Непридуманные истории рядового Гаврюшкина

(маленькая повесть)

Глава I
В госпитале

     В приемном отделении военного госпиталя стоял навытяжку молодой солдат.
      - Как фамилия? -  очень громко, почти крича, спросил майор, принимавший и оформлявший больных.
      - Рядовой Иван Гаврюшкин! - отчеканил, как учили, солдат.
      - Что сейчас болит?
     Иван задумался на мгновение - ведь все же написано в медицинской книжке, но ответил, как есть:
      - Меня тошнит, товарищ майор.
      - А-а, тошнит?! Ешь всякую хрень, а потом тошнит?!  - вдруг заорал майор.
      - А ещё что у тебя?!
      - У меня в глазах темнеет.
    Гаврюшкин с интересом наблюдал, как все больше распаляется и краснеет нависшее над ним лицо майора.
      - Я тебя насквозь вижу! Ты у меня поболеешь! Решил закосить? Так, посмотрим твои анализы. Ага, лейкоцитов много. Неправильные анализы. Сейчас новые сделаем. Сестра, ещё и температуру замерьте, а то здесь написали непонятное.
     Гаврюшкин пошёл за медсестрой в отдельную комнату. Вслед продолжали нестись крики:
      - Я тебя насквозь вижу! В госпиталь захотел?! Закосить решил?!..      Медсестра заставила Ивана раздеться по пояс, посадила на табурет посреди комнаты, сунула ему под обе подмышки по градуснику и села напротив, неотрывно сверля его глазами, как на допросе. Спустя пять минут она стала медленно изучать результаты замеров, время от времени заглядывая прямо в глаза солдату, как бы ища подвоха. Так Гаврюшкин попал в инфекционное отделение с диагнозом «фолликулярная ангина».
     В палате, куда его поместили, лежало 10 человек, на окнах были решётки, посредине стоял стол для приёма пищи. Выходить можно было только в туалет и умывальник. Утром приходила уборщица, всех сгоняла к стене и мыла пол каким-то пахнущим хлоркой раствором. Гаврюшкин, стоящий с краю, осторожно спросил:
     - А нельзя ли нам в момент мытья лежать в кроватях, ведь ноги не будут на полу?
     - А я что, между вашими ногами буду ходить?! Стоять там, пока пол не высохнет!
    Солдатики стояли и смотрели то на высыхающий пол, то на, вроде, ушедшую, но часто поглядывающую на них из-за двери уборщицу.
     После завтрака пришёл врач, капитан Знойный, и назначил Гаврюшкину лечение: через каждые  четыре часа делать внутримышечно уколы пенициллина, и так две недели подряд. Иван лежал после очередного укола и считал, сколько ему осталось уколов и хватит ли места на попе. Он уже сидеть не мог, но философски решил, что и так много в жизни сидел, можно и стоя принимать пищу.
     - Почему уколы такие болючие? - спросил он медсестру.
     - Потому что калиевая соль. А была бы натриевая, было бы менее больно. А калиевая, наверное, дешевле для государства, да и вам, солдатам, нужно терпеть и переносить все тяготы и лишения военной службы. Так написано в Уставе.
     Гаврюшкин после очередной процедуры размышлял: наверное, правильно, Родина не должна тратить на него лишние деньги. Есть и поважнее дела, с государственным масштабом. Вот если бы он совершил для Родины подвиг, то и она бы его не забыла - была бы натриевая соль.
     Как-то раз его отправили на кухню за  бачком с компотом...
  (Продолжение в книге "В полосе времени")