Последняя

Томас Мерфи был сложным человеком с отчаянно лысеющей головой. Никакие разрекламированные шампуни известных марок, никакие магические средства от облысения не помогали. Волосы продолжали выпадать с потрясающей скоростью, что делало Томаса, который только что разменял третий десяток лет, совсем стариком. Но его это особо не заботило. Точнее говоря, перестало заботить после провальной операции по пересадке волосяных луковиц.

«Нужно смириться, и просто жить дальше!» - решил он, стоя перед зеркалом в ванной комнате.

А жизнь у него была интересная. Наверное, многие из нас, детьми мечтали стать космонавтами, отважными покорителями космоса или учеными, открывающими новые миры. С возрастом эти желания куда-то запропастились, сменившись красивыми автомобилями, роскошными девушками и бесконечной выпивкой. Так же не будем забывать о беременностях, быстро растущих детях, долговых расписках и ипотечных кредитах. Будучи взрослыми, мы уже не грезим космосом, нам бы быть поближе к земле. Лечь и отдыхать от всех проблем.

Но Томас Мерфи как раз был таким человеком, который преследует свою мечту с детства. В космонавты его не взяли по здоровью, но астрономическая клика была несколько менее требовательна. Итак, окончив одно высшее учебное заведение, Томас стал астрономом, блюстителем звезд. Большую часть свободного времени, он любил проводить в горной обсерватории. Предпочитая то время, когда никого уже не остается в здании, и можно вовсю понаблюдать за космическими огоньками.

Закончился славный день N года второго тысячелетия. Наступила глубокая ночь. Сотрудники обсерватории «Маунт Джексон» выполнив свою работу, торопились домой, к семьям.

- Эгей, Томас, пошли в бар, сегодня игра Быков с Лисами! – приглашали Мерфи коллеги, но он лишь отмахивался.

Постепенно, в главном зале, подле телескопа, остались только два человека. Томас и его ассистентка Саманта Пакстон, немного пухленькая женщина с милым, добродушным лицом. По возрасту, который, конечно же, был секретом для всех, она была чуть младше Тома.

- Томас, послушай…, - теребя какую-то папку с документами, сказала Саманта, когда они остались совсем одни.

- А? Можешь идти, я еще немного задержусь, - не поворачивая головы, сказал Мерфи, его внимание целиком было отдано бумагам со сложными расчетами, которые он проводил на досуге.

- Конечно же, я… просто хотела тебя спросить…

- М? Ты о докладе? Я допишу его завтра, - сделал Томас невидимую пометку карандашом на листке с расчетами.

- Нет. У меня сегодня день рождения и я испекла торт. К нему приготовила спагетти с бифштексом и сыром. Купила вина, хотя я в этом особо не разбираюсь, - набралась храбрости Саманта, - И я… я… совсем одна. Может, ты зайдешь сегодня ко мне? Проведем вместе вечер, то есть ночь, ой, в смысле поужинаем?

- Торты – это не по моей части, приятного тебе аппетита, - отверг предложение Томас и направился к окуляру телескопа.

Саманта всплакнула, сняла поношенное пальто с вешалки и пошла домой. А Томас, забыв разговор с ассистенткой, приложил глаз к холодному стеклу и, открыв рот, смотрел на столь любимые им звезды. Вот сияет Ригель, а вот Пегас. Очарование!

За подобными наблюдениями прошло некоторое время. Содержимое опустошенных чашек с кофе настоятельно просилось наружу. Томас решил сделать паузу. Он оставил телескоп в покое и удалился в «комнату раздумий». Минут десять спустя Том вернулся к своим записям и объекту наблюдения - звезде Эта Киля. К немалому его удивлению в объективе было пусто, то есть, конечно, не совсем пусто, космос с разряженными частицами никто не отменял. Но именно в том месте, куда было направлено его телескопическое зрение, пространство пустовало. Звезда бесследно исчезла.

У Мерфи открылись губы в безмолвном гневе. Он оторвался от объектива и зло осмотрел пустой зал.

- Чьи это шуточки?! Безобразие! – выплеснул из себя недовольство Томас.

Вопреки его ожиданиям никто не вышел и не признал своей вины.

- Черт знает что! – не мог успокоиться Томас, возвращаясь к телескопу.

Решив заново его настроить, Мерфи дал компьютерной программе, которая управляла тонкой центровкой большой махины, задачу навести телескоп на Альтаир. Загудели электромоторы, огромная подвижная площадка с астрономической наблюдательной установкой сместилась на пару градусов. Цилиндрическая труба телескопа сделала несколько движений вверх и вниз, пока, наконец, не выровнялась на заданном объекте.

Томас приложил свой глаз к окуляру. Всё было в норме. Яркий диск Альтаира пребывал в том месте небосвода, где ему положено было быть.

- Уф, ну так вот, вернемся к моим исследованиям, - сам себе сказал Томас Мерфи.

Изображение далекой звезды задрожало и исчезло. Ошеломленный Том быстро перенаправил телескоп на другие знакомые ему более близкие к Земле звезды. Все они были на месте. Томас, было, успокоился, как та яркая точка в далеком космосе тут же пропала. Не веря своим глазам, Мерфи убедился, что Альтаира и Эта Киля по-прежнему не наблюдались.

- Черт побери! Странно! А! – мелькнуло как всегда вслух у ученого-астронома.

Томас запросил текущую метеосводку и, подождав минуту, пока она не распечатается, принялся её читать. Однако стоило ему только глянуть на первую строчку отчета о погоде, как стройная теория о тучегрозовых помехах рассыпалась, так и не обретя материальной формы. Всю ночь должно было быть без осадков. Даже ни одной тучки не было над головой.

- Ерунда какая-то. Не может быть! – воскликнул Мерфи, плюхаясь на свое кресло.

Но Томас был ученым, поэтому тут же отринув гипотезу о Божественном вмешательстве, принялся усердно думать. Многочисленные теории всплывали в его мозгу и тонули под непомерным грузом научных фактов. Повинуясь закону случайностей, одна из теорий удержалась на плаву и привлекла внимание Тома.
Почесав лоб, Мерфи взял карандаш и тетрадь. Какие-то формулы лезли у него из головы прямо на девственное белое полотно листа. Периодически он прикладывался к окуляру телескопа, снимал данные о расстоянии между звездами и удаленности их от Земли. Чем больше он писал, тем почерк его становился резким, отрывистым и беспорядочным. Карандаш плясал по листу и наконец, остановился, поставив жирную точку в конце расчетов. Ужасающая правда наполнила слезами глаза ученого.

«А что если это все, правда?!» - вспыхнуло в мозгу Томаса, - «Вселенная давно мертва. Из-за какого-то ужасного катаклизма или по другой причине она перестала существовать. Абсолютное Ничто вырвалось на свободу и поглощает одну звездную систему за другой с немыслимой скоростью. Это только вопрос времени, когда оно доберется до нас».

- Мы уже мертвы, хотя пока не ощущаем этого, - усмехнулся кривой улыбкой Томас Мерфи.

Странным образом все его исследования вдруг перестали иметь какой-то смысл. Он отшвырнул свою тетрадь с записями в дальний угол зала и еще раз посмотрел в объектив телескопа. Звезд становилось все меньше и меньше. Томас прикинул в уме, что времени до того как Ничто доберется до голубого шарика осталось всего чуть более двух-трех часов. Даже до дома не доехать. Вдруг Том вспомнил о предложении Саманты провести вместе вечер. Он встал с кресла, взял плащ и молча вышел на улицу к своей машине. Луна светила невнятным блеклым светом, таким же, как и настроение одинокого ученого с залысиной.

Не без труда Томас Мерфи добрался до жилища своей ассистентки и постучал в дверь. Ему открыла Саманта и, улыбнувшись, впустила в дом. Они вместе посидели за столом, болтая на отвлеченные от работы темы. На душе им спокойно, и даже появилось какое-то теплое давно утраченное чувство. Том взял под руку женщину и вывел на задний двор, откуда был более четкий вид неба, без помех уличного фонаря.

- Смотри, они угасают, а мы пока живем! – сказал Том, указав рукой куда-то наверх.

- Действительно, сегодня так мало звезд, - согласилась Саманта Пакстон.

- Завтра их будет еще меньше, - почему-то уныло заметил Томас.

Невооруженным взглядом было тяжело увидеть хоть что-то на небе, но Том нашел одну едва светящуюся точку и, прижавшись щекой к щеке женщине, направил её взгляд в сторону звезды.

- Последняя, - тихо сказал он.

- Последняя, - повторила Саманта.

Через кожу Том почувствовал, как по телу ассистентки пробежала дрожь. Тогда он обнял её за плечи и прижал к себе. Несмотря на приближающийся холод, ему было тепло.

Для тех, кто любит обманчивые и более запутанные финалы, читайте следующий абзац. Предупреждаю, после него у вас возникнут вопросы!

А неподалеку пошел на второй круг рекламный дирижабль знаменитой спортивной фирмы. Его поверхность была выполнена из черного, светопоглащающего материала. Это было сделано специально, дабы с одной стороны ничем не пугать и не будить жителей города, а с другой стороны, обращенной к стадиону, рекламировать продукцию спонсоров на новейшем лазерном экране. Глядя на него, создавалось впечатление, что изображение висит прямо в воздухе. Занимательное зрелище!

Июнь 2010 г.