Драконоборец
— Вот так и украли мою кровиночку, — жалобно говорил король, вытирая сухие глаза грязным платком, — мы даже опомниться не успели.
— Угу, — мотнул головой рыцарь, забрало на шлеме упало и сквозь прорези в нём, король стал выглядеть неожиданно привлекательнее.
— Прилетел огнедышащий дракон, плюнул огнём и украл мою деточку. Башню закоптил, — с тоской проговорил король, — теперь снова белить надо.
— Ага…
— А ведь какая у меня доченька! Умница, красавица, — начал перечислять безутешный папаша,— да за неё куча женихов передрались!
Рыцарь вспомнил портрет принцессы. Дебелая девица с бесцветными бровями и ресницами, больше похожая на откормленную хрюшку, чем на благородную даму, заставила его усомниться в умственных способностях короля.
— Спаси мою деточку! — требовательно проговорил властитель, поправляя кривую корону с облупившейся позолотой.
— Э?
— Я за это ничего не пожалею, дочку отдам и с ней полкоролевства в придачу.
Рыцарь вспомнил всё королевство, которое можно за час проехать из конца в конец и подумал, а надо ли ему такого счастья.
— Спаси! Я тебе ещё коня рыцарского подарю.
— Ммм…
Конь, конечно, дело хорошее, особенно рыцарский, не то, что сомнительная принцесса и такое же королевство. И подвиг, опять же, настоящий. Дракон-то, говорят жутко кровожадный и огнедышащий к тому же. Вот зачем ему принцесса? На обед? Так овцы вкуснее, по крайней мере, на взгляд самого рыцаря. А ещё для чего? Жениться? Рыцарь представил собственно брачную ночь и ему ощутимо поплохело. Он мотнул головой, отгоняя жуткие картины, и снова прислушался к словам короля. Тот, заметив, что ни принцесса, ни пол королевства, ни даже рыцарский конь не очень впечатлили спасителя, вещал уже о денежной награде. Рыцарь насторожился, эта постановка вопроса нравилась ему больше, хоть он и сомневался, что здесь можно много выторговать.
— И сундук с золотом! — возвестил король, умолчав, что тот размером чуть больше табакерки.
Это решило дело и вскоре рыцарь и его конь уже трусили по пыльной дороге, направляясь в сторону дремучего леса, где по слухам и находилось логово дракона.
А тем временем в логове происходили странные вещи. Обширная поляна у входа в пещеру была чисто выметена, посреди неё возлежал зеленый в крапинку дракон и внимательно наблюдал за принцессой. Упитанная особа в застиранном платье с подвёрнутым подолом в этот самый момент нанизывала на прутья свиные колбаски, перемежая их боровиками и крадеными из огорода селян помидорами. В траве как раз шелестела пара гномов, тащивших большую корзину с крутобокими спелыми плодами.
— Вот, принесли! — сообщили они, устанавливая корзину на пенёк.
— Куда? А ну вон туда убрали! — принцесса ткнула прутиком в сторону входа, где уже стояло две таких же корзины, одна наполовину пустая, а из второй свисали листья петрушки и вялые веточки укропа.
— Угу, — гномы потащили добычу в нужном направлении. Дракон проводил их взглядом и вернулся к принцессе.
На пенёк был уложен широкий лист лопуха, и уже пристроены три нанизанных прутика. Рядом вяло переругивались два лешачонка, выясняя, чьи яблоки лучше, и дело всё больше пахло хорошей потасовкой.
Из пещеры выглянула кикимора и поинтересовалась, нужно ли снимать бельё с постели или она постирает его в другой раз. Принцесса энергично подтвердила, что да, снимай и стирай, а то некоторые туда песка насыпали и с грязными лапами ложились. Гномы, лешачата и дракон дружно покраснели, ибо лезли в кровать к принцессе все, а ноги/лапы никто помыть действительно не удосужился.
— Ну вот, — принцесса удовлетворённо пересчитала прутики с колбасками, прикинула, на всех ли хватит и повернулась к дракону. — Давай, самый малый огонь.
Дракон понятливо кивнул и выпустил тонкую струйку из дырки на месте выбитого предпоследним драконоборцем клыка. Принцесса шустро поднесла прутик и стала, поворачивая, обжаривать колбаску, бдительно следя, чтобы не пригорало. Мелкие обитатели поляны нетерпеливо подпрыгивали вокруг пенька, ожидая своих порций. Первая досталась кикиморе, как раз притащившей от ручья полную корзину свежевыстиранного белья.
— Шапасибо, — прошамкала та, запуская острые зубки в колбаску.
Довольная, разрумянившаяся от огня и похвалы принцесса только отмахнулась, продолжая готовить то ли ранний ужин, то ли поздний обед. На поляне царило чавкание и довольные вздохи.
Рыцарь тем временем углубился в лес, и чем дальше он погружался в его влажные недра, тем страшнее ему становилось. Кусты цеплялись своими ветками за одежду и гриву коня, деревья норовили выбить глаза, филин зловеще ухал на суку, а наглая мелкая птичка нагадила прямо на шлем. Конь не хотел идти дальше, всё время пытался развернуться в обратную сторону, а в его глазах медленно, но верно поднимался градус паники. Казалось и ещё чуть-чуть и он достигнет верхней планки, тогда конь вполне может вынести решение возвращаться, и рыцарю придётся или соглашаться с ним, или идти дальше в компании копья, меча и лука. Из кустов с руганью выскочил облезлый заяц, посмотрел ошалевшими глазами и скачками удалился на восток. Следом за ним на тропинку выполз тощий волк в тирольской шляпе*, вежливо поклонился и спросил, сколько времени пополудни, а то у него часы сломались ещё на прошлой неделе, а лучший часовщик всё время убегает, не поймать.
Рыцарь икнул, конь закатил глаза и приготовился свалиться в обморок, когда волк, оглядев их, печально проговорил:
— Понятно, у вас часов тоже нет, — он приподнял, прощаясь, шляпу и скрылся за кустами.
Рыцарь вытер дрожащей рукой пот, вернее попытался, но кольчужная перчатка не дала это сделать, ссыпался с лязгом с коня и прислонился к стволу мощной сосны. Та услужливо испачкала его смолой и присыпала сухими иголками. Сверху издевательски хохотала белка, добавляя к украшению рыцаря пару общипанных шишек.
— Это сумасшедший дом, — пробормотал рыцарь, — тут и дракон, наверное, ненормальный.
— Возьми копье, — посоветовал неожиданно конь и рыцарь, впервые услышавший от того человеческую речь позорно потерял сознание.
Очнулся он от неприятного ощущения на лице. Конь, за неимением рук или ведра с водой пытался привести в чувство всадника единственно доступным способом — обмахивая хвостом. Отплевавшись от жесткого волоса, рыцарь встал, цепляясь всё за ту же сосну и добавляя смолы теперь уже на переднюю часть доспехов.
— Пойдёшь сам или попытаешься забраться на меня? — спросил конь и добавил: - Добровольно не дамся.
Рыцарь соотнёс габариты коня со своими, отдельно припомнил мощный хук с обеих задних ног, украшенных впечатляющими копытами, и согласился на пеший тур.
После долгих уговоров и обещаний, конь согласился, чтобы на него навьючили меч и копьё. Лук рыцарю уже пришлось нести самому, благо не тяжёлый был, зато цеплялся, гад такой, за все ветки.
Поляна с драконом была опознана сразу, главным образом по наличию на ней зеленого в крапинку вора, как раз в этот момент подтверждающего, что он точно огнедышащий. Принцессу, обжаривающую колбаски, рыцарь за широкой спиной дракона не заметил. Зато её очень хорошо разглядел конь, и не только её, но и гномов, леших и кикимору, с которой у него были давние разногласия. Решив не поднимать заново вопрос, кто обрюхатил кэльпи** водяного, конь попятился назад и тихо скрылся в лесной глуши. Исчезновение коня, копья и самое главное – меча было замечено не сразу, а когда сей прискорбный факт обнаружился, то у бедного рыцаря резко уменьшилось количество цензурных слов.
— Вот сволочь копытная, — прошипел он, с досадой сдергивая лук и вытаскивая стрелу.
Целиться, сидя среди колючих кустов, было трудно. К тому же дракон приплясывал, всё время, меняя цель и подставляя под стрелу то филей, то передний окорочок, то брюхо.
Наконец, стрела была выпущена и, вихляясь, полетела в условно нужном направлении. Дракон опять поменял позу, и неожиданно на месте шеи оказалась лапа, которой тот собрался почесать третий ряд верхних чешуек.
Рыцарь хекнул.
Дракон взвизгнул.
Принцесса заорала во всю мощь тренированных призывом к нерадивым слугам легких.
С пятнистой лапы в траву падали редкие капли крови, делая траву в одну масть с драконом.
— Ты! — гневно уперся в нагрудник доспехов палец принцессы. — Убийца! Как ты мог поднять стрелу на мирное существо, не сделавшее тебе ничего плохого?
— Ээээ… дракон, — выдавил рыцарь.
— Ну и что? Да он мухи не обидит! — возмутилась принцесса.
Дракон вспомнил зажаренных в доспехах рыцарей и стыдливо покраснел.
— Я… это… спасти… — бормотал растерянный рыцарь.
— Не трудитесь, сударь, — выпрямилась принцесса, упирая в бока пухлые руки, — мне здесь нравится и домой к папеньке я не вернусь, так и передайте. А теперь убирайтесь, пока я не рассердилась.
Рыцарь закивал головой, пятясь в лес. Напоследок он успел увидеть, как дракон протягивает лапу принцессе, а та заматывает царапину полоской ткани, завязав напоследок кокетливый бантик.
— Сумасшедший дом, — пробормотал рыцарь, удаляясь от леса, замка, короля и его ненормальной дочери.
Конь, кстати, остался в лесу.
_____________
*Тирольская шляпа – традиционный головной убор в альпийском регионе Тироле, который ранее занимал часть Северной Италии и Австрии.
**Ке;лпи (кельпи, кэльпи, англ. kelpie) — в шотландской низшей мифологии водяной дух, обитающий во многих реках в озёрах. Келпи большей частью враждебны людям. Являются в облике пасущегося у воды коня, подставляющего путнику свою спину и затем увлекающего его в воду.
Свидетельство о публикации №215052001819