Как родился Галиан. Глава 34

     Улицы были почти пусты. Во взглядах редких прохожих читалась тревога. Нас обогнали два вооруженных мужчины. Асканий направился в том же направлении, что и воины, и вскоре вывел меня на рыночную площадь. Сегодня вместо торговцев на ней собирались ополченцы. Мы обошли часть площади по периметру и свернули на одну из прилегающих улочек. Асканий остановился у большого дома, фасад которого был украшен резным камнем, и громко крикнул:
     - Орестей! Иди сюда!
     В окно второго этажа выглянула девушка, окинув нас любопытным взглядом. Асканий помахал ей рукой и обратился ко мне:
     - Правда, она красивая? Хоть сейчас сватай…
     Невольный вздох вырвался у него из груди. Сообразив, что выдал свои потаенные чувства, он нахмурился и продолжил говорить с напускным равнодушием в голосе:
     - Это младшая сестра Гекатея. Они с Орестеем близнецы.
     В дверях появился юноша, совсем не похожий на свою сестру. Он исподлобья посмотрел на Аскания, небрежно кивнув головой, и повернулся ко мне. Когда наши взгляды встретились, он вспыхнул и отпрянул назад. Заметив смущение юноши, Асканий презрительно хмыкнул.
     - Можно подумать, что ты увидел Немейского льва, а не гиперборейского жреца. Шарахаешься, как глумная овца.
     - Я не был готов к встрече…, - пролепетал юноша.
     - Тем не менее, тебе придется показать ему город, - сказал Асканий. – Так распорядился Гекатей. А я буду следить, чтобы он не сбежал…
     Орестей молчал. Он так низко наклонил голову, что упавшие кудри полностью закрыли его лицо.
     Асканий потряс юношу за плечо.
     - Ты что ли не выспался сегодня? Или решил, что перед тобой будущий царь Орхомена?
     Орестей наконец поднял голову и как-то восторженно посмотрел своими серыми глазами, приведя меня в некоторое смущение. Когда-то я ловил на себе подобные взгляды. Так смотрели мои маленькие дети, когда им еще казалось, что их отец самый умный и самый сильный человек на свете. С возрастом это проходит.
     Жуткая тоска по дому, по детям нахлынула на меня. Я пристальнее вгляделся в черты лица Орестея. В них угадывалось что-то знакомое, пробуждающее давние воспоминания… Но я не успел сосредоточиться на возникших ощущениях. Мое внимание привлекла роза. С цветком Персефоны что-то произошло. Показалось, что вокруг лепестков возникло зеленоватое свечение.
     - Пошли, наконец! – не выдержал Асканий.
     Мы послушно последовали за ним. На соседней улочке Орестей указал на развалины большого здания, заросшего мелким кустарником, мимо которого мы проходили.
     - В этом доме жил Иасий. Здесь у него родился Амфион – последний царь из рода Миния. Одна из его дочерей – Хлорида, стала победительницей первых герей ( спортивных состязаний девушек), что проводились в Олимпии. Она выиграла состязания в беге.  Хлорида вышла замуж за Нелея и стала царицей мессенского Пилоса.  Ее сын – знаменитый Нестор, герой Троянской войны.
     Вопросительно взглянув на Аскания, Орестей указал рукой на узкий проулок.
     - Если мы свернем туда, то сможем выйти к могиле Миния.
     Асканий равнодушно пожал плечами и первым пошел в указанном направлении. Вскоре мы оказались на пустыре. В его центре возвышался круглый холм, слишком ровный для того, чтобы иметь природное происхождение. С одной его стороны в направлении центра был прорыт проход, облицованный камнем. Он заканчивался массивной дверью.
     - Здесь покоятся останки великого человека, - сказал Орестей. – При нем Орхомен стал одним из богатейших городов. Миния считали внуком Посейдона. Мне говорили жрецы, что его бабка Хрисогения была внучкой коринфского царя Сизифа, обманувшего самого Аида и прожившего значительно дольше отведенного ему срока. По имени Миния наш народ и называют миниями. А этот город назван Орхоменом в честь любимого сына Миния.
     - Можно войти в гробницу? – спросил я.
     - Там нет ничего интересного, - запротестовал Асканий. – Темная, холодная пещера с каменным саркофагом посередине.
     - Это не пещера, - возразил Орестей, - а замечательное сооружение с высоким куполом, украшенным позолоченными звездами.
     - Могила и есть могила, - отмахнулся Асканий.
     Он решительно зашагал прочь и через некоторое время вывел нас к еще одной небольшой площади у ворот оборонительной стены. Прямо напротив проездной башни стоял храм с массивными квадратными колоннами.
     - Это Храм харит, самый старый в городе, - пояснил Орестей.
     По ступеням храма спускались женщины. Их головы были покрыты, лица печальны.
     - Мы можем войти внутрь? – спросил я Аскания.
     Тот нехотя кивнул. Подождав, пока все женщины спустятся на площадь, мы вошли внутрь. В центре тесноватого, с закопченными стенами храма возвышались три черных ноздреватых камня примерно в рост человека, овальной формы, вкопанные в холм серого крупнозернистого песка. Камни были увиты гирляндами свежих цветов, принесенных встретившимися нам женщинами. Перед камнями стоял жертвенник, заваленный украшениями, кусками ткани, посудой, фруктами…
     Орестей начал рассказывать о харитах. Решив, что его повествование будет долгим, Асканий сел у входа прямо на пол, прислонившись спиной к дверному косяку. Так и оказалось. Юноша рассказал о трех орхоменских харитах, потом начал перечислять имена афинских, спартанских, илионских харит. Он говорил о харите Кале, наделившей прорицателя Тиресия красивыми волосами, о харите Пейто, одаривающей своих любимцев красноречием и умением убеждать, о харите Пасифее, ставшей супругой бога солнца Гелиоса…
     Неожиданно в храме послышался смех. Вокруг камня, стоявшего слева, возникло серебристое облачко, он стал изменять цвет, засветившись изнутри. Застыв от изумления, мы с Орестеем наблюдали, как сквозь вращающуюся дымку начинает проступать силуэт в белой тунике с венком из лилий на хорошенькой головке. Еще несколько мгновений, и богиня шагнула нам навстречу.
     - Мне приятно видеть вас в храме, - прощебетала красавица, приближаясь.
     Легким движением руки она провела по кудрявым волосам юноши, приведя его в смущение. Затем обратилась ко мне:
     - Я иначе представляла тебя, Андрей. Мой супруг Гефест всегда был плохим рассказчиком. Но так все перепутав, он превзошел самого себя!
     - Это Аглая! – догадался Орестей. – Харита, одаривающая счастьем.
     Богиня вновь звонко рассмеялась, тряхнув головкой, но не отвела от меня взора.
     - В тебе нет ни мощи Геракла, ни решительности Ахилла, ни целеустремленности Одиссея… Ты подвергаешь свою жизнь большой опасности, оставаясь в городе.
     Я развел руками, давая понять, что это от меня не зависит.
     - Если ты пришел с просьбой, мне придется отказать. Я не хочу ссориться с Гефестом.
     - Пусть хотя бы не вредит, как Аполлон, - ответил я.
     Аглая засмеялась.
     - Гефест не способен на вероломство. За это я его и люблю. Но он, как и Арес с Аполлоном, считает, что тебя не следует подпускать к вратам Олимпа. От руки миния или гелла, но ты погибнешь…
     - И ты явилась, чтобы поведать о безвыходности моего положения?
     Аглая залилась звонким смехом.
     - Послушай, Орестей, что он говорит! Без даров, незваным явился в мой храм и меня же упрекает. Ни один миний не позволил бы себе такой дерзости.
     - Прости нас великодушно, добрая Аглая! – воскликнул Орестей.
     Он сорвал с пальца золотой перстень и положил его на жертвенник.
     - Прими этот скромный дар и глубокую благодарность за то, что ты даешь нам счастье жить в этом мире. Прости великодушно Андрея. Он чужеземец и не знаком с нашими обычаями.
     Опустившись на одно колено и склонив голову, я серьезно произнес:
     - Прости меня, блистательная супруга Гефеста!
     Аглая взяла с жертвенника перстень, повертела, разглядывая, и надела на указательный палец. Потом театрально вздохнула.
     - Кто же устоит перед таким даром! Тем более, что его сделал самый красивый юноша Орхомена…  Встань, Андрей! Я тебя прощаю.
     Она спросила:
     - Что ты собираешься предпринять?
     - Мы направляемся к Пристанищу Афины, чтобы осмотреть место возможного сражения с геллами – признался я.
     - А мне подумалось, что ты бежишь из города, и уговорил Орестея стать провожатым вместо Ксанфа. 
     - Если Андрей позволит, я последую за ним куда угодно, - произнес Орестей, обескуражив меня таким заявлением.
     Переведя удивленный взгляд с юноши на хариту, с любопытством наблюдавшую за нами, я почему-то начал оправдываться:
     - Мы познакомились лишь сегодня. И я не понимаю, почему Орестей смотрит на меня с таким восторгом, словно я Тесей, одолевший Минотавра…
     - Вот пусть он и объяснит, - предложила харита.
     - Сколько себя помню, я хожу в этот храм, - отозвался юноша. – Доверяю харитам свои мысли, желания и мечты. И они всегда были милостивы, помогая и направляя меня. Несколько лет назад, еще маленьким, я заснул в храме и увидел во сне незнакомца, который увел меня из родительского дома. Вместе мы покинули Орхомен и достигли Олимпа, имели честь видеть бессмертных небожителей…  А сегодня мы встретились. Андрей – это и есть незнакомец из моего сна. Поэтому при встрече я вел себя так взволнованно, да и теперь не могу поверить, что сон сбылся…
     Аглая нахмурилась.
     - Я бы не спешила так безоглядно вверять свою судьбу человеку, оказавшемуся похожим на видение из твоего сна. Еще не ясно, чем закончатся блуждания Андрея в этом мире. 
     - Пусть так! – с жаром воскликнул Орестей. – Я готовился к нашей встрече. Закалял дух и тело, научился владеть мечом, стреляю из лука, езжу верхом, умею править колесницей, плавать, ориентироваться по звездам…
     Я улыбнулся Орестею.
     - Прекрасная Аглая права. Тебе не следует быть со мной. Ты должен стать надежным помощником Гекатея, опорой матери и сестре. Ты же миний!
     От меня не ускользнул настороженный взгляд хариты. Я вновь обнаружил зеленое свечение, возникшее вокруг розы Персефоны.
      Аглая знаком позвала Орестея за собой и что-то стала ему тихо говорить. Как только он отошел на значительное расстояние, свечение у меня на груди померкло. «Уж, не гневается ли Персефона на пылкую симпатию юноши?» - подумалось мне.
     Орестей мне сразу понравился. С ним было легко и интересно общаться. Он много знал. Да и в природном обаянии ему было не отказать.
     Юноша вернулся ко мне бледным и взволнованным. Я посмотрел на Аглаю. Лицо хариты стало надменно холодным, не выражающим никаких эмоций. Теперь передо мной стояла не харита, одаривающая смертных счастьем, а супруга Гефеста, союзница бога, не желавшего мне удачи…
     - Так что же ты скажешь, добрая Аглая, о наших вещих снах? – спросил я.
     - Они начинают сбываться…
     Отзвуки голоса хариты еще звучали, а очертания ее фигурки уже начали терять четкость. Через несколько мгновений Аглая исчезла.
     Почему-то разозлившись, я резко сказал:
     - Идем! Нам здесь больше нечего делать…
     У выхода все так же сидел Асканий, прислонившись спиной к стене. Он крепко спал. Не став его будить, мы сбежали по ступеням храма и направились к городским воротам.