Любовь цвета индиго. Глава 4

   
       - «Ну что ж, сейчас мы отправляемся в сказочно красивое место – на землю фьордов, или как мы здесь привыкли называть это место, - фьордленд. Дорога неблизкая, чуть больше двухсот километров, поэтому еще успеем наболтаться» - улыбнулась Эльза.
       - «А с чего это вдруг успеем? Я бы всю жизнь с тобою провел в разговорах… Мне с тобой очень интересно проводить время. И если ты надеешься, что завтра мы не увидимся, то, хочу сказать, ты плохо меня знаешь, - рассмеялся Джон, а потом, уже серьезно добавил: «Ну, а если на самом деле, мне очень хочется пригласить тебя завтра вечером на свой клипер. Приглашаю тебя на ужин в красках заката».
       - «А у меня есть время подумать?» - шутливо, заигрывающим тоном, спросила Эльза.
       - «Да у тебя не то, чтобы нет на это времени, у тебя и нет предоставленной мной возможности на это!» - рассмеялся Джон.
       - «Ну, что ж… Раз так – то, наверное, приглашение принимается. Причем, с превеликим удовольствием».
       - «Ну, тогда договорились…
       Прошло полчаса. Они ехали молча. Джон думал о том, чтобы эдакое придумать завтра вечером, чтобы поразить воображение Эльзы и сразить ее раз и навсегда. Честно говоря, он хотел быть рядом с ней – не только сегодня и завтра, он хотел ее видеть и чувствовать рядом с собою всегда.
       Затем, словно вспомнив что-то, Джон поинтересовался у Эльзы:
       - Слушай… Все хотел задать тебе вопрос один… Когда мы были в ресторане, официант принес нам меню, на обложке была изображена странная маленькая птичка. Такую же мы видели, когда на обратном пути заходили в магазин, купить воды – она изображена на бутылке. А когда я рассчитывался, то вдруг обратил внимание, что и на долларовой монете тоже эта птица. Что это за маленькая птичка? Это какой-то ваш символ?
Эльза рассмеялась:
       - «А разве ты не знаешь. Что всех жителей Новой Зеландии называют «киви»?
       - «Да ну! Ты шутишь! «Киви» - это ведь фрукт, если не ошибаюсь!? По крайней мере, это слово  у меня ассоциируется только с фруктом»
       - «Правильно, киви – это фрукт. Но не только. Киви – это еще и маленькая коричневого цвета птичка, которая живет только в Новой Зеландии. У нее длинный тонкий клюв, и сама она размером с курицу. Представляешь, у нее нет ни хвоста, ни крыльев!?. Точнее есть, но они небольшие и спрятаны в перьях, но летать с их помощью киви не может. Вместо этого они бегают, причем бегают шустро и быстро.  Но самое смешное – у киви над клювом… усы! Настоящие, бросающиеся в глаза, прямо как у крысы. Образ жизни они ведут ночной, а днем спят  в норах или в дуплах и под корнями деревьев. Увидеть киви в живой природе практически нереально, чтобы посмотреть на них, нужно ехать в специальные заповедники, где они живут. Это наша национальная птичка.
       - «Ну, а почему новозеландцев называют «киви»?
       - Любители поиронизировать утверждают, что новозеландцы заслужили свое прозвище потому, что подобно киви спят по 20 часов в сутки и не утруждают себя делами. Так это или нет – сказать трудно. Но достоверно известно, что прозвище “киви” начало формироваться в годы Первой мировой войны в отношении новозеландских военнослужащих, которые использовали нарукавные эмблемы с изображением этой птицы. Да, и саму страну называют страна киви. Кстати, фрукт киви получил свое название именно благодаря сходству с этой забавной птичкой. Правда в Новой Зеландии фрукт, в отличие от птицы, называют kiwifruit и никогда просто kiwi».
       - «Как забавно. Надо же! Я и не предполагал, что это все благодаря птичке… Здорово! Интереснейшая у вас страна, я посмотрю!»
       - «Кстати, а ты в курсе, что все три части фильма «Властелин колец» были сняты именно здесь, в Новой Зеландии?»
       - «Ну, судя по великолепным пейзажам, которые я видел, - действительно, напоминает природу… Удивлён! Не знал…».
       По мере продвижения к фьорду, на небе стали появляться тяжелые дождевые облака. Спустя минут десять пошел дождь, ну а к моменту, когда им осталось ехать порядка тридцати километров, они снова оказались в мире, где светило яркое солнце, и простирались живописные долины.
       Когда они подъехали и вышли из автомобиля, то оказались рядом с парком, и направились вглубь густого леса по уже натоптанному прогулочному маршруту по тропинке, пробираясь вдоль папоротников и хвощей почти в человеческий рост.
       - «Мы не будем уходить далеко, вглубь леса, пожалуй. На самом деле, этот маршрут до залива занимает около четырех дней, поэтому можно посмотреть на него издалека, - это также неописуемое по красоте зрелище», - пробираясь сквозь гущу леса, рассказывала Эльза.
       Вообще, Фьордленд, или Земля Фьордов считается самой красивой частью Новой Зеландии. Здесь есть Милфорд Саунд, живописный и таинственный фьорд с низвергающимися с отвесных скал в океанскую пучину водопадами и осколками ледников. Редьярд Киплинг в свое время назвал Милфорд Саунд ни много ни мало – «восьмым чудом света».
       Фьорд Милфорд Саунд, пожалуй, одно из самых красивых и неиспорченных цивилизацией мест на свете. Именно поэтому в Милфорд Саунд так сильно ощущение полного слияния с природой и почти нет следов человеческого присутствия».
       Они остановились на вершине скалы, посмотрели вдаль, и не могли оторвать взгляд от открывшемуся перед ними великолепию. Вокруг были величественные красивые горы, которые взмывают ввысь отвесными скалами, склоны которых были покрыты поросшим густым вечнозеленым лесом. В темно-синих водах отражались вершины, покрытые заснеженными ледниками.  Вокруг была первозданная тишина, которую нарушал лишь шум водопада, обрывающегося в сотни метров.
       Солнце уже садилось за верхушки гор, и влажный растекающийся между вершинами гор туман на фоне ярко-розовых красок заката становился волшебно розовым. Вокруг царила странная, и в то же время упоительная, тишина: всё вокруг словно замерло в ожидании чего-то волшебного, не слышно ни пения птиц, ни даже еле уловимого дуновения ветерка...
       Все было слово окутано дымкой нежно-розового цвета, которая придавала окружающему пространству неповторимую красоту и очарование, чувство нереальности и безвременья...  Розовый туман плыл, образуя причудливые формы... И Джон, и Эльза, стояли рядом, обнявшись в молчании, словно боялись нарушить тишину. Но ни замершая тишина, ни завораживающий розовый туман не вызывали ни беспокойства, ни тревоги, и даже не удивляли... Но, казалось, стоит произнести слово – и вся эта удивительная феерия испарится, исчезнет, и больше не появится.
       Джон первым нарушил молчание:
       - «Ничего подобного в своей жизни не видел… и не ощущал».
       Он еще крепче обнял Эльзу, и она поддалась. И ее губы оказались рядом с губами Джона. Спустя секунду, их губы слились в горячем нежном, и в тоже время страстном, поцелуе.
       У Эльзы закружилась голова от нахлынувших ее эмоций, но так не хотелось размыкать – ни объятий, ни уст. Они бы наверное долго еще так простояли, если бы не просочившиеся сквозь густую листву леса капли дождя, которые падали на них сверху.
       - «Дождь!» - сказала Эльза.
       - «Дождь» - повторил Джон. – И он усиливается».
       - «Побежали до машины? – озорно предложила Эльза.
       Джон кивнул и они, взявшись за руки, побежали по тропинке к машине.  Выбежав из леса, и уже почти на подходе к стоянке, Джон вдруг резко остановился, поднял голову вверх, к небу, закрыл глаза, и распростер руки, словно хотел отдаться этим каплям дождя, которые так жадно хотели напитать влагой всю его одежду.
       - «Ах… Как же хорошо! Зачем бежать от дождя?»
       Эльза, весьма удивленная его порывом, тоже замерла, закатила вверх голову, и раскинула руки.
       Минут десять они стояли так, и отдавали себя стихии воды, и каждый сам по себе, не договариваясь, представлял себе, как капельками дождя очищается и смывается все неприятное, темное из их жизни, и просачивается вместе с водой в землю и уходит навсегда. И Эльзе, и Джону казалось, что именно сейчас, после дождя, начнется их новый этап жизни.
       Вдруг Джон открыл глаза, и посмотрел на рядом стоящую Эльзу – руки ее были раскинуты широко, и она словно впитывала в себя эту энергию воды. Волосы намокли, и стали как смоль черными, а глаза были закрыты. Эльза улыбалась. Какая же она была красивая в этом дожде. Она была просто прекрасна! Джон резко подошел к Эльзе, прижав к себе, и поцеловал. Горячий поцелуй страстью обжигал губы, и словно прогревал каждую клеточку  изнутри настолько, что казалось горит все тело, несмотря на холодные капли дождя, падающие с небесного эмпирея ей на ее кожу.
       Дождь резко усилился, словно подавая знак влюбленным, что пора прекращать дразнить его одиночество своим внезапно свалившимся на голову счастьем. Они взялись за руки и побежали к машине. Промокшие до нитки, но счастливые до безумия, они плюхнулись на кресла автомобиля.
       Эльза завела машину, включила дворники на максимальный режим, позволяющий хоть как-то разглядеть дорогу, и они двинулись в обратный путь.   Поразительно, почти весь путь по дороге обратно они молчали – и снова каждый о своем.
       Джон в полудреме размышлял, словно пытаясь прийти в себя – он все еще не мог поверить своему внезапному счастью, нахлынувшим его чувствам. Он влюбился. Влюбился, как юный мальчишка. Словно околдованный своими же чувствами, он понимал, что находится сейчас в огромной растерянности. Что делать? Куда бежать? Это совершенно не тот случай, когда можно оставить девушку на берегу с платочком, - он знал, что ему будет просто невыносимо без нее – ни минуты, ни секунды он не хотел оставаться без нее.
       Как же так быстро, словно мгновение, он смог влюбиться в Эльзу? Бесспорно, Эльза была красива: у нее была высокая, стройная фигура, премилое ангельское личико. У нее были прекрасные манеры, такт – все это было словно врожденным, и не вызывающим сомнений. Но больше всего Джона покорил внутренний мир девушки: она была настолько чиста, настолько открыта - это была такая редкость в наше время. Ее способность видеть красоту была настолько самодостаточна, что хотелось быть всегда рядом, и вместе с ней созерцать то, что созерцает она.
       Но почему же так быстро все это произошло? Говорят, что любовь приходит к тому, чья душа готова к любви. Так ли это? Но в таком случае, если душа действительно готова, ей совершенно не нужно время, - время в этом случае – ничтожно, и не имеет никакого значения. Если в твою жизнь приходит «тот самый человек», «твой человек» - душа и сердце словно внутренним сканером распознают его с первой минуты, и уже в каждое последующее мгновенье ты начинаешь ощущать, как спокойно и радостно бьется сердце рядом с любимым человеком, как переплетаются струны твоей души с душой, которая глядит на тебя, сорвав внутреннюю ширму и не опасаясь обнажить самое сокровенное. Значит, время здесь ни при чем. Ведь есть уйма доказательств, когда люди влюбляются даже с первого взгляда.
       Джон поймал себя на мысли, что ему даже не с чем было сравнить возникшие у него чувства. Он задавал самому себе вопрос «а был ли до этого в моей жизни «тот самый человек»?, и пришел к неутешительным выводам. Он вдруг понял, что, несмотря на свою силу, смелость, мужество, уверенность во внешнем мире, всю свою сознательную жизнь он боялся: чувствовать, открываться, доверяться и любить.
       Как много в своей жизни он говорил женщинам о любви, на самом деле не чувствуя ее. Как часто он произносил это слово - "люблю" просто как дошедшее до "автоматического" утреннего приветствия "с добрым утром», порой даже не задумываясь и не вкладывая в него истинный смысл... порой просто используя это слово как некое средство обычных мужских манипуляций в отношениях, как некий способ получить желаемое, как инструмент для разнообразия ролевых игр "любящий-любимый", а порою для того, чтобы добавить "острую перчинку" в бледные, словно размазанные по стеклу черно-белыми красками, отношения с женщинами.
       Как часто он сами, поддавшись своим внутренним страхам полюбить, обесточивал эту линию любви, для того, чтобы вдруг не ударило  больно током...  Он словно ставил себе "прививки" от любви, вырабатывая тем самым иммунитет к этому прекрасному чувству, и бежал от нее, разменивая чувства на «игры разума»
       И только сейчас, встретив и открывшись самому себе, своим чувствам, он понял, что на самом деле любовь - это не телефон в боковом кармане - захотел достал и использовал по назначению, захотел - положил обратно... Это не сувенир, привезенный из далекой страны, который стоит на полочке, радуя глаз, и служит поводом для обсуждения впечатлений..
       Почему же мы так боимся любить и бежим от нее? Может быть, нас просто никогда не учили любить? Не учили любить по-настоящему? Хотя ведь даже имея на руках учебное пособие под названием "любовь",  даже изучив теорию любви, - вряд ли можно научиться любить... Ведь важно не знать, а чувствовать!  Ведь любить по-настоящему - это дар, который дан свыше и отнюдь не каждому, а только тому, кто умеет и готов научиться чувствовать! Ведь любовь - это не слово, и не игра, и даже не волшебная палочка, по взмаху которой можно зажечь пламя...
       Откуда был этот страх? Откуда простирались корни этого, казалось бы, беспричинного страха. Возможно, причиной был первый неудачный опыт любви еще в школе, когда он так трепетно влюбился в одноклассницу, которой носил портфель, а потом она уехала вместе с родителями в другой город, и больше никогда ее не видел. Он до сих пор помнил свои переживания, и эту наполненную безысходностью, детскую боль.
       А возможно, причина была совсем в другом. Сначала выпорхнувший из родительского гнезда и оттого так жадно стремящийся к свободе юнец, не хотел связывать себя какими-либо обязательствами. Затем, осознав все прелести свободы, Джон понял, что ему нравится так жить. Спустя какое-то время он понял, что отсутствие чувств, основанных на любовных переживаниях, это к тому же удобно. И только в последний год бывало, что вечерами у него неожиданно появлялась тоска по чему-то и кому-то родному. Но не было в его жизни ни дома, в котором бы его ждали, ни любимой женщины, которая бы в ожидании готовила вкусный ужин, и пыталась успокоить шаловливых сыновей, радостно ожидающих отца с моря.
       Но, так или иначе, любовь пришла и постучалась в мужское, порядком очерствевшее, сердце, и даже не спросила своего хозяина «можно ли войти?». Просто пришла и поселилась на постоянное место жительства, приведя в состояние эйфории все находящиеся в течение долгих лет в состоянии анабиоза» механизмы. Он чувствовал, что проснулся, и больше всего на свете ему хочется жить, дышать, и любить, и быть рядом с любимой женщиной.
Ход его мыслей нарушил голос Эльзы:
       - «Ну, вот мы и приехали».
       Джон, словно очнувшись ото сна, оторвал голову от кресла, и увидел, что они уже подъехали к пристани, где был брошен якорь клипера. Он бросил взгляд на часы, стрелки показывали ровно восемь часов.
       Солнце уже почти село, и лишь своим маленьким краешком словно прощалось до завтра. Они вышли из автомобиля. Все тело, казалось, все затекло в долгой поездке. Одежда на них была явно не комильфо – влажная и помятая, зато выглядели они оба счастливыми до безобразия.
       Джон подошел к Эльзе очень близко, приобнял ее, взял за руку:
       - «Уморил я тебя сегодня?»
       - «Нисколько… - с сияющими от радости глазами улыбалась Эльза, и казалось, от ее улыбки светится все вокруг.
       - «Спасибо тебе. Сегодня был просто восхитительный день – с утра и до самого вечера. Это была не просто экскурсия, это был не просто осмотр достопримечательностей. Ты сегодня подарила мне радость, о которой я давным-давно позабыл. Ты подарил мне сегодня самого себя… Если бы не ты… Я чувствую себя самым счастливым на свете, и мое счастье еще больше усиливается, когда я вижу тебя рядом…
Эльза опустила глаза, прильнула к Джону.
       - «Не стоит, Джон. Я и сама давно так не проводила время. Давно, казалось, так не дышала, не ощущала так остро морской бриз, горный воздух, и даже капли дождя. Этот день и меня наполнил меня такой потрясающей волной энергии. Я давно себя не чувствовала так… Мне очень хорошо с тобой…».
       - «И мне с тобой… Мне даже не хочется тебя отпускать тебя ни на минуту… Но мы, а в особенности ты, устали сегодня…».
       - «Да, есть немного».
       - «Не забывай, завтра я жду тебя вечером на своем клипере. Ты не пожалеешь. Я сделаю все, чтобы этот вечер навсегда остался в твоей памяти… Буду ждать тебя вечером, в семь часов».
       - «Договорились… Я приду. Обязательно приду…
       И после этих слов их губы слились в нежном поцелуе.
       Спустя пять минут, Эльза уже была у дома. Превозмогая накопившуюся за день усталость,  открыла гараж, и поставила автомобиль. Завтра с утра можно поваляться и понежиться в постели, особо никаких дел нет.

       Открыв дверь, Эльза, скинула тапочки в холле, и почувствовала, как из кухни тянется аромат чего-то съедобного. Желудок словно в ответ простирающемуся запаху, зажужжал внутри - хотелось есть.
       Она прошла в кухню, поцеловала в щечку отца:
       - «Привет, пап… Что у нас вкусненького?»
       - «Паста с креветками… Я сегодня целый день ездил по делам, поэтому сам только недавно приехал домой. По-быстрому решил приготовить твою любимую пасту, - сказал отец. – Бегом в душ, и за стол. Сам голодный, как волк».
       Эльза спустилась спустя пятнадцать минут, быстро переодевшись и приняв горячий душ, и села за стол.
       Отец внимательно посмотрел на Эльзу. У нее были удивительно красивые глаза сегодня – то ли так падал приглушенный свет на ее лицо, то ли действительно была причина для того, чтобы глаза выглядели именно так. На самом деле, глаза ее, хоть и были уставшие, но светились они счастьем, и отец, даже с некоторой отцовской ревностью, не удержался это подметить.
       - «Ну, я смотрю, поездка удалась?» - поставив тарелку с пастой перед дочерью, он, присев, пристально заглянул в ее глаза.
       - «Да, папочка! Я давно так не отдыхала! Джон такой интеллигентный, такой умный, с ним безумно интересно, и есть о чем поговорить».
       - «Я очень рад, правда, рад, дочка», - совершенно искренне произнес отец.
       - «Ты о чем-то хотел со мной поговорить?»
       - «Давай сначала поедим, а потом нальем чаю с лимоном, и поговорим в кабинете».
       - «Хорошо».
       После ужина отец с дочерью переместились в кабинет. Кабинет был весь в обоях вишневого цвета. Стояли книжные шкафы. Отец сел за письменный стол, устроившись поудобнее.
       Достал свои любимые сигары «погарский корсар», маленькой гильотинкой обрезал край сигары, и закурил. Эльза присела в широкое кожаное черное кресло, как всегда поджав под себя коленки, и пристально взглянула на отца, приготовившись к разговору.
       - «Ну, что, дочка. А поговорить я с тобой хотел вот о чем. Ты ведь знаешь, что всю свою жизнь я добросовестно трудился. Сейчас мне уже пятьдесят, и я начинаю осознавать, что уже лет пять как могу себе позволить не работать, а просто жить в удовольствие», - начал было старик Джейсон.
       - «Пап, ты хочешь уйти с работы?» - удивленно спросила дочь.
       - «Да не то, чтобы я хочу это сделать. Ты ведь знаешь, что я никогда не боялся работы, и более того – мне всегда приносило радость мое дело. Но я сейчас говорю о другом», - отец словно не знал, с чего начать.
       - «Отец, ты говоришь загадками. Не пугай меня. Говори, как есть», - голос дочери был взволнованным.
       - «Хорошо. В общем, в течение последних пяти лет я откладывал деньги, и вот, наконец, я смог осуществить свою давнюю мечту – стать владельцем сухогруза!»
       - «Ты купил судно?» - ошеломленная Эльза, уставилась на отца.
       - «Да. Сегодня, пока тебя не было, мне уже позвонили, и сказали, что завтра к утру сухогруз будет в порту Окленда, и мне следует туда прибыть, чтобы подписать кое-какие бумаги. И тогда смело можно будет набирать команду, и организовывать доставку грузов по всему миру, находясь на острове. Ты не представляешь, как я долго об этом мечтал, дочка!» - у Джейсона выступили на глазах слёзы.
       Эльза вне себя от радости спрыгнула с кресла, подбежала к отцу и обняла его за шею.
       - «Папочка! Какой же ты молодец! Как же я тобой горжусь! Но почему у тебя слёзы? От радости?»
       - «И от радости, и от печали. Мне печально, что твоя мать не смогла застать это событие! Прошло уже почти пятнадцать лет, как её нет с нами, а я до сих пор помню тот день, когда уходил в море. Помнишь, как мы с тобою вместе сидели у мамы на кровати, и она вдруг улыбнулась какой-то очень светлой улыбкой и сказала: «Джейсон, когда-нибудь твоя мечта исполнится и у тебя будет свое судно, и тебе уже не придется уходить так надолго в море. А наша Эльза достигнет огромных высот, и много добьется своим трудом. Берегите себя, самое главное - берегите себя!». А потом, спустя четыре дня, она умерла, и я даже не смог застать ее последний вздох, не смог быть с ней в этот час».
       - «Да, я помню. Ты тогда ушел в море, и мы с Люси не знали, как тебе сообщить», - она присела на подлокотник кресла, где сидел отец, и задумалась о матери и произнесённых тогда, тем вечером, словах, смысл которых до сегодняшнего дня оставался ей неясен - что же тогда мама имела в виду?   Каких высот она должна была достигнуть? Она только запомнила одну фразу: «Ты поймешь это, глядя на свое отражение» - но и эту фразу, словно подсказку, которая дала мать, она так до сих пор и не разгадала.
       Она вдруг очнулась и посмотрела на отца. Он сидел, подперев подбородок, и казалось, смотрел в никуда. Вернее, нет – он смотрел в прошлое. Эльза решительно хотела сменить тему разговора, иначе депрессия отца могла продлиться еще несколько дней.
       - «Отец! Ну, так ты мне так и не рассказал, что ты там за кораблик приобрел? Мне ведь жутко интересно. У тебя есть фото?» - воскликнула она, пытаясь сменить тему и растормошить отца.
       - «Ах, да! Конечно, есть. Сейчас я покажу тебе этого красавца. Это универсальный сухогруз», - словно взбодрившись, пролепетал Джейсое. Он достал свой мобильный телефон, и начал пролистывать фото. Отыскав среди них нужную, он показал фото судна.
       - «Огооо! Какой он огромный! Супер, пап!» - Эльза чувствовала, что ей тяжело дается поддерживать мажорный тон.
На фото был изображен мощный сухогруз с прочным корпусом.
       - «Ну, так вот. Сначала я, конечно же, войду в ритм – заказчиков полным-полно, но с ними нужно заключить договоры, благо, что они готовы со мной работать, благодаря моей многолетней репутации. Наберу команду, - ребята наши уже просятся на работу, готовы прыгнуть в судно, и уже плыть по заданию. Ну, а когда, через месяцок-другой все будет налажено, - можно заняться и своими делами», - поделился своими ближайшими планами отец.
       - «А чем ты хочешь заниматься?» - недоумевая, спросила Эльза.
       - «Ну, для начала я построю барбекю зону в нашем дворе. Хочу пристроить к дому небольшую террасу, чтобы можно было сидеть на ней в дождь и пить горячий чай с медом. Эх, хорошо ведь?»
       - «Как заманчиво! Я и не знала о твоих планах по поводу барбекю и террасы!»
       - «Да мне совсем недавно пришла эта идея в голову. А вообще… Хочу просто пожить в свое удовольствие – благо, что могу себе это позволить. Может быть, даже попутешествовать. А то ведь видишь как получается - вроде столько стран объездил, а на самом деле был там по делам, «наскоком», - забрал груз и вперед, дальше по волнам! А хочется просто побродить, подышать, почувствовать местный колорит».
       - «Ты меня приятно удивляешь! Меня с собой возьмешь?»
       - «Ну, конечно же, возьму – куда я без тебя, стрекоза?»
       - «Пап, какой же ты у меня молодец… Я по поводу судна! Я так горжусь тобой! Я, правда, счастлива за тебя!»
       Отец замолчал и внимательно посмотрел на Эльзу.
       - «Совсем взрослая ты у меня стала, дочка!» - с некоторой грустью в голосе произнес отец, и вдруг вспомнив про отсутствие дочери на протяжении всего дня, спросил: - А ты чего мне зубы заговариваешь? Давай-ка, рассказывай, как вы сегодня съездили с капитаном, где были? Как, кстати, его зовут, напомни».
       - «Его зовут Джон», - раскрасневшись, произнесла Эльза. – и, не умея с самого детства скрывать эмоции, вдохновленная и сияющими глазами, начала свой рассказ: - «Мы были в заповеднике, затем по пути на фьорды заехали в Данедин, даже пообедали там в «KIWI».
       - «Давно я не видел тебя такой! Такой загадочной и мечтательной! Видела бы ты себя сейчас со стороны – ты словно на крыльях паришь. А глаза-то какие счастливые! Нет, сухим рассказом ты не отделаешься! Рассказывай, понравился тебе парень?» - отец, казалось, был счастлив не меньше дочери.
       Эльза была смущена. Она никогда не делилась с отцом своими девичьими грёзами, или опытом неудач в любви. Но сегодня ей очень хотелось поделиться с отцом этой радостью.
       - «Знаешь, пап… Ты ведь помнишь, как за мною ухлестывали и в школе, и в университете, и даже соседский зануда как-то пытался меня выманить на какие-то странные вылазки. Но меня ничего не привлекало в них. Порой я даже принимала приглашения – на природу, в ресторан, или просто покататься на яхте – но с ними со всеми не о чем было поговорить, и мне с самого начала этого ужаса с намеком на свидание хотелось сбежать. Я всегда, смотрела на них, и задавала себе немой вопрос: «Эльза, что ты сейчас делаешь рядом с этим тюленем?»
       Отец расхохотался от души, и продолжал слушать.
       «На самом деле мне было просто неинтересно с ними. Ты ведь знаешь, мне с самой собой никогда не бывало скучно. А вот с ними было. Скучно и тоскливо.
       А Джон особенный, - не такой, как все, кого я встречала раньше. Это, наверное, странно – ведь я знаю его чуть больше суток. Но я успела разглядеть в нем многое: и его уверенный взгляд, его манеры, его тактичность. У меня ощущение, что я знаю его много лет, и мне не страшно за завтрашний день, который я проведу рядом с ним. Я знаю, что он будет здесь еще два, но и это не останавливает меня. Мне хочется быть рядом с ним».
       - «Эльза, дочка, ты уже взрослая, и ты можешь делать так, как чувствуешь. Если твое сердце и душа к нему тянутся, - то, скорее всего, это правильный путь. Ты знаешь, я никогда тебе об этом не рассказывал: мы с твоей мамой были знакомы всего два дня, а на третий день мы признались друг другу в любви и решили, что будем вместе до конца жизни. И, несмотря на этот короткий период знакомства, – ведь по сути, что такое два дня? -  мы ни разу за всю прожитую вместе жизнь не пожалели о том, что мы вместе. Просто когда встречаются две родные души, они словно узнают друг друга, и стремятся, во что бы то ни стало, уже не разлучаться. Потому что на самом деле крайне редко кому-то удается повстречать свою родную душу, обычно мы ее не узнаем, и она проходит мимо».
       - «Отец, ты и вправду мне не рассказывал эту историю про ваше знакомство, - Эльза облегчённо вздохнула - ей стало легче от того, что она услышала, и только сейчас, казалось, после слов отца, она вдруг действительно осознала неведомую ей до этого истину: если ты чувствуешь родную душу, время здесь совсем ни при чем.
       - «Только не ошибись, дочка. Смотри своим единственным оком – душой. Только ей можно доверять. Ни рассудку, ни убеждениям со стороны – только своей душе. Только тогда ты сможешь всегда парить на крыльях, и лететь. А если предашь душу, жизнь оторвет тебе крылья, и ты будешь вынуждена влачить свое земное существование на двух ногах, зато с рассудком».
       - «Джон пригласил меня завтра вечером на свой клипер, на ужин», - осторожно вымолвила Эльза.
       - «Дочка, я не скажу тебе ничего нового. Лишь повторюсь: ты уже взрослая. Это твоя жизнь. Ты сама должна принимать решения, и нести за них ответственность. Ну, а если решения были неверные, значит, и разгребать последствия этих решений придется тоже самой. Хотя, конечно же, я всегда буду рядом».
       - «Спасибо тебе, пап… Ты меня всегда понимал, как никто другой».
       - «А знаешь, у меня идея!»
       - «Что за идея?»
       - «Уж очень хочется мне познакомиться с твоим особенным Джоном. Давай пригласим его на ужин. К примеру, послезавтра. Завтра я с утра еду в Окленд, я тебе уже говорил, – по всяким бумажным делам. Вернусь, скорее всего, только к обеду. А вечером - добро пожаловать на ужин: зажарим мясо в барбекю, достанем с погреба самое лучшее вино».
       - «Отличная идея! Тем более, Джон не раз в разговоре упоминал, что ему интересно было бы с тобой познакомиться!»
       - «Ну, значит так и поступим. А теперь спать – мне завтра рано вставать. Спокойной ночи!»
       - «Спокойной ночи, отец», - она поцеловала отца в щечку и побежала вверх по лесенкам.
       Эльзе очень хотелось помечтать и поразмышлять перед сном, но как только она легла и ее коснулась подушки, она, утомлённая событиями и передвижениями сегодняшнего дня,  тут же сладко уснула.

Продолжение следует...