Оригиналка

 1

В один из жарких дней августа в два часа пополудни Глаша Чекалина, прихватив спортивную сумку «Аdidas», отправилась на дело. Она привыкла действовать в одиночку, полагаясь на собственные навыки, интуицию и удачу. «Конечно, в группе, где роли четко распределены:  один находит подходящий объект, второй стоит на стреме,  третий — проникают в жилище,  а водила обеспечивает транспорт,  «чистить и  бомбить»  квартиры сподручнее, но и шансов быть уличенной больше. Обязательно кто-нибудь из подельников наследит, или по пьяной лавочке проболтается. У  милиции еще не перевелись информаторы, стукачи, — рассуждала Глаша.— И без того суровое наказание  по статье 185  части 3 Уголовного кодекса за кражу личного имущества граждан может возрасти в случае задержания группы. Поэтому разумно  промышлять  в одиночку, ни от кого не  завися. Коль застукают  на месте, значит,  сама  виновата.
Слава тебе, Господи, пока милуешь,  да и то сказать не бедных ведь обижаю, а казнокрадов, взяточников и спекулянтов, не последнее забираю. Облегчаю тех, кто живет в роскоши и достатке, затосковав и обленившись. Честным  трудом, будь семь пядей во лбу,  огромное состояние не сколотишь и олигархом не станешь. К тому же,  утрата некоторых ценных вещей  добавляет в их кровь адреналин, заставляет взбодриться и с азартом продолжить процесс накопления. Иначе обленились и ожирели бы от безделья  и  сытости. Нувориши  меценатством и благотворительностью  не слишком отличаются и поэтому не грех их  потрясти. Они  мне должны  быть еще благодарны, что спасаю от пассивного образа жизни и преждевременной смерти». 
К такой философии Чекалина пришла, когда неожиданно для себя обнаружила дар обольщения, внушения и быстрой сообразительности. И на сей раз,  усмирила угрызения совести, она все же помнила об одной из библейских заповедей: «не укради».
Неделю назад Чекалина присмотрела квартиру на восьмом этаже высотки. Выждала момент, когда на лестничной площадке никого и обследовала дверь. Она оказалась не стальной, а обычней с примитивным врезным замком.
 «Может там и брать нечего, ведь состоятельные хозяева мало того, что хранят свое добро за бронированной дверью, устанавливают сигнализацию, но и обзаводятся волкодавами. Какие-нибудь алкаши живут или наркоманы, у которых пусто — шаром покати». Она тогда спустилась на первый этаж и из размещенного в подъезде списка жильцов узнала фамилию владельца квартиры — Колодий А. Ф. А вскоре выяснила, что он с женой не бедствует, занимается бизнесом, имеет автомобиль «Lexus » бежевого цвета. «Вот скупердяи, даже на импортный замок пожадничали, — подумала Глаша. — Верно, говорят, скупой платит дважды и в этом они скоро убедятся».
 В справочнике АТС она отыскала фамилию Колодий А.Ф. с названием улицы и номером дома. Она понимала, что для надежности следовала бы полностью уточнить имена и отчества хозяина и хозяйки, узнать не живет ли еще кто из престарелых, бабушка или дедушка. Это могли бы сообщить в ЖЭКе или кто-либо из жильцов, но Чекалина этого делать не стала, чтобы не вызвать подозрений.
За два дня тайных наблюдений она увидела хозяйку — низкорослую тучную женщину на коротких, спрятанных под длинной юбкой ногах, лет пятидесяти от роду. Появляется она примерно после шести часов вечера, а ее супруг — высокий, по военному статный мужчина подъезжает на иномарке к подъезду обычно после восьми часов вечера. В квартире они только двое, нет породистой собаки и прочей живности, так как ни разу не видела, чтобы выгуливали собаку. Ну а если есть кошка, то это безобидное существо не помешает.
Чекалиной даже удалось, зайди в магазин украдкой разглядеть хозяйку с плоским монгольского типа лицом и надменным взглядом, фиолетовым цветом жидких прилизанных волос. Зато пухлые короткие пальцы были унизаны перстнями и кольцами, а в ложбинке обвисшей груди на золотой цепочке кулон с изображением зодиакального знака Овен. «Повезло же этой толстушке, живет, как барыня в комфорте и многое может себе позволить, а здесь голова кругом идет от постоянных финансовых проблем, — посетовала она тогда . — Правильно мне матушка, царство ей небесное, говорила, не родись доченька красивой, а родись счастливой. Что проку с моей красоты, мужики пожирают глазами, да каждый норовит в постель затащить за жалкие гроши».
Глаша зашла  в кабину ближайшего к дому  телефон-автомата. «Добыча обещает быть богатой», — предположила она.— У меня будет достаточно времени для проведения тщательной ревизии, выбора ценных вещей». Девушка по памяти набрала номер  телефона  Колодия  А. Ф. Прижала трубку к уху — длинные гудки. Повторила, вращая диск цифрового набор на случай ошибки — результат тот же.
В квартире никого нет. Спустя пять минут, она появилась в подъезде дома. Просунула длинные тонкие пальцы в прорез почтового ящика, нащупала газеты. Значит,  их еще не забирали. Вошла в лифт и доехала до восьмого этажа. Огляделась, на площадке никого, тихо. Выждала минуту и решительно направилась к двери. Нажала на кнопку звонка. Прислушалась — за дверью ни звука. Отмычек не потребовалось. Просунула в щель между рамой и дверью лезвие перочинного складного ножа и, подав вверх ручку, отжала язычок замка. Отворила дверь и вошла в прихожую, заперев квартиру изнутри.
 «Не ошиблась», — подумала она, оценивая богатую отделку жилья по евростандарту, подвесные потолки, светильники, орехового цвета мебель. Не мешкая, прошла в гостиную, ощущая мягкость ковра. Диван-кровать, кресла под велюровыми чехлами, мебельная стенка, забитая хрусталем, фарфоровой и фаянсовой посудой, телевизор «LG» с видеомагнитофоном. На журнальном столике возле большой хрустальной вазы с тремя бархатисто-алыми розами, громоздкий  магнитофон «Panasonik ».
 «С этими вещами, пожалуй,  будет тяжело и хлопотно, а вот видео я возьму»,— решила  Чекалина, укладывая вещь в сумку.— Где же золото, бриллианты и валюта? Куда обычно прячут их женщины за неимением сейфа?» Ее взгляд остановился на картине, висевшей над диван-кроватью. Взобралась на диван и просунула за рамку с тусклой позолотой руку, нащупали сверток. Достала, развернула — доллары. Две сотенные купюры, пятьдесят, двадцать и десятки, считать не стала, а спрятала в сумочку.
 «Здесь не дом, а полная чаша, большая копилка. Если углам и щелям пошарить, то много добра отыщется, — воодушевилась она.— Но где же драгоценности? Не может быть, чтобы толстушка ими не увлекалась, не все ж украшения она на себе носит? Наверняка часть припрятала. Глаша прошла в комнату с роскошным спальным гарнитуром и бордовым с орнаментом паласом.
На старинном красного дерева комоде, рядом с большими часами с маятником за стеклянной дверцей, увидела фотографию, на которой были изображены хозяева, девушка и парень. «Может это их дети?» — подумала девушка и взяла снимок в руки, повернула. На обратной стороне никакой подписи. Затем подошла к одной из тумбочек возле спального ложе и ночной лампы под зеленым абажуром. Провернула торчащий в дверце ключ и открыла ее. В пачке документов увидела свидетельство о браке. Развернула и прочитала.
 — Ага-а, значит,  хозяйку  зовут Бэллой Марковной, а его Алексеем Федоровичем. Хотя я с ними детей не крестила, но лучше запомнить,— произнесла она и отложив на место документы, отодвинула ящик. В дальнем его углу среди вороха бижутерии, коробочек с пуговицами и нитками обнаружила небольшую, обшитую черным бархатом с золотистым вензелем литеров Б. М. на крышке шкатулку.
 Открыла и ее глаза заблестели от восторга и отблеска золотых изделий с камнями-самоцветами: кольца, серьги. кулоны, браслеты, перстни с вкраплениями рубинов, сапфиров, изумрудов, топазов, лазуритов … цепочки... Глаша высыпала их в свою сумочку, а пустую шкатулку возвратила на место.
В сознании лишь на миг промелькнули угрызения совести, но она успокоила себя твердым аргументом: « Не последнее забираю». Одежку, обувь, кожаные куртки и пальто с норковым воротником брать не стала, лишь положила в сумку один из двух найденных в шкафу обрезов импортной ткани, да из серванта на кухне взяла набор серебряных ложек и вилок. «Пожалуй,  хватит, надо знать меру,— решила она, упаковав сумку. В этот момент услышала тяжелые шаги за дверью. Кто-то остановился, переводя дыхание и отдыхая, либо отыскивая ключ.
 Она замерла на месте, лихорадочно ища выход из ситуации. «С восьмого этажа через балкон не сбежишь, это верная смерть. Вот так влипла, врагу не пожелаешь, попала в западню, как в мышеловку,— поникла она, но тут же взбодрилась, сосредоточившись на поиске выхода.— Интересно узнать, кто за дверью, он или она? Если сразу как откроется дверь, выскочить, оставив сумку, и попытаться скрыться. А может чем-нибудь пристукнуть и,  пока очухается, ищи ветра в поле».
Но тут же отказалась от силовых действий, не смея поднять руку на человека. Между тем кто-то невидимый за дверью провернул в замке ключ. «А будь, что будет, от судьбы не уйти», — успокоилась Глаша, опустившись на пуфик перед трельяжем,  вгляделась в свое отражение в зеркале. Только бы не показать испуга и растерянности.

2

Дверь отворилась и в помещение, тяжело дыша, с полиэтиленовым пакетом, из которого торчали газеты, и авоськой ввалилась полнотелая женщина с красным с натуги лицом. Увидев незнакомку, она, как вкопанная, остановилась на месте, позабыв о тяжести сумок. Глаша повернула голову, узнала хозяйку и ласково улыбнулась.
— Добрый день, Бэлла Марковна! — бодро произнесла она.— Заждалась я вас и немного похозяйничала, прибрала в квартире. Не могу сидеть без дела, обожаю чистоту и порядок. Только не обижайтесь за самовольство.
— Это что еще за фокус?— растерялась хозяйка, поставив сумки на паркет.
— Давайте я вам помогу управиться,— предложила девушка, приподнявшись с пуфика.
— Сиди уж, коль нелегкая принесла, — Колодий махнула рукой и крикнула в дальнюю комнату.— Алексей, что за куклу ты дом привел? Кто она тебе? Я,  значит, надрываюсь, как ломовая кобыла, ног под собой к чую, руку из плеча чуть не выдернула, харчи добывая, а он с девкой развлекается?
 Замолчала, ожидая ответ, недоуменно поглядела на Чекалину.
— Ты, что заснул? Алексей, сейчас же отзовись!
— Не надрывайте голос, он вам еще пригодится,— властно велела Глаша, уверенно входя в роль.— Алексей Федорович, Алеша еще на работе, возвратится поздно вечером. Я попросила, чтобы он оставил нас наедине для женского разговора. Велела купить шампанское и торт. Отметим знакомство и встречу, как полагается в приличных домах.
— Кто ты такая и что делаешь в моей квартире? Почему мой муж должен выполнять чужие указания? Он мне о вас ничего не говорил?— забросав ее вопросами, хозяйка, терялась в догадках.
— Не говорил? Странно, а я полагала, что вы в курсе?— удивилась Чекалина и поспешила развеять ее сомнения.— Значит, он решил преподнести вам сюрприз. Вы для него, что мать родная... А зовут меня Людмилой, что означает людьми милая.
— В курсе чего?— не отступала Колодий.
— Как чего? Наших близких с ним отношений, я его подруга, можно сказать, как сейчас модно, гражданская жена.
 — А кто же, тогда я? — опешила  хозяйка и, не дожидаясь, изрекла. — Не знаю я никаких гражданских жен, есть гражданская война, а жен не бывает, есть шлюхи. А вы, ты… любовница, проститутка!
 — Зачем же так грубо. На вид культурная и приличная женщина, а речь, как у базарной бабы, — упрекнула Глаша. — Вы должны были давно быть готовы к такому повороту событий. Мужчинам в старшем возрасте физиологически необходимы молодые женщины для обновления крови, ощущения вкуса жизни. Мы ведь  культурные люди и всегда без скандала  поймем друг друга?
— Так вот почему он часто задерживается в офисе,— вздохнула, оставив без внимания ее предложение Колодий.— Понятно, какая у него работа, обновляет кровь, приходит и жалуется, что выжатый, как лимон. Хороша соковыжималка. Ты бы, милочка,  помоложе себе хахаля  для секса  отыскала. Значит,  решила Алексея, как грушу потрясти? На денежки и квартиру позарилась? Он же тебе в отцы годится, через три года шестой десяток разменяет. К тому же, страдает аритмией сердца, ему активный секс противопоказан. Я его берегу, сдерживаю свои чувства. А ты в таком возрасте, что ни дня без любви, своими нежностями до срока в гроб загонишь. Вот спутался тюфяк, совсем в женщинах не разбирается, не ценит то, что имеет.
 — Женщине природой предназначено быть жрицей любви. Только фригидные и увядающие особы это отрицают,— заметила гостья, решив, что диалог затянулся и ее надо обязательно разозлить.— Настоящие мужчины старыми не бывают, их такими злыми и неудовлетворенными делает нелюбимые и постылые жены.
— Это я, что ль нелюбимая жена?! — вспылила Бэлла Марковна.— Да, кто ты такая, чтобы мне указывать? Подруга на одну ночь. Много вас таких шляется, молодых и ранних. Разносите СПИД, сифилис, гонорею и другую заразу.
 — Если у вас со слухом из-за старости или маразма проблемы, то я еще раз заявляю, что являюсь гражданской женой Алексея Федоровича,— с невозмутимым видом сообщила  Чекалина.
— А кто же тогда я,  по-твоему, кто? — с полуоткрытым ртом опешила Колодий.— Почти двадцать лет в  законном браке состоим, дочку и сына вырастили и воспитали. Вали отсюда, пока я милицию не вызвала и скандал не устроила. Пигалица, расселась здесь, как в бордели и еще права качает.
 — Не получается у нас нормальный  женский разговор, — вздохнула Глаша.— Вот и Алеша меня предупреждал, что вы базарная баба, можете в драку полезть.
— Так и сказал?— гневом сверкнули ее водянисто-серые глаза.— Ну,  он у меня, паразит,  попляшет, устрою я ему головомойку. Согрела змея на груди. Это ты, рыжая стерва, его совратила, с праведного пути сбила. Он таким раньше не был, постоянно подарки и цветы мне приносил. Самозванка, выметайся отсюда к чертовой матери!

 3

— Не кричите на меня и не оскорбляйте, а вам не кухарка, не домработница! — повысила голос гостья, укоризненным взглядом зеленых глаз, охладив пыл хозяйки.— Ведите себя прилично. Мне нельзя лишний раз волноваться, потом могут возникнуть проблемы с молоком.
— Каким еще молоком, козьим? — насторожилась Бэлла Марковна. Вместо ответа девушка поднялась с пуфика и, изогнувшись грациозной пантерой, выпятила круглый животик и медленно прошептала:
— Под моим сердцем Алешин ребенок.
— Ребенок? — испуг застыл на ее побледневших губах хозяйки.— Ты, ты… не обманываешь?
 — Гинеколог сообщил, да и сама я чувствую  плод. Приложите ладонь, если не верите. Будете его крестной матерью.
 — Нет, нет!— как от чего-то ужасного и чумного отшатнулась Колодий.— Эх, Алексей, чего-чего, а такого сюрприза я от тебя не ожидала. Кто бы мог подумать, солидный мужчина, примерный семьянин и вдруг бес в юбке попутал. А разве он еще способен дитя сотворить? Со мной отказался это сделать.
— Еще как способен,— загадочно улыбнулась Глаша.
— Милая девочка, у тебя все еще впереди, — вкрадчиво-ласково произнесла хозяйка. — Подумай хорошенько, зачем тебе связывать жизнь со старцем, трухлявым пнем, губить свою красоту и молодость. Лет  через десять  ему будет не до секса, а ты молодая, горячая…
 У него появятся разные болячки и превратишься в сиделку, горшки будешь выносить. Тебе лучше, пока не поздно, сделать аборт, так поступает многие девушки, нагулявшие плод от случайных связей, а не коверкать свою жизнь. Встретишь ты еще своего рыцаря на белом коне или на крутой иномарке. Денег я тебе на операцию дам и на дорогой подарок не поскуплюсь... Сама видишь, что не бедно живем, чем смогу помогу, с опытным врачом-гинекологом и акушеркой сведу.
— Поздно,— усмехнулась Чекалина.— У нас с Алешей все честно, ребенок родится очень желанный. Я ему заранее сказала, что беременна. Очень обрадовался и настаивает на рождении ребенка. Мечтает о сыне, а я и дочери буду рада, только бы роды прошли без осложнений. Он готов меня даже в Германию отправить в элитную клинику. После первого аборта может  детей не быть. А я очень люблю детей, верую в Бога и не желаю их убивать в своей утробе. Никто, кроме Господа, не вправе распоряжаться чужой жизнью.
— Ах, вот оно что, за моей спиной все решили. А я, дура, никак не возьму себе я толк, как ты здесь очутилась. Так значит, он тебе дал ключ от входной двери?— утешилась она запоздалой догадкой.
— Угу-у, дал,— кивнула девушка головой, осознавая, что переигрывает и надо, как говорится, побыстрее сматывать удочки. «Того и гляди, она догадается позвонить «виновнику» и тогда делу — труба,— размышляла Глаша. — Надо занимать ее разговором ни минуты не оставлять на раздумья». И тут сама Бэлла Марковна обострила ситуацию.
— А где вы жить, спать будете? В шалаше?— с ехидством, кипя от возмущения, поинтересовалась она.
— Как где? Это не проблема. Здесь в трехкомнатной, я сюда и приехала, как мне велел Алеша, чтобы изучить обстановку, условия, — без тени сомнения заявила девушка.— У вас просторно, уютно. Мне очень нравится. Кондиционер, воздух свежий, прохладный, а в общаге от зноя и духоты задыхаешься, а ночью комары покоя не дают...
— На-ка, выкуси! — не дала ей договорить Колодий, свернув из коротких пальцев куцую фигу.
 —  Сама выкусь. Не мыкаться же нам с младенцем в грязной общаге среди алкоголиков, проституток и наркоманов. Ребенку потребуется покой и уют, чистый воздух и нормальное кормление, —  ответила она.
— Надо было думать не задницей, а головой, когда дитя строгали. Именно в вонючей общаге твое место,— со злорадством заметила хозяйка.— Ишь ты, какая шустрая, уже на мою квартиру свой шальной глаз положила. Не бывать этому никогда, только через мой труп. У меня есть,  кому жить, дочь на выданье, твоя ровесница и сын из армии осенью возвратиться, тоже невеста извелась в ожидании.
— Алексей Федорович имеет полное право на часть жилплощади и имущества, кстати нажитое в основном его неустанным трудом, а ваших заслуг немного,— официальным тоном заявила Чекалина.— Не согласитесь добровольно разъехаться, придется через суд. Я уже проконсультировалась у опытного юриста. И не тешьте себя иллюзиями, что я отрекусь от Алексея. Он сам предпочел меня, красивую и умную, а ваш поезд ушел на полных парах.. ту-ту.
— Не может этого быть. Алексей во мне души не чает, мы живем душа в душу, — призналась Колодий в смятении.
— Ха-ха, наивная вы женщина,— рассмеялась Чекалина.— Мужики — все бабники, только притворяются, что верны. Особенно сейчас, когда всех словно эпидемия захватила сексуальная революция, а интимные услуги упали в цене. Перед женской красотой и чарами редко кто устоит. Мужчины нуждаются в новизне, в яркости эмоций, свежести ощущений. Все люди из одного теста.
— Алексей не такой, — робко возразила хозяйка и напомнила.— Запомни, на чужом горе счастья не построишь.
 — На вас свет клином но сошелся,— словно шпилькой, кольнула ее Глаша.— Поглядите на себя в зеркало. Ни фигуры, ни красоты и очарования. Жировые складки из-за одежды выпирают, явные признаки избыточности веса и запущенного остеохондроза. Изуродовали себя излишествами, обжорством в еде, малоподвижным образом жизни. Взгляните на меня, я строго соблюдаю диету, занимаюсь аэробикой и гимнастикой. Алеша не слепой, поэтому сравнение не в вашу пользу.
— Доживи до моих лет, тогда я погляжу на кого ты будешь похожа, кошка дранная, — обиделась Колодий. — Со своей моралью и свободной любовью быстро истаскаешься. И о чем только Алексей думает, ты же с ним долго жить не собираешься. Тебе нужны квартира, машина, валюта, драгоценности
— А кому они не нужны, но это не твоя забота, — показала острые зубки, перейдя на «ты», Чекалина.— Скоро роли в этой квартире поменяются.
— На что намекаешь? — всполошилась хозяйка.
 — Часа через два грузчики подвезут из общежития кое-какую мебель,— сообщила Глаша.— Не хотим больше скрывать свои чувства и встречаться украдкой, где попало. Нам с Алешей нужна полноценная жизнь. Думаю, что все наладится, в тесноте, да не в обиде. Люди, а мы с вами родня, должны помогать друг другу. Будешь вместо бабушки наше дитя нянчить, пеленки, распашонки стирать, памперсы менять и горшочки выносить
 — Пошла прочь из моего дома, шлюха подзаборная!— прорвало Колодий.
— А ты, вы... бревно, колода,— не осталась в долгу гостья.— От таких язв мужья, как от холеры бегут к темпераментным женщинам.
 — Я, я  щас же позвоню в милицию,— подалась вперед грудью Колодий. — Тебя привлекут за оскорбление личности и проституцию.
 — Ой, испугала, аж поджилки затряслись,— рассмеялась Чекалина, на всякий случай загородив телефон.— Мой дядя майором в уголовном розыске служит. С тебя штраф за ложный вызов сдерут. У них строгий лимит, каждый литр бензина на вес золота. По пустякам не выезжают, только если какое убийство или ограбление. Семейные ссоры никого не волнуют.
 Это предупреждение возымело на Колодий отрезвляющее действие. «Как бы, действительно, по глупости не попасть в неудобное положение и не схлопотать штраф. Глупо бросать деньги на ветер», — подумала она.
 — Разговор продолжим вечером с участием моего любимого Алеши, тогда и расставим все точки над «и»,— воспользовалась паузой девушка. — Если не возражаете, то я вас на время оставлю, успокойтесь, приведите себя в порядок. Я съезжу к Алексею на работу, а затем а общежитие, чтобы не упустить грузчиков.
 — Скатертью дорога! Езжай, хоть к черту на кулички, чтобы твоего духа здесь не было! — надменно поджала нижнюю губу с бородавкой на подбородке и распахнула перед девушкой двери. Посторонилась, давая проход.
 — Сумка пусть у вас постоит, она хлеба не просит, тем более что я отлучусь не надолго,— попросила Глаша с мольбою в глазах.— Мне тяжести носить вредно?
— Забирай свое  барахло, живо!— Бэлла Марковна со злостью схватила сумку.— Не надорвешься и не переломишься, невелика птица, бабы раньше в стогах рожали... Может Бог услышит мою молитву и…
— Помогите донести сумку до остановки,— взмолилась девушка, надеясь выиграть время.— Я боюсь, что будет выкидыш. — Как принесла, так и унесешь. Своя ноша плеч не давит,— ухмыльнулась Колодий.— Я от своих сумок рук и ног не чую, лакеев нет. Здесь килограммов пять, довольно скромный вес. Что же ты, невеста непорочная, собираешься выходить замуж, а приличного добра, приданого не накопила, как нищенка в обносках от секонд хендона?
— Мое добро сейчас подвезут, а эту сумку помог донести таксист.
— Тогда пусть тебе Бог помогает, рыжая стерва,— прошипела хозяйка и выставила сумку следом за Глашей, громко захлопнув двери. «Господи, кажется, повезло, — прошептала девушка и подхватила сумку.
— Вот пиявка, едва отлипла. Теперь подальше отсюда, пока она не пришла в себя и не обнаружила пропажу вещей. Представляю,  какой шум поднимет. Жаль ее мужика, перепадет ни за что ни про что. Может после этого в отместку изменять станет. Все же помогает мне ангел-хранитель. Подсказал выход». В лифте она успела снять с головы рыжий парик и поменять голубую блузку на белую, надела солнцезащитные очки, а сумку «Аdidas» спрятала в большой черный пакет.
«Теперь, если Бэлла Марковна даже оперативно сообщит в милицию мои приметы, то вряд ли меня смогут узнать и заподозрить», — улыбнулась она своей предусмотрительности. Вышла на оживленную улицу и затерялась в толпе, а затем села в маршрутное такси «Газель»

 4

— Бывают же такие, настырные и наглые, не приведи Господь,— вслух посетовала Колодий.— Где он только такую лярву отыскал. Если она ему еще родит дитя, надавит на отцовские чувства, то с ногами на шею заберется. Алексей покладистый и жалостливый, будет из него веревки вить и воду на нем возить. А как поселится здесь и совсем житья не будет. Тогда одно из трех — в психушку на нары или в бомжи. Подвернется мне под горячую руку, не сдержусь. Надобно Алексея срочно спасать. Может киллера, как в фильмах показывают, нанять? Прости Господи, что скажешь, не буду грех на душу брать. В ее брюхе и Алешкина  плоть живет.
Вечером я им устрою пир горой, с шампанским и тортом, молодожены. На сексе совсем помешались, ни стыда, ни совести. А может  она  с кем-то другим брюхо  нагуляла, а теперь Алексею мозги пудрит. Я это так не оставлю, денег не пожалею на экспертизу, пусть проверят на ДНК, выведу эту аферистку на чистую воду. Ишь чего стерва надумала, превратить меня в няньку-сиделку. Я вам устрою медовый месяц и райскую жизнь. Вы еще не знаете мой крутой характер. Нашла коса на камень …»
Как ни взволнована, ни огорчена была Колодий, а засосало у нее под ложечкой, голод напомнил о себе. Она выгрузила из пакета и авоськи фрукты, овощи и продукты в переполненный двухкамерный холодильник «Nord ». По городу пополз слух об очередном подорожании продуктов питания и других товаров и поэтому Бэлла Марковна решила запастись впрок, каждый день интересуясь подскочившим курсом доллара.
 Приготовила два большие, как лапоть бутерброда с черной и красной икрой, достала из серванта початую бутылку коньяка «Магарач» и налила пятьдесят граммов в хрустальный фужер. Выпила, ощутив теплынь в груди и успокоение. С неизменным шахтерским аппетитом умяла оба бутерброда, вытерла салфеткой лоснящиеся толстые губы, затем налила в бокал охлажденную минералку и перешла из кухни а гостиную, чтобы по телевизору узнать новости.
 С удовольствием развалилась на диване и нажала на кнопку дистанционного управления. И лишь, когда засветился экран не обнаружила на обычном месте видеомагнитофона. Всполошилась, пролив на ковер остатки воды. «Это она, стерва, унесла в сумке и я ей еще помогла, сама выставила за порог», — осенила ее догадка. Выскочила в прихожую и схватила телефонную трубку, принялась дрожащим пальцем набирать номер.
— Алексей, Алексей! — закричала она в микрофон. — У нас беда, большая беда!
 — Ошиблась номером, очки одень, старая дура, — отозвался чей-то пьяный или полусонный мужской голос. Набрала повторно и вышла на Колодия.
 — Алексей, приезжай срочно у нас горе, — запричитала она.
— Ты же знаешь, у меня дел по горло, — ответил он. — А что случилось? Пожар или соседи квартиру затопили? Возьми себя в руки, Белочка. Или кто из родни помер? Ну, на все Господня воля, тут человек бессилен. Никто не ведает, когда и где опрокинется.
— Хуже, страшнее беды и не придумать, — зарыдала потрясенная горем супруга. — Твоя рыжая сучка, которую ты успел оплодотворить, унесла видеомагнитофон. Она минут пятнадцать назад к тебе поехала, а потом собирается перевезти к нам свою  с клопами и тараканами мебель и барахло из общаги.
— Не знаю о чем ты? Как ее зовут? — удивился Колодий.
— Людмилой. Ты давно с ней таскаешься, старый кобель, бабник, — возмутилась она. — Значит,  на девочек смазливых и безотказных потянуло. Вторую молодость почувствовал, решил отцом стать, тебе родных сына и дочери мало?!
— Что за чушь, какой-то бред несешь? Наверное, выпила коньяка лишку? — недоумевал он.
— С такого горя не то что запьешь, а в петлю полезешь.
 — Белочка, мой ангел, не шути так, успокойся, я через десять минут подъеду и разберемся, — по-настоящему испугался он ее странных намеков на суицид и поспешно положил трубку, словно от аппарата исходила угроза.
«Она не только видеомагнитофон унесла, сумка то была увесистая, — подумала Колодий. — Точно еще что-нибудь прихватила». Хозяйка не обнаружила за картиной валюты. На коротких ногах, переваливаясь как утка, метнулась в спальню. Проверила в ящике тумбочки. Открыла  шкатулку — пустая  и беспомощно опустилась на застеленную красным с орнаментом вьетнамским покрывалом кровать.
— Ограбили, средь бела дня ограбили,— застонала она. Шкатулка из ослабевших пальцев свалилась на палас. — Всю жизнь копила, не ела, ни пила, на черный день откладывала  и вот он наступил. За что мне такое наказание?

 5

В шкафу она не нашла одного из отрезов импортной ткани, а в серванте набора серебряных ложек и вилок, зато обожаемые  хрусталь и посуда из фарфора и фаянса были не тронуты. С досады она выпила еще пятьдесят граммов коньяка, закусила плиткой шоколада.
Едва Колодий зашел в прихожую, Бэлла Марковна, резво, словно резиновый мячик,  подпрыгнув на месте, влепила ему звонкую пощечину.
— Это тебе за измену, паразит. Мало тебе моего знойного тела, так еще потянуло на «клубничку», на блуд с молодыми суками, — прошипела она, не сумев второй раз дотянуться до его лица. Он перехватил ее руку.
— Бэлла, уймись, какая тебя злая муха укусила? — опешил Алексей Федорович.
 — Ты зачем ей отдал ключи от нашей квартиры? — наступала, подбоченившись, суровая жена.— Вы сговорились, обобрали меня до нитки, хотите меня со свету сжить, спровоцировать на суицид. Не дождетесь! Я тебя по судам затаскаю и в газетах ославлю…
 — Остынь, ты, как зюзя,  пьяна, от тебя разит коньяком,— уловил он запах.— Никому я ключ не давал. Вот мой ключ. Никакой Людмилы не знаю и  ни с кем не сговаривался. Ты, Белочка, бредишь. У тебя белая горячка?
 — Она к тебе поехала, эта рыжая бестия,— промолвила женщина.
— Ты ее видела?
— Да, и разговаривала полчаса назад, — призналась жена. — А потом она такое наплела, что у меня в глазах потемнело,  чуть не парализовало и речь не отнялась. Она сообщила, что ждет от тебя ребенка, состоит с тобой в гражданском браке и вы собираетесь здесь вместе с новорожденным жить. Я ее выгнала прочь.
 — Белочка, это, наверняка, аферистка. У меня кроме тебя нет других женщин,— заверил Колодий.— Надо срочно звонить в милицию, может она  психически больная и состоит у них на учете?  Ты хорошо ее разглядела, сможешь при встрече опознать?
 — Век бы  мои глаза ее  не видели.
 — Ты проверила, что она похитила?
— Мои драгоценности из шкатулки, видеомагнитофон, отрез ткани, серебряный фамильный набор ложек и вилок и 550 долларов,— ответила женщина.
— Долларов? А вчера плакала, что деньги на исходе, — укорил он ее. — Так то ж гривны на исходе, они очень быстро кончаются. О долларах речи не было,— нашлась она с ответом.
— Живешь ты, Белочка, на широкую ноту, поэтому,  сколько не зарабатывай, тебе все мало. Хоть печатный станок изобретай.
 — Что ж мне теперь с голоду пухнуть. Один раз на свете живем, надо все деликатесы отведать.
 — Слишком ты прожорливая, как саранча,  Ирина в тебя пошла, а вот Вениамин моей породы, — не без гордости, в который раз, напомнил Алексей Федорович. — Разъелась, как пампушка, а говоришь, что на диете.
— Дождалась, уже и куском черного хлеба попрекнул, — индюшкой насупилась она.
— Ты,  почему от меня доллары утаила?
 — На пальто с собольим воротником собираю,— призналась Бэлла Марковна.— Старое, что с норкой из моды вышло, я в нем, как тумба, ни фигуры, ни талии.
 — Тебя во что не одень, все одно …пень-колода, — он досадливо махнул рукой и взялся за телефонную трубку.
 — Погоди, не торопись, — засуетилась она.— Ты  побольше ущерб обрисуй. Мол, похитила она много золота, платины, серебра и валюты, видеомагнитофон, обувь, хрусталь и одежду, ковер, три отреза ткани, чтоб  ей побольше срок дали, а нам компенсацию за ущерб. Жаль, что смертную казнь отменили, я б ее, гадину, своими руками удавила.
— Это жестоко и несправедливо, зачем на нее навешивать лишнее?— заметил Колодий. — Сама пораскинь мозгами, не верблюд же она, чтобы столько унести.
 — Да, надо малость убавить, — согласилась супруга. — Заявлю, что она похитила много драгоценностей и валюты.  Кстати, напомни, какая валюта  в  Англии и Китае?
— У англичан фунты стерлинги, а у китайцев — юани. Зачем тебе?
— А-а-а, потом скажу, — усмехнулась она. Много будешь знать, быстро состаришься.
— Ты, Белочка, ничего лишнего не выдумывай. В милиции не дураки служат, мигом раскусят.
— Эх, Алексей, и когда ты ума наберешься? Век живи и век учись, — вздохнула супруга. — Для меня не существует закрытых дверей и неподкупных бюрократов. Никто еще от подарков не отказался.
— Как знаешь, только меня в свои авантюры не впутывай. Скандал может мне стоить деловой репутации и карьеры.
—Ты за вертихвостку не шибко заступайся. Может у нее на самом деле от тебя будет внебрачный ребенок? Я столько за этот час пережила. От волнений и страданий мог паралич разбить. Пусть восполнит не только материальный, но и моральный ущерб. На суде я ей дам жару, только бы изловили шлюху. А если ее не поймают, то должны страховку выплатить. Сумму ущерба надо крупную выставить, чтобы в дураках не остаться, а наоборот, извлечь для себя пользу.
 Алексей Федорович поднял трубку и стал набирать  02.
 — Будь тверже,  как гранит. Скажи, чтобы псину, собаку служебную взяли. Может, она ее след унюхает и искусает подлюку,— велела ему жена. Он услышал отклик помощника дежурного по УВД.
 — Срочно приезжайте, совершена крупная кража имущества из квартиры, — попросил Колодий. Назвал свое имя, адрес и некоторые из самых ценных похищенных вещей.
— Ничего не трогайте, ждите опергруппу,— приказал старшина.
— Ты им насчет овчарки подскажи, — напомнила жена.— Во всех фильмах о доблестной милиции служебные собаки, тот же Мухтар или Муха, действуют лучше людей, бросаются и кусают преступников за ляжки и руки.
 — Минуточку, минуточку, господин милиционер, — произнес он в трубку.— Жена просит, чтобы вы обязательно собачку привезли с этим … кинологом.
 В следующее мгновение Колодий замер с неподвижной маской на лице. Потом медленно опустил трубку на рычаг аппарата.
— Что он тебе ответил? — нетерпеливо потребовала она.
— Сказал, что хотеть не вредно. Они мол, сами знают, как действовать в том и в другом случаях.
— Тогда я буду самому генералу жаловаться, — возмутилась Бэлла Марковна. — Какое постыдное равнодушие к горю граждан. За что мы их кормим, налоги платим, от себя последние деньги отрываем? — Погоди ты шуметь, кормилица. Нельзя сразу на рожон лезть, — посоветовал он. — Они еще и к расследованию не приступили, а ты их жалобой стращать.
 — Так и надо, быстрее шевелиться будут. Если не подгонять, то будут год, а то и два волынку тянуть. А потом дело в архив спишут и тогда не видать нам своего добра, — выдвинула она контраргумент.
— Ты их только разозлишь и делу навредишь, — не уступал Колодий. — Нужно повременить. По ходу следствия станет ясно, стараются они или водят за нос, баклуши бьют.
— Поступай, как знаешь, а я с них не слезу, пока своего не добьюсь,— с шальным блеском в захмелевших глазах заявила Бэлла Марковна, горделиво обозрев супруга..
               
 6

Спустя двадцать минут прозвучал настойчивый звонок в дверь. Хозяйка, сидевшая, как на иголках, пошла встретить, несмотря на предупреждения мужа, что сотрудники милиции чутко унюхают коньяк. Открыла дверь — на лестничной площадке трое мужчин. Один из них в милицейской форме.
— Проходите,— хмуро произнесла Колодий и упрекнула. — Заждались вас. До милиции пешком пятнадцать минут ходьбы, а вы,  полчаса, как черепаха ползли.
 — Если бы только одна кража, других происшествий в городе много, — ответил мужчина в форме капитана милиции.— К тому же жесткий лимит горючего, далеко не уедешь.
 — Это ваши проблемы, жалуйтесь своему министру, а у меня от своей беды голова разболелась, — небрежно отмахнулась она.
— Да вы, мадам, никак под «мухой»? Может и вызов ложный? Такое нередко происходит на почве хронического алкоголизма,— укорил ее один из мужчин.
— С такого горя и свихнуться не трудно, а коньяк вместо успокоительных капель, врачи рекомендуют,— нашла она убедительный довод. — Значит,  правильно рыжая шлюха сказала, что у вас бензин на вес золота? Побираетесь, словно нищие...
 — Я — следователь, майор милиции Решетов Андрей Захарович, — проигнорировав ее вопрос, представился мужчина в штатском.— А этот в форме, эксперт-криминалист Соболь Николай Анатольевич и оперуполномоченный угрозыска Валерий Петрович Дончук.
— А где же ваша собака?— изобразила на лице досаду Бэлла Марковна.— В фильмах сыщики всегда действуют с умными овчарками и везде успевают.
— Собаки задействованы на других происшествиях, — ответил майор.
— Хотя бы какого-нибудь захудалого кобеля притащили, — вздохнула она с огорчением. — От  той рыжей стервы ароматами несло как из клумбы. Он бы ее, суку, унюхал и изловил по запаху.
 — Вот видите, специально надушилась, чтобы собака след не взяла,— на полном серьезе заметил Решетов и понимающе переглянулся с офицерами.— Даром бы только животное беспокоили, резкие запахи сбивают собак с толку, вызывают агрессию.
— Не знала я этого, — посетовала Колодий. Следователь записал в протокол имена потерпевших.
— Что произошло? — он поочередно взглянул на сидевших на диване супругов. Сотрудники расположились за журнальным столиком. — Кто будет первым отвечать? Только чтоб без фантазий и других домыслов, одни железные факты.
— Конечно я, — подалась вперед оплывшей грудью хозяйка.
 — Вы способны внятно рассказать? Мысли не путаются? Может вам надо протрезветь?
— Да,  что я, какая пьянчуга, — обиделась  недоверчивости .офицера.— Голова у меня  ясная и  речь прекрасная. В молодости приглашали работать диктором на телевидение, но я  наотрез отказалась. Обо всем сужу объективно. Слушайте внимательно и не сбивайте с мысли. Когда я говорю, все должны молчать, как рыбы.
Андрей Захарович включил  портативный диктофон «».
 — Пришла я сегодня домой раньше обычного, примерно в половине третьего,— начала она степенно и с достоинством. — Начальник уехал в командировку, а другие сотрудники мне не указ. Обычно возвращаюсь домой после восемнадцати, а Алексей допоздна где-то шляется. Теперь я узнала, какая у него ответственная работа.
 — Бэлла, Белочка, не забывайся, ты не на посиделках,— подал голос Колодий. — Не смей подрывать мою безупречную репутацию в глазах официальных лиц.
— Если бы ты вовремя приезжал, то ничего бы не случилось, — упрекнула она.
— Это еще бабушка надвое сказала.
 — Не мешай, Алексей, твоя очередь подойдет, тогда и говори, что в башку взбредет.
 — Что в башку, голову взбредет не надо. За дачу заведомо ложных показаний предусмотрена уголовная ответственность,— предупредил майор, но хозяйка пропустила мимо ушей.
— Значит перед тем, как приехать домой,  я заглянула на рынок, накупила овощей фруктов, палку колбасы, буженину, два десятка яиц, масло и сметану. Прокатился слух, что цены опят подскочат, мол, энергоносители, особенно газ,  подорожали. Так, что советую и вам срочно сделать запасы, чтобы потом не стонать от  досады и  злости.
— Ваши покупки, содержимое сумок, меня не интересуют, — с раздражением перебил ее следователь.
— Не интересуют? Очень странно,— удивилась она.— А я думала, что для уголовного дела каждая деталь важна.
 — Если бы у вас похитили сумки с продуктами, тогда другое дело,— пояснил Андрей Захарович.— Но у вас исчезли иные вещи, ювелирные изделия, видеомагнитофон, валюта, так ведь? Обязательно составьте перечень похищенных ценностей..
 — Да, продукты я положила в холодильник, а перечень обязательно составлю. Она меня, гадюка, по миру пустила.
— Бэлла Марковна, убедительно прошу, поближе к обстоятельствам дела, — нетерпеливо произнес майор.
— Я уже приближаюсь к обстоятельствам, не нарушайте логику беседы, не сбивайте меня с мыслей. Ваше дело слушать и записывать, что скажу, — упрекнула она.— Открываю, значит, дверь и глазам своим не могу поверить. На моем велюровом пуфике сидит незнакомая краля, юбка сползла до самой задницы. Стыд и срам. Как мартышка любуется собой в зеркале. Обернулась ко мне и улыбается. Добрый день, говорит, Бэлла Марковна, я тут без вас немного похозяйничала, не обижайтесь мол. Меня такая беспардонность, словно током, поразила. Откуда она знает мое имя-отчество, а уж похозяйничала, не приведи Господь. Назвалась Людмилой и заявила, что она гражданская жена Алексея,  моего законного супруга. Ждет от него ребенка и собирается здесь жить. Меня, как обухом по голове ударили, голова закружилась.
 Она свой живот выпучила, как при родах,  и кричит: потрогай  его дитя шевелится. Я обомлела, ноги подкосились от такой страшной новости. Глянула,  возле трельяжа ее сумка с барахлом лежит. Тогда я и догадалась, что это Алексей ей свой ключ от квартиры дал, чтобы, пока меня нет, пожитки перевезла  и ребеночка он тайно  с ней нагулял.
— Бэлла, не сгущай краски, не драматизируй! Никому я не давал ключ и не знаю никакой Людмилы, да и других женщин стороной обхожу, я тобой сыт по горло. Сколько ты еще об этом будешь талдычить? — вскипел Колодий. — Что ты своими бредовыми фантазиями серьезных людей вводишь в заблуждение?
 — Не встревай, хахаль! Бог шельму метит. Коль провинился, то помалкивай.  Я рассказываю, как тогда было, а не теперь, — вздохнула она и доверительно прошептала офицеру.— Вы на него не обращайте внимания. Он всегда нервный, когда что не так  складывается. На сексе помешался, его психиатру надо показать. Так вот эта краля нагло мне заявила, что Алексей решал с ней создать новую семейку, шайку-лейку, а я, значит,  у них прислугой буду. Вон, говорю, шлюха, из моей квартиры, чтоб твоего духу не было и глаза мои тебя не видели. Она в ответ обозвала меня бревном и колодой. Вы, господин майор, когда ее изловите, то припаяйте еще статью за оскорбление моей личности и проституцию. Она мне этим бревном все настроение отравила. Хочу забыть, а вот никак не могу, застряло оскорбление,  словно заноза,  в мозгу…
— В милиции паяльщиков нет,— сурово ответил Андрей Захарович.— За кражу и мошенничество привлечем, а что касается бревна, так вы ее тоже шлюхой обозвали. Это сфера нравственности, морали.
 — Так она и есть шлюха, — настаивала потерпевшая.— Вы на нее хотя бы одним глазом взглянули. Красивая и гибкая, как кошка. Любому мужику голову вскружит.
 — Что ж всех красавиц теперь прикажите в проститутки зачислить,— усмехнулся следователь.— Если бы она промышляла на панели, то квартиру «чистить» не стала бы, у нее другое ремесло, свои клиенты.
— Вы ее все же поищите среди девиц легкого поведения,  сучек. Может  к  ним для конспирации затесалась? — не отступала Колодий.

 7

По ее оживленному лицу и блеску в глазах не трудно было догадаться, что рассказ доставляет ей удовольствие.
— Вы неплохо осведомлены,— польстил ей Решетов.
 — Чай, не в лесу живу. Интересуюсь криминальными делами, читаю детективы, фильмы смотрю, поэтому меня на мякине не проведешь,  — похвасталась она.
— Продолжайте, что произошло дальше?
— Когда я решила ее выпереть, она и говорит, пусть,  мол, сумка постоит, а она поедет к Алексею, а затем в общежитие за мебелью и вечерам устроят пир горой. Меня это возмутило до глубины души. Схватила  ее сумку и выставила за дверь.
 — Значит, помогли ей умыкнуть свои же вещи? Стали невольной соучастницей кражи.
 — Хто ж знал, что так получится, — Бэлла Марковна беспомощно опустила  руки  и тут же встрепенулась.— Я запомнила ее сумку, черная с надписью «Аdidas».
— Да таких сумок  у людей нынче,  хоть пруд пруди. Это прежде они были в диковинку, — заметил до того молчавший эксперт-криминалист Николай Соболь.
Тем временем Валерий Дончук  проводил опрос жильцов дома. Майор все же записал в блокнот информацию о сумке, не исключено, что пригодится. Малозначительная, на первый взгляд, деталь в цепи других нередко становится ключевой.
— Назовите приметы домушницы,— попросил Андрей Захарович, воспользовавшись паузой.— Сколько ей лет, рост, тип лица, цвет волос, глаз, одежда, обувь? Может, заметили  особые приметы, родинка или шрам, бородавка и другие.
— Родинки и шрама не увидела, бородавки тоже,— ответила она.— Лет ей примерно двадцать пять, среднего роста, рыжая и наглая, глаза зеленые, как у кошки. Была одета в голубую блузку и короткую черную юбку, туфли черные на низком каблуке.
 — У вас феноменальная память, — похвалил следователь. Широкое, монгольского типа лицо Бэллы Марковны осветила самодовольная улыбка.
 — Припомните, она к каким-нибудь вещам, предметам в квартире прикасалась?— поинтересовался Соболь. — У нее на кистях рук были черные ажурные перчатки, как у проститутки,— подчеркнула женщина.
 — Такие перчатки и светские дамы носят,— возразил Решетов, уловив настойчивость в ее версии.
— Если в перчатках, тогда понятно, работала профессионалка, «пальчики» не оставила,— посетовал эксперт-криминалист и обратился к Колодию.— Значит,  утверждаете, что никому ключ не отдавали и не теряли?
 — Да, решительно и категорически  утверждаю. Какой мне смысл вас обманывать,— обиделся Алексей Федорович.
 — Составьте перечень похищенных вещей и ювелирных изделий отдельно с описанием каждого,— велел  хозяйке следователь.
— Составлю, обязательно составлю,— с энтузиазмом откликнулась она. Взяла чистый лист бумаги, ручку и аккуратно вывела: «Перечень драгоценных вещей госпожи Колодий Б.М.» Из моей квартиры рыжая аферистка унесла: хрустальный сервиз, видеомагнитофон, три отреза дорогой импортной ткани, серебряные ложки и вилки, 2000 долларов, 1500 евро,  985 фунтов стерлингов, 45 тысяч российских рублей, 758 шекелей, 3429 юаней и 5827 гривен 58 копеек» …
 «Чтобы еще записать?» — призадумалась Бэлла Марковна.
— Для осмотра места преступления надо пригласить понятых,— велел Колодию майор. Услышав это, хозяйка всполошилась:
 — Зачем понятые? Без них обойдемся. Мы сами в гости не ходим и к себе не приглашаем. Будут потом лясы точить, что в квартире и почем? Сплетнями и завистью изведут.
— Так положено, — настоял следователь.
— Кем, когда и где  положено? — насупилась хозяйка.
— По УПК и инструкции, — ответил офицер.

8

Бэлла Марковна, не доверяя супругу, сама пригласила в квартиру двоих,  старушек—«божьих одуванчиков» со слезящимися глазами. Специально отыскала полуслепых и глухих, чтобы меньше услышали и увидели. После осмотра входной двери Соболь сразу же установил способ проникновения в жилище. Подозвал супругов.
— Дверь у вас ненадежная, — удрученно покачал он головой. — Да и замок врезной, примитивный. Видите в щели между дверью и рамой язычок замка. А теперь отворите дверь.
Колодий выполнил его указание — дверь распахнулось. На металлическом язычке Соболь показал свежие царапины.
 — Его отжали лезвием ножа или другим узким инструментом,— сообщил офицер.
 — Не может быть?— часто заморгала белесыми, как у свиноматки, ресницами Бэлла Марковна.
— Тогда проведем эксперимент,— воодушевился Николай Анатольевич.— Принесите мне нож и закройте двери изнутри. Ему подали кухонный нож. Не прошло и минуты, как капитан отжал язычок замка и вошел в прихожую. Хозяйка оторопела и, придя в себя, набросилась на мужа:
— Я тебе давно говорила, поставь дубовую дверь и заведи собаку. Как еще к нам грабители ночью не залезли и не зарезали. Храни нас Господь. Она неумело перекрестилась дрожащей рукой.
— Завтра же закажу стальную дверь с «глазком» и импортным замком! — с пафосом пообещал Колодий, словно делал кому-то одолжение.
 — И пса самой свирепой породы заведем, — пригрозила хозяйка. — Это исключительно в ваших интересах, — заметил Соболь. — В целях личной безопасности и сохранности имущества. При такой двери, как эта есть вероятность, что домушница сама еще раз наведается или подельников наведет. Дверь с петель снять не составит большого труда. Поторопитесь с заменой, воспользуйтесь автономной или централизованной системой охранной сигнализации.
 Решетов оформил протокол осмотра места происшествия, понятые старушки поставили свои закорючки. Дончуку так и не удалось отыскать очевидцев прихода в дом и ухода незнакомки. Колодий закончила составление перечня и торжественно подала его следователю.
 — Ничего не пропустили? — спросил он, пробежав взглядом записанные столбиком строки, цифры и удивился.— Видать крепкая эта девица с  гужевой лошадиной тягой. Столько добра прихватила. По скромным расчетам, килограммов на двадцать-двадцать пять?!
 — До моего прихода домой успела не один раз обернуться, — ухмыльнулась женщина.— Сумка тяжелая была, но чужая ноша плеч не давит. Вы ее только найдите, а уж я с ней разберусь, догола раздену и дегтем вымажу, чтобы на всю жизнь запомнила и  неповадно было честных людей грабить.
— Самосуд наказуем, — предупредил майор, складывая материалы в папку.
— Вы ее не шибко выгораживайте, — рассердилась Бэлла Марковна. — А то она меня тоже стращала своим дядей майором из уголовного розыска. Может вы тот самый и есть, заодно с ней и теперь покрываете. Вон как лихо ваш сотрудник дверь открыл, словно всю жизнь только этим и занимается...Если так, то готова вам выразить недоверие и обратиться в вышестоящие инстанции, к генералу и даже к министру МВД.
 —Это ваши глупые домыслы,— не выдержал Решетов.— Мы — люди чести и долга и никому не позволим порочить нашу безупречную репутацию. Вам с три короба всякой ерунды наговорят и вы туда же. Мы честно отрабатываем свой хлеб.
— Дыма без огня не бывает,— не унималась она.
— Бэлла, Белочка, я прошу, умоляю тебя, не забывайся, перед тобой представители власти, офицеры, — подал голос Алексей Федорович. — Они находятся при исполнении … — Когда будет результат? — потребовала женщина. — И чтобы в письменном виде с подписью и печатью, как полагается.
— Мы вам сообщим, — уклончиво ответил Андрей Захарович, направляясь с сотрудниками на выход и чувствуя, как нарастает раздражение. — Постарайтесь, господа милиционеры, — напутствовала она. — Разыщите аферистку, последнее добро отобрала, на черный день копила. Поверьте, у меня нет ни желания, ни сил лишний раз беспокоить прокурора и вашего уважаемого генерала. Я знаю по прессе и телевидению, что они люди занятые, важные. Не вынуждайте бедную, убитую горем женщину браться за перо...
Приунывшие офицеры с досадой переглянулись. Уже, будучи в лифте, Решетов шутливо-грустно заметил:
— Теперь, ребята, веселая жизнь нам обеспечена. С завтрашнего дня Бэлла Марковна начнет походы в милицию, прокуратуру. Станет обивать пороги кабинетов начальников, забрасывать вышестоящие инстанции жалобами. Подключит депутатов, министров, профсоюзных активистов... Есть такая категория неугомонных упрямых людей. Хоть кол на голове теши, а со своего пути не сойдут. Повезло нам на потерпевшую, но этот выбор не за нами. Здесь дело случая.
— Надо  быстрее эту хитрую персону Людмилу разыскать,— произнес Валерий Дончук.— Лихо она ее вокруг пальца обвела.

 9

Решетов не ошибся в своем прогнозе. На следующий день ни свет, ни заря Колодий предстала перед его ясным взором.
 — Где результат, где мое имущество, господин следователь? — с порога, позабыв о приветствии, потребовала она рапорт.
— Все силы брошены на розыск матерой преступницы, — доложил, скрывая иронию, майор.— Дело на контроле у генерала, звонит, переживает, принимает валидол… А вы очень кстати
 — Да,  кстати, попусту время не теряю.
 Он провел ее в лабораторию к капитану Соболю и там с помощью фоторобота они воссоздали портрет подозреваемой. Размножили его на ротаторе и вместе с описанием примет раздали оперативникам, сотрудникам ГАИ и ДПС, патрульно-постовой и других служб милиции. Направили ориентировки в городские и районные отделы милиции республики. В банке данных компьютера, в разделах: «Домушники», «Мошенники», «Проститутки» и другие персоны, похожих на подозреваемую, не оказалось, что осложняло ее розыск.
— Возможно, залетная птица. Прибыла в курортный сезон, чтобы сорвать бабки и быстро слинять, — поделился своей версией капитан.— Надо форсировать действия, иначе упустим.
Первым своим визитом потерпевшая осталась довольна. Ей понравилась методика воссоздания создания образа ее «гостьи». Решетов, пригласил к себе в кабинет лейтенанта Дончука и велел, вручив ему изображение подозреваемой:
 — Ты, Валерий, понаблюдай внимательно за злачными местами, покрутись в питейных заведениях, с участковыми инспекторами пообщайся, они своих подопечных хорошо знают. Она, наверняка из тех, кто любит красивую жизнь, долго в тени не задержится. Обязательно где-нибудь объявится. Но взять ее надо с поличным, чтобы не ускользнула.
Спустя три дня, поздним вечером по радиостанции «Тантал» лейтенант связался с Решетовым.
— Андрей Захарович, набрел я на красавицу,— сообщил с азартом лейтенант.— В ресторане «Зюйд» подцепила какого-то толстого пожилого клиента. Стол от шампанского, коньяка и закусок ломится. Нам такое застолье, такие харчи и не снились. Сижу вот, как бедный родственник,  и пивом довольствуюсь с дешевым бутербродом.
— Такая наша служба, и опасна, и трудна, — посочувствовал майор. — Но ты, Валера, не тужи, будет и на нашей улице праздник. Раскроем преступление, походатайствую о поощрении. Ты с этой девицей не ошибся, а то ведь засмеют?
 — Черты лица схожи, а цвет волос ...
 — Какой?
— Та по описанию рыжая, а эта блондинка,— сообщил лейтенант.
— Волосы легко перекрасить, сейчас уйма всяких средств, «Локи» и прочие, — развеял он сомнения Дончука.— Не исключено, что она пользуется париками. Гляди в оба, чтобы она ему в бокал какой-нибудь гадости не подсыпала, клофелин или что-нибудь покрепче. Я подъеду к ресторану на «Волге» под видом таксиста. Буду ждать. Как только они направятся к выходу, сразу дай мне знак. Она видимо, решила его облапошить. Надо с этим делом кончать. Бэлла Марковна у меня в печенках сидит. Того и гляди, за перо возьмется, нагрянут комиссии, проверками задергают. Каждое утро наведывается, словно на работу.
 — У меня от нее тоже аллергия, — признался лейтенант.— Но я все время в бегах, сыщика, как волка, ноги кормят. Товарищ майор поторопитесь, клиент уже «нагрузился». После танца полез к ней целоваться, отдал купюры. Ну,  бестия, очаровала мужика, готов последнюю рубашку снять.
— Похоже и ты от нее в восторге. Держи меня в курсе,— велел Андрей Захарович и по телефону связался с диспетчером таксопарка. Представился.
— Срочно такси к УВД. Спецзаказ.
Решетов, обойдя других извозчиков, подъехал прямо к ярко освещенному парадному входу в ресторан. К нему с угрожающим видом подошел водитель, стоявшего первым в очереди бежевого «Ситроена».
— Ты что, мужик, правил не знаешь?— начал было он качать права. Майор молча предъявил ему удостоверение и воинственность конкурента погасла, он уныло брел к своему авто.
 — Они снялись,— сообщил лейтенант.
— Как только я их посажу, бери частника и следуй за мной,— велел ему следователь.

 10

Двери ресторана распахнулись и со ступенек сошли толстый мужчина и изящная девушка. Его слегка качало из стороны в сторону. И видно было, что не спутница, а захмелевший партнер опирается на ее хрупкое плечо.
 — Такси, такси! — замахала она тонкой рукой в черной перчатке. Решетов услужливо открыл заднюю дверцу.
— Прошу сударыня,— галантным жестом пригласил в салон. Пьяный и добродушный мужчина, размахивая пятидолларовой купюрой, полез  к майору с лобызания.
 — Спаситель ты наш, вези на базу и с ветерком, не обижу,— пообещал он.
— Я не президент, оставь телячьи нежности,— охладил Андрей Захарович его пыл.— А то твоя подружка приревнует.
 Он помог мужчине устроиться на сидении и незаметно запер за девушкой двери, две с противоположной стороны были закрыты ранее.
— Куда прикажите? — он обернулся к пассажирке, дабы еще раз убедиться, что Валерий  не ошибся, вполне похожа.
 «Что, хороша?»— прочитал он в ее зеленых глазах и с пониманием женской психики, озорно-весело произнес: — Невозможно глаз отвести. Ох, где мои семнадцать лет...
— Не приставай к моей девке,— проворчал мужчина.— Знай, свое дело — крути баранку.
— Куда? — повторил  офицер  с покорностью в голосе.
— До остановки СРЗ,— велела девушка.
 — Какая ты свеженькая, сладенькая, ягодка моя,— пролепетал ухажер, обнимая ее.
— Потом, потом,— отодвинулась она к дверце.— Побереги чувства и энергию для главного.
 — Поехали? — приветливо, понимающе улыбнулся майор.
 — Поехали, — кивнув головой, велела она. Андрей Захарович направил машину к центру города. Изрядно захмелевший ухажер впал в дрему, уткнувшись крупной с сединой на висках головой в колени. Послышался храп с присвистом. Девушка тронула водителя за плечо и попросила:
— Остановите у музея.
Решетов остановил «Волгу» у обочины и пассажирка попыталась открыть дверь, но та не поддалась.
— Что за черт, не машина, а старая рухлядь,— рассердилась она и потребовала. — Откройте дверцу, я выйду на минутку в парк. Слишком много шампанского выпила.
Он равнодушно молчал.
 — Не веришь? Вот тебе десять баксов и прощай...
— А что прикажешь делать с твоим «женихом»? Он же лыка не вяжет?— спросил майор, небрежно взглянув на купюру в ее руке.— С ним хлопот не оберешься, еще ограбят или пристукнут. А ты, значит, решила его кинуть, как лоха? Ой,  нехорошо, разогрела и оставила без удовлетворения. Как же это вы собирались с ним при его жене то?
— Не твоя печаль. Высадишь его на остановке возле судоремонтного завода, он там рядом живет, как-нибудь доплетется. Я бы его и сама дотащила до порога, но у него жена злюка скандал закатит, товарный вид испортит. Я конечно, в долгу не останусь, но мало радости с милицией связываться. Бери валюту и открывай дворцу, сил нет терпеть.
Решетов заметил в зеркало, что позади остановился бежевый «Ford»  с Дончуком. Лейтенант не торопился выходить, ожидал от майора сигнал.
— Тебе  десяти баксов мало? — удивилась она.— Да ты столько за смену не заработаешь, я ведь знаю у вас жесткая конкуренция. Частники и водилы маршруток сплошь и рядом пассажиров друг у друга перехватывают, до драк дело доходит.
 Водитель вдруг оценивающе с вожделением взглянул на девушку.
— А-а, глупая, как я сразу не сообразила, — укорила она себя.— Ты, наверное, хочешь расслабиться, разогнать шальную кровь. Мужчина ты симпатичный,  видно не из слабаков, как этот боров, но у меня выходной, смена кончилась. Напрасно губу раскатал, я для тебя слишком дорогая женщина. Лучше поищи для себя какую-нибудь замухрышку на автовокзале или в сквере у  драмтеатра Пушкина. Они там каждый вечер тусуются. А со мною в другой раз, когда «зелени» поднакопишь. За удовольствия надо щедро платить. Бери баксы, пока я не передумала и отпусти меня. Сейчас начну кричать, изорву на груди блузку и заявлю, что ты пытался меня изнасиловать, посадят лет на пять. Позади нас люди в машине, услышат, будут свидетелями, да и Глеб Ефимович проснется, охотно подтвердит. Открывай двери или вызову милицию.
— Хватит милочка. Людмилочка, комедию ломать!— резко произнес он. — Приехали! Я — майор милиции Решетов, к вашим услугам. Потешились и будет.

 11

— Майор милиции? — сразу сникла она.— Никогда бы не подумала, у вас повадки заправского водилы.
 — Спасибо за комплимент, выйду на пенсию, тогда и займусь частным извозом,— пообещал Андрей Захарович с улыбкой и через окно с опущенным стеклом подал знак лейтенанту. Дончук оставил авто «Ford» и майор отомкнул ближнюю к девушке дверцу. Она с брезгливостью потеснилась к клиенту. Почувствовав неудобства, тот проснулся, оторвал тяжелую голову от колен.
 — И где, и где я? — повел он взглядом по полуосвещенным лицам. Узнал партнершу и похотливо улыбнулся: — Шоколад-ка-а моя, Симочка. Зачем эти люди, человеки? Третий лишний, я никого не звал, идите отсюда прочь, не троньте нас. Куда мы едем?
— В милицию для установления личности и привлечения к административной ответственности за аморальный образ жизни,— припугнул его Решетов и обернулся к пассажирке.— Много ты нам хлопот доставила Симона, или как тебя на самом деле зовут? Сим-сим откройся, так, кажется, поется? Валера,  надень на нее браслеты. Особа горячая и хитрая, еще какой-нибудь номер выкинет.
— Не трусь, майор, не сбегу,— вздохнула она. — Мне и самой все осточертело, нужна перемена мест и декораций.
— Это мы тебе гарантируем,— заверил следователь. — Декорации у нас уникальные, а условия спартанские.
 Девушка достала из сумочки пачку сигарет «Пьер Карден», щелкнула зажигалкой, закурила. Между тем ее клиента опять одолел сон и он захрапел, прислонившись к  дверце.
 — Ловко ты его убаюкала и, наверное, обобрала,— заметил Решетов.
— А-а-а, надоел со своими ласками, всю обслюнявил,— отозвалась она.— У него с женой дисгармония, вот и решил, что молодая и горячая сможет излечить его от импотенции. Валюту в качестве аванса посулил, у него денег — куры не клюют. Только видно не в них счастье, страдает человек от полового бессилия и сознания мужской ущербности. Пожалела его, приютила. Мужики, когда под «градусом», очень наивны и щедры. Поэтому никакого криминала, все честно, по взаимному согласию. — Значит, лечение секс-терапией помогло? Или рекомендовала ему корень женьшеня?— усмехнулся лейтенант.
— Лечения не было, вы помешали,— упрекнула она.— А корень женьшеня поможет, если его подвязать. Так вот почему ты на меня в ресторане глаза пялил. Тоже, наверное, сексуально озабоченный.
 Все дружно рассмеялись, слегка потревожив денежного обомлевшего от пылких ожиданий и надежд клиента.
 — Привет от Бэллы Марковны, — неожиданно произнес следователь и увидел, как беспокойство отразилось в ее глазах и он продолжил.— Правда, тогда ты была рыжей. Лейтенант, проверь, что у нее с прической.
— Без рук, — остановила она Валерия и сама сняла парик. Волосы оказались темно-каштановыми с блеском.
— Вот это другое дело, такую прелесть таила,— поощрительно заметил майор. — Наверное, целую коллекцию париков собрала? Впрочем, продолжим разговор в официальной обстановке.
— Не знаю я никакой Бэллы Марковны,— фыркнула девушка.— Вы на меня чужие грехи не вешайте. Наверное, много «сухарей» набралось?
— А это тебя, милочка, Людмилочка, не касается, — осадил ее следователь.— Проведем опознание, очную ставку и расколешься, как орех. Но имей в виду, что явка с повинной, чистосердечное признание и раскаяние, в общем любое содействие следствию смягчают меру наказания.
— Ха- ха, сами то вы верите в искренность признания?— озадачила она его вопросом и, не ожидая ответа, продолжила.— Просто человека фактами и вещдоками, а может и другим способом, «вбивая Уголовный кодекс в голову», прижимают к стене или загоняют в угол. И тогда он из двух зол выбрал меньшее, вынуждают признать свою вину, но безвыходных ситуаций не бывает.
Решетов ничего не ответил, вдавив, педаль, остановил «Волгу» у здания УВД. Девушку и ее несостоявшегося партнера Дончук сопроводил в дежурную часть для оформления. А майор тем временем подошел к поджидавшему его в фойе таксисту и со словами благодарности отдал ему ключи от «Волги».
— С милицией крепкая дружба, никаких проблем, — улыбнулся водитель.— И я успею до конца смены обслужить десятка два пассажиров. Глеб Ефимович запаниковал, опасаясь, что о его аморальном проступке узнаю в семье и на работе, но Решетов пообещал все уладить тихо. С него взяли подробное объяснение, из которого следовало, что он сам пригласил девушку Симу в ресторан в расчете хорошо провести вечер. Она ему очень приглянулась. Вела себя скромно не то, что иные проститутки. Он ей все простил и слезно попросил, чтобы девушку отпустили.
 Из-за упразднения медицинских вытрезвителей Глеба Ефимовича отправили домой, предполагая, что в подобных случаях жена лучший воспитатель. Глашу Чекалину, после того, как установили ее личность, сфотографировали в профиль и анфас, «откатали пальчики», поместили в одну из общих камер ИВС, расположенного в подвале под зданием УВД.

 12

Утром конвоир привел Чекалину в кабинет следователя. Решетов жестом указал ей на  стул по другую сторону письменного стола и велел сержанту:
— Свободен, после допроса вызову,  — и, когда за сержантом закрылась дверь, спросил девушку.— Как устроилась?
 — С комфортом, — вызывающе  ответила  она, полыхнув  малахитом зеленых зрачков.
— Не хорохорься, пожалуйста, камера с парашей — это тебе не ресторан с хрусталем и зеркалами,— напомнил майор.— Зачем тебе эти приключения, неглупая ведь девушка. Глаша, Глафира … Красивое имя, почитай, дворянское, а вот деяния криминальные.
— Зато оригинальные,— возразила она.— Я стараюсь не повторяться.
— По части оригинальности ты преуспела. Давай поговорим откровенно, не для протокола, — неожиданно предложил следователь.
— Зачем тогда диктофон? — Чекалина взглядом указала на аппарат.
— У тебя красивый, приятный голос, решил записать на память,— схитрил он.
 — Здесь не я  командую парадом,—  согласилась она на откровенность.
— Почему бы тебе не найти лучшее применение своей энергии? На глазах гибнет талант актрисы. Играла бы Джульетту или Офелию?
— Я совершенно другого мнения, — возразила она.— Все те, кому посчастливилось со мной общаться, сами того не подозревая, охотно участвовали в спектаклях. Великий Шекспир правильно сказал, что жизнь — театр, а  люди в нем актеры. В качестве гонорара для поддержания физических и творческих сил я заимствовала у них за приобщение к искусству кое-какие безделушки...
— Дорогие безделушки, золото, валюта,— усмехнулся майор снисходительно.— Такие гонорары, наверное, народным и заслуженным артистам не снились.
— Я заимствовала не у самых бедных,— призналась Глаша. — Брала у тех, кто сам нечист на руку.
— Прямо-таки Деточкин в юбке,— изумился ее логике Решетов.— Но тот хоть благородно поступал, переводил деньги в детские дома, сиротам, а ты?
— Он угонял машины, а у меня мелочевка. Жизнь нынче дорогая, большие расходы. А вообще, старикам и детям надо помогать. Больно смотреть на нищих, голодных и беспризорников. Одни с жиру бесятся, олигархами себя называют, прихватив народное добро, а другие, и таких большинство, едва выживают. Вы не дали мне, как следует развернуться, я бы Деточкина по части благотворительности за пояс бы заткнула. Детей, стариков и инвалидов уж точно бы пожалела.
— И сколько спектаклей ты успела поставить?
— Коммерческая тайна. Постарайся разгадать,— усмехнулась она.— За это вам, здесь в милиции деньги платят и на звезды не скупятся. Такой молодой, а уже майор.
— Не густо платят. Напрасно, Глаша, завидуешь,— не обиделся Решетов, привыкший к подобным упрекам.— Составить обвинительное заключение я всегда успею и суд с приговором не заставит себя долго ждать. Загремишь  в колонию на нары, как многие из твоих ровесников. Но я не робот, а мыслящий человек, с чувствами и принципами. Мне интересны причины и мотивы, толкнувшие такую девушку на весьма опасный путь преступления. Я хочу понять тебя и помочь. Может у тебя такое хобби — потерпевших в дураках оставлять?
— Запоздала твоя помощь, майор,— с обидой в голосе произнесла Чекалина. — Где ты был, когда я оказалась в ситуации без денег и куска хлеба. А дома больная мать, требуется инсулин другие лекарства, еда, платежи за жилье и услуги. Царство ей небесное, отмучилась. Вот  откуда у меня хобби. Сытый буржуй голодного не разумеет. И таких девчонок без средств на жизнь и учебу на Украине тысячи …Одни вынуждены идти на панель, другие…
Она отвела лицо в сторону, смахнула рукой навернувшиеся на глаза слезы.
— Прости, не знал, — покаялся Андрей Захарович.— Терять родных всегда тяжело. Все же жизненные трудности не могут служить оправданием. Есть способы, чтобы заработать на жизнь.
— Понимаю, на что намекаешь, — вспылила Глаша. — Молодая, красивая женщина, могла бы, как это делают сотни, тысячи других, заняться древней профессией. Но это противно и низменно, унижает человеческое достоинство, претит моим моральным принципам. Не животные же, ни дикари мы на  самом деле. Любовь — это святое, чистое чувство, дарованное нам Богом и природой, не должно продаваться ни оптом, ни в розницу.
— Вот почему среди изъятых у тебя вещей не оказалось презервативов, — заметил следователь.
— Я и не собиралась кого-либо ублажать. Крутила «динамо», обнадеживала и на этом «стоп!» Секс — не мое хобби, — сообщила Чекалина.— Если полагаешь, что «ночные бабочки», пропустив десяток клиентов и рискуя подхватить какую-нибудь экзотическую заразу, получают от этого удовольствие, то глубоко заблуждаешься. Им просто не на что жить. Вокруг безработица, вот и пошли на панель. В реальной жизни все сложнее. Риск, импровизация...
 — Вот и загремишь года на три-четыре за свою импровизацию, — сказал он.— Конечно, это прерогатива суда, какой определить срок, но основания веские.
— Не только суда, но и зависит от материалов уголовного дела, обвинительного заключения, сделанного следователем,— со знанием произнесла Глаша и вдруг неожиданно спросила.— Я тебе нравлюсь, господин майор?
Под ее влекущим многообещающим взглядом зеленых зрачков, он слегка стушевался.
— Признайся, признайся?— настаивала она.— По глазам вижу, что нравлюсь. Интуиция меня не обманывает. У нас мог бы получиться,  пусть и короткий, но красивый роман. Ты мне тоже приглянулся. Все в этой жизни зыбко и быстротечно, поэтому лови миг удачи.
— У меня любимая жена,— возразил он.
— Все мужики так заявляют, пока не испытают блаженство с другой женщиной. Жена  — не стена, можно на время подвинуть,— ласково улыбнулась Чекалина.
— Оставим этот разговор, — сухо оборвал Андрей Захарович.— Сейчас не до сантиментов, не до лирики. Твое положение незавидное.
— Обращайтесь ко мне на «вы»,— обиделась она.— Это не дружеская беседа. Вы при исполнении, а я не ваша любовница или служанка, а подозреваемая. Обеспечьте адвоката. Мы в правовом государстве живем или…?
 — Об этом вам следовало подумать перед тем, как забраться в чужое жилище и похитить имущество. Ведь не ради спортивного интереса совершили кражу чужого имущества?
      
13

Девушка не успела ответить, как зазвонил телефон прямой связи с дежурной частью. Следователь поднял трубку.
— Товарищ майор, к вам снова эта неугомонная особа Колодий на прием прорывается, — услышал он голос старшины.— Говорит, специально  на  две недели отпуск за свой счет взяла, чтобы довести расследование до конца. Как с ней быть, слишком упрямая, нетерпеливая и наглая. Угрожает пожаловаться прокурору или генералу. Выручайте, принимайте огонь на себя, совсем одолела.
 «Вот незадача, принесла ее нелегкая. Сколько ведь раз просил не мешать следствию но все бесполезно, а теперь еще и отпуск взяла. А может от кого-то прознала, что задержали подозреваемую? Утечка информации не исключена»,— размышлял он. Взглянул на притихшую девушку и сообщил:
 — Ваша старая знакомая Бэлла Марковна пришла навестить… с сухарями. Не знаю, как поступить. Вы, пожалуй, не расположены к встрече?
Чекалина отрицательно покачала головой.
— Я тоже. Опознание проведем позже по всем требованиям УПК, — и строго произнес в телефонную трубку.— Скажи ей, что я занят. Приглашу ее повесткой, когда потребуется. Прокурор и генерал в курсе.
Андрей Захарович подал Глаше листок с перечнем украденных вещей. Увидел, как ее тонкие брови приподнялись от удивления, а затем прочитал во взгляде протест.
 — Хрусталь, обувь, одежда, видеомагнитофон... 2000  долларов, 1500 евро, 985 фунтов стерлингов, 45 тысяч российских рублей,  758 шекелей, 3429 юаней  и 5827 гривен 58 копеек. В своем ли она уме? — невольно вырвалось из  уст. Глаша  с огорчением прикрыла губы ладонью.
— Это я и хотел услышать, — улыбнулся ее невольному признанию следователь.— Меня самого насторожил список похищенных вещей. Ломал голову над тем, как такая нежная и хрупкая девушка, как вы, смогла столько унести. Даже при условии, что слухи о вашей интимной связи с Колодием и беременности, всего лишь оригинальная версия, усыпившая бдительность и обескуражившая Бэллу Марковну. Но и она — губа не дура, решила из ситуации извлечь для себя максимальную пользу. Коль не удастся возвратить похищенное, то получит страховку. Пожалуй, угрызениями совести она не слишком озабочена.
— Вот видите, что собой представляют толстосумы? Они алчны и лживы,— воодушевилась Чекалина.— Я давно заметила, что,  чем человек богаче, тем он жаднее. За копейку готов удавиться. У них в ходу любимая поговорка о том, что копейка рубль бережет и бабло к баблу пристает.
— Известное дело, но, увы, никому не дано право покушаться на чужую собственность. Она неприкосновенна.
— Честным трудом большой капитал не сколотишь,— возразила Глаша. — Но на аферы олигархов и магнатов почему-то закрывают глаза. Им все сходит с рук, все продается и покупается. Крупные акулы не по зубам. Зато простых смертных хватают и сажают за мелкие прегрешения.
— Каждому свое,— с грустью произнес майор, осознавая, что Чекалина в какой-то степени права и, чтобы ее утешить, продолжил.— Если за вами только единственное приключение, то положение не безнадежно. Для этого надо признать свою вину и добровольно возвратить потерпевшей валюту и вещи или оставшуюся часть. И тогда у вас появится шанс получить либо условное наказание, либо с отсрочкой исполнения приговора.
— Я подумаю, — с неподдельным интересом ответила она.
— Если по месту вашего жительства будет произведен обыск и удастся обнаружить и изъять чужие вещи, то ситуация сложится не в вашу пользу, поэтому поторопитесь, — посоветовал он.— Я бы мог изменить меру пресечения на подписку о невыезде, так ведь сбежите?
— Возможно, — согласилась девушка. — Тогда не обессудьте.
 Он вызвал конвоира. И когда тот появился,  строго велел:
— Проследите, сержант, чтобы гражданку Чекалину никто в камере не обижал.
— Так точно, товарищ майор,— взял парень под козырек.
— Благодарю вас, за заботу,— одарила она Решетова улыбкой, а он с горечью подумал, как порой, беспечно и легкомысленно люди распоряжаются собственной жизнью. Видно у каждого своя, предначертанная Богом, планида. Но все же, за  Глашу больно и обидно.
От этих размышлений его отвлек телефонный зуммер.
— Товарищ майор, она угрожает объявить голодовку,— сообщил помощник дежурного. — Что прикажете делать?
 — Голодовка для нее была бы полезной, она довольно упитанная женщина,— ответил офицер.— Но ведь сбегутся репортеры и, не разобравшись, начнут обвинять милицию в произволе, в грубом обращении с гражданами. Ладно, пропусти ее.

14

— Господин следователь, я всю ночь не сомкнула глаз! — вкатившись мячом в кабинет,  сообщила возбужденная с красным, словно фонарь, лицом Колодий.
— Поздравляю, — с иронией произнес Решетов.
— Спасибо, — отозвалась она, опустив тучное тело на стул. Вытерла лицо кружевным платочком и с азартом продолжила:
— Во время бессонницы у меня родилась идея…
«Гора родила мышь», — подумал  офицер, однако проявил интерес:
— Какая идея?
— Замечательная, оригинальная идея, — она подалась бюстом вперед, довольная его заинтересованностью. — Посадите эту аферистку за решетку лет на десять  с конфискацией  квартиры и всего имущества в мою пользу.
— Это прерогатива суда. Если он и примет такое решение, то конфискует жилье и имущество в доход  государства, а вам лишь возместят материальный ущерб. Такова обычная практика, — пояснил   Андрей Захарович.
— Причем тут государство!? Это бездонная пропасть, — возмутилась Бэла Марковна. — Пострадала я, репутация моей крепкой семьи, авторитет. Она своей брехней об интиме с моим мужем, о ложной беременности от него измотала мне все нервы,  укоротила  жизнь лет на десять-пятнадцать. Может вам неизвестно, но нервные клетки не восстанавливаются. Я их очень много потеряла, когда всерьез, близко к сердцу восприняла ее слова о том, что Алексей мне изменяет  ради этой сучки и готов на ней жениться. Даже лютому врагу не пожелаю испытать страдание и стресс. Хуже, чем смерть родного человека. До сих пор не могу придти в себя, сижу на депрессантах и других успокоительных лекарствах. Даже пятизвездочный коньяк не помогает снять напряжение. А это все деньги, лишние расходы. Я не настолько богата, чтобы сорить валютой.
— Бэлла Марковна, охладите свой пыл, усмирите эмоции, — прервал ее тираду офицер. — Мне понятно ваше желание, как можно  строже наказать обидчицу. Но  существует Уголовный кодекс, в котором предусмотрены  меры наказания за те или иные виды преступлений в зависимости от тяжести содеянного. Не следователь, а суд объявит вердикт.
—Не считайте меня глупой и наивной бабой, как вы в материалах следствия преподнесете дело, так суд и решит, — возразила Колодий. — Не дай Бог, осудят условно или  амнистируют. Так она опять из мести в мою квартиру залезет. Вы ведь знаете, что черного кобеля не отмоешь добела, это касается и сучки. Поэтому не вздумайте отпустить аферистку на свободу. Я завалю жалобами вышестоящие инстанции,   телестудии и редакции газет и журналов. Люблю этим делом заниматься.
«Да, эта настырная мадам мне много нервом и крови перепортит, — с досадой подумал офицер. — Надо найти способ, чтобы сбить с нее спесь, желание строчить кляузы и отравлять настроение».
—Андрей Захарович, не включайте диктофон, это не для протокола и печати, — услышал он вкрадчиво-интригующий тихий голос. Бэла Марковна, оглянувшись на входную дверь,  наклонилась  и доверительно прошептала:
— Вы, уважаемый, ни на секунду не сомневайтесь,  я ни какая-нибудь крохоборка и жадина, а порядочная женщина. Обязательно вас щедро отблагодарю, последним  куском хлеба  поделюсь.  Честные люди всегда поймут друг друга.  Помню, что долг платежом красен и поэтому не поскуплюсь. Только засадите эту стерву в тюрьму, чтобы другим шалавам было неповадно совать свой нос в чужие дела и разбивать семейное счастье.
— Гражданка Колодий, подумайте, что вы мне, следователю, предлагаете? — осадил ее Решетов. — Предложение или дача взятки должностному лицу являются уголовно наказуемыми деяниями.
— Во-первых, не предлагаю, а обещаю. А обещать, не значит жениться, — нашлась она с ответом и  небрежно махнула рукой. — Во-вторых, сейчас все, кому на лапу дают, те охотно берут. Не подмажешь, не поедешь. Вам обещаю не взятку, а ценный подарок в знак благодарности за оперативное раскрытие особо тяжкого преступления и арест матерой злодейки.
— Прекратите, вы не на посиделках! — хладнокровие изменило майору.
— Что ж, хозяин — барин. Видит Бог, я хотела, как лучше, пеняйте на себя. Гражданин следователь, я к вам обращаюсь сугубо официально, что происходит? — Колодий сверкнула злыми зрачками.— Хватит меня за нос водить. Я так не оставлю это дело, до самого верха  дойду и никто меня е остановит.
— Я тоже,— спокойно вторил ей Андрей Захарович.
— Как вас понимать? — уставилась она в нерешительности, часто моргая белесыми веками.
—Гражданка Колодий, Бэлла Марковна, я вас предупреждал об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Статья УК предусматривает наказание до одного года лишения свободы или исправительные работы на тот же срок, — произнес он.— Вы мне подсунули «липу». Включили в перечень кражи лишние вещи, да и сумму валюты в несколько раз превысили.  Скажите, откуда у вас фунты стерлинги, шекели,  юани и зачем?
— Без проблем обменяла у англичанина, еврейки и китайца для коллекции.  Надумала собирать валюту разных стран, чтобы стать нумизматом.
— Нумизматы в основном коллекционируют античные, старинные монеты?
— Не сомневайтесь, и до монет дойдет дело.
— В таком случае, вам придется в качестве свидетелей представить граждан, у которых приобрели валюту.
— Где же я их найду? Англичане — чопорные, китайцев много, больше миллиарда, да и евреи, словно цыгане, по всему свету разбрелись, — посетовала  Колодий.
— Бэлла Марковна, не могла столько вещей и предметов унести слабая и хрупкая девушка. Такая поклажа под силу лишь  двугорбому верблюду.
Он показал ей листок с заголовком «Перечень драгоценных вещей госпожи Колодий Б.М». В нем значилось более тридцати вещей, в т. ч. тумбочка из карельской березы, хрустальные и керамические вазы...
 — Ой, господин начальник, может  от  волнения,  что-то и напутала, так не по своей воле. Бог меня простит,— взмолилась женщина.— Не молодая уже, память не что прежде, склероз одолел.
— Странный у вас склероз с провалами памяти исключительно в свою пользу,— упрекнул майор.
 — Если надо, я перепишу или половину вещей вычеркну,— с готовностью заверила она.— Вы только подскажите, что оставить? Я не жадная, с вами поделюсь.
— Нет уж, — отрезал он и подумал: «Права, Глаша, чем человек богаче, тем жаднее». Он незаметно положил на край стола три  купюры. Женщина тут же их обнаружила и вперила глаза:
— Что это за фантики?
— Это фунты стерлинги, юани и шекели. 
— Неужели? Никогда бы не подумала, — невольно  промолвила она и поспешно прикрыла рот  ладонью. Быстро сообразила и потянулась  рукой к купюрам:
— Ой, спасибо, премного благодарна. Это вы у нее изъяли? Можно взять.
— Нельзя! — окрик остановил ее. Одернула пухлую руку.
—Эти купюры из коллекции банка, взяты напрокат. Оказывается, вы их видите впервые.
 Она  нервно заерзала на стуле, опустила голову.
— Если вы приплели  в перечень ущерба шекеля и юани, то не обошлось и без другой «липы».
— Андрей Захарович, — с неожиданной теплотой в голосе промолвила Бэлла Марковна.— Я собралась заграницу, хочу с мужем отдохнуть на Кипре. Вы не будете возражать?
— Никаких заграничных поездок, сидите, как пень,  дома и ждите,— с металлом в голосе велел он.— Если потребуетесь, вызовем повесткой. Не вздумайте скрыться, объявим в розыск и доставим принудительно под конвоем, даже через Интерпол.
 — И такое возможно? — прошептала она.
 — Вполне за  попытку мошенничества.
 — Я старая и очень больная женщина, — застонала Колодий. — А вы жестокий и злой человек хотите посадить меня на парашу к бандитам.
— Но ведь и вы, «благодетельница», собирались навесить на Чекалину лишние вещи?
— Она молодая, все выдержит, — возразила Бэлла Марковна.
— Может и выдержит, но все должно быть по закону и совести. Мера наказания должна быть адекватна деянию.
«Теперь уж она точно угомонится. Перестанет доставать и забудет дорогу в милицию», — едва следователь успел об этом подумать, как Колодий, словно тайфуном,  вынесло из кабинета  и  голос растаял за дверью.
Андрей Захарович вставил чистый лист бумаги в каретку пишущей машинки и отпечатал первые строки протокола. В сознания прочно засели Глашины слова о том, что приговор зависит от материалов уголовного дела, сути обвинительного заключения следователя. Они заставили его глубоко призадуматься: «Несправедливо, грешно ломать судьбу такой сообразительной и очаровательной девушки с чувствами гордости, чести и достоинства. В отличие от  некоторых ровесниц, брошенных на произвол судьбы, оскорбляющей человеческих облик проституции, наркомании и пьянству, Чекалина предпочла  рискованное, хотя и не достойное занятие».

г. Керчь