О школьной реформе в России

Укрупнение школ – огромная ошибка, которая неизбежно выйдет боком.
Я не специалист, но за время своей антипедагогической деятельности в мутные девяностые высшую категорию получила, хоть и не педагог по образованию. Какой-то опыт имеется.

Чтобы ребенка научить, его нужно полюбить; чтобы полюбить, его нужно узнать; чтобы оценить, уважать и прийти к пониманию, его нужно узнать.
Иначе учитель превращается в поучителя, общение с ним становится тоскливым и его не понимают.

Когда-то мне довелось работать в школе, где параллели были по восемь-девять классов. Имена и мордашки путаются, где уж ты кого узнаешь!

Нет, до сотни человек в году – самое комфортное.  Ну двести. Тогда они для учителя не безликая масса, а Наташи, Сережи, Леночки…

Глупость – на информатику идти в одну школу, на физкультуру – в другую…
О каком взаимопонимании и доверии может идти речь?

Дети страшно одиноки на самом деле. Им так хочется кому-то нравиться, им хочется, чтобы их любили. Когда подросток видит, что симпатичен учителю, то старается ради него. На самом-то деле ради себя, но поймет это потом.

Я не говорю, что программа должна быть облегченной, знания – подслащенными, а учитель – свой в доску. Но взаимное понимание и уважение должно быть. Иначе дети будут стрелять в учителей, а те примутся отстреливаться.

Мне казалась нормальной ситуация, когда я на перемене обсуждала с учеником черные дыры, затем на уроке ставила ему двойку за невыученный урок, и на перемене мы снова продолжали спор. Личные отношения – это личные отношения, учить или нет – его выбор, а у меня не выбор, а нормативные документы. И – никаких обид.

Для меня было нормой не выставлять хорошему ученику плохие отметки. Одну плохую среди хороших я списывала на плохое самочувствие, усталость, и давала возможность пересдачи.
Было нормой дать возможность ученику предупредить о плохом самочувствии в начале урока, и позволить отработать после уроков в другой день.
Было нормой за маленькую, но яркую мысль давать балл, который ученик мог прибавить к любой отметке по своему выбору. Скажем, говоришь: «Сегодня – только шесть», а ребенок: «У меня два балла, забираю!». Ставишь восемь, светлые мысли пропадать не должны, а ученик должен озаботиться пополнением  запаса.

В маленьких школах, не больше полутора тысяч человек, норма, если разные учителя помогают ученику с его творческой работой по любому предмету, на моей памяти от просьбы ребенка никто не отмахнулся. Когда делается работа по информатике, можно привлечь математиков, учителей ИЗО и музыки – для оформления.
Информатика привлекают постоянно. И это замечательно. Пока ребенок разбирается с образом Богородицы или с биографией Есенина, или с преимуществом разных марок бензина, или с серединными треугольниками, он учится делать презентации, работать с фотошопом, поисковиком и т.д.

И все это становится невозможным, если учитель будет бегать по школам. Как готовиться к конкурсам, конференциям, олимпиадам? А ведь даже слабые ученики с удовольствием принимают участие пусть не в олимпиадах, так в творческих конкурсах. Они другими становятся, начинают себя уважать. И на них уже смотрят не как на посредственность, а именно как на творческую личность. Я предлагала участие и слабеньким, и хулиганам признанным – с какой отдачей они работали.

Нет, школа должна быть небольшой. Со своими компьютерными классами и спортзалами. С танцевальными и музыкальными классами, иметь швейную мастерскую, кухню, столярно- слесарную мастерскую… В Минске, слава Богу, пока так. Например, в моем микрорайоне, рядышком, пять школ.

Ученик должен знать, что школа – место, где его знают, любят и встречают улыбкой.
Где у каждого ученика найдется друг и заступник среди учителей, человек, к которому можно прийти пожаловаться на судьбину и посоветоваться.

Иначе страна заплатит намного больше. Несоизмеримо.