Старина Янус отдыхает... Глава 8

 




                ГЛАВА ВОСЬМАЯ


                Где же вы, дети?

        Леонид  Касовцев, более известный как  Леня Снежок, загнанным зверем бегал по роскошной гостиной на втором этаже своей загородной виллы. Только что этот ненавистный мент сделал ему невиданный подарок: привез то, ради чего затевалась вся эта афера с домом Романовских.

       Сейчас он  с нетерпением ждал результатов анализов. Каждое дополнительное мгновение ожидания тяжелым камнем давило на психику. Лене хотелось уже сейчас, сразу услышать, что все в порядке, анализы положительные, и страх ожидания может, наконец, отпустить душу. 


       …Четыре десятка лет назад мать Леонида, роскошная брюнетка, известная фарцовщица Каринка, мечтающая о замужестве с иностранцем, познакомилась со студентом-медиком из какой-то небольшой африканской страны. Эдуардо был так убедителен в своей страсти, но любые разговоры о женитьбе  мгновенно отметал.

       Каринка навела справки и узнала, что Эдуардо из очень обеспеченной семьи, планирует в дальнейшем продолжить образование в Европе, предположительно, во Франции. И поняла, что этот шанс она не должна упустить.

       То лето было самым прекрасным в ее жизни. Они везде были только вдвоем, часто ездили по всему побережью. Каринка показывала Эдуардо изумительные курортные места, знакомила с полукриминальными личностями, приглашала в полулегальные портовые притоны, исподволь подводя его к мысли, что она значима и уважаема в определенных кругах.

        Эдуардо с удовольствием отдыхал в обществе Каринки,  но так и не сделал ей  ожидаемого предложения руки и сердца. Не помогла даже беременность девушки. Хотя он и говорил о том, что обожает детей, но в ближайшие годы своих заводить не собирался. И однажды, не простившись с Каринкой, уехал в Москву.

        Поиски этого человека, которые она провела по горячим следам, ничего не дали. В институте, который он назвал как свое учебное заведение, такого студента не было. Не значился он и в других вузах. Следы Эдуардо затерялись. А на память Карине остался маленький кудрявый сын,  темно-коричневый, как горький шоколад.

       Сына своего Карина любила. В отличие от других таких же  дурочек, обманутых в своих ожиданиях и отказавшихся потом от цветных детей, Карина своего не сдала в дом ребенка, решила сама воспитывать. Правда, понятие воспитания у нее было несколько иным, чем у большей части родителей. Она прощала сыну  многочисленные двойки, раннее курение и пьянство. А вот общение с девочками категорически запрещала.

       Ленька очень рано был введен в круг обязанностей своей матери и стал ей активно  помогать. Уже в пятнадцать лет его заприметил местный  авторитет Папа Беня, а затем вовлек в свой бизнес.

        Дальше вся жизнь Леонида была связана с криминальной группировкой Папы Бени. Начав с работы мальчиком на побегушках, он постепенно дорос до должности бригадира распространителей наркоты. Папа Беня сам наркотиками не занимался. Его всегда интересовал модельный бизнес. А более грязные дела осуществляли его доверенные люди. 

       В основном распространяли наркотики в портовых притонах. Туда заглядывали в поисках острых ощущений довольно обеспеченные люди, а для высокопоставленных персон, обожающих кое-что с острым  перчиком, был организован в горах дом отдыха с набором специфических услуг. Его руководителем с подачи Папы Бени стал молодой, подающий надежды Леонид Касовцев.

       Но быстрое продвижение на верхние этажи криминального бизнеса сыграло с ним жестокую шутку. Быть у воды и не напиться. Это было не по нему. Естественно, он пробовал поступающие наркотики. Но четко контролировал себя. Считал, что своему здоровью он  ничем  не повредит.

       Первый звонок прозвучал неожиданно. Боли в пояснице беспокоили его давно, но не настолько, чтобы бежать к врачу. Неожиданное осложнение после гриппа уложило в постель. И вот тут оказалось, что у Леонида серьезное заболевание почек. Требовалась операция. Казалось бы, незначительные симптомы оказались вершиной айсберга целого букета болячек. Необдуманное употребление наркоты разрушающе сказалось на организме. Срочно требовался донор, желательно родственный. Мать готова была поделиться с сыном здоровьем, но ее прежний далеко не праведный образ жизни свел на нет все надежды.  Отца или его родственников отыскать не удалось.

      А жить очень хотелось. Леня Снежок вдруг понял, что он многого так и не достиг, дерево не посадил и сына не воспитал, разве что дом построил. Но кому достанется этот дом, если  сына так и нет.

       Снежок  понял, что если не поторопится, ничего не успеет. Сына родить не так уж и сложно. С поисками жены он не заморачивался. Нашел в селе смазливую старшеклассницу и очень скоро обрюхатил. Тихо сыграли свадьбу. Но с детьми как-то не получилось. Первый ребенок умер, прожив лишь неделю. Второй раз, наученный горьким опытом, Леня отвез рожать жену в лучшую краевую клинику. Мальчик родился слабеньким, с больными почками.

      Семейное горе заставило Леню вспомнить грехи молодости.  Но все случаи общения с девицами оставались по его сведениям безрезультатными. Подруги прежних лет предпочитали избавляться от обременительного материнства.

      Потом на память пришел один случай. С десяток лет назад, может быть чуть больше, он в компании охранников Папы Бени развлекался в одном из крышуемых притонов. Когда надоело изголяться над  глупыми, накачанными наркотой проститутками, охмелевшие  мужчины отправились искать приключений в город. Насиловали девок, обычно торгующих телом на городском бульваре. Сутенер подобострастно пресмыкался  перед криминальными братками, закрывал глаза на то, что те устраивали физическую расправу над беззащитными проститутками. Это был большой урон его бизнесу, но девок он вскоре сможет приобрести еще, а вот если рассердятся братки, можно и самому головы не сносить. От них в большей степени зависело, сможет он и дальше промышлять порнобизнесом на улицах города.

      Впрочем, в тот раз Леня скоро потерял интерес к потрепанным красоткам. Ему хотелось чего-то свеженького, неприевшегося. Подчиненные быстро решили его проблему. На пляже они отыскали молоденькую девушку, можно сказать, девчушку лет пятнадцати. Была она тоненькой, длинноногой, с остренькими крепенькими грудками, свежей нежной кожей и копной каштановых волос.

       Леня повеселился с ней от души. Не выпускал с дачки, куда ее привезли, наверное, неделю. Потом ему надоели ее плач и угрозы, что с ним за насилие разберутся. Ну, кто, в самом деле, будет разбираться с правой рукой Папы Бени? В лучшем случае, заведут дело, а потом саму девчонку и обвинят в оговоре  высокопоставленного лица.

       Дело было давнее. Снежок об этом случае забыл. Да и было бы о чем помнить? Правда, мать девчонки попыталась качать права, но ее быстро поставили на место. Кто она такая, чтобы поливать грязью уважаемых людей. Охранники Снежка  провели разъяснительную работу среди соседей и покупателей магазина матери, да и самой ей намекнули, что если не уедет, мало ей не покажется. И девчонке тоже. То, что было, цветочками покажется. Вскоре мать и дочь тихо исчезли из города. Говорили, что вроде она была беременной и родила ребенка. Но Леню это не касалось. Мало ли с кем она могла трахаться, а потом на него свалить.

       Вспомнил об этом ребенке только, когда стало совсем плохо. Разыскал мать девчонки, нанятые детективы выяснили, что у нее две дочери. Одна замужем за Романовским, живет на побережье. Вторая занимается живописью в Москве. Ведет богемный образ жизни. У первой двое детей, у второй нет никого. Но один из детективов все-таки выяснил, что в семье раньше был цветной ребенок, который потом куда-то исчез.

        Это был единственный шанс, который дается человеку в его самый трудный час. Леонид развил поистине беспрецедентную поисковую деятельность. Ему было наплевать на ту незнакомую ему девчонку. Но она может оказаться спасительным донором для отца и маленького брата. Своего сына Леонид любил искренне. Хотя изначально  планировал его рождение  для собственного спасения. Но, вот, поди ж ты, общая болячка сблизила взрослого и малыша. Наконец забрезжила надежда, что изнуряющие боли могут прекратиться…

        В дверях появился один из охранников. Леонид вопросительно поднял брови.

       -- Прибыл Виссарион Хрисанфович. Он хочет поговорить с вами наедине, -- доложил вошедший. Хозяин утвердительно кивнул:

       -- Пусть войдет, я его жду.

      Снежок нервно потер ладони, словно виртуально вымыл руки. Его темное лицо мгновенно посерело. Он в волнении прошелся  по комнате.

      Виссарион Хрисанфович был его личным лечащим врачом, который вот уже несколько лет поддерживал здоровье Леонида в удовлетворительном состоянии, пока теплилась надежда найти донора. Он один знал об изнуряющих болях  своего самого дорогостоящего больного. Врач понимал, что его  пациент надеется на чудо, которое и на этот раз не произойдет.

     -- К сожалению, должен вас огорчить, Леонид Ильич. Ваша дочь унаследовала от вас те же заболевания, что и ваш сын…

      -- То есть, ты хочешь сказать, что она не может быть донором? Что поиски ее были напрасны?

      -- Более того, ее  совсем недавно отравили каким-то растительным ядом. Девочке требуется  длительное серьезное  лечение в клинике. Но, думаю, не следует падать духом. У нас есть еще варианты лечения…

     Леонид Ильич Касовцев, афрорусский в первом поколении, стоял у огромного окна, опершись о подоконник, уставившись невидящим взором вдаль. Значит, все было напрасно. Все эти поиски донора, погоня за эфемерной надеждой, принесенные жертвы. Все было зря. Надо было сразу думать об изменении самого процесса лечения. Но ведь хотелось чего-то попроще, понадежнее, попонятнее. И вот все рухнуло. Что там бормочет этот докторишка? Легко ему вешать лапшу на уши. У него ведь организм не отказывает. И  не купишь здоровье ни за какие миллионы. Что там миллионы, он готов отдать все, что имеет, только бы протянуть еще  десяток-другой лет.  Но кто даст гарантию?

        -- Леонид Ильич, куда прикажете определить девочку? – ворвался в его размышления голос врача. Снежок непонимающе поднял на него отсутствующий взор. Потом в глазах появился проблеск мысли, губы скривила презрительная гримаса:

       -- Пусть привезут сюда. В подвал ее. Потом буду решать.

      -- Но она ведь ваша дочь…

     -- Ну и что? Она нужна мне была в качестве донора. Если не подходит, нечего ей жить, небо коптить. Ладно, я сам решу, что с ней делать…

      -- Девочке требуется серьезное лечение…
     -- Я не нуждаюсь в советах. Аслан, выведи доктора, -- глаза Снежка гневно сверкнули. Врач посчитал за лучшее больше не спорить. Откланявшись, он покинул дом.

      Леня Снежок  остался один в своей роскошной гостиной, которую совсем недавно обставлял с лучшими дизайнерами края, обсуждал каждый штрих интерьера, наслаждался обустройством, уверенный, что поиски донора вернут ему здоровье и желание жить. Эта жажда жить полно, взахлеб появилась у него не так давно, когда он узнал, что в любой момент  может закончить свои земные дни.

      И эти мысли еще больше укрепили его в убеждении, что найденная им черная девчонка не имеет права жить дальше, раз она не принесла ему облегчения. Она вместе с этим подлецом ментом и мерзавкой  домоправительницей, осмелившимися оскорбить его, Леню Снежка, должны искупить свою вину кровью.  Он им это устроит.


    День пролетел незаметно, хотя вначале казалось, что время остановилось. В подвале было темно и затхло. Маленькое оконце почти не пропускало света из-за частой решетки, почти полностью затянутой паутиной. Я уткнула лицо в колени и сидела в углу коморки. Надо было подумать над ситуацией.

       Что от нас нужно этому мерзкому мафиози?  Для чего понадобилась Беата, куда ее дели? Какое место занимает в этой истории Мечислав? Если бы он был связан со Снежком, он и без меня отдал бы этому африканцу девочку. Между тем он пошел в горы на мои поиски. Но  точно ли на мои? Возможно, и я, и дети ему нужны для каких-то его целей. И мы ничего не знаем.

        Между тем, Славик, не подозревая о том, что я о нем думаю, ходил по коморке, не давая мне сосредоточиться. Через несколько кругов он подходил к оконцу и поглядывал сквозь сетку. Потом опять продолжал свое нескончаемое движение. Наконец  он удовлетворенно хмыкнул и пробормотал:

       -- Я так и думал… Этот Снежок также предсказуем, как  прошлогодний снег. Через пять минут здесь будет твоя Беата.

        Действительно, вскоре послышался шум за дверью, и в нашу коморку втолкнули Шоколадку. При этом, приведший ее амбал весело оскалился и плотоядно улыбнулся. На мою просьбу принести воды, заговорщески подмигнул:

      -- Хозяин приедет, не только воды, крови напьетесь. Немного осталось потерпеть…

     Девочка сразу прижалась ко мне. Ее смуглая кожа заметно посерела, глазки потухли. У меня тоже настроение упало. Что-то нас ждет дальше? Я уже ничего хорошего не предвидела.

      А Славику все было нипочем. Он еще немного побродил по каморке, а потом вдруг начал колотить в дверь ногой.

       Кто-то недовольно прокричал сверху, чтобы не бузили. В ответ мой одноклассник заколотил еще энергичнее.

       -- Ну что там еще? – недовольный голос за дверью  ничего хорошего не предвещал. – Пули захотели? Не надейтесь. Ждите хозяина. Он вам  придумает такую пытку, чтобы подольше помучились…

     -- О каких мучениях тут речь. Ты что, охренел? Обе мои спутницы уже откинулись. Думаю, хозяин вас за это по головке не погладит. И свои пытки начнет с тебя, идиот. Не веришь, иди, смотри…

    За дверью взревели дурниной на два голоса. Загремела задвижка, и в коморку ворвались сразу оба охранника. Причем, всегда осторожничавшие, они на этот раз протиснулись одновременно в дверь, торопясь увидеть  наши трупы. Лучше бы они это не делали.

     Я даже не успела заметить, что сделал стоящий за дверью Славик. Только оба охранника  неожиданно стали заваливаться назад, как-то странно и противно всхлюпывая.

      -- Антипкина, что расселась. Хватай быстро второго, втаскивай внутрь. Не дай бог, кто-нибудь появится, -- распорядился мой одноклассник, споро втягивая одного из бугаев в коморку. Пока я с помощью Беаты волокла второго, он быстро связал своего, а потом и нашего. Из чего я сделала вывод, что он их все же не убил, как я предположила в первый момент. Потом он заткнул связанным рты, пояснив, что на всякий случай.

      Выбраться во двор оказалось самым простым. Я даже не предполагала, что нас ждет впереди. Ворота были на запоре. Открыть их можно только из дома. А вот уверенности, что там никого не осталось, у нас не было.

       -- Выбираться будем через забор. Я когда только приехали, обратил внимание, что с восточной стороны забор не такой высокий. Давайте туда в темпе, только прижимайтесь к стене, -- предупредил Славик, пропуская нас вперед.

       Мы без приключений добрались до стены. Беата вскарабкалась с плеч Славика на край ограды и сверху прокомментировала, что вдалеке показались какие-то машины. Мечислав зло выругался, потом удивительно быстро для такого толстяка вскарабкался следом за Беатой. Увиденное ему очень не понравилось, потому что он тут же рявкнул:

      -- Ну что застыла, лезь, твою мать. Сейчас нас заметят.

      Я попыталась  дотянуться до края стены. Но не тут-то было . Она оказалась выше, чем я предполагала. Я подпрыгнула. Ничего не получилось. Мои спутники меж тем уже были с той стороны стены.

       -- Что ты там копаешься, корова, -- зло прошипел Славик. Пришлось ему объяснить, что я самостоятельно эту стену не преодолею. Пусть уходят. А я буду искать другой способ выбраться.

      -- Совсем сдурела. Говорил же, спортом надо заниматься, -- исходил злобой, опять появившийся на стене Славик.  – Ладно, давай руки. Держись крепче.

       С этими словами он в один миг втащил меня на стену и тут же сбросил в ров с водой. А я не успела предупредить, что плавать я тоже не умею. Впрочем, это уже не имело значения. К воротам подкатили несколько машин и раздались требовательные гудки. В любой момент нас могли заметить.

       Вряд ли я самостоятельно  выбралась бы из воды. Помог опять все умеющий Славик. Он выволок меня за шиворот на противоположный край рва и потащил куда-то в сторону. В какой-то момент я поняла, что уже самостоятельно перебираю ногами. Наконец мы оказались в кустарнике. Здесь можно было передохнуть.

       -- Нам оставаться здесь опасно. Надо уходить. Эх, жаль не запаслись машиной. Ну да ладно. Что-нибудь придумаем,-- посетовал наш спаситель. – Вот что. Вы спрячьтесь  в кустарнике, а я займусь поисками транспорта. Смотрите, никому из посторонних не показывайтесь. Я подам сигнал, – с этими словами наш объемистый спутник словно растворился в воздухе.

       Девочка после перенесенных потрясений что-то совсем расклеилась. Я, как могла, успокоила ее, уложила в тенистой части укрытия и собралась ждать Славика. Нас окружала летняя дневная тишина, если ее можно так назвать. Жужжали мухи, мельтешили какие-то насекомые, слышались голоса птиц, шелест листвы.

       Но вот  этот звуковой фон был нарушен – вначале послышался грохот выстрелов, потом взрыв, крики, ругань…

       У меня моментально похолодели руки. Неужели Славик попался? Что же нам делать? Ведь нас могут здесь найти, и тогда уже нам не вырваться. Но девочка очень слаба. Да и я только с виду храбрая и крепкая, а коснись, рухну на первом же километре. Господи, только бы у них не было возможности сейчас прочесать окрестности. А ночью мы как-нибудь  уйдем из опасных мест.

      Мои размышления были прерваны шумом подъезжающей машины. Послышался шорох пробирающегося сквозь кусты человека, затем покашливание и тихий голос:

      -- Не пугайтесь, это я.

        К  нашему укрытию  вышел  Славик. Он взял на руки девочку и торопливо полез сквозь кусты назад. Я, подхватив безмолвную Белку, бросилась за ним. На поляне, в стороне, противоположной, той, откуда мы пришли, я увидела какой-то раздолбанный автомобиль.

       -- Живо залезай внутрь. Нечего пялиться. Не принцесса, и на таком поедешь, -- почему-то зашипел мой одноклассник. Хотя я даже и не думала возражать. Мне хоть бы на чем, лишь бы не на своих ногах.

       Я вскоре обратила внимание, что машина катит не к побережью, а куда-то в горы. Заметив мою заинтересованность, Славик пояснил:

      -- Нас будут искать в знакомых местах. Надо быстрее уйти как можно дальше. Есть у меня кое-какие знакомые в Ходыженске. Там и перекантуемся.

       Наконец настало время и мне утолить любопытство. Я рассказала о доносившихся от дома Снежка выстрелах и взрыве. Но Славик дал понять, что к этому не имеет никакого отношения. Он в это время  был совсем в другом месте.

      
        Леонид Касовцев, обозленный сверх меры тем, что его надежды на скорое решение проблем со здоровьем, оказались эфемерными, отправился на давно запланированную встречу с одним из наиболее влиятельных зарубежных покупателей  наркопродукции местного производства.

      Здоровье здоровьем, но дело в первую очередь. Папа Беня  разгильдяйства в своих делах не допустит. Стоит ему только заметить, что кто-то нечетко выполняет его поручения, и на это место очень быстро находится замена.

        Расправу с пленниками Снежок оставил на закуску. Леня  любил присутствовать на пытках и казнях  неугодных. А эти двое были его злейшими врагами, оскорбившими его душу. С ними он хотел поквитаться лично.

       Мало кто даже из наиболее близких ему людей знал, что он истерически ненавидит всех представителей других рас и цвета кожи. Он не простил свою мать за то, что та произвела его на свет. Остро реагировал на любое упоминание, а уж тем более насмешки над его цветом кожи.

        Леня считал себя белым и это понятие вбивал в других. Даже кличка Снежок появилась совсем  неслучайно. Еще в раннем детстве он мазался зубной пастой, краской, обсыпался мукой, чтобы выглядеть как все.  Многие как раз хохотали не над шоколадным цветом его лица, а над неумелыми попытками стать таким, как все.

          Потом насмешки стали утихать по мере того, как он взрослел и матерел. А вот кличка осталась. И даже очень понравилась Папе Бене. Впрочем, Леня и сам был не против нее.  И сына своего он обожал как раз за то, что тот родился белым. Нет, сомнений в отцовстве у него не возникало. Уж очень малыш походил на отца. А вот цвет кожи был таким, о каком всегда мечтал Леня.


       …Встреча состоялась в ресторане в центре Лазоревской. Заказчик был надежный, уже не раз проверенный. Потому и встречали его по высшему разряду. Касовцев подготовил тому целую программу развлечений. Но с ними пришлось подождать. Потому что в ходе обмена мнениями по поводу дальнейшей совместной деятельности возник ряд вопросов. С решения некоторых из них и начали встречу.

        Приехавшего наркодиллера очень интересовала одна особа, которую он хотел бы разыскать.  Одно время она обреталась в приморском районе. Какой-то период работала  прислугой в одном из состоятельных домов. Потом исчезла.

       Леня внутренне напрягся. Он понял, что разговор идет о его пленнице. Это в принципе меняет дело. Но отдавать то, что он уже подспудно считал своим, да еще бесплатно, посчитал бессмысленным. Надо было выяснить, насколько данная фигура может быть востребована, что можно с этой сделки поиметь.

       Но и собеседник был не дурак, чтобы выкладывать сразу все карты. Начал темнить, изворачиваться. Потом признался, что от искомой фигурантки требуется только добровольная подпись с отказом от некоторых прав наследования в присутствии адвоката. И служитель фемиды должен засвидетельствовать, что отказ произведен добровольно, без принуждения.

       Снежок в душе фыркнул. Попробовал бы адвокат на подведомственной ему территории не только сказать, но даже подумать, что производимые в присутствии Снежка действия осуществляются не добровольно, даже если клиент будет закован в наручники.

       Но что, конкретно, с этого поимеет он, Леня Снежок? Некоторое время оба собеседника кружили вокруг да около.  Оба понимали, что сделка должна быть взаимовыгодной. Требовалось только определить равноценность оплаты. При этом не оскорбить  противоположную сторону  невыгодным предложением.

      Наконец пора прощупывания завершилась. Собеседник Снежка решил идти ва-банк.

      -- Извини, если затрону болезненную или тем паче запретную тему. Не захочешь обсуждать, скажи. До меня дошли слухи, что кто-то из родных у тебя болен. Я знаю возможность поправить ситуацию. Слышал ли о круизном лайнере «Наполитано», который курсирует по Средиземноморью?

       -- Скорее нет, чем да. Просачивались кое-какие слухи. Говорят, на нем любят отдыхать богатые старухи, из тех, что готовы вложить все деньги в пластические операции…

       -- Это, тоже, правда. Многопалубный корабль превращен в клинику сверхсовременной медицины для супербогатых людей, которые готовы не поскупиться в заботе о своем здоровье.

       -- А если требуется донор?

      -- Все решения берет на себя клиника. Пациенту не стоит  этим заморачиваться, -- заверил Снежка гость. – Я готов поспособствовать попасть в эту клинику. Но пропускным билетом станет вышеупомянутая фигурантка…

       -- Не спорю, предложение очень занимательное, -- в раздумье произнес Снежок. – Его нужно обдумать. Но, прежде всего, надо решить наши дела. Папа Беня сейчас потребует отчет о переговорах. Так что вернемся к этой теме  позже…



       
         Действительно, Войда к событиям, происходившим в доме Снежка, не имел никакого отношения.

          Пока Леня Снежок вел такие выгодные для него переговоры, в его загородном доме происходили не менее значимые события. Всего на пару десятков минут разминувшись с хозяйским кортежем, к дому подкатила кавалькада джипов самого потрепанного вида.

       Раздались требовательные гудки. Когда на этот призыв от жильцов из дома не увидели никакой реакции,  из первой машины выскочил паренек с автоматом и стал палить в запертые ворота. Увидев, что и это его настойчивое требование остается безответным, он вернулся к машинам и переговорил с одним из сидящих. Тот покачал головой в знак отрицания и дал какое-то распоряжение.

        Тотчас из другой машины высыпали человек пять экстравагантно одетых представителей мужского племени. Все в шахидских черных одеждах, с бухтами тросов. Очень быстро они кошками зацепили тросы за ворота на той стороне рва. Двое наиболее тонких торопливо заскользили над водой по натянутым  струнам канатов. Перебраться через ворота для них оказалось делом секундным. К чему вся следящая аппаратура, которой щедро был оснащен вход, если никакого отпора не последовало?

        Буквально в считанные минуты перебравшиеся заложили взрывчатку и подорвали ворота, затем вручную опустили перекидной мост. Все прибывшие машины споро втянулись во двор.

        Бородатый, одетый в дорогую папаху и мягкие сапожки, отдал распоряжение обыскать дом. Он уже понял, что не только хозяин отсутствует, но и охраны нет.

        Неужели сведения оказались неточными, и тех, кого им приказали схватить здесь, уже увезли? Магомед-Али будет взбешен. Он не любит, когда его распоряжения не выполняются.

       Внутри дома нашли только повара, который от безделья смотрел телевизор, нацепив наушники. И был страшно напуган, когда перед его взором предстали несколько черных фигур с внушительными автоматами наперевес.

       Скорый допрос ничего не дал. Повар даже не знал, что хозяина нет дома. Он ждал распоряжений от домоправителя. Где находится хозяин, не в курсе. Когда ему задали вопрос о пленниках, у повара забегали глаза. Он не знал, что сообщить. Тема эта секретная. О тайной коморке, где периодически держали пленных, старались не распространяться. Если хозяин узнает, что он проговорился, часы его будут короткими, но мучительными.

       Впрочем, налетчики и не надеялись что-то выяснить у этого  разжиревшего бездельника. Разведчики пробежались по дому, выяснили, что больше никого в помещениях нет, и спустились в подземный этаж. Не прошло и нескольких минут, как тайник был обнаружен, но пленников там не было. Вместо них лежали связанными два амбала, и видимо, находились в прострации. На все вопросы они отвечали только мычанием.

       Командир этой операции  переглянулся со скромно стоящим за его плечом мужчиной средних лет.

       -- Неужели это она сделала?

       -- Нет, что может обычная  женщина? Кто-то опередил нас. Кто-то слил информацию. Все уходим. Зачисть территорию. Нам не нужны свидетели, -- распорядился мужчина средних лет.


        Когда Леонид Касовцев  прибыл в свой загородный дом, чтобы забрать домоправительницу, взору его предстало разоренное поместье. Взорванные ворота зияли черным провалом, в доме бушевал пожар, уничтожая с такой любовью созданные им интерьеры.

        Но в этот момент Снежка интересовали только пленники. Пока одни из его сопровождающих пытались тушить пожар, другие вызывали подмогу, Леня с охранником ринулся в подвальный этаж. Он все же надеялся, что до пленников нападающие не добрались. Но и здесь его ждало разочарование: двери коморки были выломаны, двое охранников, остававшиеся в доме, лежали бездыханные. На телах виднелись следы пыток. Чуть позже в доме нашли и полусгоревший труп повара. Пленников нигде не было.

        Снежок не поднялся бы до таких высот криминального бизнеса, если бы оставлял любое проявление непочтения к себе безответным. И сейчас он недолго пребывал в прострации, хотя нанесенный кем-то удар был невероятно болезненным. Но так как посягнули на самое для него святое, он быстро оправился и связался с Папой Беней.

       
       Славик устроил нас с Беатой у одного из своих знакомых на самой окраине Ходыженска. За домом начинался лес, чуть дальше  вздымались горы. Дом был не столько старым, сколько крайне запущенным. Такое впечатление, что его несколько лет не ремонтировали и крайне редко убирали. Зато во дворе бегал огромный волкодав непонятной породы. Пес был свирепый и неподкупный. А может быть, просто нервный от постоянного непрекращающегося стресса.

        Так что пробраться в дом незамеченным было просто невозможно. Но и из дома выйти мы не смогли бы без посторонней помощи.

      На другой день после побега Славик  пригласил меня на кухню. Это было единственное место, где мы могли поговорить.

      Беата с Белкой были в зале, где стоял большой телевизор, и смотрели мультики. Болонка, подражая, девочке, чинно сидела рядом и наблюдала за мельтешащими на экране фигурами. Девочка на некоторое время забылась, перестала плакать. Может быть, сказалась усталость после стольких стрессовых ситуаций, в которых мы оказались в последние дни.

       На кухне Славик первым делом полез в холодильник, соорудил несколько бутербродов с ветчиной и поставил чайник. Когда в кружках задымился кофе, он вонзил зубы в четырехъярусный бутерброд и, наконец, приступил к допросу:

       -- Антипкина, ты можешь мне внятно рассказать, что вообще-то происходит? Я понимаю, что ты мало что знаешь. Но ты могла бы подумать, за что тебя повезли в горы? Ты что, Рокфеллер, Березовский или Потанин?

        -- А эти-то причем?

        -- Вот и я спрашиваю, причем здесь ты? У тебя что, миллиарды по карманам распиханы? Чем ты смогла заинтересовать ваххабитов?

        --С чего ты взял, что ваххабитов?

       --Да с того, что я нашел тебя совсем рядом с их базовым лагерем. Просто чудо, что ты вообще осталась жива.

       -- Я и сама думаю над тем, что могло послужить причиной моего захвата. Ну не решили же они изучать у себя там русский. Я хоть и руссковед, но не льщу себе, что знаю его в совершенстве. Такого учителя они и среди своих могли бы найти. И перепутать меня с кем-то другим не могли. И в заложники взять… В честь чего? Что я такого знаю или представляю из себя? Так что не спрашивай, я не знаю, что ответить.

       Славик проглотил  остатки кофе, поглядел вглубь кружки, подумал и решил повторить. Опять началась процедура изготовления бутербродов, варки кофе. Я в это время пыталась додуматься, за что все-таки меня увезли в горы. Может быть, спутали с Мариной? Хотя дело это проблематичное. Очень уж у нас комплекции разные. Если из-за кулона, то его никто не видел. Я его носила на счастье, но никому не показывала. Только Магомед-Али и его сын видели. Чтобы не рисковать во время побега, я его оставила в пещере. Так что здесь никто о нем тоже не знал. Значит, дело в чем-то другом.

        -- Знаешь, Славик, что я подумала. Не связано ли это похищение с деньгами Романовских? Ведь меня привезли туда же, где находилась и мать детей. Возможно, с моей помощью хотели выяснить, где находятся деньги и как их достать.

        -- Что-то это заумно. Не проще ли применить какие-нибудь жесткие способы допроса? Вряд ли перед лицом смерти женщина будет защищать деньги. Впрочем, вы же бежали, женщина по дороге исчезла. Если она разбилась, то вполне логично искать тебя. Возможно, ты в курсе. Тем более, что ты опекаешь этих детей. Давай я поставлю вопрос по-другому. Ты в курсе того, где деньги,  знаешь номера ячеек, названия банков? – мой собеседник прихлебывал кофе, заедал его огромным бутербродом и с интересом смотрел на меня.

      -- Давай начистоту. Даже если бы знала, я никому в этом бы не призналась. Ты можешь мне не верить, но представь, где я смогла бы записать номера и названия? Они ведь не однозначные. И запомнить за то время, что я была вместе с Ариной, всю эту информацию не смогла бы. Слишком много посторонних ушей. Она и жива-то оставалась скорее всего потому, что никому не сообщала об этом. Да и потом, с чего бы похитители решили, что Марина откроет мне свою тайну?

        -- Прости, что начал этот разговор. Но другого объяснения сложившейся ситуации я не вижу. Как только ты появилась в поселке, стали происходить странные вещи…

       -- Но почему ты решил, что они связаны именно со мной?

      -- А ты вспомни: то кавказцы хотели тебя увезти, и ты скатилась с обрыва, то Снежок тебя посещал…

       -- Вот Снежка, пожалуйста, ко мне не примазывай. Он по другому поводу приходил. Его Беата интересовала. Откуда-то он узнал, что она в доме и требовал ее выдачи. Нет, мы, скорее всего, просто невольные свидетели чего-то такого, что не должны знать. Вот от нас и хотят избавиться.

        Славик посмотрел на меня с сомнением, но вынужден был признать, что на ум больше ничего не приходит.

        Еще вчера, едва мы приехали в этот дом, мой спутник обзвонил своих знакомых, дал задание по розыску двоих малышей Романовских. Куда они могли пропасть в компании Евгении Абрамовны?  Сейчас, после беседы со мной, которая не дала ему никаких новых зацепок, он решил сам предпринять попытки поисков. Нам же посоветовал сидеть дома и не высовываться. Интересно, как он себе это представляет, учитывая наличие во дворе волкодава.



      
        -- Ты что, паскудник, творишь? – Папа Беня был зол и не скрывал этого. Только что к нему приехал Леня Снежок с жалобой на наезд на его дачу. Обычно он сам решал все такого рода вопросы, не вмешивая патрона. На этот раз самостоятельного разбора не получилось. Оказалось, что в деле замешаны люди из кавказского криминального клана. А с ними разговаривать может лишь такой тяжеловес, как Папа Беня.

        Леня провел небольшое расследование по горячим следам. Хотя места вокруг дачи глухие, но и там нашлись свидетели, которые и рассказали о нескольких внедорожниках с номерами соседнего региона.

        Причину наезда  Лене выяснить не удалось. Никаких разногласий с кавказской группировкой у него не было. Обычно все дела решались мирным образом. Если же возникали какие-то трения, их утрясали на более высоком уровне. Нынешний наезд был беспрецедентным. И Леня поехал к своему патрону. Только Папа Беня был способен разобраться в сложившейся ситуации.

       Но встречен Леня был более чем холодно. Уже первые слова покровителя его насторожили и заставили задуматься, не пересеклись ли случайно его личные интересы со сферой интересов Папы Бени. Леня терялся в догадках, выслушивая ливень обвинений в свой адрес.

        Знал бы он, что еще час назад у патрона состоялся разговор с одним очень интересным типом, подготовился бы к отпору обвинений. А так пришлось выслушать все, что о нем думал старый хитрый лис.

        А Папа Беня был зол, ужасно зол. Он только что узнал, что почти в руках держал свою удачу, свою птицу счастья. И из-за какого-то раздолбая теперь ее упустил.

      Час назад к нему прибыл невзрачный молодой человек по протекции очень влиятельного зарубежного приятеля, криминального авторитета прежних времен. Теперь он стал значимой фигурой в одной из средиземноморских стран. Приятель оказывал Папе Бене некоторые услуги, а теперь просил посодействовать приехавшему знакомому в решении  его проблем. Вся суть сводилась к поискам какой-то женщины, сейчас скрывающейся на территории приморского района.

        Папа Беня не был бы криминальным авторитетом и теневым бизнесменом, не умей он по незначительным штрихам выяснять все, что его интересовало. Вот и на этот раз он ненавязчиво подвел разговор к интересующей его теме и неожиданно по брошенным вскользь фразам понял, что его собеседник ищет то же самое, что хотел в свое время заполучить и он сам.

        А, кроме того, молодой человек проинформировал его, что искомая дама находилась в руках его подчиненного Касовцева. Куда она после этого исчезла, должен знать Леня Снежок.



         Ночевать в чужом доме, где из живых существ, кроме нас,  только агрессивный и свирепый Цезарь, было страшно. Меня больше ужасало то, что в случае непредвиденных обстоятельств выбраться из дома сами мы не сможем. Это чудовище нас просто не выпустит. А окна забраны решетками. Хозяина дома я так и не увидела, и как с ним связаться, не знала. А теперь и Войдовский нас покинул.

     Я понимала, что он не может таскать нас за собой. Ему в любом случае нужна мобильность, маневренность. А мы были ощутимым балластом. Но и сидеть с нами для него тоже не выход. Он и так из-за нас получит нагоняй на службе. Да еще ему необходимо выяснить, куда исчезли дети и женщина. Так что он поступил разумно, спрятав нас там, где никто искать не будет. Так он будет свободен и не станет переживать из-за нашей безопасности.

      Но как только массивная фигура Войдовского исчезла из вида, обе мы – я и Беата – почувствовали  какую-то пустоту. Дискомфорт ощутила даже флегматичная Белка. Она не раз за день закидывала вверх мордочку и начинала выводить плачущие рулады.

      Словом, ночевать мы собрались не в лучшем настроении. Беата перебралась в большую комнату, мы раздвинули диван и улеглись на него втроем. Какое-то время смотрели телевизор, потом меня сморил сон.

       Проснулась я от толчка. Вначале не поняла, в чем дело. Потом услышала тихое рычание Белки и стук зубов. И только потом до меня дошло, что это дрожит Беата.

      В следующую секунду у меня волосы встали дыбом. В темном проеме окна маячила огромная черная голова, напоминающая медвежью. Видение сопровождалось царапанием когтей по стеклу и постукиванием о раму.

      Если бы не ребенок, я, наверное, сразу умерла  со страху. Потому что в мозгу мгновенно взгромоздились кучи предположений одно страшнее другого.

      Потом из-за окна донеслось тихое повизгивание. И в следующий момент раздался гневный лай, потом хрип беснующегося на привязи Цезаря.

      Видение в окне исчезло. Психующий вопль нашего сторожа стал более мирным, потом визгливо-радостным. У меня упало сердце. Волкодав даже с хозяином, как мне рассказал Войдовский, вел себя агрессивно. А тут вдруг взыграл как щенок. Ой, неспроста все это!

       Я осторожно подошла к окну. В слабом свете уличного фонаря различила во дворе двух огромных собак. Одна, та, что крупнее, игриво крутилась вокруг другой, сидящей на цепи.

       Этого еще не хватало. Мало нам нашего сторожа. Так к нему еще кого-то принесло. Ко мне приблизилась Шоколадка. Она стала пристально вглядываться в играющих собак, потом прошептала:

      -- Это же мамина Мотя. Как она здесь оказалась? Как она узнала, где мы находимся?

      -- Беата, девочка, с чего ты решила, что это Мотя? Ты точно уверена, что это она? – мне очень хотелось в это верить, но я не могла скрыть своего сомнения. Между Ходыженском и коттеджным поселком по окружной дороге, как сказал Войдовский, более двухсот километров. А напрямую через горы добраться почти невозможно.  Каким образом собака могла узнать, где мы прячемся? Особенно если учесть, что за последние дни, где только мы не побывали. Вряд ли собака могла идти по нашему следу.

       -- Не верите, тетя Ксеня? – голосок девочки задрожал от еле сдерживаемого нетерпения, -- вот я сейчас и проверю.

       Беата приоткрыла форточку и тихо позвала:

      -- Мотя, иди сюда!

      Та собачья тень, что казалась крупнее, мгновенно подняла голову, прислушиваясь, потом потрусила к дому. Ее партнер по игре истерически застонал и завизжал. Но огромная  черная тень уже была около окна. Лапа размером с мою ладонь легла на стекло, и послышался скребущий звук, шумное дыхание и тихое повизгивание.

        Девочка побежала к двери. В дом медленно, принюхиваясь, вошла догесса. Опять измученная, с разбитыми, распухшими лапами, с выступающими ребрами. Это была действительно Мотя.

      Собака повела себя очень странно. Она сунула свой нос мне в руки и стала медленно подталкивать к двери. Потом ухватила Беату за майку и потянула за собой. Девочка оглянулась на меня в растерянности:   

       -- Тетя, она нас зовет куда-то. Может она знает, где дети? Может, это мама приказала ей нас найти? Давайте, пойдем за ней.

      Мне было понятно оживление девочки и ее желание идти за собакой. Но я сомневалась в правильности ее предположений. Вряд ли мать девочки смогла так быстро найти наше убежище. Если… если только она не встретилась с Войдовским. Вот он мог подсказать, где мы прячемся. Но почему прислали собаку? Может быть за домом или за Мечиславом следят, и он не может сам придти за нами. Тогда вполне понятно, почему он направил к нам собаку. В таком случае нам нужно как можно незаметнее ускользнуть из дома. Но вначале надо собрать пожитки.

       Я сгребла наши вещи в сумку,  Шоколадка подхватила на руки Белку, взяла за ошейник Мотю. Она больше не боялась. А вот я  откровенно струхнула, когда переступила порог дома. Цезарь, хоть и на цепи, но вполне может дотянуться до дверей и схватить зазевавшегося жильца.

      Но нам рядом с Мотей действительно можно было ничего не бояться. Она так задурила бедному Цезарю голову, что он просто забыл о своих прямых обязанностях. Так что мы, прячась за ее длинноногой  худой фигурой, спокойно проскользнули к забору. Там был лаз.

       Сделала ли его догесса или она только воспользовалась уже существующим, не столь важно. Главное, мы проскользнули в соседний двор, потом, протопав по огороду и перебравшись через ров с водой, довольно крепкий плетень, оказались на незнакомой улице.

      Наше передвижение сопровождалось оглушительным лаем  Цезаря и соседских  псов.  Мотя изредка отвечала им своим ухающим, как из железной бочки, лаем. Но это был обычный для этой окраины ночной брех на припозднившихся прохожих, так что особого внимания к нам он не привлек.

      Догесса вела нас одним ей известным путем. Я, если бы пришлось одной убегать, бросилась  первым делом в лес. Самое надежное место. А Мотя повела нас к центру города.

       Вскоре мы перешли по бетонному мосту мелкую речку и по шоссе двинулись к железнодорожной станции.

      В темноте я особо не боялась. Собака, по всему чувствовалось, обученная, в обиду не даст. Да и приставать было некому. Город словно вымер.

      На станции в этот час было пусто и уныло. Я, когда шла за Мотей, убедила себя, что в конце пути нас ждет если не Войдовский, то кто-то из тех, кому он поручил нашу охрану. И была глубоко разочарована, когда на станции никого не оказалось. Между тем Мотя вела себя спокойно. Она уселась на платформе в позе ожидания и, казалось бы, задремала. Значит, встреча с тем, кто послал за нами собаку, состоится не здесь.

      Мы с Беатой присели на бордюрный камень. Ну что ж, будем ждать первую электричку.