Неудачники тоже люди

 
- Отказать! – проскрипел механический голос. Штамп с грохотом припечатал заявку. Кузя вытянул потрёпанный документ и зашипел от злости. Пятнадцатый штамп пробил бумагу насквозь. Снова придётся платить составителям.
- Принять!
Кузя вздрогнул и недружелюбно уставился на счастливчика.  Опять обошли, откуда только выныривают эти  любимчики Фортуны?!  Подумаешь, лотерея.  Ясно дело роботы  подтасовывают, а может взятки берут. Запчастями или силиконовой смазкой. Надо что-то менять. Кузя отошёл от стола, откашлялся и крикнул.
- Доколе нами будут управлять бездушные машины? -  Ткнул чумазым пальцем в робота. Тот не шелохнулся, продолжая  равнодушно натирать до блеска штамп. Толпа в коридоре заинтересованно колыхнулась.
- Засели везде. Бумаги на них не напасёшься, рвут и мечут без зазрения совести. – Толпа одобрительно загудела.
- Долой лотерею, даёшь равные права! Неудачники тоже люди. Мы хотим побеждать. -
Половина соискателей потупилась, глаза второй половины заблестели.
- Требую назначить комиссию, пускай заявки  рассматриваются обычными, живыми людьми. Нашими с вами согражданами.
-А-а-а- вторила толпа, рванула в кабинет, сметая со своего пути робота. Мелькнула металлическая рука. Откатился в уголок блестящий глаз, стукнулся о стену и остался лежать, укоризненно моргая. Кузю оттеснили, вытолкнули в коридор. Из-под ног вылетела заявка с жирным отпечатком подошвы. Кузя встал, отряхнулся.
-Вот это правильно, теперь всё будет по-новому.
Поднял,  заботливо отряхнул документ и бодрой походкой отправился на выход.

Спустя год
-Кто крайний?
- Я.
-За вами буду. Какой номер прошёл?
- Сто сорок третий.
Кузя поправил чёрный костюм. Увидят пятно или складку, сразу вытурят. Сел, вынул из портфеля толстую папку, шлёпнул на колени. Перелистал   документы. Вроде всё необходимое есть. Впереди змеилась очередь из претендентов на роль человека. Соискатели  красовались новыми костюмами и сияли начищенными туфлями.
Кузя  платочком прошёлся по ботинкам. «Что-то в нашей системе не доработано. Пора менять», – угрюмо подумал он.