Принц и Чудовище

Много воды утекло с того дня, как Чудовище, познав силу истинной любви и побывав на смертном одре, вернуло себе прежний облик и превратилось в Принца, ну а Красавица, всецело тому процессу поспособствовавшая – в Принцессу.
  Принц привел в порядок свою некогда угрюмую вотчину, и очень скоро замок вновь наполнился музыкой и веселыми голосами – совсем как в прежние времена. Старые друзья, покинувшие Принца в бытность его Чудовищем, вернулись опять, с горячими заверениями в дружбе. Принц не возражал. Тем более, чуть ли не каждый день в его замке проходили шумные пиры, а ведь дружба, как известно, только крепнет от вина и разнообразных яств.
   Принцесса, по-прежнему настоящая Красавица, погрузилась в светскую жизнь. К ее услугам в одночасье стало все, о чем раньше она и мечтать не смела – личные служанки, фрейлины, груды умопомрачительных платьев и изысканные украшения. Ей нравилось блистать по вечерам, льстило внимание разнаряженных лордов и князей. Балы и приемы сменяли друг друга быстрее, чем Принцесса – наряды, и не было ничего удивительного в том, что вскоре она стала считаться одной из красивейших леди во всем королевстве. И больше никто не смотрел на нее как на странную и не совсем вменяемую особу, как некогда в родной деревне.
   Трое прекрасных детей Принца и Принцессы были самыми чудесными, самыми красивыми и одаренными детьми во всем белом свете. Полюбоваться на них съезжались со всей округи. «Только посмотрите, какой гибкий, какой ловкий и сильный мальчик! Какие у него яркие темные глаза, какая улыбка!» - говорили люди о  маленьком Эдгаре, и Принцесса сияла от счастья и гордости. «Смотрите, какие чудные малышки! Похожи друг на друга, как две капли воды, и как горят на солнце огненные волосы!» - восхищались ее дочками-близнецами, и слаще всякой музыки звучали эти слова для матери. Один молодящийся лорд даже умолял выдать одну из близняшек за его сына – конечно, когда дети подрастут. Лорд сулил несметные дары и богатые почести. Принцесса обещала подумать.
   Принц всей душой любил Принцессу, помня, что лишь силой своего сердца она вернула ему былую красоту и радость жизни. Все было просто замечательно.
  Но Принцесса изменилась.
  Этого не мог не заметить даже ее муж, влюбленный и необъективный.
  Все реже и реже бывала она в обожаемой когда-то библиотеке, все меньше и меньше писала (из-под ее пера вышли в свое время чудесные сказки). Но все чаще и чаще в ее речи мелькала заносчивость, во взгляде – высокомерие, а в шкатулках – все новые и новые драгоценности. Она стала свысока смотреть на старых преданных слуг, перенесших вместе с Принцем тяжесть проклятия недоброй феи, и никогда не упускала возможности устроить им нагоняй за самые незначительные провинности. Как-то раз она довела до слез добрейшую миссис Поттс из-за недостаточно горячего чая, а потом сказала ей кое-что, после чего бедная старушка вместе с сыном рассчитались в тот же день. Принц был поражен, но не сказал жене ни слова. Ни малейшего раскаяния Принцесса не выказывала. Следующим стал балагур Люмьер с его многочисленными пассиями, но Принц также не посмел заступиться за него ни делом, ни словом.
  Балы поглотили Принцессу. Теперь все ее разговоры только и были, что о нарядах и гостях. Она тратила огромные деньги на украшение замка – чтобы ни чей не мог сравниться с ним по роскоши. Презрительно смеялась она теперь над простыми людьми, с которыми жила когда-то бок о бок. В родном доме она не появлялась уже много лет – эту убогую развалюху она считала недостойной себя. От книжной лавки, где в юности проводила целые дни напролет, с отвращением воротила нос. Зато собственноручно, как кукол, наряжала и помадила детей, а потом, на очередном балу, таскала их за собой от гостя к гостю, от одной разодетой дамы к другой, словно собачек на деревенской ярмарке. И отовсюду на нее сыпались неизменные восхищенные возгласы. Несчастные близнецы и Эдгар мечтали лишь об одном – вырваться на волю, но мать держала их мертвой хваткой. Она гордилась ими, как герой войны своими медалями.
   Однако  все это ничуть не уменьшало любви Принца к Принцессе, и он предпочитал делать вид, что не замечает ни ее перемен, ни жестоких выходок, ни спеси.
   По случаю наступления весны в замке Принца и Принцессы был дан особенно шумный и многолюдный бал. Несмотря на то, что с самого утра лил дождь, собрались знатные гости со всех близлежащих земель. Как всегда, без устали играли музыканты, вино лилось рекой, отовсюду слышался смех и звон бокалов. И как всегда, Принцесса была великолепна. В дорогом золотистом платье, подчеркивавшем ее статную фигуру, с уложенными по последней моде волосами, сверкающими красивыми глазами и разрумянившимся лицом, она выглядела поразительно юной и ослепительной. На нее засматривались, даже не скрывая этого. Принцесса была на седьмом небе.
  Но в перерыве между танцами выяснилось, что запаздывает главное блюдо вечера – говяжьи почки в белом вине. И хотя никто не выказывал по этому поводу недовольства, хозяйка не любила, когда-то что-то идет не по плану.
- Прошу прощения, мне нужно заглянуть на кухню, - обворожительно улыбнувшись своему кавалеру, рыжеусому рябоватому барону, сказала Принцесса. – Что-то они там слишком возятся. Я только на минутку.
- Буду ждать с нетерпением, - откликнулся барон с чуть большим, чем того требовала светская галантность, чувством.
  Принцесса быстро спустилась в подвалы, где располагалась колоссальная замковая кухня. Она все еще улыбалась, но глаза ее метали молнии.
- Поторапливайтесь, вы! -  крикнула она, заглядывая в жарко натопленное помещение. – Гости ждать не намерены!
В кухне никого не было.
- Не поняла, куда все делись? – Принцесса обвела глазами пустую кухню. – Миссис Поттс! Эй, миссис… Ах да, я же уволила ее, - вспомнила она без сожаления. – Как, здесь нет даже дежурного лакея? Ну погодите, я вам задам.
 Она намеревалась вернуться в зал, чтобы немедленно пожаловаться Принцу, как вдруг в дверь, ведущую на заднюю террасу, кто-то постучал. Принцесса остановилась, с недоумением взглянула на дверь.
- Кого могло принести в такой час? – подумала она удивленно.
Тут до нее дошло, что открывать дверь ей придется самой.
«Чтобы я, Принцесса и хозяйка этого замка, возилась с засовом и ставнями? Это работа слуг».
Стук повторился.
- Бездельники, - прошипела Принцесса. – С завтрашнего дня все уволены.
Продолжая ругаться, она отворила дверь. Любопытство оказалось сильнее.
На пороге стояла старушка, маленькая, в ветхом рубище, с обмотанной вокруг головы рваной шалью. Подбородок у нее был острый, а нос -   крючковатый и кривой. Принцесса в жизни не видела никого безобразнее. Старушка насквозь промокла и дрожала от холода.
- Будьте так добры, прекрасная леди, пустите меня погреться у огня и высушить одежду, - скрипучим печальным голосом проговорила она, поднимая слезящиеся глаза на Принцессу. – Я продрогла до самых костей.
Та смерила ее взглядом.
- Здесь тебе не приют для нищих, - холодно сказала она, плотнее заворачиваясь в меховую накидку: было и впрямь очень сыро.
- Всего на одну ночь, леди, - взмолилась нищенка, стуча зубами.
- Я же сказала – нет, - брезгливо отодвинулась от нее Принцесса. – Смотри,  сколько с тебя натекло!
Старушка не двинулась с места и принялась рыться в карманах своих лохмотьев.
- Ты глухая? – осведомилась Принцесса, нетерпеливо покачивая дверью. – Ступай прочь. Бездомным тут делать нечего.
- Проявите доброту, миледи, - скрипела нищенка. – Сделайте добро, и оно к вам вернется.
- Добро? Что ты сказала? Добро? А кто и когда был добр КО МНЕ?  Убирайся сию же секунду, мне некогда болтать с тобой!
- У такой красивой леди не может не быть красивого сердца. Ведь вам ничего не стоит, а утром, на рассвете, я уйду. Сегодняшний холод чересчур жесток для моих старых костей…
- Ах, да что же это такое! – Принцесса раздраженно воздела руки к небу. – Чего ты привязалась? Тебе нужны деньги? Да-да, конечно, всем вам, бродягам, нужны деньги. Я дам тебе соверен. Целый золотой соверен. Я дам его тебе, но только если ты сейчас же уйдешь. Что, если тебя увидят? Что скажет барон Буркист? Что подумают герцог Фламберри и его жена? Бери деньги и убирайся с глаз!
- Но куда же я пойду в такое ненастье? – взмолилась нищенка. – Я отплачу вам, - она протянула Принцессе серебряную монетку и заговорила быстрее: - Я отплачу, только пустите меня к огню. Если вы не смилостивитесь, я умру на дороге.
  Принцесса уставилась на монетку на ее ладони. Глаза ее полезли на лоб.
- Ты… - начала было она, но тут ее пробил хохот. Она хохотала и не могла остановиться, хохотала, пока из глаз не потекли слезы.
  Нищенка смиренно склонила голову.
- Ты сумасшедшая? Или смеешься надо мной? Убирайся, пока я не приказала спустить на тебя собак.
С этими словами она собиралась захлопнуть дверь, но тут ее окликнул голос:
- Любовь моя, ты здесь?
На кухню зашел Принц.
- Я искал тебя, и барон Буркист сказал, что ты отправилась сюда. Зачем ты открыла дверь? Такого холода напустила!
- Полюбуйся-ка, - повернулась к нему Принцесса с холодной улыбкой на губах. – Я пытаюсь объяснить этой женщине, что здесь не богадельня. А она…
- Добрый вечер, Ваше Высочество, - сказала нищенка внезапно изменившимся глубоким  голосом. Принц встретился с ней глазами, и лицо его странно потемнело.
 Нищенка усмехнулась.
- Прекрасно выглядите, - произнесла она. Улыбка стала жестокой.
- Как ты смеешь так разговаривать с… - загремела Принцесса, но выдать тираду полностью не успела: кухня озарилась слепящей белой вспышкой. Принцесса в страхе зажмурилась и закрыла руками лицо. Ворвавшийся ветер растрепал тщательно уложенные локоны. На миг ей показалось, что рушится крыша. Когда она решилась открыть глаза, то увидела…
- Это ты! – выдохнул Принц, глядя на стройную, высокую, ослепительно красивую женщину. Ее глаза были синее летнего неба, волосы – как расплавленное живое золото, а на губах играла не предвещающая ничего хорошего улыбка.
- Приветствую тебя, Принц, - отозвалась она почти светским тоном. – Рада видеть тебя в добром здравии.
- Я… я тоже рад, - выдавил Принц, пытаясь справиться с изумлением. – Я хотел сказать, рад видеть тебя.
-  Вижу, мое проклятие пошло тебе на пользу – ты стал куда обходительнее, - синеглазая красавица одарила его благосклонным и чуточку насмешливым взглядом. - Если мне не изменяет память, в последний раз ты назвал меня «старой кошелкой» и велел убираться. Что ж, приятные перемены налицо.
  Она отвесила ему поклон.
- Мы тут как раз беседовали с твоей супругой, - синие глаза остановились на Принцессе, вид у которой теперь был растерянный и смущенный. Ей пришло в голову, что такую посетительницу не грех и гостям показать. Да еще и выдать что-то вроде: «Давняя знакомая нашей семьи». Вот у всех бы челюсти поотвисали. Но теперь она вряд ли согласиться.
- Любовь моя, - Принц был явно напуган. – Скажи мне, что ты была с ней… вежлива.
- Я… - Принцесса во все глаза смотрела на незнакомку. От ее улыбки к горлу подступил комок плохого предчувствия.
- Увы, круг замкнулся, - провозгласила красавица. – Никогда бы не подумала, что такое возможно с ней, но все повторяется. Зло слишком живуче.
Принц расширившимися глазами смотрел на Принцессу.
- В сердце ее нет ни добра, ни любви, и ей придется заплатить за это, не будь я королева фей!
- Нет! Не наказывай ее!
- Ничего не попишешь, - фея угрожающе закатала рукава. – Зло нужно пресекать.
Принцесса застыла в ступоре. Какое такое зло? Что такого она совершила?
- Я молю тебя о милости! Не делай этого!
- Почему? Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не должна преподать ей урок.
Принц задумался.
- У нас дети! – нашелся он после минутного молчания. – И им нужна мать!
Фея насмешливо подняла бровь.
- Мать, которая только бахвалится ими, как красивыми игрушками?
- Я занималась благотворительностью! – встряла Принцесса, успевшая сообразить, что решается ее судьба. В самом деле, разве  мало она совершила добрых дел? Когда-то, еще в первые недели после замужества, она велела открыть в родной деревне школу для детей крестьян. Вот так вот! Ничего теперь эта блондинистая фея ей не сделает! Захочет – не сделает!
- И думала при этом о своем имидже, - невозмутимо ответила фея.
- Ничего подобного! – возмутилась Принцесса, а мысленно выругалась. Теперь придется достать из рукава последнего козырного туза. Она набрала в легкие побольше воздуха и выдала коронное:
- Я помогала голодным детям!
Ну теперь точно. Пару лет назад, когда они проезжали в карете через провинции, она бросила из окна полбулки хлеба двум оборванным и голодным на вид ребятишкам. Хлеб все равно очерствел,  даже птицам скормить стыдно. И какое она после этого, скажите на милость, зло? Да никакое! Никакое не зло, а самое натуральное добро.
Фея уставилась на нее во все глаза. Принцесса победоносно улыбнулась, но вдруг ее окатил хохот. Хохотала фея. Громко, от души.
- Это ты новую сказку сейчас придумала? – осведомилась она, вытирая выступившие слезы. Совсем как сама Принцесса каких-то полчаса назад. – Давно я так не смеялась. Ты даже смешнее него, - она кивнула на Принца. -  Ты меня развеселила, но, пожалуй, все-таки приступим.
 Она вынула из рукава широкого изумрудного платья волшебную палочку.
- Ах да. Пока не забыла.
Она достала монетку, ту самую, которой пыталась заплатить Принцессе за ночлег, шнурок, продела его сквозь монету и набросила Принцессе на шею.
- Вот, - фея удовлетворенно улыбнулась. – Теперь можно начинать.
- Я превращу тебя в отвратительного, кровожадного монстра, - ее голос эхом отдавался под потолком. – Ты будешь вечно жаждать крови и испытывать бесконечный голод. Справиться с тобой сумеет разве что титан. И если никто не проявит к тебе…
- Любви? – с надеждой подсказал Принц.
- Любви? – фея насмешливо изогнула бровь. – С чего бы это? У нее уже есть любовь, и меня не проведешь. Нет, если ни одна живая душа не проявит к ней ДОБРОТУ, до тех пор, пока не потемнеет полностью серебро монеты, она останется такой навеки.
- Умоляю! Остановись! – Принц упал на колени, но фея коснулась лба Принцессы волшебной палочкой…
               
                * * *
С тех пор, как ужасный свирепый зверь начал нападать по ночам на деревни, убивая все, что только попадалось ему на пути, лучшие охотники неустанно выслеживали его в окрестных лесах, но пока никому так и не удалось напасть на его след. Вряд ли даже покойному Гастону было бы по плечу одолеть его. Говорили, будто зверь огромен, как медведь, быстр, как заяц и силен, как десять здоровяков. И очень похож на волка. Матери пугали им непослушных детей. Поговаривали даже, будто сам Принц, когда-то заядлый любитель поохотиться, преследовал чудовище, но так же безуспешно, как и все прочие. Правда, он не брал с собой ружье – только сеть. В клетку, что ли, посадить хотел?
  … Где-то в туманной дали тоскливый волчий вой прорезал тишину ночи.
 Сидевшие у камина девочки-близняшки покрепче прижались друг к другу. Им было страшно. Так страшно, что они даже позабыли о книжке, которую с упоением читали вот уже второй час кряду. Теперь, когда дома больше не проводились балы и пирушки, они могли наконец заняться тем, от чего их постоянно отрывали.
   Их брат, забравшись отцу на колени, горько заплакал.
- Не плачь, Эдгар, - Принц нежно прижал его к себе, но он знал, что такие слезы могут унять только матери. – Не плачь! Вот увидишь, я уговорю фею изменить решение, она все поймет и  снимет проклятие. И тогда, лет через сто, маме расскажут, какой славный был молодец Эдгар и сколько подвигов он совершил! Нужно только поговорить с феей. Конечно, если она станет меня слушать…