Цирк зажигает огни, или Хохотальники с Ломоносова

Прочитал на ЛЕНТА.РУ действительно забавную новость:

«Более 92 процентов россиян уверены, что обладают чувством юмора. Об этом свидетельствуют данные опроса ВЦИОМ. При этом треть опрошенных считают себя юмористами.» ( конец цитаты)

Как верно написано! Только вот насчёт трети – не про нас. В смысле, не про нашу улицу. У нас юморист каждый первый. Он же – уникальный и неповторимый в своей юмористической уникальности.
Начнём с названия. Улица наша называется имени Ломоносова. Да-да, этого великого учёного! Хорошее название, ко многому обязывает - но только мы-то тут при чём? Мы все, здесь проживающие – сплошь пролетарии. Самое высшее образование у каждого -  десять классов.  Так что ясно и понятно: это нас исключительно для юмора ломоносовыми называли. Чтоб проходящие прохожие говорили: это какие же? Которые ломоносовы? Учёные, гребёныть, мужи с подозрительно сизыми носами? И чтобы после этих обидных слов и унизительных замечаний начинали ржать и пальцами у висков своих образованных вертеть! Собаки… Галилео с галилеями… Джарданы с брунами… Депутаты с липовыми диссертациями…

Или взять соседа моего, Ваську Громова. Чудесный же парень! Балагур и хохотун, прощелыга и весельчак, лоботряс и ловелас, непревзойдённый портильщик простодушных девок. Как выжрет – сразу начинает хохотать. В любую погоду! Что солнце, что дождь, что ветер с  ураганным градом – ха-ха-ха да о-хо-хо! Ума-то нету – чего не заходиться! А хохотальник у него какой! Увидишь – остолбенеешь! Как ковш у карьерного экскаватора! Ширше! Те девки, которые  первый раз видят, натурально от восхищения  дар речи теряют. А следом за даром и девство своё, если до сих пор нетронутое.  Да и хрен с ней, с невинностью-то этой! Главное, на Ваську полюбоваться, на этого нашего уличного оригинала! На это чудо природы, состоящее из костей, мяса, незабываемого  хохотальника и физиологических выделений, выделяемых при любой погоде!


Или другой пример: старец Афанасий. Он тоже  на нашей  ломоносовской проживает, рядом с водонаборной колонкой. Тоже тот ещё… скукоржившийся ураган страстей. Кладбище увядших пороков. Носяра – не орган обоняния, а произведение монументального искусства! Бывало, скажешь ему: Афаначий, ху ист ху? Но пасаран! Вери вэл? А он буркалки свои на тебя вытаращит, соплями задрожит, палку свою над головой взметнёт – и вдруг как зачнёт хохотать! Ттоько слюни во все стороны разлетаются! Вместе с соплями! Юморист, грыбёныть! Страшнее Питросянова!

Или взять сегодняшнее утро. Я проснулся, шею помыл, щей вчерашних похлебал и вышел в палисадник покурить. Вижу: Клавка Махоркина идёт. Увидала меня - как начала ржать! Чего ржёшь-то, интересуюсь ласково, кобыла кудрявая? Опять замуж, что ли, собираешься? В сто пятидесятый раз! Не, отвечает! Хватит! А ржу я потому, что иду с рынка. Яйцы неделю назад пьядесят рублей стоили, а сегодня уже семьдесят пять. Вот и ржу, потому что через неделю Пасха, яйцы надо красить, а как их укупить в такую цену? Может, свои одолжишь для покраски? А, сосед? Не боись, я аккуратно! Даже ничего и не почувствуешь! Только лёгкое эротическое шшыкотание! И опять кы-ы-ык заржёт! Аж фонари уличные от этого её душевного подъёма затряслися! Аж кошки на  нашей улишной помойке застыли в неподдельном ужасе и ожидании неминуемой расплаты! Вот такая она лошадиная кобыла, эта Клавка Махоркина! А чего ей! Она уже восемь раз замуж сходила -  и каждый раз удачно, без получения смертельных травм, всего лишь с «фонарями» под своими гляделками! Она и в девятый сходит! С неё станется! Вон какая гладкая!
И все остальные на нашей улице проживающие – подобные этим трём персонажам личности. Все до одного. Даже грудные младенцы, которые ещё и говорить-то не могут, но зато все с такими же хохотальниками, как у вышеупомянутого Васьки. То есть, уже  самого младенства весьма перспективные. Ничего, подрастут, три класса цэпэша закочут – и дружным строем на наш машиностроительный завод, флагман, грыбёныть, тяжёлой индустрии! В «стальнуху» или «чугунку»! А куда же им  ещё? Не в меньжиры же, которых сегодня расплодилось больше, чем  всё тех же кошар на нашей уличной помойке! Меньжиры на  нашей ломоносовской не плодятся. Пробовали – неудачно. Мрут,как мухи, от простоты царящих у нас нравов. Им на другие улицы надо. С более благородными названиями.