Античные жанровые традиции в пьесе Ж. -П. Сартра

Античные жанровые традиции в пьесе Ж.-П. Сартра «За закрытыми дверями» (тезисы)

(Библиографические ссылки на бумажные варианты статьи:
1) Рог Е. Ю. Античные жанровые традиции в пьесе Ж.-П. Сартра «За закрытыми дверями»// Материалы научной конференции студентов и аспирантов ДВГУ. Владивосток. 1999, с. 68-70.
2) Рог Е. Ю. Традиции карнавальной культуры в творчестве Д. Хармса (на примере рассказа «Начало очень хорошего летнего дня»)// Материалы XL Международной научной студенческой конференции «Студент и научно-технический прогресс»: Литературоведение. Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2002.)

     Объектом исследования являются жанровые особенности пьесы Ж.-П. Сартра «За закрытыми дверями». Ученые, занимавшиеся этой пьесой (например, Э. Мунье, Л. Г. Андреев, Г. Х. Кулиев, Э. П. Юровская), не отмечали в ней традиции античности, хотя обычно исследователи других пьес Сартра указывают на античные сюжеты и мотивы. По нашему мнению, пьеса «За закрытыми дверями» органически связана с античными жанрами «сократического диалога» и «Менипповой сатиры» (мениппеи).
     Исследуя пьесу, мы будем опираться на характеристику данных жанров, которую дал М. М. Бахтин в своей монографии «Проблемы поэтики Достоевского».
     Во-первых, пьесе, как и «сократическому диалогу», свойственно диалогическое искание истины. Эта пьеса сама по себе является фило¬софским диалогом, и в ней нет какой-то готовой истины. Но герои - Гарсэн, Инэс и Эстель (преступники, попавшие в ад) - сведены вместе, чтобы найти ту общую для них истину, которая спасла бы их всех. И хотя они совершают слабые попытки спорить и размышлять, эти моменты какого-то философского поиска сменяются моментами полного равноду¬шия, когда каждому уже глубоко все равно, почему он оказался в преисподней и что же с ним будет.
     Во-вторых, так же, как и в «сократическом диалоге», автор в своей пьесе заставляет героев, диалогизируя, высказывать свою точку зрения на итог собственного жизненного пути - общий итог - ад, точку зрения на себя и свое положение, обнажая при этом свое отношение к другим: живым и мертвым. Герои ловят друг друга на слове. Гарсэн говорит Инэс: «Так почему же мы вместе? Вы сказали слишком много, договаривайте», -и первый раскрывает карты. Вытянув друг у друга признание в совершен¬ных преступлениях (Гарсэн - трус, истязатель своей жены; Инэс вместе со своей любовницей убила своего кузена, Эстель - собственного ребенка), герои осознают ужас своего положения - быть вечным палачом для двух других, свою обреченность и безнадежность, и рождается первая и единственная сказанная устами героев истина, которую Гарсэн выразил в реплике: «Ад - это другие».
     В-третьих, герои пьесы, как и герои «сократического диалога», являются идеологами: у каждого из них есть своя идея, которую правильнее было бы назвать навязчивой мыслью о нереализованном стремлении, несбывшейся мечте: быть героем - у Гарсэна, уметь жертвовать собой ради других - у Эстель, быть «мадемуазель», достойной восхищения - у Инэс. Испытания адом герои не выдерживают. Автор разоблачает их идеи как не могущие больше существовать, потому что исчезла почва, которая их питала. Остается образ только одной идеи - идеи сартровского ада, в котором отсутствует физическая пытка. Ада как такового нет - Гарсэн, Инэс и Эстель втроем создают его друг для друга.
     Мениппея возникла из «сократического диалога» и имеет свои отличительные черты, также проявившиеся в анализируемой пьесе.
     Как и в мениппее, сюжет основан на фантастике (место действия - ад), когда резко меняются масштабы наблюдаемых явлений жизни: при определенном усилии сознания герой может видеть и слышать все, что происходит на земле, причем земное действие значительно убыстряется по сравнению с «тягучим» временем ада. Свойственная мениппее исключи¬тельная свобода вымысла является здесь структурообразующим моментом. Реальность происходящего в пьесе, не имеет никакого значения, поэтому сюжет не скован какими-то рамками или ограничениями, а действие освобождено от закономерностей времени и пространства. Главное здесь - через нереальность происходящего глубже раскрыть реальные характеры, заставить их взаимодействовать.
     Как и в мениппее, в пьесе органично сочетаются философский диалог (между происходящим и реакцией героев на него и еще один - между пьесой и зрителем), т. наз. «трущобный натурализм» (он проявляется в откровенности изображения Сартром пороков, низости и пошлости героев, в их воспоминаниях, действиях и разговорах) и символика (символический смысл имеют, например, бронзовая статуэтка, запертая дверь, зеркало).
     Пьесе Сартра, как и мениппее, свойственны исключительный философский универсализм и предельная миросозерцательность: вся жизнь героев, полная преступлений, и весь мир в целом охватываются к ней в предельном масштабе. Так, герои собраны из разных концов света и представляют разные слои общества.
     Присутствуют в пьесе и обычные для жанра мениппеи всяческие нарушения норм поведения и этикета: между героями нет четко устано¬вленных, определенных каким-либо каноном отношений (что обусловлено особым карнавальным мироощущением, присущим как «сократическому диалогу», так и мениппее), а в преисподней - каких-то норм или правил. Например, вот один из сюжетных поворотов пьесы: сначала герои ведут себя как малознакомые люди, придерживаясь правил этикета, но потом, узнав друг друга получше, отбрасывают все условности, которые могут помешать свободному выражению мыслей и эмоций, и в дальнейшем их взаимоотношения зиждутся именно на этой особой откровенности.
     Мениппея, как и «сократический диалог», относится к жанрам серьезно-смехового, причем в ней удельный вес смехового элемента должен быть значительно больше, чем в «сократическом диалоге». В пьесе Сартра из серьезно-смехового присутствует только элемент трагически-смешного, серьезно-смешного (герои нелепы и потому смешны), проявле¬ние же чисто смехового начала в ней весьма ограничено. Поэтому если «сократическим диалогом» пьесу можно считать с полным основанием, то мениппеей - с определенными ограничениями.
     Итак, пьеса Сартра «За закрытыми дверями» не отвечает всем характеристикам мениппеи, но так как проявившиеся в ней особенности «сократического диалога» и «Менипповой сатиры», оказываясь взаимо¬обусловленными, составляют жанровое единство пьесы, можно говорить о близости ее этим античным жанрам.