Patience. Часть 21. Where are you, there is my hom

* * *

— Брукс… — Теалориана лежала на груди светловолосого парня и выводила на ней пальчиками только ей одной известные иероглифы.
— Ты ещё ни разу не называла меня Бруксом. Чувствую, наступает серьёзный разговор, — кареглазый усмехнулся.
— Я… просто хочу спросить, — она сглотнула накопившуюся во рту слюну и тут же поняла, что сердце просто разрывается от количества ударов, а голос и тело предательски дрожат.
— Спрашивай, я честно отвечу на любой твой вопрос, — он погладил её волосы, аккуратно пальцами зачесав их назад.
— Я вспомнила наш разговор в лесу, ты помнишь? — спросила Теа, нервно начав мять свои руки.
— Конечно, я всё отлично помню. И, кажется, я знаю, о чём пойдёт речь.

Теа не смогла не услышать усмешку, слетевшую с губ парня.

— Я… ты… я… просто… не думай что-то, что… не считай меня глупой, и вообще… чёрт, — тяжело вздохнула девушка, нервно теребя пальцами свои волосы, тем самым прикрывая короткими прядями своё личико.
— Эй, Алори, успокойся, я ничего плохого о тебе даже не посмею подумать когда-то! Выкинь глупые мысли со своей головы.
— Ты всё ещё думаешь, что любви нет, что она — самовнушение, иллюзия, игра нашего разума, импульс? Что такое, по-твоему, «любовь»? Как узнать, что это именно она?
— Определённо, да.

 Риверу словно током шандарахнуло, словно облили холодной водой.

 Парень продолжил:
— Любовь — импульс, химическая реакция в теле. Но я не могу не согласиться с твоими словами: любовь и вправду существует, и, как ты говорила, она заставляет окунуться в новый мир — в человека, который целиком и полностью заполняет твоё сознание, который и становится твоим миром — идеальным, без единого изъяна.
— Но тогда ты посчитал мои слова глупостью и чушью, — Теа была напряжена. Парень вроде бы и подтвердил, и поддержал её мысли, но в то же время он считает это импульсом, который сейчас есть, а завтра — нет.
— Тогда тебя ещё не было в моей жизни, в тот момент ты только вошла в неё, — промолвил парень, а темноволосая замерла и лишь время от времени делала краткие вдохи.

— То есть, ты хочешь сказать, что…— она сглотнула.
— Да, Алори, да. Я чувствую к тебе просто невероятные чувства. Ты — мой мир. Ты — моя Вселенная. Ты — моё всё. И, если помнишь, на днях, когда ты спрашивала, где мой дом — здесь, в Лос-Анджелесе, или же в нашем родном городе, я ничего не ответил, а ты ещё и обиделась.
— Ну? — она посмотрела на него, вопросительно выгнув бровь и ожидая дальнейших его слов с тлеющими внутри невероятными трепетом и надеждой.
— Я тогда всю ночь думал над тем вопросом, никак не мог дойти к определённому выводу. И я понял одно: где бы я ни был, если рядом ты, я чувствую себя уютно, чувствую себя комфортно, как дома. И знаешь, какой вывод я сделал? — Теа вопросительно кивнула головой. — Там, где ты, там и есть мой дом, — Брукс прижал к себе Темноволосую, на глазах которой уже выступали слёзы.
— Кэльвин, знаешь, я понимаю, что вместе мы недолго, тем более, официально знакомы всего пару месяцев, но мне кажется, что я влюблена в тебя, — девушка зажмурилась, что было мочи, и задрожала всем телом.

 Она боялась реакции Брукса, но всё же приоткрыла глаза.

— Мне тоже так кажется. То есть, ха-ха, имею в виду, я тоже думаю, что влюблён в тебя, — он почесал затылок, а Ривера просто застыла, словно каменная и неживая.

Могла ли она когда-то мечтать о таком?

НЕТ.

Могла ли подумать, что её первый секс будет с Кэльвином Бруксом?

НЕТ.

Могла ли верить в то, что ОН влюбится в НЕЁ?

НЕТ.

Внутри неё бурлит счастье и всевозможные ощущения.
Всё смешалось лишь в одно.
В одно чувство.

Слёзы радости застыли на глазах Риверы, но это было всего лишь на долю секунды, так как в следующее мгновение они сорвались и рухнули вниз по пунцовым щекам, которые прямо под глазами девушки были усыпаны десятками точек — веснушками.

Теалориана накинулась на парня, обняла его со всех сил и прошептала ему на ухо:
— Я люблю тебя. Пускай это импульс, пускай химическая реакция, пускай всего лишь на некоторое время, пускай лишь на мгновение, но я люблю. Люблю! Мне остаётся лишь надеяться, что это мгновение будет для нас вечностью, ведь не зря же говорят, что вечность — всего лишь мгновение, поэтому буду верить в то, что это мгновение растянется на целую вечность.
— Алори, ты моя, слышишь? Только моя. Навсегда, — прошептал кареглазый, вдыхая запах волос своей возлюбленной. — Я люблю тебя. И буду любить. Ты мне веришь?
— Верю, — кивнула та.
— А ты? А ты будешь меня любить так же, как сейчас? — спросил светловолосый.
— Да! — уверенно произнесла девушка. — Но…
— Но что? — парень напрягся.
— А что, если сейчас наши чувства — это просто самовнушение, как ты и говорил? Что, если то, что мы ощущаем, выдумано нами по той причине, что мы просто хотим любить и быть любимы? Что, если это просто подростковые игры?
— Даже если это и так, сейчас это неважно. Важно, что мы вместе, что есть друг у друга, — Брукс прижался к Ривере, закрепив её в своих крепких объятиях.


Они так и заснули, наслаждаясь друг другом.

Знаете, бывает так, что в определённый период жизни мы считаем истиной что-то одно, а в другой — что-то совсем иное. И это не значит, что человек не верен своему слову или что он соврал, просто так бывает, просто у судьбы есть свои планы, которые неподвластны ни одному человеку.

 Ни одному...