Отверженная

Отверженная
Екатерина Николаевна Гончарова после дуэли Дантеса уезжает к нему на родину в Сульц.
Даже сегодня – это глухое захолустье. На весь городок две кривые улочки, маленькая площадь с ратушей. За сто сорок лет население Сульца увеличилось всего на одну тысячу, сегодня здесь проживают пять тысяч человек.
Променять блеск и суету северной столицы на эльзасское захолустье, потерять всякую надежду вернуться на родину и обнять мать, братьев, сестер – такова судьба бедной добровольной изгнанницы.
 Теперь понятно, почему она так часто повторяла в письмах, что счастлива в этих местах, описывала местные прелести. Да не было никакого счастья! Этими частыми, навязчивыми повторами Екатерина Николаевна хотела убедить в первую очередь себя.
Дом Дантесов когда-то стоял на самой окраине городка, сегодня его несколько потеснили.
Это старый большой дом в три этажа с башней на самом углу, его окружает каменная стена с запущенным парком, где растут трехсотлетние дубы и липы.
Сегодня улица, где стоит дом, называется улицей Дантеса.
Хозяин дома барон Марк де Геккерн-Дантес разорился и живет в Париже, его фирма по распродаже станков пошла с молотка. Сейчас такая же участь ожидает дом в Сульце, который уже описан.
Магистрат города хотел одно время купить его и устроить музей, но денег не хватило, и дом стоит обреченный.
К основному дому примыкает двухэтажный флигель, построенный специально для Екатерины Николаевны и Дантеса.
В комнатах сегодня разорение и пустота. В зале сохранился большой портрет Екатерины Николаевны работы художника Бэльца. Она изображена в полный рост в бальном платье и с лорнеткой в руке.
Слегка надменное выражение лица, большие темные задумчивые и грустные глаза.
Когда-то, совсем недавно, в зале было 24 портрета семьи Дантес-Геккерн. Их все вывезли. В замке брошена одна Екатерина Николаевна. Она никому оказалась не нужна, ее просто забыли среди домашнего хлама и мусора.
Рядом с портретом стоит рояль, покрытый толстым слоем пыли, на нем когда-то играла Екатерина Николаевна и ее дети, любил иногда помузицировать и Дантес.
В комнате на столе слепок с руки Екатерины Николаевны, сделанный еще при ее жизни. Длинные пальцы, изящная кисть, на безымянном пальце – обручальное кольцо.
В одной из комнат – спальня Е.Н. Гончаровой. В годы войны снаряд попал прямо в кровать Екатерины Николаевны и разнес ее в щепки. Сегодня эти щепки собраны в углу.
Странно, при обстреле дома, в саду которого в каменной башенке находился немецкий штаб, только один снаряд угодил в дом – и «попал» в Екатерину Гончарову. Судьба!
В доме пятнадцать комнат. По углам сегодня свалены в кучу и лежат в беспорядке, покрытые пылью, старинные гравюры, миниатюрная ваза, посуда еще того, ушедшего века.
В одной из комнат надгробная плита Екатерины Николаевны, сбитая с е могилы, на плите ошибочно указан день смерти – 20 октября вместо 15-го и возраст – 32 года вместо 34. Оно и понятно, ведь при венчании Екатерина Николаевна умышленно уменьшила себе лета.
В метрической книге Исаакиевского собора за 1837 год от 10 января  есть запись о венчании Дантеса, «…25 лет с фрейлиною ея Императорского Величества девицею Е.Н. Гончаровой, 26 лет». На самом деле ей шел тогда 29-й год.
Сегодня на могиле Екатерины Николаевны другая плита, которую поставил Дантес, но разобрать надпись не представляется возможным – время стерло и разрушило буквы.
Старожилы Сульца говорят, что это якобы оттого, что плиту часто протирали соляной кислотой, чтобы лучше читалась надпись. Может, и так, но протирали плиты всех Дантесов-Геккернов, а разрушилась только плита Екатерины Николаевны. Что это – судьба или Провидение Божие?!
Пройдет месяц-другой, и дом со всеми внутренностями пойдет с молотка.
Нет, не бывать никогда музею Дантесов в Сульце!