Армия. Ах, эти самолетные винты

Самолетные винты оставили самое неизгладимое впечатление от армии. Казалось бы, что в них такого примечательного? Ан нет! Есть у них нечто очень запоминающееся. Их необыкновенная упругость! И узнаешь ты об этом быстро и беспощадно, так, что уже никогда не забудешь.

Принято думать, что в российской армии мало, или почти нет самолетов с винтами: как бы уже давно летают лишь реактивные истребители, бомбардировщики и транспортные самолеты. Не знаю, не знаю, но очень сомневаюсь… Во всяком случае, лет так 30 назад, в основном все военные самолеты, кроме истребителей, быть может, были винтовыми. Транспортными лошадками для перевозки грузов были АН-12 и АН-26, для перевозки людей на небольшие расстояния использовался АН-24. Были и другие самолеты, о которых на всякий случай говорить не буду, чтобы случайно чего-нибудь не разгласить. Но и они в большинстве были винтовыми.

Практически у всех самолетов винты находятся довольно низко – так, что во время обхода поста часовому нужно каждый раз лавировать, обходя их, чтобы не стукнуться головой о нижнюю лопасть. Почему нижняя лопасть всегда висела вертикально вниз, для меня загадка… Может быть, существует специальная инструкция на этот счет, но мне о ней не известно. Во всяком случае, я бы советовал изменить это правило в целях безопасности часовых, охраняющих эти самолеты и днем и ночью. Слово «Ночью» в этой фразе является ключевым. Именно ночью «курки» (часовые) по-настоящему знакомятся с самолетными винтами.

Во время ночной смены, чаще всего с 2-х до 4-х утра, желание спать невыносимо. Особенно если ты поспал всего лишь час двадцать, и разбудили тебя пинками. Нет, ничего страшного в самих пинках нет. Это такая побудочная система, выработанная столетиями военной службы. Агрессивные крики сразу нескольких человек: «Подъем, выходи строиться, все на посты!», жесткие лежаки без одеял с подушкой в виде шапки-ушанки зимой, и тоненькой пилоточкой летом, удары ног в сапогах по лежакам, естественно, а не по людям – все это делается по-договоренности между теми, кто ложится спать, и теми, кто обязан их вовремя разбудить, чтобы произошла смена постов, и служба в равной, и потому справедливой мере, ложилась на всех поровну. Каждая из трех смен четырежды за сутки успевала выступить как в качестве побудчиков, так и пробуждаемых.   

И все же спать больше всего хочется именно с 2-х до 4-х утра. И чтобы ты не делал – пел, плясал, кричал, пытался вспомнить о матери или любимой девушке, даже бегал – ничего не помогает. Все равно наступает момент, когда глаза закрываются, а тело продолжает двигаться. Это сумеречное состояние перехода от бодрствования в сон, и продолжаться оно может не несколько секунд, как обычно бывает в кровати, а несколько десятков секунд, или даже минуту. Все зависит от длины поста и встреченных препятствий. Препятствия могут быть в виде неровности грунта, ямки какой-нибудь, забора, столба, контейнера, или стены, но самым страшным является винт самолета.

Когда в таком вот расслабленном состоянии, с закрытыми глазами, на очень небольшой, в общем-то, скорости, «курок» встречается с самолетным винтом «нос к носу», происходит следующее: винт коротко вздрагивает, часовой взлетает, летит спиной вперед, и падает метрах в двух от места столкновения, уже с разбитой мордой и полностью проснувшийся. Раны, наносимые винтами часовым, отличаются особой жестокостью: много крови, синяки под глазами и сильный шок…

Причиной столь сильных повреждений лица является необыкновенная упругость самолетных винтов. И чтобы она проявилась в полной мере, именно должно быть стечение всех обстоятельств: полная расслабленность человека, неожиданность столкновения, и два участника этого события: часовой и самолетный винт. Никто не избежал знакомства с отлично сделанными винтами самолетов.

Поэтому когда с поста приезжал «курок» с разбитой мордой, начальник караула лишь качал головой: «Что, спал на посту? Да не мотай головой, у тебя на лице все написано! Ладно, ротному доложу». Докладывал он не для того, чтобы наказали часового, а для того, чтобы не начали расследование по факту избиения неустановленными лицами военнослужащего срочной службы. А таковое обязательно происходило, если бывал избит молодой солдат. А вот о «старичках» отцы-командиры так не заботились. Но это уже другая история.