Мачеха

Прошлое, как бы оно не отдалялось - живёт внутри!

 После смерти своей жены, отец до конца своих дней ни разу не был на её могиле и никогда о ней не вспоминал. Родственница познакомила его со своей соседкой, которую я за глаза называла Зинавеей. Это была некрасивая дама 35-ти лет, с длинным еврейским носом, огромной бородавкой на щеке и бесцветными глазами. Она не была приучена к труду, чистоте, уюту. О себе она рассказывала, что учиться не захотела и работать не любит. Поработает где-нибудь недолго и уезжает, то к старшей сестре в Курскую область, то к брату в Ленинград погостить.

Завербовалась она как-то на сталинскую стройку в Кузбасс и там сошлась с мужичонкой, который попользовал её и бросил. Зинавея сделала от него аборт, но каким-то хитрым способом восстановила "невинность", да так умело, что после первой брачной ночи мой отец, захлёбываясь от восторга рассказывал своей маме: "Я, мама, теперь её ещё больше зауважал, ведь она блюла себя для меня!". А Зинавея, спустя некоторое время, не удержалась и выдала свекрови: "А я вашего сына обманула..." И расхохоталась.

Когда отец в первый раз привёл её в дом, то она на нас с братом даже не взглянула, не спросила ни о чём и даже не сообразила для отвода глаз, погладить нас по головкам. И она, конечно, нам очень не понравилась. Я поняла - нас она никогда не полюбит. Когда Зинавея ушла, то я сказала отцу: "Папа, не бери её". На что он ответил: "Ничего ты не понимаешь".

Мне было девять лет, а брату четыре годика. Отец заставил нас называть мачеху мамой, а чтобы мы её любили и слушались - исхлестал меня ремнём. После этого Зинавея меня шантажировала. Если ей что-то не нравилось, она повторяла как заклинание два магических слова: "Скажу папе!"

 Когда у мачехи родилась своя дочь, купили корову. И каждое лето Зинавея толчком в бок будила меня в 4 часа утра, чтобы я отводила корову в стадо. Отец на заказ сделал два ведра и я каждый день таскала воду с колонки, расположеннную в километре от нашего дома. Несу, а вёдра земли касаются...

Как-то брат что-то пролил. Смотрю - мачеха бежит за ним, бьёт его по голове и кричит: "Чёрт окаянный, чёрт окаянный! И когда я только от вас избавлюсь!" А что мог ребёнок в четыре года? Он ей в ответ только: "Длинноносая". А она ему: "Чёрт курносый". Вот такое было общение!

Когда отец утром уходил на работу, мачеха брала свою родную дочь и отправлялась в гости к своей матери. Всю еду, какая была в доме, она запирала на замок. И мы с братом вечно были голодные. Лет с десяти, брат всё чаще стал пропадать на улице. Ребята постарше научили его курить. Домой он приходил частенько пьяным, но ни отцу, ни тем более мачехе, до этого и дела не было...

 У мачехи были туфли, которые она никогда не носила. Я как-то одела их на вечер в школу, так мачеха, узнав об этом, унесла их из дома вообще. Тоже случилось с велосипедом, который они купили своей родной доченьке, но она не стала на нём кататься. Я однажды съездила на нём к бабушке, после чего велосипед исчез из дома навсегда.

Купили дочке Люсеньке пианино. Я говорю отцу: "Папа, я тоже бы хотела научиться играть". На что он удивлённо подняв глаза, сказал: "Тебе? Тебе не обязательно!"
 
Люсе покупали путёвки: она каталась на теплоходе по Волге, по Иртышу... Ещё куда-то ездила. А когда мне дали от института бесплатную путёвку в Москву, так отец, не то, чтобы денег дать на дорогу, а даже пригрозил: "Поедешь - ворота навсегда для тебя будут закрыты". Я уже писала, что каждое лето, во время школьных каникул, я работала, в то время, когда Люся отдыхала.

Сколько помню, мачеха никогда не мыла в доме пол, не ходила на колонку за водой. Мне она как-то сказала, что перестала стирать в тринадцать лет, после первых месячных. Она не стирала и тогда, когда отец купил стиральную машину. Очень она была неряшливая: ходила немытая и нечёсаная неделями. Постель её с отцом никогда не застилалась, бельё было грязное. Очевидно, устав от этого, отец завёл себе любовницу.

Он заходил к ней после работы и она стирала, пропаривала и гладила его грязное нижнее бельё и верхнюю одежду. У любовницы он мылся и чистым шёл домой. Потом жаловался своей маме, моей бабушке, а она уже мне пересказывала: "Мама, я прихожу домой чистый, в чистом, ложусь с ней, а она этого не замечает". Отец хотел уйти от Зинавеи, но его мама, которую он очень уважал и слушался, не позволила ему этого сделать: "Ты построил дом, завёл хозяйство и теперь хочешь, чтобы ей это всй досталось? Нет уж! Терпи и живи с ней!"

Сдавала я экзамены в институте, не то "госы", не то сессию... Стою у стола, отвечаю. Открывается дверь (кто-то входил) и я увидела, что напротив из деканата выходила мачеха. После экзамена интересуюсь у секретаря целью визита Зинавеи. Она ответила: "Приходила жаловаться на тебя. По дому ты ей ничего не помогаешь делать". Ходила мачеха и на работу к моему брату. Жаловалась, что он поставил к себе в комнату купленный отцом телевизор и возмущалась тем, что он вообще его смотрит (?!). Ей бы, засучив рукава, помыть бы окна, пол или сходить за водой. Так нет, лучше она Таню заставит всё это сделать, а сама посидит сложа руки.

А здоровье у Зинавеи было отменное: она никогда ни чем не болела. У неё даже не было в поликлинике медицинской карточки! Дом, построенный отцом и всё, что им было куплено (стиральная машина, телевизор, и т.п.), она считала своим и мы с братом на это не имели права претендовать. Когда отец умер, она нам объявила, что всё продаст, а себе будет покупать квартиру. Мы не стали разводить с ней тяжбы: у меня была комната в общежитии, выделенная от работы, а брат женился и уехал к жене в Москву, где сам добился получения квартиры на Планёрной улице.

Продав дом, мачеха вместе с родной дочерью и зятем уехала в Новосибирск, т.к. зять к этому времени закончил военное училище и по направлению был отправлен в этот город. Там ему выделили хорошую трёхкомнатную квартиру, но менее чем через год его перевели на службу в Забайкальск и они эту "трёшку" поменяли на квартиру в Омске, где мачеха прожила много лет. Когда её старшая внучка засобиралась замуж, то они поменяли квартиру в Омске на Читу, где служил зять и туда вселились молодожёны. Ещё через пять лет, зять вышел в отставку и ему предложили пять городов для проживания на выбор: Омск, Москва, Пермь, Краснодар и ещё какой-то. Они выбрали Краснодар. К тому времени обе внучки Зинавеи, уже имели свои семьи и обзавелись своими детьми...

Вспомнился мне и ещё один случай. Когда мы ещё жили в отчем доме, к мачехе пришёл племянник и она решила, что он положил на меня глаз. Слышу, она ему говорит: "Гера, ты к нам не ходи. Таня у нас проститутка" (?!). Я до сих пор ломаю голову, с какого перепугу она сделала такой вывод? В другой раз слышу, как она говорит отцу: "Таня-то, опять аборт сделала". А я тогда и понятия не имела, что такое аборт! Достаточно того, что мама наша умерла от неудачного аборта и оставила нас с братом несчастными сиротами! Отец перед смертью, первый раз в жизни сел рядом со мной и сказал одну только фразу: "Если бы я знал, что ты будешь такая, я бы тебя при рождении придушил!" Какая "такая"?! Что такого Зинавея напела ему про меня? Ответ на этот вопрос, он унёс с собой в могилу.

Незадолго до выхода мачехи на пенсию, ей предложили какое-то время где-нибудь поработать. Она устроилась на почту вынимать письма из почтовых ящиков и сортировать их. В ящиках часто вместе с письмами оказывались деньги, лотерейные билеты за тридцать копеек, которые, Зинавея, естественно, забирала себе. По этим билетам, она постоянно выигрывала: то деньги, то фотоаппарат, то холодильник. Выиграв фотоаппарат, она его не взяла, а взяла деньгами, потому что фотоаппарат просил у неё пасынок. А ему не положено!

Однажды, какая-то женщина из украинского города Славянска, написала письмо в Омск без конкретного адреса. На конверте было указано: "Для того, кто первый получит это письмо". Зинавея, естественно, тут же его вскрыла. Оказывается, женщина та, родом из Омска, но родственников у неё нет и она хочет завещать свой дом с большим садом в Украине, какому-нибудь омичу. Мачеха съездила в Славянск, вступила в наследство, а после смерти этой женщины дом с садом продала. Спустя ещё некоторое время, Зинавея получила наследство своих родителей, которое также обналичила.

Лет за десять-пятнадцать до своей кончины, мачеха тронулась умом: никого не узнавала и ничего не соображала. Зять-пенсионер мыл её, убирал за ней все нечистоты, кормил её с ложечки. И не от любви великой, а по доброте душевной, да из уважения к её дочери. Единственный порядочный человек был во всём этом семействе!

Умерла моя постылая мачеха глубокой старухой в возрасте 95-ти лет и гниёт где-то в Краснодаре...