История одного фрукта

Помню мама как-то пришла и заявила, что едет в Северный круиз на 21 день по профсоюзной  путевке. Мы были обескуражены, она раньше никуда без одного из нас никуда не ездила а тут почти месяц. Она переживала, что мы будем есть, а мы – как мы будем жить? В поездку ее собирала вся больница, у нее было всего пару платьев, а в Швеции или Голландии надо было не ударить в грязь лицом да и вечером выходить к ужину на корабле  тоже полагалось в чем-то новом. Недели две она приносила с работы наряды подруг по оружию, мерила их выбирая что возьмет с собой. Наконец день настал, и мы  проводили ее на поезде до Москвы, дальше она кажется летела в  Талин, а оттуда уже на корабле Германия Голландия Швеция и Дания. Эти три недели в продовольственном смысле прошли нормально, неделю наверно доедали приготовленные борщ, пельмени , тушенную капусту и прочие остатки прежней роскоши маминого приготовления, потом я стала пробовать заниматься домоводством – в основном жарила картошку. Самое неприятное были спички- она как-то очень быстро горели и при наклоне к конфорке сразу обжигали пальцы, я изводила штук пять пока конфорка наконец зажигалась. Но в принципе худо-бедно мы как-то держались- выручали соленья варенья, булки-печенья и угощенья родственников –знакомых, узнавших о нашем «сиротстве». Во всем остальном было совсем грустно. Помню я каждое утро едва продрав глаза шла к календарю и с радостью и грустью вычеркивала еще один из  этих долгих дней нашей разлуки.
Но прошли и они. Мы бодрые и типа сытые приехала встречать маму на вокзал, она привезла кучу каких-то диковин, вроде японского магнитофона, кнопочного телефона и  серебристого плеера, бутылку газированной воды, часы, розовую шерсть для вязания, которую я благополучно испортила спустя какое-то время и еще какие-то мелочи. Но главное это  рассказы о поездке.
Из них я впервые узнала о Русалочке, о  изобилии в их загнивающих магазинах и о некоем диковинном фрукте, о котором слыхом никто не слыхивал в Союзе. Апельсины, мандарины и бананы, хоть и были жутким дефицитом, но  все равно по праздникам оказывались на нашем столе, о манго мы знали по баночкам дружественного кубинского мангового сока, который продавался в столичных магазинах, а вот киви возник для меня именно тогда. Мама не знала как он называется: говорила только, что иногда к ужину на корабле подавали диковинный фрукт-  коричневый, мохнатый, внутри полосато-зеленый, а вкус похож на клубнику, мы не верили. Только лет через десять, когда мы его попробовали, стало ясно, что он все-таки есть.