пятница, 4 января 2002

Всё сызнова. Мороз без солнца. Перемена погоды. Ветер с юго-запада, небольшой снег. Попытки включиться в работу сходу, чтобы закрепить момент судьбоносных перемен, пока безуспешны, но уже несколько дней вспоминаю хорошо забытые события, начиная прямо с конца 60-х гг. Январь уже течёт как бы в новом направлении. Отписавшись в 179-ой, возвращаюсь во вторую половину ноября 1994 г. в 148-ой. Испытываю мгновение настоящего праздника! С понедельника по пятницу совсем другие ощущения: всё время теперь – моё, все дни – дома! С большой степени вероятности мне придётся наблюдать себя и своё не без сожалений со стороны свободного мира:  «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» Скорбеть о своих бессилиях, разных уровнях слепоты и безграмотности. Встать над… похоронить всё, что осталось под… и всё такое. Или же, находить утешительные компромиссы, равные степени, доли снисхождения.
*** Не знаю, ничего не знаю, что потеряю, обрету в кругах дальнейших испытаний, – не на волшебника учусь. Как некогда в далёком прошлом: и за душою ни шиша, темно, безграмотно и пошло: как жизнь любовь-болезнь прошла.… Одна, вторая, третья.… Сколько так может продолжаться? Век, как ни растягивать пространство, в линейном смысле как у всех. Едва забрезжит просветленье, подстерегающий провал – почти привычка – возмещенье за всё, что брал или давал.
И день продолжается. Погода меняется резко, и организм не успевает перестраиваться относительно состояния природы. В полдень пришлось не без удовольствия вернуться в постель. А из снов вытащил звонок Вкт., сообщившего о том, что в субботу вещи из камеры хранения выдавать не будут, так что до вторника свободен! Очень быстро сгущаются сумерки, метёт метель, поступающая информация подобна производственным шумам, однообразно долбящим одним и тем же по неизменным местам. После пяти пополудни глухая зимняя мгла за окнами. Отдыхаю, участвуя вместе с Олей в разгадывании кроссвордов, ещё дальше уходя от привычно текущего времени, помня только об включённом компьютере, оставленном в комнате. Торопиться не надо, тем более думать по-пятничному да ещё и перед уик-эндом, переходящим в рождественские праздники.

суббота, 5 января 2002 
Просто новый день. Обычная для этого времени погода: сизый воздух, серый снег. И потом уже ветер, мороз, время набюдать и сравнивать или всё пропускать мимо глаз и ушей без эмоций и комментариев. Поскольку необходимые записи по особому случаю в новых обстоятельствах уже сделаны в 179-ой, то здесь осталось только ещё раз прочувствовать праздничность… будничного момента свободы от рыночных дел и базарных отношений. Одно вытекает из другого. Вчерашнее бессилие как раз и было последствием не сочетаемости нынешнего положения, состояния с тем, что меня занимало в крутой переломный момент поздней осени 1994 года. Явно уже не хотел думать, не то, что писать, о том, что окружало непроходимой мерой необходимости. Как раз только завершил переписку  «Книги 3» и уже был на перепутье. В отсутствие проводников, путеводной звезды, направляющего вектора публичных отношений, как свет и воздух необходим был внутренний образец. Равнозначно:  «Поди туда, незнамо куда, принеси то, не знаю что…» Ну, и затянувшаяся пора ожиданий, когда уже ясно, что совершена непоправимая ошибка, но надежда умирает последней, а вдруг случится чудо! Живёшь и тянешь лямку из последних сил, а потом и возвращаться туда не хочется. Переболел и забыл! Но как же поступать тогда, когда отчётливо видны стихотворные строчки? Хотя ясно, что в них ничего особенного быть не может, номер надо отбыть, отработать. И не раз, не два проходишь мимо милой знакомой околицы, ни тишины, ни песни, ни Исаковского, ни Долматовского, мягко говоря.
23 декабря 1994г., т.148, с.80

Заезженный мотив

Как легко и просто «в людях», –
вот он навык смертных форм, –
за реальную валюту
забивать в себе живьём
стыд и страх ещё ребёнка
с юной вечностью надежд,
под одну зудя гребёнку
знаменательных торжеств.

Словно так велит обычай
отношений крепостных –
общей хоровой привычкой
выколачивать свой стих!
Там, где преданность собачья
вроде дара «дать и взять», –
нежеланье подчиняться,
что бездарности печать!

Есть ещё высокомерье
взора птицы на зерно:
алчность цели! Чувства меры,
пониманья не дано.
И безвинная наивность
поверяется стыдом
лишь тогда, когда прокиснет
суслом лучшее вино!

Явит качество натуры
нам несвойственная жизнь:
мудрость… из такой-то дури, –
век живи и век учись!
Не задумываясь, мыслишь,
ведь неторные пути
тоже в некотором смысле
лишь заезженный мотив!

Первая суббота – первый блин! На фоне невзрачной погоды, к которой, впрочем, не придерёшься, поскольку и мороз мягкий, и снег небольшой, и атмосферное давленье в норме. Да, где-то неподалёку от нас на рынке сегодня торговали, и завтра будут торговать, привыкая к новому месту, примиряясь с новыми обстоятельствами; будут продолжать выкручиваться, выживать. Дай им, Боже, что нам уже давно негоже, хорошей выручки или минимальных потерь! Ну, а нам, отбарабанившим своё, то, что нам годится: благосостояния и творческого процветания, скромной жизни в своё удовольствие в смысле реализации очередных накопившихся долговых книг. Кстати, Оля получила сегодня пенсию деда с процентами от денежного вклада уже в качестве существенной части семейного бюджета! Почти 150$ в рублях! Теперь какое-то время придётся считать деньги, чтобы не выходить за рамки платёжеспособности. С конца января по середину мая надо будет выплатить за 6-ой семестр примерно 950$. И ужиматься в тратах на жизнь до 200$ в месяц. Есть и НЗ, и иные страховочные возможности, главное, чтобы в достатке было здоровья и творческой энергии. Между прочим, сегодня ровно месяц, как сел прочно за компьютер, тем самым скорректировав движение в русле с опозданием проявляющихся желаний, то есть обеспечив отход в полном боевом порядке на заранее подготовленные позиции. И так держать! С Богом!

воскресенье, 6 января 2002
И всё сначала, продолжение переходного периода, вторая пара традиционных соцклиматических праздников, происходит невероятный перепад температуры и давления с неизменно высокой влажностью, если верить сообщениям синоптиков. Прошедшей ночью, просиженной на кухне, и днём, наполовину проведённым в постели, произошло потепление едва ли не до нуля! Но, начиная с вечера, обещается похолодание до 20° мороза! Но ведь и выспался наконец-то и постепенно начал выходить из замкнутого заколдованного круга еженедельного существования! Из узко специального, вряд ли профессионального в высоком значении этого слова, иначе речь бы шла о любви и благе существования и ощущений. Как раз этого не доставало в последнее время более всего. Но, так или иначе, выбор сделан, определение состоялось. Теперь происходит естественный отрыв, как всегда, сопровождаемый так называемыми оздоровительными болезнями. Отрыв от того, чего как бы уже не было никогда, к тому, что происходит всегда, но не всегда бывает в смысле настаёт в строго определённый момент времени-пространства. И мне теперь совсем немного не достаёт для полноты ощущений, а именно простых физических возможностей. Не успеваю возобновляться и теряю в ритме и темпе. В строго выдерживаемом стратегическом ключе возрождения много тактических недоработок, если не, попросту говоря, сумбура. Опять  «блицкрига» не выходит, и я прочно увяз там, где когда-то пропадал вместе с себе подобными, став сначала заложником ситуации, а затем уже и жертвой обстоятельств. Причём, не отказывая себе в удовольствии презирать, получив преимущественное право потерпевшего. Жуткий костёр страстей и оправданий с горьким дымом сожалений. Потом от этого всего остаются ещё более жалкие, если не постыдные следы, замести или уничтожить которые представляется насущной необходимостью. И это тоже замкнутый заколдованный круг, из которого не просто выйти. И чем скорее разберусь с этими проблемами прошлого-грядущего, тем прочнее займу место в настоящем. В путь!
18 ноября 1994г., 148, с.48-49
 
С кем говорю

Казалось бы, что можно различить
в невероятном сгустке ощущений,
где на безрыбье нечего ловить, –
как не бывало первого прочтенья!
Смысл – «философский камень»! Здравый смысл
другое дело. Не дубина чувство –
плоть дерева и лучевой распыл
опилок из-под диска, бред искусства!
Ну, а когда освоишь инструмент,
как оседлаешь сивую кобылу,
подходит непосредственно момент
вооружиться молотком с зубилом!

Сравненье – дело случая, решай,
инстинкт отвергнут, опыт опорочен.
Частичка Бога, грешная душа,
о безупречном больше не хлопочет.
Беспомощнее жестов, дерзких слов,
понятий, привлекающих вниманье,
хотел бы тоже провалиться в сноп
пыльцы тончайшей света пониманья!
Ни мне здесь ничего, как никому,
ни сам не должен ничего такого,
раздаться чтобы, влившись в тишину
вселенной невместимого объёма!

Да и сама прекрасная среда –
не выжимки из общих наблюдений,
но проблеск чуда свыше – красота
в крупице смысла вечного мгновенья!
И всё, что есть, как не про нашу честь
в наглядном виде внутренних видений.
Творец растёт. Мир погибает здесь,
изжив себя в изведанных пределах.
Возврата нет. Всё ждёт нас впереди!
Не ведали, когда мы отрывались,
животным подражая по пути,
о неком надприродном идеале.



На ту же тему

Да что там, мы! – эпохи на распутье! –
грядущее провалено вверх дном
стихийным катаклизмом страшных судеб
прошедшего, что даром не прошло.
Путь обобщенья чрезвычайно скуден
и фокус к безнадёжности сведён:
не хочется потворствовать минуте,
но «мёртвой точкой», право, убеждён!

Провалом личным славно обеспечен.
Не мне по-человечески судить,
соблазнам и страстям противореча,
насколько не «богат и знаменит»!
Внимание! Сплошная невозможность!
Что значит так вынашивать себя,
из почвы выдирая, словно овощ,
густой ботвой нисколько не чинясь!

Откуда и зачем? На рассмотренье…
отрубленной маньяком головы:
приходится глядеть в лицо явленью
и с самой отвратительной черты!
Как ужас живописно впечатляет
и поражают синие белки,
а образ смерти жизнь преображает,
как будто прозу пошлую в стихи!

Заложено инстинктом выживанья.
А что там в мире, собственной стране,
среде понятий, сфере обитанья,
контексте поражений и побед?
Из этой всей реальности помпезной
неизвлечённый вечный высший смысл – 
женьшеня корень редкостно полезный, –
суть женщин выше разума и сил!

Не дёргаться! На градус выше крыши
ещё или уже на свете нет –
всё ничего, на стыке пограничном
отстал… опережающий момент!
Являясь тем, кого не существует,
в неизвлечённых формах бытия
я всё же неформально торжествую
и властвую над миром без меня!

Вытащил-таки, но перечитывать буду только завтра, время уже ужинать и смотреть английский футбол.   « МЮ» на подъёме после длительного спада в кубковой игре против  «Астон Вилы». Тень Лизиных праздничных проблем – единственное, что поморщило поверхность в общем хороших ощущений. По всему видно, что выздоравливаю и выправляюсь. Что значит свобода! Ночь перед православным Рождеством! Уже накатил суровый мороз с порывистым ветром.