Мир теней

Прогулочный катер затонул в Ладожском озере. Пассажиры и члены экипажа, за исключением пяти человек, благополучно добрались на лодках до берега. Очевидцы утверждали, что пропавшие сели в одну лодку и отплыли от тонувшего катера.

Больше их никто не видел.

Пять человек объявили в розыск:

1- Багров Дмитрий Сергеевич 34 года

2- Бархатов Михаил Тойтович 32 года

3- Парфёнова Алла Васильевна 24 года

4- Тихоненко Юлия Владимировна 27 лет

5- Уварова Екатерина Николаевна 26 лет.

Из ялика, причалившего к берегу небольшого скалистого островка, сошло шесть человек: четыре женщины и двое мужчин.

Только спустя сутки, спасатели обнаружили качающуюся на волнах лодку. Она оказалась пуста. Из-за сильного тумана поиски оказались затруднены. На третий день с вертолёта заметили одинокую фигуру на одном из островов.

«В тот дивный мир,

В недолгий час

Судьбой открыта дверь для нас».

(Дэннис Леруа)

Чайки, пронзительно крича, кружились над распростёртым на прибрежной скале телом. Это была женщина, не подающая признаков жизни. Лишь лёгкий бриз шевелил её волосы. Играя длинными прядями, ласкал их нежным дуновением, как пылкий любовник.

Устав наматывать круги, птицы снижались. Они рассчитывали выклевать глаза беспомощной жертве – вкуснейшее для них лакомство. Безжизненность и кровь, струящаяся с виска, придавали им смелость…

Крылатые разбойницы пошли в наступление.

Но то ли нетерпеливые жадные крики, то ли громкое хлопанье крыльев – вернули к жизни их потенциальную жертву.

Она очнулась, и со слабым стоном приподнялась. Чайки, ругаясь на чём свет стоит, разочарованно взмыли ввысь. Ретировались в надежде обрести добычу в другом месте, коли здесь не выгорело.

Глава 1 Отдых на Ладоге.

Крик чаек был первым, что я услышала, приходя в себя. Потом почувствовала жёсткость каменного ложа. С трудом села. Всё тело ныло, поясницу ломило, а голова кружилась.

Облизала пересохшие, все в корке губы. Болезненно поморщилась, коснувшись виска с уже подсыхающей кровью.

У меня всегда была хорошая свёртываемость, поэтому определить, как долго я пролежала без сознания, не сумела.

Да и зачем?

Главное, что жива!

Провела рукой по спутанным волосам, пытаясь вспомнить.

- Где я, кто я такая? – эти вопросы первыми ворвались в сознание, и я произнесла их вслух, голосом, сорванным от крика.

Постепенно стала возвращаться память.

Дирекция нашей фирмы решила организовать корпоративное мероприятие на природе. Старший менеджер Дмитрий Багров предложил поехать на Ладогу.

Все с энтузиазмом поддержали его предложение, кроме меня. Я не любительница совместного досуга с коллегами, общения с которыми вполне хватает на работе. Зато люблю одиночество.

Утром, собираясь на работу, бросаю взгляд в зеркало и вижу там… улыбающуюся белокурую женщину с волосами ниже плеч и задумчивыми голубыми глазами на сосредоточенном лице. Всё это – маска, моя «рабочая» маска – спокойствия и вежливости. Маска эта естественный способ сосуществования в обществе. Почему мы носим маски? Да потому, что если каждый своё плохое самочувствие и настроение выскажет, то ничего хорошего из этого не выйдет. Люди все притворяются, потому что без этого всё полетит в тартарары. С детства мы учимся самоконтролю и приобретаем навыки жизни в социуме. Мы ; общество, нам нельзя иначе. Если все сбросят маски и покажут окружающим свои истинные лица, свои негативные эмоции, то перестанут быть людьми, превратившись в злобные существа.

Каждый носит маску, и все знают, что это не подлинная сущность человека. Но порой забываем об этом. Маска вовсе не ложь, не обман, а способность сдерживать и контролировать себя.

Как говорят французы: Noblesse obige (положение обязывает). Маска – это нечто обращённое к внешнему миру, за которым прячем своё внутреннее «Я».

Существует ли истинное «Я»?

Желая познать себя и обрести свободу, мы охотно «раздеваем» других, но сами не можем раздеться. Даже обнажая душу перед людьми, вновь прикрываемся маской, на этот раз – образом страдальца(цы). Только немногие могут заглянуть в бездну собственной души.

Я, честно признаюсь, опасаюсь, потому что знаю, что увиденное там – может вырваться наружу, и тогда эта сокрушительная сила разрушит мир масок, мир равновесия. И наступит хаос. Лучше не ворошить лихо, пока оно тихо. Поэтому  все философские размышления на этом прерываю.

Смотрю в окно на голубое небо в светло серых облаках. И вижу в них очередные декорации к театральному представлению под названием "Жизнь". За порогом подстерегает "Смерть". Я ещё не там, но уже не здесь.

Не человек, а заводная кукла ходит на работу, делает дела, следит за своим внешним видом до тех пор, пока не кончится завод. Оживаю лишь тогда, когда прихожу домой. Ужин, диван, плед, ноутбук. Погружаюсь в всемирную паутину. Всегда с воодушевлением жду выходных, чтобы остаться дома и никуда не ходить. Отоспаться за неделю. Посмотреть фильм, почитать.

Почему не отказалась от роковой поездки? Не хотела показать, что общение вне работы с сотрудниками нашего коллектива не доставляет мне удовольствия, а некоторые и вовсе вызывают раздражение.

В весьма мрачном настроении в субботу стала механически собираться, готовясь к поездке. Надела зелёный свитер, чёрные вельветовые джинсы и чёрную непромокаемую куртку с капюшоном.

Массажной щёткой для головы расчесала слегка волнистые волосы. Машинально вытащила светлые волоски из неё и выкинула их в мусорный пакет. Надо не забыть захватить с собой мешок с мусором. Хотя он и полупустой, однако не следует оставлять его там, куда я возможно больше не вернусь.

Что за глупые мысли приходят в голову?

С иронией улыбнулась отражению в зеркале – молодой женщине с интересным, но грустным лицом(ещё бы вместо уютного дома плыть куда-то в скучной компании!):

- Не дрейфь, старушка. Так просто не сдадимся!

По карманам рассовала: паспорт, ключи, пачку сигарет и зажигалку, а ещё взяла маленькую фляжку с коньяком. Предпочтение отдаю Remy Martin VSOP – в оригинальной зеленой бутылке, покрытой легким инеем. Содержимое делает её почти чёрной. Чёрный и зелёный – мои любимые цвета. Бутылку, хотя она и плоская – постеснялась брать. Подумают, что я пью. Это не так. Коньяк мне нужен лишь, если озябну. В юности переболев ангиной, испытываю ужасный озноб при повышенной температуре. Знобит, как от январской стужи. Глоток янтарной жидкости, хоть мерзопакостной на вкус и всё же не такой противной, как у других видов коньяка, спасает меня от трясучки.

Обведя напоследок взглядом, всё ли в квартире в порядке, вышла на лестницу и захлопнула за собой дверь.

Вместе с щелчком французского замка, дрогнуло сердце: «Вернусь ли я сюда?»

Отгоняя от себя нехорошие предчувствия, сказала вслух:

"Чему быть, того не миновать".

Подобные сомнения одолевали Павла Первого. И тогда он произнёс эту фразу. До утра  император не дожил. Его убили, ударив табакеркой в висок, а потом задушили офицерским шарфом.

Смерть витала вокруг меня. Я это почувствовала и равнодушно отмахнулась. Нет, умирать не собиралась, но и бегать от неё тоже.

Какая самоуверенность! От судьбы не убежишь.

На метро до Финляндского вокзала, а оттуда на электричке до Приозерска. Ну а дальше водным путём. Ничего не значащие приветствия и улыбки. Все делают вид в угоду начальства, что поддерживают между собой дружеские отношения. Хотя наш бухгалтер Мария Ивановна из-за этой поездки не поехала на любимую дачу. Теперь будет переживать, что без неё её муж и дети не сделают и половину дел, запланированных на даче.

Занимаем места на катере. Мы плывём от одного острова к другому. Риеккалансари, Хавус, Сури-Хепосари, Хонкасари и другие, названия которых я не запомнила. Катер то тащится, как черепаха, то на открытых местах летит подобно стреле, поднимая шлейф брызг.

Честно пыталась разглядеть местный ландшафт, только плохо получалось. Туманное серое утро. Лишь местами в сплошной пелене появлялись просветы. Над илистыми отмелями летают чайки и пронзительно кричат, словно посылая проклятия на наши головы. Не слишком приветливые берега островов, хотя, впечатляющие.

- Примечательные своей особой, суровой красотой, – вторит моим мыслям наш гид. – На Ладоге более пятисот островов, больших и маленьких, – монотонно выговаривает он заученный текст.

Сделав паузу, в той же манере продолжает:

- Особенно много островов у северного берега Ладожского озера. Широкой полосой острова окаймляют берег, образуя шхеры. Ладожские шхеры – это небольшие скалистые острова, разделённые узкими проливами. В шхерах  множество извилистых узких фарватеров, плавание по которым возможно только днём.

Видя, что его почти никто не слушает, экскурсовод поспешно отбарабанил заключительную часть своей речи:

- На островах можно обнаружить сейды. Сейды – священные языческие объекты. Это сакральные врата перехода между мирами. Обычно в виде груды камней. Местные колдуны – нойды умели входить в эти сейды не телом, а духом. Часть из них там и оставались, а их тела высыхали рядом. И лишь избранные могли заходить, используя проход по лабиринту, который выкладывали на земле из камушков. Если положить свой камень к сейду, а потом прикоснуться к нему, то сейд может поделиться силой, знаниями, как правильно выложить лабиринт, но лишь с теми в ком течёт древняя кровь высших жрецов.

На этом гид замолчал.

Туман на короткий момент рассеялся. Меня поразило, с каким напряжённым вниманием слушал Дмитрий Багров – идейный вдохновитель нашего похода. Его светлые брови были сдвинуты, а челюсти плотно сжаты, образуя жёсткие складки вдоль рта.

Ещё впилась взглядом в рассказчика Юлия Тихоненко – ничем не примечательная сотрудница. И держалась она под стать своей фамилии – тихо, молчаливо, незаметно. Она не была замужем и, если верить нашим сплетницам, ни с кем не встречалась. Не сказать, чтобы Юлия страшненькая: огромные зелёные глазища с необычным разрезом, рыжие прямые, жидкие волосы и очень бледное лицо. Но была в ней какая-то неприметность. Она тенью скользила по коридорам офиса. Неожиданно появлялась и так же незаметно исчезала.

Затем пелена тумана снова окутала катер, и люди на нём стали похожи на силуэты. В этой кипени молочно-белёсой мглы мы и добрались до места нашей стоянки – острова Контиосари.

Его ещё называют – Медвежий остров. Я скорее назвала бы лесистым. Он весь покрыт хвойным лесом. В основном – сосны, в низинах ели и одинокие берёзки.

Гид на прощание, потеряв надежду найти отклик в наших сердцах, стал рассказывать древнюю легенду, якобы связанную с этим островом. Он отчаянно блефовал – этот смешной толстяк.

Суть рассказа сводилась к тому, что у местного колдуна – нойда была красавица дочь по имени Хельга. Она пошла в лес и встретила там огромного медведя. Не испугалась, вставшего на задние лапы лесного хозяина. Метнув нож – убила его! Когда подошла поближе, то вместо медведя на земле лежал прекрасный юноша. Дочь колдуна и сама была сильной колдуньей. Через священные камни лабиринта прошла в царство теней. Хельга попросила хозяйку подземного мира вернуть юношу на землю. Та согласилась, однако взамен поставила условие, что когда девушка снова попадёт сюда, то останется навсегда. Дочь колдуна ради юноши пошла на сделку.

Молодые люди вернулись на землю и сыграли свадьбу. Все радовались их счастью, и лишь бывший жених затаил злобу.

Однажды, он подкараулил Хельгу и убил, зная, что ни отец, ни супруг, ни дети не смогут вернуть её обратно…

Когда рассказчик замолчал, я заметила, как по лбу у него стекает пот, собираясь в крупные капли. Такое возможно от испуга или сильного волнения. Он боялся, но кого, или чего? Я обвела взглядом лица членов нашей организации. Если и находился здесь тот, кого толстяк опасался, то хорошо маскировался и ничем не выдал своего присутствия. Странно это, господа.

Возможно, человек просто потливый по своей природе, или нервный...

Только я чувствовала его страх. И страх этот был настоящим.
- Кого вы боитесь? - обратилась к нему, пользуясь случаем, что на нас никто не смотрит.

Толстяк вздрогнул всем телом и затрясся, словно желе.

- Не знаю, но я очень чувствительный от природы человек. Ощутил сильное зло на катере.

- Кто вас подучил рассказать историю о дочери колдуна? - задала я неожиданный вопрос собеседнику.

Взгляд его испуганно метнулся в сторону ушедших вперёд членов нашего коллектива.

- Я сам, - заюлил было он.

- Не стоит врать. Опишите мне его. Это был мужчина?! Блондин с длинными волосами?

Цвет лица толстяка стал бледно-зелёным.

- Нет, ко мне обратилась женщина с рыжими волосами. Но я видел, как она села в красную тойоту, где за рулём сидел этот мужчина. И сегодня, увидев их на катере я испугался. Вдруг они замышляют преступление. У них такой вид, словно хотят кого-то убить.

- Просто попугать. Не берите в голову. Поспешите, катер сейчас отчалит.

Гид с облегчением перевёл дух и посеменил в сторону катера.

Только у одного человека были рыжие волосы. И у блондина Багрова имелась новенькая тойота.

На Медвежьем острове никто не жил. Сам он имел протяжённость в 1,2 километра, а шириной от двухсот до семисот метров. Его берег весь покрыт заливчиками, а сам он утопает в лесах.

Мужчины, раскинув палатки, остались готовить шашлыки, а нас послали собирать хворост в лесу.

Мы маленькими группками разбрелись в разные стороны. Вместе со мной увязались Юлия и Алла Парфёнова.

Алла совсем недавно появилась в нашем отделе, а уже закрутила роман с Багровым. Ещё совсем молодая, весьма нагловатая девица. Никогда не нравилась эта крашеная блондинка, которая всюду пихала любопытный носик, вынюхивала, а потом стучала любовнику. Видимо рассчитывала, что он в благодарность женится на ней! Так что компания подобралась не слишком приятная.

Сама виновата. Дело в том, что у меня ровные отношения со всеми сотрудниками, но ни с кем я особо не сближалась. С подчинёнными не позволяла этика, а с остальным персоналом не было общих интересов. Их интересы – напиться в тёплой компании в стельку не находили отклика в моей душе. Только, несмотря на свою отчуждённость, я всегда принимала участие в застольях. Хотя больше делала вид, что пью, чем пила. Чтобы не выделяться, не привлекать к себе внимание.

В последнее время часто снился один и тот же сон: будто я иду по лабиринту, блуждаю по запутанным коридорам и с ужасом понимаю, что отсюда не выйти. Вижу проход – бросаюсь к нему, а это оказывается – глухая стена.

«Выпустите меня!» – кричу, а сама отдаю себе отчёт, что останусь под землёй навечно.

Просыпаюсь в испарине, сердце так и колотится. На смену кошмару приходит облегчение, что это лишь сон.

Я шла по протоптанной лесной тропке, ловя спиной прицельные взгляды Аллы и Юлии. Не оглядываясь, знала, что они всё равно успеют опустить ресницы, укрыться за масками заранее надетыми. Только глаза могут выдать их чувства и мысли. Они это тоже знают и не допустят прокола.

Под ногами чавкала сырая земля, шелестели жёлтые пожухлые листья. Воздух весь пропитан влажностью и скрытой враждебностью. Он исподволь забирался под куртку, заставляя ёжиться. Не от холода… Было довольно тепло. Плохие предчувствия вновь стали одолевать меня. Только я упрямо шла навстречу судьбе, на зов немого крика.

Алла с Юлей держались за мной, не отставали. Похоже, их устраивал маршрут, непроизвольно выбранный мною из множества тропок. Кто кого вёл и куда? Ответ пришёл сам, когда я наткнулась на сейд - груда камней, сложенных пирамидкой.

Мы подошли к нему поближе. Что-то зловещее было в этом месте,  и вместе с тем – притягательное.

- Надо положить свой камень, – нарушив молчание, тихо произнесла Юлия.

- Может не стоит поклоняться языческим местам, – возразила Алла, с опаской разглядывая древнее капище.

- Глупости! – всем своим видом выражая презрение, ответила Юлия.

- Нет не глупости. Мы же христиане...

Девушки заспорили, а меня не покидало ощущение наигранности всей ситуации. Две второсортные актрисы разыгрывали перед единственным зрителем комедию, только делали это столь неубедительно, фальшиво. Показалось, что они не хотят приближаться к сейду. Ждут, когда сделаю это я. Непонятно почему, но я взяла камень – чёрный голыш, который валялся неподалёку, и положила его к остальным камням, а потом дотронулась до них.

Это было странно. Меня охватило волной тепла, просто зарядом пробило от кончиков пальцев через всё тело.

- Сейд поделился со мной силой, – рассмеялась я и обернулась.

Смех застыл на губах – Алла с Юлей смотрели на меня с жадным любопытством и отторжением. Будто перед ними пришелица с того света. Или язычница, которую сами же привели на костёр. На лицах страх и злость вперемежку с торжеством, неприкрытой завистью. Наверное, тогда впервые увидела их полностью без масок. Они и раньше не внушали особой симпатии, должно быть я ощущала за любезными улыбками и вежливым обращением их истинную сущность.

От того, что убедилась в том, о чём только догадывалась, стало гадко на душе. Наивная, на что-то надеялась, не хотела верить интуиции. Что я им сделала, почему они меня так ненавидят, боятся и завидуют?! Заманили в ловушку. Они? Нет, кто-то другой, настолько сильный, что я шла на его зов без сопротивления. Словно неведомая сила влекла меня.

Пусть думают, что завели сюда. Я пришла сама. Пускай упиваются, злорадствуют и опасаются. Однако, молчание затянулось.

- Что это? – спросила, лишь бы что сказать, продолжая прикидываться непонимающей.

Чувство опасности давало сигнал, что вся угроза сейчас шла от них, а не от груды камней, до которой я дотронулась. С каждой из девушек я бы справилась, наверное. С двумя мне точно не совладать. Задушат и закопают в лесу, если пойдёт не по их плану. Эти мысли быстрее метеора пронеслись в голове. Я даже не успела удивиться их абсурдности.

Юлия молчала, не сводя с меня испытующе-настороженного взгляда. У Аллы первой сдали нервы.

- Значит, ты – избранная, – издевательски, но с долей восхищения сказала она.

- Не болтай ерунды раньше времени, – резко оборвала её Юлия.

- Екатерина Николаевна, давайте вернёмся к остальным, – с настойчивой вежливостью обратилась она ко мне.

Затем развернулась и пошла обратно по тропинке. Бесшумной тенью. Есть в ней нечто, внушающее страх. Чуть помедлив, следом двинулась Алла. Показалось, или, действительно, боится Юлии. Что вполне объяснимо. И опасается меня. Интересно, почему?

Замыкая шествие, шла за ними. Спиной чувствовала злые взгляды. Кто-то следил за нами, за мной.

«Только не оборачивайся», – приказала себе, хотя так и подмывало оглянуться. Воспользовавшись тем, что навстречу нам вышли остальные сотрудницы, тащившие ветки и даже целые сучья, я смешалась с толпой.

Юлию увели за собой девушки из нашего отдела, а Алла, оглянувшись по сторонам, повернула снова в лес.

Незаметно последовала за ней. Нужно проверить догадку. Она так торопилась, что даже ни разу не обернулась. Навстречу ей вышел Дмитрий Багров. (Ожидаемый поворот событий).

Движимая древним инстинктом, притаилась, опасаясь выдать собственное присутствие неосторожным движением.

Из-за куста пышного орешника стала наблюдать за этой парочкой. Алла прильнула к груди ухажёра, а затем потянулась к его губам. Я хотела было уже уйти, чтобы не мешать интимному свиданию. Оказалось, поспешила с выводом. Багров оторвал от себя Аллу и нетерпеливо спросил:

- Ну как?

- А ты разве сам не видел?! – огрызнулась девушка, обозлённая грубым обращением любовника.

- Видел.

Багров вмиг утратил всё напускное спокойствие и выдержку. Побелев от гнева, негромко стал причитать, звенящим от негодования голосом, чуть не плача:

- Нет, ты представляешь, сейд с ней поделился силой! Наша прабабка Хельга передала  знания – этой бесцветной, холодной кукле, а не мне.

Я возмутилась. Ну, натуральная блондинка я с бледно-золотистыми волосами. Сама об этом сожалею. С детства мечтала быть шатенкой, или брюнеткой.

С трудом подавила возмущение и прислушалась.

- Ей досталось то, что предназначено мне. Я тоже потомок Хельги, но она выбрала её, – продолжил Дмитрий.

(Боже избавь от такого родственника! Хотя, никакой прабабки Хельги у меня быть не может. Я – русская. И предки мои тоже – русские).

Алла в ответ на жалобы Багрова пожала плечами:

- Мы это предполагали с самого начала.

Если у тебя не вышло, то был шанс, что получится у Екатерины Николаевны. Видимо, Хельга сочла её более достойной. При упоминании моего имени, Дмитрия передёрнуло.

Что же, «симпатия» у нас взаимная.

Багров уже взял себя в руки и холодно распорядился:

- Возвращаемся в лагерь, пока нас не спохватились. И глаз с неё не спускай.

Я поспешила уйти, чтобы не оказаться застигнутой. Что это не розыгрыш, очевидно. Достаточно взглянуть на их лица и все сомнения пропадут. Так не сыграешь. Эти ненормальные всерьёз верят в подобную чушь?! Сказать им, или не сказать, что никакой информации я не получила? Подожду. Пока нахожусь среди людей, мне ничего не угрожает. Ведь не похитят они меня?! Я ошиблась.

Мысли перескочили на моих противников. Багров, его пассия Алла и Тихоненко Юлия. Они все трое замешены в деле, которое крутилось вокруг какой-то Хельги (бог с ней) и меня (вот это уже серьёзно). Дождалась приключений на собственную голову. «Не буди лихо, пока оно тихо» – любимая поговорка моей бабушки (не Хельги), а Марии Васильевны Неклюдовой вновь напомнила о себе. Плохо мне было жить одной без всяких проблем, пить сок и есть любимый копчёный сыр Perllini, вслушиваясь в тишину?

Вся сонная жизнь моя вдруг встрепенулась, я почувствовала азарт и вкус жизни. Меня окружали недруги, которым должна была противостоять.

«Решила поиграть в кошки мышки?» – осторожно поинтересовался мой внутренний голос.

«Решила, – ответила и отмела сомнения: – «Пусть считают меня мышкой».

Присоединилась ко всем, не вызвав подозрения у  соглядатаев.

Потом были шашлыки и выпивка, шальные песни под гитару. Лица присутствующих сделались сентиментально- глупыми.

Только я не пьянела, спиной чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд.

Когда оборачивалась, никого не засекала.

Меня это заставляло нервничать, однако все эмоции привычно продолжала прятать за приветливо-спокойной маской. А за ней — отчуждённость от всех, кого считала вне игры и настороженная готовность дать отпор противникам. Ощущение того, что угроза приобретала всё более чёткие очертания никак не отражалась на моём безмятежном лице, а внутри всё металось от внезапно нахлынувшего беспокойства: "Боевая тревога!"

Внезапно я поёжилась. Это и есть панические атаки?

" Расслабься. Не бойся, я с тобой", – будто почудились эти слова, пришедшие в сознание из ниоткуда.

Они не успокоили, а ещё больше напугали. (Вот уже потусторонние голоса слышатся).

Попыталась взять себя в руки:

"Чего дрожу как осиновый лист?! Ведь рядом все свои…"

Свои?!

Оглянулась и сразу напряглась, когда пламя костра, вспыхнув, осветило лица Аллы и Юлии, которые не принимали участие в общем веселье, а пристально следили за мной. Караулят.

А где Багров?

Стоит, радушно улыбаясь, разговаривая с нашим директором и его второй половиной. Такой подчёркнуто-сдержанный. Любезный, с маской светского человека. Светло-русые волосы зачёсаны назад и касаются плеч. Губы раздвинуты в насмешливо-почтительной улыбке, демонстрируя ряд зубов, похожий на оскал волка. Терпеть не могу этого сноба. Раздражает его подражание изысканным манерам, вкусам, надменности, претензия на элитарность.

Самое смешное, что искренне считает себя интеллектуалом, а сам лишь копирует правила хорошего тона. За оболочкой воспитанного человека скрывался жестокий, безжалостный хищник, готовый любому перегрызть горло ради собственных интересов и принципов.

Я всегда старалась держать его на дистанции. Пока однажды он, на одной из вечеринок, нагло не полез мне под юбку. За что получил пощёчину. Свидетелей не было. Не на шутку испугалась, увидев его побелевшие от ярости глаза. Он больно схватил за руки и прошипел:

- Никто не смеет поднимать на меня руку! Только я имею право бить таких строптивых сучек, как ты.

Ударом колена в пах, заставил негодяя отпустить мои руки. Он зашипел от боли, осыпая меня проклятиями. Оттолкнув его, ушла. О неприятном инциденте напоминали синяки — следы его пальцев. Неприятный тип с завышенным самомнением.

Заметив, что смотрю на него, послал мне беспощадно-вежливый взгляд, от которого всё внутри сжалось. Понятно, что после того случая Багров невзлюбил мою скромную персону. Алле передалась его нелюбовь. Но где я перешла дорогу Юлии?

- У, чудь беловолосая, белоглазая! – протянул сидевший рядом со мной Никита, наш охранник. Парень со злостью глядел на Михаила Бархатова, второго офисного охранника, который зубоскалил с нашей секретаршей - Лидочкой.

- Почему чудь? – машинально переспросила я, глядя на этого гиганта с добродушным лицом и мизерным интеллектом.

- Дык он же из вепсов будет. Не русский он. Его папу – Тойта зовут.

- Да, а я думала, что Михаил из российской глубинки, – с этими словами встала и отошла от Никиты.

Вот оно что! Вепсы – (весь) – вроде как близки к финнам, карелам и эстонцам. Отличались очень светлыми волосами и глазами. В основном – круглолицые, но встречаются и с продолговатыми лицами, что являлось признаком породы, голубой крови. Язык вепсов чрезвычайно близок к норвежскому. Из всех народностей они наиболее понимают друг друга.

Откуда я всё это знаю?

Наконец вечер закончился, и все разбрелись по кемпингу. Совсем не понравилось то, что Алла с Юлией оказались рядом. Они словно не желают выпускать меня из вида, и всюду следуют за мной, как тени.

Не многовато ли для одного человека?

Случайно бросила взгляд на собственную тень и застыла на месте…

На краткий миг показалось, что я отбрасываю две тени. Одна обычная, а другая – с длинными развивающими волосами, хотя стоял полный штиль.

Что за чертовщина? У меня же волосы средней длины.

Потрогала их, проверяя — не выросли они за время пребывания на острове. Нет, падают чуть ниже плеч, и причёска моя в полном порядке.

«А тени лик страшит и тут и там,

Ломая мир так бережно и кротко.

Мрак ходит вместе с нами по пятам,

Преследует, как будто ждёт чего-то.

Мир тьмы жесток, там ярких красок нет,

Лишь серость серого не прячет грань оттенка,

Оттуда беса смутный силуэт,

В обличье тени, бьёт невидимую стенку.

Странна походка двойника,

Ведь точно, – он не спешит,

Но путы держат без конца,

Под крик, безмолвный крик».

- Это всё отблески костра, – сказала сама себе, видимо вслух, с тоской подумав, что вот уже и видения начались.

- Возможно, свет от огня здесь не при чём, – почти касаясь губами моего уха, прошептала, невесть откуда взявшаяся Юлия. – На свете существуют «одинокие» тени. Они появляются, когда человек внезапно уходит из жизни, не успевая порвать связь с тенью.

Орт – «душа – тень». Такие тени не поднимаются на небо после смерти своего двойника, а блуждают в околоземном пространстве в ожидании новых владельцев, а когда находят, то остаются с ним до конца. Наши предки исповедовали анимистические представления о жизни человека, то есть идею реинкарнации. Большое значение уделялось силе рода.

Колдуны – люди, обладавшие тайным знанием и мудростстали связующим звеном между людьми, богами и духами рода. Их заговоры, звучавшие как стихи, работали за счет уникальных вибраций. Эти вибрации – ключи в потусторонний мир передавались от умерших колдунов, колдуний, как наследие предков. Но только своим. Чужакам – нет. Орт обычно показывается человеку-двойнику лишь в исключительных случаях. Как правило накануне его смерти. Но если орт появляется не в образе своего двойника, то это служит доказательством тому, что человек этот – избранный, и орт наделит его силой.

Я вздрогнула. Больше от звука её голоса, чем от слов. Кляня себя за испуг, вскинув голову, пошла прочь от неё. Тень послушно следовала рядом. Обычная, а не та, пугающая.

- Змея! – в сердцах выругалась, вспомнив Юлию. Предчувствие грядущих неприятностей усилилось.

Ночью долго не спала, прислушиваясь к каждому шороху и завыванию ветра. Я не боялась людей, пугали – собственные страхи. Смелость и жажда приключений испарились, столкнувшись с непонятным, чуждым разумом. От скулящего ужаса, натянула одеяло на голову, словно пыталась под ним укрыться от дурных предчувствий. Лишь под самое утро уснула, забывшись в беспокойном сне. Опять снился лабиринт.

Новый день не принёс облегчение. Вновь настороженно-внимательные взгляды Аллы и Юлии и зловещее спокойствие Дмитрия Багрова. Пыталась не смотреть на этого мерзавца. Не хочу видеть его суженных зрачков, направленных на меня, словно дуло пистолета.

После завтрака я ушла на берег, где в глубокой отрешённости сидела, курила и смотрела на зыбь. Её усиление предвещает приближение шторма.

Убрав на половину опустевшую пачку в карман, вернулась к остальным – пожёванным, мрачным и злым, как бультерьеры.

Настроение у многих на второй день было скомкано. Ведь накануне слишком много выпили, похмелье давало о себе знать головной болью с ломотой тела. Потихоньку стали собираться, чтобы вернуться домой.

Я тоже очень хотела поскорее вернуться, чтобы забыть это время, проведённое на острове как дурной сон. Снова спрятаться в свою уютную раковину.

Даже находясь в полнейшем одиночестве на берегу, чувствовала чьё-то присутствие. И это угнетало меня ещё больше.

Не выдержав напряжения, встала и пошла в лес, к тому проклятому капищу древних богов. Долго не решалась.

Наконец приложила ладонь к камням… Ничего. Ровным счётом ничего не почувствовала. Облегчённо и немного разочарованно вздохнула.

- Ничего больше не получишь. Ты вычерпала его до конца, – раздавшийся голос за спиной, заставил меня подпрыгнуть на месте от неожиданности.

Я обернулась и увидела Юлию:

- Чёрт бы тебя побрал! Ты вновь испугала меня.

- Стоит ли избранной бояться? Прими свою судьбу.

- Что тебе надо от меня, почему ты ходишь за мной?!- выкрикнула я, тщетно надеясь вывести её из себя.

- Я – нойда (колдунья).

Глаза её светились какой-то особой гордостью.

”А я – принцесса Диана”, – вертелось на языке, едва удержалась. Психам лучше не перечить. Помешалась видимо от одиночества. Но ведь я тоже одинока. Жалость к себе, к сиротке вытеснила сочувствие к новоявленной колдунье.

- Давайте договоримся, – предложила Юлия. – Откроешь врата только нам, а не…

- Я не привратница, и никаких ворот открывать не буду. Оставьте меня в покое! – перебила её.

- Посмотрим. Ты не понимаешь, или решила поиграть в свою игру… Одарив меня на прощание змеиной улыбкой, Юлия бесшумно удалилась.

Тогда я окончательно уверовала, что Багров и Юлия не совсем нормальные. А Алла – просто влюблённая дурочка, которая верит каждому слову любовника. Вспомнив, что должна держаться коллектива, вернулась к остальным, которые готовились к возвращению на Большую землю. Кто тихо ругался сквозь зубы, а кто лишь охал, собирая вещи. Мне нечего было собирать. Всё моё при мне.

Я слонялась от одной группы к другой, помогая по мере надобности и радуясь, что хоть чем-то могу занять себя.

Когда мы отплыли от берега, почти сразу начался шторм. Катер бросило на камни, и он получил течь. Дальнейшее передвижение на нём стало невозможным. Все кинулись к шлюпкам и принялись спускать их на воду. Немного замешкалась, пропуская спешащих покинуть катер людей.

В толчее, меня кто-то толкнул в спину, и я упала на палубу, больно ударившись головой. Поэтому подошла к спущенным лодкам – последняя. Некоторые уже отчалили, а те, которые ещё не отплыли – были переполнены.

- Екатерина Николаевна, давайте к нам, – позвал меня из лодки Багров, придав своему баритону чарующую притягательность.

Его выдержке и самообладанию можно позавидовать. И конечно, Алла с Юлией были вместе с ним. Мои противники все в сборе. Я, по крайней мере, знаю их в лицо.

- Не бойся, – раздалось из ниоткуда.

- А я и не боюсь, – ответила почему-то шёпотом, но сама отчаянно трусила.

Тогда у меня впервые появилось, впрочем, ничем не подтверждённое подозрение, что крушение катера было подстроено. Мне не хотелось садиться в лодку к людям, которым я не доверяла. Только свободных лодок больше не было. Не могла же я попросить кого-нибудь в этот час паники поменяться со мной местами! Тем более, что все лодки уже отплыли, кроме этой. Выбор не велик. Или с ними, или остаться на катере. Пришлось выбрать первый вариант. Лучше бы я тогда осталась на тонущем судне!

Присутствие Михаила Бархатова, меня немного успокоило. Этот невысокий крепыш с круглым скуластым лицом и простецкой физиономией, в отличие от Багрова, вызывал у меня симпатию.

Часто защищала его от нападок начальства, когда он опаздывал, или совершал какую-нибудь оплошность. В такие моменты, обычно улыбчивый Михаил растерянно хлопал светлыми ресницами и его яркие, пухлые губы складывались в букву «О». Ко мне он всегда был почтителен и предупредителен. Я могла рассчитывать на его помощь.

В лодке находился ещё один человек. Это была пассажирка, одиноко сидящая на самой корме. Так я впервые увидела Кэти. Рядом было свободное место, и я села с ней. Раньше мне не приходилось встречать эту девушку.

И всё же, незнакомка показалась смутно знакомой.

Туман, ветер, косой дождь.

Холод пробирает до костей.

Стук вёсел, скрип уключин.

И злобою наполнен борт.

Багров с Михаилом гребут в непроглядной мгле. Похоже, они знают курс.

- Левее, – командует Максим, и Багров, удивительно, с ним соглашается.

Кэти зябко ёжилась в сером пуховом платке, наброшенном на плечи. Исподлобья смотрела на всех необычайно красивыми глазами. Мне стало жаль её. Повинуясь порыву, протянула ей фляжку с коньяком. Она как-то странно зыркнула глазищами, но взяла флягу и сделала глоток. Бледное лицо сразу покрылось нежным румянцем.

”Да она красавица!” – подумала про себя.

Девушка была чудо, как хороша: тёмные волосы, белая нежная кожа и выразительные зеленовато-серые глаза.

- Благодарю. А ты добрая. Никто меня не пожалел, только ты.

Показалось, или в голосе у неё прозвучали угрожающие нотки?

«Дверь заперта навек – навек

Две тени – тень и человек

А к островам прибьёт ладья

А кос трава и лад и я

А ладан вечера монах

А ладно судно на волнах

Заката сноп упал и – нет

Закабалённая тенет».


Наконец плавание подошло к концу. Маленький островок стал нашим пристанищем. Когда вышла из лодки, почувствовала себя нехорошо. Мысли путались, голова налилась тяжестью. Похоже на лёгкое сотрясение.

Кэти смотрела на меня красивыми зелёными глазами, в которых пряталась тайна, и молчала.

Остальные не обращали внимания, занятые собственными мыслями и делами.

Как-то сразу получилось, что наша группа распалась на два лагеря. С одной стороны – Дмитрий и Алла, с другой – Юля с Михаилом. Я и Кэти оказались, посредине и сами по себе.

Мне нездоровилось. Подташнивало, а Кэти была молчалива и не привлекала к себе внимания. Это вызвало лёгкое удивление – она была очень красивой девушкой, но никто из мужчин не смотрел на неё. Зато я ловила на себе скользящие взгляды спутников и их переглядывания.

”Почему они так смотрят, Кэти?” – хотела спросить девушку, уверенная, что она знает ответ.

Не спросила. Вместо этого достала сигарету и затянулась. На меня осуждающе посмотрели и отвернулись. Все, кроме Кэти.

Никто в нашей компании не курил. Не курящие. Только одна я дымила.

Почувствовала себя белой вороной.

Дым попал в горло, я закашлялась. Лишь Кэти проявила участие и похлопала меня по спине, а потом обняла сзади и шепнула в ушко:

– Не кури больше. Не губи здоровье.

Взяла у меня пачку Esse и кинула в воду. (А как же окружающая среда?) Я ничего не сказала. И говорить было нечего, да и любая попытка заговорить с ней воспринималась остальными спутниками с какой-то подозрительной настороженностью. Но здесь н я была единственной нормальной. Даже Кэти казалась мне немного странной. И Михаил отводил взгляд, встречаясь с моим. В очень светлых его глазах уже не было привычного дружелюбия.

Мы разбрелись по острову, на котором кроме камней и небольшого леса ничего не было. Я прошлась по нему.

Красиво!

Зелёные листья, цветом напоминающие глаза Кэти, одинокими оазисами смотрелись на бесконечном золотом покрывале. То там, то тут выглядывали маслянистые шляпки грибов с прилипшими сосновыми иголками.

У меня вдруг закружилась голова, и я без сил опустилась на листья. Какие они прохладные, словно призванные остудить моё пылающее тело.

- Хорошо как!

Лежала на спине и смотрела в небо, плывущее перед моими глазами, а тучки водили хоровод. Верхушки деревьев качались от ветра, словно взывая ко мне:

- Вставай, не лежи!

Не было сил, и я провалилась в темноту. Сколько так пролежала? Холод пробрался под куртку и охватил всё тело.

С трудом села. Наверное, зря. Земля хоть как-то прикрывала меня от ветерка, который теперь стал казаться пронизывающе-холодным.

Меня стал колотить сильный озноб. Зубы выбивали барабанную дрожь далеко не бравурного марша.

Холодно-о!

Я не могла согреться, не могла двинуться. Любое движение вызывало ещё более сильный всплеск лихорадки. Мерзлота постепенно подбирался к самому сердцу. Сидела, обхватив колени. Сжалась в комок, чувствуя отчаяние. Неужели это конец?

- Я согрею тебя, – Кэти незаметно подошла ко мне.

Понимание в её глазах, почти сочувствие. Или показалось? Она села рядом и обняла меня. Заботливые руки, тепло женского тела. Мягкость её губ, когда она прикоснулась к моему пылающему лбу.

Я тихо вздохнула, почувствовав облегчение. Поцелуй вернувший к жизни.

Кто она?

Я отстранилась. Закрыла глаза, чтобы не видеть её испытующего взгляда:

- Уходи!

Ответом была тишина. Дрожащими руками достала заветную фляжку. Выпила в два глотка. Озноб окончательно отступил, но слабость осталась. Фляга выпала из ослабевших рук и, громыхая по камням, упала в море. Хорошая была фляжка.

-Что с ней?- Посторонние голоса вернули в грубую реальность.

Я открыла глаза и обвела такие чужие, такие холодные лица остальных моих спутников. Кэти ушла, а сил стало больше. Передала через поцелуй? Так не бывает! Это коньяк подействовал.

Опять стал сотрясать кашель, словно наказание за неверие. Лёгкие чуть не рвались, едва выдерживая приступы. Стала задыхаться. С трудом откашлявшись, я встала.

Да, сочувствия у них не дождёшься. В глазах спутников лишь злоба упырей и нетерпеливое ожидание.

”Почему они так странно смотрят, Кэти?” – Мысленно взываю к той единственной, от которой не исходит враждебность. Но ответа не получаю.

Маски сброшены, господа. Истинные лица Багрова и компании полностью открылись мне. Я и прежде их не жаловала, но теперь невыносимо было смотреть на невысокого поджарого Дмитрия, который так высоко задирал нос, словно хотел коснуться неба. Закрыла глаза, чтобы не видеть их. Пришлось открыть, когда Багров, схватив меня за плечи, стал трясти:

- Открой врата! Открой, а потом можешь подыхать.

Добрый дядечка.

- Какие врата, о чём это он?- с трудом разлепляю глаза. Злые, злые лица.

- Хватит строить из себя невинность! Нойда Хельга твоя прародительница. Она отдала тебе свою силу. Долго я искал тебя. Каково было моё изумление, что Екатерина Николаевна Уварова – праправнучка колдуньи Хельги. Парадокс в том, что и я, и ты вместе работаем в одной компании! Но на след твой вышел не только я, а также Юлия со своим… гражданским мужем Михаилом. Они тоже называют себя нойдами. И у них та же цель – открыть врата с твоей помощью.

- Ты сошёл с ума?! Я не знаю, как их открывать!

- Зато твоя тень знает, – жёстко отрезал Багров.

”Да он сумасшедший”! – подумала я и с надеждой посмотрела на остальных, пытаясь прочесть на их лицах понимание. Одна лишь непреклонность.

Собранный в пружину, готовую в любой момент распрямиться, Михаил стоял, расставив ноги, заложив руки за спину. Он слушал Багрова и был с ним солидарен. То, что Максим с ними заодно явилось полной неожиданностью. Наивно было надеяться на его помощь. Даже подошедшая к нам Кэти смотрела на меня также холодно, как они. И всё же странно, что я её ни разу не встречала в офисе. Из какого она отдела?

- Весь этот пикничок организовал с целью, чтобы привезти тебя сюда и заставить дотронуться до сейда, – продолжил Багров. – Сейд выпустил твою вторую тень. Теперь у тебя две тени. Одна твоя, а вторая – свободная, которая блуждала по потустороннему миру. Скажи ей, пусть откроет врата.

Бред какой-то. Две тени? Я вспомнила две тени у костра и вздрогнула:

- Это ты подстроил аварию?

- Михаил. Нам был нужен маленький необитаемый островок, чтобы никто не помешал. Подальше от любопытных глаз. Открой врата в подземный мир, или умри! – Дмитрий приставил нож к моему горлу.

- Я открою врата!- подала голос Кэти.

Стояла в каком-то оцепенении и смотрела, как она из камешков выкладывает лабиринт – рисунок в виде спирали с одним входом – выходом. Простые камни – булыжники и галька, которых в изобилие было на берегу.

Потом напевно, с особым ритмом читает заклинания. Ловлю себя на том, что повторяю незнакомые слова за ней.

- Готово!

- Мы пойдём, а женщины останутся здесь. Если не вернёмся, заставьте её вернуть нас.

- Я с вами пойду! – крикнула Алла.- Не хочу оставаться рядом с колдуньями.

Багров лишь досадливо передёрнул плечами, но не стал возражать.

Глазам своим не поверила, когда Дмитрий, за ним Алла, а за ней Михаил пошли по дорожке между камнями, и… пропали.

Раздался жуткий крик, да на песке остался лежать нож Багрова. Юлия непонимающе уставилась, а затем осторожно подняла его.

- Что случилось?- растерянно спросила она.

Ей ответила Кэти:

- Что хотели, то и получили. Они там, откуда не возвращаются!

- Верни их! – как безумная закричала Юлия, схватив меня за руку.

Кэти рассмеялась беспощадным, издевательским смехом, затем ногой ударила по камням, раскидывая их:

- Их уже никто не вернёт из царства теней.

Юлия выпустив мою руку, замахнулась ножом. Я поняла, что она собралась сделать и побежала в лес. Только для меня это была игра. Не верила, что та способна на убийтво.

Говорят, что страх гонит вперёд. Вовсе не было страха, и спасаться бегством не собиралась. Оторвавшись от преследовательницы, укрылась за вековой сосной. Как раз вовремя, ждать не пришлось. Показалась Юлия. Я всегда верила сказкам, в которых утверждалось, что "у ведьмы Агапки косы, как ночь, черны, брови, как лес, густы, а кожа смугла и румянцем налита". Юлия была полной противоположностью этого стереотипа.

Она шла быстрым, упругим шагом, бросая пристальные взгляды по сторонам. В руках у неё поблёскивал охотничий нож с белой костяной рукояткой, принадлежавший Багрову.

Юлия внезапно остановилась и стала обводить каждое дерево, каждый кустик цепким взглядом, словно чувствуя, что я где-то здесь.

Высокая, очень худая.

Красивая, устрашающей красотой.

Руки, как плети. Бледное, холодное лицо, решительно сжатый рот. И совершенно пустые глаза.

Она шла убивать.

Внутри меня всё похолодело, когда представила лезвие, входящее в собственное тело.

Тянуть больше нельзя. Юлия в любой момент могла обнаружить моё убежище.

Я сжала кулаки и с удивлением почувствовала, что сжимаю шишку – обыкновенную сосновую шишку.

Когда успела её поднять? Не раздумывая более, кинула.

Юля резко повернулась в ту сторону, где шишка смачно приземлилась. В тот же миг я бросилась на противницу. Мы упали и покатились по желто-коричневым листьям, которыми была усыпана земля. Нож выпал из Юлиных рук. Его подняла подоспевшая Кэти.

Взмах и лезвие вонзилось в грудь моего врага. Я увидела, как злость, удивление и обида тают в глазах Юлии. Короткий вздох, а выдохнуть она уже не успела.

С ужасом смотрела на дело рук Кэти. Был человек, и нет его.

- Что ты наделала?!

- Я спасала твою жизнь.

- Зачем убила?!

- Она хотела убить тебя. Всегда бей первой. Избавься от предрассудков, от жалости к врагам. Стань свободной и сильной, – убеждала Кэти.

Чувствуя навалившуюся усталость, не стала возражать.

- А что станет с телом? Надо похоронить её.

- О ней позаботятся другие. Поставят тело на ноги, обложат камнями, а сверху навалят большой камень, - с этими словами Кэти увлекла меня за собой.

Напоследок я оглянулась и чуть не вскрикнула. Между деревьями сновали силуэты людей в серых балахонах. Они какими-то странными пробежками приближались к телу Юлии. И у них не было лиц! Безликие склонились над телом нойды, а потом исчезли вместе с ней.

Мы вышли из леса, я стала подниматься на скалу, но Кэти не отставала. Догнала, схватила. Затем развернула меня к себе и поцеловала в голову.

От ледяного поцелуя я потеряла сознание.

 Очнувшись обнаружила, что сижу, прислонившись к большому валуну.

Одежды нет. Лежит на камнях, сушится. Когда я успела ее замочить?

Слабость отступила. Я неторопливо натянула на себя просохшую одежду. Блаженно нежилась под лучами не по-осеннему ласковому солнышку, когда Кэти принесла бруснику.

- Откуда набрала?

- В лесу, там её много. Кушай давай, тебе нужны силы.

- А ты?

- Я уже поела. Это тебе.

Она кормила меня ягодами – спелыми, горьковато-сладкими, а я засматривалась на неё. Какая она красивая и загадочная. Зелёный плащ так идёт к её глазам. Захотелось, чтобы Кэти стала моей близкой подругой.

Иногда сок из сочной мякоти брызгал ей в лицо, и мы весело смеялись. Собрала губами, оставшиеся ягодки с её ладошки:

- Спасибо.

- Когда ты улыбаешься, то у тебя ямочки на щеках, – неожиданно растроганно сказала Кэти.

Меня это смутило больше, чем её забота.

- Что случилось с моей одеждой, почему она промокла?

- Ты внезапно потеряла сознание. Я сбегала за водой и вылила её на тебя, - Кэти кивнула на валяющееся рядом помятое ведро.

Мы помолчали.

- Почему ты не носишь красный, голубой цвет? – спросила Кэти.

- Я люблю зелёный. Только он мне не идёт так, как тебе.

- Он тебе пойдёт, Ингрид.

- Ингрид? Меня зовут по-другому.

- Ты – Ингрид. Это имя дали тебе при рождении. Ты родилась в Таллине. В тебе течёт вепсская кровь.

Твои настоящие родители погибли, а тебя удочерили бездетные дальние родственники из Петербурга. Они и поменяли тебе имя на Екатерину. Ты Ингрид – праправнучка нойды Хельги, которая одарила тебя силой Высшего существа.

- Но я ничего не ощущаю.

-Ты заблуждаешься. Ты уже обладаешь особыми мистическими способностями и знаниями.

- Кто ты, Кэти?

- Я теперь твоя тень. Ты выпустила меня из лабиринта, и я не покину тебя никогда. Мы вместе уйдём в мир теней.

- Мир теней, что это? Почему так стремились туда Багров с компанией?

- Мир теней – это царство потерянных душ. Они тенями бродят по лабиринту вечности. Обретя вторую тень – обретёшь и могущество. Будешь жить одновременно в двух мирах в ”том” и ”этом”. Я буду твоим проводником. Ты сможешь всегда уйти в другой, параллельный мир. Там есть то, к чему человек стремится здесь. То, чего больше всего хочет его душа. Ты станешь одной из нас… А Багрову и компании нужен лишь клад. Когда-то дивьи люди, их ещё называли чудью белоглазой, ушли под землю, унеся с собой сокровища. Ты не такая, как они.

Глаза мои сами собой сомкнулись, и я заснула, не дослушав. Когда проснулась – Кэти сидела на скале и причёсывала волосы. Взгляд её был устремлён в море. Видела ли она его? Слышала ли крики морских чаек?

- Я хочу оставаться человеком. Мне не нужен другой мир, – нарушаю молчание.

- Ты об этом пожалеешь.

Она встала – холодная, высокомерная, чужая.

- Может быть, – этими словами я столкнула её со скалы.

- Думаешь, что избавилась от меня? – раздался в голове голос Кэти и затих.

В тёмном мире у каждого есть своя тень. Кэти – моя тень. Иначе – вторая душа. Жестокая, неумолимая сила, упрямая и холодная, которая завладевает моим подсознанием и пытается подчинить мой разум себе. Я не могла поступить по-другому.

У меня внезапно закружилась голова, и я упала, потеряв сознание.

Когда очнулась, то увидела нерпу. Нашу ладожскую. Немного поговорила с ней, а потом она уплыла. Мой единственный собеседник. Больше со мной не было никого.

- Куда они все делись, где Кэти? Ах да, я же убила её, а она остальных.

Может Кэти превратилась в нерпу? Ведь у каждого человека есть свой невидимый двойник, или внешняя душа – орт. Орт может воплощаться в птицу, или зверя…

Откуда я всё это знаю?

Долго сижу и смотрю, как брызги волн ледяными потоками застывают на скалах.

Ночью были заморозки, а потом выпал снег.

«Жёлтые листья на белом снегу…

Капли янтарные в снежных иголках…

Плакала осень… А ветер – пургу

лиственно–снежную гнал в лица колко».

Любая попытка глубоко вдохнуть приводила к приступу кашля. Выплюнула кровь на снег. Откуда? То ли из потрескавшихся губ, то ли из лёгких.

- Помру здесь! – пожаловалась сама себе, глядя на бледное осеннее солнце и на кучерявые, словно барашки облака.

Если бы я могла вернуть своих спутников, вернула бы? – Нет. Таким не место на земле, решила, вспомнив лютую ненависть Дмитрия, цинизм Аллы, бездушие Юлии и равнодушие Максима. О Кэти старалась не думать, отгоняя все мысли о ней.

- Надо поесть.- С трудом встала и пошла на поиски пищи.

Кустики брусники, выглядывающие из-под снега спасительными маячками. Эти ягоды, к осени приобрели насыщенный коралловый цвет. В переводе с латыни «брусника» – виноградная лоза с фригийской горы Иза.

Тронутые заморозком ягоды немного взбодрили меня и притупили острые, выворачивающие желудок, голодные спазмы.

Снова вернулась на берег, в надежде на помощь. Сама я уплыть отсюда не могла – лодку ночью унесло в озеро. Мне оставалось лишь смотреть на волны и ждать.

- Илез (наверх)! – скомандовала себе по-вепски, понимая, что надо подняться на скалу, чтобы меня могли заметить.

Когда поднималась, поскользнулась на скольких камнях. Кажется, я ударилась головой. Не помню, как взобралась, точнее заползла, ломая ногти и разбивая колени в кровь.

Снова потеряла сознание от слабости.

В чувство привели наглые чайки. Моряки называют их летающими крысами.

Жуткие твари с пустыми жёлтыми глазами. Ненавижу их!

Потом прилетел вертолёт.

Врачи долго боролись за мою жизнь.

Воспаление лёгких, сотрясение мозга, да всё тело в ссадинах и ушибах. Словно меня сбросили… со скалы.

Я пробыла между жизнью и смертью целый месяц.

Затем стала выкарабкиваться, цепляясь за жизнь.

Очень хотелось жить.

Смерть отступила от меня, прошептав на прощание: – Я ещё вернусь за тобой…

Думаете, мне не приходила мысль, что я, перенеся стресс после потери близкого человека, стала страдать раздвоением личности?

В психологии есть одно заболевание под этим названием.

Симптомы – появление второй личности. Тогда, один и тот же человек в одинаковых ситуациях ведёт себя по-разному. По-разному смотрит на мир. Он принимает совершенно противоположные решения в зависимости от того, какая личность в нём доминирует. Эти личности отличаются другим характером, другими интересами, другими привязанностями и ценностями жизни. Обычно «Я» и второе «Я» не могут между собой договориться, вступают в конфликт.

Значит, я придумала Кэти. Девушку никто кроме меня не видел. И в лодке посторонних не было. Тогда понятно, почему на меня так смотрели остальные, когда протягивала флягу пустоте!

Всё – лишь бред больного воображения.

Она, нет – я, не убивала никого. Мои спутники, должно быть, утонули.

Спаслась лишь я, если верить официальной версии.

Мне привиделось, что остальные пропали, войдя в лабиринт.

Ничего этого не было.

Я почти убедила себя. Верила, пока мне не подали зеркало.

Взглянув в него, увидела своё осунувшиеся лицо. Впалые щеки, обтянутые скулы. Могло быть и хуже.

Но почему волосы у меня стали тёмными, а глаза из голубых превратились в зелёные?!

Я не Кэти. Кэти не я! Буду жить, как прежде, забуду обо всём. И сама в это уже не верила. Жить, как прежде уже не смогу.

Выписалась из больницы.

Вернулась к  прежней жизни. На работе, если и удивились новому цвету моих волос, то виду не подали и с глупыми вопросами не приставали. На изменившийся цвет глаз и вовсе внимания не обратили, а если и обратили, то подумали, что это линзы. Однажды кто-то в моём присутствии помянул Багрова.

- Хяндиказ! - вырвалось у меня. Видя вопросительные лица, пояснила, что хяндиказ это волк на языке веси.

Незнакомые ранее словечки, то и дело вырывались у меня. Когда врач поинтересовался, что у меня болит, то пожаловалась:

- Сельг (спина).

А во всём остальном я зажила обычной жизнью – работа–дом-работа. В театры, кино не ходила. Находилась в своё время.

Меня повсюду сопровождали две тени – моя, тихая и молчаливая, и тень Кэти, словно оберегая.

Только от самой себя, кто меня убережёт?

Вечер. Смотрю на улицу. В окнах, словно светлячки, горят огоньки. В каждом окне – своя жизнь. Там люди страдают, радуются, или равнодушно смотрят в пустоту.

- Кэти, - тихо позвала я.

- Я здесь, я с тобой.

Тень со стены скользнула на пол. И я решилась на обряд по слиянию с тенью.

Откуда знала? Просто знала.

Закрыла глаза и медленно встала на колени, а потом легла на тень.

Лёгкое покалывание в пальцах рук и ног. Тень «приняла» меня. Лежала, стараясь не думать ни о чём.

Потянулись минуты ожидания, казавшиеся часами.

Но вот под собой почувствовала тело, обретающее материальность. Поспешно скатилась с него, испытывая смущение и радость от того, что всё получилось.

Повернув голову, встретилась с голубыми глазами. Белокурые пряди Кэти разметались на полу.

Я взяла частицу её, а она – частицу меня. Теперь она мне, как сестра, как самая близкая подруга. Это здорово обрести того, кто находится с тобой на одной волне, кому можешь безоговорочно доверять, зная, что никогда не предаст и всегда придёт на помощь.

Тень?

Нет. Кэти.

«Стих страх, открой глаза, мир теней отварил ворота».