Учитель на охоте

УЧИТЕЛЬ НА ОХОТЕ
Петр Николаевич Попов до войны преподавал в школе географию и естествознание. Водил учащихся на экскурсии, учил ориентироваться на местности, разводить костры в любую погоду, ночевать под открытым небом. Сам, бывало, закурит, а детям строго запрещает.

- Когда исполнится вам по двадцать, тогда можете начинать курить. А водку пить, пока семью не создадите, не начинайте. У пьющих могут рождаться нездоровые дети.

За праздничным столом учитель не был белой вороной, не отставал от других, пел и веселился. А когда призвали его в армию и отправили на фронт, его как подменили. Сразу бросил курить. И ни разу не закурил – до самой Победы! От фронтовых ста граммов наотрез отказался, раз и до конца войны. Считал, видимо, что на войне нужна светлая голова. Очень развит у него был инстинкт самосохранения! Воевал в пехоте. Пригодились ему навыки хождения в природу. Умел маскироваться, выжидать удобного случая, неожиданно нападать. И в разведку за языком ползал, и из окружения с товарищами выходил. На войне как на войне. Получил несколько боевых наград.

Провоевал все 1418 дней и ночей, еще целый год после этого служил в армии. Вернулся в свой родной райцентр, на берег Оби, целым и невредимым, в звании ефрейтора. По-прежнему преподавал в школе. Исполнилось ему к этому времени тридцать три года - возраст Иисуса Христа! Женился на самой красивой молодой учительнице, Марии Ивановне, присланной на работу по разнарядке из Барнаула. Она была выше его ростом, гордая характером, особого о себе мнения. Соперников после войны в небольшом райцентре у Петра Николаевича было мало, поэтому он быстро завоевал сердце красавицы. Девочка у них родилась, ненаглядная Катюша.

Первые годы на гражданке оказались трудными, голодными. Петр Николаевич снова начал курить. Не отказывался и от застолий, в основном из-за уважения к женщинам, оставшихся вдовами или без женихов. Купил старенький мотоцикл, отремонтировал его. Почистил и проверил свою верную двустволку, которая столько лет ждала охотничьих рук. Вечерами, после занятий, а также в выходные дни стал выезжать на охоту.

 За время войны дичь почти никто не отстреливал. Утки шли на охотника косяками. А стрелял Петр Николаевич без промаха. Добычу он измерял не штуками, а мешками: пол мешка, полный мешок. Щедро делился с учителями, обменивал дичь на продукты и заготавливал утиное мясо впрок.

Старшая сестра Марии Ивановны жила в соседнем, горном районе. Ей тоже повезло: муж вернулся с войны живым, хоть и с ранениями. Не раз приезжали они в гости к Поповым и видели, какой Петр Николаевич удачливый охотник.

- Лучше меня здесь никто не стреляет! – заявлял учитель, теряя скромность после выпивки, – Я бью уток только влет, из любого положения! 

Свояк, Никита Петрович, загорелся желанием поохотиться с Петром у него дома, в Алтайских горах. И после долгих уговоров, на десятый или двенадцатый  год, Петр Николаевич согласился. Никита Петрович все охотничье снаряжение взял на себя. У него было несколько ружей – на всякий сезон охоты. Дело было осенью, поэтому охотиться предстояло на боровую дичь.

 Утром чуть свет отправились в горы, в густой смешанный лес. У каждого на плече - проверенное ружьё. За спиной – рюкзаки. Никита взял себе ружье «Белку», а Петру дал двустволку шестнадцатого калибра. Хозяин охоты вывел свояка к исходному месту.

- Ты пойдешь по распадку. Я буду идти параллельно по склону горы. Встретимся у реки.

Петр Николаевич редко бывал в горах, да и на охоту последние годы не ходил. Мясо и другие продукты он закупал на местном базаре, который с каждым годом становился богаче. Красавица жена постоянно отлынивала от приготовления пищи, поэтому Петр Николаевич стал главным хозяином на кухне. Фигура его округлилась, явно выпирал животик. Теперь он носил очки.

Оставшись один в лесу, он долго стоял, любуясь его красотой. А потом медленно отправился в указанном направлении. Пройдя километра полтора или два, он не спугнул никакой дичи. Лес казался ему пустым. Только белки скакали по деревьям. Захотел покурить. Уселся под деревом, привалившись на рюкзак, в который упрятал теплую куртку. Двустволку поставил рядом. Настроение у него было благостное. Любовался стройными деревьями, слушал тишину. Не спеша отправился дальше. Так и вышел к реке, не встретив никакой дичи.

Свояк не заставил себя долго ждать. В рюкзаке у него были два косача и дикий голубь. Он подошел к Петру и удивленно спросил:

- А где ружьё?

Петр Николаевич хотел сбросить его с плеча, но оказалось, что вместо ружейного ремня он все время держал в руке лямку от рюкзака. Он беспомощно заморгал глазами, соображая, что же произошло? Потом совсем смутился, густо покраснел. Такого чувства стыда он еще ни разу не испытывал! Бывалый охотник, называется! Стреляет без промаха! Он готов был провалиться сквозь землю, но она не разверзлась.

- Значит, я оставил его там, где курил? – виновато произнес он.

- А место ты хоть запомнил? – сдерживая смех, спросил Никита Петрович.

- Особых примет там не было. Лес как лес. Деревья как деревья. Ни тропинки, ни полянки…

- Тогда пойдем искать. Нехорошо, если кто-нибудь найдет ружье раньше нас. Оно на меня зарегистрировано.

И свояки отправились по распадку в обратном направлении. Изредка перекликались. К полудню дошли до того места, откуда первоначально отправлялись на охоту. Ружьё не нашли.

- Пойдем обратно! Будем ходить до тех пор, пока не найдем!

Шли медленно, заглядывая под каждое дерево. Несколько раз спугнули косачей. Но теперь им было не до охоты. На полянах из-под ног вспархивали куропатки. А белки, прыгая с ветки на ветку, с любопытством разглядывали необычных охотников, которые потеряли ружьё.

Наконец, Петр Николаевич громко воскликнул:

- Вот оно! Так и стоит, как я поставил!

Теперь уже оба присели под злополучным деревом и закурили. Перекусили бутербродами, выпили по чашке чаю. И  налегке отправились домой.

Петр Николаевич иногда начинал смеяться своим мыслям. А свояку говорил:
- Ты уж никому не рассказывай, что я такой рассеянный. Давно не был в лесу, залюбовался. Охота на уток все же интереснее!

Но учитель еще и не предполагал, что навсегда утратил спортивную форму. От былых успехов на охоте остались одни воспоминания. Молодая жена приохотила его заниматься кухней. Вот там ему теперь было по-настоящему интересно. Научился готовить различные подливки, заправки, добавки. Каждое блюдо украшал по-своему. Заранее обдумывал, чем будет кормить семью завтра и делал намеченные покупки.
А жена часто уходила из дома то к подругам, то в кино. Ездила в Барнаул на различные конференции, курсы повышения квалификации.

После десятилетки дочь поступила в институт. Мария Ивановна навещала ее при первой же возможности, возила ей продукты, с любовью приготовленные отцом. А потом заявила Петру Николаевичу:

- Меня берут в институт заведующей лабораторией. Заодно буду писать диссертацию. Мы к тебе будем приезжать на каникулы. А если захочешь – переезжай и ты в Барнаул. Тебя возьмут преподавать твои предметы.

Петр Николаевич вроде бы и соглашался, а с места не двигался. Ему не хотелось менять привычные условия жизни. Здесь, в райцентре, у него теплый деревянный дом в удобном месте. На горизонте маячил пенсионный возраст. Не хотелось нарушать привычный образ жизни.

Для учителя не стало неожиданностью, когда Мария Ивановна попросила дать развод. Она, дескать, молодая и еще может устроить свою судьбу. Петр Николаевич не возражал. За долгие годы частых разлук он привык к одиночеству. И оно его устраивало. Только попросил, чтобы Катя постоянно его навещала, не забывала отца.

Сидя вечерами на диване при включенном телевизоре, он иногда задумывался о своей жизни. Не погиб на войне. Пользуется авторитетом на работе. Создал себе и своим девочкам хорошие условия. А что ждало его в Барнауле? Проблемы с работой и жильем. Проблема с питанием. И смог ли бы он там прижиться - в городской суете, среди незнакомых людей? Вот если бы сразу после войны! Когда он был худой и жилистый. Здравый смысл, или все тот же инстинкт самосохранения, подсказывал ему, что опасно разрушать привычный быт. И после программы «Время» он выключал телевизор и ложился спать.

Летом видели его вместе с взрослой дочерью. Они гуляли по поселку, ходили к Оби, посещали базар. Но Мария Ивановна больше в поселке и в его жизни не появлялась.

Иногда он снимает со стены и чистит ружьё. При этом думает о том, что зря забросил охоту и рыбалку. Зря пропадал на кухне, стараясь вкуснее накормить жену и ребенка. Ровесники его по-прежнему подвижные и азартные. Жены ругают их, попрекают, приводят его в пример. А какой он образец? Заплыл жирком, обленился. Задыхаться стал, сердце барахлит. Повесит ружье на место. И отбросит всякие сомнения. Все он делает правильно! Все хорошо!