Пришедшее из снов

Сновидения выглядят порой столь реальными, что видящий их лишь по пробуждении осознает, что то был сон. Одновременно пугающей и притягательной кажется невозможность различить сновидческие картины и явь в часы ночного сна, и невольно задумываешься: не могут ли видения ночи быть чем-то большим, нежели просто порождениями нашего сознания?

Был поздний летний вечер, когда я погрузилась в объятия Морфея и причудливые видения захватили моё сознание. Подобного рода сны всегда казались мне своего рода путешествием в миры старые и неизвестные,недоступные нам в обычной реальности. Увы, мне не удалось по пробуждении вспомнить многих деталей — они безвозвратно утеряны для моей памяти, однако всё происходившее выглядело логичным и закономерным, многие события будто имели свою предысторию, которая по некоторым причинам оставалась неосознанной. Увиденное мною в том сне я помню лишь фрагментами, однако то, что запечатлено в моей памяти, вряд ли когда-либо теперь будет забыто.

...Вместе с заветной статуэткой кота мы уходили от нашей гостиницы вглубь планеты, чего делать было категорически нельзя. С виду все было так похоже на нашу родную Землю: улицы пестрят торопливыми прохожими, по широким дорогам то и дело проносится какой-нибудь местный транспорт, запутанное метро мелькает надписями на непонятном языке. За очередным поворотом я не заметила, как отстала от группы. Стоило на несколько мгновений потерять их из виду — и уже нет вокруг ни одного знакомого лица.
 
"А разве так бывает?"— несколько отрешенно промелькнуло у меня в голове.

Я огляделась. Дальнейший путь представить не удалось никоим образом. Спрашивать прохожих было нельзя. Подумав немного, я направилась к местному аналогу нашего метро.

Внутри тепло и душно, пестрая схема маршрутов сплошь покрыта непонятными мне письменами. "Похоже на китайский". Впрочем, сомневаюсь, что видела бы это сходство, знай я хоть немного китайский язык. В отличие от нашего метро, здесь не было ни одной длинной ветки. Выглядело все так, будто кто-то шутки ради порезал на мелкие кусочки схему привычной нам подземки и затем склеил их случайным образом в новую карту.
Наконец, взгляд наткнулся на одно из нужных мне пересечений оранжевого и зелёного фрагментов. Ехать было недалеко.

Вся группа обнаружилась уже на условленном месте. Казалось, никто даже и не заметил моего отсутствия.
Пейзаж здесь уже значительно отличался от тех видов, к которым мы привыкли. Бескрайние просторы серого песка с разбросанными повсюду крупными камнями, изредка встречающиеся чахлые деревца и вечный, нескончаемый холод. Небо было тёмным, совершенно чужим и неприветливым. В мыслях не было ясной картины того, что именно требуется сейчас делать, однако по неизвестным мне причинам уверенность в том, что все действия давно мне знакомы, и, не отдавая себе полного отчёта в происходящем, я принялась за приготовления вместе с остальными.

Всё было, наконец, готово. Фигурка, чуть поблескивая лиловым в свете наших фонарей, стояла на холодном песке. Мы сидели вокруг неё, будто группа туристов у костра, готовясь при помощи некоего ритуала приблизиться к тайне кота из загадочного лилового металла.

В наступившей тишине стали клубиться расплывчатые фигуры, за появлением которых последовал рассказ о древней легенде, объясняющей происхождение принесенной нами фигурки.

"Когда-то давно все эти пески были заселены крупными котоподобными существами. И внешне, и повадками они походили на наших львов, разве что тела у них были тоньше и длиннее, а окрас гривы встречался самых разных цветов. Среди них был рожден особо интересный экземпляр, сумевший войти в память многих. С самого детства этот прекрасный кот отличался размерами и ловкостью, и его синяя грива легко и быстро мелькала среди холодных песков, всегда оставаясь неуловимой целью.
...

Время шло, и у этого кота родилась дочь, также выделявшаяся собой среди многих. И у неё, в свою очередь, была семья и дети, однако дочь была рождена уже весьма посредственная. Никому из этого рода не было суждено превзойти своего родителя. И вот, наконец, в этой самой обычной семье самой обычной кошки родился маленький уродец. Непомерно большая голова с глазами-блюдцами, хилое тельце и лиловая окраска сразу отличали его от всех прочих. Нормальной, понятной для окружающих котов речью он также не обладал. Поэтому никто не мог знать, что творилось в голове этого странного создания."

Голова призрачного лилового видения всё увеличивалась, щеки наливались бледно-зеленым цветом и теряли привычные очертания. Спустя миг каждый из нас уже видел все глазами этого странного кота.
Все вокруг было мутно в сиреневой дымке, окружавшие нас предметы не сохраняли ни секунды свою истинную форму, колыхаясь и раздваиваясь.

"А может, это и была их настоящая форма, а другие просто не могли её видеть?"
Этот голос шёл из ниоткуда. Словно бы совершенно чужой и неприятный, он казался скрытой, давно забытой и покинутой частью тебя самого. От него кружилась голова.

"Теперь ты понимаешь... "

Его нельзя было не слышать. Нельзя. Каждый кот из тех, кто находился рядом, должен был повернуть голову, вслушиваясь в эти слова. Но ничего подобного не происходило.

-Вы не слышите? Неужели не слышите?! -а в ответ ничего.

"Чего он там хочет?" - слышен наконец голос извне. Искаженный, страшный голос. И такой же ужасный смех вокруг.  Они смеялись над тем, чего не понимали. Не видели.

Сиреневая дымка заволокла все вокруг, головокружение почти сбивало с ног.
 
"Они не знают".

Проснувшись наутро, я ощущала странное беспокойство, однако не могла уловить истинную его причину. Что-то неуловимо изменилось в окружающем меня мире, но осознать это не удавалось. Почти целый день прошёл до того момента, когда понимание, наконец, пришло, мне стало не по себе. Всё время мой взор заволакивала лёгкая фиолетовая дымка, едва заметная, но все же искажающая оттенки и очертания окружавших меня предметов.