Заповедник

Роман Голомазов. Заповедник.
Часть 1. Саблезубый тигр.
Высокий, хорошо сложенный мужчина, стоял на берегу небольшого галечного пляжа и смотрел на уходящее за горизонт ярко – красное солнце. Одет он был в потертую кожаную куртку коричневого цвета, которая, как он думал, досталась ему от отца. Мужчина был безмятежен и даже немного беспечен. Это лето выдалось удачным для охоты, и уже множество туш животных закопчены и завялены. Ко всему этому Охотник (назовем его так, потому что своего имени, как и возраста мужчина не знал) рыбачил каждый день. Но сегодня с ним не было ни спиннинга, ни сетей для ловли рыбы. Мужчина обернулся.
На границе галечного пляжа и темного смешанного леса стоял его дом. Этот дом построил неизвестный, еще до рождения Охотника. Как это объяснял себе сам мужчина, скорее всего дом принадлежал его отцу и матери, возможно. Однажды еще, будучи семилетним ребенком, и ходя по пустому холодному дому в одиночестве, он заметил на стены комнаты плакат, на котором была изображена Женщина, одетая в царские одежды и державшая на Своих руках Младенца. Скорее всего, Своего Сына. Мальчик, последний раз видевший людей в три годика, как то почувствовал, что если он сможет понять надписи на плакате, то возможно сможет понять, как и почему его оставил отец. Потом, Охотник очень хорошо помнил этот морозный вечер, мальчик отправился спать в большую комнату на втором этаже дома. Рядом с кроватью стояла тумбочка, на которую тогда в тот вечер стояла его еда. Истощенный голодом мальчик настолько озверел, что смог корявой палкой разбить череп бродячей собаке. Когда она сдохла, ребенок оттащил ее тушу домой и как тогда умел, освежевал, вырезал самые сочные куски мяса и как умел приготовил его на газовой плите, в которой еще остался газ. Затем он пошел в ту большую спальную комнату, где как он думал жил его отец, или возможно мать.
Охотник, предавшись воспоминаниям, пошел домой. 
Ласкик уже бежал ему навстречу. На обветренном, но красивом лице мужчины – охотника появилась скупая улыбка. Ласкик был котом.
Однажды в двенадцать лет (так предположил сам Охотник, как и свой нынешний двадцатилетний возраст), изучая математику под свет керосиновой лампы и, пользуясь авторучкой с черной краской, он его услышал. Ласкик стучался мордочкой в стекла кабинета, просясь в дом. А тогда был конец ноября.
Мальчик мысленно прикинул сколько у него тушек зайцев и когда примерно навигатор обещал бурю, впустил кота. Ласкик был совсем облезлый и грязный – последние две недели шли проливные дожди, сильно испачкавшие белую шерсть зверя, и превратив его в отвратительный комок грязного меха.
Кот насторожено глядел на человека, человек на кота. Они, казалось, обмениваются мыслями.
Кот заорал. Но, он не стремился напугать или защититься, а просто он увидел на столе блюда с вяленой семгой. Кот заорал еще раз.
-Кис, кис.
Что было удивительно, так это то, что ребенок, оставленный в три года родителями, умел говорить. Это произошло или потому что он научился говорить при родителях (хотя ни их не своей жизни до семи лет он не помнил), либо в его организме, в его ДНК присутствовал рецессивный ген мутант, изменивший его сознание и сделавший его машиной для выживания, ловли и обучения. Многие механизмы этого двухэтажного дома, где жил мальчик управлялись голосом, и не имей Охотник голоса, как бы он попросил слесарный инструмент отточить двести наконечников стрел?
Наверное, никак, и все пришлось бы делать вручную.
Когда кот получил большой, жирный кусок семги, он ласково растянулся у ног хозяина и замурлыкав заснул.
За те восемь лет, что Ласкик провел с Охотником он сильно изменился. Эти восемь лет превратили его из молодого повесу в утомленного жизнью аристократа с брюшком ворочающимся по земле. Ночами, особенно весной, кота мучила бессонница и приходилось подбирать несчастное, кричащее животное и нести его в родительскую постель и там гладить до тех пор пока кот не погружался в сон.
Охотник очень любил Ласкика. Однажды зимой Охотник провалился в яму с ледяной водой в лесу, и, на секунды быв ослеплен беспомощностью, принял решение. Он выстрелил гарпуном на кислороде в ближайшее дерево и включив мотор устройства, был вытянут из смертельной ловушки.
Придя домой, он переоделся, высушил одежду, принял горячий душ, обжигая свою мускулистую спину струями ионизированной воды, втер в грудь свиное сало. Но, все равно, к утру поднялась температура, появились сопли, головная боль, стало хуже слышать правое ухо. Из лекарств был только пенициллин в количестве двух центнеров и он очень помог. Но каждый раз стилеризуя металлический шприц Охотник ловил на себе жалобный взгляд кота и слышал левым ухом его жалобный крик.
В общем они стали хорошими друзьями. Настолько хорошими, насколько гетеросексуальный мужчина может дружить с бродячим котом.
Последние шаги до дома мужчина пронес Ласкика на руках. Довольный кот лизнул его в щеку и аккуратно спрыгнул на землю, и смело занял свое место рядом с качелями, на небольшой клумбе, которая сейчас, весной, в апреле, была полна мокрой земли. Хозяин сел рядом на качели. Оба существа мужского пола стали провожать закат, а встречали они его на восточной стороне дома на аналогичных лежалищах.
Когда солнце достигло грани моря и стало в багровом мареве испаряться, Охотник пошел погулять на свой огород – ему сильно захотелось съесть арбуз.
Найдя карзубый, он принес его в дом и пополам с котом съел. Двери дома были открыты и множество мелких животных бегало по кухни. Лисицы и белки, ежи и ужи, воробьи и вороны. Здесь животных было больше, чем в Ноевом ковчеге.
В доме было только две комнаты, вход в которые четвероногим друзьям человека был запрещен: это спальня хозяина (в нее мог входить только Ласкик) и молельная комната.
Так получилось, что до своего пятнадцатилетия, которое он обычно праздновал 1 мая, Охотник прочел очень много духовных книг, и саму Библию. Все эти книги говорили об одном – Бог нас любит и хочет нашей любви.
Но душа одинокого мальчику хотела еще и родительской любви, а не только любви Бестелесного Духа. Он страдал, мучаясь мыслями о своих родителях. Страдал стоя на коленях перед иконой Богородицы. Страдал, встречая закат один в своей спальне. Страдал, моля Бога дать ему мир души. Он был мудр не по годам.
Тот день, когда его души коснулся Бог, Охотник помнил и поныне.
В тот день у него случилась истерика. Он плакал и метался, хотел утонуть в море. Его слезы смешались с первым майским дождем. Он взял пистолет Токарева с пятью патронами и пошел в спальню, где, как он думал перед иконой Иисуса Христа пустить себе пулю в лоб. Он очень хотел умереть. Лучше умереть, чем жить одному, тонуть в океане одиночества и жалости, ненависти к себе. Охотник знал участь самоубийц, но пятнадцатилетний воин сознательно шел в то место, из которого выводят только в конце мировой истории. Он был готов.
Или ему так казалось.
Доедая карбузый, он с улыбкой вспоминал тогдашнее свое душевное метание.
-Слова не мальчика, но мужа.
Говорить с собой было не зазорно двум категориям людей – психически больным и одиноким.
Юноша кинул корку воробьям, прикидывая в уме сколько понадобиться воды и мыла в следующее воскресенье, чтобы отмыть кухню от помета.
«Много».
Он был счастлив. Его жизнь налаживалась. Он был крепок телом и духом, и, что самое главное, у него появилась цель. Цель такая, что можно лишиться жизни преследуя ее и реализуя свой коварный замысел пленения или убийства. Пленения или убийства одного очень опасного животного, чьи картинки заставляли молодого Охотник замирать в восхищении.
Он много раз просматривал кадры лазерной видеокамеры с функции лазера. Кадры того, как этот зверь задрал двадцать его буренок.
На территории Охотника объявился саблезубый тигр.
Собственно «территория» представляла собой около ста квадратных километров этого острова, на котором жил юноша. Охотник не без гордости, вечером, планируя на дельтаплане рассматривал свои владения. Большой горный хрящ в центре острова, и никаких больше человеческих построек – только бескрайнее море зелени внизу и стада диких коров, лошадей, бизонов и слонов, напуганные мотором дельтаплана. Это был рай.
Но, как и в коммунистическом раю, этот строился на труде. Поэтому Охотник создал в двадцати пяти километрах от своего дому у берега небольшую свиноферму. Используя генные технологии, он вывел из лесных кабанов, попавших в силки, первоклассных хряков и свиноматок, которых у него было целых три. Теперь он уже не пользовался порошками генов так активно как в начале – потому что портился вкус мяса, давая свиньям расти самим. Их мясо было превосходно.
Когда наступила пятница – день перед субботою – ему захотелось забить назавтра свинью. Но, придя по лесным тропам на ферму, Охотник увидел лишь скотобойню.
Его свинки плавали в лужах собственной крови и сала, лишь одна свиноматка под двести кэгэ веса хрюкала, забившись в угол сарая, пряча за своей, источающей страх тушей, троих малышей – свинок.
То, что одна свинья выжила, говорило прежде всего о том, что действовал тепло кровный хищник. К хищникам теплокровным Охотник себя не относил – он был человеком, а значит был опасней любого зверя.
Одно открытие, произошедшее буквально за три дня на до бойни на ферме, сильно повлияло на поимки четырехлапого убийцы.
Прогуливаясь на катере и совершенно случайно он нашел сервер, обслуживающий почти сотню видеокамер натыканных по всему острову. Это была небольшая коробочка, которую изначально можно было принять за труп черепахи небольших размеров. Охотник всегда думал, что эта коробочка – естественное наслоение глины, которой было полно на берегу залива, и в которой жило много раков.
Сервер был и правда весь в грязи, но сильный шторм омыл водонепроницаемый дюралевый корпус и заставил его блестеть на солнце. А потом его нашел Охотник и заставил работать на себя: нужно отследить миграцию бизонов, движение слонов, брачные игры мустангов, полеты куропаток, места сбора ворон? Все это позволяло делать расставленные по всему озеру лазерные микрокамеры, которые с виду походили на небольшие металлические орешки.
А для того, чтобы камеры видеонаблюдения стали работать на Охотника, он просто вскрыл металлический ящик резаком и пересоединил несколько проводков с минуса на плюс. И все стало работать. Конечно, пришлось устраивать дома тактический штаб со светящимися мониторами, жужжащими сервоприводами и овальными спутниковыми тарелками, принимающими сигналы местной сети. Но, во первых он расширял свои покои, а во вторых иметь оперативную сводку о поведении всех животных на острове любви было делом немаловажным. Из – за вышеприведенных соображений Охотник и согласился потратить немного электричества для этого штаба оперативного наблюдения…
На улице стало совсем холодно и темно – наступила тропическая или среднеполосная ночь – очень сложно определить широту в месте, где соседствуют слоны и уссурийские тигры. Одно мальчик, превратившийся в мужчину, знал наверняка  – он русский. На это ему указали не только матрешки – его любимые игрушки – и пряники, которые он пек в жаровне, но еще сотни мелких вещей: его одежда, язык, книги, вера.
О православном христианстве он знал немало. Он любил Христа и Богоматерь и очень надеялся когда – нибудь найти священника, который совершил бы над ним таинство крещения и Охотник перестал бы быть просто Охотником, а стал бы еще к тому же членом Тела Христова, и, например Ваней.
Подул ветер с моря и заставил Ласкика заорав, прыгнуть в окно дома, которое специально для него было раскрыто. Охотник, нахмурившись, пошел вслед за питомцем.
Его стало беспокоить настроение кота и его внешний вид. Самочувствие питомца Охотника резко падало – ночами животное мучилось артритом и болями в кишечнике, а днем его рвало и кот к тому же плохо видел. Все шло к тому, что кот скоро сдохнет. Единственное, на что надеялся Охотник было то, что ему удастся убить саблезубого тигра раньше смерти Ласкика. Мясо тигра было лечебным.
Дом встретил Охотника приятным запахом вяленой рыбы – сегодня ведь была пятница, а он где – то в одной старой книжке вычитал, что по пятницам древние христиане не вкушали мяса, птицы, молочных продуктов сыра и яиц. Со временем и сам Охотник стал подражать этому древнему, и, несомненно, глубоко мудрому правилу. Он принялся за трапезу. Как всегда Ласкик ее с ним разделили, но только в этот раз, предчувствуя близкий шторм кот поел совсем немного – ему явно было плохо. И Охотник, глядя на своего питомца решил после ужина проверить гидронавигатор и локатор океанических течений: больные суставы кота редко давали сбой в таком предсказании как шторм, и почему – то охотник верил, что и сейчас любимый Ласкик прав.
Охотник очень жалел, что у него нет нормальной кошачьей еды – например, сухого корма для кошек или каких нибудь особых, кошачьих, деликатесов, которые едят все коты; но, даже то, что давал Охотник своему питомцу было данью богов для кота. Жирные куропатки, лосось и семга, телятина и баранина. Свиное мясо кот игнорировал и, забивая очередного хряка, мужчина понимал, что есть его будет он и его четыре сторожевые собаки, которых он держал на привязи в вольере (Охотник боялся что эти дикие собаки динго, непонятно как попавшие на остров и прирученные человеком, могут сожрать бедного кота); собаки кстати были рады этому свиному мясу, добавленному в их скудную ежедневную похлебку, да еще как рады.
Древние напольные часы показывали одиннадцать часов вечера – наступило время ложиться в кровать. Назавтра Охотник решил все же выследить место лежбища саблезубого тигра и четко определить каким оружием будет его убивать: можно было использовать либо лук, спрятавшись на возвышенности, либо подойти на среднюю дистанцию и метнуть сулицу зверю прямо в пасть, а потом добить тяжелым копьем; и, если зверь пробьет последнюю линию обороны, то единственное что остается это сойтись с ним в ближнем бою используя кривые полинезийские ножи крисы, которые были личным оружием Охотника. Если бы у него была бы винтовка или автомат, не говоря уже об авиационной турели…«Вот черт: почему на острове нет шахт с компонентами пороха и свинцом? Пистолет или автомат я мог бы выточить из подручных деталей по чертежу, которых полно в мастерской, но порох найти это проблема. Я ведь всего три раза выстрелил из «Токарева» и попал в банку с из – под кофе всего один раз – вряд ли я смогу да же в случае если у меня будет полно амуниции убить тигра, стреляя нетвердой рукой. Так что отставь эту идею Охотник и спи.» Так думал Охотник.
Но, прежде чем забыться волнами освежающего, бодрящего и дающего новые силы, исходящего от Бога сна, этот человек раскрыл потертый том и стал читать. Весь день он был в заботах и трудах, а сейчас тешил свое самолюбие и развивал интеллект, читая классическую литературу. Таким вечерним способом Охотник прочитал Пушкина, Гоголя, Достоевского, Толстого – их основные произведения (в кабинете его отца была огромная библиотека), а теперь принялся за мировую классику. Он читал Гюго, а именно историю Жана Вальжана из «Отверженных». Книга была долгая и скучная, читать было сложно. Но Охотник знал, что чем сложнее охота, тем слаще добыча – он надеялся что финал книги стоит потраченных на него часов чтения в мягкой кровати.
Ласкик давно спал, доверчиво растянувшись в ногах хозяина, читающего первый том «Отверженных», и когда напольные часы в кухне пробили три ночи, Охотник понял что пора кемарить. Он затушил керосиновую лампу, которая была ему вместо ночника и, поцеловав нательный крестик, который он нашел в многочисленных вещах этого дома, повернулся на правый бок и заснул сном праведника.
Утро встретило его уже по-летнему горячим апрельским солнцем. Но уже ближе к одиннадцати утра небо затянули тучи и начался шторм – больные суставы кота не обманули его. Начинался шторм.
Небо к одиннадцати утра затянуло плотными свинцовыми тучами; ежеминутно раздавались раскаты грома и молнии сверкали как сигналит порой безумный железнодорожный регулировщик, пытаясь предотвратить крушение поезда. Природа заваривала кашу. Небо разразилось свирепым и холодным апрельским дождем – таким, который если застанет в поле или вне укрытия грозит воспалением легких. Дом Охотника пронизывал холодный порывистый ветер, кидающий брызги дождя в закрытые жалюзи окна. Охотник не боялся этой бури – он, во – первых был почти бесстрашен, а во – вторых весенние бури были обычным явлением на его острове, он к ним привык.
Но вот кот…Кот к этим бурям не привык. Бедный Ласкик сидел в самой глубине спальни хозяина, трясся и закрывая лапами глаза жалостно мяукал – он очень боялся грома и порывов ветра, которые как он думал унесут его тушку к небесам. Чтобы немного успокоить кота Охотник включил в спальне яркое освящение, не смотря на то, что он обесточил весь дом из – за боязни короткого замыкания – здесь мужчина использовал ядерные батареи, которые сам заряжал в одном закутке своего подвала. Яркое освещение немного вернуло кота к жизни и он смог поесть с рук хозяина немного парной телятины (молодого бычка Охотник специально забивал для своего кота Ласкика).
Смотря как кот ест, этот молодой телом, но взрослый умом и сердцем мужчина, перенесший множество испытаний и невзгод на этом безлюдном, но полном опасностей острове, испытывал жалость. Кот умирал – в этом не было какого – то секрета или тайны, это было на лицо. Ласкик уже почти не выходил из дома погулять (Охотник вспоминал как молодой Ласкик каждую ночь охотился на мышей, крыс или куропаток), и только лишь в сопровождении хозяина выходил встречать Солнце и прощаться с ним. В одной умной книжке Охотник прочитал, что у животных нет человеческой души – есть лишь растительная и животная; из этого следовало то, что во – первых они не наследуют Царство Небесное, а во – вторых они слабее человека из –за отсутствия воли к добру. Кто – то из этих положений делал выводы, что животные вообще лишни на Земле, но Охотник проведший почти двадцать пять лет (он примерно представлял себе свой возраст) в их обществе дал бы такому простецу это утверждающему в морду (или лицо – сморят что считать системой координат).
Охотник иногда молился Богу об исцелении Ласкика, и через какое – то время на острове появился саблезубый тигр. Как он попал на остров, Охотник примерно знал: в ста километрах от северной оконечности острова начинался большой матерки и тигр, вероятно, приплыл оттуда. Как – то Охотник пытался добраться на катере до Большой земли, но за отсутствием достаточного рвения не достиг цели; да к тому же путь к Большой земле был перекрыт коралловыми мысами, подводными скалами и неразорвавшимися подводными минами, оставшимися с последней войны, которые отражались на гидролокаторе. Уже плывя назад, Охотник увидел в воде змееподобное тело, которое кольцом уходило на глубину. Он смотрел и понял что ширина этой твари с его бедро, а длина не меньше пятнадцати метров, в тот же момент он спросил себя «чем она питается?» и не мог найти ответ. С тех пор, после встречи со змеей, Охотник предпочитал прогуливаться на катере лишь по периметру озера, не уходя далеко в моер, а совершенствовать свою технику плавания в небольшой бухте с прозрачной водой.
Ласкик стал кашлять. Это был плохой рдеющий кашель полумертвого существа. Возможно, конечно, что кот выхаркивал шерсть, но иногда после приступов кашля у кота, Охотник находил небольшие сгустки крови и шерсти. Он понимал, что тянуть дальше нельзя – нужно как можно быстрее изловить саблезубого тигра и вырезать его сердце, обладающее целебными свойствами.
Все древние сведения о саблезубых кошках говорили, о том, что это свирепый и подлый хищник, которому в жестокости уступает даже человек (или не уступает). Этот трехметровый из семейства кошачьих имел в своей пасти выпирающие как сабли зубы от чего и получил такое прозвище – саблезубый. Челюсти этого тигра были столь мощные, что он мог перекусить человека в поясе пополам, настолько он был силен. Это был пожалуй единственный хищник древнего мира, который убивал ради процесса, а не результата; его жажда крови заглушала инстинкт самосохранения. Тигры, которые водятся сейчас в некоторых регионах нашей планеты всего лишь его сводные братья по жестокости и пытливости ума. Древние люди, впервые столкнувшиеся с этим злом, отправляли только самых отважных и умелых на охоту за саблезубым людоедом. Убивший саблезубого тигра охотник становился самым уважаемым человеком в тейпе и мог взять в жену хоть дочь вождя, сам потом сделавшись вождем. О свойствах сердца этого хищника догадывались колдуны того времени, которые покупали за большие деньги это сердце и съедали его: она продлевало человеческую жизнь на пятьдесят лет, омолаживая съевшего этот кусок плоти. Древние объясняли необычные свойства сердца саблезубого тигра и порошка из его зубов тем, что в каждом таком тигре сидит демон, который после смерти запирается в самых злых и яростных частях мертвого хищника, причинявших зло – зубах, разрывающих добычу и мрачном сердце, где рождалась ярость – и этому демону приходится служить либо охотнику, убившему тигра, либо хитрому колдуну изготовившему снадобье из нужных частей с применение нужных молитв и заклинаний. Воистину убивший саблезубого тигра, убивает свой страх. Эта дуэль для Охотника была серьезным испытанием его навыков, которые он опробовал в лобовых стычках с медведями и львами, которых раньше было много на его острове, да и сейчас попадались эти животные.
После обеда сытным телячьим мясом Ласкик заснул на руках хозяина и Охотник перенес его на свою кровать, которая и так была вся в кошачьей шерсти, но это для него было скорее радостью, чем наказанием – его любимец пока все еще линял, но мог наступить такой день, когда естественные процессы в теле кота прервутся и наступит смерть, и тогда уже не будет шерсти на одежде или кровати.
Охотник вздохнул и почувствовала голод. Он посмотрел на Ласкика – кот все еще спал. Охотник осторожно встал с кровати и не выключая света вышел из комнаты. Он отправился на кухню к большой морозильной камере, где хранил свою добычу, добытую им за прошедшее лето. Как и любой охотник, он не убивал беременных самок и оставлял некоторых самцов в живых. Думая о своей политике он вспоминал странное выражение из Второзакония Моисея «не вари козленка в молоке матери его». Что оно означает он не знал, но однажды взял новорожденного козленка и сварил его в молоке его матери. Получилось неплохо, но последовавший за этим понос сильно поубавил желания Охотника повторно готовить такого рода деликатесы, охладил его пыл в нарушении рецептов из Священных книг. Видно эта заповедь Торы то же имеет смысл (как он потом узнал, оказывается эта строка Писания все на всего запрещает евреям есть одновременно мясное и молочное).
Охотник открыл морозильную камеру и стал рыться среди замороженных и самолично им разделанных туш. Он решил съесть зайца и вытащил небольшую тушка мороженного зайца из морозильной камеры. «Мне этого зайца хватит на два дня, как раз до среды. А в среду съем рыбы.» Какое – то время Охотник подумал, кто научил его всему этому Преданию о посте и молитве, но потом понял, что единственный ответ на этот вопрос был «его родители». Эти, никогда не виданные им люди, каким – то чудом (возможно через генное программирование или молитву за своего сына) научили его жить и жить правильно. Если бы он знал их имена он бы молился за них, называя их имена, а так он просто говорил: «Господи спаси и сохрани моих родителей. Аминь». И он знал, что молитва действует.
Дождь продолжал барабанить по прочной крыше дома Охотника, а мертвый заяц тем временем размораживался в микроволновке. Проверив его мясо, Охотник понял, что оно готово для запекания или зажаривания – ему предстояло выбрать, каким именно способом приготовить зайца. Охотник решил запечь всю его тушу целиком в печи, надеясь на то, что и Ласкик поест немного. Он зажег печь и всунул туда зайца, обтертого приправой. Через час туша была готова и Охотник сел есть. Пока он ел, дождь сошел на нет.
На улице стояла сейчас такая полутьма полуявь, которую удобнее всего назвать стылые сумерки – теперь было видно на расстояние вытянутой руки, не дальше. Этот эффект был связан с процессами воздухообмена острова, который по видимости стоял в тропических широтах; любой дождь здесь выпавший тут же испарялся. В такую погоду ни Охотник, ни животные острова не выходили из своих нор или лежбищ, а прятались. Саблезубый тигр то же не был исключением – он прятался где – то на острове пока не пройдут стылые сумерки. Но в сердце этого хищника яростно горел пламень надежды, надежды, что в один прекрасный день на его похожие на резаки зубы попадется такая же вкусная и сочная плоть, какую он ел на материке. Плоть человека.
Охотник доел свою порцию зайца и стал думать, что бы ему сейчас начать делать. Несколько механизмов требовало ремонта, но это были второстепенные механизмы не обеспечивающие жизнеобеспечение дома и их можно было отремонтировать после убийства саблезубого хищника и исцеления кота Ласкика. Можно было читать книгу, но история Фантины, описываемая Гюго, которую сейчас читал Охотник, заставляла его лезть на стенку; а так как он никогда не бросал начатых книг, то перед ним стояла дилемма скорее психологическая, чем физиологическая. Он посмотрел на календарь. Это был цифровой самообновляющийся календарь, доставшийся в подарок от родителей, которых он не видел. Он показывал дату и год. Апрель 2567 года от Рождества Христова.
«Господи, почему я так одинок? Не забирай у меня моего кота, дай мне возможность исцелить его сердцем хищника! Молю Тебя Господи, молю Тебя! Аминь.» После этой истовой молитвы Охотник трижды перекрестился и вопрос о том, чем ему сейчас заняться отпал как – то сам собой. Раз он хочет пойти на очень высокий риск – охоту на саблезубого тигра – то ему надо к этому риску лучше подготовиться. Он решил пойти в мансарду и немного пострелять из лука, да к тому же приближалась среда – тренировочный день.
Охотник поднялся в мансарду и оглядел ее любезным взглядом. Все было на месте: его оружие лежало на том месте, где он его оставил в на прошлой неделе; боевой лук и стрелы со стальными наконечниками находилась каждый на своем месте; ножи крисы из стали, железа, бронзы, титана и один алмазный, сверхпрочный, которым можно разрезать камень, лежали каждый на своем отделении стойки. Интерпроективный экран, позволяющий имитировать стрельбу из охотничьего лука сейчас был погашен, но находился в полноценном функциональном состоянии. На полу мансарды были укреплены три столба из дуба ростом с Охотника, на которых тот отрабатывал приемы ножевого боя. Охотник все же надеялся когда нибудь сойтись в бою с двуногим хищником.
Когда хозяин этой тренировочной площадки брал в руки композитный лук для виртуальной стрельбы с контролем натяжения, ему пришло в голову, что убить саблезубого тигра обычным путем не получиться, ведь нужно его сердце, целое и невредимое: а это означало, что обычный способ убийства, когда стрела или нож посылаются в область сердца под ребра слева, или под левую лопатку, не подходил. «Вот это да! Что же мне делать? Ведь сердце и вправду нужно достать живым, а этот тигр не согласиться на трансплантации кроличьего сердца! Ладно…Этот вопрос можно решить потом: просто измотаю его и он истечет кровью. Какую бы программу на интерпроективном экране включить. Военный полигон, лес, город. Нет, нет. Вот. Турнир.» Охотник нажал нужные кнопки настройки и интерпроективный экран загорелся; на композитном луке загорелись зеленые и красные огоньки, предупреждая о полной готовности к тренировке. Охотник отошел к дальней стене мансарды и одел очки дополненной реальности – без них полноценном пользоваться интерпроективным экраном было нельзя. Он начал тренировку.
На противоположной от Охотника стене загорелось изображение – яркий солнечный день, трибуны в духе средневековья, дамы на них и мишени. Это был Камелот короля Артура и турнир, на котором Робин Гуд расщепил стрелу одного рыцаря попавшего точно в яблочко своей. Охотник посмотрел на лук для виртуальной стрельбы и увидел вдетую в него стрелу, которая была желтоватого цвета и немного пульсировала. Он повозился в настройках лука и перед его взором, через очки дополненной реальности стрела стало обычного серого цвета. Охотник прицелился, натянул рук, выжав правой рукой семьдесят пять килограмм весу, и спустил тетиву. Сто очков. Ура!
Охотник подумал и выпустил еще девять стрел с тем же натяжением, и каждый раз попадал в десятку, не всегда в центр правда, но в десятку попадал. Потом он сменил натяжением – поставил сто килограмм. Охотник оттянул тетиву луку с заметным трудом, прицелился и выстрелил. Девяноста баллов. Потом снова выпустил девять стрел. Результат был различный от семидесяти до ста баллов. Потом он снова сменил натяжение тетивы, поставив максимальное натяжение – 150 килограммов. Это означало, что правой рукой он должен был поднять сто пятидесяти килограммового мужчину. Охотник с трудом натянул тетиву и выстрелил. Двадцать. С трудом далась ему эта, последняя, часть тренировки, но все же он довел общее число выстрелов до тридцати и опустил композитный лук, механизмы натяжки которого гудели от максимального использования. Охотник стал легкими толчками освобождать катушку натяжения и, в конце концов, лук снова стал обычным сборным луком для интерпроективной стрельбы. Мужчина снял очки дополненной реальности и вместе с луком и щитком положил их на законное место, отведенное именно им.
Прежде чем преступить ко второй части тренировки, Охотник хорошо помассировал себе правую руку, начав от плеча и закончив кистью. Ему однажды пришло в голову научиться пользоваться при стрельбе из лука и левой рукой, но потом он эту идею отверг – сильно ушиб тетивой руку при первой попытке. А вот крисами он пользовался мастерски, как левой, так и правой рукой. И пора было приступать к тренировке с ними.
Охотник скинул с плеч промокшую потом рубашку и остался в одной белой футболке. Он взял в каждую руку по ножу и стал наносить сокрушительные удары ножами по трем дубовым столбам. Крисы он взял обычные, бронзовые, и сейчас чувствовал сопротивление дерева. Обычно на тренировку с ножами, чтобы выполнить все приемы уходило до получаса времени, но сегодня Охотник был в хорошей форме и пропрыгал с ножами целый час, вдвое против обычного – его второе дыхание никак не могло закрыться. После тренировки он сложил ножи в их место в стойке и приступил к третьей и последней части тренировки – метанию копий.
Для метания он использовал два вида копей длинное боевого копье и маленькую охотничью сулицу, короткое копье с тонким острым наконечником, но которым, однако, можно было пронзить морду самого опасного зверя. Обычно Охотник сначала метал большое копье и наносил рану зверю, а потом уже прицельным выпадом добивал зверя сулицей. Метал он копья как правой, так и левой рукой. Для тренировки с копьями ему то же пригодился интерпроективный экран и специальные магнитные  трубки, которые по весу точно походили на вес большого и малого копья. Эти трубки после того как Охотник метал их в экран, специальным магнитным полем останавливались и машина высчитывала инерцию броска и точность попадания в цель, представленную очками дополненной реальности; потом трубки размагничивались и падали наземь. Охотник их подбирал и снова метал. И так он делал около трехсот раз разными руками метая разные «копья». Тренировка закончилась, и взмыленный Охотник пошел принимать душ.
Стоя под теплыми струями морской воды, он вспоминал, как впервые открыл для себя вириальную тренировку, тогда ему было восемь лет. Он быстро сообразил, что к чему и долгими зимними вечерами, когда мороз и пурга стучаться в окно, практиковался в искусстве убийства. У Охотника был выбор: какое оружие сделать своим личным. Это будет либо меч, либо топор, либо нож, но, когда молодой тогда еще Охотник увидел изогнутую сталь криса, выбор был сделан. И он не прогадал. Почти десять лет практики как тренировочной, так и боевой – единственное, чего не делала пока Охотник, так это не вонзал сталь своего клинка в человеческую плоть: на его острове не водились двуногие хищники. Он жил здесь большую часть времени один и никогда не говорил с людьми, за исключением разве что познавательных голограмм, обучивших его основным европейским языкам – русскому, английскому, французскому. Но все же общение с умной машиной было не то, чего хотелось молодому человеку. А еще он думал о женщинах…
Женщины будоражил его воображение в ночное время и во сне, приходя к нему и в тонких ведениях. Они были красивы, стройны, рыжеволосы. Их глаза излучали похоть, страсть, желание, нежность, решимость. Их стройные руки обвивали его шею, их полные груди терлись об его мускулистый торс. Но, когда он хотел поцеловать очередную привидевшуюся ему красавицу с огненно рыжими волосами, просыпался. Тогда Охотник захваченный похотью несколько часов лежал, приходя в себя; весь последующий день он злился от неудовлетворения своего полового желания, зная что для соития нужна живая девушка, а не суккуб. Рыжеволосые красавицы приходили снова и снова, а он лелеял и грел надежду, что когда нибудь поцелует настоящую девушку.
Охотник вышел из душа и насухо вытерся, а потом стал пристально рассматривать себя в зеркале. Немного восточные скулы, узкие прорези глаз с темно – карими глазами и горизонтальный шрам на лбу, который он получил, упав со скалы в погоне за серной. Девушкам должны нравиться (так он видел в фильмах, нашедшихся в его запасах) красивые стройные парни со смазливыми личиками, которые имеют машины и самолеты, умеют бить морды себе подобным и падки на секс. Охотник имел превосходное тело атлета, которое, скорее всего, было у предка человека неандертальца, который жил только охотой. У Охотника был катер и множество электронных ловушек. Он никогда не изучал рукопашный бой, но думал, что если ему попадется хороший тренер, он быстро его освоит, пусть даже в самой начальной, примитивной и яростной форме. Так что шансы затащить девушку в постель у него все же были, но не было девушки.
Весь торс Охотника был покрыт страшными шрамами – он не сразу стал охотником, многие звери ободрали об его шкуру свои когти прежде чем он научился их убивать, не проливая своей крови. Но это ушла уйма времени и бесконечное множество боли, когда он зашивал свои порванные мышцы и ножницами открамсывал лохмотья кожи (ведь помочь ему было некому), а потом неделями лежал в горячке, не надеясь не только выздороветь, но и просто выжить. Именно тогда сформировался характер Охотника, и пусть он не знал своего данного при рождении имени, но он, однако, знал любовь Божию к себе и заступничество к себе Ангела – хранителя, который сберегал его от многих бед.
Начиная примерно с четырнадцати лет, Охотник охотился уже не столько для добычи пропитания, сколько ради своего удовольствия и улучшения своих навыков воина, зверолова и следопыта. Иногда вечерами, когда примитивный дизельный генератор толчками пускал по никелевым проводам дома, где жил Охотник, ток, он смотрел голографические модели древних городов и при помощи же компьютера моделировал сцену боестолкновения в городе. В архиве его суперкомпьютера было множество записей уличных перестрелок и просто драк, а порой и драк с убийствами. Так Охотник, заранее готовясь снова оказаться в мире людей, постигал тактику их уличных войн.
Так же он думал, смотря на разноцветные картинки довоенных городов, существует ли еще Москва или Екатеринбург, Нью – Йорк и Мюнхен, Лондон и Сидней? Есть ли еще космические базы на Марсе и Луне, производящие на первом добычу радиоактивных изотопов, которых там было великое множество, а на второй гелия три? И самый главный вопрос, который он перед собой ставил был тот, сможет ли он найти своих родителей? И как всегда, ответов не было.
Охотник надел чистую, на этот раз белую с красными крапинками, рубашку и плотные серые штаны, которых у него был целый склад, так как они быстро рвались во время охоты, и вышел в коридор, направляясь на кухню. В кухне его встретил Ласкик, который съедал, сидя на столе, остатки печеного кролика, которые не доел Охотник. «Хотя бы аппетит вернулся у него, уже хорошо.» Думал Охотник. Он подошел к столу и погладил своего питомца по взлохмаченной после сна шерсти. Ласкик заурчал и стал умываться. Охотник улыбнулся.
Наступило время прощаться с Солнцем до завтрашнего утра. После прошедшего днем дождя было холодно, и с моря дул промозглый ветер; охотник накинул ветровку в красно – синюю полосу и, взяв корзинку Ласкика, вышел на западную оконечность своего большого дома. Кот пошел за ним.
Как всегда хозяин и кот просидели на качелях до самой тьмы и довольные пошли в дом. Охотник немного перекусил кроличьего мяса, предлагая самые лучшие куски коту, но тот не ел. Он лениво сидел на полу поджав хвост и лапки и, казалось, спал. На улице лаяли собаки Динго – эти твари имели злобное хрюкающее лаянье, похожее чем –то на смех гиены, но много раз до этого, при помощи лая собак Динго, стоящих в вольере, Охотник был предупреждаем о приближении к своему дому хищника. «Неужели пожаловал тигр!?» Лай повторился с большей протяжностью. Охотник хотел выйти на улицу и с электрических фонарем проверить периметр своих владений, но тут случилось странное: кот вскочил, словно наэлектризовавшись, и стал с шипением смотреть на полуприкрытую входную дверь, его шерсть стала дыбом. В дверном проеме на уровне живота Охотника, в темноте, мерцали большие зеленые кошачьи глаза. Это был саблезубый тигр – свет горящей в кухни лампы попал на его страшные зубы – он пришел к Охотнику сам, не дожидаясь красных флажков, и подтверждая древнюю пословицу, что на ловца бежит зверь.
«Черт!» Мысленно сказал Охотник и своей левой рукой поднял с пола кота Ласкика, а правой метнул в видневшуюся в расширяющемся дверном проеме звериную морду острый тесак. Послышалась шипение; морда исчезла, но через пару секунд появилась снова. Но его жертвы здесь уже не было – Охотник, спрятав кота в одном из отделений шкафа для одежды, кинулся наверху за оружием. «Только не повреди сердце, только не повреди сердце…» Пульсировало в голове.
Охотник справился с выделившимся в кровь адреналином и сейчас, стоя на втором этаже своего дома, в арсенале, в спешном порядке натягивал куртку, пропитанную титаном и очки ночного видения. Он слышал, как скрипел пол под ногами хищника – и Охотник возблагодарил Бога за то, что не делал ремонт паркетных досок уже два года. Но этот скрип был слышен только уху Охотника – обычный «средний» человек этого звука не услышал бы – этот звук был бы поглощен бешеным биением его сердца, бившимися  о ребра грудной клетки и стремящегося вырваться наружу от леденящего душу страха. Но Охотник не чувствовал страха, а скорее азарт и ярость. Азарт он всегда чувствовал на охоте, ну может быть за исключением первых несколько лет, когда преобладал страх. Но вот ярость была вызвана тем, что эта дикая и глупая кошка, привлеченная сюда запахами еды и светом, кошка тигр – людоед имела такую наглость проникнуть в его жилище. Теперь состоится вендетта.
Охотник закинул пару копий за спину, на правое бедро повесил алмазный крис, а на левое нож из титана, в руках он держал лук с наложенную на тетиву стрелой. Наконечник стрелы был сделан из особо прочного сплава вороненной стали, который приготовлял сам Охотник. Мужчина включил очки ночного видения и нажатием кнопки на пульте управления домой, который носил в кармане, отключил свет в доме – теперь зверь, видящий в темноте, и человек, одевший на глаза прибор ночного видения, были на равных.
Охотнику предстоял бой, и бой не шуточный. Его противник был особо опасен, и если он не поразит тигра с первой стрелы, тогда наступит конец.
Охотник мысленным усилием подавил выделение ферамонов запаха из своего тела (эту способность ему дала генная инженерия, но он думал, что способность «отключать» свой запах его природная) и теперь единственное, что могло его выдать, был неосторожный шаг, вызвавший шум. Охотник был готов к схватке.
Прежде чем идти на тигра, Охотник заблокировал при помощи специального пульта, управляющего всем домом, внешние двери и окна – это он сделал для того, чтобы раненный зверь не сбежал. За дверью послышалось грозное рычание, и мужчина приготовился к смертельной схватке, поднял лук и мелкими шажками отошел вглубь комнаты. Тигр мордой открыл дверь и несколько секунд смотрел на стоящего с наятнутым луком Охотника. Перед взором тигра предстали множество загубленных им на Большой земле людей, и его саблезубый рот наполнился слюной от предвкушения отведать человеческую диету. Только одно настораживали тигра – этот человек, держащий какое – то оружие не боялся, от него не исходили волны страха и тигра это даже немного смутило. Но, вскоре он еще раз втянул ноздрями запах человеческого мяса и медленно ступая, щерясь, пошел вперед.
Помимо способности к подавления запаха собственного тела, Охотник имел еще две врожденные способности, о которых узнал случайно: но, к сожалению, у него не было врожденного ночного зрения, как у этой кошки, и если он потеряет прибор ночного видения, то его дела будут швах. Пора нападать!
Охотник ускорил свое восприятие – движения тигра и биение собственного сердца замедлились, и перед открытом этому миру восприятию бойца предстало больше полезной информации. Когда он впервые применил эту способность, то подумал, что контролирует время, замедляя его, и, лишь годы спустя году, записав себя на цифровую камеру в этом состоянии, он понял, что сам ускоряется и телом и умом, в то время, как остальной мир течет своим чередом.
В этом чудесном обостренном восприятии Охотник успел выпустит в тигра одну стрелу из своего лука. Стрела попала в левую лапу тигры, в мясо, но все же хищник прыгнул на человека. И тогда Охотник применил свою третью суперспособность, данную его от Бога через генную инженерию –он сделал очень высокое сальто и оказался за спиной тигра. Это сальто было сделано так быстро и технически чисто, что, если бы, у Охотника была возможность аплодировать себе он бы ей воспользовался. Но это было не обычное переднее сальто: во время его исполнения вес восьмидесяти килограммового Охотника был всего лишь двадцать килограммов. Это и была, собственно говоря, первая половина третьей способности Охотника – усилием воли контролировать массу своего тела, делая ее согласно своему желанию, то сверх малой, то огромной, такой огромной, что если он падал на спину слону, то та ломалась. Эту свою способность Охотник объяснял контролем своего мозга на молекулы его тела, которые то сжимали его плоть для легкости, то разводили пошире для тяжести. Правда состояла в том, что в крови и костном мозгу этого человека находились специальные наноинжекторы, маленькие нанотела, которые по желание мозга Охотника включали либо антигравитацию, либо усиливали силу G. Все три способности были даны Охотнику от Бога и он ими часто пользовался: и вот теперь настал тот самый час, когда нужно применять все свои способности.
Саблезубый тигр развернулся и стал, хромая, приближаться к Охотнику, яростно рыча при этом, последний метнул левой рукой сулицу в его правую лапу, попав в сустав. Тигр завизжал, кусая сам себя за больное место, словно желая вытащить копье.
Потом Охотник метнул большое копье, и оно вонзилось в морду хищник, в его нижнюю челюсть и под углом вышло из позвоночника сзади. Издыхающий тигр упал на паркетный пол комнаты, и через несколько десятков секунд агонии, издох. Все было кончено!
Восприятие победителя снова вернулось в былые рамки и он стал себя лихорадочно осматривать. В серо – зеленом свете прибора ночного видения это было трудно сделать, и Охотник включил в доме свет и снял прибор ночного видения. На нем не было ни одной царапины. Но вот тигр…Под саблезубым тигром расползалась лужа теплой, с испаряющимся паром крови. Если бы Охотник был более впечатлителен, то его бы вырвало, но он был собой, и много раз видел смерть разных животных, которые большей частью гибли от его руки. Одни больше или меньше это было маловажно; другое дело убить человека – за это, в человеческом социуме, сажали в тюрьму, подвергали процедуре смертной казни, но такой соблазн у Охотника все же был, убить человека, плохого, преступника или убийцу.
Отвлечась от своих мыслей Охотник вспомнил зачем он убил этого тигра так аккуратно, а не послал стрелу с первого раза прямо в сердце. «Ласкик! Кот будет жить!» Сердце тигра нужно было скормить коту. Охотник разблокировал двери и окна своего дома и стал вырезать сердце тигра. Ему пришло в голову, что подобными целительными свойствами обладает еще черное сердце дракона, но именно его употребляли раньше в Европе для получения власти над мелкими бесами и более успешного колдовства.
Через три минуты при помощи алмазного криса, он вырезал из широкой груди мертвого саблезубого тигра, пахнущее кровью двухкамерное сердце – при помощи этого сердца его кот проживет пятьдесят лет. Охотник пошел искать Ласкика.
Кот был там, где его оставил хозяин – в шкафу. Он спал, закрыв морду лапами.
Охотник в одной рукой держал сердце тигра, а другой пытался разбудить Ласкика. Но тот, хотя и не был трупом но не хотел просыпаться – по всей видимости кот сильно перенервничал из –за нападения саблезубого тигра. Охотник пошел на кухню и нашел там подходящий по размерам пластиковый контейнер с крышкой, и положил туда сердце тигра – завтра он скормит сердце коту и убедиться в целебности этого продукта. А пока до лучших времен сердце он положил в холодильник и пошл спать. Заснул он с мыслью, что он первый человек, убивший саблезубого тигра, за семь тысяч лет.

























Часть 2. Гроза морей.
Сердце саблезубого тигра подействовало превосходно. Они, кот и его хозяин, Охотник, съели его в тот же вечер, когда саблезубый сдох; каждому из их досталось по одной камере этого могучего сердца хищника. Ласкик ел это необычное кушанье с завидным аппетитом, урча и поднимая крик, если Охотник двигался в его строну, как бы защищая свою трапезу, если ее решат отобрать. Охотник же с трудом протолкнул себе в утробу сырое, пахнущее кровью, горькое мясо. После этого и хозяин, и кот, пошли в кровать. Читать у охотника не было сил, и он просто лежал в темноте своей спальни, ожидая рассвета. Ласкик своими желтыми глазами неотрывно смотрел на хозяина – казалось, он был благодарен за что – то. Охотник заснул и ему приснилось, что дом осаждают двадцать саблезубых тигров, и он отбивается от них при помощи реактивного огнемета, противотанкового гранатомета и противопехотного миномета. Когда сон кончился, Охотник проснулся и огляделся.
Было уже позднее утро – обычно так долго он не спал даже после охоты, но ведь вчера он убил не обычного льва или лань – это был саблезубый тигр. Охотник поискал глазами Ласкика – может то же дрыхнет, но нет, кота на кровати не было. Как это было не странно, кот проснулся раньше хозяина. Хозяина кота перевернулся на другой бок и поспал еще два часа. Напольные часы в гостиной отбили одиннадцать и волей неволей Охотник вылез из кровати и пошел принимать душ – на сегодня он отменил все свои дела и решил отдохнуть; было похоже, что битва с тигром отняла какую -  о часть его души, либо он отравился сердцем этого хищника. Он пошел на кухню – нужно было что – нибудь поесть или выпить.
Кот появился ближе к вечеру, сытый, лоснящийся и заметно помолодевший. Не спрашивая разрешения (он никогда его не спрашивал), кот запрыгнул на обеденный стол и стал доедать вместе с Охотником оставшуюся половину лазаньи. Кот был так голоден, что казалось мог съесть и алюминиевый поднос, на котором стояла лазанья. Охотник понял, что коту эта еда важнее и подвинул к нему поближе тарелку: он задавался вопросом что делал его Ласкик весь этот день, ведь обычно он не покидал дома один, только с хозяином? Ответ Охотник получил через месяц когда настала пора жаркой охоты.
Вместе с котом они просыпались не свет ни заря, и, собравшись для охоты, отправлялись в поля. Кот шел в сад при доме и ловил там разную нечисть – мышей, крыс и ящериц. Иногда он сходился в схватке с другими, дикими, котами, которых на острове Охотника было полным полно. После таких схваток победитель Ласкик с поцарапанной мордой всегда вечером возвращался к своему хозяину и Охотник заботливо обрабатывал зеленкой раны кота. Но на следующие утро кот снова уходил. Человек и кот больше не встречали рассвет вместе – просто не получалось никак: то один воюет с лесными жителями, то другой. Но вот дружба между ними со дня на день постоянно росла.
Морозильная камера Охотника постепенно стала заполняться трупами животных, которых ему и его коту должно было хватить на три сезона – осень, зиму и весну. И хотя в Священном Писании было написано: «не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний сам о себе позаботиться. Довольно для каждого дня своей заботы.» (Евангелие от Матфея.), Охотник все же запасал, ведь он знал высказывание русского святого девятнадцатого века преподобного Амвросия, писавшего монахиням письма, которые были опубликованы после его смерти. Этот святой сказал, что жить в нестяжании можно, но жить совсем не заботясь о своем будущем в материальном плане – это чрезмерная надежда на себя, по сути искушение Христа, и надо хотя бы в малом, но запасать на день грядущий. Так же точно Охотнику невольно вспомнилась притча о горчичном зерне, которое хотя и меньше всех семян, но когда посеется, то вырастает большим деревом и птицы небесные укрываются в нем. Дерево – это Церковь, которую основал Владыка Христос, а под птицами святые отцы понимали либо всех вообще христиан, либо разные деноминации Христианской Церкви. И неужели, думал Охотник, в Церкви не найдется места мне, который всего лишь заготовляет провиант на долгую зиму?
Стоял август, последние купальные дни. Охотник вальяжно развалился на шезлонге у моря и читал «Всадника без головы»; книга была интересной и читалась легко. Кота опять не было рядом и его странные исчезновения были Охотнику теперь, когда он к ним привык обычны. Дочитав еще одну главу, Охотник пошел купаться. Разделся до гола – ведь стесняться было некого, остров был безлюден – и, войдя в воду, поплыл по-морскому.
Он доплыл до небольшого плота, который установил несколько лет назад именно для такого рода случаев, когда надо отдохнуть в шумном океане. Охотник взлез на плот и растянулся на нем.
Случайно он посмотрел своими карими глазами на запад и увидел нехороший знак – облака были лилово – красные, верный признак бури. За себя Охотник не волновался – буря будет часа через два и за это время он успеет доплыть до берега, но вот кот…Если Ласкика буря застанет вне дома это может сильно его напугать. Но Ласкик был уже не тот старый и больной суставами кот, которого знал Охотник. Теперь это был молодой безжалостный хищник, который мог дать отпор хоть кабану. Но Охотник опять подумал, что возможно страх перед бурей заставит кота войти в дом. Охотник оттолкнулся от плота и поплыл к берегу – ему еще многое предстояло сделать до начала бури, прежде чем природа разыграет яростный памфлет.
Выйдя на берег, Охотник насухо вытерся махровым выцветшим полотенцем, и пошел в дом задраивать окна и боковые с задними двери. Через полчаса дом был защищен от бури и Охотник просто ждал сейчас Ласкика. На всякий случай он оставил окно кухни приоткрытым и вход для кота под центральной дверью то же был открыт. Началась буря.
Лиловые молнии отсвечивали комнату без электричества, в которой сидел Охотник. С улицы слышались грохот, передвигаемых бурей валуном, треск деревьев и завывания ветра, похожие на полуночный набат. Страх пробрался в душу Охотника – думал, что если сейчас, вот здесь появится человек с намерением его убить, подойдет со спину и вонзит в горло острый нож. Этого Охотник боялся, а оказаться сейчас снаружи, нет. Так же он не боялся тропических змей, которые иногда забирались в его дом и грелись под радиатором. Таким «гостьям» он обычно выбивал зубы и выбрасывал подальше в кусты – больше именно эта змея не возвращалась, но попадались другие.
На улице разнесся особо страшный грохот, такой, как будто падает крыша дома. Но это был как потом узнал Охотник всего лишь пустой старый лодочный сарай, из вещей в котором валялись лишь обрывки веревок. Его давно пора было снести на дрова и природа сейчас сделала это за Охотника. Снова ударили лиловые молнии; снова стало страшно.
Охотник понял, чего он не сделал, и стукнул себя по лбу – он забыл отключить камеры слежения на острове, одно короткое замыкание и уникальная камера, которых он достать здесь не мог, могла выйти из строя. Охотник быстро спустился на первый подвальный этаж где был его штаб и стал планомерно, камера за камерой, отключать их. Через пятнадцать минут работа была закончена, и он поднялся наверх.
Поднимаясь по лестнице, взгляд его случайно упал на свой полуобнаженный торс. Чего – то не хватало, и Охотник не сразу понял, что в нем изменилось. Всмотрелся внимательней: оказалось все его шрамы исчезли. Чтобы в этом убедиться он пошел в ванную комнату, включил в ней свет и стал внимательно, сантиметр за сантиметром, рассматривать свое тело, как бы в увеличительную лапу. Ничего. Ни одного шрама, полученных за годы охоты, кожа как у новорожденного младенца – лишь загар говорит о том что он вышел из материнской утробы не час назад.
«Значит сердце саблезубого тигра, которого я с Божьей помощью убил. Оно дало мне силы и заживило старые рубцы. Может, я проживу до ста двадцати лет? Как чуден мир…»
Охотнику захотелось как – то поблагодарить Бога за то, что Он дал исцеление. Для этого, Охотник с обновившейся кожей, подошел к небольшому иконостасу в своей спальне и зажег одну из самодельных восковых свечей. На душе стало легче, мысли о Ласкике ушли сами собой, и мужчина решил прочитать несколько молитв, которые знал наизусть. После этого он лег спать.
Охотник спал очень крепко и не мог видеть, как два полуметровых фосфоресцирующих глаза смотрели на него сквозь окно спальни. Гигантская щупальца провела своим присосками по оконному стеклу и исчезала. Этот стоял и наблюдал за спящим человеком почти до самого утра, но когда первые лучи теплого восходящего Солнца вынырнули из –за горизонта, он исчез, оставив после себя лишь липкую слизь на окне. Вместе с Солнцем природа поднесла дождь еще не ослабевшей грозы. Поры холодного ветра стукали в оконные стекла и заставляли человека, спящего там, вздрагивать во сне.
Охотник проснулся после одиннадцати с явными признаками температуры, и для того, чтобы это проверить он нашел аптечку и ртутный термометр. Градусник показал почти сорок – 39,5. Нужно было в срочном порядке лечиться. И еще нужно было изолировать дом для того, чтобы ни один хищник не смог напасть на ослабшего Охотника – если такое случиться, победа может оказаться за четвероногим хищником, а не за двуногим.
Охотнику очень захотелось подержать на руках Ласкика, и он стал звать кота, ища его по дому, но тот видно переждал эту грозовую ночь в другом месте, а искать его на улице у Охотника не было сил. Охотник заблокировал все окна и двери на пульте, управляющем домом, оставив лишь вход под центральной дверью для кота – если тот захочет вернутся домой. После этого мужчина приготовил себе пищи на несколько дней, и часть ее поставил в холодильник, а часть взял с собой в спальню, чтобы не ходить больше на кухню за едой.
Охотник ел бульон из курицы и чувствовал, как колючая проволока, сжавшая его горло, постепенно отходит. Он не знал почему простыл, но это не было для него в новинку: с завидной периодичностью в конце лета и начале зимы его иммунная системе давала сбой и вирусы холода и стужи проникали в тело Охотника. Если он заболевал простудой или гриппом, то обычно он отлеживался дома несколько недель, успевая за это время прочитать пару хороших книжек, и кот обычно был с ним рядом и грел его своим теплом, лечил его, урча.
Дождь лил без конца и в комнате стало темно. От сырости окружающей погоды нервы Охотника размягчились – в такую погоду удобнее всего охотиться на барса, эта большая кошка почти слепа в туманном холоде, но сейчас он хотел лишь дочитать роман и никуда не выходить. Охотник включил торшер и стал читать историю Мариуса.
Постепенно наступил сентябрь, но муссонные дожди не прекращались, шли и шли, как заведенные. Охотник болел почти три недели – у него не осталось антибиотиков и чая с вареньем он не заготовил. В периоды болезни ночь сращивалась со днем; в его комнату входили женщины, вызывающие желания и стоило к ним обратится, как Охотник просыпался в поту и бреду. Течение болезни стало купироваться на третьей недели – ему стало немного лучше, и он съел чуть больше обычного - половину от своей нормы, когда он был здоров.
Охотник решил выйти наружу и подышать свежим воздухом. Он оделся в одежду, соответствующую сезону, разблокировал центральную дверь и вышел в дождь. Подсознательно он хотел найти Ласкика – своего любимого кота он не видел уже почти четыре недели.
Косые струи дождя искажали периметр дома для человеческого зрения, но откосы оставили сухим качели для встречи рассвета и заката. Охотник пошел к ним – может быть Ласкик дожидается его там; может даже он поймал какого – нибудь особо вкусного зверька и ест его с аппетитом. Охотник пошел к западным качелям, использовавшиеся им с котом для прощания с Солнцем.
Охотник протер сонные глаза – он еще не до конца вылечился от простуды и даже сейчас хотел спать – и увидел, что на западных качелях что – то лежит.
«Так и есть Ласкик заловил хорька или крысу и сейчас придет сюда с еще большей добычей и удивит хозяина! Вот так кот! Чудо – кот!» Восторженно думал Охотник, подходя к качелям. Налетел порыв ветра и на какое – то время заслонил то, что лежало на качелях. Охотник подошел вплотную и всмотрелся.
-О нет!
На качелях лежал распотрошенный труп Ласкика. Мертвый кот закрывал себе глаза передними лапами, лежал на правом боку, а его внутренности какая – то хищная тварь вынула. От мертвого Ласкика несло океаном, каким – то специфическим запахом моря и кругом было много слизи. На остатках брюшка Ласкика была фиолетовая отпечатка от присосок. Кот умер хотя и быстро, но все же мучился – иначе он не закрыл бы глазки лапками от страха.
Охотник стоял на коленях и гладил останки кота. Кот умер давно – он начал пахнуть и только благодаря почти зимнему холоду еще не полностью разложился. Охотник поцеловал прижатые к макушки ушки кота и пошел в дом за лопатой. Подходя к дому, он увидел люк в центральной двери, предназначающийся для кота – теперь его надо забить досками.
Кота Охотник зарыл в небольшом палисаднике за домом, состоящем почти сплошь из ив, за которым очень редко ухаживал – ему не нравилось ковыряться в земле. Когда последний ком земли попал на свое место, на кошачью могилу, мужчина утрамбовал землю и принес с берега моря большой камень и водрузил его на могилу животного, потом сходил за лазерным резаком и вырезал на круглом боку камня: «Ласкик. Любимый кот и друг. 2556 – 2567.» А потом задрал голову к небу и заорал. Какая – то тварь забрала у него бедного Ласкика, его друга, его любимца. И, о Боже, как же Охотник хотел отомстить.
Пока молодой мужчина хоронил кота, во – первых наступила ночь, а во – вторых лихорадка обострились – ему стало так плохо как не было раньше, он понял, что это усиление болезни частично объясняется моральными страданиями по поводу смерти любимца. Он с поспешностью пошел в дом и, закрыв все двери, лег в кровать. Он был в жару, бредил. Охотнику казалось, что он летит на автономном космическом корабле, который обслуживают гурии. Эти девки давали ему то вкусной еды, то питье, то ложились с ним. Серое утро заставило отойти от своих сонных грез и трезво взглянуть правде в глаза – теперь на острове только он, без друга кота, ради которого он убил саблезубого тигра, чтобы продлилась его жизнь, и кот действительно стал здоровым; ни одна находящаяся на острое тварь не станет уже другом Охотнику. Никогда. Он плакал, навзрыд, громко, стеная. Слезы давали малое облегчение, но потом он все же заснул и жар после пробуждения вреде как спал – Охотник мог уже свободно передвигаться по дому, не боясь упасть или наткнуться на что – нибудь острое. Болезнь отступала.
Через три дня Охотнику сидел в кухне, почти здоровый, только ослабевший и пил сыту – воду с медом. И хотя пасечником, бортником он был плохим кое – какие запасы у него имелись – вместо газированной воды он пил сыту, и это не делала его ущербным. Перед взором Охотника, на столе, стояла яичница из двух яиц, которую он с трудом запихивал сейчас в себя (его курочки, пока он болел, нанесли просто много, очень много яичек). И хотя стояла пятница, Охотник ел скоромное – ему нужно было восстановить силы и выследить ту тварь, что вырвала внутренности у Ласкика и таким способом убила лучшего друга.
Охотник доел свой завтрак, допил воду с медом, и, одевшись, вышел на улицу. Дождь поутих, превратившись в морось, и мужчина прошелся к тому месту, где умер кот – нужно было еще раз все рассмотреть, и понять, какая именно тварь убила Ласкика. Конечно, можно было завести другого дикого кота, которых было много в округе, но с воспитанием дикой кошки очень много проблем, Охотник это знал: то исцарапает с ног до головы, то раскидает все в доме, порвав при это занавески. Ласкик встретился ему маленьким серым котенком; когда Охотник отмыл его от грязи, шерсть Ласкика оказалась светло коричневой, кот заурчал, Охотник улыбнулся в ответ – так они стали друзьями. Время шло, Охотник стал мужчиной, а кот становился дряхлым котом, который любил спать и у которого болели суставы. Но сердце саблезубого тигра, которое съели оба друга вместе дало им новые силы; кот снова стал уходить охотиться и весь день пребывал со своими сородичами в лесу на охоте. Но в ту ночь шторма, какая – та тварь убила кота таким жестоким образом, убила часть души Охотника, и теперь он должен был отомстить. Кому угодно и максимально жестоко.
Охотник понял, что если бы не отключил камеры внешнего периметра, то сейчас бы имел запись убийства Ласкика. Но, ведь кота могли убить до отключения камер, и, значит, есть шанс найти на фотонных файлах облик убийцы. Но, прежде чем, пойти в штаб своего дома, он просканировал лежащее в могиле тельце кота специальным биометрическим карманным сканером – такой использовали полицейские всех известных ему стран для нахождения в теле жертвы разного рода наркотиков и инородных ферментов. Сканер пожужжал и выдал название яда, который в большом количестве был в теле кота. Прибор синтезировал этот яд и прямо через метровый слой земли определил, что в теле Ласкика содержится яд, посылаемый обычно или осьминогом или медузой – крестовиком. «Но откуда, черт, здесь, на берегу взялась медуза или осьминог, который вообще не способен выходить на сушу?» Зло подумал Охотник и снова запустил сканер для того чтобы убедиться в верности показаний. Снова зеленоватый луч сканера прошелся по могиле кота, проникая глубже и глубже в клетки этого мертвого питомца. Результата тот же яд морского гада. Охотник зло плюнул и пошел в дом – он чувствовал, что у него много будет работы в будущем, и единственная причина, по которой он не разбил сканер, эта та, что он мог понадобиться ему самому.
В доме было сыро и стыло – обогрев работал лишь на двадцать процентов; Охотник включил обогрев на все сто процентов, так как он не до конца еще поправился от простуды и сейчас ему нужен был жар батарее для того чтобы не простыть снова. Он пошел к штабу, в котором на восьми больших экранов показывалось все, что происходило на острове, на его охотничьих угодьях. Мужчина пробежался пальцами по виртуальной клавиатуре и загрузил тот день, когда начался шторм. С начала шторма до того времени, когда Охотник выключил камеры, боясь за их исправность во время дождя, прошло с час времени. Охотник внимательно всматривался в записи, стараясь в них найти разгадку смерти Ласкика. Он по нескольку десятков раз просматривал все записи, связанные с его домом. Ничего, здесь все было так же до того момента, пожалуй, как он выключил камеры, боясь короткого замыкания от дождя.
Охотник начинал приходить в отчаяние – он не знал, какая тварь убила кота. Возможно, это действительно был обитатель океана, но кто? Кот мог случайно наступить на выброшенную на берег медузу, или подплывший к нему осьминог мог ужалить его своей клешней, но кто, кто из этих тварей вырвал Ласкику кишки? Ответа на этот вопрос у Охотника пока не было, и он стал просматривать записи с других сторон побережья острова. И кое – что нашел.
Сначала это было похоже на белый буек, плывущий в морской бездне, но у этого буйка были два светящихся глаза – семафора и, когда буек подплыл к берегу (эта запись была сделана на северном берегу острова, не очень далеко от дома Охотника) то вместе с его святящимися глазами показались восемь двадцати метровых щупалец. Тварь вышла на берег моря и вразвалочку, стараясь держать голову прямо, пошла в направления дома Охотника. Сопутствующий этой твари дождь и слякоть, казалось, усиливали ее силы, а ее глаза светились и светились ярким фосфоресцирующем светом. Светом из глубин океанского ада. Потом запись выключилась – в этот момент Охотник прервал работу камер, боясь, что они уничтожаться стихией. Но все было и так ясно – Ласкика убил гигантский спрут.
От всего увиденного Охотник размяк на своем жестком кресле и заложил руки за голову. Он стал думать. Значит, слово мести относилось к гигантскому спруту, который теперь промышляет около его острова. Эти твари очень хитры и осторожны, и, именно по этому, еще существуют в морских водах. Голова спурта десять метров, щупальца двадцать метров длины, да плюс ко всему то, он способен выходить на землю. Справиться с таким чудовищем мог бы огнемет или реактивный противотанковый гранатомет, но ни огнемета, ни гранатомета у Охотника не было. Он мысленно отдернул себя, когда подумал об огнестрельном оружии. «Мои предки, доисторические люди, убивали ведь разномастных тварей земных холодным оружием. Потом появилось огнестрельное оружие и особой нужды изучать искусство убийство голыми руками или холодным оружием уже не стало. Но в нашем подсознание, в нашем коллективном бессознательном живет тот зверь, который раскраивал череп саблезубому тигру при помощи каменного топора, и раз он это смог, то смогу и я! Но только мне надо как следует подготовиться к схватке. Ведь противник сильнее, но не умнее. Если я смогу заманить его в условия боя, созданные мной, то возможно я смогу добраться до его черного сердца. А теперь отдыхать – нужно полностью восстановить свои силы. А камеры пусть теперь работают каждый день – возможно это поможет отследить место пребывания спрута – убийцы.»
Охотник отправился спать, но спал плохо – среди ночи вскакивал, потому что ему казалось что Ласкик в опасности и ему нужна помощь. Под утро он забылся легким сном. Поздним утром он снова почувствовал озноб и темпера тру, но из дома все же вышел, правда, взял с собой одним стальной крис. Он проверил загон собак динго и убедился, что автоматическая подача корма все еще действует, и собаки не сдохли и смогут предупредить о приближении опасного врага. Охотник вошел в лес и почти сразу нашел то, что ему было нужно маврийский дуб. Это разновидность деревьев – мутантов появилась сразу после войны в районах, подвергнутых бомбардировкам и как ни странно считался целебной. Этот дуб обладал способностью снимать боль, уменьшал температуру, заживлял мелкие ранки и так далее; сейчас Охотник решил воспользоваться соком дуба для того, чтобы вылечиться от простуды. Он взрезал крисом толстую кожу дуба и воткнул туда отводящую трубку, которую так же как и пластмассовую бутылку взял с собой. Сок из дуба шел, но медленно: время стояла осеннее и ток сока  в дереве почти перестал. Но болезнь не выбирает как себя лучше проявить и тем более не зарекается в какое именно время ты заболеешь, и старый маврийский дуб был готов отдать часть своей жизненной целебной энергии в любое время года и суток. Набрав полную литровую баночку сока, Охотник замазал порез на коре глиной и пошел в свой дом. Ноги его дрожали, и он понял, что помимо выгоняния из своего тела вируса простуды, он должен будет очень серьезно восстановить утраченную форму, так что возможно дать отпор спруту он сможет лишь к концу ноября, когда начнутся холода, и, возможно, к тому времени спрут переберется в другое, более безопасное и теплое место, если ему есть куда идти, конечно.. Но, все же, Охотник верил, что расчленит желеобразное тело гигантского спрута еще до того, как наступит Рождество.
Следующие две недели он принимал настойку из горького сока маврийского дуба и читал. Как назло, попалась книга «Моби Дик». Охотник ненавидел долгие нудные рассказы, но все короткие и смешные он уже прочитал, а книжного магазина на острове не было. Вот он и читал историю охоты на белого кита, вспоминая одновременно с этим историю белого бычка.
На третью неделю у Охотника впервые за два месяца появился аппетит и он съел хорошую порцию бараньего шашлыка (он теперь не постился) и запил почти литром холодной артезианской воды, ключ которой был под домом. Так же постепенно он стал возвращаться к тренировкам: стрельба из лука, метание копий и упражнения с парными крисами. И все время пока он ел, спал, тренировался, читал, его подсознание проделывало титаническую работу – оно пыталось выяснить где лучше всего дать бой этому ужасному хищнику, сожравшему Ласкика.
Однажды ночью из –за чересчур долгой тренировки Охотник не мог заснуть, мышцы болели и мешали спать, но читать было лень и он смотрел на лунный пейзаж под окном, надеясь увидеть там ответ на свои загадки. И сейчас Охотник ясно вспомнил, что в том месте, на севере острова, откуда вышел на берег спурт есть небольшой грот – что если тварь прячется там, в пещере? Мысль была настолько поражающей и обжигающе горячей, что он хотел броситься туда же прямо сейчас среди ночи. Но вместо этого он постарался уснуть. Он с трудом уснул, и снилось ему как он, разделав гигантского спрута, жарил его мясом на костре, а потом ел. Охотник не думал, в какой на самом деле близости он был от поединка с гигантским спрутом. Утром он отправился на разведку.
Рано утром Охотник вышел на балкон мансарды несся под мышкой летун – беспилотный летательный аппарат, дрон. Немного поднастроил его и заправил горючим – ядерной батареей – а после выпустил на волю. Дрон бездумно летал над домом Охотника, нарезая круги, заботясь только о том, чтобы не врезаться во что – то. Так он будет делать до того пока батарея не разрядится и беспилотник не упадет.
Охотник, смотря на небо, и слушая болезненные завывания летательного аппарата, открыл небольшой, военной модели ноутбук, с которого управлялся дрон. Ввел пароль, отпечаток большого пальца правой руки и дрон стал послушной овечкой в руках Охотника. Он направил дрон на север. Этот маленький, юркий самолетик уже через полчаса подлетел с северному гроту и завис в режиме маскировки над входом в грот, в котором часто прятался от дождя Охотник и его мертвый ныне кот – тогда они были молоды и многое зло, которое случилось с ними, еще не произошло. Охотник ловил на этом побережье вкусных угрей и камбал, делясь при этом с Ласкиком. Но вот кот убит, ему вырвали кишки и убийца животного, которое Охотник назвал «друг», пряталось в этом темном гроте.
Охотник подвел дрон поближе к входу в пещеру, включил ночное видение…Он увидел: тварь была там. Это был воистину гигантский спрут; все не такое уж маленькое пространство грота занимала огромная туша спрута и это было похоже на клубок спаривающихся анаконд или гадюк – настолько плотно обвивали друг дружку эти отвратительные кольца спрута. Восемь конечностей и одна десяти метровая голова с закрытым пока глазами, мощный клюв, который без труда бы размозжил кому – нибудь череп. Это была мощь в своей первобытной красе. Это был гигантский спрут, которого Охотник решил убить. И он это сделает.
Охотник еще какое – то время рассматривал через камеру летательного беспилотного аппарата своего злейшего врага, но не мог понять, как эта тварь доползла до дома, где и убила Ласкика?
Вдруг спрут ожил, его глаза открылись, и массивная щупальца с присоской метнулась навстречу дрону, намереваясь съесть эту «птицу» (мозг этого спрута сильно уступал человеческому). Но дрон, запрограммированный уходить от ракетных атак вильнул в сторону и щупальца прошла мимо, больно ударившись о свод пещеры. Потом пошла красильная струя черной как древние чернила выделения железы спрута – эта способность позволяла ему избегать встречи с морскими хищниками больше его, и сейчас дрон был весь в черной масляной жидкости. Охотник быстро, чтобы не потерять машину, поставил ее на автопилот и приказал возвращаться на базу. Последнее, что видел Охотник – маленькие ножки под головой кальмара, как у огромной сороконожки, ножки серого цвета, которые уже несли кальмара к дому Охотника.
«С волками жить – по- волчьи выть! Я должен готовить оборону.» Думал Охотник на сто процентов уверенный, что спрут – мутант (обычно спруты не ходят по земле) скоро явиться за своей законной добычей.
Собирая стрелы с криогенными замораживающими головками и термические стрелы, и кладя их в колчан, Охотник думал, что этот спрут никто иной как Гроза морей – видно, Сам Бог испытывает выучку Охотника, а раз Бог, то Он нас любит и даст нам победу. Такие мысли приходили в голову Охотника, когда он прилаживал к большому копью небольшую бомбу из пластиковой взрывчатки химического состава которой он не знал; при чем эта взрывчатка была сделана особенно интересным образом. Дело было в том, что сила броска молодого охотника была такова, что копье просто напросто пробьет студенистое тело хищника морей и пролетит насквозь, и вот ради этого Охотник потратил еще дополнительных двадцать минут – он запрограмировала искусственный интеллект копья взорвать взрывчатку, как только копье вонзиться в голову Грозы моерй, в голову гигантского спрута. Стрелы с заморозкой были предназначены для щупалец спрута, а термические для его глаз. Так же Охотник не побрезговал надеть специальную самогенерирующую электричество куртку, которая в случае если спрут схватит его ударит его током. На голову Охотник надел прибор ночного видения, и по бокам своего пояса повесил два стальных криса, которые, как он понимал, теперь уже не пригодятся.
Он вышел на улицу, ветер крепчал, принося с собой запахи моря, леса и грядущей сюда смерти. Спрут был всего в полукилометра от дома, и, Охотник, перейдя на рысь, пошел к нему.
Гроза морей шел грузно, вперевалочку, как хищник полностью уверенный в своей победе. В ту ночь, когда он впервые увидел Охотника, спящего в своей постели, этот хищник испытал противоречивые чувства. Прежде всего страх, а потом зависть: он хотел залезть в комнату, где спал мужчина и съесть его кишки, как уже делал с некоторыми мелкими животными, но лишь провел щупальцей по стеклу комнаты и удалился наугад, ища себе дом. Этот спрут был уже очень стар и более молодые изгнали его из своего клана из – за его инаковости: он ел себе подобных и к старости у него отрасли маленькие ножки под башкой, с помощью которых он мог ходить по земле, чего не могли делать его товарищи. Спрут многие дин фланировал в океане и, наконец, попал на этот остров, где водилось так много вкусной живности, которую так приятно потрошить еще живую. Когда гигантский спрут увидел в своей пещере дрона, он понял, что то существо решило напасть на него, подослав какого – то своего клеврета, и спурт решил напасть первым; и он двинулся к дому Охотника.
Они увидели друг друга одновременно, спрут и охотник. Сразу же во все восемь лап Грозы морей полетели криогенные замораживающие живую плоть стрелы. Стрелы попадали ровно в основание щупалец и те, пережженные холодом, отпадали. Спрут в отчаянии брызнул на Охотника масляной струей. А потом почувствовал боль и страшное жжение в левом глазе, потом он ослеп и на правый глаз – термические стрелы Охотника выжгли ему оба глаза.
Охотник убрал лук и достал тяжелое копье с бомбой. «Надеюсь сердец у него то же находиться слева, как и у нас, теплокровных. Ха – ха!» Мужчина занес руку для броска, но на секунду ему стало жаль этот еще живой куль теплой плоти, от которого разило страхом, но потом он вспомнил кота. Того никто не защитил и он был выпотрошен, того никто не спас и он погиб, и убийца на свободе.
-Аррхх! С всей злобой закричал Охотник и метнул копье с цифровой бомбой, в туловище спрута. Копе вошло в мягкую податливую плоть. Последовал взрыв, который сбил Охотника с ног. «Слишком много пластиковой взрывчатки.» Устало подумал Охотник, вставая и подходя к тому, что когда – то было Грозой морей.
Труп спрута съедят птицы и звери, а Ласкик отомщен.













Часть 3. Переселение.
К 2400 году на орбите Земли функционировало лишь три крупных спутника – русский, американский и китайский. Но американский в связи с тем, что руководить им было некому, просто нарезал круги на орбите матушке. Китайцы после поражения США и блока НАТО в войне вывели на орбиту спутник с лазерным оружием – зачищать остатки ядерного потенциала противника. Когда ядерная пыль рассеялась и ядерная же зима пошла на убыль стали считать потери. Тогда началась охота за ядерным оружием для тотального господства на Земле; и особенно в этом преуспели китайца, которые ограничили свою рождаемость восемью детьми. Мир был на грани нового ядерного кризиса (из –за своей непродолжительности первую атомную войну называли кризисом – ракеты долетели до своих целей за три часа) подогреваемого китайцами, и тут как назло, Австралия выслала большую часть китайского населения, даже рожденных на ее территории и тех все равно высылали, если они имели китайские корни. Коммунистический Китай просто ждал повода («чтобы не давать повода ищущим повода», сказал апостол Павел) и на Австралию обрушились точечные ядреные удары. Но агрессия термоядерного оружия была столь высока, что буквально разрезала этот прекрасный материк на части, превратив его в сеть архипелагов. Снова небо затянулось пылью и гарью от миллиона трупов, и под этим покровом сильные и мужественные люди сражались за безопасность своих стран. Прежде всего совместными усилиями России и латинской Америки был уничтожен Китай – его превратили в выжженную пустыню без коммуникаций, без инфраструктуры, без армии, без надежды… А потом подписали меморандум об изъятии из обращения ядерного оружия, и, так как, Америка представляла собой груду пепла, то никто не высказался против. Атомное оружие собрали и отправили большой тягач на Луну, там его взорвали. После взрыва ядерного арсенала на теневой стороне Луны многие люди чихали – ученные говорили, что радиации прошло насквозь через атмосферу. Но это лажа, вы конечно понимаете?
Спустя годы атомная зима снова прошла, стали появляться первые поселенцы на выжженных атомным огнем землях, животные мутанты и сбрендившие с ума военные киборги, которые охотились за определенным типом людей, например азиатами.
Родители Охотника были китайцами русского происхождения, и когда их жизнь во Владивостоке стала невыносимой они отправились к архипелагу Австралии. Создали там что – то вроде яслей для своего малыша и гарантировали ему будущее при помощи ускоряющих обучение наночастиц, которые были впрыснуты ребенку в кровь. Мать Охотника убил питон, а отец умер от лихорадки; искусственный интеллект дома убрал останки родителей Охотника и стал обучать и защищать мальчика. Но многое юный Охотник понял и сам: в частности его боевая система полностью была придумана им. На острове Охотника было много зверей и он рано начал охотиться.
Спустя три года после гибели Ласкика и убийства Грозы морей, гигантского спрута, Охотник впервые подумал о том, чтобы покинуть свой остров. Сидя за своим деревянном столом и медленно смакуя молочного поросенка, он думал о других странах чудесных берегах и…красавицах, конечно, - ведь он не был монахом, а его либидо было сильным фактором, определяющим его быт. Он много раз просыпался среди ночи от неистового желания с обрывками эротических сновидений в голове. И главное он понимал, что со смертью кота изменилось очень многое – он потерял друга, он потерял часть души. Нужно было отправляться в путь – инстинкт бедуина подгонял его, и он стал готовиться.
Сперва Охотник отпустил из вольера собак динго, научив их пользоваться автокормежкой, которой им хватит на двести лет. Динго неохотно выходили из вольера и злобились, смотря на своего хозяина, прогоняющего их, но потом поняли что им наконец – то дана свобода и ушли в леса. Затем охотник пытался подключиться к навигационному спутнику. Как раз в это время над его головой и пролетал тот самый беспризорный американский спутник, которым некому было управлять, но который еще функционировал, именно к нему и подключился Охотник и узнал как выглядит эта часть Земли. Он сразу узнал свое место нахождение, и свою цель. Он узнал сгоревший от атомного огня Китай, затонувшую Японию и, наконец, увидел очертания Камчатки и Дальнего Востока России. От радости он заплакал – Охотник всегда думал, что он находиться в атлантическом море близко от Англии, и, соответственно, попасть в России будет сложно (он считал себя русским), но оказалось, что его остров стоит на месте бывшей Австралии и добраться до Владивостока можно, но это займет почти месяц, если добираться на реактивном катере и несколько дней, если найти опять же реактивный самолет. Охотник сохранил всю информацию, которую выдал ему спутник о географии нового мира и стал искать нужные пути скорейшего возвращения на свою Родину, Россию.
Спутник – навигатор показывал, что в трехсот пятидесяти километрах к северу есть старая заброшенная морская база все еще хранящая реактивные истребители. Охотник точно не знал, может ли он управлять подобного рода машиной, но сомнения эти вытеснялись из его сознания схемами взаимодействия разных систем самолете, которые были запечатлены в его голове от наночастиц, обучающих его. Так что нечего делать – придется сначала плыть, а потом лететь на Родину. У евреев нет Родины – они разбросаны по всему светы, но у потомков Иафета есть Родина – к ней и стремился сейчас Охотник.
Но кое – что в его начинании его остановило – он знал что между островами много морских змей, которые если соберутся группой могут опрокинуть лодку, а в воде с ними не справишься – эту проблему надо было решить. Но ничего толкового в голову Охотнику не приходили – и он просто решил взять с собой алмазный крис и пистолет своего отца с семью патронами в обойме, который он предварительно смазал машинным маслом и двадцать патронов к нему.
Потом надо было решить вопрос, когда отправляться. «Завтра – если буду тянуть, все пойдет насмарку.» думал Охотник. В этот день он лег необыкновенно рано – в девять вечера и заставил себя проспать двенадцать часов. Наутро он был возбужден, немного пьян ото сна и готов к действиям.
Выбрав из своего гардероба наиболее чистые и ноские вещи, он их надел. Особое внимание Охотник уделил обуви – сапоги на каучуковой подошве с защитными титановыми вкладками. Взяв еды на неделю, Охотник крепко запер окна и двери своего дома в надежде, что кому – нибудь он еще пригодиться. Потом он завел реактивный катер и понесся вдаль, лавируя между скалами и в точности соблюдая инструкции, полученные со спутника.
Он гнал со скоростью почти ста километров, сумасшедше лавируя между скал, камней, мусора в  океане и клубками водных змей – мутантов, которые жили здесь в большом количестве. По бокам от лодки Охотника раздавалось шипении, но он только сильнее жал газ. В один момент он чудесным способом смог избежать столкновения с подводной скалой, но все же избежал смерти. Он знал, что это чудо от Бога, от Христа. Он поплыл дальше.
Закат в море был поистине прекрасным зрелищем, но вот ночевать в открытом океане, кипящим совей дикой живностью было непрактично, а нужного острова с военной базой на горизонте что – то было пока не видно. Но, вот в конце концов он появился, долгожданный остров, кусок большой Австралии, на которую когда – то скинули атомную бомбу. Но сейчас счетчик Гейгера показывал обычный фон – радиационное заражение прошло, и Охотник смело затащил на этот каменистый остров свою лодку. Ночлег он нашел в себе под небольшим лимонным деревом в спальном мешке. Спал он до самого утра и потом еще не сразу открыл глаза, так как надышавшись чистым морским воздухом, он теперь испытывал перегрузку кислородом.
На море происходило что – то странное: какой – то столп воду то поднимался, то опускался из моря. Сначала Охотник подумал на обман зрения, но потом понял, что это всего навсего кашалот забавляется. Мужчина позволил себе еще полежать пару часов, а потом, позавтракав, пошел осматривать остров, на котором думал найти самолет, который бы доставил его во Владивосток.
Проходили минуты, проходили часы; Охотник все глубже уходил внутрь острова. Солнце светило ему в спину и от этого ощущения всеобъемлющего тепла становилось легче на душе – ангар с самолетами так и не появлялся на горизонте. Вдруг что – то насторожило его, он расчехлил семизарядный автоматический пистолет и навел его на эту цель. Какое – то пыльное, крученное, колесо приближалось из глубины острова. В пятнадцати метрах от Охотника, когда он уже собрался стрелять, это колесо остановилось и превратилось в раскладную площадку лифта. Что это было, Охотник не знал, и, поэтому, прежде чем подойти к необычному предмету пару минут подумал.
Это была небольшая полтора ширины на три метра длины платформа, огороженная метровым заборчиком. В одном из своих углов она имела какой – то настраиваемый компьютер, который служил либо как идентификатор, либо как настраиваемый пропуск на базу, где есть так желанные сердце Охотника самолеты. Понимая, что очень рискует, он ступил на эту платформу; та тронулась. Это оказался автоматический транспортер, который вез  на себе Охотника с приличной скоростью не менее получаса. Солнце теперь было слева от Охотника и стало менее ярким. Транспортир остановился у входа в какое – то ангарное помещение, двери которого держались казалось на воздухе – две закрытые амбарные двери из металла выдерживающего попадание ядерной боеголовки, казалось висели в пространстве под действием какой – то чудесной силы. Чудеса редко встречаются – и это, скорее всего, было обманом зрения – физического или психического. Охотник спрыгнул  на землю, и транспортир тут же укатил в неизвестном направлении – может сегодня на этом острове ожидаются еще гости, кто знает?
Прежде всего, Охотник убедился в том, что двери действительно висят в воздухе: то есть низом они, конечно, упирались в землю, но их бока и верх зависали в туманной дымки позднего утра; причем они не падали. Охотник постучал в ворота кулаком, обернутым в кожаную перчатку – глухой звук из – за закрытого металлом помещения – оказалось, что эти двери не так уж плотны. Потом он подошел к месту где двери крепились на пустоте и потрогал с легкой опаской это место – вдруг эти двери скрывает лазер или электричество. Под рукой охотника ничто превратилось во что – то; дымка дня стала скалистой породой и он все понял. Охотник впервые встретился с системой оптического камуфляжа военных объектов, двери не висели в воздухе, они были впилины в гору и генератор до сих пор обеспечивал надежную охрану этих дверей (почему транспортир подвез его к самой базе военных самолетов – Охотник предпочитал не думать, возможно его просто замкнуло). Охотник знал, что за этими амбарными дверями стоит как минимум один исправный самолет и достаточно найти его включить на нем сигнал SOS и лететь к Владивостоку, своей родине.
Охотник подошел к панели доступа и попытался ее взломать – она требовала код и он, соответственно, предлагал разные коды, ключи и пароли. Через час от нервного напряжения задергалось левое веко Охотника, он достал пистолет и три раза выстелил в панель доступа на базу. Блеск снопа искр, и двери стали медленно расползаться, стало включаться внутреннее освящение. Сезам открылся.
-Ну вы и мудаки! Бросил Охотник в пространство и вступил внутрь пахнущего сыростью и смертью помещения.
Это был большой ангар, врезанный в гору, через двери могло выехать два самолета устаревшей модели. Сами самолеты стояли рядами и казались необычайно новыми – они были сделаны из антикоррозийных материалов и могли провести здесь еще двести лет, не сгнивая при этом. Шланги для наполнения этих самолетов топливом лежали отдельно, скрученные и отсоединенные от керосиновых колонок. Чем – то эти шланги напоминали Охотнику морских змей – мутантов. Было здесь и оружие: груды неиспользованных снарядов, кассетные и фосфорные бомбы и мотки лент патронов для авиационной турели. Всего хватало, всего было вдоволь, но что - то здесь Охотнику не нравилось. Он догадался посмотреть на счетчик Гейгера – ого фон завышен, нужно быстрее валить, и он, подбежав к первому попавшемуся самолету, стал готовить его к вылету.
Это был аналог Су – 27, китайского производства, самолет перехватчик. Он мог пролететь без дозаправки двадцать тысяч километров, и, иногда, такие самолеты действительно столько пролетали без дозаправки – достаточно вспомнить как китайцы бомбили Вашингтон. Это самолет в своем ряду выглядел относительно свежим, и даже защитная краска на нем мало облупилась. Это был шедевр военной авиации двадцать второго века, когда большая часть военных (да и гражданских) самолетов перешла на фотонные двигатели. Этот самолет еще использовался для патрулирования границ и сбрасывание на мирное население атомных бомб.
«Атомные бомбы, атомные бомбы…Точно, вот от чего повышен фон: в ангаре есть невзорвавшееся атомное устройство. Надо спешить.» Думал Охотник, качая керосин в баки самолета. Оказалось, что качать горючее можно автоматически, и он залез в пуленепробиваемую кабину и стал дергать знакомые ему по действию нанотел в его крови рычажки. Он нашел кнопку закрытия люка и опустил стекло кабины. Теперь он был один на один с этим сложным военным механизмом.
Если бы Охотник, поддавшись скорее любопытству, чем надобности, не залез в кабину, то через три минуту был бы уже мертв. И убыл бы его не повышенный радиационный фон.
Что – то ударило в кабину, какая мелкая дробь била снова и снова. Охотник хотел выйти из самолета и разобраться в чем дело, и уже хотел было поднять прозрачную крышку кабины, как тут увидел причину дроби об самолет. В проеме ангарных дверей стояла антропоморфная фигура и при помощи авиационной турели расстреливала самолет Охотника. Красные глаза фигуры и ее металлические кости не давали сомнений в тот, что это. Это был охранный киборг. «Попал.» Решил Охотник и стал по памяти настраивать систему вооружения. Он не знал, откуда он помнит все алгоритмы действий и управления военным самолетом, но в данную минуту он об этом просто не думал – ему было страшно как никогда в жизни, страшнее даже того, когда он пошел впервые на медведя с двумя только ножами. И еще: эта тварь с пулеметом медленно на гусеницах вместо ног стала приближаться к самолету. Пробить броню «сушки» турель киборга не могла, но вдруг у него есть встроенные мечи или электрошок, который уничтожит не только электронную начинку самолета, но и самого пилота.
После двадцати секунд тыканья в кнопках истребителя, Охотник активировал турель. «Наконец –то. Умри гад.» И с этими мыслями он выпустил прицельную очередь по грудной фигуре. Киборг упал, колесики его гусениц смешно покатывались. Дополнительная очередь свинца и красные глаза машины уже не горели. По спине Охотника ползли крупные капли пота. Раздался какой – то щелчок. Охотник вздрогнул – еще один вражески настроенный киборг? Но нет – это была просто система залива топлива – она сообщала, что топливо залито и может быть отключено в ручном режиме. С опасной молодой мужчина вылез из столь надеждой по своей защищенности кабины и вручную открутил шланги от бронированных баков.
Что – то зажужжало. Охотник оглянулся – еще один киборг, на это раз, держащий в своих металлических руках пилу для разделки мяса, шел к нему и его самолету из глубины ангара. Что – то пыхнуло с другой стороны; Охотник посмотрел туда и увидел киборга – огнеметчика. У него зажужжало в ушах, и он, с ловкостью обезьяны, забрался в кабину и стал выводить самолет на взлет. Это был самолет с вертикальным взлетом и посадкой и достаточно было вывести его на открытую поверхность, через ангарные двери, охраняемые киборгом с огнеметом, и можно было лететь.
Стреляя из турели, и тараня куски металла с оружием, этих киборгов, которые появлялись ка тараканы из табакерки, Охотник твердой рукой выводил свой самолет из материнского ложа ангара.
Самый последний киборг на прочных гусеницах держал в своих металлических руках гранатомет, а в своем темном сердце был запрограммирован сбить этот самолет как только он взлетит. Но Бог хранил Охотника, и тот заметил базучика и уничтожил последнего тремя залпами из авиационной турели. Самолет взлетел. Немного покружив над своим бывшим раздатческим раем самолетов, Охотник выпустил три ракеты по этому ангару полному злостных роботов. Когда он отлетал на север, небо сзади него окрасилось в краски атомного взрыва – видно в ангаре действительно хранилась не взорванная атомная адская машина. Охотник включил сигнал SOS, и полетел вперед.
Летел больше автопилот, чем сам летчик – Охотник брал управление тогда, когда на горизонте появлялась электрическая буря и ее надо было облететь. Быстро приближались к Японии, затонувшей при неустановленных обстоятельствах. Единственное, что было достоверно известно – это то, что все японские острова и сама Япония погрузилась под воду на километр, при этом воду не выходила столпом вверх и не поглощала эти острова. Некоторые разведки мира вроде ГРУ, Моссада и ЦРУ, предполагали, что кто – то, либо правительство, либо террористическая организация заложили самовосстанавливающие бомбы на те места где остров крепился к океану; причем эти бомбы имели в себе и немного от темной энергии мертвых звезд, всегда стремящихся к нуль – энтропии. Эти устройства утянули под землю Японию, а так как она и раньше была забрасываема атомными бомбами, на месте ее погружения иногда помимо трупов и обломков мебели всплывали чистой воды мутанты.
Вот и сейчас, Охотник, пролетая над тем, что осталось от Хоккайдо, видел тридцати метровые лапы какого – то чудовища, которое имело шипастый рот в центре этих лап.
«Реинкарнация императора». Подумал Охотник и решил подлететь поближе – не каждый день видишь нечто подобное.
Вода вокруг этого морского дива бурлила как в бойлерной и, пройдя над этим чудищем в двухстах метрах, он решил лететь дальше во Владивосток, но тут автоматическая системе корабля предупредила об ракетной атаке. Охотник развернул самолет и мимо его правого борта пронеслась бардовая щупальца – оказалось, что щупальца у этого Годзиллы лишь наполовину высунуты над водой. Охотник решительно повернул назад – нужно было расквитаться.
А чудовище тем временем, видя, что металлическая муха возвращается, стало более активным – поплыло ему на встречу. Это была ужасная смесь осьминога, акулы и моллюска, выросшая до невероятных высот под воздействием силы атома. Обычно этот «песик» ел мертвечину, но и металл его утроба способна была переварить.
Охотник пролетел над монстром и скинул первую серию кассетных бомб. Потом сбросил фосфорные. Когда чудище с шипением скрылось под водой, унося с собой в глубины океане боль и страх, он зашел еще на один рейд и выпустил мощную ракету в клубок того, что еще было живым существом. Яркая вспышка света, неядерный взрыв, и на поверхности бывшего Японского моря всплыла мертвая туша мутанта, которая по площади заняла почти три квадратных километра. «Будет, что есть чайкам мутантам! Ха –ха.»
Охотник переложил курс и последнюю сотню километров пролетел сам, без автопилота. Под его самолетом все еще виднелись какие – то точки, которые по плавали, то становились на месте, а потом он увидел город. «О, Господи! Владивосток!» - вырвалось у него.
Огромные небоскребы в центре города, этой портовой столице Азии, огромнейшие производства по очищению морепродуктов от радиации и суда, суда…Это был дом.
Конечно, Владивосток имел систему ПВО, но так как самолет Охотника подавал сигнал SOS, его не сбили, а просто указали на свободную посадочную полосу. Два истребителя на фотонных двигателях взяли его в клещи и повели, не давая ему уклониться ни вправо ни влево.
Подлетели к загородной посадочной площадки, миновав юго-запад Владивостока. Один истребитель сел чуть позади самолета Охотника, а другой завис перед ним, не скрывая того, что может в любой момент уничтожить его, не смотря на «спасите наши души». Охотник на несгораемый и вязкий полимер посадочной площадки сел сам, не вполне твердой рукой ведя самолет. Он думал о том, что ему предстоит рассказать этим людям всю свою жизнь, рассказать, где его научили управлять самолетом, где он научился русскому, английскому и французскому. Объяснить кто он, в конце концов – чего он сделать не мог, потому что просто не знал этого.
Он не спеша вылез из истребителя – высокий, накаченный мужчина с молодым лицом. Очень скоро к нему подбежала группа захвата в кевларовых нагрудниках и короткоствольных автоматах в руках. Его задней подсечкой сбил на землю и замкнули на его руках наручники. Когда его обыскали и вынули все вещи, включая пистолет и ножи, то поставили на свои ноги и один из группы захвата, сплюнув, сказал:
-Добро пожаловать в Российскую Федерацию!
После этого он почувствовал в своей шее какое – то щекотание, скосил туда глазаа и увидел маленькую кнопочку, которую прикрепили к его сонной артерии. Потом он потерял сознание.
Он был дома.


 



 






























Часть 4. Изгой.
Большая часть территория Российской Федерации, включая Калининград, была обеззаражена – на нее просто напросто не упало ни одной атомной ракеты. Как сказал тогдашний Президент незадолго до налета натовских бомбардировщиков: «Мы будем, товарищи офицеры, использовать свою ПВО на сто, двести или тысячу процентов, как понадобиться…» Эта фраза потом вошла в учебники не только русской, но и зарубежной истории, которую преподавали в университетах восточной Европы и Латинской Америки. В те тяжелые для страны дни, когда атомные бомбы сыпались, как картошка из прорванного мешка, системы ПВО были видны и днем и ночью; днем, так как шум от них был велик, а ночью потому, что установка раскалялась, и ее поливали асбестовой водой для охлаждения. Но все же в той проклятой Войне погибло двадцать миллионов россиян. Кто – то погиб в составе специального подразделения ФСБ, а кого – то радиационные волны тепловой энергии убивали в собственной квартире.
Когда в войну ввязался Китай многие думали что этим закончиться засилье Запада в регионе, но Китай сделала одну очень непростительную ошибку – стал строить на спорных амурских территориях пункты выброса реактивных атомных ракет на территорию северного соседа. Старушка Кламфа до сих пор помнит черное небо когда объединенный авиационный плацдарм ударил по территории всего, всего Китая, и этот могучий восточный дракон превратился в выжженное, непригодное для жизни пространство. Китай так и не успел применить свои атомные бомбы, которых, как говорили, у него было немало.
Что же ко времени описываемых событий стало с Северной Америкой? Это вопрос не политологический, а археологический – Северная Америка была полностью уничтожена как страна и превратилась в выжженную радиоактивную пустыню, на территории которой еще встречалась жизнь в виде отдельных больших или малых мутантов. В уничтожении империи зла приняла большую военную участь Латинская Империя. Примерно за тридцать лет до атомного коллапса аналитики ГРУ и ФСК доложили тогдашнему верховному главнокомандующему чисто теоретическую расстановку сил в латинском регионе – в случае атомного нападения со стороны США Латинская Америка будет уничтожена за считанные часы. Было принято решение, которое, возможно, ускорило атомный Апокалипсис, дать Бразилии и Венесуэле – двум самым преданным партнерам России в регионе технологию «Метла». Метлой на языке военного программирования называлось такое атомное тактическое превосходство над врагов, когда ваша ракета вылетает из шахты до старта его. Эта система строилась на окутавший тогда весь мир (и в особенности Америку) Интернет, электронную паутину. «Метла» дала большое преимущество странам латинской Америки, так как предотвращала их объекты и города от атомных ударов американского агрессора до того как он состоялся. Единственная проблема Латинской Америки после войны была та, что бурные радиационные ветры, нанесли в регион много спор растений – мутантов и эта чудесная местность стала покрываться непролазной растительностью. Так было угодно Богу – Латинская Америка заплатила свою лепту.
Обо всем этом думал Охотник, находясь в капсуле обеззараживания. Он прочитал эту информацию из электронной книжки одного из офицеров, который держал ее достаточно высоко и сам, скорее всего, готовился к пересдаче офицерского экзамена по истории.
Когда Охотника взяли возле самолета и отключили, он снова очнулся в проржавленном ангаре, голый по пояс. Было холодно; он чахнул. К нему подошел офицер и провел оранжеватым лучом сканера по мускулистому телу Охотника, потом озабоченно посмотрел на результата и пошел к старшему группы. Они о чем то поговорили и старший кивнул. Офицер пошел к Охотнику, а два сержанта прикатили какую – то металлическую лохань с водой на колесиках, к которой было подключено несколько кабелей; внутри плескалась ледяная вода. Офицер остановился в двух метрах от Охотника, словно боясь чем – нибудь от него заразиться, он сказал.
-Раздевайся до гола!
Охотник удивленно поднял бровь. Он сказал в ответ.
-Зачем? Здесь и так холодно.
-Да ты в темноте светишься. Не понял? Не понимаешь?
Охотник отрицательно покачал головой. Тогда офицер объяснил доходчивей.
-Ты схватил большую дозу радиации и если тебя в ближайшие часы не очистить, то начнется рак, а рак ведет к смерти. Рак – смерть. Понял?
-Понял, понял. Я знаю, что такое лейкемия. Сказал Охотник, стаскивая с себя одежду.
-Может у тебя будет и не лейкемия. Где ты самолет – то взял?
Из всей одежды Охотника на нем остались трусы и православный крестик. Подумав, он ответил офицеру.
-На архипелаге Австралия.
-На Архипелаге? Но там же много охранных киборгов, которые охотятся как раз на метисов.
-Веселый у меня сегодня день, правда? Сказал Охотник, снял трусы и сорвал с груди православный крест – спорить о том, чтобы оставили крестик нет смысла – их больше, в конце концов применят силу. Охотник положил крестик к остальным своим вещам и, сверкая голыми пятками, пошел к лохани – он понял, что при помощи ее как – то обеззараживали радиацию. Стоявший рядом один из сержантов открыл нутро наполненное водой и предложил Охотнику взлезть внутрь. Там были резиновые ступеньки, и Охотник уже очень скоро был дома. Почему – то он подумал «а девушки у них в армии служат?» Потом крышка чана закрылась и загорелось внутреннее освящение. От воды стал подниматься какой – то синеватый туман, а сама вода стала более вязкой, лучше осязаемой, норовившей попасть внутрь. Инертный газ, поднимавшийся с поверхности ледяной воды попадал в каждую пору и казалось старался проникнуть в каждую клетку, появилось чувство жжения. Вдруг воды в этой металлической лохани – контейнере прибавилось – она стала экспансивной, стала забираться в самое нутро Охотника. При этом она казалось ему черной. Секундная боль в сердце и внутренне освящение отключилось; вода стала сливаться. Охотник понял, что процедура окончена. Каким – то действием, наподобие волшебства, из его тела вынули радиацию и отдали этой проточной воде. Боль в сердце ему не понравилась, потому что раньше он испытывал ее очень редко, но как сказал бы врач при этом присутствующий (один из офицеров был врачом): «индивидуальная реакция»; и, возможно был прав.
Куцего Охотника растерли махровым полотенцем и дали одеться в самую простую, но теплую, военную одежду. От его волос на голове исходил пар. Старший офицер сказал тому, что объяснял Охотнику про лейкемию.
-Проверь еще раз!
-Есть!
Наполовину одетого Охотника, уже чувствующего приход болезни – простуды, снова просканировали оранжевым лучом сканера – а тем временем Охотник продолжал одеваться в галифе и водолазку.
-Остаточный один и три, но эта кровь. Да у него нанотел… Подойдите товарищ майор.
Майор подходил к продолжающемуся одеваться Охотнику (тот в данный момент надевал шерстяные носки и вязаную шапочку). Офицеры внимательно смотрели на показание сканера, потом майор сказал.
-Сначала в лазарет, выясните его личность. Ясно, что он не помнит – тут майор как бы прервал рассуждения своего подопечного, которые еще не начались, опросите его, сделайте полный сканер. Он метис, а значит родители или китайцы или корейцы – таких во Владивостоке немного уже осталось. Заодно и ему приятное сделаете. Если найдете их, коенчно…
-Товарищ майор…
-Да лейтенант?
-А может мы эти нанотела как – нибудь извлечем. Ну, например…
-Вот если бы вы были из медицинской службы, то вас давно бы послали на переквалификацию. Видно было что майор сдерживается, но все же решил объяснить почему нельзя удалить именно эти нанотела из именно этого организма: Они сдублированы с его ДНК и дают ему какую – то силу. Он может или мысли читать или быть сверхсильным или… Тут майор поднял вверх указательный палец. Вообще не помнит о таких своих способностях. Лишь три процента детей выживают после таких операций, а делаются эти операции в самом юном возрасте, и значит раз его родители пошли на это были причины. И мы, армейская разведка эти причину найдем. Исполнять!
-Так точно!
Озябшего Охотника, который чувствовал приближение озноба, накрыли сверху меховой летной курткой, и повели из ангара.
-Куда на этот раз? Спросил он.
-В больницу.
Больше Охотник ничего не спрашивал до тех пор, пока не прибыли в лазарет. После этого на него накатилась волна бреда, и он не помнил, что происходило в лазарете: может его насиловали, может, его лечили, он совершенно не помнил. Просто как – то сознание включилось и он очнулся на улице. Именно на улице, как последний бродяга, завернутый во вшивое одеяло и в той же самой одежде, в какой его забирали «в больницу».
Прежде всего, Охотник успокоился – память не могла так его подвести, первое столкновение с враждебным миром, в котором жили его родители и все, конец? Он сел прямо и стал делать частые вдохи и выдохи через нос – перед его мысленным взором стали пролетать картины: вот он лежит, труситься от небывалого холода, а вот с его лба потом скатываются холодные капли; вот он воюет с персоналом, обзывая их очень нехорошими словами, а вот лежит смирненький, после вливания сидалина. Все эти картинки говорят о том, что военные его, во – первых лечили – сейчас он не чувствовал ни жара ни холода, температура была нормальной; а во – вторых скорее всего нашли его родителей, так как тот толстый майор сказал слова отзвуком упавшие на сердце Охотника «военная разведка». Скорее всего, эти люди уже нашил его родителей и осталось только сообщить ему, но этого не произошло. Возможно, ему сообщили кто его папа и мама, но из – за бреда он не помнил. Болела правая кисть и Охотник решил подниматься с этого вонючего лежбища.
Он встал на ноги его немного мутило, но это было поправимо и еще он чувствовал накатывающийся волнами на его желудок голод. Это было похуже, чем ложные воспоминания. Охотник стал осматривать район, в котором, Милостью Бога, оказался. Это был какой – то административный район, все двери офисов которого были закрыты и сейчас представляли собой глухие задворки. Равномерно, через каждые пятьдесят метров стояли какие – то будочки с электронной начинкой. Охотник ради интереса решил подойти к одной. С неба пошел мерзкий январский снег и на душе стало пусто, выжжено и глухо.
Будочка представляла собой платежный терминал, который был покрыт царапинами и разводами аэрозольной краски. Терминал был устроен так, чтобы класть на него правую ладонь – что Охотник и сделала, предварительно подумав, что возможно этот умный аппарат считывает папиллярные линии его руки и сопоставляет с базой данных, хранившихся в сети и выдает результат. «Может он выдаст мне немного новороссийских рублей?» Радостно подумал Охотник.
Чип, встроенный в его правую кисть, подвергся считыванию и перед лицом Охотника появились потоки голографически – серых документов, показывающих прописку, физическое состояние, краткую биографии, кредитное состояние, и, что самое главное родителей. Охотник очень внимательно смотрел на этих двух людей, которые почти полвека назад встретили друг друга на нашем мятежном земном шаре и стали близки. Русский интеллигент ученый, работавший в области передовых военных технологий и молодая китаяночка, приглянувшаяся его сердцу. На этом голографическом экране он впервые прочитал свое имя Иван Иванович Ли – как и хотел когда – то давно Охотник его назвали Ваней. Осталось только покреститься. Слезы радости капали из глаз найденного сына и Иван смотрел на мерцающие голографические портреты своих родителей. (Потом у него возникали проблемы всякий раз, когда он пересекал государственную границу, из – за того, что он сильно любил своих родителей и не мог на них насмотреться казалось что его документы фальшивые).
Теперь настала пора проверить свои кредитные способности – оказалось, что у него на счету шестьсот целковых. Он хотел было вывести эти деньги из оборота, но потом понял, что место для этого не слишком подходящее. Иван огляделся; конечно, это не джунгли, но свои хищники здесь были – к нему с разных сторон шло трое подозрительных типов, которые держали руки в карманах. Тогда еще Иван этого не знал, но, чтобы ограбить человека в этом апокрифическом мире будущего, нужно было схватить его живого – иначе чип – носитель всех данных отказывался работать. Конечно, иногда отрезали руки или правое веко, куда еще крепили чип, но это уже были мясники – убивать никто не хотел.
Двое налетчиков заходили с флангов, один с фронта. Тот, что заходил с фронта достал приспособление, которое было хорошо известно Охотнику – компактную электрическую дугу, приспособление, применяемое для того, чтобы вызвать шок у крупного животного. Охотясь на ланей, Иван часто пользовался такими приспособлениями, но сейчас жертвой, тупой ланью с большими глазами, был он сам. Еще секунда и импульсивный электрический разряд наподобие молнии выплеснется и войдет в грудь, сердце, мозг жертвы. Лучшая защита эта нападения и Охотник решил напасть.
Один из грабители ухмыльнулся злой ухмылкой в сторону плескавшегося здесь океана – он видел куда можно будет спрятать жертву. Он стоял справа от вожака, но Гвоздь дал сигнал понять, чтобы отошли подальше – жертва уже все поняла и, похоже, готовилась к обороне. Но какая оборона если молния бьет в грудь? Ха – ха.
Иван высоко выпрыгнул и оказался за спиной Гвоздя, который уже получал в свои корявые руки отдачу от электрической дуги. Иван постоял несколько секунд, вспоминая подходящий к ситуации прием рукопашного боя – это был его первый бой с двуногим хищником. Разряд электрической дуги попал в терминал и тот заискрился китайским фейерверком. Охотник сильно хлопнул ладонями обеих рук своего все еще стоящего к нему спиной врага и как бы боящегося обернуться, по большим нечесаным волосатым ушным раковинам. Парень упал как мертвый – возможно, лопнула одна или даже две барабанные перепонки, но боль была такая, что Гвоздь стал убаюкивать голову. Но к Ивану уже кинулся следующий боец, обнажая короткую дубинку из оптоволокна, способную при умелом обращении пробить череп. На этот раз Иван уже не выбирал прием из своей обширной базы данных, а просто интуитивно его применил. Он сделал подкат и сломал своей правой стопой, обутой в утепленный берц колено левой ноги налетчика – тот моментально упал, заорал и стал баюкать травмированную ногу. Оптоволоконная дубинка с титановой основной улетела далеко в тот угол, который не освещался уличным фонарем. Охотник пошел к третьему противнику, уже деморализованному – тот сжался в комок живой плоти и нервов и надеялся только на то, что сильно бить не будут. «Это метис из спецназа. Из полка Хуань – мынь о котором мне рассказывал Володя!» Проносилось в голове охваченного страхом и паникой человека, когда уличный фонарь освятил лицо так умело обороняющегося одиночки. Иван взял на руки, как при броске через бедро своего последнего противника, дотащил до пристани и кинул в холодную, кое – где отливающую мазутом воду. Он победил – первая победа над двуногими хищниками!
Иван осмотрелся – тот терминал, в который он клала свою правую кисть, был уничтожен, камер нигде не было. Раз терминал уничтожен, то не сможет сказать данных о последнем пользователе, его использовавшим. Этот каламбур на руку Охотнику, который ко всем своим качествам обладал еще и феноменальной памятью. В одном из документов голографического уличного терминала говорилось о том, что адрес прописки Ивана Ли Желтый корпус 74. Этого было достаточно, чтобы понять, что государство не только дало койку в общежитии, но и назначило небольшое денежное пособие. Через три часа Охотник нашел Желтый корпус – огромное пятидесятиэтажное здание для китайских эмигрантов – и узнал, что в этом здании его ждет целая однокомнатная квартира, а шести ста рублей хватит на тысячу завтраков – государство помнило ученых, работавших на них и отдавших свои жизни за Родину, пусть и благодарило теперь их детей.
Иван получил ключ карту от консьержа и поднявшись на труболифте вошел в свою комнату, нашел кровать, тихо разделся и лег спать. Заснул он крепко и во сне его не беспокоили раскалываемые черепа. Лишь через два дня он узнал, что его кун – фу послужило смерти двум человекам – Гвоздю, у которого после хлопка по ушам случилось кровоизлияние в мозг, и тому типу что пошел окунуться в Тихий океан, т.е. тот кого Иван выкинул за ограждение в воду. Узнал он об этом из голографической газеты, бесплатной, и дававшей регулярные новости не только со всего Владивостока, но и почти со всей России – надо только уметь читать между строк. И это было то умение, которое Ли очень быстро освоил: в статье говорилось, что во время схватки банд двое были убиты тем способом, которым их убил Охотник, и он понял, что никакой войны банд не было, а просто какой – то полицейский чиновник не хочет заводить дело на своей территории, передавая его выше. В гетто не любили полицейские расследования; половина полицейских работавших здесь в гетто, здесь же и жила, а лояльность к китайскому населению от правительства проявлялась в большем количестве военных и полицейских патрулей, натыканных по Желтому корпусу – жилищу китайских беженцев, который занимал почти весь юго – восток Владивостока. В одном из таких домов и жил Иван Ли, Охотник, так как его родители были русскими шпионами во время войны и он, как их сын, теперь получал неплохое пособие. Что случилось с родителями Охотника ему не сказали ни в Министерстве военном, ни в гражданском, так как почти все документы кроме имен их и их сына Ли были засекречены и находились в архивах ГРУ, доступ к которым гражданским лицам был невозможен. Были ли родители Охотника сметены атомным вихрем под которым стонал Тихий океана или были схвачены раньше и подвергнуты жестокой пытки, этого Иван не знал. Так же Иван не знал, как оказался на том острове Охотника в таком количестве животных, и как смог самостоятельно сформироваться как личность без присутствия другого человека. Иван поклялся себе, что найдет ответ на этот вопрос.
Итак, он провел первую свою ночь в общежитии Желтого корпуса и спал так долго и хорошо, что даже удивился всматриваясь в плато лазерных часов, которые показывали 16:05. Поначалу Охотник решил, что часы врут, но это время было правдой – сейчас действительно было начало пятого.
Он неспешно поднялся с кровати и найдя ванную комнату, воспользовался ей. Бриться было нечем, да и щетина у него пока не росла (может из – за радиации) – на туалетном столике стоял запечатанный брикет мыла, который после открытия издал довольно приятный запах. Ли решил только мыть руки мылом, а тело по старинке, как на своем острове окатывать только водой без мыла. Он умылся, оделся, и, как это ни странно, решил прогуляться. Он не собирался «уходить в ночь» (он догадывался, что здесь как и на его острове есть множество приключений наподобие пойти с рогатиной на медведя, которые то же называются «выйти в ночь»), а просто хотел прогуляться, походить и может немного освоиться. Он вышел из дома, не забыв ключ карту.
Улица встретила его голосом множества голосов, запахами готовящейся пищи и пестрых куртках (стояла середина зимы) гуляющих. Весь этот калейдоскоп зрительных и слуховых впечатлений моментально оседал в душу Охотника и давал ему представления об окружающем мире. Во встреченной им толпе много было метисов – таких же как и он полукровках (но тут Ли сделал себе замечание, что он все же выглядит лучше большинство китайцев и метисов и для женщин он, несомненно более приятен). Были тут и женщины. Миниатюрные китаяночки и высокие красивые русские мегеры, которые всегда будут называться словом «телки» и для общения с которыми нужен тугой кошелек. Но ничего конкретного из женского пола для себя Охотник пока не нашел – он понял что это то же своего рода охота и тут то же бывают промахи.
Очень скоро ему на глаза попался питейный домик госпожи По. Что это был за домик, Ли узнал спустя полтора часа, когда собирал свою одежду, разбросанную вокруг трехспальной кровати, и одевался под пристальным взором проститутку с волосами цвета вороного крыла. За час времени путаны он отдал целых пять рублей, и  сразу понял, что в чайном домике не будет частым гостем – возможно раз в неделю. Когда Охотник выходил на улицу из борделя пошел  легкий белый пушистый снежок. Он уже не был изгоем – он стал обывателем.








































Часть 5. Как избавиться от обывательской тоски…
Луна над этой частью футуристического Владивостока почти не светила из – за ядовитых испарений фабрик по потрошению рыбы. Сам этот район напоминал своеобразный лабиринт, состоящий из промышленный зданий, подземных труб, решеток, внезапно перекрывающих проход и, конечно, куч мусор с неизменно копошащимися там крысами. Это быть типично промышленный район любого города мира, но это был именно Владивосток недалекого будущего, город – порт, снабжавший рыбными продуктами практически всю неуничтоженную атомной войной Россию.
Среди этих ядовитых испарений гниющих рыбьих потрохов и миазмов близко расположенной канализации, пробирался человек. Он не был рабочим многочисленных рыбных заводов – его одежда его в этом изъявляла: он был одет в дорогие костюм, пальто и ботинки на каучуковой подошве, все черное, блистающие; цену его одежды хватило бы на оплату труда одной из артелей рыбного производства. Когда – то  на человеке еще была меховая (из искусственного меха – настоящий гражданского, пусть даже очень богатое население, достать не могло) шапка, но он, пробираясь среди этого лабиринта потерял ее – возможно ее сбил поток сильного воздуха из подземной трубы – человек завернул за угол, а шапки уже не было. В опущенной правой руке этот человек, который помимо проходящего лабиринт, являлся в городе бизнесменом средней руки, держал многозарядный атомический пистолет, но цели пока не было. Левая рука бизнесмена была опущена и в районе бицепса проткнута похожим на дротик оружием, которое так и торчало в руке, тампонируя кровь. Бизнесмен этого не знал, но через этот дротик в его тело поступал нанояд, замедляющий реакции центральной нервной системы – что – то подобное испытывает человек, съевший коробку транквилизаторов, но бизнесмен сонливость и двоичность изображения объяснял потерей крови и усталостью. И еще: он никак не мог предположить, что обычная поездка домой окажется столь смертоносной.
Все началось когда на компьютер машины – броневика поступил вызов с одной из фабрик о том, что случился то ли пожар то ли стопроцентный теракт, и бизнесмен Рослов, которому принадлежала фабрика и который сейчас пробирался через лабиринт смерти, немедленно поехал на вызов – деньги важнее личного времени. С собой он взял одного охранника, т.к. по сиблинговой связи сообщили, что полиция уже приехала, но и ему желательно быть для оценки ущерба. Говорил по телефону вроде бы заместитель Лысенко.
Когда приехали на место, то обнаружили, что фабрика уже час как закрыта и пьяный сторож – китаец спит в своем бараке. Тогда впервые Рослов почувствовал неладное – у него создалось впечатление, что его сюда заманили. Охранник понял его с полуслова и они быстро пошил к броневику. На крышу машины вдруг прыгнул какой – то человек из ниоткуда и быстро метнул дротик с наноядом в левую руку жертвы, и поставил компактное взрывное устройство на крышу броневика, а сам исчез в тени. Прогремел взрыв, и охранник, пытавшийся помочь ране начальника упал мертвым – ему шальным куском металла оторвало полголовы. От ужаса Рослов не оцепенел, т.к. служил в свое время в десанте, а просто вытащил пистолет «Питон» из заплечной кобуры мертвого охранника и побежал в сторону города до которого от промышленных районов было не меньше тридцати километров. По пути Игорь Рослов заблудился и уже второй час блуждал по территории рыбообрабатывающего завода, но снаружи, т.к. попасть внутрь не мог – иначе давно бы вызвал полицию.
Левое плечо запульсировало и Рослов, скосив глаза, понял что попался. Дротик светился ярко красным цветом, выдавая местоположение жертвы. Бизнесмен быстро положил пистолет в карман пальто и попытался избавиться от инородного тела. Но тончайший механизм зажимов дротика закусил живую плоть наподобие челюстей пиранью и не давал его вынуть. Рослов зло выругался.
В центр освященного круга впрыгнула среднего роста фигура накаченного мужчины, лицо его закрывал прибор ночного видения, а торс, не смотря на стужу, был обнажен. В руках он держал кувалду с длинной ручкой – оружие титанов.
Рослов настолько поиздержался за эту ночь, что, образно говоря, кинулся тигру в пасть. Достал пистолет, снял его с предохранителя и стал беспорядочно стрелять в расплывающуюся от яда, попавшего в его организм, фигуру. Потом он получил удар кувалдой под нижнюю челюсть с подмахом. Боль была острой и резкой, но качок убийца ударил кувалдой еще раз в темечко, а после вырвал из обезглавленного трупа дротик маячок и скрылся в неизвестности.
Один китаец, ночевавший на заводе, и проснувшийся от звука выстрелов, вызвал полицию, а потом подошел к своему домашнему алтарю и помолился за отшедшую из этого мира душу…
В своем сне Иван Ли шел по ступеням лестнице, которые состояли из воды; и каждый раз полностью окунувшись в водяную ступеньку падал в бездну. После этого кошмара он просыпался в своей, как ему стало казаться после просмотра молодежных журналов, тесной комнате, и засыпал, чтобы увидеть другой кошмар. Так продолжаться дальше было невозможно – нервы были свинчены набок, словно огромный Владивосток давил на свою маленькую жертву, бывшего Охотника. Иногда в полудреме представлялись бывшие сцены охоты, но за такими зверями, за которыми Иван не охотился – мамонтами или сухопутными осьминогами (он сомневался, а есть ли такие животные в природе?). Ему не хватало острова, ежедневного чувства опасности, своего мертвого кота Ласкика и самое главное он стал толстеть. Пока это было малозаметно, но еще пару лет в таком варианте питания и образе жизни и Охотник превратиться в кусок жира. Без охоты, без регулярных тренировок его тело стало терять былую форму.
Конечно, Охотник пытался заниматься, но всего пару занятий – он повисел на старых ржавых турниках, которых никто не использовал и раз сто отжался от пола; после этих трудов от подождал недельку, так как не было желания тренироваться и количество отжиманий спустилось к пятидесяти и там так и остановилось, а на турниках он теперь просто висел, выпростав свое значительное брюшко из – под военной куртки летчика, в которой ходил круглый год из – за атомной зимы.
Стали проявляться проблемы и с потенцией. Нет, конечно, с проститутками этой проблемы не было, ведь их красивые, сочные тела были лучше любого афродизиака, но вот его бывшие у него три подружки намеками говорили, что он перестал их заводить в постели. Ли не понимал, что это значит, злился, шел на прямой разговор – получался такой сумбур после которого единственное что оставалось делать это расстаться.
Так же оказалось, что в Министерство пенсионного обеспечения граждан нужно отправлять отчеты по поводу растраты своих средств, которые были заоблачные, но и тратили которые хорошо. Но в этом случае Ли выручил один старенький чиновник китаец подарив ему книжку о том как правильно писать налоговую отчетность. Книжка издавалась нелегально и была написана как будто специально для Охотника: в ней он узнал, что все оплаты контролирует встроенный в руку чип – о чем он догадывался, но все же предпочитал верить, что платежный терминал находит его по отпечаткам пальцев и содержит в своей сети ворох информации о каждом клиенте. Реальность оказалась прозаичнее; чип пеленговался спутником,  и нужные данные автоматически пополняли компьютеры разных министерств. Наличие в руке инородного имплантата немного удручала, но это было один из тех взносов за технологичность общества, который «люди будущего» платили с зашторенными глазами. (За эту книжку и открывшуюся перед ним правду, Ли потом подарил тому чиновнику пятьдесят рублей, довольно большие деньги)
Еда в гетто не отличалась особой разнообразностью или изысканностью. Все что ел Охотник раньше, до иммиграции в Россию, в основном было мясо убитых им животных, но здесь он быстро перешел на морепродукты, которые покупал у уличных торговцев за наличные, и хлеб, сыр и сало, которое покупал в ближайшем магазине виртуальными деньгами.
Все это: ухудшение физического состояния, снижение потенции, психологический стресс и ночные кошмары, вынудили Ивана Ли обратиться к психиатру. На следующий день в пятницу он отправился в поликлинику и договорился о встрече с психотерапевтом на вторник. Все эти дин он провел в предчувствии. Предчувствие в основном строилось на том, что сказать врачу, а о чем умолчать. Случилось так, что вместе с чипом, квартирой в общежитии и ежемесячной пенсии Охотник получил и новую биографию. Он сирота; с десяти лет обучался в военной академии Министерства обороны Российской Федерации по профилю диверсии. В восемнадцать оканчивает академию и два года служит в неизвестности, т.к. говорить об операциях спецназа до сих пор не принято. В двадцать на сцену выходят его родители, отец русский и мать китаянка, которые воровали военные секреты Китая, т.е. были шпионами. Посмертно семье Ли присвоена награда Герой России; их сын в то время получил контузию на одной из операций и, как дитя шпионов и героев стал получать генеральскую пенсию. В некоторые бессонные ночи эта информация, прочитанная в голографическом меню раздела «биография», казалось довлеет над настоящей, затмевает остров и острую любовь кота Ласкика. Но Иван знал, что врач увидев в его личном деле пометки «совершенно секретно» и Главное разведывательное управление все равно не поверит ни слову из того что он скажет о своей жизни до обращения к психиатру.
Прежде чем пойти в больницу, в понедельник, Иван зашел с доски – так называли высокотехнологичное устройство для выхода в рунет, - и узнал, что в психиатрические стационары помещают лишь очень буйных или опасных пациентов, излечение которых на амбулаторном лечении фактически равно нулю; а в остальных случаях лечат просто психотропными нано инжекторами. Человеку вкалывается в вену двадцать кубиков нанорасствора и миниатюрные инжекторы в крови пациента будут впрыскивать в течение шести недель целебное вещество, поддерживая нужное инертное состояние психики. В зависимости от болезни вводились в виде нанотехнологических инжекторов либо нейролептики, либо транквилизаторы, а для больных депрессией антидепрессанты. Единственные лекарства, которые еще сохранились в обычном виде это снотворные таблетки, которых Охотник то же решил затребовать – так, на всякий случай. Спустя полтора месяца пациент приходит на консультацию к врачу и его вторично осматривает психиатр. Есть прогресс – хорошо, значит дозу препарата можно снизить. А вот если прогресс отсутствует врач просто снова назначает туже дозу например нейролептиков, которые показаны при шизофрении или транквилизаторов при аффективном психозе. Во время лечение нельзя водить машину или вертолет и так же рекомендуется воздерживаться от потенциально опасных видов деятельности – так гласило руководство на сайте поликлинике, в которую Ли решил отправиться утром. Он выключил доску и лег спать. Снились ему как всегда кошмары.
Будильник разбудил его в половине восьмого утра: поликлиника открывалась в девять, а добираться надо было общественным транспортом, а значит, решил Охотник, лишнее время будет на руку. Он зашел в ванную, провел утренний туалет. Вернулся в трусах и футболке в комнату и хотел было сделать зарядку, но передумал.
Когда он час трясся в общественном пневмотранспорте, то думал о том, что ему, Охотнику, придется, когда нибудь, заняться восстановлением своей форме и более пристальному изучению своих трех дополнительных способностей: погашению запахов тела, увеличение и уменьшение массы тела, которые он не использовал с момента драки с тремя разбойниками, да и то, он использовал свои способности не полностью.
Пневмоавтобус ехал, люди садилась, люди выходили. Многие из них шли на работу, кто – то ехал на ранний визит к друзьям или любовницам, но подавляющее большинство ехало либо на работу, либо на учебу – это был фатум. Автобус остановился у нужной остановки и Ли после прислонения правой руки к платежной панели, вышел. Он подумал о том, что человек без чипа будет обречен вечно кататься на этих автобусах до судного дня и еще то, что спутник автоматически фиксирует все передвижения любого жителя России – Большой брат не спит!
Девятиэтажное здание больницы виднелось впереди; отделение психиатрии располагалось на третьем этаже – эту информацию Охотник почерпнул из своего портативного компьютера доски.
Он вошел в здание, предъявив талончик направления, который толстый охранник просканировал небольшим ручным сканером и сказал, а точнее прочитал надпись, появившуюся на дисплее сканера.
-Третий этаж, кабинет 24, врач Стажерова Н.А. Проходите.
-Спасибо, рассеянно бросил Ли.
Поднимаясь на мощном больничном лифте, он забыл фамилию врача, но надеялся, что этого с него не спросят – он ведь идет не на допрос, а просто для того, чтобы ему прописали антидепрессанты. «Индивидуальный подход, индивидуальный подход.» Крутилось в голове у Ивана, перед тем как он вышел из створок лифта на третьем этаже, а остальная публика, находившаяся в лифте – больные, медсестры, санитарки и пр. – стали подниматься дальше по своим делам. Охотник подошел к дверям кабинета под номером 24. Ладони рук вспотели. Он постучал.
-Да!
Это было скорее восклицание, чем вопрос и Иван Ли просунул голову в дверной проем и отрапортовал следующие.
-Я к психиатру. Это вы врач психиатра?
-Я, я. Вас направили?
-Нет, я записался самостоятельно.
Небольшая пауза, а потом ответ.
-Сейчас я закончу с пациенткой, а потом войдете вы. Подождите, пожалуйста, за дверью.
Тут только Иван заметил, что в кабинете, помимо врача с фамилией, которую он напрочь забыл, сидела еще миловидная девушка с розовыми волосами и довольно неплохой фигурой, которую не мог скрыть даже рабочий комбинезон. Закрывая дверь двадцать четвертого кабинета, Ли понял, что комбинезон на девушки не признак ее принадлежности к рабочему классу, а дань моде – подобные женские комбинезоны он самолично видел в молодежном журнале «Поколение». А вот волосы указывали на принадлежность к одной из субкультур, но к какой именно Ли затруднялся сказать – ведь у него не было даже среднего образования!
Ждать пока врач – психиатр закончит с девушкой пришлось не совсем долго – около двадцати минут. По истечении этого времени, девушка вышла из кабинета, бледная, печальная. Ли встал, намереваясь пройти в кабинет, но девушка очень быстро обернулась к нему и так же быстро скороговоркой проговорила.
-Лекарства не помогут – поможет это.
Она что – то сунула Ивану в руку, но Охотник разжал пальцы и приглашение на интернет трансляцию закатилось под ряд скамеек. Девушка увидела это, похлопала Охотника по куртке и, развернувшись, ушла, не сказав больше ни слова. Иван очень обрадовался, что говорить с этой «пациенткой» больше не надо. Он вошел в кабинет к врачу.
У психиатра он провел то же около получаса. Женщину врача особенно интересовало почему он пошел к врачу самостоятельно, ведь в его случае явных признаков душевного заболевания нет, есть лишь признаки легкой депрессии, можно даже сказать сплина. Ответ пациента ее удивил – Ли специально сказал «надоело бороться с туманом», чтобы выглядеть большим психом, чем он есть, если это, конечно, возможно. В итоге врач действительно прописал Ивану Н. Ли наноантидепрессанты, которые ему нужно было получить в процедурной на четвертом этаже, а потом через месяц прийти на повторный прием. (Знал бы Иван, где он окажется через месяц, то взял бы наноинжектор с антидепрессантами с собой. Но он этого не знал.) Он поблагодарил врача и пошел в процедурную.
Выходя, он скосил глаз на скамейку ожидающих – флаер приглашение на интернет трансляцию лежал на сиденье одной из скамеек ожидания. Это сделала та девушка с розовыми волосами. Охотник, доверившись интуиции, взял флаер, сунул его в карман куртки и пошел на процедуры. 
В комнате, где делали наноинъекции все было стерильно, и поэтому следы грязи с ног пациентов были особенно заметны. Иван представился регистрационной медсестре и та предложила ему немного подождать, говоря что перед ним еще идут люди. Он сел в кресло ожидания и стал сосредоточенно готовить себя к инъекции маленьких, меньше чем клетка крови нано тел, которые на протяжении всей своей деятельности будут впрыскивать ему лекарство в кровь. Это была фантастика в действии. (Иван Ли этого не знал, но те методы, которыми лечили обычных пациентов поликлиники гетто устарели лет на двадцать. Он этого не знал, но он догадывался.)
Из глубины процедурной вышла девушка с розовыми волосами и странно помутневшим взглядом – она сжимала согнутой левой рукой ватный шарик на локтевом сгибе – один пациент получил свою наноинъекцию. Девушка не заметила Ивана и прошла себе мимом, по всей видимости, направляясь к выходу из больницы. Он надеялся, что они больше не встретятся – эта девушка уже с первых минут знакомства вселили в него сильную нелюбовь к себе. Возможно, дело было в том, что она душевнобольная. Тут Ли впервые задумался, что он то же переходит в категорию «граждане с психическими расстройствами» после своего визита к психиатру и ему полагалась прибавка к пенсии на тридцать рублей.
Он уже было хотел идти в недра кабинета, но медсестра, словно злой цербер пытающуюся сбежать душу, становила его, кивком показав на щупленького сорокалетнего человечка, чья очередь была раньше. «Так и забудешь, что когда – то ты не имел человеческого имени и звался просто по своей профессии, Охотником. Может и ее зовут просто Медсестра?» Он сел на свое место и при своем остром зрении рассмотрел голографический бейджик на белоснежном халатике регистрационной медсестры. Юлия Александровна Завалишко. Он попытался взять себя в руки и не рассмеяться – он явно боялся предстоящей ему процедуры: но, как показало будущее напрасно. Вернулся сорокалетний пациент, так же сжимая согнутой рукой ватный проспиртованный шарик. Юлия Александровна внимательно посмотрела на Ли и сказала.
-Ваша очередь господин Ли.
-Спасибо. Буркнул он в ответ, подмечая при этом, что ведет себя как настоящий псих.
В недрах процедурной его встретила молоденькая медсестра, которая уложила его на кушетку и попросила оголить левую руку. Здесь все было сделано так, чтобы ей было удобно работать – эргономичность и экономичность в одном лице. Она спросила Охотника.
-Что вам прописали?
-Антидепрессанты.
Но вопрос был задан просто из вежливости, так как медсестра уже наполняла двадцати кубиковый шприц зеленовато – серым раствором. Она сказала.
-Если будет щипать – скажите, я буду вводить медленнее.
Так же она заметила.
-У вас хорошие вены. Спортом раньше занимались?
«Раньше.»
-В армии служил. Зачем – то соврал Охотник, понимая зачем: он не мог сказать ей, что до двадцати семи лет не видел людей и жил охотой, а то она вколола бы ему без рекомендации врача фиолетово – красные нейролептики, полагающиеся шизофреникам.
Инъекция прошла безболезненно, и Иван, поблагодарив медсестру, вышел к регистратуре. Там уже сидело несколько новых человек, он кивнул и сказал «До свидания» регистрационной медсестре Юлии Александровне и вышел из кабинета, а потом, спустя какое – то время он вышел и из поликлиники. Из интернет рекламы антидепрессантов он знал, что после их укола нужно как можно быстрее добраться домой – лучше бы, чтобы вас сопроводил друг или родственник. Но друзей у Ли в этом городе не было, а родственники погибли при атомной атаке на Китай – добираться придется самому.
Иван подошел к больничной скамейке в довольно неплохом крытом парке с цветущими круглый год цветами, кустарниками и деревьями, которые все росли на его острове. Он сел на скамейку и вдохнул потрясающий запах живой флоры. Потом он незаметно для себя самого заснул сном без сновидений.
Охотник после укола антидепрессантов спал до полуночи, но ночной холод стал проникать сквозь его куртку летчика и он решил что – то предпринять. По первой секунде после пробуждения его сознание напоминало скисшее молоко, но потом, значительным усилием воли, он пробудился окончательно, вспоминая при этом, что ночью морозы бывают до минус двадцати по Цельсию и можно замерзнуть насмерть, если встретишь ночь неподготовленным. Адреналин и страх придали ему сил, и Охотник смог подняться.
Ночью больничный парк выглядел серым и унылым, так как будто кто – то отключил цветное освящение. Иван пошел к выходу с территории больницы, но здесь его ждал очередной сюрприз – ворота больницы, которых он даже не приметил, входя в нее утром, были задвинуты и закрыт электронным замком. Высота в этих воротах была метра четыре, пять. Метис присел на корточки перед новой необычной преградой, но потом понял как ее решить без вызова сторожа, полиции и записей в личное дело. Охотник отошел на семь метров от ворот и прежде чем попробовать перепрыгнуть ворота, поднял свою левую руку. Как пушинка! Он еще не потерял способности  менять массу собственного тела. Иван разбежался сильно оттолкнулся ногами и стал наблюдать, как земля остается где – то далеко, а его облегченное тело летит к верху ворот. Чтобы не зашибиться об верхушку ворот, пришлось сделать переднее сальто, направляя вперед ноги. Потом перед взором Ивана открылись быстро приближающие синтетические материалы подъездной дороги – он попытался еще уменьшить массу тела, но это был максимум, да ко всему тому крутящийся момент сальто ускорил рывок прыжка и сейчас земля приближалась с необычайной скоростью – страшно было представить, с какой силой она ударит этого человека, задумавшего нарушить законы гравитации!
Но все же приземление выдалось легким – у страха глаза велики; Иван Ли при прыжке весили не больше десяти килограммов и по приземлении вошел в кувырок, который погасил энергию прыжка и закатил Охотника под скамейку ожидания автобуса. Иван перестал контролировать свой вес и тот снова стал обычным (каким именно, сам Ли не знал, так как давно не взвешивался). Он с трудом поднялся на ноги, и как мог очистил свою куртку от грязи, превратив свой носовой платок в грязевой флаг. Автобусы ходили и ночью, правда реже, но если ты был весь в грязи, то могли просто не пустить или даже не остановившись, проехать мимо, оставляя замерзать, – Иван Ли очень хотел чтобы его довезли до его Желтого корпуса, ведь автобусная остановка почти примыкает к его дому и он наверняка сможет дойти до своей комнаты. Он стал чувствовать новую волну дурноты и присел отдохнуть на скамейку автобусной остановки.
Автобус пришел через пятнадцать минут и дружелюбно распахнул свои автоматические двери перед Ли. Как и утренний, этот ночной автобус шел ровно шестьдесят минут до остановки Ивана, но сильно отличался от утреннего количеством пассажиров. По равномерности движения и идеальным маневрам движения этого пневмоавтобуса, Иван понял, что за рулем робот – Министерство транспорта экономило на рабочей силе и не посылало на ночные рейсы в пределах городской черты людей, иначе им бы пришлось платить в два раза больше чем днем, а роботу залей масло и он уже готов работать.
Подъезжая к дому, Иван снова стал засыпать, и сильно ущипнул себя – выделившийся адреналин вернул его на какое – то время к действительности. Этого времени хватило, чтобы выбраться из автобуса и добежать до своего общежития, подняться на турболифте на свой этаж, открыть ключ – картой свою комнату, закрыть комнату, раздеться и рухнуть под мягкое и теплое одеяло почти мертвецом на кровать. Ивана Ли ждал крепкий сон.
Он спал несколько дней, периодически просыпаясь для того чтобы сходить в туалет, выпить стакан теплой воды из – под крана и съесть из встроенного в стену холодильника какой – нибудь морепродукт. Такая растительная жизнь продолжалась четыре дня.
По истечении четырех дней Ли начал приходить в себя – он успел позабыть слово «депрессия» из – за которого подверг себя этой пытки. Но в душе Охотник давал себе отчет, что снова через месяц придет за дозой антидепрессантов: потому что это самое сильное впечатления в его жизни. Конечно, он успел и алкоголь попробовать на земле живых и сигареты покурить, но этот драйв, который наступил после пяти дней отключки ни с чем нельзя было сравнить; Ивану даже казалось что вся та неизрасходованная за эту почти неделю сна энергия теперь бьет ключом, возвращая законное. Впервые за долгое время он включил свой так же как и холодильник, встроенный в стену голографический телевизор – включил просто для того чтобы чувствовать себя живым, ведь он был живым и чувство жизни переполняло его. Впервые, наверное, за всю свою жизнь Иван почистил зубы, и ощущение мятной свежести было ему наградой. Он хотел увидеть живую бабочку и надеялся, что в его душе еще живет чувство прекрасного.
Иван Ли теперь каждый вечер перед сном стал обходить Желтый корпус. Несколько раз участвовал в драке с пьяными или опьяневшими от наркотиков метисами. В первый раз к нему подошли трое и вежливо, т.е. с обычным набором мата попросил отдать все что имеешь. «Просящему у тебя дай, и от взявшего твое не требуй назад. Если кто – то захочет взять у тебя верхнюю одежду отдай ему и рубашку.» Эту мудрые слова, сказанные Богом две с половиной тысячи лет назад и которые Иван Ли, еще будучи Охотником читал, сейчас не возымели действия. Он жестоким ударом левого колена в круговом движении сломал ребра одному из грабителей, а второму, схватив его за отворот потертой куртки головой сломал переносицу. Был еще один персонаж в этой трагедии, но он решил убежать. Следующая драка была с теми же людьми, но не с ними только, но и с их друзьями: обиженные и опущенные полу китайцы – полурусские – полунезнаякто собрались в количестве восьми человек и напали на Охотника. Последствия оказались пролонгированные – Ивана стали бояться. Он своими молниеносными блоками сбивал траектории ножей и разбивал деревянные дубины, его удары ногами и руками крушили кости, разрывали внутренние органы. В общем, он был мастер рукопашного боя – это было у него в крови. Возможно таким его сделали годы тренировки, или закалка психики во время охоты на животных – Иван точно не знал, т.к. он отрабатывал приемы нападения и убийства только животных: на двуного хищника он стал охотиться только по прибытии в Россию.
Время от времени его вызывали. Он шел себе прекрасным летним (но холодным) вечером, подходил представитель какой либо школы боевого искусства, которых было великое множество в современном Владивостоке, да и наверное в любом крупном городе РФ. Потом завязывалась жаркая обычно полуминутная драка и «вызыватель» валялся на земле с травмами той или иной степени. Охотник всегда побеждал. Он, человек, убивший саблезубого тигра и грозу морей, всегда побеждал простых двуногих в не зависимости от их уровня подготовки. Единственное чего он старался не делать, так это не убивать своих противников, как в ту, первую, драку. Иногда получалось, иногда нет, но со стороны органов правопорядка Ли никто не преследовал, и только спустя годы он узнал причину – его особый статус дитя русских шпионов, которые отдали жизни в застенках КНР. Потомки героев то же имели свой фунт неприкосновенности.
 В общем терапия пошла Ли на пользу – он стал делать физические упражнения, купив для этого одну из множества методичек в книжном магазине. Записался в районную библиотеку и стал брать книги, художественную литературу, классику и просто понравившуюся ему книгу. Особое удовольствие он испытывал от чтения книг авторов фантастов рубежа двадцатого двадцать первого веков нашей эры. То как те люди видели будущее сильно отличалось от пророческих видений книг Ветхого Завета, но кое – что было как будто списано из выпуска утренних новостей. Правда в квадрате, правда в художественном оформлении. Иван Ли заново начинал жить. Эта жизнь могла быть прекрасной, многообещающей и золотящейся как амброзия, а на вкус как нектар. Но был один фактор, который не мог заставить его долго жить по – обывательски: он был охотник и жажда адреналина была у него в крови, и ее не могли подавить никакие антидепрессанты. Это важное отступление, т.к. через какое – то время он встретил Марию Соннову – ту девушку с розовыми волосами из больницы – еще раз, и получил предложения от которого не смог отказаться.
Он стал профессионально охотиться на людей…
 









































Часть 6. Аттракцион «Смерть».
Как в человека проникает зло? Мы уже рождаемся с семенами зла в душе, а текущая жизнь позволяет им прорасти. Есть, конечно, еще сила Бога, которая стремится спасти нас от этого мира зла, но некоторые люди не слушают своих совестей и идут в согласии со своими инстинктами на убой, как покорный скот. Обычно такую жизнь, без Бога и без совести, мы называем плыть по течению, но опять же это течение может принести к таким берегам, что и страшно становиться. Так, по течению…
Иван Ли читал очень интересную книжку – экономический учебник пролежавший на полках библиотеках несколько десятилетий. Собственно книжка не содержала ничего интересного, но опять наступила зима и нужно было что – то делать – читать или заниматься, все равно. Он читал уже несколько часов, лежа на своей равномерно широкой койке. Охотник дочитал еще главу экономического учебника, семьдесят процентов которого он не понимал, и протянул руку к кружке с кипяченой водой комнатной температуры, а заодно посмотрел на часы. До полуночи оставались какие – то жалкие минуты: нужно было ложиться спать, ведь завтра у него намечен десятикилометровый кросс по району, и несколько его друзей, таких же метисов как и он, согласились пробежать с ним. Охотник отпил воды и поставил кружку на свое место, на тумбочку, решил прочитать еще одну главу и лечь спать.
Когда он добивал очередную тугодумную главу учебника в его, освещенной лишь бра, комнате стали происходить какие – то странные вещи – откуда – то из шкафа пульсирующими потоками стал стремиться ярко – красный свет.
На секунду Ли оторопел – ему, конечно, не стало страшно, но появилась злоба на дурацкий розыгрыш соседей по общежитию (ему часто приходилось слышать, что людей разыгрывают, но он этого никогда не видел). «Нет, разыгрывать себя я не дам,» подумал Иван и подошел к стенному шкафу, в котором хранил одежду. Он открыл его. Его уже порядком заношенная куртка летчика на теплом меху пульсировала тем самым ярко красным светом. На секунду Охотник подумал, что возможно спит, как в те разы когда он принимал антидепрессанты и видел довольно красивые сны, почти такие же как на своем острове. Мужчина ущипнул себя. Ничего не изменилось – он в сознании. Ли стал перетряхивать куртку, чтобы найти источник свечения, руки его немного дрожали то ли от злости, то ли от страха. Он был обречен.
Наконец он нашел источник свечения – небольшой флаер – приглашения на интернет трансляцию, которая почему – то именно сейчас, в полночь стала испускать красное пульсирующее свечение. Этот флаер он получил в больнице от девушки с розовыми волосами в рабочем комбинезоне, которую кстати он больше не видел в больнице, хотя приходил туда еще трижды за своей порцией антидепрессантов. Она еще сказала что – то тогда типа, что это ему поможет. «Ну что ж, думал Иван, хороший сеанс онлайн – порнографии, совещающийся в прямом эфире действительно может помочь: пусть у меня и есть очередная девушка, но ведь она не порнозвезда. Интересно на этой карточке платный доступ к элитному порно сайту или что – то другое? Если другое, то что? Ритуал черной мессы неокатоликов, вербовка при помощи техногипноза в свои ряды фашистами нацистами или этот флаер простой способ занести на свою доску очередной компьютерной вирус, обкрадывающий до нитки. Единственный способ узнать, что содержит этот флаер – это включить компьютер, вбить в адресную строку пульсирующий красным адрес сайта рунета и секретные логин и пароль, и вперед. Вперед!» Охотник пошел к своему столу намереваясь включить доску, на секунду его взгляд упал на красные цифры электронных часов. Сейчас была ровно полночь.
Переносной планшетный компьютер, который все здесь в гетто называли досками сначала отказывался подсоединиться к рунету, возможно из –за того, что ночью, после полуночи трафик бесплатный и сама система создавала проблемы в подключении., но это действовало только с понедельника по пятницу, с тем расчетом, чтобы уставшие от трудной работы китайцы не скачивали терабайты информации на свои доски. Когда наконец компьютер сообщил о подключении к рунету, Иван вернулся на свое место, на койку и стал, посматривая на красный флаер, который сейчас уже не так сильно пульсировал красным вводить адрес и пароль. Через несколько минут Охотник оказался на незнакомом сайте, но он сразу понял, что этот сайт к порнографии не имеет никакого отношения – это был сайт охоты на людей, так по крайне мере утверждалось на его заглавии.
Прежде всего пользователю на выбор предлагалось три камеры: одна с прибора ночного видения маньяка или охотника, который преследовал жертву; вторая с беспилотного летательного аппарата, парящего над местом аутодафе; и наконец третья камера принадлежал оператору, который прятался в самых незначительных местах и был незаметнее хамелеона, но видел все подобно горному орлу. Иван выбрал камеру оператора и, попивая воду, стал, как и почти миллион подключившихся ждать, что будет происходить на экране.
Оператор ничего не показывал интересного, и Иван решил сходить в туалет по малой нужде – за два часа ожидания того, что какого – то убью онлайн, он выпил несколько стаканов воды. Из ванной комнаты Ли услышал какие – то хлопки, и, закончив свои дела, вернулась к кровати и к доске. Там, на экране доски, шла ожесточенная перестрелка. А точнее один человек помятого вида, но в хорошей одежде, держа на вытянутой руке пистолет с тридцатизарядной обоймой, пытался попасть своими разрывными снарядами во второго человека, который держал в руках кувалду на длинной ручке и его обнаженный накаченный торс блестел в темноте от пота, т.к. вооруженный кувалдой мужчина постоянно крутил маятник – делал резкие движение по непредсказуемой траектории, чтобы уйти от огнестрельного огня. Охотник заметил, что в левом плече стреляющего мужчины была воткнута какая – то блестящая железяка больше всего похожая на серебряную сигару – возможно, его ранили этим предметом, и именно из – за него он не мог поразить своего, вооруженного простым холодным оружием, соперника.
«Однако у этих людей есть нерв. Все так поставить…И не спорить не надо сейчас этот вспотевший от многочасовой охоты качок убьет подранка. Ха – ха! Что!?»
На экране действие очень быстро изменилось. Сначала клацнул затвор дорого военного образца пистолета в руках раненого хорошо одетого мужчины, сообщая ему о том что патроны кончились, а затем его левая нога была сломана в коленном суставе ударом кувалды. Дикий крик ударил из доски Ивана, и он сделал звук чуть тише, внимательно вглядываясь при этом в картинку. Если бы Ивана Ли заставили сейчас заплатить за продолжение просмотра миллион рублей, то он бы не задумываясь заплатил – таков закон шоу бизнеса: люди под адреналином готовы потрошить свои кредитки. А тем времена из динамика планшетного компьютера донесся второй крик – это кувалда сломала жертве позвоночник в грудном отделе. Потом качок с прибором ночного видения на голове, закрывающим лицо, и, как оказалось, смертельным оружием в руках отошел от полумертвого человека на небольшое расстояние – для опытного глаза Охотника было очевидно, что он хочет его добить. Так и случилось: последовал короткий замах кувалдой и она раскроила череп полуживого мужчины; потом качок – убийца выдернул из плеча трупа металлический предмет и трансляция на этом оборвалась. Сайт автоматически переправил Охотник в чат, где каждый из более чем миллиона посмотревших это видео пытался высказать, порой даже используя ненормативную лексику, свои впечатления от увиденного. Ли выключил доску – одно он понял, то что он посмотрел не было подделкой, какие – то ублюдки только что где – то в этом городе убили практически беззащитного человека («Скорее всего тот предмет в плече как – то подавлял его волю, нервную или мышечную систему», подумал Охотник.) и это им, как и много других убийств, происходящих в этом городе, сойдет им с рук. Но мафия или правительственные агенты, совершающие иногда убийства, не снимают это и не выкладывают в прямом эфире в рунет. Увиденное было так мерзко и гадко, что Иван Ли по кличке Охотник решил прекратить подобные трансляции раз и навсегда. Возможно, это станет его первой настоящей миротворческой миссией в России. «Блаженны миротворцы, ибо они назовутся сынами Божиими.» Ли решил действовать, используя все зацепки, какие  у него только были, но сначала сон и кросс – ему понадобятся силы, чтобы справиться с врагом, а если пропустишь тренировку потеряешь силу, а потерять силу было ему не выгодно. Он лег в кровать и необычно быстро для себя уснул.
Кошмарный сон был прерван звонком будильника. Охотник посмотрел на часы: встал он вовремя, как раз для утреннего кросса, но спал всего три часа. «Надо будет днем обязательно поспать, а потом пойти разузнать у местных, кто производит эти «убийства в сети»», думал Иван, зашнуровывая высокие берцы – именно в них он собирался бегать, т.к. какая – либо другая мягкая обувь вроде кроссовок развалиться при беге по захламленным мусором стальным и бетонным плитам. Ли спустился на первый этаж, где его ждали так же живущие в этом доме метисы – его друзья, Иван и Олежек.
Поздоровались за руку и стали в большом холле общежития делать разминку тире зарядку; у Ивана Ли даже получилось сесть в полу шпагат. Когда трое мужчин достаточно размялись для того, чтобы при внезапном рывке не порвать себе сухожилие, они вышли из большой стально – бетонной коробки Желтого корпуса, своего общежития и пустились бегом по просыпающимся улицам. Как это было не странно они встречали иногда одиночек, а иногда пары и тройки бегунов, которые променивали свой крепкий сон на бег и здоровые сердце и легкие.
Встреченные люди напомнили Охотнику времена до атомной зимы, которые сейчас он старательно изучал по книжкам – тогда еще не было огромных пылесборников атомной пыли, стационарных машин построенных возле городов, чтобы оградить жителей крупных городов от быстрой и мучительной смерти. Но сейчас эти пылесборники радиационной пыли были обыденной реальностью, как когда – то обыденной реальностью стали мачты беспроводного интернета. Так же Иван из книжек знал, что пылесборники не только собирали атомную пыль, но и потихоньку ее уничтожали, являясь небольшими атомными реакторами, питающимися этой разновидностью атомных отходов. Сорок лет назад даже удалось получать немного электрической энергии от пылесборников, и они стали самоокупаемы. Возможно, лет через тридцать снова появиться чистое голубое небо и ясное Солнце, которое так любят на планете Земля; но это могло случиться, и все это понимали, лишь тогда когда атомное оружие перестанут применять – сейчас этого не было. Африка, иногда Латинская Америка все еще сбрасывали друг на друга атомные ракеты и климат снова менялся к атомной зиме – ну и что, что провинившегося в атомной угрозе политика заживо распинали при всем народе?, взрыв ведь не вернуть назад.
Первые пятнадцать минут троица бежала молча, пробуясь с силами. Все они не выспались: Олежек из – за пьянки, Иван младший был с девушкой которая ушла всего за два часа до рассвета; но думали, что их командир Иван Ли (кстати фамилии у всех троих то же были Ли) точно получил вчера ночью положенный человеку восьмичасовой сон, и очень удивились когда Ли произнес, командным тоном, естественно.
-Сейчас сдохну. Еще километр ребята и я выхожу. Проклятый рунет!
«Сексом, небось, занимался, а ругаешь старый добрый рунет. Ха – ха. Но я то же порядком устал после бессонной ночи с бутылкой. То же через километр выйду…» Думал Олежек. Он переглянулся взглядом с Ли младшим и понял, что сейчас нужно поддержать командира. Он сказал.
-Мы единосущно за.
-Единогласно. Поправил Охотник, и они пустились добивать последний километр.
Очень скоро они так устали, что последние двести метров уже не бежали, но просто плелись, как раненные красноармейцы. Все же они сделали неплохой забег в три километра и теперь могли чувствовать себя гордыми. Олежек спросил.
-Иван, следующий забег через три дня – мы придем подготовленными?
Все трое сидели на парапете и смотрели на уходящее вдаль, отравленное мазутом, соляркой и другими причудами химического производства, море. Иван ответил.
-Нет ребята, я пока бегать не буду. У меня есть очень важные дела.
Два друга переглянулись.
-Какие? Не выдержал Иван – младший.
-Остановить «Аттракцион «Смерть»», такую онлайн программу, где убивают людей.
Тут молчание было дольше, а потом Олег спросил.
-Зачем тебе это, командир?
-Личное: они заразили мою доску компьютерным вирусом.
Друзья Ивана не поняли, шутит он или говорит серьезно, т.к. он сохранил каменное лицо, но про эти рунетовские трансляции с убийством людей слышали и считали, что за ними стоят очень серьезные люди. Мысленно каждый из друзей Охотника пожелал ему удачи. Потом друзья разошлись – каждый пошел досыпать; была суббота, и незачем было идти на работу. Ли точно не знал поверили ли ему Иван с Олегом по поводу того, что он хочет разобраться с рунет – убийствами или нет по той лишь причине, что они засорил его планшетный компьютер вирусом. Не рассказывать же друзьям о том, что природа (в т.ч. человеческий социум, как разновидность природных формирований) не терпит сильных нарушений в своей структуре: если свирепствует засуха и ветер суховей то скоро пойдет проливной ливень, если три года подряд на посевы нападала саранча, то посев четвертого года принесет урожай в десять раз против обыкновенного, а если появляется тигр – людоед, то его убивает либо смелый охотник туземец или его же сородичи, тигры, собираются и искореняют эту разу из себя с корнем. Этот структурный закон Охотник прилагал в основном к жизни дикой природы, но здесь, в России, какие – то ублюдки безнаказанно и жестоко расправляются с себе подобными. Ладно бы если бы этот аттракцион «Смерть» был хорошо технически поставленной подделкой, вроде современных интерактивных компьютерных видеоигр, играя в которые, то же иногда забываешь, где верх, где низ. Но это не было подделкой: само изображение (а снимали на очень хорошую камеру) говорило о том, что вчера ночью убили человека; его боль и страх передавались всем тем просматривающим трансляцию и как в древнем Колизее захлестывающие их, толпу, эмоции были настолько сильны, что заставят вернуться в Кибер – Колизей снова и снова, пока его не закроют.
«Я хочу закрыть аттракцион, производящий смерть, и мне нужно информация о том, где здесь в гетто держат самые мощные серверные – для миллиона онлайн просмотров нужны очень сильные машины. И узнать эту информацию я могу в доках, и, конечно, не бесплатно, хе –хе. Но сначала, перед тем как идти в доки нужно отоспаться: иначе упаду прямо среди дознания. Да я и ничего не пропущу: доки оживают своей настоящей жизнью лишь ближе к вечеру, прямо как древний, стертый с лица Земли город Нью – Йорк. Домой. Спать.» Подумал Иван, и стал выполнять намеченное с пункта «сон». Он вернулся в свое общежитие Желтый корпус и свою комнату, лег в смятую и неубранную постель и проспал целых девять часов. Кошмарный сон не хотел его отпускать. Ему снилось, что та самая девушка с розовыми волосами, давшая ему флаер, лишилась голову, держит свою, покрытую розовыми кудряшками голову под мышкой и преследует в таком состоянии Ивана. Потом она исчезла; на ее место появился накачанный убийца с прибором ночного видения вместо головы и почему – то топором вместо кувалды – своего обычного и, по всей видимости, любимого личного оружия. Эта катавасия в мозгу Ли, называемая кошмарным сном, ему перестала нравиться и он попытался проснуться. Сначала он возвращался к действительности, словно пробиваясь сквозь мутную пелену, он видел единственное окно своей комнаты, пытался сесть или хотя бы открыть глаза. Наконец он смог встать и сесть на кровати держа свою тяжелую голову трясущимися руками. Он подумал: «Вот до чего довели враги проклятые!» Потом его тяжелая голова отломилась и упав на пол разбилась. Иван Ли, вздрогнув, проснулся окончательно. Голова действительно была тяжелой, но она крепко держалась на своей природной опоре, шее. Пора было идти в доки.
Прежде чем идти в доки, Иван сделал небольшую зарядку для того чтобы его организм пришел в боевую готовность, потом насухо вытер махровым полотенцем выступивший пот, и решил пройти тест психологической готовности. Он стал на ноги прямо, чуть согнув колени и разведя руки в сторону. Сначала он при помощи силы воли сделала свое тело таким тяжелым, что затрещали доски пола, а потом, то же при помощи силы воли легким, так что ему стало казаться, что он готов оторваться от земли и полететь как письмо выпавшее из сумки почтальона. Потом он пришел в свое обычное состояние и понял, что готов к выполнению задания. Через два часа он уже рыскал в доках, словно пиранья в тростнике, пытаясь выудить хоть какую – то информацию о крупных серверных в гетто. Но этот день прошел в пустую и Иван Ли отправился домой спать.
Утром, делая положенное количество физических упражнений перед тем как съесть вареного кальмара, Охотник понял, что ходить и просто спрашивать людей, пусть и знающих ответ в наши времена уже не проходит – нужно или подкупить человека или запугать. Ему равно нравились оба подхода: и кулак, и рубль, могли сыграть одинаково хорошую службу. Но было одно но, о которое разбивался силовой вариант: в доках было много оружия. И сами рабочие и специально нанятые для их охраны люди имели разного рода образцы предметом, предназначенных для убийства себе подобных; от хорошо заточенной опасной бритвы до хорошо откалиброванного плазменного пулемета. Конечно, Охотник мог многих положить, перед тем как его убьют, но зачем лезть на рожон? Да и ведь если он погибнет, кто остановит аттракцион «Смерть»? Никто. Приемников у него нет, и он не сотрудник силовой структуры и значит с его смертью его дело обрывается, и злодей будет упиваться кровью невинной жертвы. Ли решил действовать осторожно, больше смотреть глазами, говорить с нужными людьми и давать небольшие, но чувствительные взятки. Короче говоря, свой в доску парень, но вырыскивает что – то для конкурирующего синдиката, как ему не помочь?
Иван ел вареного кальмара. На рынке к морской еде предлагалась куча приправ и соусов, но он их не брал – ему казалось, что если будешь много потреблять острой еды ухудшиться вкусовые рецепторы и одно из пяти чувств данных тебе Богом, будет убито. Как говорилось выше Иван пробовал табак и вино, но к ним имел стойкое отвращение: после первой сигареты его вырвало, а когда прошло опьянение после первой рюмки фруктовой настойки, он возблагодарил Создателя за то, что Он еще помнит Своего грешного раба. Больше он не пил алкоголь и не курил. Говоря честно, а перед самим собой Охотник всегда старался быть честным, иногда он испытывал потребность в сигарете или алкоголе, но слабую и поэтому мог ее легко погасить. Он был волевой человек, и, как он думал, ему помогал Бог.
До четырех часов вечера делать было нечего, т.к. нужно ждать закрытия основных артелей, после чего начнется ночная жизнь, и Иван решил прочитать книгу. Он добрался до прозы двадцать второго века. Девяносто процентов этой прозы было уничтожено при атомных взрывах, а та что осталась была пропитана радиацией, как булочка джемом. Но как оказалось это не было бедой в век повсеместной электронизации: сняли копии с пары сотен книг мало известных авторов, стараясь при этом переснять выходные данные, и после этого какой – нибудь Ключков, автор эротической фантастики, стал доступен в скачивании в рунете и в ограниченном количестве печатных бумажных книг, которые в основном шли либо в государственные библиотеки, либо в руки богатых коллекционеров. Авторы двадцать второго века писали не хуже и не лучше своих предшественников, конечно, было много заимствований, вплоть до классической литературы, но это было простительно авторам из другого измерения, в котором шла атомная война и литература перестала быть искусством, а стала лишь средством развлечений. Да к тому же были странные слова или словосочетания, которые Охотник при всем своем книжном опыте не понимал. «Он открыл кольцо термального реактора и через суспензор набрал себе достаточно энергии для того чтобы разогреть кружку кофе льда.» Это еще можно понять, но что автор понимал под «сингулярной кривой подпространственного временного континуума», которую поглотил главный герой для сражения с силами зла? Серьезно Ли эту литературу не воспринимал, думая что кто – то из современных личностей пишет свою версию фантастики, а потом продает как прозу двадцать второго века, но в этот раз в районной библиотеке он взял только эти книги и читал сейчас их, стараясь понять при этом, где его держат за дурака, а где автор искренен.
Наступило четыре часа времени и настало пора идти в доки. Иван Ли отложил книжку, поднялся с кровати, на которой читал, и сделал упражнение на увеличение и уменьшение собственного веса. Теперь он был готов! Сегодня он разыщет серверную, а может и организаторов смертельных рунетовских трансляций. Вперед!
Доки и порт, рыболовные артели и припортовые фабрики потому оживали с концом рабочего дня, что большинство рабочих и жило на своей работе. Это как если кто – то держит магазинчик из двух этажей, на первом сам магазин и складские помещения, а на втором его дом, для него и для семьи. Но работа в доках была такая тяжелая, что необходимо было расслабиться, поэтому большинство рабочих после завершения работы пило алкоголь, курили сигареты или сигары, и искали чувственных удовольствий в общении с публичными женщинами. Это была изнанка постядерный цивилизации.
Иван шел по узким проходам, а иногда и довольно широким магистралям доков, освещаемых фонарями, дающими желтоватый свет, как от искусственного Солнца в кабинете географии. Пока Ли ничего не нашел: дал пару взяток, набил пару морд, но ничего, никто не слышал вообще о том, что в доках есть серверные такой мощности, рассчитанные на миллионы онлайн просмотров. Но надо было искать дальше. Весь этот промышленный район, который в гетто называли доки, имел площадь двадцать два квадратных километров и постоянно расширялся вглубь города, забирая себе его кровь и плоть. Доки – это огромная топка, в которой производятся в основном продукты питания почти для всего Дальнего Востока; все было организовано так, чтобы эта топка работала без передышки, ведь людям надо есть три раза в день. Кто – то говорил, что в очищенной от радиации средней полосе России, а особенно в Поволжье, фермеры ученые из столицы под охраной бригад охотников на мутантов (мутантами называли людей выживщих в атомной войне или их потомки, которые из – за действия на плод радиации рождались уродами. Немногие из этих детей доживали до своего двадцатилетия, но если их ДНК не было сильно разрушено, то они по силе превосходили обычных людей, сбивались в банды и нападали на картели очистителей радиации. Вот для пресечения таких вылазок мутировавших граждан правительство России ввело шоковые сети на земле, автоматические турели и специально подготовленных людей. ) пытаются вырастить не мутировавшее растение. Пока это не удавалось сделать, на Урале и в Сибири вместе с огромные водохранилищами с рыбой разводили фермы с крупным рогатым скотом, птицефермы, для того чтобы оставшиеся жители Российской Федерации не умерли с голоду. Но так Владивосток имел выход к Тихому океану, а конкурентов в рыбной ловили вроде Японии уже нет, то он стал то же своего рода житницей, только в основном добывал рыбу или морепродукты. Но люди были рады и этому – ведь цены на эти продукты держались неизменными вот уже двадцать лет.
Иван бродил по узкому проулку между двумя обшарпанными стенами двух неказистых зданий. Что это были за здания он не знал, но вдруг случилось нечто, что заставило его остановиться: впереди не дальше семи метров от него прошла женщина в рабочем комбинезоне с ярко рыжими волосами. В профиль Иван сразу узнал девушку с розовыми волосами из больнице, которая дала ему флаер на вечеринку для рунет – маньяков. Чутье подсказывало Охотнику что это именно та женщина, которая вышла из кабинета психиатра перед ним, и если допросить ее насчет того, где она нашла флаер, то был шанс с обычного рядового распространителя приглашений на смертоносные трансляции выйти на боссов этого предприятия. Иван ринулся за ней.
Она не успела далеко уйти, шла, опустив голову и засунув руки с наманикюринными пальчиками себе в карманы зеленого рабочего комбинезона. Этот комбинезон как понял Охотник является чем – то вроде ее прикрытия здесь в доках среди рабочих. В доках регулярно находиться пять миллионов человек, а Ивану подфартило встретить здесь ту ненормальную. Он почему – то засомневался, кто вывел его на след девушки: Бог или обезьяна Бога? Но, в любом случае цель есть и надо полученный шанс разработать до своего логического финала. Вперед к завершению! Иван Ли мысленно ухмыльнулся.
Девушка его не заметила и продолжала идти этим проулком, срезая, по всей видимости, путь. Ли бесшумно и насколько это возможно при бесшумной ходьбе быстро шел за ней след в след. От его куртки летчика воняло и рыбой и человеческими выделения, но Охотник подавил запахи своего тела и стал анти – нюхательный: теперь он мог подойти к любому человеку вплотную при двух условиях, во – первых он должен красться бесшумно, а во – вторых тень Охотника должна быть сзади. Конечно, случалось, что дикое животное, особенно хищник, чувствовало приближения человека, но вот современные люди потеряли свое звериное чутье, и при соблюдении некоторых условий к ним вполне можно подойти незамеченными со спины и застать врасплох.
До девушки оставалось два шага, когда она поняла, что кто – то крадется за ней и это не тот человек, которого она ждала, потому что Громила никогда не подкрадывается, а всегда идет напролом. Она резко обернулась и увидела смутно знакомое лицо. Возможно конкурент! Левая кисть с зеленым лаком на ногтях сама собой сжала оружие, которое лежало в кармане комбинезона и в отчаянном броске метнулась к горло мужчины в потертой куртке.
Как это получилось Ли не знал, но все таки это случилось – его заметили! Девушка обернулась и сделала выпад левой рукой, сжимавшей какое – то оружие, похожее на маленький инжектор, который в свою очередь содержал какой нибудь яд. «Интересно – что у нее в этом шприце, какой яд? И почему она пытается ударить именно в горло?» Мысли в голове Ивана проносились со скоростью безумного мотоциклиста покоряющего ночное пустынное шоссе.
Когда жертва стала применять прием самозащиты, Иван автоматически отреагировал: захватил запястье кисти с оружием и сделал выламывание кисти. Девушка ойкнула, послышался характерный щелчок, ее левая рука в запястье была сломана, но это не поколебала ее духа бойца – она достала свое второе оружие. Небольшой лазерный нож раскалился моментально до белого сияния, как только девушка сжала его своими дамскими пальчиками. Один выпад она все же сделать успела: с подшагом она сделала маховое движение лазерным лезвием наружу, стремясь этим ударом снести противнику полчерепа, но он оказался быстрее.
Ли впервые защищался от лазерного оружия – оно считалось элитным и очень дорогим, и у обычных хулиганов его не было (кстати для Охотника наличие такого классного вооружения давало лишний бал в ползу того, что девушка та самая, да и лицо ее теперь он видел четко и ясно, как в больнице при хорошем освящении. А волосы можно и перекрасить за пять минут из розовых в ярко рыжие – может Ли сам скоро покрасится под блондина чтобы больше походить на русского. Кто знает?) и значит девушка была та сама; по крайней мере это именно она дала ему флаер на онлайн трансляцию убийства. Правд ни имени, ни фамилии, ни ее иерархического положения в этом преступном синдикате он не знал.
Она ударила ножом наотмашь с близкой дистанции, такой удар мог перерезать горло обычному человеку, а сели бы этот человек отступил назад, то его достал бы следующий удар. Ли резко ударил кулаком – молотком в уже почти разогнувшийся правый локоть этой несостоявшейся убийцы. Нож выпал из ослабевших пальцев и закатился куда – то далеко шипя при этом, когда соприкасался лужи, груд мусора или просто земли – заряда в нем хватит еще на целый час, а после этого нож превратиться в пустую безделушки, потому что лазерный заряд в него помещают при помощи термоядерной энергии. Это была военная технология, обычный человек мог достать ее лишь за очень хорошие деньги. Но пора было заниматься девушкой.
-Как тебя зовут?
Та презрительно плюнула ему в ответ, целясь попасть в глаза, так как будто она гадюка и может плеваться смертоносным ядом. Она тряслась всем телом от болевого шока.
В ответ на этот эксцесс Иван пнул прямым ударом своей ноги в берце в плоский живот девушки, стараясь ее не убить при этом, сдерживая силу. Она вскрикнула, пошатнулась и упала, помолчала, а потом сказала.
-Меня зовут…Тут ее связало кашель, Мария, Мария Соннова.
«Хорошо хоть какой – то прогресс? Может лечение пошло ей на пользу?»   
 -Ты меня не узнаешь?
-Вы все чернозадые на одно лицо. И, испугавшись очередного удара: Нет не узнаю.
-Значит, начнем с начала.
Сказав это Иван пошел от девушки прочь и этим еще более ее напугал – она приняла его за безумного маньяка, возможно она так подумала от того что сама страдала психическим расстройством и регулярно проходила курсы лечение в больнице гетто. Но Мария давно поняла, что ее болезнь может вылечит только адреналин и этот адреналин она получала, создавая аттракцион «Смерть» вместе со своими крайне малочисленными друзьями. За последней жертвой с камерой бегала именно она, за управлением беспилотником отвечал ее друг Сачек, а вершил суд над богатой жертвой воин Громила, который страдал острым психозом и спал всего пару часов в день, но лечиться отказывался, мотивируя это тем, что тогда из него выйдет дух – хранитель, поддерживающий в столь высоком боевом состоянии. Их серверные были расположены на дне бухты Владивостока и работали в автономном режиме – Сачек смог взломать один из спутников когда – то бывшим собственностью коммерческой фирмы, а теперь армии. Именно через этот спутник почти официально передавались трансляции онлайн – убийств – сигнал от серверных шел напрямую к спутнику и дальше по всем доскам, на которые был введен индивидуальный код просмотра. Серверные были положены в тридцати километрах от берега потому еще, что там была достаточно холодная вода для охлаждения сильно перегревающихся устройств. Ток к подводным серверам приходил из тихоокеанского кабеля, который когда – то питал береговую защиту Японии перед ее утоплением неизвестной силой. Почему – то этот кабель еще пропускал через себя ток(тут можно предположить, что утонувшие японцы стали морскими мутантами или построили город под водой и все еще потребляют ток, но на самом деле этот кабель, хоть и действительно шел с места утонувшей Японии теперь служил России: линия береговой обороны, которую построила Япония до сих пор лишь слегка погрузилась в воду, всего лишь на километр в море и там имелись электрические батареи, к которым русские военные подключили этот кабель и теперь выкачивали ток из своего погибшего противника, питая этим током подземные бункеры Владивостока, поддерживая в них нужную температуру, чтобы люди в случае очередной бомбежки не оказались в сыром, залитом водой помещении.) и, манипулируя мелким роботом эти ребята смогли подключить к электрической магистрали отвод и питать им свои серверные. Флаеры на просмотр раздавали либо в частном порядке, но были так же и странички в рунете на которые нужно было перевести деньги и код высвечивался в специальном окне, его нужно было ввести и начинался онлайн просмотр. За каждое шоу дельцы получали почти двадцать миллионов рублей, по тем временам огромная сумма, если учитывать, что в Африке натуральный обмен, а в Латинской Америке в ходу мексиканский песо, то русский рубль сильно выигрывал, оставаясь, по сути, единственной валютой, которую подкреплял золотой фонд.
Единственное о чем жалела Маша это, что эту охоту уже никто не увидит…
Охотник вернулся, неся с собой брызгающий искрами своего огненного лезвия лазерный нож. Он направлялся к ней. Соннова вдруг поняла, что перед ней больший псих, чем она думала, больший даже чем Громила. «Что он хочет сделать с этим ножом? Вонзить мне его в живот и так жестоко убить? Или… О, нет! Он хочет порезать мое лицо! Но он ведь не знает, что раны нанесенные лазерным ножом пока не поддаются пластической хирургии – это тебе не царапина от финки. Господи! Нет!» Соннову охватила паника и даже то, что пока этот метис ходил за лазерным ножом она осуществила вызов своего боевого напарника – Громилы – включив маячок под комбинезоном сломанной рукой, не давало ей уверенности в том, что она выживет.
Иван Ли шел к своей жертве медленно, стараясь нагнать больше страха, и  при этом видя, что девушка сломалась. Он решил начать с простого вопроса, и спросил.
-Где вы держите серверные?
Девушка всхлипнула. Она неотрывно смотрела за лазерным ножом в руке этого страшного человека, который, скорее всего, скоро будет убит.
-Под водой в море. Это правда! Мы нашли в море старый кабель и подсоединили его к серверным при помощи монтажного робота, а в море безопасно и плюс охлаждение. Сигнал идет от серверных на взломанный спутник и мы…
Она захлебнулась слезами.
Охотник стоял и колебался, смотря на плачущую, изувеченную им девушку. Иван понимал что пора кончать – она сказала все или почти все и больше ее жизнь была не только не нужной, а даже опасной для Ивана Ли – кто знает, вдруг на ней микрокамера или маячок, по которому за ней придет ее большой папочка – тот Громила с кувалдой? Иван занес нож.
Работа электрического разрядника – прибора похожего на отбойный молоток – всегда начинается с того, что вокруг стреляющего и его цели образуется вакуум и не дает услышать свист электрических разрядов, попадание которых в человека парализует его нервную систему. Вот и сейчас человек, стреляющий с двадцати метров в Охотника и сам перестал слышать звуки доков и его жертва то же. Это был Громила и он благодарил бога Ареса за то, что успел вовремя и его Мария еще жива. Но в данной ситуации было одно ключевое звено, которое ломало и эффект неожиданности и более крепкое вооружения Громилы – он плохо стрелял, а тем более из такого нестандартного оружия как электрический разрядник.
Когда первые мини – молнии смертоносного тока стали пролетать мимо Ивана и Сонновой, Ли понял что кто – то пришел на помощь девушки. Он быстро оглянулся через плечо, прячась в тени. Это был тот самый человек, который убивал людей в онлайн трансляции и не смотря на пятнадцать градусов мороза по Цельсию на нем не было одето ни рубашки ни бурки, одни потертые кожаные штаны и неизменный прибор ночного видения, скрывающий лицо. «На ловца и зверь…» Хмыкнул Охотник.
Он стоял в тени, думая как убить этих двоих без шума и пыли. И вдруг понял; он посмотрел на лазерный нож в своей руке, дуга которого раскалилась уже почти до света Солнца. Один разряд электричества попал в десяти сантиметрах от его головы и Охотник, увеличив свой вес, а вместе с ним и силу метнул лазерный, разящий клинок в Громилу. Нож Охотника сделала не меньше трех полных оборотов, и поразил человек с электрическим разрядником в голову, накрытую прибором ночного видения. Произошел взрыв – атомные элементы, питающие подобного рода ножи, очень нестабильны, да еще работающий электрический разрядник, который создавал сильнейшее электромагнитное поле. От убийцы осталась ровно половина туловища и предплечья с кистями. Он был мертв, его ослабевшие мертвые пальцы разжались и бесполезный теперь электрический разрядник упал на сырой бетон, а импульсы тока перестали искать свою цель.
Мария Соннова сидела все так же на том месте, где ее оставил Иван. Она видела, что единственно близкий ей человек мертв и, ей так же казалось Громила возноситься, но она сделала над собой усилие и сказала себя, что завтра пойдет в больницу и примет нано – нейролептиков. Потом она почувствовала резкую боль в шее и умерла.
Иван Ли стоял над мертвой Марией и поддавшись сентиментальности отвел локон крашеных волос с ее мертвого лица, на котором застыла маска блаженства – возможно, она видела перед смертью рай.
После описанных событий онлайн трансляции с убийствами больше не проводились.
Часть 7. Вооружен и готов к бою.
После вышеописанных событий Иван Ли решил покинуть на какое – то время Владивосток. Перед тем как уйти с поля боя, где лежали мертвые Громила и Мария Соннова, он достал из электрического разрядника гипербатарею, которая очень ценилась на черном рынке; еще его внимание привлекла небольшая нейлоновая сумочка барсетка на правом боку трупа мужчины, который когда – то очень сносно охотился за людьми. В барсетке оказалось три ампулы дротика, наподобие тех, что Охотник видел вонзенными в руку одной из жертв – он решил взять и их. Перед тем как окончательно уйти с места побоища, Охотник посмотрел на труп Марии, шею которой он сломал самолично. «Вот так и губит себя молодость – достаточно сделать одну ошибку и пути назад не будет. Это как судьба канатоходца – он может дожить до пенсии, а может погибнуть в завтрашнем выступлении. Выбирай судьбу!» Иван еще раз посмотрел на развороченный труп мужчины и бегом, по запутанным лабиринтам проходов, которые могли вести и в другие вселенные, кинулся домой. Он знал, что за это убийство ему ничего не будет – в крайнем случае посадят в плохо охраняемый психиатрический госпиталь и он оттуда сбежит – ведь в его деле есть пометка о том что он лечился у психиатра от экзистенциальной депрессии (все ведь знают что депрессивная фаза часто переходит в маниакальную), и было неважно, что он закончил курс приема антидепрессантов два месяца назад. Вот такой он псих!
Итак он решил сменить город, переехать куда – нибудь, где ночь идет дольше, холод заставляет носит длинные тулупы из овчины и нет этого бесконечно шумящего океана. Тут казалось Охотник забыл что двадцать шесть лет своей жизни провел на острове; но это было не так: на его острове вода была такая чистая, что в ней можно было купаться не боясь за свою кожу, и уровень радиации был приемлемым. В городе Владивостоке работало три АЭС, но эти атомные станции были подземными – после катастрофы Японии, которую объясняют взрывом всех атомных станций разом (говорят что там были и термоядерные, запрещенные международной конвенцией, станции), и во избежание атомных взрывов в случае бомбардировок атомные электростанции стали строить на глубине не меньше километра. Сначала это был небольшие плохо функционирующие объекты, но потом под землей создалась целая сеть бункеров и настоящих подземных городов, а то, что работа инженера атомной станции всегда считались приличной и если не такой благородной, как работа врача, то, по – крайней мере, лучше оплачивалась. Некоторые ученые предполагали даже, что в будущем все человечество переселиться под Землю, поживет там триста или чуть меньше, двести лет и выйдет уже прямо в цветущий райский сад, в который превратилась Земля без ее эксплуатирования человеком. Это были сказки – подземные АЭС загрязняли грунтовые воды и близлежащее море. Пока антирадиационные фильтры справлялись с этой угрозой, пропуская лишь незначительные проценты радиации в воду, но когда нибудь эта проблема станет в своем роде настоящей проблемой, а не текущей.
Перепаханная взрывами Москва и большая часть России вплоть до Урала сейчас активно восстанавливалась. Экономика стала закрытой от внешних влияний других стран, которых осталось мало, и была похожа на экономику Японии до ее открытия белым человеком, полунатуральной, полуофициальной. Но Россия поддерживала мощные торговые, да и военные связи с оставшимися странами (в дальнейшем, когда можно сказать счастливое завтра наступило, был план восстановления территория Северной Америки с последующими заселениями их русскими или китайцами, но это в дальнейшем…), например, Россия продавала Аргентине сыр, а взамен получала семена не мутировавших фруктов или даже сами фрукты с овощами, есть которые можно не боясь умереть от отравления. Возможно Россия когда – нибудь в будущем и поможет Южной Америке с мутировавшими растениями на условиях льготных поставок.
Но сейчас большая часть производительных ресурсах были сосредоточены в городах Сибири и Урала. Особенно выделялся здесь город Екатеринбург. Некоторые независимые журналисты (т.е. журналисты, проплаченные государством, а не мультимедийными корпорациями) называли его Второй Москвой, а кто был поумнее и четвертым Римом. Именно туда на запад, в Екатеринбург на какое – то время и решил перебраться Иван Ли. Охотник сам точно не знал, зачем ему ехать в Екатеринбург, но догадывался, что туда вела его интуиция, а интуитивные посыла были у него очень сильны. (Он покинул остров в то время когда в правительстве РФ приняли закон о приеме ничейных самолетов и допроса летчиков и команды, если они добровольно сдавались – раньше таких летчиков просто уничтожали; именно поэтому Охотнику удалось стать частью большой страны; а вот если бы он выехал сразу по смерти Ласкика, то его самолет сбили бы средствами ПВО, всего навсего.) Чего именно он хотел добиться этой поездкой он не знал, но когда зовет природа бедуина, то логика закапывает голову в песок. Он едет в Екатеринбург!
Прежде всего рано утром в субботу (разборка была поздно ночью в пятницу) Иван вышел на знакомого торговца контрабандой и продал ему за двести рублей гипербатарею из электрического разрядника, принадлежавшего когда – то одному неплохому воину. Затем узнав у этого скупщика одни темный адрес решил его проверить – ему нужно было оружие.
Подойдя к нужному дому, Ли сразу обратил на себя внимание двух крепких и высоких молодых парней не особенно умных на вид. Сделав вид, что ищет что – то в кармане летной куртки, Охотник достал бумажку и парни сразу расслабилась – подумали что это очередной метис заблудился в их районе. Он пошел прямо к ним и они снова напряглись; одни даже оттянул полу теплого зимнего плаща и показал рукоятку многозарядного пистолета с разрывными пулями. Иван Ли решил начать разговор до тех пор пока его не напичкали высокотехнологичным свинцом. Он спросил.
-Здесь живет Вадим Ву?
-А ты кто? грозно рыкнул один парень.
-Клиент. В свою очередь удивленно протянул Иван, очень стараясь избежать драки, так как ночь почти не спал, выплывая из кошмаров, и сейчас был в презлейшем настроении.
-Ну, проходи раз клиент. Удивило его радушие второго парня, но он тут же поправился и задал контрвопрос. А оружие у тебя есть?
-Нет, но надеюсь его купить у Ву. Если меня конечно к нему пустят…
Но эта маленькая острота пролетела мимо ушей охраны, которая раскрыла перед Иваном металлические просвинцованные, украденные у одного из многочисленных городских бункеров, двери. Он вошел внутрь.
Кабинет хозяина, Вадима Ву, был дальше по коридору. Иван заметил лишь один глазок видеокамеры, но прекрасно понимал, что камер здесь больше. Он подошел к единственной двери и постучал в нее. Ответил гаркающий голос.
-Да?!
Охотник немного смутился – с его миниатюрными запросами может быть и соваться к Ву не стоило? Этот человек поставляет оружие мафиозным кланам и мелким уличным шайкам, работает как со шпаной так и с наемными убийцами: по рекомендации дельца, купившего гипербатарею, лучшего розничного торговца орудиями смерти Ивану просто не найти. А теперь Охотник очень хотел обзавестись двумя видами оружия: ножом и луком, и мысленно прикидывал какой далекий скачок сделала тут цивилизация. Он ответил:
-Клиент!
Щелкнули массивные магниты обычной с виду двери, и Иван потянул на себя ручку. Он был внутри. Эта комната была кабинетом в стиле «собирай всего понемногу»: стены были частично обклеены постерами с большегрудыми голыми девицами, а частично довольно хорошими картинами, что говорило, что у декоратора есть чувство меры и вкуса – может быть девицы охраняли стенные сейфы. Здесь было множество и других предметом прямо не нужных человеку в быту, но напоминающих ему о чем – то хорошем: глобус, рыбацкая сеть, фортепиано. На закрытом рояле сидел большой рыжий кот, зеленые глаза которого лениво смотрели на гостя.
Сам Ву оказался сухопарым метисом лет пятидесяти пяти, в стильных очках и с сигаретой в руке. Он внимательно рассматривал незнакомого ему человека. Он спросил:
-Вы хотите купить кота?
-Нет, удивленный вопросом Иван Ли отступил на несколько шагов от рояля и приблизился к офисному столу господина Ву. Просто у меня был кот и первое время, пока я ассимилировался, я хотел снова купить себе кота, но все боялся вдруг новый будет глупее предыдущего или не такой красивый.
-А что случилось с прежним? Спросил Ву, и сразу добавил. Извините за прямоту.
-Его съел хищник. Морской хищник, которого я потом убил.
-Вот это мужественно. Ву поднялся из – за своего кресла и затушил сигарету. Так что вы хотели господин…
-Ли. Иван Ли.
-Можете звать меня Ву.
-Итак Ву на этой части острова доков вы можете достать оружие любого класса, даже кислотный разрядник? Это правда?
-Конечно, у меня большие яйца, но есть и более…
-Меня интересует бесшумное оружие спецназа: ножи, мечи, арбалеты, луки…Причем такое, чтобы можно было безопасно проносить через многочисленные сканеры, и если это возможно с наибольшим количеством заряда.
-Значит все таки ты наемный убийца?
Вопрос ушел в пустоту – дзен. Иван ответил скороговоркой.
-Мои пути не ваши пути, Мои мысли не ваши мысли.
-Исайя. Знаю этот текст, но ведь у различных сект христианского толка, то же есть свои наемные убийцы…Так что…
-Сразу признаюсь, что лицензии на такое оружие у меня нет и достать я его не смогу, так как лечился у психиатр: правда всего лишь от депрессии.
Ву замолчал, задумался; потом губы его расплылись в улыбке, показывая зубы из благородного металла. Он сказал.
-Ты свой в доску парень. Тебе можно продать даже ядерный разрядник…
-Первый раз о таком слышу, перебил Ли.
-Оружие миф – настолько сильное, что в руках человека оказывается средство к уничтожение всех крупных городов, но потом он от полученное радиации становиться горсткой пепла. Но, Вадим Ву поднял вверх указательный палец левой руки, а потом показал им на стену с красивой картиной, ты должен определиться, что тебя именно интересует. Мечи, ножи, какие арбалеты – как будто набор для самоистязания. Что тебе конкретно надо?
-Нож и портативный лук. Такой лук чтобы помещался либо под одежду, либо можно было нести в руке как, например чемоданчик, и на сканере он должен быть латентен.
-Есть и такое. Это будет стоить около 300. Есть такие деньги?
-Да. Иван попытался скрыть улыбку – если Ву продаст ему комплект оружия за триста рублей, то на билет хватит из проданной гипербатареии – это было даже лучше чем он смог подумать.
-По рукам. Ву жестом подозвал его к себе. Немного рассерженный этим подзывом Ли подошел к продавцу смерти и стал на одну с ним линию. Ближе. В недоумении Охотник сделала пару шагов, а затем торговец нажал какие – то невидимые для Ивана Ли кнопки и целая часть комнаты стала наподобие транспортной платформы или древнего грузового лифта опускаться под землю. Это погружение в недра Земли сильно захватило Ивана и Ву, видя его состояние, не стал его беспокоить, решив пусть парень наслаждается, т.к. если у него нет достаточной суммы, то его кости будут гнить в одном из коллекторов города – у Вадима Ву это был не первый случай, когда хотели купить на халяву, пытаясь унести товар с собой. Вадим Ву никому этого не говорил, но вторые двадцать лет своей жизни он работал на ГРУ и достиг такого уровня владения своим телом, что мог вырвать не только горло или печень у противника, но и по – своему желания почку или желудок. Его способности частично погасли после удаления из крови наночастиц, дающих ему лютую силу, но навыки боя остались и много раз спасали ему жизнь. Этот парень не выглядел гигантом – просто хорошо подготовленный субъект -, но именно такие, обычные, обычно и представляют наибольшую опасность; к тому же Вадим чувствовал, что парень имеет в своей крови наночастицы силы, а это было уже куда более опасней.
Платформа остановилась и Ву предложил своему спутнику пересечь хлипкий на вид деревянный мостик, который провисал над обычным потоком канализационной клоаки. Иван пошел по этому мостику и тот провисал под его весом; интуитивно Охотник почувствовал, что Вадим Ву то же вступил на мост и следует за своим клиентом. В кирпичной стене, так чтобы можно было достать рукой, был высечен небольшой отсек на уровне глаз – там стоял пузатый масляный светильник в форме медитирующего Будды. Удивленный Иван остановился: Будда в канализационном коллекторе под Владивостоком было последнее что он ожидал увидеть. Ву, бесшумно подкравшись, стоял рядом. Иван задал ему вопрос.
-По запаху настоящее пальмовое масло. Не очень ли дорого?
Вадим улыбнулся краешком губ.
-Зато приносит удачу – если сделка удачно то Будда получает унции две масла, если нет, то Будда не получает масла.
На это Ли промолчал. Ву обогнул Охотника и пошел вперед по слегка качающемуся мостику, который, казалось, уходил в небытие. Иван пошел за ним.
Очень скоро они остановились напротив глухой металлической двери и Иван понял, что мостик, Будда – свеча, подземелье – это был лишь внешний антураж, скрывающий вот эту неприметную дверь, похожую на дверь бункера. Тут Ву внезапно заговорил.
-Давай условимся о деньгах. То, что ты у меня просишь, никто не берет, и поэтому стоит лук и нож относительно недорого – спроса нет. Как я уже сказал выше лук двести пятьдесят и хороший нож пятьдесят. Иначе разворачиваемся и идем обратно, надеясь, что никто не упадет с моста…
Иван уже успел пересчитать двадцати рублевки, пока они переходили мост, и сейчас просто протянул оружейнику триста рублевых денежных знаков. Ву принял деньги, быстро пересчитал и подошел к левому дверному косяку: там было устройство ввода пароля, и Вадим Ву его активировал. Тяжелая металлическая дверь моментально разошлась на две створки, обнажая свое нутро – большую комнату заставленную оружием, боеприпасами, различными средствами защиты и станками по изготовлению боеприпасов или ремонта. И Ву и Иван вошли в комнату одновременно – такую синхронность сам Иван объяснил любопытством, ну а на своем веку Ву часто видел, что люди буквально влетали в оружейную комнату, особенно когда для них это был первый раз.
Когда они входили Ву уже выбрал для Ивана Ли нужное ему оружие. В уме. Осталось только найти его среди метрических тонн этих опасных игрушек и продать. Насчет ножа он думал продать резиновый нож с измененной структурой, который в обычном состоянии был мягкий и походил на секс – игрушку, но стоило включить батарейку в его рукоятке, как молекулярные связи измененного пластика твердели и нож становился крепче алмаза. Такой нож был редкостью и потому вполне мог стоить свои пятьдесят рублей, а подаваться полиции, как обычный тренажерный нож для занятий ножевым боем.
Ву посадил своего гостя на пустующее кресло рядом с автоматической авиационной турелью, снятой с какого – то то ли самолета, то ли бронетранспортера. Он бросил Ивану.
-Сиди и жди, сейчас все принесу.
Иван провел пальцами по трубкам турели. Они нехотя раскрутились. Ву заметил это и сказал.
-Я бы на твоем месте не лапал товар, а то глядишь твои пальчики могут попасть в дело о групповой резне. Я ведь всем продаю – не только одиночкам.
-Понял. Молчу. Иван сделал жест как – будто закрывает рот на молнию. Ему было весело – он понял, что для Ву это самое безопасное место во всем его многочисленном офисе: на потолке были следящие лазерные турели, которые были активны и открыли бы огонь по пришельцу, если бы метис – оружейник приказал или если бы гость проявил активность и напал первым. Об устройстве этих охранных лазерных турелей Ву не сказал Ли ни слова.
Иван Ли еще раз внимательно осмотрел помещение и заметил в дальней его части некое подобие стрельбища – три столба в форме человеческих торсов с надетым защитным снаряжением – бронежилетом и каской. Видимо на этих оловянных солдатиках Ву демонстрировал свои игрушки. Ивану стало интересно – он хотел было встать, - но вспомнил сначала про лазерные турели над головой, а потом про приказ Ву. Чтобы себя хоть как – то развлечь (он нервничал) он стал считать сколько черных предметов находиться в этой комнате – ангаре. Ву вернулся через двадцать минут неся товар; Иван в радостном ожидании приподнялся навстречу, но метис рукой усадил его обратно в кресло, сказав при этом.
-Я нашел все что искал. Тебе повезло, Иван, мимикрийный лук был последний – и я не вру.
-Последний так последний. А почему мимикрийный?
-Сейчас покажу, но сначала нож. В руках Ву держал две коробочки, похожие на смешные чемоданчики для детских игр, только содержание их было не смешным.
Ву открыл первую коробку и достал оттуда резиновый нож, черной резины, в креплении. Иван старался, чтобы его эмоции не просачивались на его лицо, но все же часть их проскользнула и Ву это заметил. Иван подумал: «Вряд ли резиновый нож стоит пятьдесят рублей? Или стоит? Цены на резину…»
-Это не резиновый нож, перебил его мысли Вадим Ву, его резиновая молекулярная структура была изменена и при воздействии электрического тока – в данном случае солевой батарейки в ручке – он принимает жесткую форму. Это конечно не скальпель – им сложно что – то отрезать, секущие удары ты должен исключить из своего арсенала, пользуясь этим ножом, но рубящий и тычковый удары способны пробить броню современного самолета. При правильном владельце, конечно.
-Как Экскалибур, меч из камня.
-Да как меч из сказки. А теперь второе – лук.
Вадим Ву поставил второй чемоданчик на сервизный столик перед Охотником и открыл его. В первую секунду Иван хотел врезать по Ву кулаком, но передумал после: может этот лазерный резак то же нуждается в электрическом воздействии на свои измененную молекулярную структуру для превращение в грозное оружие – например, болванку для метания?
Ву кивнул на подковообразное оружие от которого, все же, исходил ареол опасности. Подчиняясь этому кивку Иван Ли взял в руки то, что должно называться луком, но им пока не являлось. Вдруг вся конструкция, похожая на лазерный резак, стала вытягиваться, чернеть, становиться крепче, от одного ушка до другого протянулась полоска тетивы. Вскоре лук принял свою обычную форму – это был черный лук, которым иногда пользуются охотники с синеватой, видно, что из молекулярно модифицированного металла тетивой.
-Хорошо, сказал Иван.
-Знаешь что еще лучше? Задал риторический вопрос Вадим, стрелы генерируются автоматически почти в бесконечном количестве, а чтобы лук снова стал небольшим, не бросающимся на глаза инструментом достаточно сложить его. Но это слова, давай проверь!
Иван Ли взял лук в руки так, как будто хотел выстрелить. Небольшая лазерная полоска появилась на середины тетивы – как понял Охотник это была самогенерирующаяся стрела. Он взялся за лазерное оперение. Пора стрелять!
Первая цель отстояла от Ли на расстояние почти в сто метров, но он прицелился и бронежилет на груди мишени был прошит лазерной стрелой в полете ставшей ярко – красной в области сердца. Следующую стрелу Иван выпустил в каску второго истукана, а третий тренировочный манекен он поразил точно в солнечное сплетение. Сделка была окончена, он получил хорошее оружие за минимальные деньги. Нож Охотник проверять не стал, а просто повесил его на свой пояс и выключил батарею в его рукояти – так, чтобы он казался безопасной игрушкой для учебных спаррингов – передвигаться с резиновой палкой было не запрещено по городу, да и в поезд пустят. А вот лук он переломил и тот мимикрировал снова в вещь, похожую на лазерный резак; его он спрятал во внутренний карман куртки. Вадим Ву объяснил ему, что лук генетически и на уровне молекул привязан к своему хозяину и этот хозяин он, Иван Ли. Два довольных человека пошли к выходу из этого огромного помещение, забитого оружием под завязку. Когда проходили мимо Будды – светильника, Вадим Ву на минуту остановился и влил из какой – то серебристой фляжки в светильник редкое и дорогое пальмовое масло (тут Иван понял, что даже если клиентов нет, то Ву все равно спускается сюда вниз, заливает маслом Будду и прохаживается по рядам с оружием, стирая с них пыль шелковым платком.) и тот радостно загорел. Подниматься наверх было быстрее, но возможная причина убыстрения подъема – отсутствие эффекта новизны.
Когда лифт остановился в центре рабочего кабинета Ву, то Охотник хотел было выйти отсюда, как и вошел – через дверь служебного кабинета, но Ву подвел его к другой двери – маленькой неприметной и обклеенной постером с голой развратной девицей. Он объяснил.
-Эта дверь выведет тебя на задки. Мои клиенты не должны видеть друг друга. Пользуйся оружием на здоровье.
Он открыл дверь, и Иван Ли протиснулся внутрь. Это был коридор, тускло освещенный парой галогеновых ламп; он смело пошел по нему. В конце коридора была еще одна дверь, которая открывалась простой крутящейся ручкой. Иван открыл дверь и понял, что войти в эту дверь с улицы просто физически невозможно – на обратной стороне ручки не было. Он ступил на мокрый асфальт – сегодня пепел от атомных взрывов прояснел, и небо дало дождь; для агрономов чудо, для любого человека в хорошем настроении то же, но для большинства обывателей, настроение которых колеблется на нулевой отметке, просто событие, и чаще с негативной окраской.
Иван решил выбраться с задних дворов. Но сделать это без компромиссов с судьбой не получилось: его уже ждали. Двое. Возможно те же самые что охраняли этого проклятого Ву, который не выпустил его на относительно оживленную улицу, на которой находился его офис.
Эти двое были вооружены компактными автоматическими пистолетами и были настроены очень серьезно. Одни из них поднял правую руку, держа пистолет на вытянутой руке. Никаких речей, никаких предупреждений, просто пуля летит в лицо Охотника. Во всех подобных случаях время для него всегда замедлялось и он даже смог увидеть кручение стального сердечника пули, когда чудовищным изгибом своего тела избежал столкновения с ней. Потом Ли резко распрямился, одновременно и отталкиваясь ногами и уменьшая свой вес. Прыгнул он на два с половиной метра вправо и вверх, где была стена, от которой, оттолкнувшись, он оказался за спинами своих убийц. Он прекрасно понимал, что возможно такой тактики ухода от обстрела они еще не видели, но страх их не остановит – их узкие карие глаза метисов говорили, что они пойдут до конца. Иван Ли развернулся через левое плечо и прямо с замаха вонзил указательный палец своей правой руки в основание черепа одного из нападавших. Тот, уже мертвый, стал оседать – это был тот парень, который открыл огонь. Он был наказан. Время все еще двигалось медленно для Ивана Ли и неумолимо быстро для его врагов. Он ударил внутренним ребром стопы в подколенный сгиб и заставил единственного оставшегося в живых противника присесть на одно колено; пистолет его при этом смотрел высоко в небо – враг полностью потерял ориентацию и координацию. Охотник знал, что тот прием, который он собрался делать, нужно произвести быстро, точно и сильно; он наложил левую ладонь на шею врага чуть ниже затылка, а правой рукой потянул к себе его левую челюсть, свернул шею. По соответствующему хрусту и конвульсиям тела он понял, что враг правда мертв, прием удался, и он может спокойно уходить. Любой киллер на его месте взял бы оружие врага, да и во всех наставлениях по самозащите говориться, что нужно забирать оружие поверженного врага, как холодное, так и огнестрельное, но в данной ситуации этого можно было не делать. Враг мертв, а еще возможно в эти пистолеты встроены следящие устройства, ведь те, кто вооружил этих громил хотели получить позитивный результат.
Проклиная всеми возможными не богохульными проклятиями Вадима Ву, Иван пошел домой отсыпаться перед поездкой в Екатеринбург. Маленький размером с овода летающий робот – дрон заснял на свою электронную камеру все, что случилось на этих задворках и полетел к своему хозяину. Но этого Иван не видел, так как был погружен в свои мысли.






































Часть 8. Операция «Электрическая бестия».
Это опять был тот же сон – нужно было подняться вверх по ступенькам из воды; словно это была какая – то китайская загадка, в которой ответ или лежит на поверхности или погребен так глубоко, что его найти почти невозможно. Иван не осознавал, что находиться во сне и продолжал методично взбираться по водяным ступеням – он так сильно хотел этого добиться, что у них появился каркас и он, хватаясь за него, смог подтянуться и подняться ближе к черному снежному небу, которое мутно плавало над его головой. Ступенек было ограниченное количество – пять или восемь – точное число определить было сложно, т.к. каждая пройденная водяная ступенька отнимала слишком много сил. Наверху последней ступеньки кто – то стоял. Вадим Ву! Но Иван ли так и не понял, что это сон, продолжая думать логически, а на самом деле извращая логику, подстраивая ее под логику сна. Вадим Ву вполне мог заманить его в ловушку после сделки и сейчас собирается убить. Или нет… Охотник внимательней всмотрелся в лицо Вадима и понял, что за это видимое лицо всего лишь маска, скрывающая более глубокую и более злую человеческую личность. И это действительно было так – появилась рука с длинными ногтями и сорвала как маску актера лицо Ву, и из тени мрака вынырнуло лицо настолько отвратительное, насколько же и стереотипное; такие лица были в каждом доме общежитий Желтого корпуса – изможденное лицо китайского старика. Но этот старик смотревший сейчас на Ивана Ли, помимо злых красных глаз со светящейся радужной оболочкой имел еще и зубы вампира. Иван подпрыгнул и стал подтягиваться на последнюю ступеньку, чтобы стать рядом с чудовищем и получше его рассмотреть. Старик с необыкновенным проворство шагнул по воде (причем те места где он наступал покрывались морозными пятнами), не падая, и отвесил пытавшемуся взобраться на последнюю ступеньку Ивану ошеломляющий удар подъемом ноги, по своей сути размашистый поддевающий удар, который пришелся в челюсть и отправил нашего героя в тартар.
Иван Ли открыл глаза и какое – то время сидел без движения, т.к. спал он сидя. Поезд Владивосток – Екатеринбург плыл себе в темноте ночи, укрытый от атомных бомбардировок световым пятном. Его самогенерирующие электрическую энергию «ежи» - специальные батарее, по три с каждой стороны и через каждый вагон несли этого чудовищного исполина над Сибирью, в которую они только только влетели. Передвигаться по земле было слишком опасно (одни сточные радиоактивные воды стоили многого) и русские инженеры придумали генерировать электрическую энергию, погружая в нее как в облака поезд и при помощи ежей стабилизировать его полет. Чтобы поезд взлетел изначально предполагалось использовать энергии темной материи, но впоследствии ее сочли слишком нестабильной и опасной для гражданских нужд, и сила, которая поднимала поезд в воздух и несла над Сибирью была генерируемый электрический ток, который магнитился к определенной станции по выбору машиниста и, прилипая к ней, как змея к источнику яда в ландыше, вез пятикилометровый состав вперед, к своей цели.
Иван поднял шторку окна – ему досталось место у окна – и стал всматриваться в черноту атомной ночи. Он видел лишь сверкание искр шести батарей, которые работали всего в семи метрах от него. Это вызывало неопределенный страх – ведь он впервые летел в Екатеринбург на такого рода транспорте, понимая при этом, что любой другой вид транспорта, кроме военного не доставит его к цели. Вот вам и «Российские дороги из железа», вот вам и впустую вкладывание денег в акции! Если бы Ли был связан с военными, то мог бы на ультразвуковом АНе достичь Екатеринбурга за двадцать минут, но кто же его пенсионера повезет на военных машинах, пусть ему и тридцать лет. Молодым дорога, пенсионерам почет…Но так же Ли вполне отдавал себе отчет, что на русский военный самолет вполне может прилететь откуда нибудь с нейтральных территорий ракета или даже вражеский самолет – об этом сквозь строк иногда писали электронные газеты, и у Ивана Ли не было основания им не верить.
Часы показывали два часа ночи. К его сидячему месту тихо, совсем чуть чуть жужжа сервоприводами подъехал робот раздатчик, который продавал сигареты и легкие тонизирующие напитки, вроде разбавленного вина. Охотник отправил его обратно охотиться на других пассажиров этого поезда. Робот, понимающе мигая лампочками, двинулся по своей, одному ему известной дороге. Но Иван на это не обратил какого – то особого внимания, т.к. был погружен в свои мысли.
Последнее время, а в особенности после убийства организаторов смертельных рунет – трансляций в Охотнике что – то взыграло, какой – то древней инстинкт, такой же древний как сама жизнь, уводящий, прислушивающихся к нему в далекие степи…В далекие степи на охоту, на Большую Охоту. Он никогда не думал раньше, что он маньяк, но в свете произошедших событий после покупки оружия у бандита Ву, Иван стал серьезно задумываться на тему психической своей нестабильности – ведь он же лечился от депрессии. С того лечения прошел почти год – возможно теперь ему предстоит вкалывать в свое кровяное русло розоватые нано – транквилизаторы для сдерживания рвущейся наружу агрессии.
Здесь, в вагоне, было темно и не было камер наблюдения – «Российская железка» уважала своих пассажиров. Но зато камеры (большие и древние, как и сам этот многокилометровый поезд, дающий скорости по прямой редко когда больше девяноста километров) для видеонаблюдения располагались в тамбурах, ресторанах, которых было три и возле туалетов, видимо фиксируя сколько кто и как часто посещает отхожие места. Были так же и внешние камеры слежения на поезде, но Охотник их только почувствовал – увидеть их, несмотря на свою колоссальную чувствительность, он не смог – камеры были полиморфные, защищенные от внешнего наблюдения.
Свое оружие, купленное у Вадима Ву, Охотник смело пронес на поезд – многочисленные сканеры его не квалифицировали как оружие, а проносить бытовые инструменты на поезд было можно. Иногда, справляя малую нужды или просто шатаясь по вагонам медленно ехавшего локомотива, Ли ловил себя на мысли, что ему хочется достать пластмассовый нож с измененной молекулярной структурой, делающей его твердым и опасным. и проверить его на ком – нибудь. Абсолютно случайно (потому что это не входило в круг его интересов, ведь времена года были похожи) взгляд Ивана упал на календарь. Третье марта. Весна давала о себе знать, и Иван очень сильно надеялся, что у него не психоз – вылечить депрессию можно, но военный – он ведь числился военным по документам – заболевший психозом должен быть под особым надзором, де-факто и де-юре. Это пугало, потому что в мире и так было достаточно надзора и контроля, и лишние порции этих ингредиентов могли вызвать рвоту. Хорошо если у мозга, а не у длани карающей…
Было три часа ночи. Иван не спал. К нему опять подъехал какой – то робот, с какими – то товарами, и ради интереса Иван вызвал голографическое меню. Робот, как он заметил, был настроен считывать код со следящей капсулы в правой ладони. Помимо сигарет и «классической сорокоградусной водки», он продавал еще и обычные безалкогольные напитки. Иван купил апельсиновый коктейль и пачку жвачки без сахара – он ожидал долгую ночь.
Находившиеся вместе с ним пассажиры или спали или уткнулись носами в свои доски – смотрели что – то в рунете или слушали последние хиты от фирмы «Меломан», которая создавала музыку при помощи электронных аппаратов, исключая людей, певцов. Когда – то такая музыка называлась мейнфрейм – то, что машины пишут для машин, но в следствии уничтожении Интернета такая форма музыки перестала быть актуальной и ценной; и, соответственно, разные фирмы вроде «Меломана» стали делать хорошие деньги на мейнфрейме.
Иван отпил глоток из пластиковой бутылки и подумал про особенность своего места – Е1 – первое место в вагоне, ближе всего находящееся к электрическим ежам, левитирующим поезд. Ли посмотрел на небо, но Луна была скрыта пылью атомной войны, и как бы он хотел, чтобы атомные ракеты наконец перестали взрываться и небо снова дало дождь и свет. Но, наверно, как думал Иван этого в его жизни не случиться. Может быть следующие поколение – может быть…«Если изменят политику в сторону сохранения разрывающейся по кускам планеты и восстановления людской популяции, которая может работать и в поте лица возделывать Землю. Да, хорошо бы иметь проектор, который показывал, что будет через сорок – пятьдесят лет…» Иван отхлебнул апельсиновый сладкий безалкогольный коктейль и дал соку протечь в свой желудок. Непреодолимое чувство опасности, в виде легкой тревоги, давало о себе знать. Иван еще раз посмотрел в окно, увидел красную искру и, удивившись, т.к. ежи всегда выдавали только синий статичный ток, посмотрел, изогнув шею на батареи. Но красный цвет исчез и теперь снова время от времени полыхали электрические искры синего цвета. «Когда поеду в следующий раз, обязательно возьму место подальше от батареи генерируемого тока», подумал Иван и допил свой коктейль. Не сразу, но почти сразу он пожалел о последнем своем действии – выпитый безалкогольный коктейль воспрепятствовал запиванию собой красноватых снотворных таблеток, которые иногда пил Охотник.
Эти таблетки содержали все необходимое для того, чтобы нормальный взрослый мужчина поспал шесть – восемь часов – в восемь поезд прибывает на одну из многочисленных станций техобслуживания и простоит там до полудня – и сейчас эти таблетки были необходимы. Их осталось всего три – еще хватит на две ночи в поезде, а в Екатеринбурге можно было быстро оформить рецепт у психиатра – ведь Иван Ли военный пенсионер (это благо он получил как сын нужных его Родине родителей) и имеет право на скоростное медицинское обслуживание.
Иван поднялся с пассажирского кресла и направился к питьевому фонтанчику, который находился на том месте, где раньше в поездах стоял титан. Но надо было так же учитывать, что сам поезд в ширину напоминал небольшой коттедж, а длина вагона правда всего пятьдесят метров, и примерно сто пассажиров. Иван нашел фонтанчик, удивившись при этом, что около источника очищенной воды выстроилась небольшая очередь. Девушка со светлыми окрашенными волосами стояла за парнем в английском костюме с подогревом – как раз зимний вариант. Этот парень нагнул питьевое щупальца фонтанчика и куда – то сливал воду, возможно, в питьевую емкость. Когда он закончил к кранику подошла женщина и убрав на один бок свои светлые длинные волосы стала жадно пить из фонтанчика; на то время пока была открыта ее белая шея Иван заметил татуировку в виде парящего орла. «Хищница.», решил он, и, наконец, дождался своей очереди. Ли быстро положил таблетку в рот, раскрошил этот безвкусный кусок мела своими острыми белыми зубами и выпил как ему показалось почти пол-литра воды – ему сильно хотелось пить.
Он вернулся на свое место и стал ожидать действия сильнодействующего психотропного лекарства. Очень скоро он стал парящим орлом из какой – то древней то ли сказки, то ли легенды, не помнимая при этом что провалился в сон.
Пробуждения, как и всегда при этих таблетках было рывковым и крайне мало приятным. Поезд стоял – это можно было увидеть по косым лучам Солнца, которые согревали весь состав. Кто – то из пассажиров спал, закутавшись в одеяло, кто – то курил сигареты или съедал свой завтрак. Часы показывали девять двадцать семь утра. «Наверное, достигли технической остановки, да и Солнце как светит. Но сначала, перед солнечными ваннами, надо поесть…И почему некоторые ученые говорят, что Солнце в следствии отражения атомных взрывов приобрело качественно другой состав своего горения и теперь как бы больше выделяет радиации; или еще из той же серии облака стали радиоактивны и солнечные лучи, проходя насквозь, забирают с собой часть радиации. Конечно, не все дожди на Земле экологически чисты (особенно над бывшими США), но никто не может запретить человеческому существу радоваться свету солнечного дня, которых – увы! – бывает не так уж и много.»
В ресторан Иван не пошел – очень дорого, да и долго – он купил мясной скоропортящийся батончик у робота и за тридцать секунд его умял. Потом он попил из питьевого фонтанчика и пошел совершать обряд утреннего туалета. В небольшой, но уютной комнате туалета поезда он, сняв куртку несколько раз умыл лицо и сделал все остальное, что делают утром. После этого он вышел на перрон, держа куртку на предплечье – он еще не все сделала из своих утренних обязанностей. Он нашел место, где было поменьше зевак и сделал сто отжиманий на ладонях – обычную свою утреннюю норму, чтобы чувствовать себя бодро весь день. Когда он вставал из упора лежа, то заметил, что рядом – случайно или обоснованно – стоит охранник с автоматическим оружием. Иван быстро надел куртку и смешался с толпой, которая быстро пребывала на перрон – неприятности ему были не нужны.
Охотник заметил, что казавшееся ему поначалу солнечным светом было творением рук человеческих – искусственные лампы. Эти лампы освещали перрон и большую часть снежного ландшафта, открывающегося с перрона. Помимо некоторых технических построек, из которых сейчас выходили люди, на перроне было несколько автоматизированных кафе и много рассеивателей для стабильности сигнала интернета – почти все, кто имел доски (планшетные компьютеры) сидели около таких рассеивателей, похожих на гигантский бутон ландыша. По статистике, которую помнил Иван Ли у восьмидесяти процентов были доски, а у остальных, кто побогаче, т.н. счастливой двадцатки средства давали возможность купить настоящий мощный суперкомпьютер. В счастливую двадцатку входили в основном чиновники и бизнесмены, но были и некоторые военные чины – ведь генералы в России получают ничуть не меньше чиновников.
И вот сейчас все эти планшетные компьютеры светились, мерцали, проигрывали песни и видео и являлись, по сути, прочными цепочками, которые держали глаза людей в удержанном состоянии – ведь даже Солнце здесь было искусственным. Настоящая еда либо очень дорогой и вкусной, либо невкусной, но все равно такой же недоступной. Кто – то вместо рунета предпочитал сон или объедение. Иван Ли считал себя бойцом и телом и духом, так что его сложно было сломить чем – либо – он помнил одинокие ночи на своем острове, когда он, мальчишка, кутал свои страхи в книги, которые читал при свете электрической лампы. Люди окружающие его сейчас, были слабее и он среди них выглядел стариком, увидевшим ужасы войны и геноцида.
С подобными мыслями Охотник пришел к своему вагону, встал на безопасное расстояние и стал смотреть как меняют намагниченную батарею его вагона. Шестого. Он почему – то вспомнил ночные красные искры у батареи выдававшей лишь синий ток и моментально вместо прохладного чувства превосходства к горлу подступила тревога.
Меняли ежи медленно – рабочим некуда было спешить: до конца их вахты оставалось еще семнадцать дней, и потом на этот оазис железнодорожного движения прибудут другие каторжане, т.к. иначе кроме каторги эту работу назвать нельзя. Единственным плюсом специалиста по токовой магнетизации были хорошие зарплаты – это было то, что позволяло закрыть глаза почти на любые условия: пусть и по двадцать человек в комнате, пусть пища на завтрак, обед и ужин отдает пригарью, ну и пусть! Главное деньги.
Рабочие стали менять батарею, из которой по расчетам Ивана выходили красные искры. Специальные тиски захватили вторую сверху батарею и стали вынимать ее. Не многие это заметили, но она, в общем – то синяя, блеснула красновато – кровавым оттенком всего на секунду. Батарея в тисках, ожидая специальной тележки утилизации зависла над перроном.
Иван покрылся холодным потом – он ожидал, что сейчас произойдет мощный взрыв, а новости потом скажут о теракте на железной дороге. Очень многие террористические организации обладали достаточным техническим потенциалом для того чтобы организовать взрыв сложного механизма. Но действительность взяла верха над предчувствием профессионала.
Батарея в тисках, став полностью красной, разлетелась на восемь осколков, никого при этом не задев. После этого заработали электрические батареи соседних вагонов, разряжая оставшуюся энергию прямо в куски этой красной батареи. Куски батареи под многовольтными разрядами таяли, преобразуюсь в какую – то другую форму, шарообразную, вздувающуюся. Эти восемь шаров лопнули одновременно, когда глаза всех на перроне были привлечены к ним. Охотник не мог поверить своим глазам, но на перроне на месте этих красных сфер теперь был выводок хорошо знакомых ему животных: львов, орангутангов, даже питонов и медведей, но очень странной раскраски. Шкуры зверей были синевато – багровыми, время от времени от них отлетали электрические разряды. Электрические бестии!
Как и откуда появились здесь эти шесть зверей – каждое животное имело пару – теперь было уже неважно. Лев прыгнул на белокурую восьмилетнюю девочку и задрал ее на глазах у матери; медведь вырвал своими синеватыми лапами руку и мужчины – мулата средних лет и кинулся в толпу зевак, которые с ужасом и криками разбежались. Убивали людей и орангутанги и питоны, но те действовали медленнее и менее эффективно – первичная цель для Охотника, который снова стал защитником были медведи и пара львов, а, как известно, на ловца и зверь бежит…
Сильнейший удар в спину сбил с ног Ивана Ли и он пару метров прокатился по заснеженному перрону. Его руки автоматически полезли за оружием и очень скоро он уже воспрял, держа в опущенной правой руке готовый к бою нож из пластика с измененной структурой молекул. Оказывается Ивана ударил питон, который каким – то образом принял полностью вертикальное положение и сейчас его отвратительная зубастая пасть смотрела на человека с оружием, который, как думал зверь, уже ничего не может ему сделать. Питон расправил перья и тогда Охотник понял, что за тварь перед ним…Пернатый змей – объект поклонения индейцев майя и прочих с ними – древний хищник, который совмещал в себе способности большой анаконды или питона и яростно парящего орла. Эти твари давно вымерли (если вообще существовали), но теперь одна из них намеривалась откусить голову Ивану Ли. Охотник решил этому сильно воспрепятствовать.
С другого конца перрона, примерно с того места где находился вагон ресторан, донеслись выстрелы из автоматического оружия, сопровождаемые победными криками людей. Ни пернатый змей, ни Иван на этот отвлекающий фактор не обратили ни капельки своего внимания: если бы хоть один из хищников (Иван хищник двуногий) отвел взгляд или стушевался, то другой немедленно его бы разорвал на кусочки.
Иван смотрел в маленькие угрюмые глаза змея и понял, что из всех этих животных ему достался самый опасный электрический противник. Пернатый змей решил напасть. Для этого он, чуть наклонив голову, сделал рывок в сторону Охотника, целясь ему в грудь. У последнего от кистей исходил пар – настолько быстро его кровь двигалась по венам, и как только змей опустил голову, то Иван тут же сделал боковое сальто, не забывая при этом при помощи нанотел в своем организме контролировать массу своего тела, изменяя ее то до самой легкой, то делая обычной или очень тяжелой, когда наносил удар. Змей пролетел мимо, не задев Ивана, но Иван уже начал свою атаку. Ли вонзил свой нож в спину пернатого змея из легенд, и тот с шипением прошел насквозь, до самой гарды; после этого Иван стал тянуть нож на себя, быстро передвигаясь при этом вбок и сторону, так, чтобы кишки змея падали на перрон.
Пернатый змей извернулся всем своим сильным телом, состоявшим из нейронов, нейтрино и прочих элементарных частиц. Он сделал это так что рука Ивана оказалась в рычаге и он, перевернувшись через правое плечо, упал на землю. Змей кинулся добивать свою жертву. Теперь все решала скорость реакции. Пернатый змей распахнул глотку, ошеломленный после падения Иван сжимал нож прямым хватом лезвием наружу острием вверх для одного единственного удара. Смертельного удара. Перед тем как произошла развязка этой схватки, у Ивана, как всегда, время замедлилось, и он успел подумать. «В этой битве воюют не только люди и звери, но и злые духи из того подпространства, которое мы называем прошедшим временем. Они, через человеческое посредничество, нашил способ воплотиться и напали на нас, обычных людей, чтобы вернулись древние страхи, когда боялись выходить ночью из дома в опасении волков, или уходить далеко в лес, опасаясь, соответственно, медведей. И сейчас точку в противостоянии рационального и иррациональных страхов положат простые люди.» Нож вошел под глотку пернатому змею и пробил его череп. Хлынул поток высвободившейся энергии и тело змея стало быстро распадаться на атомы, которые ветер сдувал с перрона в далекий полет к снежной равнине. Этот бой был окончен.
Иван с большим трудом встал на ноги; ушибленное тело болело во многих местах. У него было ощущение, что он попался на хороший дзюдоистский бросок и ткнулся головой в пол додзе. Его расфокусированный взгляд снова сфокусировался и он увидел, что в пятнадцати метрах впереди злой электрический медведь задирает очередную жертву – мужчину в хорошем теплом пуховике лет тридцати пяти на вид. «Проклятый гризли!» Зло подумал Иван Ли и махнул рукой с зажатым в ней ножом. Пластиковый нож благодаря своей измененной на молекулярном уровне структуре обрел вес настоящего оружия и то многочисленное количество электричества, которое прошло через него во время убийства пернатого змея, сделало его из прототипа настоящим оружием. Нож вонзился медведю под череп, в его основание. Косолапый покачался, намереваясь упасть на свою серьезно раненную в правую руку жертву. Когда это почти случилось какая – то живая торпеда вонзилась в тяжелую тушу зверя из машины, и отвела смерть от раненого гражданского.
Спутались два тела. Медведь, полудохлый пытался задрать очередного своего врага, а Иван Ли, который чуть не пожертвовал жизнь, спасая неизвестного ему мужчину в красном пуховике, наносил один за другим удары зверю кулаками по морде. Скоро зверь умер и стал распадаться; тогда Охотник встал над поверженным трупов электрической твари и проводил взглядом элементарные частицы, из которых состоял медведь.
Кулаки были обожжены, удар пернатого змея лишь по счастливой случайности не сломал позвоночник. В таком состоянии Ли не был уверен, что сможет использовать лук с достаточной эффективностью. Кто – то что – то сказал. Ли прислушался.
-Спасибо вам. У меня семья, дети…Лихо вы его. Спасибо.
Это говорил поверженный на перрон мужчина в теплой одежде – медведь почти оторвал ему правую верхнюю конечность, была расцарапана грудь и среди его пуховика выступали капли жирной темной крови. Охотник кивнул ему.
-С тобой все будет хорошо. Не беспокойся. Лучше зажми рукой рану. Вот так да. Ты выживешь – он тебя лишь слегка облупил.
-Как репку!
-Что – то в этом роде.
Охотник упал на колени – силы покидали его; нервная система этого сильного человека была избита электричеством из – за этих схваток со зверями сильнее его. Ли упал на спину. Мужчина видел это, и что – то стал громок говорить, но Охотник его уже не слышал – он потерял сознание…
Расследование этого ЧП занялось само Главное разведывательное управление. Оказалось что зверей внутрь батареи генерируемого тока «посадил» некто Игорь Титов – работник завода по изготовлению таких батарей. Он был гений – казалось, он видел движение тока в батареи даже без краски, высвечивающей его. По приговору военно – полевого суда его приговорили к смертной казни посредством рассеяния в лазерной решетке. Так закончилось история электрических бестий.
Все данные Титова по производству этих чудо зверей ГРУ взяло себе.







Часть 9. На перепутье.
Лицо медсестры было закрыто маской, но Охотник понял, что эта другая женщина, не та которая приходила вчера – у той были светло карие глаза, а у этой обычные серые. Как всегда во время обеда у Ивана хватило сил на то, чтобы съесть жирный мясной суп, по всей видимости, из курицы (тут он всегда вспоминал, как хорошо питался на своем острове) при помощи медицинской сестры. Потом он погружался в свои кошмарные тревожные сны, в которых шел по темному городу и опасность грозила из – за каждого угла. Звери, люди – все они хотели его смерти, а он хотел жить.
Иногда его пробуждали посреди ночи боли в спине или невыносимое чесание в руках, но он силой воли снова заставлял себя заснуть. Но иногда он вскидывал голову и смотрел в дальней конец заставленной кроватями с больными палаты. Там был сестринский пост и всегда можно было увидеть женскую фигуру.
Утром он опорожнял кишечник и мочевой пузырь, то же при помощи со стороны.
Однажды он провел рукой по волосам  - оказалось, что те наголо сбриты, наверное, для того, чтобы не распространялись разные вредные насекомые вроде вшей. Однажды Иван выщипнул отросший волосок из правого виска и внимательно его рассмотрел. Волос был седой, абсолютно белый, как будто Ли держал в руках не свой волос, а мучной сталактит.
Но главное состояло в другом. Иван помнил, как упал на перроне после убийства электрического гризли и даже помнил какие – то отрывки речи человека в красном пуховике, но потом на долгие – годы, месяцы, дни, - память ему отказала. Он знал, что он в больнице, но, сколько он здесь, от чего его конкретно лечат и когда выпишут знать он не мог. Охотник спал почти пятнадцать часов в сутки каждый день. Он чувствовал свои мышцы, как они постепенно расслабляются, дряблеют и он снова возвращается к тому состоянию, когда колол себе антидепрессанты. Ужас!
Временами он рассматривал соседей по палате. Как он заметил палата была большая на тридцать или сорок коек из которых пустовали лишь две около большого пластикового окна. Но потом, как подметил своим сонным взглядом Иван, и эти койки были заняты: на них принесли на носилках и положили двух перебинтованных пациентов. У одного из них не было ноги.
Иногда Иван Ли, военный пенсионер, пытался подняться с кровати; тогда к нему сразу шла сестра и при помощи санитара они садили его в подушки. Он сидел так пару часов, но потом начинал клевать носом и просил, чтобы его положили спать. Через двадцать минут должен быть обед, и Ли впервые после многих месяцев съел сам, без посторонней помощи, тарелку супа.
Зима прошла наступила весна со своим постядерными грозами и моментально наступающими и проходящими снежными бурями. Если бы Иван специализировался на климатологи – науки об изменениях климата в разных регионах страны и мира после атомных бомбардировок, то понял бы что он находиться в центре нового мира, на окраине Екатеринбурга, в военном лазарете. Но, может быть последнего он не понял бы, но отличить весну на Урале от весны на Дальнем Востоке он мог прекрасно. Но он не был климатологом. Он был охотник, который в своей злобе распял себя ради другого человека – ему было даже немного стыдно за тот поступок, когда он спас человека от электрической бестии, медведя. Ведь Иван знал наверняка, что у гризли есть шансы убить его одним движением, но как – то в старых хрониках он читал о двух случаях, имевших место на Японских островах: первый состоял в том что один борец – дзюдоист применил на внезапно вышедшем из подлеска медведе прием дзюдо, после чего зверь с большой скоростью ретировался. Этот первый случай произошел давно, когда люди жили относительно мирно друг с другом и с природой, которую они уже начали покорять. А вот второй случай имел место в подпольном тотализаторе, в поединке, сведшем вместе кибернетически – усиленного медведя и одного мастера каратэ. Медведь имел усиленные суставы, зубы и, конечно, же когти. Каратист, недолго думая (потому что если бы он стал обдумывать ситуация, то был бы задран в хлам), провел толчковую вертушку в печень зверя. Медведь умер на месте – печень его разорвалась. Все эти случаи Иван знал и понимал, что на медведей то же срабатывают некоторые приемы из арсенала боевых искусств – хотя опять же лично он, Охотник, всегда убивал мишек с дальнего расстояния при помощи лука и никак иначе. Через три дня он получил посылку, состоящую из фруктов и сластей с вложенным письмом – эта была благодарность за спасения главы семейства, мужчины в пуховике. Они делили шкуру убитого медведя.
Ночь баюкала Ивана, а день дарил силы. Все чаще в пластиковые окна большой палаты заглядывало туманное Солнце (оно не могло пробиться через пыль, но при приближении весны и лета это солнечное марево становилось ярче и теплее, компенсируя отсутствие прямых солнечных лучей добрым теплом) и на душе становилось легче.
Иван уже знал, что его лечили от омертвения нервов – какая – то процентная часть его нервной системы была повреждена и требовала либо восстановления, либо замены. Замена была произведена первоначально при поступлении Ли в больницу, ему все еще находящемуся без сознания, заменили сгоревшие нервы биологически активным органически вживленным материалом из которых должны были вырасти нервы. Это было сделано лишь с крупными нервными путями, а более мелкие нервы, которые размножались из различных ответвлений больших восстанавливали. Восстановление шло при помощи нано средств, уколов специального вещества, которое проникая в тело заставляло нервную систему работать, забирая часть энергии тела. Эти уколы и вся эта терапия была длительна и рассчитана до полугода – очень сложно заново отрастить сожженный чем – либо нерв, даже если действие происходит в двадцать четвертом веке. Ли терпел это лечения, понимая, что ему нужно полностью восстановиться. Попутно он узнал, что находиться в военном госпитале юга Екатеринбурга. А еще у Ивана созревал новый план, о котором он пока никому еще не сказал – он хранил его в сердце. Он хотел стать действующем военным; а лучше всего служить в ГРУ. Он знал, что это возможно, т.к. в его деле записано, что он офицер, ветеран, который, хотя и лечился от многих болезней, все же может быть принят на службу если пройдет медкомиссию. И, соответственно, теперь единственным препятствиям для Ивана быть принятым на военную службу стало его собственное здоровье. Куда делось налитое здоровьем тело, куда ушла сила, дающая ощущение уверенности? Охотник ответы на эти вопросы не знал, т.к. главным вопросом было не «куда», а «почему».
Однажды утром к его кровати подошли врач, дежурная медсестра и какой – то человек в штатском. Иван с трудом сел на кровати, спустил ноги на пол и поздоровался с врачом, которого уже успел немного узнать; медсестра то же была знакома, но вот человек в штатском был новым лицом в этой катавасии. Они поздоровались с врачом за руку.
-Как дела Иван? Как здоровье?
-Лучше Семен Петрович. Вчера дошел до туалета.
На лицах всех троих выразилось и быстро исчезло легкое недоумения. Что бы сгладить это, наверное, неприятное для них впечатления Иван продолжил.
-Вчера так же сделал пять отжиманий и двадцать приседаний. Это пока все.
Лица присутствующих разгладились и Семен Петрович подытожил.
-Значит, идешь на поправку. Вот послушай…Мы к тебе привели Лисанского Петра Демьяновича. Он адвокат нашего госпиталя и имеет к тебе разговор.
Врач пододвинул стоявший поблизости стул Лисанскому и тот сел. Он заговорил приятным, даже казалось успокаивающим баритоном, но Ивану даже в таком состоянии стало понятно что этот человек в душе продажен, а по жизни несет пагубу. Он внимательно слушал лживые речи о том, что государство не может оплатить полностью процесс его выздоровления и через неделю Ивана Ли выпишут; причем все это было заверено нотариально и он должен был подписать бумаги, что не имеет возражений и не будет подавать жалобу. В конце адвокат расчувствовался или просто сделал вид и сказал с таким лицом, как будто сдерживал слезы, что если бы Ли был действующим военным, то ему дали бы возможность пройти полный курс реабилитации до полного восстановления, но а так, являясь простым военным пенсионерам, он должен покинуть больницу в течении семи дней.
Ли лежал и смотрел на этого опупелого юриста – ведь он даже до Владивостока не доберется в таком состоянии, в котором он был сейчас. Что же делать? Платное лечение.
-Ваш госпиталь предоставляет платные услуги?
-Какого рода? Встрял в разговор Семен Петрович.
-Мне нужна полная реабилитация, а потом я пойду служить в армию, чтобы при следующем визите сюда ко мне хорошо относились.
Адвокат, казалось, этому не удивился, он сказал.
-Ваше право проходить платный курс лечения, ну а теперь просто подпишите здесь, что не имеете претензий.
Иван подписал и стал понимать, что начинается новый этап его жизни – если он достигнет полного восстановления былой формы, то сможет претендовать на службы в разведке. Хорошо бы!
Все оказалось проще, чем он даже предполагал.
Прежде всего, ему восстановили мышечную ткань благодаря инъекциям стероидов. После таких уколов ему рекомендовалось выполнять физические упражнения для наращивания мускульной массы. Когда Ли смог выполнить пятьдесят отжиманий на кулаках, он попросил, чтобы стероидную терапию закончили, т.к. набранной им формы было вполне достаточно для поступления на военную службу.
Следующим путем было окончательное восстановления его нервной системы – чтобы в случае боя его палец не соскользнул с гашетки. Его привели в большую светлую комнату с небольшим бассейном посередине. Охотнику бросился в нос запах этого места: почему – то пахло лимонами и касторкой. Ивану объяснили суть процедуры, которую он должен пройти – лечь в бассейн и наслаждаться теплой водой пока его будут облучать вита – лучами.
Голый Иван Ли вяло плескался в бассейне, когда, абсолютно неожиданно для него, из противолежащей стены вырвался поток зеленого пламени и прошил будущего военного насквозь. Это были вита – лучи, созданные не так давно, но уже поставившие на ноги больше человек чем гипс и кровопускание.
После процедуры у Ивана не появилось каких – то необычайных способностей, как у супергероев – ему даже помогали вылазить из бассейна,- но на биологическом сканере ясно было видно, что его нервы, все, вплоть до самого тонюсенького, восстановились.
Иван Ли заплатил нужную сумму врачам, а точнее казначею больницы, и вот наконец вышел на вольный воздух, почти что ушел в ночь. Собиралась гроза и те немногие жители окрестностей Екатеринбурга, которые еще не сидели дома, старались как можно быстрее туда попасть. На Иване была та же одежда, в которой он садился в поезд. Ночь обещала быть темной и холодной, но это не пугало Охотника – в прошлой жизни на острове его пугали гораздо худшим. Иван вызвал такси и поехал в дешевую гостиницу.
Уже было далеко за полночь, но Ли не спал. Он понял, что был на перепутье и именно то обстоятельство, что он спас мужчину от электрического гризли, определило всю его дальнейшую жизнь. Он будет военным, будет спасать и охранять людей. От любой угрозы, от любого врага. Утром он решил пойти в военкомат.
С мыслью о том, в какие войска его направят, Охотник уснул, и снились ему приятные сны.







Часть 10. Подвиг, достойный героя…
-Вы не герои! Вы хуже трусов, хуже вонючих трусов!
Произношение прапорщика Задвигайло было картавым и слова, которые он говорил, когда солдаты отжимались, ложились ласковой болью на их уши и мозги. Среди этих солдат был и Иван Ли, Охотник: уже третий месяц он проходил курс молодого бойца, и сейчас как никогда был близок к исключению и возвращение в ряды гражданских. Дело было в том, что он хорошо брал три дисциплины – физподготовка, рукопашный и ножевой бои – за эти три дисциплины его знания не простирались. А ведь в современной войне используют массы разного, носимого на человеке оружия: автоматические винтовки с разрывными пулями, на урановой основе, разного рода разрядники – электрические, кислотные, паровые -, устройства для метания гранат и ракет, лазерные распылители, плазменные и на сухом поджиге огнеметы и даже прототипы оружия темной материи. Если бы Иван рос в городе людей, а не на острове, то у него были бы видеоигры и он смог бы хотя бы увидеть действия некоторых из приведенных здесь орудий (как похвалился один из его товарищей по казарме, быстро перезаряжать пистолет и автомат научился, играя в виртуальную игру, где это оружие пользовалось чаще всего и детально прорисовывалось его перезарядка), но он был абориген. Ивану приходилось по два часа после отбоя проводить на стрельбище, чтобы за плохую стрельбу его не исключили, но дали аккредитацию; а по субботам и воскресеньям он ходил высыпаться к Жанне, красивой мулатке с ослепительно – черными волосами и заманчивыми карими глазами. Она работала при тренировочной роте медсестрой. Он знал, что к ней еще кто – то ходит, но это были офицеры и тут он пока не встревал. Лишь бы получить аккредитацию!
А между тем, пока Иван думал, вечерняя тренировка на развитие силы шла, казалось, сама собой. Мозг Ли автоматически считал количество повторений и так же замечал, что тело постепенно становиться сильнее. В этот раз ему удалось отжаться ровно сто раз, после которых он обессиленно упал на зеленую искусственную траву газона для тренировок. Задвигайло смотрел на него с одобрением, т.к. большинство новобранцев не дошло и до пятидесяти повторений. Подождав какое – то время прапорщик сказал.
-На брусья!
Нужно было пройти тридцати метровую дорожку из брусьев. Первым пошел Охотник, думая о том, что можно будет потом больше времени уделить турнику и накачке пресса. То что подобные упражнения делались каждый день, кроме выходных и субботы, все же они не напрягали Ивана: возможно он просто к ним привык, ведь еще на гражданке он делала эти упражнения.
Зеленая гимнастерка липла на спину от пота, но Ли подтянулся двадцать раз. Теперь он был свободен – сегодня была пятница и, соответственно, увольнительный в город. В Свердловской области было много городов и тренировочных баз Министерства обороны, которые обычно примыкали к какому – то городу или даже поселку. Сегодня он обещал Жанне сводить ее в кино на новый отечественный зубодробительный боевик про Атомную войну. Еще он знал, что после похода в кино секс ему гарантирован.
И вот стоя в ряду потных мужчин моложе тридцати пяти (старше тридцати пяти в армию не брали) Охотник предвкушал приятный вечер, но одновременно думал и о том, что у него осталось всего две недели в этом тренировочном центре, после которого он вполне всю жизнь мог проработать младшим помощником повара. В худшем случае. А в лучшем он может попасть в пограничные войска, разведку и мотострелковые войска. Если бы спросили Ивана, то он захотел бы попасть в разведку – их необычайные задания очень его привлекали. Им, новобранцам, давали учебник по истории военных операций, и те операции, которые были сделаны во второй половине двадцать первого века носили название «классические», т.к. как и тактика и техника выполнения последних были безупречны. Тот учебник Иван прочитал за два дня и много думал об этом, сам желая служить в спецназе ГРУ, полагая при этом, что его данные ему помогут. Единственным пятном, перечеркивающим все его надежды было то, что он лечился у психиатра и лежал в палате реанимации военного лазарета Екатеринбурга, пострадав при теракте. В общем, по показанию врачей, он был не самый лучший претендент на звание разведчика.
Иногда Ивану снились сны, что он уже служит в Главном разведывательном управлении, но такие сны обычно заканчивались тем, что ему давали допотопный пулемет «Максим» и он стрелял из него, понимая, что это наступила побудка. Потом он просыпался и шел на тренировку и учебу. Так продолжалось три месяца. И теперь до конца тренировочных испытаний осталось всего две недели. Именно об этом думал Иван проезжая вместе с Жанной в метротакси промышленные районы Екатеринбурга, славящиеся низким качеством экологических показателей. Девушка видела в каком состоянии Иван и не докучала его своими вопросами, но вдруг, внезапно, он сам начал разговор.
-Слушай Жанна, ты меня любишь?
Карие глаза девушки внимательно изучали сидевшего рядом с ней мужчину. Такси дернулось и остановилось – выходили или входили очередные пассажиры. Она ответила.
-Ну, наверное, немного.
-Вот и хорошо, ответил Иван. Давай поженимся. Но потом, увидев шоковую реакцию Жанны, сгладил: ну если я попаду в хорошие войска, получу сержанта и так далее.
Лицо Жанны исказилось и она начала плакать. Охотник принялся ее успокаивать, как только мог; когда слова себя исчерпали, он обнял ее и притянул к себе – тогда она немного успокоилась, продолжая немного всхлипывать. Как говорил его инструктор по приземлению больших самолетов на открытую морскую воду, иногда можно попасть в сеть связанную с подводными бомбами и тогда процент выживания сокращается до пяти; причем ни где эти проклятые бомбы, ни способа снять их магнитные липучки с самолета нет. Вот сейчас Иван Ли и подумал, что сажая лайнер любви в экстренном варианте по несчастному случаю нашел магнитные подводные бомбы – дал бы он ей еще месяц и все возможно сложилось бы по – другому, не было бы слез, истерик. Метротакси плавно остановилось и их отсек озарило зеленым светом. Приехали. Иван и Жанна выбрались наружу под немилосердные небеса.
В кино они не пошли; зашли в дешевую полупустую закусочную, и Жанна рассказала ему свою историю. Оказалось, что она до встречи с Ли серьезно любила одного военного, который так же проходил обучение в их лагере – Жанна тогда была обычной стажеркой. У них были планы на будущее: у нее стать медсестрой у какого – нибудь известного хирурга, у него дослужиться до полковника разведки или пограничных войск. Этого парня, Вадима, отправили в пограничные войска и присвоили звание младшего лейтенанта – первая ступень в семь шагов была достигнута. Жанна получила лицензию и осталась как гражданский специалист при тренировочной базе – ей не хотелось без любимого начинать свою карьеру.
Они писали друг другу электронные письма каждый вечер и, если позволяли финансы общались по сети через видео программу – но такие вечера были редки, но именно в них ей казалось что она летит и мир летит вместе с ней; наверное он думал так же. За неделю до даты свадьбы он позвонил ей и сказал такую радостную весть, что у нее закружилась голова – у них будут золотые кольца, не из серебра или меди, а из благородного желтого металла. Вадим уже договорился о том, что в тот четверг прилетит на самолете ближней авиации, и они поженятся в загсе Екатеринбурга. Но в четверг он не приехал; а в пятницу утром ее, встревоженную, расстроенную и дико ревущую по своему уплывшему, как ей тогда казалось счастью, разбудил телефонный звонок. Говорил полковник Кравченков, прямой начальник младшего лейтенанта Вадима Лебедкина. Жанна слушала и не могла понять. Ее дорогой, ее любимый мужчина погиб, исполняя долг. Вадим досматривал груз, который предполагалось конфисковать, какие – то канистры, то ли с водкой, то ли с коньяком; трое бородатых монгол, которые этот груз пытались провести через границу по – русски не понимали или делали вид, что не понимают. Один из них выхватил у срочника – пограничника пистолет и выстелил в одну из канистр. Ослепительная вспышка пламени сожгла погранотряд и контрабандистов террористов – как выяснила экспертиза, в канистрах из углеволокна был модифицированный напалм…
Жанна присутствовала на торжественном прощании и приданию земле остатков своего любимого и четырех бойцов его отряда. Ей выдали все личные вещи ее погибшего возлюбленного, его доску и самое дорогое (как в моральном, так и в материальном смысле) приобретение – пару золотых колец.
С того момента прошло полтора года. Слушая Жанну, Иван заплакал бы если бы мог, но он был всего лишь пустым сосудом, в который падали ее слова, а она была всего лишь хорошенькой девушкой, на которой он хотел женится, но которая, как оказалось, имеет свою историю.
Рассказанная Жанной история своей несчастной любви сначала остудила их отношения, а когда Иван сдал нормативы и был направлен в пограничные войска патрулировать границу России с Темными землями (целые регионы Азии, выжженные атомным огнем, но на которых еще кое – где теплилась жизнь. В частности иногда вполне здоровые азиаты или даже метисы пытались проникнуть на территорию России; обычно их задерживали, а потом отфильтровывали в иммиграционный центр. На границе Темных земель были очень редки случаи встречи с большими мутантами, попытки вооруженного прорыва или появления техники врага.), их отношения, замороженные огнем отстраненности треснули, как порой трещит лед под военным сапогом. Какое – то время Охотник поддерживал переписку с Жанной – все же она была женщиной его типа (к тому времени сексуальные фантазии о рыжеволосой большегрудой Лилит себя уже исчерпали) – да плюс ко всему между ними все же сохранялась какая – то симпатия.
Иногда, обычно за час до побудки рядовых, сержант Ли проводил казенной расческой по своим темным смоляным волосам, которые как он знал, достались ему от родителей; его большой приплюснутый нос, бывший частично причиной комплексов, которые заставили его пойти сначала к проституткам, а уже потом попытаться познакомиться с обычными девушками, теперь на общем фоне выглядел даже мужественно – он выглядел как настоящий этнический китаец, чем, почему – то, подсознательно гордился. Рассматривая себя в зеркало он всегда обращал внимания на свой торс, которой снова стал зарастать жиром: причин было на этот раз две, и ни одной из них не была депрессия; во – первых в армии очень хорошо кормили, да и давали выспаться, а во – вторых сказывались последствия лечения стероидами, которые, если не выполняешь физических упражнений в должном объеме, наращивают жир. Собственно Иван вставал за час до побудки именно за тем чтобы успеть проделать все свои физические упражнения – он не хотел превратиться в комок жира из – за стероидов, все еще оставшихся в его теле, и вкусной еды – поспать час можно будет и после облетая границу на заднем сиденье патрульной бронемашины в обнимку с автоматом. Если оставалось хотя бы двадцать минут до побудки, Иван Ли шел в спортзал, снимал там берцы и во всю силу колошматил боксерский мешок – упражнение, которое очень не нравилось ни офицерам ни солдатам, т.к. из – за него страдали суставы кисти. Но Ли делал его с удовольствием, а по завершение своей зарядки, возвращался в казармы и ждал побудки, которая обычно наступала в восемь часов по местному уровню.
Однажды вечером, то была кажется суббота – он плохо запомнил, потому что в тот день ему впервые пришлось стрелять из боевого оружия по живым целям, которые то же стреляли в него, точнее в его отряд, это было первое боестолкновение группы сержанта Ли с вооруженными нео -буддистами фанатиками, которые хотели просто уничтожить как можно больше русских, вот именно в ту субботу пришло электронное письмо от Жанны, в котором она сообщала о разрыве их отношений. Письмо помещалось аж на двух страницах, девушка много раз извинялась, и, как оказалось, у нее возникла вакансия быть операционной сестрой у одного известного хирурга, она прошла собеседование и наконец – то смогла уехать из тренировочной части и работать на той работе, которая ее всегда привлекала. Он ничего не написал Жанне, просто сохранил ее письмо на своей доске и все. Пусть останется на память – ведь в старой поговорки говориться: «не везет мне в любви, повезет в войне». На счету его отряда блокирование вооруженного прорыва и восемнадцать убитых террористов, семь из которых убил командир, сержант Ли. Это были самые крупные потери нео – буддистских террористов за полгода тихой войны. С тех пор Иван Ли посеял семена мести…
Границы с Темными землями как таковой не существовало; не было больше многих государств, которые могли бы претендовать на эти земли, но и у Российской Федерации не хватало резервов облагородить их – сейчас Президента и военный совет больше волновало очищение Центрального региона от радиации и мутантов к пятидесятилетию прекращения бомбардировок. Но если кто – то думал, что охрана границы России с бывшими Китаем, Монголией или Казахстаном была фарсом, такой человек серьезно заблуждался. Спутники ГРУ ясно показывали, что активность противника (в прошлой войне именно Китай принял на себя роль Империи зла, да, наверное, и вся Азия), как пехоты, так и кое – какой военной и гражданской техники имелась, и сильнее всего была обозначена в районе Тибета, который почти не подвергся воздействию атомного утюга из – за плотного кольца средств противовоздушной обороны. Те люди, которых русские военные называли нео – буддистами представляли собой одну из многочисленных сект, базирующихся на основе восточных религий (в то время были такие секты и в Православии), но сильно искажающих основной мессейдж Будды. Если Будда искал полного отречения от мира, то нео – буддисты искали полного над ним контроля, и этим очень сильно напоминали земли Исламского Шариата, которые в 25 веке вернулись к цивилизации средневековья и регулярно подвергались нападением из – за ресурсов, напоминали сходством духа учения этих двух разных сект мировых религий. Но если ислам остался в мире по большей части в мирном своем варианте, т.к. ФСБ беспощадно вырезала его фанатиков, то никем не контролируемая тибетская община решила заявить миру о своей индивидуальности и богоизбранности (если такое можно говорить о буддизме, отрицающем в корне идею Верховного Божества Творца) тем, что их хорошо подготовленные и вооруженные боевики пытались прорваться на территорию России, над которой все еще продолжал сиять Православный Крест. А еще Россия помимо религиозной непримиримости была самой легко доступной в плане соседства территорией – не пойдешь ведь в сожженный атомными бомбами Китай искать врагов – иноверцев? Так скорее сам сгоришь от фоновой радиации или будешь растерзан местными мутантами.
Но это была лишь маленькая толика того, с чем приходилось сталкиваться российскому пограничнику, охраняющему границы с Темными землями. Был бесконечный поток беженцев из разрушаемых террористами селений. Среди этих беженцев бывали случаи, когда мать и отец проходили радиационный контроль, а их новорожденный ребенок отсеивался из – за слишком высокой дозы радиации, которую он схватил во время путешествия. Обычно таким людям давали кров, а их больным врачей, но каких – то специальных комплексов против радиации здесь не было – только горячий душ и йод.
С течением времени радиация постепенно отступала, и охранный периметр увеличивался – русские войска охраняли только чистые участки границы, через которые можно было перебраться, в противовес фонящим, проходя которые, человек получал быстротекущую лейкемию и вскоре умирал.
Большая часть фортификационных сооружений русской пограничной службы представляла собой вкопанные в землю бункеры с оружием и взрывчаткой, ангары для наземной и воздушной техники, и, наконец, вышки рядом с воротами в большой стене из металла, способного выдержать прямое попадание атомной боеголовки. Именно на этих вышках часто собирались солдаты и их командиры для ежедневного инструктажа, даваемого старшим офицером. Потом был облет территории.
В один из таких дней Охотник кутался в сержантскую шинель, т.к. дул пронизывающий северный ветер – был ноябрь; со времен учебки прошло почти полгода и он уже поднабрался кое какого опыта и знал, например, что инструктаж копирует сам себя, поэтому его можно не слушать, а заняться перепроверкой личного оружия – пистолета и автомата – ведь всем известно, что пересечь стену без специальной техники не возможно, а прорывающихся в опорных пунктах азиатов – террористов будут встречать тяжелые плазменные пулеметы.
Все это было хорошо известно Охотнику, но на душе скребли кошки – однажды такое настроение было перед нападением стаи гризли на его загон с крупнорогатым скотом, который он тогда забивал. Тогда его спасли только врожденные способности изменять свой вес и острый нож мясника: он перепрыгивал через пару обезумевших от голода гризли и наносил им раны ножом; потом, когда один из них полу издох, а шкура второго стала багрово – рубиновой от своей собственной крови, пролитой Охотником, Ли запрыгнул на плечи этого, последнего стоящего врага, и отрезал ему голову. В тот раз он впервые задумался о значении интуиции в деле выживания в этом безумном мире; и позже, когда он дрался на улицах Владивостока, его интуиция бойца часто спасала ему жизнь – он поворачивался в тот момент, когда казалось нож уже вошел в тело, приседал, когда пуля летела в голову или уходил от задней подсечки прыжком после которой его расплющила бы на асфальте толпа врагов. Но, сейчас, со своей интуицией военнослужащий Иван Ли ничего не мог поделать, понимая при этом, что на границе это самое защищенное место от всех угроз. Все же ли снял свою сержантскую шинель на мышином меху и утепленные кирзовые сапоги, заменив шинель бронежилетом повышенного класса защиты, который одел прямо на гимнастерку, а кирзачи специальными сапогами для работы в горах с повышенной прочностью и устойчивостью. На правое бедро он прикрепил свой многозарядный пистолет в набедренной кобуре; автомат устроил за спиной в надежном креплении, которое при помощи специального «умного» гидравлического механизма позволяло быстрее выдергивать из –за спины основное оружие; так же он взял прочный и длинный, с широкими краями десантный катар из молекулярно измененного титана, который так же мог посылать в цель высокий разряд электричества, его он повесил на пояс слева.
Видя все эти приготовления к тотальной войне один из товарищей Ли, старший сержант Путеев спросил.
-Готовишься к войне, товарищ?
Ли подумал пару секунд, что ответить – не объяснять же сослуживцу о влиянии интуиции на свою экипировку, которую в принципе могли брать даже солдаты, но не делали этого, т.к. такая экипировка дает лишний вес и меньше греет в холодную погоду. Потом Иван вспомнил один из популярных современных фильмов, которые ему довелось смотреть по доске еще во Владивостоке, и ответил.
-Нравы нынче дикие.
Смотрел или нет этот фильм Путеев, но он засмеялся, а потом похлопал Ли по бронированному плечу. Инцидент был исчерпан. К коробке со специальным оборудованием подошло пару рядовых после окончания инструктажа, но они просто постояли рядом, видимо мысленно отказавшись от дополнительной защиты, не желая быть смешными. Опытным взглядом Иван заметил, что у одного из них разряжен автомат – иногда это делали охранники для уменьшения общего веса оружия, но идти с пустым рожком на боевой вылет!? Иван Ли сначала хотел что – то сказать этому военному, своему товарищу, но потом передумал – если смерть его сегодня не упокоит, то теперь он всегда будет не только заряжать автомат, но и брать с собой запасные обоймы.
Стали грузиться в патрульный, работающий на электромагнитных отражателях, катер. Шофер занял привычное ему место и запустил электрический двигатель. Точно такой же катер с точно такими же восьмью членами экипажа военных сейчас начнет движение в противоположенном от первого направлении. Каждый катер пролетит пятьдесят километров до зоны ответственности ближайшей укрепленной башни и, развернувшись, поедет (в смысле полетит ) назад. Как знали многие опытные офицеры и сержанты, самым опасным был путь назад, т.к. он был морально сложнее – мозг уже расслабился, адреналин ушел из тела, заменившись эндорфинами из – за предчувствия близкого ужина и отхода ко сну. Глаз все реже смотрит на сканер, а дула тяжелых пулеметов все чаще не рыскают по пролетной территории, а просто смотрят в небо. Вот именно в такие моменты морального разложения боевого духа, всегда именно в них, нападали террористы. Катера разлетелись каждый в свою сторону, оставляя запах жженой проводки. Трудовой день начался.
Должность Ивана Ли была помощник командира по боевому планированию; на практике это означало корректировщик огня. Вот и сейчас Иван, одновременно и пытаясь согреться и выполнить свое боевое назначение – если бой случиться, - бегал от радара и сканеров до дозорных, двух рядовых, которые при помощи морских биноклей должны были отслеживать движущие цели. Капитан Мартир, командир этого судна, тем временем потягивал из термоса кофе с восстановленным молоком, которое ему сделала и прислала жена из приграничного города Бор – 1.
Шел первый час пролета территории. Охотник успел к этому времени уже задубеть от холода – пластины бронежилета не грели, а сапоги к тому же были тяжеловесными и тесными; но он помнил свою болезненную интуицию, которая дала ему совет усилить экипировку. Он надеялся, что об этом не пожалеет.
Капитан подозвал сержанта Ли и предложил ему стаканчик бодрящей согревающей пищевод и желудок, а потом и все тело жидкости. Ли сказал в ответ, после того как выпил стакан горячего кофе из рук офицера:
-Спасибо, товарищ офицер.
Мартир хотел было его отпустить, но потом все же задал мучивший его вопрос.
-Послушайте, сержант, почему вы в усиленной экипировке?
Ли решил ответить честно: сначала он пожал плечами, а потом сказал.
-Моя интуиция кричала мне в уши, что сегодня что – то будет. А товарищ капитан если бы я не доверял интуиции, то до сегодняшнего дня не дожил бы.
Мартир на минуту задумался – он попытался рационализировать безосновательные, полумистические доводы своего подчиненного. Он сказал.
-Может быть был какой – то реальный мотив, толкнувший вас на усиление брони. Угроза, донесение разведки или, возможно, просто дурной сон?
-Нет ничего такого не было, товарищи капитан. Разрешите идти.
Мартир кивнул, Ли вернул ему стаканчик из – под термоса и в этот самый момент прозвучал сигнал тревоги.
-Черт! Не выдержал напряжения момента капитан, а сержант Ли уже бежал к радару – вызов мог быть и ложным; по правилам сигнал тревоги включался всегда, когда появлялась движущаяся цель. Будь то мутировавший буйвол или вражеский танк…
Ли влетел в радарную и крикнул «доложить!». Сидевший за радаром ефрейтор икнул и потом, слегка заикаясь, ответил, коротко и ясно.
-Фантомная цель, товарищ сержант.
-Какая еще фантомная? Ефрейтор!
-На радаре ее нет, а при визуальном обзоре есть.
Иван Ли подавил сильное желание врезать подчиненному кулаком в челюсть и понесся к дозорным, но там никого не было – видимо они, увидев «фантомную» цель, самолично направились к пулеметам. Это с одной стороны было даже хорошо – теперь осталось только уничтожить цель. Тут патрульный катер вильнул, становясь перпендикулярно к защитной стене, и Ли увидел эту самую фантомную цель.
Это был огромный летающий танк на реактивной тяге, а может и с атомным реактором в своем бронированном недре, тех времен когда война была в самом разгаре. Во Владивостоке Иван Ли жил в общежитиях Желтого корпуса и вот примерно с одно из таких зданий был этот танк – не меньше пятнадцати метров в высоту и тридцати в ширину. Из его сопл вырывался адский огонь, а сложная навигационная аппаратура генерировала защитное энергетическое поле, укрывающие боевую машину от радаров и спутников. Пока до танка было чуть меньше трех километров, но это пока… А когда он приблизиться пропорции патрульного катера российской армии и летающего танка нео – буддистских террористов будут как Титаник и эвакуационная шлюпка, причем не в пользу наших. Сбить этот объект из чего либо, имеющегося на борту катера пограничников, было невозможно, т.к. иногда эти летающие монстры выдерживали попадание околоземной торпеды, спущенной со спутника специально для них.
Ли быстро побежал в рубку. Его встретили паника и неорганизованность. Рулевой отчаянно пытался уйти от столкновением с вражеским кораблем, но это было невозможно сделать из – за того, что электромагнитные отражатели питала стена и катер всегда должен был находиться примерно в ее центре для получения нужного количество электрической и магнитной энергии. Капитан Мартир расчехлял лазерный разрядник – еще одно коллекционное оружие последней войны, которое стреляло импульсными сгустками лазерной энергии. Увидев все это сержант Иван Ли понял, что ему надо делать и что хочет делать враг, и быстро покинул каюту катера, вылезая на самый верх наблюдательной площадке. В общей суматохе ожидаемой смерти на его действия никто не обратил внимание.
Летающий танк нео – буддистов пер вперед, изрыгая из своих сопел вместе с горящей нефтью еще и порядочную дозу радиации – на корабле был текучий атомный реактор. Как говорилось выше Охотник понял намерение врага – эти психи хотели перепрыгнуть стену в самом неохраняемом месте, воспользовавшись электромагнитной дорогой для патрульных катеров как энергетическим трамплином, и если у них это получиться, то ближайшие русские города – спутники утонут в фоновой радиации и яростном огне вражеских орудий. Появление патрульного катера, конечно, немного расстраивало их планы, но что может сделать один отряд в восемь человек против кибернетически усиленной команды мутантов из тридцати азиатов? Единственный шанс уничтожить летающий танк – было, как в старые добрые времена, сбросить на него орбитальную торпеду, но для этого нужно было снять антирадарное силовое поле…
И вот две цели сомкнулись…
От ужаса команда патрульного катера не сразу поняла, что танк прошел выше, не протаранив их, а, по всей видимости, перепрыгнув на своем залатанном двигателе защитную стену. На прощание танк обдал их огнем, чем вызвал пожар на борту, с которым команда справилась, и электро – магнитным импульсом своего силового поле, чем вырубил или сжег всю их связь. Так же исчез сержант Ли, который во время прохода над катером огромного вражеского летающего корабля - танка был снаружи. «Не спасла парня интуиция. Ах, жаль!» думал капитан Мартир. Нашли кирзовый утепленный сапог и долго боялись его поднять, ожидая, что из него выпадет отрубленная нога, но потом появился босой солдат и ему отдали этот сапог – его сорвало воздушной волной. Носка так и не нашли.
Охотник, естественно, был жив и хорошо себя чувствовал. Как только он увидел своим ясным умом план террористов по проникновению на их территорию, где есть гражданские, в его голове созрел план антитеррористической операции: нужно было отключить антирадарное силовое поле. Но сделать это можно было лишь изнутри, разрушая один за одним генераторы этого поля. Как только эта мысль выкристаллизовалась в голове Ивана, он решился попасть на летящий со скоростью больше двухсот километров бронированный танк.
Он ясно видел план врага – использовать патрульный катер как трамплин для перелета стены. Попасть на танк можно было лишь в момент наезда танка на катер – тогда скорость танка чуточку, самую чуточку станет меньше, а катер бросит сержанта как снаряд в пасть в врагу из – за наскока на него вражеской техники. Иван немного сожалел об оставленных в катере друзьях по оружию – они могли погибнуть, - но ни один из них не смог бы повторить то, что сделал Охотник.
Ли до миллисекунды все рассчитал и, уменьшив массу своего тела, прыгнул высоко вверх и вперед, одновременно с этим доставая автомат из крепления на спине и стреляя из него в режиме разрывных пуль. Будь это настоящий китайский или вьетнамский танк времен войны, которые сейчас можно увидеть в музеях Российской Федерации, то Иван даже при своем низком весе просто бы расплющился об броню, но этому танку было восемьдесят лет и собирали его люди без высшего технического образования. Разрывные пули вырвали кусок металла из бока танка, который оказался простым железом, и в образовавшееся отверстие, теряя автомат влетел почти обезумивший от выделившегося адреналина боец русской армии пограничник Иван Ли.
После своего стремительного проникновения на летающий танк, Иван несколько минут при помощи дыхательных упражнений и визуализации своей цели пытался подавить страх и слегка уменьшить выброс адреналина в кровь. Когда ему это более или менее удалось, Охотник огляделся при этом пощупав грудь под бронежилетом – во время жесткой посадки на танк он ударился своим бронированным торсом об какую – то трубу, на которой осталась вмятина.
Помещение больше всего напоминало кочегарку: тут была и печка с пылавшим внутри огнем, и множество труб. В углу Иван заметил кучу угля и лопату и подумал: «Кочегарка или бойлерная, судя по экипировке.» И тут он почувствовал постороннее зловредное присутствие. «Кочегар!» пронеслось в голове. Охотник обернулся.
Фигура, одетая во все черное стояла недалеко от прорыва в корпусе и тянула руки к своей будущей жертве. Охотник не испугался – он принял правостороннюю боевую стойку и приготовился к отражению атаки. Фигура рухнула со всего маху на пол, и только тут Иван заметил кровавый осколок, торчащий из позвоночника в районе пояснице, прошивший по всей видимости все тело кочегара. Это его убило, он истек кровью. Ли на всякий случай ударил подошвой усиленного сапога в основание черепа – это было вынужденное добивание, т.к. ему не нужно было, чтобы в самый ответственный момент этот истопник вырвал ему сердце.
Откуда – то сверху послышались возбужденные голоса, говорящие по – всей видимости на тибетском. Тут Иван впервые заметил лестницу и понял, что в топку идут товарищи этого кочегара, проверить, что там с пробоиной или их товарищем. Иван Ли решил пока не вступать в открытый бой и где – то переждать, в надежном месте. Он достал с правого бедра многозарядный пистолет и юркнул в темноту под лестницей. В этот самый момент в помещение, которое действительно было котельной вошли двое.
Это были высокие мускулистые монголы, вооруженные древними как мир автоматами Калашникова в произвольной модификации. У одного из них левый глаз был кибернетический, и след от ножевого удара тянулся к макушке. Эти двое пришли по команде капитана проверить пробоину в корпусе: один стал докладывать по коротковолновой рации, бросая отрывистую информацию в жерло сиблинговой связи, а второй держа взведенный автомат с лазерным целеуказателем решил проверить труп. Охотник видел грязные подошвы военной обуви этого второго, когда он спускался по лестнице. Охотник был на стороже.
Первый монгол, похоже, объяснял командиру этого летающего танка, что все в порядке, и они смогут достигнуть поселения русских, не смотря на эту пробоину в корпусе, на что получил чуть ли не матерную инструкцию осмотреться лучше, отключил рацию и крикнул своему курящему в этот момент напарнику проверить тело, а сам решил проверить края пробоины и хоть немного понять, что могло разворотить бок их корабля, да еще в самой уязвимой его части, котельной. Как только два бойца монгольской революционной армии (или как там они себя называли) спустились с лестницы они совершили непростительную ошибку – они стали доступны в прорезь прицела Ли. Прозвучало два, приглушенных прибором бесшумной стрельбы, выстрела. Одна фигура кувыркнувшись, выпала из танка в пробоину и понеслась к песчаной земле уже мертвая, а сигарета второго монгола была затушена его собственной кровью, льющейся из простреленной головы.
Иван Ли выбрался из своего укрытия под лестницей и, подчинившись порыву, схватил пачку сигарет неизвестной марки с многочисленными иероглифами на ней и поместил в карман разгрузки, которая уцелела при перемещении. Это был боевой трофей. Осталось примерно тридцать человек команды –  так он думал.
Дверь вела в плохо освященный электрическими лампочками коридор. Идя по нему, Иван убил из своего пистолета еще троих врагом, стреляя исключительно в голову. Это было просто, но он знал, что впереди его ждут трудности.
Трудности ждали его с седьмым покойником – он оказался готов ко встречи с незваным гостем; развернулся лицом к врагу и выпустил целую очередь из своего автомата Калашникова, которыми в прошлом Россия снабжала слишком много стран. Этот коренастый монгол с кибернетической плохо настроенной (он клал ее под цевье автомата, но синеватые пальцы не сжимались. Возможно он повредил свою руку во время проникновения Ивана Ли на танк или во время их прыжка через стену. Возможно…) левой рукой не смог поразить незащищенные участки тела Охотника и с пулей в голове упал к ногам победителя. Ли перешагнул через его труп и с осторожностью стал продвигаться дальше по коридорам летающей крепости – теперь, после выстрелов из автомата без глушителя, поднята тревога, и отряды врага, сплотившись, идут отражать атаку. Иван сейчас молился Христу о том, чтобы врагов на судне было меньше тридцати. Его молитва была такой пламенной, что этот метис, никогда не знавший своих родителей и видевший лишь православные иконы на стенах своего дома, сам удивился своей вере в Распятого Бога. Возможно, эта вера и вытащила его, как тонущего котенка, за шкирку, из этого бурного потока боевого взаимодействия.
Охотник шел дальше, оставляя после себя трупы с пулями в головах. Коридор вел прямо к капитанской рубке. Этот коридор был чище и его стены были не голые и измазанные масляными пятнами, а оклеены веселыми желтыми обоями и что – то говорящем на тибетском маленьком мальчике на велосипеде. Наверное, выбор именно таких обоев имел своей целью психологическую разгрузку команды, идущей с докладом к капитану.
Тут Иван почувствовал опасность. В стене открылась дверь и жестокий пинок военного полусапожка, чуть не сломав ему правую кисть, выбил у него оружие. Обезумевший от страха и ярости монгол кинулся на пришельца, сжимая в своей правой руке небольшой топорик для разделки мяса внешне чем – то напоминающий томагавк. У этого противника обе руки были человеческие, но правая нога была искусственной – именно ей этот то ли кок, то ли старший помощник капитана, и наносил свои страшные удары, ломающие кости.
Охотник поставил жесткий блок против очередного удара, и как только кибернетическая нога опустилась на металлический пол, ударил подошвой от себя, в сторону впереди стоящей правой ногой в кибернизированную коленку. Механическая нога сломалась, монгол закричал и упал внутрь открывшейся двери. Это была каюта капитана. Ли как игрушечный акробат на китайской празднике сделал колесо над поверженным противником, вырвав при этом у него из потной руки топорик; потом приземлившись у головы монгола, Иван разрубил последнюю на две части. Бой был закончен.
Иван стал оглядываться по сторонам, нашел свой пистолет, и вдруг, взгляд его остановился на небольшой нефритовой статуэтки Будды, стоявшей в глубине комнаты. «Еще один трофей!» мелькнуло в голове у Охотника. Он подошел к Будде и протянул руку в защитной перчатке, которую одел еще на базе, к этому толстому учителю человечества. Не успел он схватить пузана, как черная кобра, взявшись невесть откуда, распушила свой капюшон и, словно мать – наседка своих птенцов, стала оберегать Будду. Охотник напрягся – со змеями ему приходилось иметь дело и раньше – и поймал своей левой, невооруженной рукой туловище гада. Рука прошла насквозь, и кобра бросилась человеку в лицо. Отшатнувшись и подавив крик, Иван Ли взял трофейного нефритового Будду и положил в карман разгрузки в то время как кобра – голограмма пыталась его укусить или правильней сказать напугать. Идя дальше по проходу, сержант подумал, что в разгрузке как раз хватит места для головы капитана этого летающего танка. Он ухмыльнулся такой мрачной шутке.
Спустя двадцать метров ходьбы открылся большой проход, ведущий в комнату, напичканную разного рода электронным оборудованием. Это был капитанский мостик.
Охотник окинул взглядом мостик, ища, собственно, капитана – последнего живого противника на этом корабле (посадить летающий танк можно было и позже, в то время, когда никто не вонзит кинжала в спину). Как только Иван переступил порог мостика, он сразу почувствовал сильный запах озона, который обычно возникает при генерировании силовых, защитных или сигнальных полей. Но где это поле, за которым укрывается капитан – террорист? Иван задрал голову вверх – там было существо, мутант, и это был капитан.
Это был низкорослый китаец, абсолютно лысый и с дополнительной кибернетической рукой, которая крепилась у него в районе лопаток, и которой он сейчас держался за металлическую потолочную балку; в правой руке он держал прямой обоюдоострый меч, а в левой коробочку, генерирующую защитное поле. Поле надежно укрывало его от вражеских пуль, а заметив, что у русского нет холодного оружия, капитан – китаец спрыгнул на палубу и пошел в наступление.
Охотник поднял руку с пистолетом и выстрелил. Пуля, столкнувшись с антиматерией поля отлетела в сторону и расплющилась об стену. Капитан еще прибавил шагу намереваясь отрубить этому выродку голову. Тогда Иван перевел режим огня на реактивный боезапас. Таких пуль в магазине пистолета было всего пять, но каждой можно было подбить бронированный автомобиль или разорвать портативное защитное поле. Иван выстрелил. Какое – то время он смотрел на труп капитана, которому реактивная пуля попала в левую сторону туловища, и после этого попадания осталась лишь небольшая часть туловища и две руки, искусственная и плотяная. Все эти останки человека упали на остатки ног и впервые за день Иван Ли расслабился – дурное пророчество его интуиции не сбылось – он остался жив.
Осталось только посадить летающий танк и вызвать помощь. Так Иван и сделал.
Когда прилетела бригада десантников они еще раз прошлись по коридорам вражеского корабля, но никого из живых там не нашли. Ивана долго не признавали за своего и отвезли в тюрьму Бора – 1 и продержали там сутки.
Через две недели поступил приказ о присвоении Ивану Ли внеочередного воинского звания младший лейтенант и награждении его орденом за отвагу первой степени.
А потом Ивана завербовали в Черепа.
















Часть 11. Блик.
Бледный прибледный месяц показался над высотками Екатеринбурга и осветил своим искусственным сиянием и шпиль свободы и доску павших – мемориалы Екатеринбурга, этого города, временно заменившего собой столицу.
Месяц дрожал, бледнел, а потом и совсем пропал. Но вскоре появился вновь в полном своем объеме чуть увеличившийся. Но это была уже другая Луна – искусственная, как и первый месяц; настоящую Луну невозможно было увидеть из – за пыли от разрыва бомб, которая сначала витала в нижних слоях Земли, но потом ученые смогли при помощи энергии темной материи мертвых звезд поднять пыль чуть выше в космос, но полностью изгнать радиоактивную пыль с Земли пока не удавалось – банально не хватало мощность. И чтобы люди не гибли от тоски и печали каждую ночь запускали искусственную Луну, которая были лишь лазерной проекцией настоящего искусственного спутника Земли. А вот Солнце пробивало себе путь сквозь пыль и иногда в Свердловской области даже бывали солнечные, погожие дни – как и по всей России, конечно!
Охотник сидел в небольшом кресле своего номера отеля «Гость» и внимательно изучал через прицел снайперской винтовки выход из ресторан «Крот», который располагался в соседнем здании и занимал целых два этажа: элитный ресторан для богатых людей разной прослойки. Иван так впился глазом в окуляр винтовки, что на коже возле его глаза появилось красное пятно. Винтовка стояла на удобной треноги, предназначенной именно для таких целей.
Шел уже первый часть ночи, а клиент все не выходил, оставаясь где – то в недрах ресторана. Сам Иван Ли не знал чем провинился этот мелкий чиновнки перед ГРУ, да и не хотел знать, ведь его цель состояла лишь в том, чтобы лишить его жизни. Он помнил его фотографию пухленький, низкорослый, похожий на какой – то персонаж из мультфильма, этот чиновник не угодил одной из главных сил страны, а может и мира, и теперь его нужно было убить. Это задание отдали младшему лейтенанту Ли; и сейчас Иван, глотая прохладный воздух из раскрытого окна и смотря в электронный окуляр винтовки ждал свою цель.
Наконец он появился! Иван прицелился в левую кисть чинуши и плавно выжал слабину спускового крючка. Тут же микрокапсула с нанотехнологическим ядом вонзилась в руку пухлого человека. Она убьет его через пару месяцев и противоядия нет, а следов не останется ни в крови, в других тканях тела. Мужчина, а вернее сказать живой труп был пьян и покачивался от многочисленных возлияний даже не почувствовал боли в кисти, т.к. болевые ощущения здесь были на уровне укола иголкой. Крови то же не было, но впереди была верная смерть, она ждала с улыбкой протягивая свои костлявые руки к очередной своей жертве.
Иван разобрал винтовку, забрал все свои личные вещи, стер свои пальчики с тех предметов, которых касался и быстро покинул отель. Он спешил скрыться с места преступления, т.к. он знал, что Главное разведывательное управление в случае его поимки покрывать его не будет – таких агентов у них пруд пруди. Улыбнувшись своему отражению в зеркале вестибюля отеля и кивнув портье, он вышел в морозную ночь. Рядом проехал автомобиль и вполне возможно, что именно эта дорогая бронированная машина везла ходячего мертвеца, чья смерть будет на его совести.
Иван медленный шагом пошел к центру Екатеринбурга; связной, а точнее помощник, должен был ждать около здания театра. Именно этому человеку младший лейтенант Ли отдаст винтовку и свои фальшивые (а может и настоящие) документы, и скорее всего получит новое задание и бумагу с контактным телефоном оружейника, которую нужно было сжечь по прочтении.
Была холодно и Иван подумал об этой нескончаемой атомной зиме и что, наверное, раньше люди были счастливее или им хотя бы казалось так – ведь если двадцатый век был цивилизацией любви, а не полигоном дьявола, то сейчас можно было бы, задрав голову, увидеть ясные ночные звезды – светила далеких миров. Но мирный атом вышел из – под контроля и наступил Хаос. Но человечество выстояла, кому – то помогала вера, а кому – то надежда. Они выжили ради грядущих поколений людей, которые возможно будут жить в лучшем мире, чем прожженная радиацией перенаселенная помойка.
Иван думал о том, сколько времени дадут на подготовку к операции и сможет ли он толково подобрать оружие и экипировку. Почему – то Ли был уверен, что у него получиться – он верил в свою звезду. Отряд специального назначения, созданный в недрах ГРУ и носящий простое название Черепа давал своим оперативникам надежду дожить до завтра.
Иван шел вдоль бесконечных рядов разных неоновых вывесок забегаловок, начиная от простых бистро и заканчивая шикарными многоэтажными ресторанами, в которых собирались чиновники и военные – единственные люди, которые имели реальные деньги в 24 веке; чернь сюда не пускали. Иван прошел мимо и вскоре вышел на площадь согласия – место заранее оговоренное связным, около театра Российской Армии.
Площадь согласия существовала не только в Свердловске (Екатеринбурге), но и во многих крупных городах восточной Евразии уцелевших от атомного огня. На таких площадях на большом стенде размещали фотографии убитых на войне, и мирных и военных людей. Всегда горели свечи; и стена, так напоминающая Стену Плача в далеком городе, была вся расчеркнута разными пожеланиями от приходящих сюда людей. Просите мира Екатеринбургу! По воскресеньям приходил приходской священник, исповедуя и причащая достойных, но с каждым годом людей, желающих иметь литургическое общение с Русской православной церковью становилось все меньше и меньше.
Проходя мимо Стеллы в честь павших, Ли невольно замедлил шаг – будь он сейчас в военной форме, то непременно бы отдал честь. Но он больше не значиться в списках российской армии, лишь в секретных серверных ГРУ, расположенных в глубоком бункере на месте взорванной Москвы, жить в которой на поверхности было нельзя, но жизнь кипела почти на глубине минус два километра. Вот именно там сейчас и располагался истинный Генштаб, который и отдавал, а если точнее позволял исполнять в жизнь приказы по убийству некоторых, особенно неугодных системе людей – этим занимался отряд Черепа. И когда Охотник самолично разобрался с бандой из сорока человек, его завербовали в этот отряд.
Он помнил первые месяцы своего обучения в качестве наемного убийцы. Это были тяжелые, изматывающие будни, сочетающие в себе как физическую и огневую подготовку, так и рукопашный бой с математикой. Математика нужна была для того, чтобы рассчитать траекторию полета пули – ведь и тооросова сила может помешать точному попаданию в область сердца или головы разрывной пули. Как и в учебке при своем поступлении в армию Иван Ли показывал лучшие результаты, но кое – что и изменилось: его мышцы ссохлись и из качка он стал поджарым как пес парнем. Это случилось по тому, что регулярными тренировками он смог выгнать из своего тела гормоны, даваемые ему во время восстановительной терапии. На его теле не было ни грамма жира; но сам Иван прекрасно понимал, что если он перестанет тренироваться, то обрастет жиром за неделю. И по этой причине каждое утро выполнял свой лично им сформированный комплекс силовых упражнений.
Глазок видеокамеры внимательно наблюдал за каждым проходящим мимом площади согласия; остановил он свой взгляд и на Иване, который в этот момент тер свое правое пястье. Он делал это по тому, что керамический чип в желейной упаковке, который вживляют всем жителям России, был хирургическим путем удален из его кисти, но, все же, вместо одного следящего средства появилось другой – раз в два месяца ему делали почти безболезненный укол нанотел, которые радировали спутнику о местоположении агента. Это был более простой и надежный способ найти потерянного или убитого агента. Спецназ своих не бросает!
А вот уже и здание театра. Иван быстро вошел внутрь и подошел к буфету; там он, расплатившись бумажными деньгами, купил себе большой стакан сладкого кофе с молоком – в последнее время он полюбил этот напиток, и Ли пришел на встречу раньше и сейчас имел в запасе полчаса на то, чтобы спокойно выпить кофе и успокоить свои взбудораженные операцией по ликвидации очередного человека нервы. Через двадцать минут он, оставив пустой стакан на столике, вышел из здания театра и направился в ближайшую подворотню около театра – встреча была назначена здесь. Это место где сейчас стояли военные полусапожки Ивана, было примечательно тем, что являлось мертвой зоной для двух камер внимательно исследующих этот закуток жизни. Ли продолжал ждать связного.
Пока он стоял на холодном ветру, голову его посещали самые разные мысли: от того что и в мае, и в августе, ноябре и феврале всегда одинаковая погода, т.е. холодно, осадок почти нет, но иногда с прожженного неба падает снег или кислотный дождь. Так же Иван думал о том, что совершил уже третью по счету ликвидацию: первая была совсем легкой, там он использовал лазерный лук; вторая чуть посложнее – пришлось проникнуть в ресторан, дождаться пока жертва выйдет по нужде и там уже вспороть ему брюхо лазерным кинжалом, как потрошат свиней на бойне. Была еще и четвертая ликвидация, но о ней Охотник не любил вспоминать – тогда он метнул копье со взрывчаткой в проезжающий автомобиль с жертвой и телохранителем жертвы, но не заметил едущего сзади пассажирского автобуса и плохо рассчитал мощность взрыва – на месте уничтоженного автомобиля и автобуса образовалась двадцатиметровая воронка; тогда погибло тридцать девять человек, и Ли был этими случайными жертвами очень расстроен.
Связной не пришел ни через час, ни через два. Что – то случилось – в заведенном и отлаженном механизме убийств по указке сверху появился какой – то меньшенький пробел, грозящей стать зияющей пропастью. Это Охотник понимал, но не понимал, почему в него не стреляют из автоматического оружия с разрывными пулями, ведь проштрафившегося агента всегда убивали. «Значит дело не во мне. Возможно какой – то сбой в другой операции, проводимой сегодня же. (В Екатеринбурге убивают людей каждый день.) По инструкции я должен ждать связного три часа, а потом вернуться на базу – значит буду ждать!»
Пока Иван думал, постапокалипсическая природа снова дала о себе знать. Был май, но холод стоял адский, и вдруг, внезапно, началась снежная буря. Кто внимательно всматривался в маленькие красивые снежинки, мог заметить в них переливающиеся зеленые, красные и синие отливы. Этот снег называли радужным – он спускал на Землю то, что скопилось в ее атмосфере грязного – тяжелые металлы и прочее, но сам был не радиоактивен. Этот феномен радужного снега многие религиозные лидеры христианских церквей считали вторым заветом Бога с человека: ведь если первый завет это радуга и он говорит о том, что Бог не будет больше уничтожать Землю ради человека, т.к. помышления человека зло от юности его, то радужный снег, возможно, второй завет о том, что Он не уничтожит всех людей в вихре атомного огня. Многие в это верили, но сейчас Иван, вспомнивший о втором завете Бога с людьми прочитанном в какой – то брошюрке, пытался бороться с холодом, но его костюм добропорядочного гражданина очень сильно пропускал в себя холод. Постепенно Охотник коченел и начинал злиться.
Прождав связного ровно три часа лейтенант ГРУ Иван Ли направился на свою съемную квартиру, находящуюся чуть подальше от центра, для того чтобы принять горячий душ. Когда лифт вез его на верхние этажи высотки, зубы Охотника выбивали дробь – он очень замерз, и по всем признакам у него развивалась простуда. Он вошел в свою теперь уже двухкомнатную офицерскую квартиру и как всегда стянул с себя одежду и в одних домашних трусах, которые предпочитал плавкам, направился в шикарный санузел, где около получаса стоял под кипятком горячего душа. Вместе с водой в жерло водостока стекала не только грязь сегодняшнего дня, но и некоторые его личные проблемы.
Когда Ли вышел из душа, то понял, что серьезно простыл: лоб был горячий, в горле першило. Но было и лечение. Иван, закутанный в махровый белый халат, прошел на кухню и достал из аптечки инжектор, зарядил его капсулой с розово – голубой жидкостью (снотворное плюс антибиотики, но в виде наноинжекторов) и сделал укол себе в правую ягодицу. Как всегда место укола немного пощипало, но крови не было. Иван быстро направился в кровать – он знал, что утром будет здоров, потому что нелеченная простуда проходит аж за неделю, а леченная за день. Засыпая, он все думал о том, как быстро умрет тот чиновник и будет ли мучатся. Потом он заснул и искусственно огромная Луна светила ему в незашторенные окна через бархатный застил снега.
Утро воскресенье, когда редкие христиане 24 века идут в Церковь, Иван встретил полностью разбитым: он не понимал, то ли ввел слишком большую дозу нано – коктейля, то ли у него серьезный грипп; в любом случае узнать это можно было лишь завтра, т.к. сегодня поликлиника закрыта и в ней остались лишь дежурная медсестра, которая опять же всего лишь вколет ему антибиотики, а не специализированное лечение от гриппа – мутанта, который, скорее всего, Ли подхватил в подворотне, дожидаясь связного.
Охотник с трудом встал с двуспальной кровати, и с трудом сходив в туалет, побрившись и умывшись, он отписал своему начальству о своей болезни. При этом он пользовался не своей обычной доской – планшетным компьютером, а специальным военным планшетом черного цвета, такого насыщенного, что казалось, он изготовлен из какого – то черного драгоценного камня. Эти планшеты были в принципе у всех офицеров любой структуры Российской Армии, но планшеты агентов – разведчиков имели вход в автономную сеть системы, где можно было получить приказ, информацию или например направление на лечение; выходить в рунет с такого планшета категорически «не рекомендовалось». Именно не рекомендовалось, а не запрещалось, ну и, естественно, рекомендация была железной – офицеры не пользовались служебным планшетом для того чтобы например отправить электронное сообщение жене или любовнице, все понимали что это для их же безопасности. Такие черные доски нужно было держать включенными весь день и всю ночь - экстренный вызов мог последовать в любую минуту.
Когда Иван Ли читал новое, купленное за хорошие деньги в соборе Пресвятой Троицы города Екатеринбурга Евангелие, черный планшет затрезвонил приходящим сообщением. Иван запомнил место, на котором остановился, и почти бегом, утирая на ходу текущие сопли, пошел к столу, где лежало устройство связи. И тут, не смотря на свою хладнокровность, он все же немного понервничал – вдруг связной все же пришел и новое задание провалено с самого начала? Этого он не знал и вывел голографическую проекцию сообщение над планшетом.
Сообщение было краткое и четкое, как и положено быть общению среди военных. Прежде всего лейтенанта Ли похвалили за хорошо выполненное задание (как он позже узнал, тот чиновник умер ночью того же дня от острого пищевого отравления) и давалось две недели для того чтобы отдохнуть и подлечиться. Было и еще что – то в этом сообщение подписанным электронной подписью руководящего им полковника, а именно приказ после двух недель явиться на базу, одну из баз Главного разведывательного управления, разбросанных по всей стране, но эта база носила номер тринадцать – базы с таким номером в Свердловской области просто не было.
«Что делать, черт? Какая еще тринадцатая база? Может скинут файл с местоположением перед самым делом – ведь наверняка намечается заварушка, когда будут несколько агентов действовать в связке, как в тот раз, когда зачищали убежища наркодельцов…», думал Ли.
Он  еще пошарил в черном планшете в поисках новых файлов и поискал в поисковой строке его жесткого диска базу 13, но ничего не нашел и решил отписаться полковнику Дерганчикову о местонахождении этой базы перед самым концом отпуска. А пока у него выдались две недели законного отпуска. И, хотя, по логике вещей агент получал небольшой отдых после каждого выполненного задания, но все равно в уме готовился к следующему заданию – выполнять регулярные убийства было сложно психологически. Конечно, Ли не знал имена ни связного – седого человека в очках – ни других агентов, но знал что психологические проблемы, иногда перерастающие в патологию, испытывали на себе все агенты ГРУ.
Охотник приготовил себе травяного чаю, взял свой обычный планшет и принялся на доске смотреть многочисленные каналы новостей, которые, прежде всего, кишели религиозными сообщениями о «снеге завета». Это можно было пропустить, и Иван перешел к списку фильмов, поступивших в прокат на этой недели. Ничего интересного. Потом Охотник налил вторую чашку чая, потом съел немного вяленой рыбы. Так медленно, отдыхая, он провел свой день, воскресенье прошло, наступило завтра, и он пошел в поликлинику.
За два дня до истечения срока внеочередного отпуска лейтенант Ли получил по черной доске странное текстовое сообщение – загадку, с прилагаемым кодом ответа. Иван быстро его расшифровал и понял, где находиться база – 13 – в старой ветке екатеринбургского метро, станция Пионерская. «Вот дела – меня направляют в секретный бункер, и одному Богу известно какое на этот раз будет задание и что меня там поджидает.» Думал Иван Ли.
Получив это сообщение Охотник для того чтобы сбавить нервное напряжение от ожидания тайны выполнил легкий комплекс силовых упражнений. Потом подумал и сделал еще один КСУ посложнее, и уже совсем уставший Иван поплелся в ванную принимать душ – пот тек с него градом. После душа, завернутый в теплый махровый халат, Ли до последней черточки прикинул что именно ему понадобиться, чтобы добраться до базы.
Спал он плохо: часто к его кровати приходила рыжеволосая высокая женщина с красными глазами и отличной фигурой и убаюкивала его как ребенка. После каждого такого посещения Иван с криком просыпался.
-Проклятые демоны, бывало крикнет он и снова уснет.
Когда первые лучи Солнца пытались пробиться через слой атомного пепла, Иван был уже на ногах, делала зарядку – и, у него оставался один день до операции. Он сам от себя этого не ожидал, но провел его очень тихо и скромно, никаких походов в блудилища или кинотеатры, никаких излишеств в пищи или питье, никаких драк с гражданскими или военными, а всего лишь две маленьких розовых таблетки трибуналита на ночь и крепкий сон. Проснувшись, он понял что готов.
Ранним утром (была среда) Иван Ли с небольшой сумочкой под мышкой поджидал свой автобус – ехать предстояло в восточную часть города. Когда автобус подъехал Иван ступил своим берцем на платформу и, увидев свободное место, тотчас его занял. Ехали около двух часов до остановки Красная пионерская – до войны здесь, в Екатеринбурге работало метро и добраться до отдаленных сторон города было легче, но после войны финансирование стало резко падать вниз и метро закрыли. В автобусе ехали представители разных профессий – учителя, слесари, электрики, врачи и, даже, несколько бездомных, не имеющих профессии.
Когда автобус, кряхтя рессорами, доехал до Пионерской, Иван бодро сошел с него и направился в сторону больших ворот с буквой М над ними. Это был вход в метро, которое раньше обживали люди, а теперь заселенное призраками. Это было торжество безумия над разумом, хаоса и бедлама над порядком и здравомыслием. Ну, в общем, оно так было!
Иван спустился по обкрошившимся ступенькам и стал перед большой металлической дверью с кодовым электронным замком на ней. Охотник не медленно и не быстро извлек из своей сумки универсальную карту – отмычку и поместил в разъем для ключ карты. Это было необходимо сделать, потому что иначе ворота пришлось бы выжигать лазером или взрывать литинием. Спустя долю секунд ворота перед Охотником разъехались в стороны и он ступил в подземелье. Через тридцать секунд ворота снова закрылись лишив его дневного света. Он надел очки ночного видения и пошел вперед – по этой ветке в западном направлении нужно было пройти около семи – восьми километров и там будет вход на базу – 13.
Спускаясь с платформы на рельсы, Иван машинально окинул взглядом всю платформу и увидел до боли знакомое странное изображение: рыжеволосая голая женщина с красивой фигурой была нарисована на стене станции метро Пионерская. Это была его ночная гостья. Иван принял это как вызов и быстрым шагом двинул к базе ГРУ, наплевав при этом на своих демонов.
Он шел около двух часов в западном направлении, думая при этом, а точнее сказать желая нарваться на подземного мутанта или, в крайнем случае, на огромную мутировавшую крысу – людоеда и устроить с ней драку – как в одной старой видеоигре на его доске. Вообще преодолеть расстояние до базы тринадцать он мог и быстрее, но мешали заносы мусора, хлам и местами обвалившееся покрытие потолка, сметшегося в огромные кучи. Все это плюс вкупе природная осторожность сделали путь Ивана столь продолжительным во времени. Но, наконец, он увидел вход.
Сначала это было редкое сияние далекого света галогеновых ламп, которое делало очки ночного видения ненужными: он снял их. Затем Ли почувствовал запах свежего воздуха – где – то работал кондиционер – это в столь затхлой обстановки уже само собой указывало на близость базы и в психологическом плане действительно было «глотком свежего воздуха». Охотник быстрее пошел вперед и увидел всю картину полностью.
Он все время шел под уклон – эта ветка метро немного просела, и сейчас офицер был на глубине почти трех или даже четырех километров под земной поверхностью. Справа от него в стене, освещенный галогеновыми лампами высилась высокая металлическая дверь из бронированной стали. Над дверью был укреплен автоматический пулемет и было две видеокамеры, смотрящие, соответственно, вправо и влево, ожидая случайных путников. В этом месте метро так же было жарко в отличии от остальных его участков, где стоял холод.
Иван невольно остановился в нерешительности, вертя в руках прибор ночного видения – он был почти на сто процентов уверен, что перед ним вход на базу – 13, которую он должен посетить. Потом, вдруг, что – то изменилось и катастрофически. Пулемет пришел в движение и самонавелся на Ивана Ли – у того хватило ума не шевелиться и стоять не дыша. Потом откуда – то, как показалось Ли из стен, хлынул поток зеленоватого света, который был не чем иным как сканирующей лазерной сеткой. Лазеры прошлись по его телу раз и два и потом исчезли, пулемет занял свое обычное, нейтральное положение. Дверь с легким шипением втянулась в пол и Охотник понял, что он достиг цели.
Он целенаправленно пошел к открывшемуся в стене проходу и вошел внутрь хорошо освященного большого как ангар помещения, ища глазами человеческую фигуру. Вскоре он заметил дежурного офицера в военном комбинезоне без знаков различия с автоматическим пистолетом в опущенной левой руке. Они кивнули друг другу и офицер сделал жест следовать за ним; Иван охотно подчинился. Когда он двинулся за служивым, дверь сзади его поднялась на свое место, как будто вытолкнутая потоком горячего воздуха; при этом по телу Охотника невольно пробежала дрожь и на секунду он почувствовал себя как в ловушке. Но всего лишь на секунду.
Офицер подвел его к низенькому человечку в белом халате, с настолько сморщенным лицом, что казалось это перезрелый изюм. Они обменялись рукопожатиями, и, не смотря на преклонный возраст, Иван все же почувствовал силу в его длани. Ученый (военный ученый) проверив еще раз личность Ивана Ли, убедившись, что он не случайный диггер, начал инструктаж.
-Вас Иван выбрали для очень щепетильной миссии. Вы слушали имя Ельцина, генерала Ельцина?
-Да это проштрафившийся генерал ГРУ по вине которого погибло более двадцати тысяч человек. Иван читал об этом в исторических хрониках, но это дело происходило больше двадцати лет назад, когда он еще только начинал свою карьеру охотника. Ученый продолжал.
-Ваша цель убить его.
-Он еще жив? Где он скрывается? Где – нибудь в метро?
-Да он жив и скрывается не в метро, а в подземном «ленинском» бункере почти в центре города. Там он принял нечто вроде схизмы и живет обеспечиваемый всем необходимым машинами. Там его гробница, там его мавзолей.
-Как попасть в этот бункер.
- При помощи Блика.
-?..
-Устройства для телепортации. Сразу отвечу на ваш вопрос, почему вы находитесь под землей – телепортировать можно на любое расстояние, но примерно на одно и то же местонахождение, т.е. вы должны быть на одном уровне с целью.
-Я понял. Приступим?
-Приступим.
После согласия агента на телепортацию, «щепетильную миссию», последовала еще короткая интерлюдия, повествующая о том, как именно устроен телепорт. Но из всего сказанного Иван понял лишь то, что его тело будет преобразовано в фотоны и те при помощи обратной синхронизации электромагнитного поля пролетят сквозь толщу земли и камня, несся смертельный подарок Ельцину. Это было важно знать, т.к. при телепортации у некоторых бойцов возникали разные нехорошие эффекты наподобие зрительных, слуховых и обонятельных вместе с тактильными галлюцинаций, было как бы полное погружение в другой мир. Некоторые даже сходили с ума – ведь эти галлюцинации могли продолжаться часами: время во время телепортации для бедного мозга телепортанта так уплотнялось, что миллисекунда становилась часом. Вскоре все эти эффекты на себе предстоит испытать лейтенанту Ли.
Охотник переоблачился в военную одежду, сняв свой запыленный кожаный плащ и надев бронежилет с восьмью обоймами для пистолета пулемета на груди и животе в специальных креплениях; взял старый, но проверенный пистолет пулемет «кедр» (это было связано с тем, что изначально убийство генерала Ельцина должно было выглядеть как самоубийство – об этом ему сказал ученый – и Иван, соответственно, решил, что в усыпальнице есть только древнее старое огнестрельное оружие отсюда и выбор амуниции) и повесил на пояс не титановый нож, но титановый топорик. Этого снаряжения должно было хватить для убийства восьми – десяти генералов с их охраной. Иван был готов.
Ученый показал Охотнику цилиндрический круг на полу этой большой залитой светом комнаты – это были врата в Блик. А сам Блик при своем использовании сжирал до половины электричества использованного городом Екатеринбург за два дня, что само по себе уже было не мало. Ученый объяснил Ли, что вернуться назад ему поможет специальное устройство, которое на сленге этого фрукта носило название «якорь» - небольшая коробочка, которая намертво крепилась на поясе агента, способная вызвать обратный телепорт. Так Иван смог бы выбраться из каменной гробницы уже мертвого, убитого им, генерала.
Перед самым сеансом телепортации, ученый сделал Ивану укол обезболивающего и положил в его разгрузку еще несколько ампул с заветом, что он вколет их перед второй телепортацией. Иван понял это как обещание того, что путешествие через Блик будет не совсем безболезненным. Но он был и к этому готов – ведь он был охотник, и просто на этот раз его жертва укрылась в глубокой пещере. Вот и все.
Иван ли, полностью экипированный и проинструктированный (ему даже показали фотографию Ельцина двадцатилетней давности, чтобы он убил именно его), стоял на площадки телепорта в центре круга. Ученый дал знак готовности, а потом заорал во всю глотку.
-Поехали!
Поток сине – белого света взорвал мозг Ивана Ли; его тело стало легким как пушинка и стало просачиваться в какую – то воронку, которая затягивала его в себя; его зрение сначала сузилось, а потом расфокусировалось так, что он стал видеть всю планету Земля вместе с Луной. После всех этих ощущений его стало затягивать во внезапно открывшийся туннель из красного света. Он ринулся туда в туннель, пролетел почти половину его, но тут в красноватый мерцающий след телепорта Блик вторгся иноземный зеленый луч и высек фотонное тело Ивана Ли из зоны телепортации (в этот момента ученый заметил на своих мониторах резкий скачок энергии, но все снова восстановилось и процесс телепортации завершился удачной передачей тела и души) и Иван оказался в другом мире. После этого случая он часто вспоминал слова из Библии: «У Бога один день как тысяча лет и тысяча лет как один день.» О Иегова! И время для людей может меняться, растягиваясь, сужаясь и преобразуя абсолютно новые мысленные, заданные этим самым временем, параметры. Иван оказался в ловушке в параллельном измерении.
Это было странное место, и первое, что увидел Охотник, была целая стена с нишами установленными погребальными урнами. Он чувствовал себя хорошо; проверил прибор вызова Блика, но тот погас и даже красная точка на нем не светилась. Иван несколько раз проверил прибор и решил было, что достиг места назначения, но решил все же вызвать портал для того, чтобы быстро сделать «дело» и еще быстрее вернуться обратно – все эти видения, пригрезившиеся ему во время телепортации, он отмел, как галлюцинации. Он вышел из колумбария и пошел дальше.
Перешагнув порог этой большой комнаты, он не произвольно проверил свой пистолет – перед ним открылась зеленеющая долина, и вряд ли под Екатеринбургом есть долины такого масштаба. Он пошел далее соображая на ходу. «Вот так. Я попал в глюк, который не отличается от реальности ничем, кроме своей причудливости. Нужно искать выход.» Думал Охотник, вступая на теплую и мягкую почву долины. Он решил пройти к ближайшей роще и там сориентироваться по Солнцу – благо его здесь было достаточно, почти как на его острове вначале.
За рощей открылось кладбище. Большое; почти пять или шесть квадратных километров. Вперемежку с крестами стояли полумесяцы или просто красные звезды. Иван тихо пошел по кладбищу, сдвинув предохранитель пистолета в положение автоматический огонь. Ему становилось все страшнее с каждой минутой.
Пока он шел, наступил закат, а точнее сменилась панорама: Солнце зашло, показалась Луна и звезды, где – то в далеке сиял Марс. Но Ли не заметил этой перемены – впереди горели погребальные костры. Горели сами без окруживших их людей – это было погребение Потрокла только без Ахиллеса.
Пока Иван проходил погребальные костры с гревшим на них человеческим мясом и костями, появилась заря. Под ногами стали появляться кости, похожие на людские. Это был ад.
Он поднимался в гору и ему стали попадаться пещеры приваленные камнями. «Неужели это древние гробы, в которых жили гергесенские бесноватые как написано в Евангелии от Матфея?» И он решил проверить – отодвинул небольшой камень, приваленный к двери пещеры, и увидел завернутый в полотнище полуразложившийся труп.
-Что я тут делаю? Что я тут делаю? Невольно вслух произнес Иван Ли, поддавшись на минуту отчаянию этого мира.
И тут словно разорвавшаяся граната в голове его прозвучал голос: «Ты ожидаешь воскресения мертвых.»
Голос исчез. Ивана, сильно тряхнув, подняло в воздух и затянуло в трубу телепорта, и он снова стал пролетать красноватый туннель. Вот уже его тело обрело плотность и офицер стоял на краю, на грани Блика и боялся сделать шаг вперед, но все же его сделал в итоге.
Он оказался в темном, плохо освященном помещении заставленным какими – то ящиками, как потом выяснилось с боеприпасами. Рука с пистолетом дрожала; Иван быстро нажал на кнопку телепортационного устройства на поясе и портал телепорта как бы втянулся в его пояс и исчез – лампочка на приборе была зеленой – обратный портал был готов к использованию, оставалось найти генерала Ельцина и всадить ему двенадцать грамм стали в мозг. Иван пошел искать.
Это помещение вело в другое большое ангарное помещение заставленное военной техникой старого образца. В конце этого помещения был виден яркий контур двери и Ли направил свои шаги туда. Осторожно, крадучись.
Эта комната оказался просторной спальней, на кровати лежал человек и сильно храпел в его опухшем лице с трудом узнавались черты Ельцина, но это был именно он, его цель. Иван поднял пистолет на полусогнутой руке и выпустил всю обойму из сорока патронов в тело проштрафившегося генерала. От него осталось лишь кровавое пятно и немного костей. Прежде чем уйти из этой комнаты Иван посмотрел на потолок и увидел большой голографический экран, на котором застыла военная видеоигра про мировую войну – такие игры были популярны в мире Ивана Ли, но такого разрешения и качества он еще не видел. Он с трудом переборол желание взять джойстик с прикроватной тумбочки и поиграть в стрелялку. Потом Иван вышел.
Он нашел достаточно место в мавзолее Ельцина и открыл обратный портал. С замиранием сердца Иван ступил в него, ожидая чего угодно вплоть до ада со сковородками, печами, вечным плачем и  вечным огнем. Но его всего лишь перенесло обратно на базу – 13. Разряженный пистолет Охотник по – прежнему держал в опущенной правой руке. К нему подбежал ученый.
-Ну как, готово?
Иван подумал и ответил.
-Передайте начальству сделано по нулевому варианту.
Ученый кивнул и исчез из поля его видимости, после чего Ли подошел к какому – то столу и стал снимать амуницию. Он опирался на стол его тошнило, и он не знал последствия ли это телепортации или дикого страха оказаться после смерти запертым в таком месте, как то, что ему привиделось во время работы Блика.
Он вернулся домой, принял душ и побрился; потом пошел в собор Пресвятой Троицы и принял крещение, исповедался и причастился, купил нательный крестик и одел его. Теперь Иван верил, что возможно еще не все потеряно…
Через полгода до него дошли слухи, что проект Блик закрыт из – за того, что двое агентов вернулись идиотами, а один не вернулся вовсе, оставшись либо в параллельном измерении, либо быв рассеян на фотоны.
Так закончилась эта история с телепортом, но Ивана вскоре, повысив в звании до старшего лейтенанта, послали на новое задание. На этот раз в глубокую морскую бездну.


















Часть 12. Миссия выполнима.
Атомный авианосец «Владимир Путин» небрежно рассекал воды Тихого океана кишащие мутантами и неразорвавшимися подводными минами. Этот огромный по своим габаритам корабль вышел из закрытого военного порта Владивостока три дня назад и сегодня под вечер должен был прибыть на место своего назначения – водное пространство над затонувшей Японией, а если точнее то бывшая столица Японии Токио была целью этого суперсовременного военного корабля со множеством функций.
«Владимира Путина» обслуживали почти пять тысяч человек команды: как военные так и гражданские специалисты. Последние проводили секретные исследования новой фауны моря и изучали явления солнечных дыр – это когда солнечные лучи пробивали себе дорогу сквозь слой атомной пыли и освещали своим светом целые квадратные километры (именно под таким феноменом находился остров Охотника, не знавшего мрачной атомной зимы. И он то же плыл на авианосце). Военные же поддерживали работоспособность очень дорогой техники раннего обнаружения противника, т.к. никто не мог гарантировать, что подлодок врага больше нет; так же люди в погонах время от времени расчищали путь для корабля при помощи лазерного гарпуна, подхватывая им и разрезая всякий хлам, плавающий в море, а иногда и крупных мутировавших животных.
Сейчас корабль проплывал западную оконечность японских островов и держал строго к Токио, находившемуся теперь на сто километров ниже уровня моря. Ни для кого из плывущих не было тайной цель миссии – просто не все были посвящены в детали. Иван Ли, теперь старший лейтенант Главного разведывательного управления, знал о цели миссии, знал эту цель в мельчайших подробностях и собирался по приказу начальства принять в исполнении этой цели самое прямое участие. Они собирались похитить (или более культурно «извлечь») атомные стержни с реактора «Токио – 2». Эта атомная станция была единственной защищенной станцией и во время войны не взорвалась как остальные шестнадцать станций по всей Японии, что возможно и послужило причиной затопления Островов – взрывы произошли почти одновременно, и сила атомной тяги погрузила Японию в океан. Но эта единственная не взорвавшаяся станция имела очень богатый запас радиоактивных элементов, которые были совсем не лишни для Российской Федерации, т.к. запасы урана и плутония постепенно редели, а добраться до урановых шахт в Пакистане мешал радиоактивный барьер. Исходя из всех этих причин, правительство России санкционировало эту специальную операцию с задействованием флота, авиации и глубоководной разведки ГРУ, которая и поднимет на авианосец урановые стержни.
Иван Ли сейчас стоявший на верхней палубе «Путина» вспоминал свои тренировки в Екатеринбурге по использованию глубоководных скафандров, которые ему и еще трем офицерам разведки предстояло надеть на себя для извлечения со дна морского нужных России атомных стержней. В этих тренировках его иногда охватывал страх, иногда смущение, но он всегда добивался максимальной оценки своих действий инструкторами – Иван очень хотел перевестись из отдела ликвидаций «Черепа» и заняться, хотя бы на время, чем – нибудь другим, а не убивать постоянно людей (со времени убийства генерала Ельцина он совершил еще семь ликвидаций). Эта операция ГРУ совместно с флотом дала Охотнику возможность побывать в новой для себя среде и изведать новые ощущения и возможные дискомфорты, связанные с перегрузками на дне моря. Ох, как он хотел этих приключений! (Кстати, из пятидесяти офицеров, изначально тестируемых для этой миссии, выбрали лишь четверых, включая Ивана – четыре подводных глубоководных специальных скафандров могли поднять на поверхность вес почти в сто тонн каждый – скафандры имели внутри себя небольшой атомный реактор и использовали для подъема и погружения реактивную тягу).
Сейчас Ли только что вышел из спортзала, принял душ, переоделся в зеленую офицерскую форму и вышел подышать свежим воздухом. До ужина было еще время, и он решил прочитать пару глав Евангелия, которое постоянно носил с собой – эта книга о земной жизни Иисуса Христа его очень привлекала, ведь недавно он крестился и сейчас старался познать Благую Весть.
-Что читаешь Ли? Прогремел над ухом бас майора Максимова – главного офицера их группы, высокого коренастого мужчины, возраст которого безнадежно застрял на отметке пятьдесят.
Прежде чем ответить Ли пару секунд колебался, но потом сказал все же кратко.
-Библию.
Майор вздохнул.
-И ты туда же. Вот моя дочь…
И Охотник в восьмой или девятый раз выслушал историю майора об обращении его двадцатипятилетней дочки Карины в христианство. И как всегда при этой истории у Ивана было каменное лицо – иногда не хватает таких Карин, как воздуха!
К группе скучающих офицеров подошел лейтенант Михоро – чистокровный японец, чьими родителями были японский офицер, лояльный к России, и секретарша одного японского генерала, которая передавала русским важные сведения. Эти люди давно умерли, но лояльностью Мико Михоро к России сохранилась, верно, передалась с генами. Михоро был единственный человек, которого встречал Охотник, бывший сильнее его: он мог сделать двести отжиманий подряд и держать уголок полчаса. Но, между двумя офицерами дружба возникла не на почве взаимного восхваления – себя и своих способностей -, а как результат их профессионализма. И лейтенанту Михоро, как и старшему лейтенанту Ли приходилось много и часто убивать – это закалило их, сделало сильнее; теперь они были войны, слуги своего отечества, псы войны – называйте как хотите, хоть самураями, но эти люди были действительной линией обороны России.
Иван Ли и Михоро поздоровались за руки; Максимов слегка кивнул подчиненному и стал смотреть на закат над морем (корабль как раз проходил солнечную дыру и огромное лилово – багровое от ядовитых морских испарений Солнце было видно в своей первозданной красоте). Михоро спросил.
-Что читаешь Иван? Неужели опять Библию? Ведь ты читал ее уже раз двадцать, особенно этот Завет, как его, Новый Завет!
Иван Ли хотел ответить какой – нибудь цитатой из Евангелия о необходимости чтения Священного Писания, но в голову, как на зло, ничего не пришло – он просто промолчал.
К трем мужчинам подошел четвертый, самый младший офицер по званию, так же как и эти трое выдержавший тестирование – отсеивание. Младший Лейтенант Петрушов. Он кивнул майору и двум своим товарищам, но руки никому не подал. Одет Петрушов был в спортивный костюм защитно – зеленого цвета, на его ногах блестели глянцево – черной белизной полусапожки. По зловредной привычке он курил сигарету без фильтра, одну из тех, что или изготовляют сами, либо покупают за умеренную плату на черном рынке. Петрушов подошел к майору и передал сообщение адмирала – капитана корабля: тот ожидал прибытия в сектор «Токио» завтра к восьми утра. Максимов недовольно свел брови – знак крайнего неудовольства.
-Сказал бы после ужина, зачем сейчас?
Петрушов тактично промолчал и поплелся, дымя сигаретой, в сторону стоянки гидролетов – современных самолетов для полета над водной гладью, использующих энергию сгорания воды в своих турбинах. Именно на этих гидролетах планировалось довезти четыре глубоководных скафандра до южного Токио, местоположение которого под водой удалось найти при помощи сканирования со спутника водных глубин – именно там находилась ныне заброшенная атомная электростанция, которая еще не исчерпала свой атомный потенциал. Вместе с офицерами ГРУ на военных батискафах к Токио поплывут солдаты и командующие ими сержанты. Цель этих последних не в добыче радиоактивного топлива, а в защите охотников от животных – мутантов, которые в изобилии водились в этих водах, и Гроза Морей, которую убил Охотник на своем острове, мстя за Ласкика, всего лишь блеклый подросток по сравнению с совершеннолетними качками, плавающими и охотящимися в водах Тихого океана.
Постепенно стало темно и сыро – Солнце исчезло за горизонтом; ясно виднелась Луна: ее мрачноватое сияние, казалось, наводило порчу на весь корабль. Наступило время ужина и Иван Ли вместе с Михоро и Максимовым направились вниз в офицерскую столовую. Помимо них там завтракало, обедало и ужинало еще двести пятьдесят человек офицеров с «Владимира Путина». Это были достойные и служивые люди, но только четыре офицера ГРУ имели привилегию принимать пищу за столом адмирала, когда он соизволял спускаться в столовую. Этот день был именно таким: адмирал Колядков сидел во главе стола, а Петрушов жался на его краю – ему было неприятно, что он пришел раньше начальника и сейчас этот дискомфорт выражался в попытке уйти в себя. Адмирал и майор Максимов поздоровались за руки, Иван Ли и Михоро отдали честь, все уселись за еду и каждый понимал, что после поглощения жареного мяса с овощами и чашки кофе им предстоит долгий и серьезный разговор про предстоящее задание.
Еда была отменной – Охотник не успел заметить, как уже все съел; он не понимал либо офицерам готовили отдельно, либо его организм так был изнурен тренировками, что стал искать успокоения в простых вещах, таких, как еда и сон. Остальные офицеры то же постепенно заканчивали ужин и разбредались на свои посты или постели – все знали, что завтра день Ча и старались поспать хотя бы пару часов перед этим моментом. Рядовые быстро убирали тарелки, оставшиеся после евших. Иван взглянул на большие настенные часы с изображением Кремля: было около девяти часов вечера. Товарищи Ивана то же закончили ужин, и сейчас Петрушов раскуривал сигарету, Михоро сидел так, что любой понял бы, что он медитирует (но на самом деле это был его обычный вид – вид полусонного, хищного зверя), а майор ковырял в своих белых зубах зубочисткой, выбирая куски застрявшего между зубами мяса. Адмирал некоторое время после того как рядовой солдат убрал со стола тарелки и стаканы и протер стол, молчал, а потом сказал.
-Пойдемте, товарищи, в комнату брифинга – есть новая информация от начальства – из Генштаба.
Все дружно встали и пошли на пятую палубу – там располагалась комната брифинга, совещаний перед операцией. В данную минуту она была пуста и адмирал, при помощи магнитной ключ карты, отворил пуленепробиваемую дверь; он предложил офицерам присесть напротив большого голографического экрана, а когда они сели заговорил.
-Генштаб прислал сказать, передал, что им уже не нужен весь уран с Токио. Достаточно небольшой партии этого материала. Миссия сильно упростилась…
-С чем это связано? Перебил майор Максимов.
Адмирал нахмурился и сказал.
-Японский уран к сожалению не подходит для наших атомных станций – его обогащали почти восемьдесят лет назад и сейчас наши станции используют для воспроизводства электричества более качественный обогащенный радиоактивный материал. Ученые – я имею в виду военных ученых, - пришли к выводу, что добыть немного урана старого образца, старого обогащения, было бы полезно для продвижения всего дела атомной энергетики. И вам товарищи офицеры все же предстоит спуститься в затопленный Токио и достать хотя бы центнер радиоактивных стержней из реактора южной оконечности города. Это в принципе все, что я хотел вам сказать – детали операции, товарищ Максимов вы можете передать, рассказать нам сейчас или завтра на утреннем брифинге, когда соберутся старшие сержанты, командующие военными батискафами.
Максимов молча поднялся и стал напротив потушенного голографического экрана. Он сказал.
-Товарищи офицеры, план вам известен. Гидролеты, после погружения батискафов, поднимают нас в скафандрах на полкилометра, и, после расстыковки, мы по спирали погружаемся до затонувшей Японии, на глубину около стан километров ниже уровня море. Вы все это знаете. Когда мы найдем стержни самый младший по званию, младший лейтенант Петрушов возьмет груз, а мы оставшиеся будем защищать его от подводных напастей. Нам будет проще выполнить миссию, т.к. нас будет прикрывать не только Ли и Михоро, но и я. Батискафы будут оказывать нам поддержку до тех пор пока мы не погрузимся ниже семидесяти пяти километров – ниже погрузиться он  не могут. Амуниция наших скафандров будет усилена – после брифинга я дам приказ техникам: каждый выберете себе одно дополнительное оружие. Так же что важно: Токио находится под большим слоем ила, и этот ил мы уничтожим, сбросив за полчаса до погружения вакуумные бомбы на дно. А теперь товарищи офицеры отбой, постарайтесь выспаться. Товарищ адмирал…
Адмирал кивнул и все разошлись. Ивану Ли в эту ночь снились странные сны…
Мощные турбины гидролетов выплескивали наружу горячий пар и редкие водяные брызги не прошедшие гидролиз. Каждый из четверки гидролетов двигались по часовой стрелке над районом сброса; на их магнитной платформе крепился глубоководный скафандр с усиленной амуницией (например Иван выбрал в качестве дополнительного оружия лазерный гарпун так похожий на его любимое копье, а Мико Михоро выбрал лазерный меч длинной в полтора метра, но в руках кибернизированного глубоководного скафандра казавшийся зернышком в клюве ворона) – сейчас гидролеты набирали достаточную скорость для того, чтобы в момент когда крутящийся момент будет достигнут, сбросить офицеров ГРУ с их снаряжением в водную бездну…
Нагрузки были такие же как на тренировках, даже немного поменьше. Охотник смотрел на тучи из радиоактивной пыли и жалел, что нет больше солнечных дыр и радужный снег пойдет лишь через пару месяцев (операция проводилась в октябре). Впервые Иван задумался, что он уже совершеннолетний мужчина, убийца и офицер. Он не знал точного своего возраста, но предполагал, что ему около тридцати пяти лет. Он находился в прекрасной физической форме – его боевые навыки были отработаны и ловко отточены во множестве битв с самыми разнообразными противниками. По всей видимости, Охотник был под впечатлением сна, который иногда дарил ему мечту о Рае, но с его работой туда вход закрыт. «Но ее же должен кто – то делать: не я, так другой!? Пусть лучше меня встречают мертвецы на реке Стикс, а не Ваню Петрова!» Мысли усиливались раскруткой, и вскоре был подан сигнал к сбросу; плавающие внизу пятнадцать военных батискафов защищали четверку смельчаков от водяных змей и китов – мутантов. (Изначально предполагалось спустить на воду двадцать батискафов, но четверо вышли из строя из – за влажности, а команда пятого лежала в лазарете с сильным пищевым отравлением).
Началось погружение.
Скафандры, весившие примерно столько же сколько и танк Т – 90, созданный на заре двадцать первого века, стали погружаться. Скорость погружения была такова, что невозможно было для морских хищников напасть на четыре капли стали, медленно стекающие в океанский ад. Дно, а именно затонувший город Токио, было расчищено глубинными вакуумными бомбами и сейчас на радарах можно было видеть остатки зданий.
Водолазы не стали касаться дна, но когда погрузились на девяноста восемь километров под воду, включили реактивную тягу и поплыли на юг к заброшенной атомной станции. Офицеров вела к этой станции сложная навигационная система, использующая частично ресурсы спутника, а частично ресурсы корабля, отслеживающая следы остаточной радиации. На радаре радиация выделялась зеленым цветом на фоне синего цвета разрушенного города.
Наконец они достигли цели: уже не один раз эти храбрые люди отбивали нападения хищных морских животных с измененным радиацией ДНК. Морские змеи, хищные дельфины и плотоядные осьминоги, в конце концов, отплыли на безопасное расстояние от лазерного оружия четырех глубоководных скафандров. Станция походила на плоскую коробочку из – под спичек; ее турбины давно остановились и сейчас она представляла лишь археологический интерес, как реликт умершей человеческой цивилизации – Японии, - сгинувшей навсегда.
Лазерный автоген майора Максимова выжег армированный бетон одной из стен реактора и офицеры, прикрывая друг друга стали извлекать урановые стержни из реактора станции. Это было сделано оперативно и четко. Петрушов зацепил крюком своего скафандра радиоактивные изотопы и, прикрываемый остальными членами команды, стал подниматься над затонувшим Токио, включив реактивную тягу.
Когда были пройдены двадцать пять километров, морских змей уничтожали уже военные батискафы, которые и сами стали подниматься вслед за кибернизированными скафандрами четырех бойцов.
И вот, наконец, головной шлем Ивана выскочил как поплавок на поверхность воды; оберегающий его гидролет моментально подхватил магнитной присоской офицера и понес его к кораблю. Последний вылез из воды майор Максимов, после него стали поднимать на корабль военные батискафы. А Петрушова с грузом обогащенного урана занесли над контейнером из свинца с измененной более прочной структурой, и он аккуратно сложил свой груз в этот контейнер. Операция была окончена.
Постепенно наступил вечер, время заката. Одинокий Охотник прохаживался вдоль перил ограждения верхней палубы и, прищурившись, смотрел на заходящее Солнце. В этом регионе оно светило почти каждый день, лишь очень редко быв застилаемо радиоактивными облаками – это вселяло определенную надежду на будущее, когда вся планета очиститься от радиоактивных элементов в воздушной среде.
«Владимир Путин» медленно разворачивался, беря обратный курс на закрытый военный порт Владивостока, где будет стоять вплоть до нового задания, новой прихоти Генштаба. Кто – то из матросов курил на верхней палубе, кто – то был занят своим делом; Иван Ли глядел на это сонным глазом. Миссия утомила его, сделала более ранимым – он думал, что водная прогулка пойдет ему на пользу, но увидев в водной бездне тварей размерами и формой превосходящих Грозу Морей, он едва мог подавить страх перед ними. Но, как и всегда, Ли знал, что страх уйдет, оставив место спокойствию.
Вдруг Охотник почувствовал, что за спиной что – то есть: этого не могло быть, но на высоте верхней палубе чувствовалось враждебное присутствие. Он обернулся и обомлел от ужаса…
Три ужасных, отливающих металлом, щупальца мерно покачивались над ограждением. Одно щупальце имело рамку с двумя иголками на конце которых выделялась желтая, мутно – белая жидкость. Не смотря на весь свой испуг, Иван потянулся к автоматическому пистолету, который офицеры всегда старались носить с собой, иногда даже под гражданской одеждой. Щупальца среагировали моментально: те, что были по краям, с ловкостью эфы обвились вокруг плеч Охотника и сжали мертвой хваткой; щупальце с рамкой двинулось к его шее и вонзило иголки с нейротоксином (это был именно он – вытяжка из лучших ядов морских животных приправленная самыми мощными психотропными препаратами) в сонные артерии Ивана; щупальца стали стаскивать его вниз, в воду. Иван как мог сопротивлялся, увеличил вес своего тела, чтобы его сложнее было сдвинуть с места, но все четно – нейротоксин проник в головной мозг и распространялся по нервной системе, Иван ничего не мог сделать. Вскоре он потерял способность изменять вес собственного тела, и его повлекло за борт «Путина».
Последнее, что он увидел перед тем, как потерять сознание, был разверзающиеся бездны Тихого океана и какой – то мрачный красноватый свет в них.
Иван надолго потерял сознание…





Часть 13. Паромщик.
Водные глубины Мирового Океана хранят много тайн: сундучки с золотом и затопленные подводные лодки это лишь малая вершина айсберга этих тайн. Когда – то давно на Земле существовала Атлантида, но потом, гневом богов, эта страна или континент были затоплены и живущие там титаны умерли или стали адаптированными подводными жителями. Эта водная Атлантида до сих пор блуждает где – то между Евразией и Северной Америкой – ведь изначально именно там она была расположена…
Китайская субмарина «Лянь Сао» проплыла экватор и направилась к южному полюсу, минуя Австралию. Это была огромная подводная лодка, полностью автоматизированная, размером с затонувший пяти подъездный шестнадцати этажный дом, снабженная защитой «стелс», что делало ее абсолютно невидимой для радаров врага. Таких лодок во время последней войны были лишь две: российская «Владимир Мономах» и китайская «Лянь Сао»; некоторые военные эксперты предполагали грандиозный военный бой, если эти две субмарины когда – либо встретятся. Но они не встретились – когда Китай был уничтожен атомным огнем, «Лянь Сао» исчез с поля зрения радаров и пропал навсегда. А отечественная подлодка «Мономах» до сих пор патрулирует воды Северного – ледовитого океана, успешно неся боевое дежурство, защищая свою Родину от всех врагов. И единственным отличием этих двух «домов смерти» было то, что «Мономах» в отличии от «Сао» не был полностью автоматизированным, а управлялся людьми; это было базовое различие…
В отсеках «Лянь Сао» царил полумрак, равномерно был слышен гул термоядерного реактора, производящего всю необходимую энергию для подлодки. Многочисленные отсеки этого водного дома, хранили свои тайны, как и любой призрак морей. Единственный член команды из китайцев, который жил на этой субмарине уже восемьдесят лет, престарелый дядюшка Джу, полковник китайской армии, которому было дано задание увести подводную лодку подальше от берега и спрятать ее посекретней в океане вод. Этот Джу тогда был двадцати четырех летним парнем, но, т.к. отец его был генерал, он имел звание полковника.
Со временем, живя на подлодке, Джу стал испытывать недостаток общения и вот, однажды, в бессонную ночь в капитанской каюте, ему пришло в голову решение. Он приплыл на китайской подводной лодке к небольшому эсминцу русских и похитил при помощи роботизированных щупалец и нейротоксина офицера с этого корабля и ушел незамеченным. Он распотрошил того офицера на части и многое узнал о дислокации войск в том регионе; память этого и всех последующих своих жертв Джу при помощи техники метакопирования поместил в жидкий кристалл и время от времени просматривал эти кристаллы, а в особенности моменты пыток и смерти. Да, Джу был маньяк, и за годы его безумие лишь усилилось: он частично подключил себя к подлодке, которая обеспечивала его силами для своих злых дел. Так же Джу заметил, что среди русских офицеров много метисов – полукровок китайцев, чья мать или отец были русскими – с этой категорией своих жертв Джу поступал особенно жестоко.
Китайский полковник впервые покусился на такую цель, как современный эсминец «Владимир Путин», но все де удалось – он захватил в плен офицера метиса. И вот сейчас, обедая тем, что поймали автоматические сети в океане, Джу поглаживал свою длинную белую, абсолютно седую бороду и мысленно предвкушал развлечение. На то, чтобы его жертва полностью отошла от действия нейротоксина требовалось от двух до четырех дней, но жизненные показатели этого офицера свидетельствовали о том, что он уже пришел в сознание – это было странно, но из всех правил бывают исключения, есть люди с резистентной устойчивостью к токсинам. Джу дожевал трепанг, особо вкусный на этот раз, и утер рукавом своей белой рубашки рот; после, чувствуя приятное возбуждение кошки, готовящейся поиграть с мышкой, полковник выпил чаю из водорослей и даже разрешил себе добавить в него немного соли – изысканное лакомство. После всех этих подготовительных процедур, полковник зашел в вита – камеру и облучился специально подобранным, целебным облучением; из его спины выходили электроды и снабжали тело этого столетнего трупа жизненной силой, которые старые клетки и нервы китайца преобразовывали в жизненную силу и не давали ему умереть. Выйдя из камеры, довольный полковник Джу пошел в «медицинский» отсек, где лежал его пленник, Иван Ли. Охотник…
Иван чувствовал себя не в своей тарелке – он видел видения; под действием нейротоксина в его головном мозгу чередой всплывали его бывшие жизни. То он гладиатор на арене Колизея, то пастух в Палестине, японский самурай, врач, проститутка…И т.д. без конца и начала всплывали смутные образы метемпсихоза – бесконечной череды перевоплощений, которые обещает своим последователям буддизм. Но во время этих видений Иван не оставался полностью пассивным – он боролся с ложной памятью, чувствуя при этом сияние своей единственной и неповторимой жизни, той жизни с которой он был связан кровью, той, которую ему дал Бог. И он победил: видения ушли.
С трудом Охотник открыл ставшие многоцентнерными свои веки и расфокусированными глазами посмотрел на пространство вокруг себя. Он догадался, что находится не у друзей, т.к. помнил свое похищения с русского эсминца в деталях; в тех местах на шее, где врезались иголки кожа зудела и болела. Он попытался встать.
В спину Ли были вколоты инжекторы, подававшие немного нейротоксина прямо в его спинной мозг – всего три иглы инжекторов: в поясничном, грудном и шейном отделах позвоночника. При помощи этого средства полковник Джу удерживал своих жертв во время медленной агонии, которую им устраивал. И следующей жертвой должен был стать плененный Охотник.
Когда в комнату вошел дядюшка Джу и его красные глаза скрестились к карими глазами Ивана, последний невольно, мысленно вздрогнул – это был китаец из сна про водяные ступени; именно он задал Ли каон – загадку без ответа: как пройти по ступеням из воды?
«Но, какое это имеет значение сейчас? О черт, он же меня убьет, и, скорее всего, очень медленно. Это милитаристский маньяк бывшего Китая.» Злые мысли проносились в голове Охотника, жаждавшего лишь подняться с этого ложа боли и страха и убить старика китайца, пленившего его.
Старик китаец что – то прохрипел на своем кантонском наречии и пошел в дальнюю сторону этого отсека – там он хранил свои приборы, как для метакопирования, так и для медленного убийства своих врагов, коими являлись все, даже оставшиеся в живых китайцы. Иван округлившимися от ужаса глазами следил за действиями этого человека, и в его мозгу крутилась мысль, что он находится на лодке, плывущей через реку Стикс, а этот бородатый белесый китаец не кто иной как Паромщик, взимающий плату.
«Ладно Паромщик. Бог дает мне последний шанс – вспоминая этот сон, я получил ключ к разгадке. Этот сон загадка без ответа, каон. Но ответ есть, я знаю это. Мои способности…»
Внезапная мысль как молния озарила сознание Охотника – ему нужно воспользоваться своими способностями по изменению массы тела, чтобы подняться с этого стола. Он чувствовал жжение в позвоночнике и примерно знал, что его удерживает парализованным. Он подумал, что если облегчить массу торса, а руки сделать тяжелыми, то у него получиться приподняться со стола и после этого убить маньяка – военного, который вряд ли силен в рукопашной, больше привыкший убивать не сопротивляющихся жертв. И Иван попробовал.
Он знал, что до финала его жизни остаются минуты и поэтому весь напрягся. Это напряжение было сродни тому электрическому напряжению, которое сжигает генератор – через Ивана словно проходили молнии, он был весь наэлектризован, его силы равнялись лишь его запросам. Он на несколько секунд стал сверхчеловеком и ему удалось приподняться над столом – иголки инжекторов выскользнули из его позвоночника и спинного мозга. Иван смело направился в угол комнаты, где что – то перебирал дядюшка Джу. Настало время убивать.
Подкравшись тихо и незаметно к этому высокому китайцу в белой одежде, которая, как известно, на Востоке символизирует смерть, офицер ГРУ быстрым и точным размеренным движением свернул ему шею; ублюдок упал на пол и затрясся в агонии – его ждала встреча со всеми убитыми им людьми в аду. И тут Иван понял. Он сказал.
-Ты не Паромщик, ты не переправляешь через реку Стикс – это делаю я.
После этих слов Иван Ли все еще одурманенный нейротоксином упал возле убитого им врага и потерял сознания, погрузившись в красочный цветной сон, который по своем пробуждении через сорок восемь часов не мог вспомнить – теперь ему предстояло взяться за работу.
Во сне Ивану Ли снова привиделась лестница из водяных ступеней, но, на этот раз он прошел ее, уменьшив вес собственного тела, а на самой ее вершине его ждал мертвый седой китаец. Он разгадал эту загадку, он решил каон.
Иван стал осматриваться. Больше всего это место напоминало отсек какого либо бункера, либо корабля военных. Спустя два часа похода по отсекам, Иван знал где находиться – это была легендарная подлодка – призрак, грозный китайский «Лянь Сао» (об этой подлодке им рассказывали в учебке). Из «хирургической» комнаты имелся доступ почти во все отсеки кроме двух: капитанской рубке и оружейной, или, как ее правильней назвать, торпедной. Эти комнаты были защищены замками с лазерным сканерам – Иван попробовал подставить под лазерный луч свою сетчатку и радужную оболочку глаза, но лишь напрасно причинил себе боль. Он пошел дальше, ища еду, и нашел ее в столовой – здесь лежало много вареных морепродуктов, которые, как он догадался, были пойманы автоматическими сетями. Охотник вкусил трапезы.
Черные мысли лезли ему в голову; прежде всего он думал о том, что без достаточной порции литиния ни в рубку, ни в торпедную ему не попасть, но где взять взрывчатку на подлодке – призраке, ведь здесь нет даже арсенала, лодка полностью автоматизирована и управлялась одним человеком?! (Других китайцев или людей другой национальности Иван не встретил на корабле, хотя и носил с собой скальпель, найденной в пыточной комнате, на случай такой встречи). И как догадался Иван, если ему даже и удастся проникнуть к сердце этой подлодке, в рубку, это будет бесполезно по еще одной причине – весь интерфейс китайской подлодки написан на китайском из которого Охотник знал лишь пару общих фраз. Но тут его отчаяние сменилось надеждой – он знал, что лодку Китаю помогали строить Штаты и, возможно, есть возможно перейти от иероглифов к английской латинице. «Но, как же, черт, попасть в рубку без взрывчатки, думал Иван, но потом вспомнил как их учили взламывать такие защитные сети, Глаза китайца – их можно использовать». И, дожевав очередного трепанга, правда не чувствуя при этом особого насыщения, Охотник пошел в отсек, где он оставил труп дядюшки Джу.
Войдя в нужный отсек, Иван перевернул труп ногой и невольно вздрогнул. Глаза китайца были ярко красные – даже белок и тот был налит кровью.
«Имплантаты? Нет – это его естественный цвет, цвет каннибала.» Пронеслось в голове Ли.
Тащить весь труп в далеко отстоящую от этого места рубку было неудобно, и Иван, взяв хирургическую пилу, отрезал Джу голову и правую кисть. Правую кисть так, на всякий случай – если понадобиться идентификация отпечатков пальцев. Он заметил, что ногти полковника КНР были аккуратно подстрижены и наманикюрены. Когда Иван резал мертвое тело, из ран почти не просачивалась кровь, лишь немного в конце, когда была перерублена автоматической пилой артерия, пролилась кровь. Кисти у Джу были иссохшие, покрытые синими венами. Ли отчекрыжил кисть и вышел из этого мрачного отсека, как он догадывался, вышел уже навсегда.
На подлодке «Лянь Сао» стоял жуткий холод – почти -4 градуса по Цельсия. Эту температуру настроил бывший хозяин лодке для того, чтобы замелить обменные процессы в своем теле и как можно дольше продлить свою жизнь.
Иван шел по коридорам субмарины, несся в правой руке за длинные седые волосы голову китайца, а левой своей рукой сжимая правую его кисть.
А подлодка тем временем почти достигла геотермального разлома земной коры возле Южного полюса – там автоматические роботы китайской подлодки запасали ее энергией вырывающейся из недр Земли. Старушка Земля умирала, и океан охлаждал ее недра! Это был фатум. Подзарядившись энергией раскаленной магмы, подлодка ждала нового места назначения и новой цели – это место назначения и эту цель должен вскорости задать Иван Ли, офицер русской армии.
Красные, заплывшие глаза Джу не почувствовали никакой боли, когда по ним прошелся лазерный луч; бронированная дверь в рубку открылась. Охотнику понадобилось больше двадцати часов времени чтобы заточить управление подводной лодкой под себя: перевести интерфейс на английский (который он более или менее знал) и переключить все датчики на свои данные – отпечатки пальцев и сканер глаза. Теперь пора было идти в торпедную…
Иван оставил голову мертвого капитана подлодки возле входа в рубку – так, на всякий случай – вдруг рубка снова закроется.
Хотелось спать, но Иван Ли страшно желал проверить одну свою теорию. Он понимал, что в его руки попало грозное оружие и он, как офицер Русской Армии, должен вернуть его начальству, но он не мог этого сделать. Убитые им, возможно ни в чем не повинные люди, умершие из – за личных амбиций генералов генштаба, убитые его рукой ждали его на том берегу реки Стикс – каждый вечер он, засыпая, думал о них. Если он вернет «Лянь Сао» своим начальникам его, конечно, повысят в звании на один ранг и дадут трехмесячный отпуск, как герою, а еще, возможно, навесят пару звездообразных наград, которые не греют сердце, а потом снова убивать. В мирное время. Обычных людей, но думающих слегка иначе, чем надо правящей верхушке.
Конечно, Иван мог вечно путешествовать в этой субмарине – хоть до скончания века, но ему хотелось жить такой же жизнью, которой он жил на своем острове. Он вполне мог найти свой остров на подробнейшей карте, находившейся в компьютере корабля, т.к. благо он помнил до мельчайших деталей географию своего острова. Но как сделать так, чтобы его не отследили спутники пронизывающие своим бдительным оком весь земной шар – подлодка невидима, пока она находиться под водой, но стоит ей всплыть и ее тут же засечет спутник. Значит надо избавиться от спутников, чтобы нормально жить…
На полпути к торпедной Иван вспомнил о женщинах, своих любовницах. Вздохнул и пошел дальше – ни одна так и не смогла удовлетворить его высоких претензий. Он обойдется и без них – слишком сильно было в нем индивидуальное начало, бросающее его на подвиги и в гущу самых жестоких битв.
Лазерный луч прошелся по глазам и двери торпедной открылись.
-Прекрасно! Иван в предвкушении освобождения от ига рабства, потер руки – здесь было две баллистические ракеты несущие тактический атомный заряд.
Больше часа он задавал нужные координаты и после из рубки санкционировал пуск. Ракеты, вырвавшись из водного плена, расчертили небо буквой V. Победа. Виктори. Ника.
Через семнадцать минут каждая ракета достигла своей цели: одна взорвалась над западным полушарием Земли, а другая на восточным; созданный этими взрывами электромагнитный импульс обесточил и вывел из строя все спутники бывшие на орбите в тот момент и они упали градом метеоритов на Землю. Так же русская космическая станция «Красный Космос», несущая на себе атомные ракеты для бомбардировки неугодных государств, взорвалась вспышкой ослепительно яркого света – ни один космонавт не выжил. Большие районы планеты были обесточены и все радарные станции вышли из строя. Этот техногенный коллапс был самым сильным потрясением для общества за последние восемьдесят лет, со времен Последней войны.
Охотник устало откинулся на кресле капитана подлодки и заложил руки за голову; теперь он был свободен и мог избрать себе любое место для проживания, какое он захочет – его не найдет ни ГРУ, ни ЦРУ, ни еще какое – нибудь У.
Засыпая на жесткой офицерской кровати, которая когда – то принадлежала дядюшке Джу, Охотник думал о том, что весь мир это огромный заповедник, где водятся как травоядные, так и плотоядные животные, а он венец пищевой цепочки. Человек.