Письма другу 9

Письмо девятое.


Сегодня опять сел за клавиатуру. Что-то вспомнилось, то чего не видел. Бабушка моя, Матрена Иосифовна, как-то мне рассказывала… Вернее не мне, а при мне… Я ещё пацаном был, лет наверное 10-12 мне было. Летом с бабушкой, как всегда, отдыхали мы не Украине у её сестёр. И, как-то вечером, зашел у них разговор про давние годы… Уже не помню с чего началось, но они частенько, если не играли вечером в подкидного дурака, вспоминали о прошлой жизни. Семья у них была большая, но вот моему прадеду не везло на сына. Было в семье пятеро детей и все девки. Правда был сын, но он умер ещё во младенчестве. Вот мой прадед так и жил в девичьем царстве. Но, думаю, что он не очень от этого переживал. Девки росли боевые. И пахать, и косить, и коня запрячь… Прадед был, говорят, хорошим печником, так что хозяйственные заботы ложились на дочерей. А жили они достаточно зажиточно. Три лошади, пять коров, свиньи и домашняя птица. Не бедствовали, но работы… Только успевай поворачиваться.
Но разговор сейчас не об этом. Вспомнили они год, наверное, 1918 или 1919. Точно не знаю, но шла на Украине смута. Не то продолжалась революция, не то уже вовсю война Гражданская. Бабушка моя была старшей из сестер. Она в 1900 году родилась. В то время ей было годов восемнадцать. Жили они в местечке Веркиевка, недалеко от города Нежин. Родни было очень много и не только в местечке, но и в окрестных селах и хуторах. В селе, недалеко от местечка, жил их дядя по материнской линии. Как его звали, я не помню уже, а спросить некого, умерли все. Но знаю, что дядя этот служил лесником у местного помещика. В то смутное время власть так часто и быстро менялась, что понять, чья власть в селе или местечке было невозможно. Утром - деникинцы, вечером – красные, ночью – Маруся со своей бандой и потом всё наоборот. В общем полный бедлам! Кто на коне и с оружием, тот и власть. В лесу развелось масса партизанских отрядов и банд (кто поймет чем они в то время друг от друга отличались). Дядя с женой кому-то помогали, кого-то прятали, хлеб пекли и в лес возили. Как-то в один из таких неспокойных дней застучала всполошно в окно соседка. «Мотя, там вашего дядю убивать повезли! Бегите на пастбище! Там они!» Бабушка с сёстрами подхватились, быстро запрягли лошадь в телегу и полетели на пастбище. На краю пастбища, у кромки леса увидели толпу вооруженных людей. Дяди среди них не было. Бабушка с сестрами вроде успокоилась немного, но подъехав ближе увидели они вскопанный участок земли, который как-то странно шевелился. Вроде что-то приподымало слегка землю, а потом она опускалась назад. Приглядевшись бабушка увидела торчащую из земли кисть руки с ещё шевелящимися пальцами… И эта рука, и этот манжет рубашки, обхватывающий запястье, были очень знакомы ей… «Шо вам надо?» - крикнул один из вооруженных и направил в сторону телеги винтовку. «Там дядя наш!» - сказала бабушка: «Отдайте его нам. Хоть похороним по людски!». «А ну, идить видсюля! А то и вас усих тут закопаемо!» Что могли пять девчонок сделать… Плача они развернули телегу и поехали домой.
На следующую  ночь бабушка с сестрами вернулась к месту казни, разрыла землю и отвезла тело своего дяди на кладбище, где и похоронила.
На пастбище в одной яме было без суда и следствия закопано живьем восемь человек и среди них дядя моей бабушки. Вооруженные люди, совершившие это, оказались каким-то красным партизанским отрядом из другой волости. Через несколько дней местные партизаны, которым помогал дядя, нашли в лесу этот отряд и полностью уничтожили его.
Вот такое воспоминание посетило меня сегодня…