Новогоднее

 - Мам, чего в грустях?
  - А-а... у знакомой дочь разводится, лет на пять она тебя постарше.
  - Ох, ты... Что так?
  - Любовь кончилась. Любовь, оказывается, живёт три года, ох...
  - А, я читала.
  - И?
  - Ну-у... он сам не хочет верить...
  - Вот-вот. Страстно надеется, что не так оно. И по-моему, чушь это всё - и про три года, и про какие-то вообще сроки. Любовь - когда это она, а не её подобия - сильнее смерти. И жить душа в душу - не просто красное словцо, а... м-м... дефиниция! Ну почему, почему мы с отцом - чем дольше вместе, тем больше быть рядом хочется? И ведь не привычка это, доченька, нет.
   
  Всё началось с ёлочки. Славной такой, маленькой, пышной. В канун новогодья на еловом базаре едва получалось шаг ступить - многолюдно, а уж деревьев... Морозцем ощутимо прихватывало щёки и нос, обрадованный лесными запахами посреди большого города. В какой-то момент Вике так и показалось - попала в лес. И она, впервые в жизни самостоятельно покупавшая праздничную ёлочку, растерялась. Как вдруг... Устремившись помочь с выбором симпатичной девушке, Сева усердно выкопал деревце из-под кучи колючих душистых лап и торжествующе продемонстрировал Вике. А Вика прижала варежку к груди и смотрела - и ёлочка оказалась идеальная, и у парня такая лучистая улыбка... во всём Викином существе взыграл праздник! А между двумя счастьями разве выберешь? Счастье - оно всегда в единственном числе.
  По имени Сева.
  Сказать, что он просто приносил удачу - не скажешь: и про амулеты же известно - они либо работают, либо нет. Все тридцать совместных лет Вика помнила Севу по-пчелиному основательно занятым - если не одним делом, то другим. Или соседу радиоприёмник чинит, или в кухонном кране прокладку меняет. Или подоконники надстраивает - пошире чтобы стали, а то на кресле обивку перетягивает. Если не детям кубики мастерит, то стеллаж для книг. Между прочим, в дикие девяностые так и выжили - Севиным рукам благодаря, которые никакой работы не боялись, брались за всё. И всегда после в них оказывалась хоть какая, но еда. Что ещё нужно, когда детей растишь? Обучить-обогреть - это из себя, из головы да сердца, а вот прокормить...
  Когда же изошли, наконец, изнурительные бартерные времена, то и деньги появились. Сначала просто, а затем и такие, что завтрашний день перестал фонить тревогой. Ведь умные руки - непременно при умной голове. А если ещё и при сердце, которому ничто не всё равно ни в людях, ни в окружающем мире...
  Главное - никогда Севу не подгонять - Вика усвоила сразу после первой же своей с ним оплошности. Нет, не ругался, что она сбила его нетерпеливым "скорей же, скорей!" - дома он даже и в сильном раздражении не повышал голоса, только взгляд становился... уж лучше бы рыкнул. Но есть такие души - велика в них гордость званием человека, ничем не дают они замарать его ни в себе, ни в тех, кто рядом - вот и защищают, вот и берегут людей от них же самих. Не просто ставя на место, но давая шанс стать лучше себя прежних: ведь не беда ошибиться - беда не понять свою ошибку и не исправить её.
  Ошибок налепить по девичьей неопытности Вика могла бы в тысячи раз больше, чем получилось. Спасало и что на одних и тех же книгах выросли они с Севой, и сердца, которые недолго блуждали во влюблённости - полюбили. А у любви, известно, глаза совсем не охмелевшие, но трудящиеся видеть и понимать.
  При том, что влюбиться в Севу снова и снова - на вдох-выдох: уже и седина у обоих серьёзная, а всё так же, совсем молодечески, нравится ему чаровать и чароваться. До головокружения, до счастливого смеха - смеха, просто потому что на душе светло. Иной раз легонечко так расшевелит-разбередит... хотя, Вике никогда много и не надо было - Севина зовущая улыбка, ласково дразнящий взгляд цвета ключевой воды и родное, милое, ясное его лицо. Такое непременно у человека, чьи дела правильные, нужные.
  "Это ты наша ёлочка", - думала иногда Вика про Севу. А что, нет? Без волшебного деревца разве праздник Новый год? И красива - изящество ветвей под стать лучам снежинок. И целебна - еловым духом чего только ни лечится. Да и характер... Когда Севе всё по нраву - то пусть будто и жёстковато под ладонью, но как-то очень тепло и верно. Когда настроение у него поиграть - никогда не кольнёт, ни-ни, но так... самую малость, самым кончиком иголочки этак затейливо дотронется. Ровно настолько, чтобы Вике всей, дрожа, откликнуться зову! А если же когда что не так - или человеческое кто роняет в Севиных глазах, или в душу к нему без приглашения ломанулся сдуру... у-у - вмиг тому израниться, изболеться! И сто раз раскаяться. И поумнеть.
  А что нежнее майских еловых побегов... Наверное, лишь млечное дыхание младенца.
   
  - Чем дольше с ним живу, тем больше... Понимаешь, мне абсолютно всё в нём нравится. И как он главную мужскую задачу исполняет - семью защищать. И что жёсткий в вопросах чести, принципиальный, непримирим ко всякой грязи. А как он к себе строг! И как умеет терпеть неизбежные в судьбе невзгоды - не ноет, но бодрится, шутит даже, в крайнем случае просто зубы стискивает. И тяга его всё вокруг сделать красивым, толковым, удобным для жизни. Советы всем эти его вечные, всезнай наш всезнаич... И что ему непременно надо со мною хорошими мыслями или ещё чем интересным поделиться - уверен же: обрадуюсь, задумаюсь... Почему ты так улыбаешься, донюшка? Я тебе слишком часто про это рассказываю?
  - Не-а. Просто чудесные вы, мамуль, и я вас очень люблю.