Здравствуй, Матронушка!

               
    Златовласый Никита игрался с пышными волосами матери, склоненной у его маленьких ножек и завязывающей ему шнурки на милых, почти крошечных ботинках. Молодая мама  почти всегда это делала сама, заботливо усаживая сына перед собой,  и как будто  что-то «нашептывала в обувь».
-Мамочка! Ты разговариваешь с моими ботинками?- однажды резво спросил мальчик.
-Нет, сынок, я благословляю твои ножки, чтобы они учились ходить! – ответила мама.
-А зачем?! – поинтересовался ребенок.  – Мне нравится, что меня все носят на руках: ты, папа и дядя…
 -Просто твои ножки особенные и пока они не хотят трудиться, вот я вежливо и прошу их…
   Пятилетний Никита еще не знал, что с рождения он был обречен на инвалидное кресло. Заботливые и любящие родители его всячески оберегали от понимания грозной действительности и с каждым днем все более унывали от непонимания, как дальше жить. Ведь не всю же жизнь носить его на руках, как Царевича?! Пока он маленький, он думает, что так положено детям, чтобы их всегда носили на руках, но что будет, когда ему будет семь лет, десять? Когда выяснится, что мальчик изначально был нездоров, а они, родители, так долго утаивали это от него. Как воспримет этот факт Никита? Ведь он такой талантливый, юный гений Скульптуры. Его работы уже давно занимают умы видных критиков Искусства, Ваяния и Зодчества. Многие работы побывали на выставках и конкурсах детского творчества, где были отмечены жюри высокими отзывами, оценками и призами. «Его будущее в его руках», - восторженно говорили многие эксперты родителям, крутя в руках очередной шедевр из глины  маленького творца. «Но не в ногах!» - проносилось в голове матери, отчаявшейся ждать чуда. Ни у кого среди близких в семье Никиты не было такого недуга от рождения, поэтому все ждали, когда организм мальчика «проснется»,  и он станет обычным, проказливым  ребенком, часами бегающим во дворе с друзьями…  Но друзей у мальчика не было, кроме его прекрасных фигур и статуэток, все свое время он посвящал работе над скульптурами к очередному конкурсу и размышлениям. Его детское сознание словно готовилось к чему-то, что ему неминуемо предстояло узнать о себе. Что это могло быть,  он не знал, но его давно уже смущало, что у него нет друзей среди детей, и что его постоянно носят на руках.
     Иногда мальчик трогал свои ноги, и думал о том, почему они не хотят ходить? Даже мама уже просит их, наверное,  время пришло, - переживал Никита и терялся в догадках.
     Мать с отцом каждый вечер, уложив ребенка спать, говорили друг с другом на эту тему. Ни один и них не решался сказать мальчику правду, ведь он привык быть первым. Возможно, он думает, что благодаря его победам и скульптурам его и носят на руках, как гения… Что, так лучше пока…
Правда казалась родителям слишком горькой, чтобы сообщить ее своему ангелу, который творит своим маленькими руками чудеса из глины. В его руках столько силы и энергии, а в ножках совсем – нет, - не укладывалось у родителей.  Насколько долго можно держать ребенка в неведении? Ведь это касается его будущей жизни?
    Однажды Георгий Павлович, статный папа Никиты сказал своей любимой жене Елене:
-Наша миссия добра не выполнима, милая. Мы должны рассказать нашему мальчику всю горькую правду о том, что он никогда не сможет ходить. Так будет справедливо, по крайней мере. Нам тоже станет спокойней. Ведь столько лет мы ограждаем его от нормальной жизни, говорим ему ложь… Бесконечно это продолжаться не может. Мне больно видеть доверие сына в глазах и осознавать, что каждую минуту я ему лгу…
-Но почему?- взмолилась Елена, сжимая в руках игрушку Никиты, которую он сшил из ненужных, старых лоскутков ткани… Может  быть,  он будет ходить! Я верю в это, мой массаж, любовь и вера помогут. Я прошу его ножки каждый день. Милый, я хочу, чтобы он сам начал ходить … Разве вера матери и забота так мало значат?...
-Врачи давно подтвердили худший диагноз. К чему этот бесплотный самообман? И вера здесь не причем. Это просто твое горячее материнское  желание. Уже пора нам смириться, что наш ребенок не такой как все. Он – инвалид.
-Он – гений!
-Пусть так. Но он не может ходить, значит, жизнь его всегда будет особой. Пока есть мы и заботимся о нем, ему не о чем волноваться и даже знать это. Но ведь скоро он вырастет?
 Елена Викторовна, не выдержав слов мужа, выбежала из комнаты и помчалась в парк, который был недалеко от дома. Пруд, возле которого всегда гуляло много матерей с колясками, вдохновлял ее. Она не могла поверить в то, что так несправедливо судьба отнеслась к ней, подарив больного ребенка, неполноценного, хоть и талантливого. Ей было горько осознавать, что у всех ее подруг совершенно здоровые, крепкие дети, а ее очаровательный Никита – не может ходить!..
Инвалид-скульптор , - стояло в ее голове,- что за жизнь у моего ребенка будет? В чем я виновата, - корила себя молодая мать. Почему у здоровых родителей родилось такое дитя?..
Женщина села на скамейку у пруда и разрыдалась. Скоро муж расскажет сыну, что тот инвалид, и как она будет смотреть в глаза сыну, который спросит ее:
-Мама, это правда?
Что она скажет ему в тот миг? Лучше бы ей провалиться сквозь землю, чем обречь своего сына словами на горькую жизнь …  А вдруг его детской душой овладеет отчаяние и он перестанет создавать такие прекрасные фигурки? Ведь сейчас он уверен, что все хорошо, он верит в себя и творит! Что будет, когда он узнает, что ему всю жизнь предстоит провести в инвалидном кресле?..
     Женщина сдавила себе виски, едва сдерживая еще более сильный порыв горечи и желания кричать и плакать во весь голос…
-Боже, что будет с моим сыном? – причитала молодая мать, никого не замечая вокруг.
    На другой конец лавочки присела пожилая женщина в платочке на голове. Лицо ее так сияло радостью и каким-то неизреченным светом, что многие восприняли ее почти как видение и проигнорировали. Елена Викторовна закрыла лицо растрепанными волосами и тихо рыдала от безысходности.
Вдруг по спине ее кто-то ласково провел рукой, словно давно умершая бабушка, которую она так любила в детстве. Елена Викторовна судорожно повернулась и увидела удивительную пожилую женщину в платке. Столько доброты и сочувствия она еще не читала ни в одном лице. Старушка сразу же расположила к себе молодую женщину. Она перестала плакать и посмотрела на ту, как на последнюю надежду. Словно старушка должна была сказать ей что-то ценное.
-Не плачь, милая, - сказала она, - все беды на этой земле поправимы.
-Увы, не все,- грустно молвила мать Никиты.
-А ты пробовала молиться Святой Матронушке?
-Кому?
-Во всех своих бедах женщины прибегают к покровительству Святой Матроны Московской или Ксении Блаженной Петербургской?
-Что вы, мы ведь далеко от Москвы и Петербурга живем, мы не знаем  никакой Матроны и Ксении, о которых вы говорите. Простите, - сказала Елена Викторовна и снова закрыла лицо  рукой.
-Поезжай в Москву, в Покровский монастырь, тебе там все скажут,- промолвила старушка.
Мать Никиты повернула голову в сторону женщины, чтобы что-то ответить, но ее уже не было.  Старушка словно исчезла, вызвав у молодой матери чувство удивления и какого-то странного блаженства. В  миг боли, уныния и отчаяния ей вдруг стало так хорошо и светло на душе от слов этой круглолицей, улыбающейся женщины в платочке, что ей стало не по себе. Ведь ситуация осталась прежней, кроме ощущения радостного трепета в груди от этой встречи…
  Елена Викторовна рассказала отцу Никиты все, что с ней приключилось в парке. Задумчивый муж лишь произнес:
-Странно…

        Через неделю  шумная, суетливая Москва встретила молодую пару с ребенком на руках очень приветливо. Прохожие с любопытством заглядывались на красивых родителей и очаровательного ребенка, которого они с такой заботой по очереди несли на руках. У многих на лицах читалось:  «Образец счастливого семейства», однако, когда чета с ребенком зашла на территорию Покровского монастыря, стали встречаться другие лица – серьезные, сосредоточенные, просветленные. Огромная очередь у храма не выдавала ничего удивительного. Елена Викторовна ожидала какого-то чуда или знака, что поступила правильно, послушав старушку у пруда,  приехав с Никитой в Москву.  Но никаких знамений пока не происходило. Молодые родители встали в конец очереди, кто-то сунул им книжицу с акафистом. Елена Викторовна отдала Никиту отцу, а сама стала читать текст. Женщина, давшая акафист, одобрительно кивнула головой и растворилась в очереди.  В душе молодой матери стало нарастать то чувство блаженства и духовного торжества, что она испытала в парке, разговаривая с миловидной старушкой. Ее лица она никогда не забудет. Чем-то оно даже напоминало лицо святой, изображенной на иконе, к которой они приехали – Матроны Московской. Елена Викторовна мысленно поклонилась своей благодетельнице в надежде на то, что их поездка не окажется напрасной, ведь она вселила в нее столько веры и новых сил. Хотя рассчитывать, конечно, было не на что. Просто, на все воля Божья, как говорила ее любимая бабушка, когда успокаивала своих внучат от какой-либо случившейся в их жизни несправедливости…  На все воля Божья…
       Поклонившись Святой Матроне Московской, ее мощам, иконе, родители пообещали священнику, с которым подружились, что будут регулярно молиться о своем сыне и смазывать его ножки освященным маслицем.
   Родители Никиты питали уважение к церкви и проникнувшись особой атмосферой монастыря почувствовали, что некое тепло, истинная вера зарождается в их душах. Ведь Никита так проникновенно приникал головой к иконе Блаженной Матроны, гладил  ее по щеке.  Это не могло не поразить молодых, впечатлительных родителей, живущих настроением  своего ребенка.
   Домой, в  родную глубинку Елена и Георгий  вернулись поздно. Мальчик уснул на руках и его с заботой положили на большую родительскую кровать. Чувство душевного подъема и трепета не покидало обоих. Елена отправилась на кухню  заварить вкусный чай с мятой и поделиться с мужем своими чувствами от поездки в столицу. Георгий уже доставал на кухне ароматные плюшки, купленные у монастыря Матроны, и с радостным видом взглянул на жену.
- Я рад, что мы… - начал Георгий с каким-то особым тоном в голосе, приободрившим жену.
 Не успел он договорить мысль, в доме раздался грохот, будто что-то тяжелое и неуклюжее свалилось на пол. Родители замерли в ужасе. На их лицах показались страх и смятение. Что это могло быть в такой поздний час? Никита спит! В доме никого нет!
-Никита??? - осененные одной и той мыслью, родители поспешили в спальню, где оставили спящего ребенка.
Не замечая встревоженных взрослых, Никита неуклюже ступал то на одну ногу, то на другую, сам не веря своему телу и улыбаясь.  Ребенок, пошатываясь от непривычных движений, подошел к окну,  и трепетно, чуть ли не заваливаясь на бок, кряхтя, встал на дрожащие колени. В руке он держал подаренную в монастыре иконку Матроны Московской, нежно целуя ее.  Именно так вставали люди перед Иконой, на колени, которую он видел  с родителями в Москве.