты, дающий путь
через перерождение к обновлению, возможность движе-
ния к совершенству. Она — свет, согревающий и озаряю-
щий всё и всех на своём пути. Она не может существовать,
будучи причиной чьих-то страданий и боли — ведь она
прямая противоположность им.

Медленно и нежно я вела рукой по его щеке и тихо шеп-
тала:

— Когда-нибудь, в череде пространств и времени, где-
то в новом, необыкновенном мире, волею нашего Создате-
ля, мы встретимся с тобой снова. Я буду надеяться, верить
в то, что, родившись в новых, совершенных существах, мы
сможем, сдерживая свой огонь, не соединяясь друг с дру-
гом, а лишь прикосновением наших творческих энергий,
выполнять своё предназначение и, больше не разлучаясь,
оставаться рядом всегда. Я знаю: наше предназначение
дано лишь нам с тобой. Наша участь тяжела, но она даёт
возможность многим подняться в самопознании и само-
совершенствовании до обретения высокого понимания
мечты Создателя. Существа, достигшие такого понимания,
уже только силой своего воображения способны создавать
целые миры, необходимость в которых так велика, и быть
их опорой и хранителями.

Нам же с тобой, в нашей неутолимой тоске и печали друг
по другу, единственной радостью всегда будут истинно и ис-
кренне любящие существа. Ведь в каждой паре влюблённых
есть твоя и моя часть. Когда они встречаются, влюбляются,
проживают вместе не одно мгновение, а целую жизнь — эту
жизнь вместе с ними проживаем и мы с тобой.

Я смотрела на него до тех пор, пока глаза мои не закры-
лись сами собой, погрузив меня в долгий сон, а мою несчаст-
ную любовь в небытие...



               
ЧАСТЬ II


               
ЗАБВЕНИЕ.



УТРОМ, едва забрезжил рассвет, царь проснулся, с тре-
петом взял на руки свою возлюбленную, которая спала бес-
пробудным сном, и решил спрятать её от царицы.

Но на следующий день, придя вновь и взглянув в люби-
мые глаза, он не увидел в них ни света, ни огня. Она лишь
тепло улыбалась ему, как доброму другу.
Он был рядом с ней каждый день; переносил её на руках
в те места, где они гуляли раньше. Даже на озёра — рискуя
быть замеченным царицей. Он умолял её вспомнить, но всё
было бесполезно. Задыхаясь от горя, он прижимал её к гру-
ди, но она лишь беспомощно плакала от того, что не может
облегчить его страдания.

Боль жгла его изнутри, проявляясь в мире ослепитель-
ными искрами-молниями, прорезающими небо и сопрово-
ждающимися оглушительными раскатами грома. В такие
моменты становилось темно. Всё заканчивалось лишь тогда,
когда, обессиленный, он падал и забывался тяжёлым сном.
Очнувшись, не в силах забыть свою любовь, он воз-
вращался снова и снова. Полыхало небо, гремели громы,
сверкали молнии и однажды, когда его пламя стало для неё
нестерпимым, она в полузабытьи прошептала одно лишь
слово — «прости». Эхом пронеслось оно в полыхающем
небе, и вмиг всё стихло. Вспомнил он, как шептала она ему
это слово, когда ещё помнила и любила. Но только теперь
осознал он его в полной мере.

«Ты знала, — тихо сказал он ей, — что будет с нами. Зна-
ла, что любовь ко мне исчезнет из твоего сердца, если ты
исполнишь своё предназначение. Ты пыталась остановить
меня, я помню, но тот огонь полностью поглотил меня.
Я слышал тебя, но не слушал. Если бы я знал, что случится,
я бы ни за что не прикоснулся к тебе. Я был так счастлив
только лишь оттого, что ты была рядом со мной, и всё бы
отдал, чтобы это вернуть, но теперь слишком поздно. Я сам
во всём виноват». Он крепко прижал её к себе, и по его щеке
покатилась слеза.

В его несчастной душе родился звук, глубокий и печаль-
ный, — так пело его раненое сердце о своей утраченной
любви. Так родилась музыка.


МУЗЫКА ОГНЯ.


С ТЕХ пор он старался больше не приходить к ней, не
тревожить её понапрасну и не мучить себя. Новые создания
тем временем начали в ней расти.

Поиски царицы наконец дали свои плоды. Она нашла
затворницу и, увидев, что та носит дитя, разъярённо пообе-
щала не позволить ему родиться. Обещание своё она по-
старалась исполнить. В тот момент, когда новые существа
должны были появиться на свет, она, внезапно возникнув
неизвестно откуда, схватила несчастную, бросила её в воду
где-то посреди моря и тут же исчезла.

Но золотоволосая не погибла. Подобно тому, как нау-
чилась она по своему желанию, убирая купол в круглом
доме, видеть звёздное небо, так, в последний миг, пред-
ставила она себе твердь. Сила этого желания подняла из
моря остров, который вынес её из воды на своей груди.
Там и родились в долгих муках её нового тела двое чудо-
детей — мальчик и девочка. Это были совершенно новые
существа, каких до сих пор никогда ещё не бывало. И хотя
внешне они выглядели, как и другие дети в этом мире,
было одно существенное отличие. За их спинами перели-
вались нежным перламутром маленькие, белые, удиви-
тельные, не виданные никем и никогда до этого времени
крылья.

Шло время, царь по-прежнему был безутешен. В своей
мастерской во дворце он смастерил первый музыкальный
инструмент, чтобы попытаться дать выражение звукам, ко-
торые теперь не покидали его истерзанную душу.

Мучительно искал он то, что могло бы звучать так же;
ударял по стеклянным трубочкам и сосудам, подаренным
ему на балу юношами с Синих гор, долго вслушивался в их
звон, но всё же не находил сходства.

Однажды царь вспомнил о подарке подданных из Крас-
ных земель. Натянув тетиву огромного лука и резко отпу-
стив её, он вдруг услышал звук, который заворожил его: это
напоминало голос его боли. Царь натянул на доску несколь-
ко таких струн, долго приспосабливал их, менял натяжение,
и наконец инструмент отозвался в его руках глубокими
скорбными звуками. Во всём мире не было ничего прекрас-
нее этих мелодий.

Целые дни царь проводил теперь со своей музыкой, не
замечая никого. Он не искал больше новых созданий для
вдохновения — это стало ненужным. Мелодии приходили
сами, стоило лишь вспомнить о потерянной им любви.

Царица всеми силами хотела обратить на себя внима-
ние царя, искала по всему свету неведомые чудеса, что-
бы удивить его и отвлечь от грустных мыслей. Однажды
в своих поисках она увидела чудесный остров. Там был
золотой песок, разноцветные деревья со сверкающими
фруктами. Диковинные существа парили над островом,
никогда и нигде царица не встречала такого. Она шла,
удивляясь всему вокруг, и вдруг увидела резвящихся
малышей с крыльями за спиной. Схватив одного, царица
мгновенно исчезла.

Появившись во дворце, она тут же постучалась в мастер-
скую царя, куда тот никого не пускал. Когда он открыл дверь,
царица протянула ему ребёнка. Это была девочка. Она обня-
ла могучую шею царя своими маленькими ручками, словно
почувствовав в нём родное существо.

Царь осторожно держал её на руках, с восхищением раз-
глядывая её крылья, и больше уже с ней не расставался.
Безутешна была мать на своём золотом острове. Про-
пала любимая дочь! Но искать её она не могла, ведь не в её
власти было исчезать и появляться там, где захочется. Оста-
валась ей лишь одна радость — чудесный сын.

Прошло время; выросли необыкновенные дети. За спи-
ной их были уже не маленькие, почти прозрачные, а огром-
ные, мощные, с бело-перламутровым плотным оперением
крылья — настолько сильные, что могли поднимать в воз-
дух не только их самих.

Крылатый юноша, однажды перелетев море, навсегда
полюбил волшебную страну, не догадываясь, что это стра-
на его отца. Встретив там чудесную девушку с крыльями,
он стал относиться к ней, как к сестре. Они подолгу вместе
парили в небе и были почти неразлучны.

А царь, увидев прилетевшего прекрасного ангела, так
похожего на любимую дочь, полюбил его, как сына. Он не
спрашивал, откуда тот появился, кто его родители... Он во-
обще стал равнодушен к тому, что происходило вокруг, в его
мире. Лишь две вещи помогали ему существовать: его музы-
ка и головокружительные полёты над волшебной страной
на спине сына, который часто поднимал его на своих кры-
льях. В такие моменты тоска отступала. Во время полёта ему
казалось, что кто-то невидимый, любящий словно помогает
ему. Ветер прогонял безмерную тоску и муку. Ах, если бы са-
мому иметь такие крылья и лететь в объятиях этого ветра
вечно, не зная больше страданий...

Последние несколько лет царь был чем-то занят в своей
мастерской. Любимая дочь ему помогала; это было их тай-
ной, они никого туда не пускали. Но однажды царица всё-
таки смогла подсмотреть, воспользовавшись тем, что дверь
в мастерскую была слегка приоткрыта.

В центре мастерской возвышался огромный гладкий
чёрный камень; на нём были выбиты два больших крыла.
Царь сидел спиной к двери, кропотливо завершая свой труд.
Всего нескольких перьев недоставало для полноты карти-
ны. Посмотрев на почти законченную работу, он встал, рас-
правил уставшие плечи и, повернувшись к валуну спиной,
прислонился к крыльям. Затем, закрыв глаза, он постоял
несколько минут, а когда отошёл от камня, царица увидела
чудо: за спиной царя неявно угадывались очертания кры-
льев. Видно было, каких трудов стоит ему удерживать их
силой воображения. Через несколько секунд видение рас-
таяло, и он устало опустился на пол. Силы оставили его.

Крылатый юноша, часто улетая за море и надолго пропа-
дая там, оставлял мать в тоске. Однажды, когда он вернулся
после долгого отсутствия, мать попросила его в следующий
раз взять её с собой.

— Дитя моё, ты ведь сможешь перенести меня туда, где
бываешь так подолгу?

— Да, мама, а разве ты этого хочешь? Поверь, во всём
свете нет прекраснее места, чем твой чудесный остров.

— Но что мне наш прекрасный остров, когда нет здесь
тебя...

— Хорошо, я знаю такое место, где тебе может понра-
виться.

Они отправились в долгий и трудный путь. Летели над
бесконечным морем днями и ночами, когда на горизонте по-
казалась земля. Сердце матери сжалось от непонятной трево-
ги и, пролетая над знакомой долиной, она крикнула сыну:

— Лети, лети, мой ангел, дальше, мне нельзя здесь
быть!

Он летел ещё долго над не знакомыми ей сиреневыми
горами и лесами. И когда вдалеке увидел огромные круглые
озёра, ему захотелось напиться прохладной чистой воды и
набраться сил.

Подлетая к самому большому озеру, он заметил, что на
берегу сидит царь.

Увидев её на спине белокрылого ангела, царь встал.
Она сошла на землю, взгляды их встретились. В его гла-
зах ещё светилась надежда. Прошло очень много времени
с тех пор, как они расстались. «Может, после долгой раз-
луки произойдёт чудо, и она вспомнит меня?» — подумал
он. Но когда она лишь приветливо улыбнулась, последняя
надежда погасла, а вместо неё вспыхнула внутри огненная
боль. И была она такой силы, что за спиной у него развер-
нулось ошеломляющее видение огромных крыльев. В этот
момент в душе каждого существа этого мира зазвучала му-
зыка его невосполнимой потери. Её звуки наполнили весь
мир прощальной грустью, а его крылья начали наливаться
тягучим тёмным пламенем. Их очертания с каждой нотой
становились всё чётче и яснее, и, когда прозвучал послед-
ний аккорд, огненные крылья проявились полностью. Он
тяжело взмахнул ими и взлетел в объятия любимого ветра,
навстречу развернувшей свои бескрайние таинственные
просторы величественной галактике.


НЕКТАР ЖИЗНИ.


НЕИЗВЕСТНО, сколько времени летал тёмный ангел,
в каких мирах, в каких пространствах побывал. Метался
веками его дух неприкаянный. И вот однажды, летя в про-
странстве, он услышал голос:

— Слушай, дитя моё. Лети в ночь, в бесконечность все-
ленскую. Сердце приведёт тебя к далёкой звезде. Живут под
светом её города. В одном из них ты найдешь её, узнаешь
по сверкающим, радужным крыльям. Узнать её будет не-
трудно — таких крыльев нет больше ни у кого. Ты сможешь
разбудить в ней огонь.

— Но зачем?

— Поверь, когда ты увидишь её, ты поймешь.

— Но я никого не хочу видеть.

— Ты должен лететь туда и сделать то, о чём я прошу
тебя. Ты должен разжечь в ней пламя. Но помни: как только
оно разгорится, в тот же миг оставь её — иначе, добавив к её
огню свой, ты её погубишь. Слишком тонка ещё для такого
огня её телесная материя.

— Телесная материя? Что это?

— Это сосуд. Иногда рождается материя, способная вме-
стить энергию, в основе которой чистый первозданный свет
и первородный огонь. Смесь этих двух составляющих есть
божественный нектар, золотой мёд жизни — Любовь. Это и
есть её энергия. Сейчас сосуд наполнен лишь наполовину, в
нём только чистый первозданный свет. Добавив свою энер-
гию и восполнив недостающую часть, ты зажжёшь в ней тот
самый огонь, который поможет ей вспомнить себя. Но про-
шу, борись с собой и со своим огнём. Ведь ты знаешь, что это
за сокрушительная сила; ты уже был когда-то опалён этим
пламенем. Только представь, что сделает, разгоревшись,
этот огонь с хрупким и нежным сознанием: вмиг сожжёт, и
тогда мы снова надолго её потеряем.

Велико будет твоё желание быть с ней, но ты должен
оставить её, ты должен принести эту жертву.

— Желание быть с ней? Но у меня одна любовь навсегда,
и другой не будет.

— Она теперь в ней, только крепко спит.

— Этого не может быть!

— Поверь, всё может быть. Лети, дитя моё, и разбуди
её. Она должна проснуться, чтобы исполнить своё предна-
значение. Она проснётся, чтобы подарить своим детям кры-
лья. И однажды, в удивительном мире, под новой горячей
звездой, она вспомнит главную тайну, которую ищут во всех
вселенных и мирах. В ней заключена правда и истина всего
существующего на свете. Тайну, что хранит в себе главный
смысл жизни и вечности.

— Что это за тайна?

— Это ВЕЛИКОЕ ЗНАНИЕ, которое позволяет двум са-
мым светлым и святым первоначалам, во всём многооб-
разии миров и сущностей, в вечной бесконечности, пусть
лишь на мгновение, встретиться, соприкоснуться своими
энергиями и этим творческим прикосновением подарить
Вселенной более совершенных, просветлённых существ.
Рождаясь в новых и новых мирах, такие существа до-
стигнув высокого самосознания познают главную боже-
ственную мудрость — Любовь Создателя во всей её полноте.
Своим искренним, самоотверженным и бесконечным стрем-
лением к совершенству они станут воплощением надежды
Создателя на обретение им самой большой и желанной его
радости — избавления от одиночества.

Это самое важное и самое необходимое знание о ВЕЧНО-
СТИ РАЗУМНОЙ жизни, чистый и абсолютный смысл кото-
рой — в самом её существовании.




                ЭПИЛОГ




В ДЕТСТВЕ я умела управлять собственными снами.

Ложась спать, я могла увидеть всё, что пожелаю — букваль-
но как в кино. Сперва я представляла себе место, где будет
происходить действие. Это могла быть другая планета, фан-
тастический город, чудесный сад или дно морское. Я пред-
ставляла себе главных героев, придумывала завязку сюжета.
Герои оживали, начиналось действие, а дальше всё каким-
то образом продолжалось само собой, я лишь наблюдала.
Порой я смотрела длинные сны, на которые одной ночи не
хватало, и тогда я с нетерпением ждала вечера, чтобы уви-
деть продолжение. Лишь одно обстоятельство всегда меня
огорчало: каждый раз начало сна нужно было придумывать
самой.

Прошло много лет; я думала, что прекрасные сны на-
всегда остались в детстве. Но случилось чудо; я пережила
одно из самых ярких событий в своей жизни.

Однажды я услышала песню и неожиданно, средь бела
дня, впервые увидела не придуманный мною «сон» —
наяву. День за днём я смотрела этот удивительный, яркий
«фильм». Но не просто смотрела. Я дышала, чувствовала,
страдала, жила в нём и описывала всё, что видела каждый
день. Когда «сон» закончился, из моих записей получилась
эта книга.


                "  "  "


ТРИ главы книги — три жизни одной и той же души. Три
её существования в разных ипостасях разделяют миллионы
лет.

В главе «Начало» Создатель внутри себя «отделил»
собственную душу и общается с ней подобно тому, как
люди порой разговаривают сами с собой. Чтобы доста-
вить радость Создателю, душа творит, показывает,
развлекает его своими снами. Но, чувствуя его радость,
она постоянно ощущает и его грусть. В какой-то момент
она понимает, как можно сделать его абсолютно счаст-
ливым. Для этого необходимо, чтобы ещё кто-нибудь раз-
делил с ним его радость. И душа создаёт две сущности,
подобные Создателю и самой себе. Однако оказалось, что
они не были способны понимать красоту творения, по-
добно тому как ребёнок в музее не в состоянии оценить
шедевры живописи или скульптуры самых великих масте-
ров. Для этого ему нужно не только вырасти, получить
необходимые основы культуры. Ему необходимо приобре-
сти жизненный опыт.

Чтобы эти существа могли «вырасти», Создатель от-
правляет их вовне, за грань себя, в Новый мир — мир физи-
ческий. Он также жертвует частью собственной души, и
она, по сути своей являясь материнской, в этом Новом мире
становится внутренним голосом каждого проявленного —
физического — существа. Лучше других её слышит именно
та, кто является подобием её самой, — уже облачённая в
материю физического мира.

Так начинается долгий и трудный путь перерождений
двух первоначальных существ. Два их перерождения описаны
в главах «Самая древняя сказка» и «Последняя глава».

Порядок расположения глав объясняется просто —
именно так и была написана книга. Это способность памя-
ти более точно воспроизводить последние из произошедших
событий. Я могла видеть, слышать, чувствовать в первую
очередь то, что было на поверхности, затем открылось
всё, что было глубже и дальше, и, насколько возможно, я
старалась всё это описать.

Но, возможно, в таком порядке каждый сможет найти
свой смысл.



                ПОСЛЕСЛОВИЕ.



Сердечное, тёплое и бесконечное спасибо:

моему ангелу-хранителю на Земле — моему неповторимо
талантливому, любимому мужу, за понимание, поддержку и
терпение — в долгой и кропотливой работе над книгой вме-
сте со мной, чтобы сделать её более понятной и доступной;

моей светлой надежде, моему сыну — за всестороннюю
помощь по оформлению обложки и создание сайта, посвя-
щённого книге;

моей вечной опоре, справедливому критику, человеку,
сформировавшему во мне понимание прекрасного и вос-
питавшему целеустремлённость и волю, — моей дорогой,
умной и самой красивой на свете маме;

самому главному вдохновителю моих побед, человеку с не-
вероятно тонкой душевной организацией, который, несмотря
ни на что — всегда в меня верит, — моему любимому папе;

моим бабушкам и дедушке — за их бесконечную заботу
и доброту. За их любовь, которая стала частью моей души.
К моему великому сожалению, двое из них уже ушли из этой
жизни, но они навсегда в моём сердце;

а также всем, кто найдёт в себе силы прочитать и про-
чувствовать мою книгу сердцем — кто на короткий миг
прочтения забудет обо всём, полностью отождествив себя
с главными героями книги. Сможет пережить всю историю
как личную, искренне и глубоко, и, погрузившись в самое
древнее своё Я, сумеет открыть и познать Тайну истинной
и бесконечной Любви во всей её полноте.

Книгу можно скачать на официальном сайте нажав на земной шар.
Официальный сайт книги www.tayna-ya.ru