Глава 38. Западня

Бастилия. Ее острые черные шпили вонзались в небо, решетчатые окна скалились на прохожих, а тюремные врата распахивались, выпуская на улицу стоны, мольбы о пощаде, предсмертные хрипы и крики обезумевших. Надзиратели грозно звенели ключами. Их сапоги предвещали избиения и унижения, надругательство и насилие. Их суровость не смягчалась при виде измученных преступников, напоминающих скелеты, с кровоточащими ранами, на которых скопился желтый гной. От вони, затхлости и пота, - тех запахов, что, соединяясь, представляли жуткую смесь, кружилась голова.
Этьена бросили на промерзший пол. Каменные стены, да щель с ржавыми перегородками – вот, где ему предстояло ждать оглашения приговора. Он, однако, не впал в отчаяние: ни попыток выбраться, ни утверждений своей невинности и обещаний вознаграждения за освобождение. Мушкетер устроился в углу, так и не издав ни звука. Мыши писком нарушали тишину, что воцарилась в его камере.
Девушка, прекрасная, нежная, как лепестки цветка, принесла прохладу, как капли серебряной росы. Под вуалью сияли карие глаза, капюшон скрывал волны темных волос. Катрин. Этьен выпрямился, прогоняя дрему. Не сон. Она пришла, договорившись со стражей. Свеча озарила мужчину, как и красота возлюбленной однажды.
- Ты никогда не заботился об обстановке. Это благи мирские, земные, что они значат для бессмертной души? – она провела по прутьям. – Что скажешь теперь? – ее трясло от вида мерзких грызунов, копошащихся по углам грязных камней, хранящих кровь предыдущих пленников.
- Скажу, что не ошибся, - Катрин улыбнулась: мушкетер не менялся. И сюда его привела хваленые честь и дружба. Но Гастон и Натали бессильны. Им не спасти его.
- Наказание за интригу с королевой – смерть, - констатировала фаворитка. – А именно такие обвинения тебе предъявят на суде.
- Я не повинен…
- Это не важно, - девушка присела, чтобы не смотреть на Этьена сверху вниз. – Формальности уже улажены. Смерть через повешение постигнет тебя. Или Гастона. Ты еще столько можешь сделать, - видя, что воздействовать на мушкетера запугиваниями не удастся, Катрин избрала иной путь. – Во дворце достаточно преступников, так подумай о безопасности короля.
- Его Величество не почувствует утраты. Да и мое место в полку пустовать не будет, - наконец Этьен поднял на нее глаза. – Другой человек будет страдать, когда надо мной занесут топор.
- Жаль, что ты сдаешься, - не удалось ей скрыть свое недовольство. – Мир потеряет защитника…
- И более всех меня потеряешь ты.
- Не бери на себя чужих грехов, ты и сам во многом повинен, - девушка поднялась. – Вижу, мои попытки переубедить тебя безуспешны. Тебе нравится эта игра в самопожертвование. Оставлю тебе огонек. Пусть будет свет и тепло, - она поставила свечу на пол.
- Не стоит заботы. Меня греет дружба и сознание, что я не одинок. А солнце мне – вера и любовь.
…
Под сводами тюрьмы раздавались вопли несчастных, кому ломали пальцы и дробили кости, и смех тюремщиков, забавляющихся с беззащитными жертвами. Тяжелые шаги по каменным плитам - кого-то выберут для пыток. Тревога не покидала Этьена. А шум нарастал… Вот тени загуляли по стенам, напоминая призраков. И в лучах света пришла Натали. Она кинулась к другу, здоровой рукой хватаясь за прутья.
- Я за тобой, - она потянулась к замку.
- Что ты делаешь? – мушкетер всматривался ей за спину, ожидая тюремщиков, которые, конечно, развлекутся с глупой девчонкой. Никого. – Беги скорее…
- Только с тобой, - в ее пальцах показался ржавый ключ. Неужели она расправилась с охраной? Крови на ее плаще не было…
- Ты погубишь себя. И королеву…
- Марк найдет способ воздействовать на Людовика, - со скрипом клетка открылась, выпуская мушкетера на свободу. Но он не шелохнулся. – У нас нет времени…
- Мне дорога твоя забота, но я не могу отступать теперь: мой побег усугубит ситуацию.
- Ты никогда не выбирал благополучие государства, а спасал людей. Или нас обоих обнаружат здесь, или мы оба спасемся, - Этьен поморщился: они зиждились на лезвии ножа, поочередно вытаскивая друг друга из пропасти, под ногами уже крошилась земля, и обрыв неуклонно приближался.
…
Ливень хлестал по улицам Парижа, гром разрывал тучи, и ему вторил голос Людовика. Анна посмела изменить ему? Опорочила свою честь связью с мушкетером? Одно обвинение перетекало в другое: это она не учтива на приемах иностранных послов, она пропагандирует интересы испанцев и мешает заключению мира, она не заботится о сыне. В подобной обстановке только известие о том, что Гастон в относительной безопасности, поддерживало Анну.  Катрин подсказывала, какими мерами воздействовать на королеву, чего от нее требовать, чего лишать и к чему принуждать.
Расправы начались с Джейн: она утратила положение при дворе, уличенная в пособничестве Этьену. Когда гвардейцы явились сопроводить фрейлину в Бастилию к «заговорщику», ее обнаружили мертвой. Очевидцы утверждали, что девушка выпила яда, замученная совестью. Кто-то упомянул ее волнение и затворничество. Карты складывались удачно, а потому попытка Марка провести полноценное расследование, пресекли на корню. Вдруг графу удастся найти отравится, который подсыпал яда несчастной и наблюдал за ее страданиями, пока желудок разъедался изнутри? И кровавая жатва продолжалась: за ночь в Париже совершилось пять убийств тех, кто был предан Ее Величеству.
Новость о побеге Этьена блеснула молнией во мраке, после которой тьма лишь сгустилась. Если храбрый мушкетер отказался от правосудия, значит, ему есть, что скрывать.
- Какая участь постигнет Натали? – как бы между прочим спросил кардинал, забирая документ со смертным приговором «предателю и преступнику» Этьену.
Марк отдалился от дел, лишился влияния на монарха и права выражать свое мнение, уступая место Ришелье. Стоило кардиналу подняться с постели, и труды министров и герцогов обернулись прахом. Он прочно занял позицию подле Людовика, и даже Катрин превратилась в безмолвную тень. Впрочем, она и не стремилась принять участие в разрешении судьбы Этьена. Он отверг ее, снова.
- Так что же заслужила Натали? – король медлил. Конечно, ее внезапное исчезновение, соотносимое во времени с побегом Этьена, вызывало подозрения, но ведь никто ничего доказать не мог.
Марк не представлял, куда пропала его невеста, а Гастон бережно хранил ее секрет. Ночью он и еще пара верных товарищей, не испугавшихся присоединиться на эшафоте к Этьену, проникли в тюрьму и расправились с охраной. Натали спряталась в подземельях Лувра, а, учитывая внушительные размеры потайных ходов, ей предстояло или выбраться к Сене, как и планировалось, и укрыться в доме Сюзанны до тех пор, пока Габриеля или Катрин не поймают, или погибнуть от жажды и голода. Но последнего Гастон не допускал: она справится. С нею Этьен. Вдвоем они найдут свет.
- Я апеллирую фактами, а вы поддаетесь чувствам, - промурлыкал кардинал. Сомнения короля питали его уверенность. – Натали - мушкетер, чьи обязанности - защита Их Величеств, но не будем забывать, что она и женщина со слабым сердцем. Вспомнить хотя бы ее признание: выйти замуж против вашей воли. Это возмутительно!
- Ее честность и справедливость не могут ставиться под сомнения, - подал голос Марк.
- А я готов поставить их под сомнение, ведь, общаясь с предателями, покрывая их, и сам становишься предателем, - кардинал прожег графа взглядом. - Я имею в виду Этьена, разумеется, - добавил Ришелье после внушительной паузы. Как Марку сопротивляться, когда Ришелье лучше Бога управляет им?
- Я буду говорить с Натали, - заявил Людовик. И без того кровь обагряла Лувр, так к чему добавлять в список обреченных ее имя?
- Ваша мягкость окажет пагубное влияние на народ, - пробормотал Ришелье. Неужели и ему не дано натравить короля на девчонку? Что же в ней нашли? Он ожидал увидеть совершенную копию Катрин, а Натали обычна, с примитивными страхами и слабостями. Но Судьба щадила ее, смерть обходила стороной. Везение? Но ведь и ему должен прийти конец!
- Я сам разберусь в том, кого миловать, а кого карать. Марк, вы отыщете Этьена. Я не желаю устраивать разборок при после Испании, а он прибудет со дня на день. Эта история должна закончиться. И, если не Этьен поплатится, тогда вы, - голову советника монарх насадит на пику с удовольствием.
…
Королева перебирала украшения. Сколько раз супруг сглаживал свое непростительное поведение подарками? Сколько клялся, что изменится? Да, сердце обрекло ее на сладкую муку, избрало себе в правители не Людовика, а Гастона. Анна умоляла возлюбленного не вмешиваться в дела Этьена: мушкетер пожертвовал собой, и женщина с горем приняла эту жертву. Чем упорнее Гастон тащил друга из болота, тем сильнее увязал сам. Оборвать нити? Бросить Этьена на волю Судьбы? Да. Ради дофина, скучающего по материи и рыдающего в колыбельке, ведь видеться с ним Анне запрещалось. Ради мира, что куплен жизнями крестьян и слезами матерей и сестер. Но Гастон не сдавался.
- Габриеля надо найти. Лис укрылся в норке, но его можно выманить, а после пристрелить, - шептал Гастон восходящей луне, поглаживая эфес шпаги. За Каспара, за Джейн шпион поплатится!
- Его убийство не разрешит проблемы, но добавит напряжения в отношения французов и испанцев, - продолжала твердить королева.
- Я не могу сидеть и смотреть, как дорогих мне людей раскладывают по могилам. Кардинал недосягаем: на его бардовом плаще крови не видно, но Габриель…
- Совершенно бесполезен, - Анна протянула возлюбленному руку. Гастон, как рыцарь из старинных легенд, забирался к ней в окно и тем же путем уходил. Королева нуждалась в союзнике, а Людовик не усилил «охрану» супруги, памятуя об испанском после: видимость благополучия в отношениях царствующей четы сохранялась. Потому мушкетер вполне свободно проникал к правительнице. – Та, кто нам нужен, гораздо ближе. Катрин. Если она откажется от обвинений, я смогу склонить супруга к помилованию мушкетера. А Габриель заставит ее помочь нам, - если и Гастон, и Марк сконцентрировали внимание на Натали и Этьене, пытаясь уберечь их от лап шпиона, то Анна смотрела дальше: сколько ни подрезай куст, он будет цвести, пока не вырвешь корень. Катрин успела доказать, что у нее есть средства воздействия на гвардейцев: та ночь, когда на пару часов Лувр перешел под ее контроль, подтверждала могущество фаворитки. Страх уже закрадывался к ней в сердце, а, значит, он ее и погубит.