Горбатого могила исправит

                "Хороший друг хорош - хоть радость, хоть беда,
                Плохой - беда иль радость - плох всегда"(туркм. пог.)
               

                Светку Попову я помню с первого класса. Как-то наша учительница, Раиса Александровна Шишкина, не разобравшись,  рассердилась  на меня за какую-то проделку Тольки Максимовского, сидевшего за моей спиной, и поставила в угол, за голландскую печь, которой отапливался класс в нашей старенькой одноэтажной школе при железной дороге.  Там я что-то очень долго простояла, первоклашка, уливаясь слезами за несправедливость – как бы не все четыре урока.
                А когда нас отпустили и мы вышли в школьный двор, дети вместе с Максимовским  окружили меня и дразнили за слёзы, за слабость, беззащитность. Светка же скакала на одной ножке вокруг меня, и глумилась: «Москва слезам не верит! Москва слезам не верит!».  При этом все знали об авторе конфликта… 
                Была Светка из самого дальнего края Рабочего Посёлка, родившаяся в грязном, нищем бараке. Теперь она – Светлана Фёдоровна в дорогой норковой шубе,  благодаря высокому росту и степенным повадкам - монументальная и величавая! Такой я увидела её в прошлый приезд из Владивостока в Петропавловск, лет десять назад, такая она и сейчас. Вот только теперь Света совсем плохо владеет ногами, ей предлагают замену суставов. Так коварно природа мстит за многолетнюю вкусную и жирную еду на молзаводе! Правда, на родине, в Петропавловске, ей стало лучше и она обходится без костыля, чему Света немало удивляется.
               Монументальная и величавая... Раньше, когда на танцплощадке парни подходили пригласить её на танец, она демонстративно мерила его рост относительно себя - на пол-головы ниже, и произносила:
              - Не пойдёть!.. - И это казалось очень остроумным.
              Теперь она гордится тем, что свои болезни лечит на курортах за границей, что муж-пенсионер раньше был начальником, и что сын-врач, уйдя из официальной медицины в  какую-то виртуальную, разбогател, построил коттедж под Владивостоком площадью  больше семисот квадратных метров, где и проживает с женой, воспитывая дочь.
              Я вспоминаю, как иду по посёлку Новый Надеждинского района, под Владивостоком, разыскиваю Свету. Меня спрашивают: она такая толстая и в очках? Нет, говорю, длинная, худая, и без очков!Нашла по адресу. Открывает дверь толстая баба, ничего не видит:
              - Подождите, я схожу за очками!..
              Меня, наверное, тогда тоже было трудно узнать через 20 лет после окончания техникума, даже в очках. А теперь прошло пятьдесят... Но 10 лет назад мы виделись.
                - Валя, Светка Попова приехала из Владивостока! – Звоню я подруге детства, с которой вместе учились так же, как и со Светой -  вначале в школе, потом в молочном техникуме.
                - Ну и что? – Хладнокровно отвечает Валя Шадрина.
                - Давайте встретимся! Ты же с ней не виделась больше сорока лет!
                - Зачем?
                - Как «зачем»? Надо же встречаться с друзьями! Узнаем, как она поживает, как сын её, муж, внуки! – Восторженно воплю я в телефонную трубку.
                - Мне неинтересно!
                - Как хочешь, а мы к тебе придём! Может, увидимся-то в последний раз! Вон Нинки-то Нетесовой уже не стало!
                - Артистка!  Вечно ты что-нибудь придумаешь! Встречайся, если хочешь, а я  уезжаю  к дочери. Они улетают отдыхать в Египет, оставляют меня с внуками… - И Валя бросает трубку. Дочь у неё живёт в Рабочем Посёлке – это район Петропавловска.
                Вот тебе на! А я уже Светке пообещала по телефону, что встретимся недалеко от Вали, которой  трудно ходить – с палочкой передвигается (тот же случай)… Тем не менее, я ничего не отменяю (не могу же я сказать, что подруга отказалась увидеться), встречаемся со Светой, идём к Вале. Ведь не прошло и часа со времени после нашего разговора по телефону, наверное, ещё не ушла – надеюсь я! Или вообще придумала, что уходит.
                Нет, в  самом деле, Валя ушла. На двери её дома висит замок. На цепи беснуется собака. Мне приходится во всём сознаться. Куда пойдём? Кафе близко нет, даже столовой. Поехали ко мне! – Приглашаю я Свету.
                Я очень рада встрече! Откровенно рассказываю всё-всё про себя, про дочь, внучек, зятя, своего бывшего мужа. От друзей у меня нет секретов!  Как-то так, открыто живу. Никого не боюсь, в друзьях врагов не предполагаю. Доверяю всем, и почти к любому  первому  встречному  чувствую расположение!
                Рассказываю про Нину Нетесову, нашу общую подругу, которой не стало уже года три как (та же беда – развалилась от жирной, вкусной еды). Про обиду, которую она мне когда-то нанесла. Сидя у меня дома за столом,  где я принимала, как я считала по своему вечному простодушию,  добрых друзей, она мне сказала, при муже моём и дочери, что я –  «с приветом, дурочка». Я заплакала, и сказала:
                - Ну почему ты так говоришь? Есть люди, которые меня уважают!
                - Они делают вид! – Заявила мне подруга из самых близких…
                - Так и сказала? – Мне показалось, восхищённо произнесла Света.
                - Да! – Ответила я, уверенная, что донесла до подруги свою боль и своё недоумение.
                Какая же я дурочка?
                В общем, приехали мы ко мне домой, предварительно зайдя в магазин. Купила я хороший коньяк, дорогие закуски, которые себе редко позволяю – на все остатки пенсии, поставила  на стол угощение.
                Выпили, покушали того, сего…   Пошли к компьютеру. Показала Свете видики с внучками, с дочерью и зятем. Рассказала, как отлично устроено общество в Австралии, как ценится там институт семьи, что женщины не боятся рожать детей, имеют их по пять-шесть, а то и больше – государство хорошо помогает. Достаточно раз в восемь лет рожать одного ребёнка – на получаемое пособие можно жить, никогда не работая. Как вписалась в него дочь, работая и продолжая учёбу, получив гражданство. Как достойно живут все люди! И про гору Улуру, на которой загадочно пропадают люди…
                Нашла и показала на экране компьютера общих знакомых, с которыми общаюсь по интернету, в том числе её сына, который не отвечает на мои письма, где я спрашиваю его относительно её, Светы. Отдала ей много специально для неё напечатанных фотографий нашей последней встречи в кругу друзей, которых у неё не было. Рассказала о бывших наших сокурсницах – как у кого сложилась жизнь.
                Света величава и снисходительна. Она позиционирует себя с великосветской дамой. Благосклонно  выслушивает меня,  однако чувствую,  что мои рассказы ей кажутся ненужными, неинтересными.   Больше всего Света удивилась, что я овладела интернетом – «в нашем возрасте». А в каком возрасте? Удивилась я в свою очередь, не чувствуя такового. Надо правду сказать, из моих подруг мало кто имеет компьютер, не считая  это необходимым и ссылаясь на возраст.
                Потом приготовила Свете сюрприз: заказала по телефону такси,  повезла её в наш роскошный Ботанический сад, захватив при этом несколько  банок  солёных и маринованных грибов подруге в подарок – она сама проявила заинтересованность в этом, увидев мои заготовки, а для друзей мне ничего не жаль!
                Экскурсия Свету впечатлила, она не знала, что в родном городе существуют тропики под крышей, и пальмы растут в полный рост!                Потом мы попрощались с грустью – увидимся ли снова?   
                На другой день Света уезжала. Я позвонила её брату, у которого она остановилась, но, оказалось, Света уехала на кладбище, на могилы родителей, попрощаться. Я попросила брата записать мой телефон, чтобы она мне позвонила и сообщила, как поживает её подруга    Вера Грузинова, про которую я забыла спросить, и чтобы попрощаться ещё раз.    Я бы и на вокзал поехала, да поезд уходил ночью…
                Брат, видно,  записал номер телефона и «Вера Грузинова».
                Через час раздаётся звонок:
                - Привет, Вера! Вчера была у Поротиковой! Вот дура! Как была, так и осталась! Не умнеет! Ездила в Австралию, говорит, там хорошо живут. А я так думаю – хорошо бы жили,  разве бы она вернулась? Бабы там рожают много детей от пастухов, которые спускаются с гор, чтобы сделать им очередного ребёнка, а потом опять уходят в горы(?). Дома у неё  не сказать, чтобы слишком запущено.  (Я сама была у неё под Владивостоком  в квартире, где она живёт. Ничего особенно не говорило о ней, как о хорошей хозяйке, молчала бы уже!)
И, знаешь, интересно - дура-дурой, а с комьютером на «ты»! В нашем-то возрасте! В общем, дурочка, но умная… - С энтузиазмом, достойным лучшего применения, описывала она меня совершенно не знающей меня подруге.
                Я слушала, иногда поддакивая, будто я – Вера, и у меня волосы вставали дыбом… Подруга… Подруга детства… Я всегда её считала одной из ближайших подруг!..
                - Представляешь – продолжала Света,  - тащила из такой дали, из Австралии, песок, камни, красную землю, какие-то агаты по двадцать долларов для музея в Ботаническом саду – подарила бесплатно, просто так! Там в музее всё выставлено, она мне показывала. Ну и что, что песок с Кораллового моря – песок же! Ну, дура!.. Грибов мне зачем-то надавала!.. И мать у неё такая же была. Представляешь – за её посылками мы на почту с санками ездили – по двадцать килограмм! На всех сразу высылала продуктов, чтобы мы не голодали. Один раз открыли посылку – а там десятилитровая железная банка с яблочным повидлом! Всей группой целый месяц ели!
                Я только в этот момент вспомнила, что так и было. Получали мы в техникуме под Курганом по 13 рублей стипендии, и, бывало, действительно голодали. На практике, правда, можно было напиться сырого молока (и получить бруцеллёз, что со многими и произошло). Всем посылки приходили ма-а-ленькие, и сразу исчезали в тумбочках, а мои поступали в общее распоряжение. Я как-то этому не придавала значения и считала нормой. Оказывается,  это добро со стороны моих совсем небогатых родителей не было забыто, но было осуждено!
                Я вспомнила и Нину Денисову, которая попросила меня сходить к гинекологу и попросить выписать синестрол, якобы, от задержки менструации. Я и сходила, подверглась неприятному осмотру, и получила рецепт на запрещённый препарат. Уже много позже поняла, что некоторые девушки уже жили половой жизнью, и иногда «залетали». Но я была так далека от подобных мыслей – а значит, глупа…
                - Привет, Света! Это ты со мной говоришь, с Любой Поротиковой!
                Света опешила, потом спохватилась:
                - А что, я неправду сказала?.. Говорю же – умная, но  дурочка!
                -  Нет, ты говоришь дурочка, но умная!  Я хотела попрощаться: счастливого тебе пути!
                - Ты хотела про Веру Грузинову узнать? - И Света начинает на меня обрушивать негатив про другую свою подругу, но мне хватило того, что я узнала про себя. И я положила трубку...
                Так мы простились, думаю, что навсегда.
                Стану ли я умнее после этой встречи? Сама я думаю – вряд ли.       
    
                Вечером мне позвонила Валя Шадрина:
                - Ну что, встретились? Как было?
                - Так и было. Опять ты была права, лучше было  не встречаться вовсе. Посвятила Светке целый день, а она говорит – я дура. Валя, когда я стану умнее, скажи мне правду?
                - Горбатого могила исправит!..
               
                На фото бывшая моя соседка по Рабочему посёлку, подруга детства  и одноклассница Засимук Вера, а теперь, как и я, пенсионерка и базарная торговка.