Двое

На встречу мне бодро шагала девочка лет шестидесяти. Белая короткая хлопковая юбка ,такая же белая с коротким рукавом-фонариком кофта, белые колготки или гольфы, белые сандалии, белый платок повязанный ушами назад. В руках - какой-то пакет, и на  фоне белизны ее наряда землисто-красное  маленькое личико, сморщенное, как кожица яблока, с курносым задорным носом и  стеклянными глазами. Я не сразу поняла, что с ней не так. Наверно меня смутили эти белые одежды. Но позже, встретив людей похожих на нее цветом кожи и выражением глаз, в иных  одеждах и ароматах – я поняла, кто был передо мной в образе этой постаревшей школьницы. Это кажется невероятным, но она шла на свидание.

На театральной площади на скамейке у фонтана ее ждал мужчина лет на десять моложе ее, на первый взгляд. Он тоже  был очень особенный. Человек-Маятник, так я назвала бы его. Он сначала раскачивался по искривленной зигзагообразной орбите справа налево. Потом стал подергивать носком ноги, которая была сверху. Затем стал отбивать чечетку ногами, помогая подвижными коленями. Потом, как неваляшка, закачался на малой амплитуде вперед назад.  То и дело поеживался, подскладывал руки, снова отбивал такт- теперь уже попеременно: то носком, то пяткой. Опять закидывал ногу на ногу, и снова ставил их  в полуоткрытую позицию рядом.
Когда подошла она, он встал, откуда-то из-за пазухи достал изрядно съежившуюся ветку душистой сирени и протянул ей.

Она расправилась, расцвела, распустилась и улыбнулась ему своим некрасивым беззубым ртом. Готова поклясться, это было счастье. Простое, человеческое, сиюминутное... Поцеловала. Взяла за руку, и они, как школьники, зашагали в сторону  Кремлевской набережной.
Удивительно.