Старина Янус отдыхает... Глава 3

                Глава третья.
               
                Не все коту масленица, будет и постный день.


      Слежку он заметил только  когда  миновал Краснодар и свернул на знакомую дорогу, ведущую к побережью. Мечислав  не особо беспокоился. В Ростове он встречался с представителем Интерпола, занимающимся вопросами работорговли на территории Кавказского региона. Работорговля и наркотрафик волновали также и определенные  силовые структуры края, потому сотрудникам Интерпола оказывалась всесторонняя поддержка.   В некоторых вопросах  интересы этих ведомств пересекались.  Потому прошедшая встреча была санкционирована сверху и согласована со всеми заинтересованными службами.

        Предполагалась она на нейтральной территории, не затрагивающей ничьи интересы. Предложенный для этих целей Ростов-на-Дону удовлетворил обе стороны. Потому и общение получилось достаточно плодотворным.

        Мечислав поделился некоторыми своими наблюдениями, а в ответ получил  информацию, подтвердившую его предположения о роли в наркотрафике некоторых фигурантов из  подконтрольного ему района. В ходе встречи оба собеседника старались не светиться и приложили максимум усилий для того, чтобы  она никого не привлекла и не заинтересовала.

        Теперь Мечислав подосадовал, что расслабился и с некоторым запозданием заметил слежку. Вернее, подсознательно он сразу отреагировал на машину, которая шла за ним как на привязи, но на достаточном удалении и с использованием определенных средств конспирации, чтобы сидящих там наблюдателей не считать дилетантами.

       Натренированный глаз оперативного работника помимо сознания вычислил эту игру, и теперь Мечислав запоздало размышлял, что могло стать причиной слежки. В стране он на законных основаниях. Верховное руководство края с пониманием отнеслось и к предложению о сотрудничестве с Интерполом. Были предприняты все меры предосторожности при внедрении в правоохранительные структуры края. Его собеседник  также легализован.
 
        Может быть, кто-то из низового звена  решил проявить самостоятельность? Но непосвященным рядовой участковый  одного из районов края мало чем может быть интересен. Никаких громких дел за ним не числится. Да и сейчас, собирая материал, он пока ни с кем из местного криминалитета не пересекся. Остается думать, что в краевом управлении завелся дятел, который стучит какой-то криминальной группировке.

       Впрочем, Войда не особенно огорчился. Его задание также предполагало  внедрение в криминальные круги края, причастные к наркотрафику  в страны Западной Европы.

       Нынешняя слежка определенным образом могла бы помочь в реализации задания. Потому Мечислав не стал делать попыток оторваться от хвоста. Сопровождение продолжалось довольно долго. Уже стал подумывать, что, возможно, это пустышка, и он ошибся. Но вот на одном из поворотов  трассы  ему преградила дорогу машина ГИБДД, а сзади подперла та, что шла хвостом.

       Из передней вышел гаишник с жезлом и, козырнув, потребовал права. Мечислав боковым зрением отметил, что из задней машины к нему подходят еще четверо. Думать о том, что можно как-то вырваться, не стоило. Тем более, что с таким числом противников без оружия не справится ни один супергерой. А Мечислав себя к этой плеяде дураков не причислял.  Что геройствовать, когда в лицо направляют дуло автомата.
 
       Без пререканий протянув документы, Мечислав все же поинтересовался, в чем его обвиняют.

       -- Вы превысили скорость, пересекли сплошную, -- нахально улыбаясь, гаишник поигрывал жезлом. – Прошу открыть багажник.

       Мечислав мгновенно понял, что стал жертвой дорожных вымогателей. Ни он, ни его вчерашний собеседник  ни в чем не прокололись. Просто стечение обстоятельств. Войда привык у себя в кантоне ездить на добротной машине, не доставляющей  никаких проблем водителю. Потому,  приступив к работе в районе, приобрел подержанный, но безотказный автомобиль того же класса. В принципе его стоимость соответствовала возможностям участкового, правда, с учетом того, что тот использует умение брать взятки.

      И теперь благодаря вот этой машине он и попал в переделку.  Скорее всего, его пасла банда, работающая  на дороге под видом гаишников. Обычно кто-то из их числа выискивает одинокого водителя, судя по машине и одежде, состоятельного.  У всех свои роли: одни ведут жертву к условленному месту, другие в это время обеспечивают прикрытие. Потому  пока идет обработка приглянувшегося лоха, ни одна  посторонняя машина не появится на этом участке дороги.

     Интересно, что же они придумают? Собираются ограбить и убить?  Вряд ли.  Лучше,  конечно, не покидать машину. Но это ничего не даст.

      Мечислав  решил, что проще выполнить требования бандитов, чем нарываться на крупные неприятности. Не столь уж и много он потеряет, распрощавшись с автомобилем.  В соответствии с распоряжением гаишника, он открыл багажник. Там была стерильная чистота.  Все необходимые предметы  закреплены в предназначенных для этого гнездах. Покопавшись для виду в багажнике, гаишник разочарованно кивнул, разрешая его закрыть. Мечислав  заметил, как  от двери водителя юркнула в сторону тень. Понятно, все остальные двери заблокированы, поэтому что-то ему подкинули на водительское место. И он уже догадывался, что.

        -- Откройте двери, нам необходимо проверить салон машины, -- приказал гаишник.
       Против силы не попрешь. Раз уж решил обойтись малой кровью, приходится выполнять требования. Мечислав уже  понял, что будет дальше.

      А дальше началось представление. Двое из четырех, окружавших машину парней, начали проверку салона. Они совали в руки Мечиславу всю ерунду, которая оказалась в бардачке и в карманах сидений. Он пожимал плечами, но брал и складывал на капот машины. И вот то, ради чего, собственно, и разыгрывался весь этот спектакль. Черный пластиковый пакетик с изображением подсолнуха и сыплющихся из него семечек. Такие продаются в каждом магазине. Только Войда, прожив несколько десятилетий в другой стране, отвык от лузгания семечек и никогда их не покупал. Да и тот, кто протянул  этот пакетик, очень интересно держал его – за самый кончик уголка.

     Все понятно, они хотят, чтобы я взял этот пакет и оставил отпечатки пальцев, понял Мечислав. Вот оно что.  Он оказался в зоне интересов наркокидал.

      Войда сделал вид, что не заметил протянутый пакетик. Бандиту, подавшему  ему пакетик, пришлось напомнить Мечиславу о себе:

      -- Возьмите.

      -- Это не мое. С чего я буду брать? Положите на капот.

     -- Понятые, вы видели, что этот гражданин отказался брать извлеченный из его машины предмет? – Проводивший изъятие парень не скрывал злобы. – Все понятно, держите, --  он опять попытался всунуть Мечиславу в руки пакет. Это выглядело глупо и уже отдавало фарсом. Войда демонстративно  спрятал руки за спиной.

      -- Думаешь, самый умный, да? -- взвился гаишник. При этом он речь свою густо пересыпал ненормативной лексикой. – Ну-ка, схватите его…

     -- Не советую, -- более спокойно, чем этого хотелось бы бандитам, предупредил  Войда.  Но тех больше интересовал результат. Потому двое накинулись на Мечислава с намерением заломить руки за спину. Тот им позволил. Тогда предъявлявший пакет бандит насильно попытался всунуть его в руки Войды. Но если человек этого не хочет, да к тому же обладает силой к сопротивлению, сделать это сложно. В результате борьбы Мечислав получил чем-то твердым по голове, а у нападавших  в руках оказалась улика в виде пакетика семечек с отпечатками пальцев.

      -- Понятые, вы подтверждаете, что видели, как этот человек достал из машины этот пакет? --  поинтересовался гаишник. Его напарники хором подтвердили. Тогда он надорвал пакет и высыпал на листок  немного содержимого – порошка белого цвета. Было зафиксировано и это. Войда с интересом наблюдал за фальсификацией. Интересно, для чего это нужно?

      -- Гражданин, вы задерживаетесь за сопротивление представителям власти. В кабине вашего автомобиля найден порошок белого цвета,  предположительно наркотик. Его количество таково, что вас можно упечь за решетку на достаточно продолжительный срок. Так что, будем помогать следствию, или в молчанку будете играть?

      -- А в какую сумму выльется  эта помощь? – Войда понял, что попал в лапы бандитов, промышляющих на приморских дорогах. Он о них много слышал, но встречаться пока не приходилось.

         Уже давно  в Интернете и устном водительском фольклоре такие встречи стали одной из наиболее популярных и обсуждаемых тем. Только поймать этих умников пока так и не  удавалось. А может быть, просто не хотели?  Видимо, за этими кидалами стоят довольно-таки крутые люди из силовых структур, раз уж всем известные события освещаются в Интернете, а реакции на них как не было, так и нет.

       Теперь вот и Войда оказался вовлеченным в  подобную историю. Обычно, за то, чтобы  закрыть дело, вымогались астрономические для местного населения суммы. Ну, а те, кто не смог достать денег или не верил, что за такую подставу можно привлечь к ответу, вскоре оказывались на нарах. Причем, оформлялись документы оборотнями в погонах  четко и качественно. Для того и понятые присутствовали при осмотре машины. И работники  некоторых районных отделов по борьбе с распространением наркотиков занимали первые места в краевом соревновании по пресечению наркоторговли.

        -- Итак, во сколько обходится эта помощь? --  вновь поинтересовался Мечислав. Но  его захватчики каким-то чутьем поняли, что с  ним надо действовать другими методами.

       -- Понятые, зафиксируйте, что задержанный предлагает взятку представителям
правоохранительных органов, -- сразу же взвился гаишник. Тут уж пришлось удивиться Войде.

       --  С чего это вы взяли, что я вам хочу что-то дать?  Да и ни к чему  это.  Тем более, что я включил мобильник на прием и все наши разговоры записаны у меня в офисе на компьютере. Мои коллеги по сигналу из машины засекли место моего расположения и, скорее всего, уже приближаются сюда. То, что вы хотели мне навесить наркоту, а потом срубить побольше бабок, у вас не прокатит. Не на того напали. Да и потом, тщательнее надо жертву выбирать. Неужели не удосужились пробить по базе данных принадлежность машины?  Боюсь, несладко вам придется… когда  Папа Беня узнает о ваших шалостях, -- уже ерничая, укорял Мечислав. Он видел, что его безбоязненное поведение, на которое  бандиты не рассчитывали, их сбило с толку. А упоминание  имени криминального авторитета, у которого они крысятничали, поубавило спеси.

    И тут гаишник получил какое-то распоряжение по связи. Он выслушал его, бледнея на глазах, а потом, витиевато выругавшись, приказал сопровождавшим его срочно сматываться. На прощанье  бросил Войде:

     -- Жаль, что это не ты нужен…  Но мы еще встретимся, гаденыш. Отпечатки твои у меня с собой. Ты еще получишь свое…

      Обе машины резко развернулись и помчались каждая в свою сторону. Через мгновение они исчезли из виду.

      Войде оставалось только гадать, что же стало причиной столь срочного отъезда. Уж точно, не его слова. Скорее всего, его машину спутали с чьей-то другой.

       Происшествие, главным участником которого оказался он сам, дало Войде почву для размышлений. То, что в этой хорошо отлаженной авантюре задействованы и некоторые  представители правоохранительных органов, давно не секрет. Оборотней в погонах ежегодно изобличают, проводят проверки, но число тех, кто, используя свое положение, продолжает обогащаться преступным путем, не уменьшается. Вот и сегодня было сделано все, чтобы напугать обывателя, вселить в него мысль, что манипуляции с вещдоками и подставными понятыми вполне законны. А любая попытка добиться правды только приведет фигуранта на нары.

       Что-то такое Мечислав и предполагал, только не думал, что так скоро станет сам участником такого наезда.  В его задание был включен и пункт выяснения причин нарконаездов на дорогах. Интерес представлял вопрос о том, где берется порошок для вброса потенциальной жертве развода. Это немалые деньги.  Да  и объемы порошка таковы, чтобы можно было засадить в случае неповиновения  или  встречного обращения в суд  непонятливого фигуранта на как можно   больший срок.

      Войда понял, что надо искать  подход к Папе Бене. Только этот самый одиозный авторитет в местном  криминальном сообществе может помочь решить проблему, да и то, в том случае, если сам не замешан в этих аферах. Но Мечиславу почему-то показалось, что  тот не замешан.

       Всю обратную дорогу Мечислав думал над тем, как ему поступить в создавшейся ситуации. С одной стороны, в роли участкового инспектора, к тому же, по легенде, берущего мелкие взятки, он докладывать о происшествии не должен. С другой, отпечатки пальцев на пакетике с наркотой, которые добыли бандиты, могут выплыть в любой момент. И надо заблаговременно оповестить свое руководство о промашке. Хотя какая же это промашка. Отпечатки получить не так уж и трудно в наше время, а уж сфабриковать дело еще проще.   В конце концов, Мечислав пришел к выводу, что  он должен   поставить в известность  руководство своего отдела.

      Решив, таким образом, неприятную задачу, Войда вновь вернулся к мыслям о своей деятельности в поселке.

               

         Поведение нашей хозяйки Марины Адамовны становилось все неадекватнее.  Не знаю, может, на нее действительно так подействовала вначале гибель детей, а потом и мужа. Но еще не прошло и сорока дней после похорон хозяина, а она привела своего первого молодого человека, закатила веселую пирушку. Чем шокировала не только нас, работающих в доме, но и ближайших соседей. Все они хорошо знали Марину Адамовну  как заботливую мать и любящую жену, предпочитающую любой пирушке спокойный  тихий вечер в кругу семьи. И эти ее нынешние  эскапады приводили людей в недоумение. Марина Адамовна  забыла о тех, с кем поддерживала добрые отношения, теперь в кругу ее друзей оказались личности, которых, когда был жив Олег Игоревич, в доме не принимали.

       Все странности соседи списывали на последствия психической травмы после утраты близких. И все же многие советовали Марине Адамовне   быть скромнее, осмотрительнее. На что сразу же получали жесткую отповедь. Мол, она теперь сама себе хозяйка и поступать будет так, как посчитает нужным.

       Мне в качестве домоправительницы приходилось улаживать довольно щекотливые, а порой и неприятные ситуации. Дело касалось попоек. Раза два Марину Адамовну  привозили из ресторана в невменяемом состоянии. На следующий день я получала  от нее нагоняй,  в смысле того, что не мне соваться в ее жизнь. Она сама решает, что и как ей делать.

      Софья Ашотовна теперь старалась не попадать на глаза Марине Адамовне. Любой неодобрительный взгляд старой армянки воспринимался хозяйкой в штыки. Критике подвергались все приготовленные ею блюда. Хотя они были вкусны и отменно сервированы. Такое впечатление, что хозяйка всеми силами стремилась избавиться от поварихи. Видимо, и пыталась это сделать. Но оказалось, что уволить  кухарку не так-то просто.

     Со своей стороны  Софья Ашотовна свое нахождение в столь сложной обстановке объясняла тем, что ей надо помогать своим внукам, а сейчас она не сможет никуда больше устроиться. Вот и приходилось ей тенью проскальзывать из кухни, куда хозяйка принципиально не появлялась, на свой третий этаж.

       Я уже не раз спохватилась, что дала согласие подменить подругу. Но Галина  пока еще приступить к работе не могла и слезно просила не бросать место, потерпеть еще немного. Вот я  и терпела. Хотя мои промахи хозяйкой постоянно подмечались. И я теперь частенько  задумывалась над тем, каким же образом подруга объяснит хозяйке свою подмену. Впрочем, об этом пусть у Галины болит голова.  Это ведь она  меня впутала в  историю.

      Как-то в одну из встреч у нас с ней состоялся разговор об одноклассниках.
 Вспоминали о том, кого из них и куда забросила в последние годы судьба. По разным причинам, но всем нам пришлось покинуть родной город. И теперь любая информация о судьбе тех, с кем довелось учиться десять лет, всегда возрождает в душе ностальгические воспоминания о детстве и юности. И чем дальше уходит в прошлое это время, тем  беззаботнее и прекраснее оно кажется.

      Само собой, я не могла не упомянуть о Мечиславе.  По реакции приятельницы поняла, что та даже и не слышала, что он обитает в этих краях. И, понятное дело, сразу обиделась, что Славик с ней не связался. Но это уже не мои проблемы. Войдовский человек взрослый, захочет -- встретится, заставить его делать то, чего он не хочет, никто не сможет.

       И все же у меня осталось чувство вины перед Галиной. Обычно, это она налаживает контакты, а я иду уже в пристяжных. И вот произошло так, что она оказалась не в курсе дел. А я запросто общаюсь с когда-то самым  экстравагантным мальчиком, по которому сохли  девчонки всех трех параллелей нашего выпуска, и плакали от обиды над его злыми  и порой жестокими шутками. Правда, этот мальчик уже давно превратился в седого  толстяка. Но флер  той детской влюбленности и таинственности, которую умел напускать на себя Славик, все еще витает над моей приятельницей.

       Словом, я пожалела, что завела с ней разговор на эту тему. Галина  вырвала у  меня обещание, что я сделаю все, чтобы связать ее с Войдовским. Вот только как я это сделаю?

      
        Как-то утром я стала свидетельницей странной сцены. К дому подъехала на своей машине Марина, возвращаясь после вояжа по злачным местам, и здесь была перехвачена  Леней  Снежком. Он, судя по всему, поджидал ее и был, кажется, как и в прошлый раз, пьян. Но Марина, в отличие от меня, довольно быстро разделалась с его требованиями и претензиями. Мне   удалось подслушать лишь часть их разговора.

       -- Пшел на х… Думай, о чем говоришь, -- пренебрежительно цедила  моя хозяйка на какую-то реплику Снежка. – Я с таким, как ты, стариком? Не смеши меня. Да что ты можешь? Тебе ли, старому мерину, на меня свои фары наставлять. Мне, знаешь, какие жеребчики нужны? Так что закрой свое хлебало и помалкивай. Он мне ребенка сделал. Это ты, что, обезьянкой  меня осчастливил? – тут Марина хрипло и пьяно расхохоталась и разразилась такой нецензурной бранью, которую я  не в силах не только повторить, но даже и запомнить.

      Я поспешила хозяйке на помощь. Она в угаре могла наговорить такого,  что ее не    спасет никакое высшее общество.  И  простит ли ее поведение этот криминальный субъект? Я уже имела с ним дело и постаралась уточнить его возможности. Они хоть и не безграничны, Леня ходит под Папой Беней, но и немаленькие. Он владеет всеми местными злачными местами, в их числе притоны, бордели  и все  окрестные проститутки.

        -- Не зарывайся, милашка, -- темное африканское лицо Лени поблекло от сдерживаемого гнева, -- я могу такое, что тебе и не снилось. Я уже сообщил тебе о своих требованиях. Твое дело выполнить. Не сделаешь -- твои проблемы. Не говори потом, что не слышала. – Тут Леня увидел меня, -- а вот и другая. Тебе я тоже говорил. Ждать больше не буду.

       -- Леня, вы извините меня за бестактность, но ваши требования явно не по адресу. Да и хозяйка у меня, -- я изобразила  у виска всем известный жест, -- потеряла несколько винтиков. Неужели  не замечаете?

      Мой собеседник вначале непонимающе воззрился на меня, потом глянул на Марину, которая в этот момент пыталась с помощью двери автомобиля  придать своей фигуре вертикальное положение.

       -- Да она пьяна,  -- полные, вывернутые губы  Лени искривились в глумливой улыбке, -- но, если она не  выполнит мои требования, винтиков в ее голове точно поубавится. Не советую со мной хитрить…

      Козырнув мне двумя пальцами от несуществующей фуражки, Снежок заскочил в свою иномарку и покатил вниз. А я приняла на себя отяжелевшее тело пьяной хозяйки и поволокла ее в дом.

      Как бы я ни относилась к сутенеру, фигляру и бандиту Лене Снежку, в местном обществе он имеет определенный вес и может здорово насолить всем, кто живет в доме. Не стоит его злить. А хозяйка, будто нарочно, дразнит его. На мой взгляд, надо провести этого наглеца по дому, показать ему все помещения и убедить, что здесь нет детей, никаких, а тем более темнокожих. В следующий его приход я так и сделаю, решено.


         К вечеру хозяйка пришла в себя и потребовала, чтобы я оплатила ее долг в казино и ресторане.

        -- Марина Адамовна, на хозяйственном счету денег нет. После смерти Олега Игоревича поступлений туда не было. Мы еще не получали зарплату. И на закупку продуктов деньги кончились. Вы хозяйка, вы должны пополнить этот счет.

     -- Ты что болтаешь? Ты охренела?  Какие деньги я вам должна давать? Это вы все должны меня содержать, -- хозяйка была с похмелья. Ее трясло и морозило, хотя за окнами стояло настоящее пекло. Я видела, как ее ломает. Ей хотелось хлебнуть спиртного, неважно какого. Но в комнате ничего  хоть отдаленно напоминающего  желаемое не было. Это Марину Адамовну  злило и раздражало. И  за свое  плохое настроение она хотела на ком-нибудь отыграться:

       -- Где хочешь, но найди деньги. Мне надо заплатить.

      -- Странные речи вы говорите. Вы хозяйка, у вас в руках теперь все, чем владел Олег Игоревич. Мне эти средства никто не даст. Этим вам заниматься надо, в наследство вступать, -- предположила я.

      -- Умная больно, как я посмотрю. А то я не знаю. Но мне по наследству ничего не досталось…

      И тут я узнала, что Марина Адамовна остается здесь и не едет в свой московский дом,  потому, что, оказывается, после гибели мужа она узнала, что  не включена в список наследников. Ее погибшие дети могли бы получить как наследники первой очереди большую часть принадлежащих отцу капиталов.  Но так как их нет, все движимое и недвижимое имущество переходит к матери Олега, какой-то там московской бизнеследи.

       -- Бедные мои детки, -- причитала Марина Адамовна, кривя губы и зыркая по сторонам. Ее организм требовал спиртного, а купить его не на что. Сейчас воспоминание о детях было простой проформой без каких-либо переживаний. – Оставил меня ваш папа без гроша в кармане. Как же мне жить? И этот дом тоже принадлежит старой ведьме…



       Ночами мне снились дети.  Ничего удивительного, если учесть, что я до сих пор со своей дочурой не расставалась ни разу, а этим летом впервые отправила ее на отдых одну. Знаю, что там она облизана с ног до головы, что Алексей нанял кучу персонала специально для детей, что с Иркой рядом Лерочка, но душа все равно не на месте.

       На этот раз  мне снилась зима, и чей-то незнакомый мне  дом. Особенно пугал меня во сне огромный темно-бордовый ковер на стене. В рисунке  использованы восточные мотивы. На ковре старинное орудие. И я никак не могу понять, почему мне так страшно находиться рядом с ним. От него веет чем-то диким -- древним лесом, ночной пустыней и смертью. И я стараюсь от него отдалиться, уйти в другую комнату, а сама непонятным образом все время прихожу помимо воли к страшащему меня ковру…

       И вдруг за окном, где воет вьюга, разбойник-ветер хлопает неприкрытой дверью, стучит щеколдой, послышались детские голоса. Чья-то маленькая ручка неуверенно стучит в окно. Тонкий голосок просит открыть дверь, впустить в дом, потом прерывается всхлипыванием. И я знаю, что за стеной Ирка, что ей плохо, одиноко… Я вскакиваю с кровати, бегу к окну, а за стеклом кружат мультяшные  вихри, вьюга нагло хохочет мне в лицо, швыряет горстями острый, хрусткий снег…

       Я просыпаюсь в ужасе и только тут осознаю, что я на юге, на дворе даже ночью жара под тридцать градусов.  К чему мне снится зима? Ну, ладно, дети. Это понятно. Я тоскую по дочери. Да и здесь все пропитано воспоминаниями о малышах.  В  доме это закрытая тема номер один.  Но  чем меньше мы об этом говорим, тем больше думаем.

       Сейчас, когда в доме много народу, звуки детского плача почти не слышны. Очень редко, порой донесется что-то  похожее на  детский стон и затихнет.  Когда я поделилась сомнениями по поводу его природы с  Софьей Ашотовной, та высказала предположение, что кто-то из строителей, чтобы отомстить за что-то хозяевам, поместил в воздуховоды дома «пищалки», имитирующие детский плач.

      Я давно живу в сельской местности и  слышала рассказы стариков о подобных поступках печников, наказывавших  жадных хозяев.  Правда, это было давно. Если хозяин не выполнял условия договора об оплате, печник мог незаметно вмазать в печь какой-нибудь предмет, который под действием тяги издавал стоны, рычание, завывание…

       Тогда хозяину оставалось только идти на поклон к печнику, просить избавить от напасти. Потому что никто другой не знал, где и как встроен в печь этот предмет. У каждого мастера был свой секрет. Может и здесь что-то подобное? Вот только насколько жесток этот мастер,  решивший таким способом напоминать матери о потере детей…


          Впрочем, судя по поведению, Марина Адамовна  не очень заморачивалась такими проблемами. Мне порой становилось страшно от ее безразличия к детям. А однажды даже пришла мысль,  да она ли это?  Раньше ведь я ее не знала. И в доме никого из прежнего персонала нет. Впрочем, соседи вроде бы не обеспокоены. Вернее, они высказывают беспокойство  о ее поведении, но не о внешности. Хотя при деньгах внешний облик можно сотворить, какой захочешь. Было бы желание.

      Своими соображениями я поделилась с Софьей Ашотовной. Она одна из нас  видела  хозяйку раньше. Старая армянка грустно покачала головой:

      -- Не занимайтесь этим вопросом, детка. Если Господь Бог решает кого-то наказать, он отбирает разум. Так и с Мариной. Я молюсь о том, чтобы Всемилостивый вразумил ее. А по поводу вопроса твоего, скажу, что у Марины есть  родинка в одном месте, которое никому не показывают. И потом, куда тогда исчезла настоящая, если предположить, что эта самозванка.  Давай, будем исходить из предположения, что у Марины  проблемы с головой. Слишком многое свалилось на девочку.

      В этом я была с поварихой вполне согласна. Действительно, на хозяйку свалилась гора проблем. Она оказалась должником всех приморских казино и ресторанов. Уже не раз приезжали специалисты по выбиванию денег. И тут все узнали, что действительно, за душой у Марины ничего нет. Дом изначально оформлен на мать Олега. Те деньги, которые по брачному договору перечисляются Марине, исчезают неизвестно куда. Там хитрая модель перевода с одного счета на другой. Хозяйка  того, как воспользоваться этими деньгами, не вспомнила.
 
        Дважды Марина Адамовна  нападала на меня с требованием, чтобы я отдала деньги, поступающие на хозяйственный счет. Я знаю, что  домоправительница из меня никакая. Нет у меня к этому таланта. Да, я умею работать с детьми, у меня получается обучать их грамоте, вдалбливать правила правописания, знакомить с литературой. Но я не умею, да и никогда не умела давать отпор наглецам, отстаивать до конца  то, что считаю правильным. А уж вести дом, работать с обслуживающим персоналом мне никогда не приходилось. У моей приятельницы более жесткий характер. Она умеет зарвавшихся  работников поставить на место. И потребовать выполнять свои обязанности может. Приходится брать у нее консультации по каждому поводу.

       Когда я в первый раз рассказала Галине о проблемах, возникших с хозяйкой, она посоветовала спустить дело на тормозах. То есть, разъяснить Марине Адамовне, что она не имеет права использовать эти деньги на свои личные цели. А во второй раз Галина пообещала сама связаться со своей работодательницей.

     Мы все эти дни жили как на пороховой бочке. Не знали, когда и где она рванет. Доставали кредиторы. Правда, очень скоро они прояснили ситуацию, и стали требовать долг с Марины Адамовны. А уж она вцепилась мертвой хваткой в меня. Каждое утро начиналось с нудного бесперспективного разговора с хозяйкой. Марина Адамовна  по утрам была невыспавшейся, вернее, непроспавшейся, а потому злой и раздражительной:

      -- Ксения Андреевна, вы достали деньги? – это был ее излюбленный вопрос. И от того, что я ей отвечу, зависело, каким образом она мне испортит настроение. Обычно, я давала отрицательный ответ. Потому что достать мне деньги неоткуда. Все денежные документы подписывает Галина. А она ничего давать Марине Адамовне  не собирается. Но как объяснить  молодой женщине, что я не являюсь настоящей домоправительницей?. Втравила меня Галина в историю. Эх, знать бы, где упасть, то соломки б подстелила.

       Следующий этап наступал после моего отрицательного ответа. Марина Адамовна словно ждала его. Ей доставляло удовольствие унижать, выворачивать мою душу наизнанку, чтобы потом отпустить со словами:

      -- Идите уж. Но имейте в виду, что вы скоро отчитаетесь передо мной за каждую истраченную не по назначению копейку. Я с вас шкуру спущу. Припомню вам мое унижение. Лучше подумайте, где достать денег. Я скоро получу свои средства. Ну, тогда и посмотрим, кто будет плакать последним… -- после этого, пренебрежительно махнув рукой, она отпускала меня.

      Ох, простят меня мои  коллеги педагоги-филологи, не раз в душе поднималась волна гнева, а из груди уже рвался поток ну очень  ненормативной лексики, которую я хорошо знаю, вот только применить на практике пока не приходилось. Сдерживает пока внутренний цензор. Но и ему когда-нибудь  изменит  выдержка. Словом, весь день после этого у меня настроение хуже некуда. И основные усилия я прилагаю к тому, чтобы не испортить жизнь другим.


     Сегодня мне предстояло  общение  с непосредственной владелицей этого коттеджа. Что-то уж очень запутанные правовые отношения в этой семейке. Насколько я знаю, нанимал новую управляющую домом Олег Романовский. Но, оказывается, изначально владелицей собственности является его мать, мадам Романовская Маргарита Арнольдовна.

      Теперь она решила обозреть свою собственность и выяснить ситуацию с дальнейшим использованием  дома. Значит, мне предстоит отчет о хозяйственном ведении, об истраченных деньгах. Вот тут-то и выяснится, что я лицо подставное, ничего толком в этом деле не смыслю, и грозит мне  очень неприятное разбирательство. Я позвонила Галине.

       -- Галка, кошмар, приезжает мадам Романовская. Что мне делать?

      -- Ксюха, сколько раз я просила тебя не звать меня птичьими кличками. Какая я тебе Галка? Позлить меня захотела? С чего это ты распсиховалась? Ну и приедет Маргарита Арнольдовна, и что с того?  Ты оформлена как одна из горничных, сейчас меня замещаешь на период моей болезни…

       -- Ну и стерва ты, Галка. А раньше мне об этом сказать не могла? Я столько пережила, сколько нервов понапрасну истрепала, -- я в очередной раз поразилась умению приятельницы мной манипулировать, -- скажи на милость, тебе что, доставляет удовольствие  держать меня в напряжении?

       -- Ксюнь, брось скулить. Не могла я по-другому, все должно быть естественно. Хозяйке я  рассказала, а персоналу не обязательно это  знать. Да и справлялась ты отлично. Вот только Маринку распустила. Это ж надо? Молодая деваха и слетела с катушек. Придется, видно, Маргарите устраивать ее в клинику.  Так что не дрейфь, подруга. Все будет тип-топ. Встречай хозяйку, -- Галина  ехидно захихикала и отключилась.

       В этот момент я готова была придушить свою приятельницу. Но, немного  поразмыслив, пришла к выводу, что она, в принципе, была права.

        Коттедж  к приезду хозяйки мы привели в порядок. За исключением спальни Марины.       Ее не было со вчерашнего утра. Опять,  видно, нашла спонсоров, которые помогают ей скоротать дни. Интересно, какая появится она сегодня? Хорошо бы, не очень пьяная.

        Размышляя таким образом, я бродила по участку. Есть у меня одна черта, которую я в себе очень не люблю, но избавиться не в силах. Стоит только узнать о каком-либо надвигающемся событии, будь то открытый урок, вызов к директору  или, как сейчас, приезд начальства с инспекцией, и я не нахожу себе места. Слоняюсь без дела, все валится из рук. И ничего с собой поделать не могу.

     Вот и сейчас я брела по дорожке в дальний угол участка, где стоит увитая плетущимися розами пергола, рядом  под кустом акации удобная скамейка со спинкой. Чуть дальше поляна, на которой устроен мангал, очаг и есть  навес, чтобы укрыться от непогоды. Здесь я за прошедшее время была только раз, да и то, по необходимости. А сегодня меня вдруг неудержимо потянуло сюда.

       Как бы меня ни успокаивала Галина, а на душе скребли кошки. Такие гадкие, мохнатые, с острыми, как лезвия, когтями. Я чувствовала, что где-то упустила,  что-то сделала не так. И это что-то должно сегодня раскрыться. Я предстану перед  знакомыми мне людьми с обнаженной душой, и они увидят меня не такой как обычно. Узнают, что я лгала, выкручивалась…

      Совесть  меня совсем загрызла. Неудержимо захотелось порыдать, желательно в голос, что-нибудь разбить или разорвать и таким образом выпустить накопившееся отчаяние.  Но тут же мой внутренний контроль осадил мои желания. Еще чего не хватало, чтобы соседи  услышали мой вой. Не дай Бог, решат, что в доме что-то случилось.

       Даже свои истинные чувства не выразить. Что у меня за жизнь? Хочу к дочуре. Хочу просто побыть с родными, поваляться на пляже, поболтать с Оксаной. А мне приходится бродить по закоулкам сада и ждать приезда еще одной, неведомой мне хозяйки.

        Увидев, что нахожусь в непосредственной близости от скамейки, я  решила передохнуть.

       Под ветками акации было уютно. Узорчатая тень от ее листвы так успокаивающе мельтешила по лицу, что я на какое-то мгновение пришла в умиротворенное состояние. Что еще нужно в этой жизни? Вот так, после трудов праведных, оказаться на скамейке в саду, наблюдая, как легкий ветерок перебирает  листву акации, и от нее идет одуряющий запах зелени. Рука сама собой потянулась к ветке, ухватила гость листьев и потянула вниз. Тонкие прутики быстро выскользнули из пальцев, а в руке осталось несколько маленьких овальных листочков, так нежно и волнующе пахнущих.

         … Вспомнилось детство. То время, когда каждый день приносит новые открытия. Конец апреля. На улице тепло. Солнечно. Высоко в ярко-синем небе  чертит свою ослепительно белую полосу почти невидимый самолет. Откуда-то сбоку, со стороны доносится отдаленный рокот. И, кажется, что это гудит не самолет, а что-то дотоле неизвестное, а потому страшное и одновременно притягательное.

      Меня охватило давно, казалось бы, забытое чувство единения с природой, растворения сознания в окружающем мире. Ощущение безграничности мира, который  продолжается бесконечно,  существует за гранью разума и видимых границ Вселенной. Осознание того, что в мире нет границ, а значит, нет конца, пришло ко мне очень рано. И оно испугало, ужаснуло. И в сознании сохранилось тем сладостным  мгновенным сжатием горла от понимания моего проникновения в непознанное.

       Увидев это бездонное голубое небо сквозь резные перистые листья акации, и белый расплывающийся след самолета, я вдруг  вновь, как в детстве, ощутила, что вот-вот это непознанное, что выжимало из глаз детские слезы, сейчас откроется мне, я смогу понять то, что не смогла в раннем детстве…

       Я заснула на скамейке, утомленная своими переживаниями и воспоминаниями. И, наверное, проспала бы дольше, но в сознание стали ввинчиваться какие-то посторонние звуки. Они и вернули меня из мира сна в  реальность бытия. Я все еще пребывала в состоянии расслабленности. Ничего не хотелось. И тут  услышала разговор, вернее, смысл слов, наконец, проник в мое сознание.

      -- Ты, дура. Если начала игру, надо вести ее до конца, -- протяжный, какой-то ленивый голос мужчины мне был незнаком.

      -- Я боюсь ее. Она может меня вычислить. Когда поймет, что ее водили за нос, в порошок сотрет, -- плачущий, пронизанный истерическими нотками женский голос принадлежал Марине.

      -- Глупости, если даже  Олег  ничего не заподозрил,  как Марго сможет вычислить?  Тем более, если Маринка с ней не ладила? Они, кажется, и не встречались. Но я тебя понимаю. Ходишь по острию ножа. Ну, потерпи еще немного.  Надо  же добраться до кодов.  Подумать только, какая предусмотрительная оказалась эта сука. Неужели ничего нигде нет?  Вот черт! – мужчина в раздражении сплюнул. – Как же мы так сплоховали? Казалось, все просчитали, всю операцию по минутам  разобрали, а такой ерунды не предусмотрели.

      -- Гришенька, я боюсь. Что же делать?
 
      -- Что-что, играй в потерю памяти, горе от потери детей и мужа, а мы пока поедем, поработаем с этой сучкой. Хорошо, что я догадался оставить ее на время у ребят.  А то бы искали по всей Европе. Эх, жаль, что ее молокососов  прошляпили. Чуть  шкурку им подпалить, сразу раскололась бы. Да что теперь сожалеть. Сами ушами прохлопали. Ладно, что-нибудь придумаю. Твое дело сейчас: разжалобить Марго,  убедить, что крыша поехала от горя. Проси, чтобы помогла счета вычислить. Проси, чтобы дала денег.  Впрочем, не мне тебя учить, ты сама знаешь, что тебе дальше делать, как жить. Да, ты не выяснила, кто у этой твоей был нянькой при детях? Может, у нее они?

       -- Думала, что наша кухарка. Уж больно она  меня бросилась облизывать. Пришлось поставить на место. Лучше пусть думает, что  крыша у меня едет, чем  в другом проколюсь.

      -- Ну и что?

     -- А ничего. Она и раньше работала на кухне. Мне соседи сказали. Так, между прочим. Просили передать ее им. Говорят, очень хорошо национальную кухню знает. Не она это. Была еще какая-то девка, но она пропала, а в последнее время эта сама занималась со своими сопляками.

     -- Ладно, что теперь гадать. Будем добиваться своими методами. А ты держись. Пока, -- послышался звук смачного поцелуя и шорох удаляющихся шагов. Я уже собралась выбраться из своего неожиданного укрытия, как услышала звуки ломающихся веток, потом послышался голос Марины:

      -- Хорошо ему  говорить. Дал указания и слинял. А мне расхлебывай.  Господи, что мне делать? Как узнать коды, банки и счета. Где они могут быть записаны? Времени совсем не остается… -- молодая женщина с остервенением срывала и разламывала хрусткие молодые побеги с кустов. Наконец,  утолив, таким образом, охватившую ее страсть к разрушению, она процокала каблуками по дорожке в сторону дома.

       А я еще некоторое время сидела в своем укрытии, приходя в себя от свалившихся на меня обвалом сведений. Что мне делать? Сделать вид, что ничего не знаю?  Но получается, что Марина эта, оказывается, не настоящая Марина. Тогда кто? Ведь ее принимают за жену хозяина. И где настоящая Марина?  В голове теснились сотни вопросов, ответы на которые я сама себе дать не могла. Надо что-то предпринимать. И тут я вспомнила о Мечиславе. Он участковый. Пусть он  мне поможет. Как только пройдет встреча с мадам Романовской, сразу же пойду его искать.


       Недаром лже-Марина боялась встречи с мадам Романовской. Маргарита Арнольдовна ворвалась в дом как тихоокеанское цунами. Охранники забегали по двору, автомобили  заполонили всю парковочную стоянку. Ее приезд был обставлен не менее помпезно, чем появление английской королевы. В свите мадам оказалось десятка два голов мужского и женского пола. Понятно, для кого  возводились такие хоромы. А я-то, наивная душа, думала, для чего эти помпезные залы,  километровые обеденные столы, бассейны…

         Маргарита Арнольдовна вселилась в хозяйские апартаменты, потеснив Марину. Та не сопротивлялась, хотя, судя по ее поведению, я ожидала скандала.  Секретари, помощники и охрана мадам разместились в привычных помещениях. Нам пришлось только обеспечить всех необходимыми предметами туалета.

       Алла напросилась в помощь Софье Ашотовне на кухню. Призналась мне, что боится еще одну неожиданно появившуюся хозяйку.
 
       Мне предстояло держать ответ за состояние дома. По пренебрежительной усмешке и  высокомерно задранной голове мадам я поняла, что моя работа оценена очень низко. Марго пронеслась по этажам со своей свитой, отдавая распоряжения и приказы своим секретарям. На меня  с ее стороны был ноль внимания. И я пала духом. Не то, чтобы я ее очень уж боялась. Чего мне бояться? Я пенсионерка. Развернусь и уеду. Криминального я ничего не совершила. А Галина сама виновата.  Но я привыкла отвечать за качество работы, какой бы она ни была. И мне была крайне неприятна такая низкая оценка моих действий.

        Разбор полетов Марго устроила в каминном зале, там, где я спала в первую ночь. Что ж, символичное начало. С этого зала начала работу, в нем меня и уволят.

       Сейчас, когда Маргарита Арнольдовна успокоилась и уселась в кресло, я смогла ее рассмотреть. Не знаю, каков ее биологический возраст, но внешне она была молода и великолепна. Ей можно было дать и двадцать пять, и тридцать. Но, с поправкой  на возраст погибшего сына, я ей определила лет пятьдесят - пятьдесят пять. Хоть мы  почти ровесницы,  нам с Галиной далеко до нее. Ухоженная кожа, спортивная фигура, азарт в глазах. Ее не старил даже  глубокий траур. Скорее, выгодно подчеркивал фарфоровую белизну кожи. И только когда она о чем-то на мгновение задумалась, я увидела промелькнувшие круги под глазами, складки морщин на шее и на лице. И поняла, что весь этот спектакль предназначен для окружающих. А в душе у Марго пустота, которую она заполняет работой.

      Как оказалось, моей деятельностью, то есть ведением дома, Маргарита Арнольдовна  довольна. Поблагодарила, что я согласилась в такую трудную минуту заменить получившую травму Галину Владимировну Вяземскую. Финансовый отчет готовила Галка, то есть, Галина, так что с ним проблем не возникло.

       Затем пред очи  мадам предстала Марина. Я живо вспомнила разговор в кустах, из которого для себя уяснила, что она фигура подставная, а потому очень боится своей  так называемой свекрови. А та словно упивалась ощущением превосходства над вдовой своего сына.

       -- Ну, рассказывай, сношенька дорогая, как здесь траур блюла? Как сына моего оплакивала? Никак все помойки облазила, всех бомжей осчастливила? – от Марго  веяло неприкрытой ненавистью. – Что ж ты на чтение завещания не явилась? Или решила, что спровадила мужа и детей на тот свет и всеми капиталами завладела? Знала, знала я, что так и будет. Не думала только, что на детей руку поднимешь, шлюха. Говорила сыну, чтобы сторонился тебя. Не послушался…

       На Марину было страшно смотреть. Ее трясло, губы не слушались. Она пыталась что-то произнести, но ничего не получалось. А ее мучительница наслаждалась  произведенным эффектом. Потом махнула рукой:   
       
       -- Не мычи, все равно твои оправдания ничего не стоят. Так как ты не удостоила нас  своим посещением, мы решили  посетить тебя, чтобы потом не было недомолвок и обвинений, что завещание было вскрыто без тебя и от тебя что-то утаили. Мы только двое остались наследниками Олега. Борис Афанасьевич, прошу вас, займите место за столом. Ой, простите, не представила.  Борис Афанасьевич Штольман является нашим поверенным в делах наследства. Ему доверено было составление завещания моим сыном Олегом Игоревичем Романовским.

        После проведения всех обязательных формальностей, нотариус зачитал завещание. Ничего нового мы не услышали. Сын все  свои капиталы в случае своей кончины передавал своей матери Маргарите Арнольдовне, чтобы она ими распоряжалась до совершеннолетия его детей, а затем  все нажитое имущество должно быть разделено между ними поровну. О своей супруге Олег упоминал в конце завещания. Ей согласно брачному договору обеспечивалось денежное содержание, которое переводится, согласно опять-таки брачному договору, на счета и в банки, названные  супругой.

       -- Маргарита Арнольдовна, я хотела бы изменить счета, на которые должны поступать деньги, -- после продолжительного молчания проронила Марина.

        Ее свекровь изогнула в удивлении брови. Все ее лицо изобразило крайнее негодование:

       -- Да-а, а вы не забыли пункты брачного договора, по которым деньги должны отправляться только туда и  только через посредническую фирму? Что это вы решили от своих слов отказаться? -- глумливо  поинтересовалась она. – Помнится, вы все сделали для того, чтобы я не смогла добраться до ваших копеек.  Очень они мне нужны. Я выполню последнюю волю сына, деньги будут вам поступать на те счета, которые вы сами определили. Большего от меня не требуйте.  Также, прошу освободить этот дом от своего присутствия. Вы ведь в свое время хвалились, что у вас в Москве есть собственное жилье. Вот и перебирайтесь туда. Эта дача принадлежит мне. И она мне сейчас очень  нужна…

      Марине не оставалось ничего другого, как только покинуть комнату. На пороге она оглянулась и осведомилась, сколько времени ей дается на сборы.

       -- Чем скорее уберешься, тем будет лучше. Но не позже завтрашнего утра. Дольше я тебя здесь не потерплю, -- голос старшей из собеседниц был мягок и даже с ноткой сочувствия, но вот глаза не давали возможности ошибиться. В них плескался огонь ненависти и… торжества.

      Мне стало душно в доме, и я выскочила на воздух. Господи, что же такое могло произойти между свекровью и невесткой, что даже смерть близкого им человека не примирила  вражды? Впрочем, насколько я могу судить из разговора, непроизвольным  свидетелем которого стала  незадолго перед этим, Марины здесь нет. А та, что исполняет ее роль, вряд ли в курсе всех событий.

      Если судить по разговору, то лже-Марина знает, где сейчас настоящая. И еще, что вся эта афера направлена на получение денег, принадлежащих Марине. Что-то мне не нравится все это.  И как это я умудрилась опять попасть в какую-то историю. Что ж это за  наказание?   Куда бы ни отправилась, обязательно что-то произойдет.