Что такое социализация, какая она бывает и нужна л

Что такое "социализация", какая она бывает и нужна ли она детям?

Важно сразу разобраться в терминах. Есть два термина "социальное развитие" и "социализация", и это далеко не одно и то же несмотря на то, что слова однокоренные. О социальном развитии я пишу в нескольких других работах, а "социализация" – это другое, это термин, которым функционеры от образования именуют якобы заслугу системы массового образования по воспитанию ребёнка согласно общепринятым нормам поведения, то есть это процесс по встраиванию человека в систему.

Ох уж эта пресловутая "социализация", от кого и где мы только о ней ни слышим и ни читаем – от педагогов, воспитателей, методистов, психологов, даже от депутатов! Ею всегда пугают тех родителей, чьи дети по тем или иным причинам не посещают детский сад. А в Общественной Палате РФ однажды депутат Госдумы даже показывала на экране рисунки, где были изображены детские головки в разрезе с детскими мозгами (уже одно это многое говорит об этих людях): «Тот, что поменьше, говорила она, – это слаборазвитый мозг ребёнка, не посещающего детский сад. А тот, что побольше, – мозг ребёнка, посещающего детский сад».

Не будем вдаваться в физиологию и даже не станем оценивать уровень профессионализма и умственно-нравственных качеств (вплоть до профпригодности) упомянутого депутата Госдумы. Но как Бах стал Бахом, Кант Кантом, а Толстой Толстым – уму непостижимо, ведь в их времена детских садов, методистов и детских психологов не было! Наверное, у них были очень маленькие и недоразвитые мозги, и всё, что они сочинили, сочинили на самом деле не они, а пришельцы из будущего, в котором детские сады уже работали.

Годами и десятилетиями нам вдалбливают в голову, что социализация происходит в основном только рука об руку с государством и его служащими, только в государственных учреждениях, в детском саду, школе, институте, в профессиональном коллективе… Но что же такое эта социализация? Что за зверь диковинный такой?

«Социализация – процесс усвоения ребёнком образцов поведения, психологических установок, социальных норм и ценностей, принятых в обществе, в котором живёт ребёнок». Я бы упростила это определение из энциклопедии: «Социализация – это социальная адаптация». Или: «Социализация – это введение человека в общество».

Не нужно быть профессором, любой человек может ответить на вопрос: «Когда происходит социализация ребёнка?» – Когда он живёт не один, в коллективе, любом. Когда он общается с другими людьми. Это происходит где угодно: дома, на улице, в магазине, поликлинике, на даче, в автобусе, в детском саду, в гостях, на детской площадке... Детский сад – лишь одно из составляющих этого бесконечно длинного ряда. Поэтому когда нам говорят, что если наш ребёнок не ходит в детский сад, то у него не происходит социализация, нас обманывают. У него нет именно детсадовской социализации, а не социализации вообще. С этим разобрались, идём дальше.

Я педагог, работаю с детьми разного возраста, в том числе в детском саду. Наблюдение за детьми и всем тем, что происходит вокруг них, может сказать и, если хотите, доказать нам гораздо больше, чем толстые монографии профессоров, методистов и психологов. Например, когда работаешь в детском центре развития, то туда приходят разные дошколята: и т.н. домашние детки, и ребята, посещающие детский сад. Сравнивать их бесполезно, поскольку и среди первых, и среди вторых есть как благополучные, дружелюбные, позитивные дети, так и дети с проблемами (агрессивные, некоммуникабельные, эгоцентричные, забитые…). Мы уже понимаем, что социализация происходит везде, как дома, в семье, так и в детских садах. Поэтому вопрос состоит не в наличии или «отсутствии» социализации, а в её качестве.

Проще говоря: с кем поведёшься, от того и наберёшься. Каков коллектив, каковы нормы поведения и ценности, главенствующие в нём, таковым постепенно в той или иной степени становится и ребёнок, регулярно пребывающий в этом коллективе. Если в данном коллективе (семье, группе детского сада) принято помогать друг другу, делиться, сотрудничать, быть честными друг с другом, дружить, то ребёнок будет успешно и с радостью делать всё это. Если же в коллективе принято соперничать, обманывать, скрытничать, жить по принципу «кто сильнее, наглее, тот и прав», то ребёнку приходится варьировать, выживать в этих условиях, постепенно он научается тем или иным навыкам обмана, хитрости, наглости или наоборот – навыкам преклонения перед сильным, но уж никак не равноправию и сотрудничеству.

К примеру, если родители, увлечённые карьерой и заработком, оставили своего маленького ребёнка на воспитание ворчливой бабушки, сварливой сплетницы, то, живя с этой бабушкой, ребёнок имеет все шансы превратиться в маленькую злобную старуху/старика. Это не теория, это практика, с такими детьми я работала. Вот к тебе в детский центр приводят пятилетнюю девочку, и ты видишь, что она в свои малые года уже такая недобрая, в ней столько негатива, неприятия других людей и детей, она всё время ворчит, говорит людям грубые гадости, обзывается, не может играть с другими детьми. Ты (педагог) начинаешь постепенно узнавать о её жизни, и выясняется, что практически всё детство девочка провела с такой вот бабушкой. Потом ты узнаёшь её ещё лучше, когда она приходит в центр, принеся из дома свои игрушки. Оказывается, из всех возможных игрушек на свете мама покупает своей маленькой дочке кукол-монстров, вампирих с клыками, дочек Франкенштейна и т.п. Эта маленькая девочка знает о них буквально всё, потому что вместо Лунтика, Смешариков, Истории Игрушек, Малыша и Карлсона, она регулярно смотрит дома мультсериал про этих вампирих, живущих в гробах. Вот она – социализация в действии. Бытие определяет сознание. Маугли – не сказка и вообще не вымысел.

Взять другую девочку, которая тоже не ходит в садик и проводит детство в кругу семьи, но это совсем другой ребёнок: открытый, добрый, дружелюбный… Смотришь на родителей – милые добродушные люди. Общаясь с ними, узнаёшь о том, как они проводят свободное время с ребёнком, – занимаются творчеством, поделками, читают хорошие добрые книги, много времени проводят на природе, кормят голубей, уточек... Потом смотришь, какие у неё дома игрушки, – это игрушечные животные, красивые, добрые, не чета куклам-уродам или роботам-убийцам с пилами вместо рук. Любимый мультик девочки – «Чебурашка». (Кстати, какие мультики мы показываем детям, такие они и любят). Вот она опять – пресловутая социализация – но совсем иного качества.

Теперь поговорим о детях, посещающих детские сады, разные. Один жадный, хитрый, любит делать пакости исподтишка, другой добродушный, весёлый, щедрый. Но здесь мы уже говорим как минимум о двухуровневой социализации: в семье и в саду, то есть её качество зависит и от семьи, и от детского сада с тамошними воспитательницами и заведёнными порядками. Про влияние родителей, семьи, мы уже немного сказали, поэтому теперь поговорим о педагогах, воспитателях. А здесь, в принципе, всё то же самое. Но! Родители, если воспитательница вашего ребёнка улыбается при встрече с вами – это ещё не означает, что она добрая и хорошо влияет на детей. И наоборот, если воспитательница неулыбчивая – это ещё не значит, что она нехороший человек и специалист. Всё гораздо сложнее, тоньше, многоплановей. И чтобы понять, какой человек воспитатель вашего ребёнка, нужно с ним достаточно плотно и регулярно общаться, а также можно иногда приходить и наблюдать за её работой. Правда, в вашем присутствии воспитатель будет вести себя не так, как обычно. И может случиться даже такое, что плохой воспитатель ухитрится достаточно убедительно сыграть более-менее хорошего и произвести на вас хорошее впечатление, а хороший воспитатель может показать себя не в самом лучшем свете, например, если вы будете сверлить её недобрым взглядом или бесцеремонно расхаживать по группе, нарушая атмосферу в группе, прерывая воспитателя, отвлекая детей от учебного процесса и т.д.

Помню случай, как я быстро сбежала от владелицы одного частного детского сада, куда устроилась работать воспитателем. Сбежала, проработав всего одну неделю, потому, что она всё время следила за мной, как за преступником, этот пристальный недоверчивый взгляд и постоянные команды с её стороны на тему, как мне общаться с высоко-платежеспособными родителями и их детьми, не давали мне нормально сработаться и общаться с ними (хотя тогда я уже была далеко не малоопытным педагогом). Доходило до того, что когда владелица сада уезжала по делам, и её не было с нами – дети миролюбиво играли, всё было в порядке, но стоило ей появиться, дети начинали кто плакать, кто капризничать, кто беситься. Это объясняется очень просто: дети чувствовали, что моё психологическое равновесие нарушалось в момент появления начальницы, и от этого их равновесие нарушалось тоже, это как цепная реакция. А были и детки-манипуляторы, которые, чувствуя возникающую во мне неуверенность, начинали пользоваться моментом, использовать момент моей слабости, злоупотреблять, обижать других детей... Ох, дорогие родители, если вы думаете, что быть хорошим педагогом легко, вы ошибаетесь. Гораздо легче быть плохим педагогом, толстокожим, бесчувственным, равнодушным, беспринципным. У них гораздо менее открытая и живая психика, поэтому они более успешно уживаются с разного рода начальниками, обстоятельствами… но в силу этих же качеств такие педагоги не пожалеют вашего ребёнка, если его обидели или он соскучился по маме или устал от детсадовского шума и расстроился... Они не заступятся ни за вашего ребёнка, ни за вас, не возмутятся и многим-многим плохим вокруг, равнодушно проплывут мимо по своим делам, что мы и имеем, оставаясь сегодня всё чаще один на один в современном, индивидуалистичном, эгоистичном обществе с такими же работниками скорой помощи, полиции, с такими же чиновниками и т.п.

Ещё одна любопытная ситуация из жизни. У заведующей государственного детского сада не хватает воспитателей, поэтому она приглашает на работу маму одного из детей, посещающих этот сад. Мама приступает к работе, но со временем становится очевидно, что она не справляется с обязанностями (не готовится к занятиям, вовремя не проводит их и вообще частенько попросту орёт на детей), поэтому я (методист сада) и заведующая принимаем решение отстранить её от этой работы. На её место выходит новый сотрудник. Что делает жаждущая мести уволенная мама? На правах родительницы она вторгается в группу, где с детьми работает уже новая воспитательница, и начинает скандалить, причём всё это при детях. Новая сотрудница в ужасе, ей и так нелегко справляться с новой группой, она только-только приступила к работе, ещё не привыкла сама, дети к ней не привыкли и не слушаются… Дети тоже взволнованы, напуганы. Вызывают на помощь меня, прихожу в группу, уволенная маманя начинает скандалить со мной. Я прошу её не ругаться при детях и выйти из группы, она отказывается, заявляя, что как родитель имеет право находиться в группе. Я звоню заведующей, та на совещании и не берёт трубку. Я умолкаю и начинаю отвлекать себя и детей, переставлять игрушки (наводить порядок), стараясь полностью не выйти из равновесия. При этом машинально присаживаюсь на детскую прикроватную лавочку. Маманя продолжает расхаживать по группе, делая замечания новой работнице и т.д., то есть допекать всех и наслаждаться моментом мести. Я напряжённо кумекаю про себя на тему выхода из такой нехорошей ситуации, как вдруг замечаю, что дети один за другим тихонько подходят ко мне, садятся или встают рядом со мной. На их лицах сочувствие, кто-то трогает меня ручкой то ли в знак поддержки, то ли ища защиты, кто-то неодобрительно смотрит на нарушительницу спокойствия, свою бывшую воспитательницу. Благодаря детям я успокаиваюсь. Скандалистка видит, что большего эффекта ей сейчас не достичь, и уходит с угрозами куда-то на нас пожаловаться.

Представляете, как чувствовала себя новая воспитательница? Я привожу эту красноречивую историю здесь ещё и для того, чтобы вы понимали, что родительское присутствие в группе во время работы педагога, является для него стрессом (если, конечно, вы не знаете друг друга уже достаточно хорошо, что бывает нечасто), он же понимает, что пришли его оценивать, контролировать. Педагог – это не функция, это живой человек, а почти каждому человеку неприятно, когда его проверяют. Кроме того, ваше присутствие может просто отвлекать воспитателя от работы! Поэтому, посещая и наблюдая за работой педагога, вы, родители, должны быть предельно корректны, вежливы, тактичны. Если в вас есть какой-то негатив, гасите его, иначе ваши флюиды передадутся воспитателю и детям, что повлечёт за собой формирование деструктивной атмосферы в группе. Если из-за вашего раздражения или предубеждения в группе при вас произойдёт что-то нехорошее, то в данном случае будет виноват не воспитатель, а в первую очередь вы. Ведь в вышеописанной ситуации мне каким-то чудесным образом удалось замолчать и тихо присесть на лавочку – тем самым я как бы прервала цепь агрессии, не отвечая взаимностью, дети почувствовали это, устремились к месту спокойствия и уже в свою очередь помогли мне. А если бы я не замолчала, а продолжила пререкания (а такое вполне могло бы случиться), я бы распалилась и ситуация стала бы не просто стрессовой, а гораздо более разрушительной. И у детей уже не было бы возможности хорошо повлиять на происходящее.

Чаще бывает следующим образом. Дети посещают один и тот же сад с одними и теми же воспитателями, но среди них есть и добрые, жизнеутверждающие дети, и дети, проявляющие зловредные, деструктивные модели поведения, либо забитые, подпадающие под чужое плохое влияние, позволяющие другим помыкать собой, или просто апатичные, пассивные аутсайдеры. Как это объяснить? Обычно схема такая: сад вносит свою негативную лепту в жизнь детей и формирование их характеров (об этом ниже), а дальше слово за семьёй: если ребёнок из более нравственно благополучной (доброй, любящей, спокойной, человечной, понимающей) семьи, то он меньше поддаётся плохому влиянию сада и лучше противостоит вызовам неидеального социума, если же ребёнок из семьи с проблемами (например, его там не особо любят или дома он учится примеру мамы или старших сестёр, проявляющих стервозный характер и стиль жизни), то ему сложнее устоять на жизнеутверждающей, созидательной платформе, и он больше поддаётся деформации и в саду. Но бывают и такие, скажем так, исключения: ребёнок из очень неблагополучной семьи порой становится противоположностью своих родственников, что даёт ему способности развиваться созидательно и противостоять плохому влиянию таких коллективов, как детский сад или школа. Обратите внимание, что мне сейчас приходится обобщать чтобы нащупывать разновекторные силы и выявить преобладающую тенденцию. Поэтому делайте скидку на то, что любое обобщение не является всеобъемлющим, тем не менее, оно необходимо для понимания и лучшей ориентации в ситуации, в которой живём мы и растут наши дети.

Группа детского сада – это коллектив, и в нём, как и в любом человеческом коллективе, устанавливается определённая иерархия и порядки, в том числе негласные. Когда одни главнее и подавляют других, одни командуют, помыкают, подстрекают, другие подчиняются, попадают в расставленные ловушки, одних любят больше, других меньше, одним уделяют больше внимания, другим меньше... Всё это не просто недостатки сложившейся воспитательной системы, но, в первую очередь, это изъяны мировоззрения, норм общения и жизнеустройства мира взрослых людей, общества и его подразделений – сообществ, в данном случае педагогического. Не будем забывать, что мы сегодня живём в капиталистическом обществе, где в экономических и трудовых отношениях между людьми царит соперничество, и где личность человека вообще не является ценностью, человек в таком обществе – это просто субъект, выполняющий определённые функции и получающий за это деньги, член общества потребления. Сегодня в саду работает одна воспитательница, завтра другая, послезавтра третья... – для такого государства, работодателя и общества нет никакой разницы, что за люди у них работают, какие они, откуда приходят и куда уходят. Отработал, деньги получил – свободен. Это очень примитивные основы отношений, находящиеся, наверное, где-то на уровне низших слоёв животного царства.

Теперь рассмотрим уровень бытия профессионального сообщества, сформировавшегося в условиях такого государства – коллектива детских садов, который состоит из воспитателей, педагогов, их начальников, методистов, завхозов, медсестёр, поваров, уборщиц. Перечисленный вспомогательный персонал тоже вносит свою лепту в общую воспитательную работу и в жизнь детей, посещающих детские сады. Неравенство (ярко выраженная иерархия) и ситуация «выживания» работников очень низкого социального положения (внутриколлективная конкуренция и др.), которые царят в наших детских садах на уровне взрослого коллектива, проявляются и на уровне детского. Одно из проявлений неравенства – это когда если ты в меньшинстве (при равном иерархическом положении), то сколь прав бы ты ни был, ты будешь всё равно неправ. Как формируется это большинство? Обычно оно формируется около мнения начальника и лидера коллектива. Если начальнику (или лидеру) что-то нравится, то большинство выражает свою поддержку, согласие – дабы не обидеть, не потерять благосклонность начальства. И какую бы бяку не выдумал начальник, большинство подтянется. Это называется рабское сознание, основа подлого раболепного существования, подчинения одних другим, власти одних над другими, и, в конечном итоге, неправового иерархического (а не социального) государства, подверженного массовой коррупции, отсутствию т.н. гражданского общества и т.п. И эта система власти одних над другими, неравенство, возведённое в основу его существования, чаще всего называется просто «система». Это система рыночных отношений – хищник-жертва. Поэтому-то все сегодня и бросились воспитывать в своих чадах лидеров – никто не хочет в таком обществе быть жертвой, и вместо смены парадигмы, доминанты, подлой системы ценностей, мы старательно растим хищников и жертв.

Если же в коллективе затесался чуть более независимый, менее дорожащий благосклонностью начальства в ущерб себе и качеству своей работы человек, то он пребывает в невыгодном меньшинстве. Таким образом, он против своей воли постепенно становится гадким утёнком на птичьем дворе, его не любят. Ещё бы! Ведь все готовы снять штаны по приказу начальника (как в хрестоматийном фильме на эту тему «Игрушка» с Пьером Ришаром), а он, видите ли, не снимает – выскочка, самолюбивый гордец, одним словом, не наш человек, ату его, ату!.. И все эти люди работают с детьми: учат их, воспитывают, делают им замечания, но самое главное – они воспитывают их своим личным примером, своим внутренним состоянием, миро и самоощущением. Детский коллектив – это малая модель взрослого коллектива. И если взрослый коллектив состоит из феодалов и трусливых рабов, по приказу хозяина охотно стегающих розгами один другого, то детский коллектив состоит из этого же самого и живёт по тем же самым правилам: одни командуют и помыкают, другие с готовностью подчиняются, третьи хитрят, лицемерят, четвёртые сопротивляются, это изгои, пятые пока только наблюдают, созерцают в сторонке – в их душе происходит работа (оценка, анализ, борьба…) и т.д.

Там, где пестуется неравенство, там появляется страх, за страхом рождаются немощь и подлость, за ними нелюбовь, ненависть, зависть, вражда. Формирующийся в такой среде характер ребёнка получает серьёзные увечья.

Я работала и посещала по роду работы много разных детских садов, как частных, так и государственных, но стремления к равенству и взаимной поддержке (исключение составляют межличностные дружественные отношения некоторых людей в коллективе друг с другом), к минимизации уродливой иерархии в коллективе не было ни в одном из них, даже самом лучшем. Власть портит людей, и даже маленькая власть очень портит. Вот ещё вчера она была просто логопедом, а сегодня сидит в кресле заведующей детского сада. И куда сразу же девается человек? Вчера ещё это был какой-никакой сотрудник, коллега, живой и простой человек, сегодня же он уже некий персонаж «в костюме, застёгнутом на все пуговицы», который, пусть даже невольно, разговаривает с тобой тоном начальника, командира, тоном высокомерия и власти. Это может показаться игрой слов, но это действительное перевоплощение человека, очень серьёзная метаморфоза. Его новое социальное положение, его статус – это отнюдь не абстракция и не игра слов для него. Классовая ненависть, неуважение, недоверие, высокомерие наших начальников к подчинённым постоянно провоцируют пусть даже невольное, бессознательное поощрение в коллективе сплетен и наговоров друг на друга за спиной, наушничество и клевету, перерастающие в неприязнь и тихую вражду, ненависть, склочность (иногда даже прорывающиеся наружу)… Эта гниль пронизывает насквозь наши педагогические (и не только педагогические) коллективы. И, выступая по телевидению, радио, давая интервью в газетах и журналах, именно такой социализации желают детям депутаты, члены палат, комитетов и проч. Потому что другой социализации в наших детских садах сегодня практически почти (а то и вообще) нет.

Так что ничего удивительного нет в том, что чиновники так радеют за детсадовскую социализацию детей – не только потому, что таким образом они демонстрируют свою заботу о населении, разрабатывают и внедряют всё новые и новые стандарты, постоянно реформируя отрасль с целью неустанного освоения госбюджетов,.. но они ещё и знают или подсознательно чувствуют, что детсадовская социализация способствует воспитанию будущих удобных потребителей заданных ими стандартов, винтиков создаваемой ими системы – покладистых, лояльных начальству, трусливых, разрозненных индивидов, кучкующихся у ног сильного. Не зря в царской России и тогдашних учебных заведениях Европы все школы были интернатами, т.е. с отрывом ребёнка от семьи, с казарменной атмосферой и порядками. Такие школы очень хорошо подготавливали к будущей службе в чиновничьем и военном аппарате – где начальник и система всё, а ты ничто, знай и выживай, выслуживайся, выкручивайся перед вышестоящими и выжимай соки из своих подчинённых, если они у тебя есть.

Когда мы слышим слова «социализация» и «детский сад» – мы должны понимать под этим: неравенство, соперничество, подавление одних другими, выживание, приспособленчество, страх, хитрость, подлость...

Жил-был четырёхлетний мальчик: дружелюбный, общительный, стремящийся договариваться с другими детьми, умеющий и любящий играть сообща, уступчивый и в то же время не терпящий несправедливости. Мы знаем его очень хорошо, так как он посещает наш детский досуговый центр. И вот подошла запись в очереди на садик, справка из поликлиники готова и мальчика отдают на полный день в детский сад. Недели через три он снова приходит к нам в центр, уже просто в гости, говорит, что соскучился. Мы ничего не подозреваем, ничего странного не ожидаем, вернее, ожидаем снова видеть того замечательного мальчика, которого уже знаем. И с первого взгляда он вроде бы такой и есть, но потихоньку, по мелким деталям, начинаем понимать: что-то не то. Потом приглядываемся и замечаем, что ребёнок начал врать, обманывать, начал делать мелкие подлянки за спиной у других, стал жадничать, скрытничать, нахулиганив, указывать на другого... Ты ему говоришь: «Ты же так раньше никогда не делал, тебе же самому не нравилось, когда другие так поступали», а он в ответ смотрит на тебя стеклянными глазами или даже отворачивается и делает вид, что чем-то очень занят и не слышит тебя, – переформатировался человек.

И таких примеров много. Многие родители сами замечают, что посещая детский сад, ребёнок меняется отнюдь не в лучшую сторону. Детский сад – это горнило, пройти которое и не запачкаться, почти не запачкаться, удаётся весьма небольшому количеству детей. К школе из детских садов выходят уже почти подготовленные манипуляторы (лидеры) или будущие «неудачники», приспособленцы, подлизы и неудобные, вечно лишние изгои. А ведь совсем недавно, 2-3 года назад, всё это были сплошь такие милые, позитивные, жизнелюбивые, открытые маленькие люди. Так вот зачем детям нужна социализация!

Стоит ли отдавать ребёнка в детский сад не по жизненной необходимости, а из желания социализировать его? Отвечая на это вопрос, нужно, прежде всего, думать о КАЧЕСТВЕ, о СОДЕРЖАНИИ этой социализации. И не на бумаге, в годовом отчёте о работе садика, а на деле. Детсадовская социализация нужна ребёнку (общение со сверстниками, игры, учебная, творческая, трудовая деятельность), но только если это хороший садик, созданный коллективом хотя бы более-менее уважающих друг друга людей, хоть сколько-то доверяющих, понимающих друг друга, добрых (стремящихся к установлению добрых отношений), стремящихся к открытости, помогающих друг другу, а не перемывающих друг другу кости... И так же относящихся к детям и родителям. Но у большого числа современных родителей совсем иные критерии выбора или оценки детского сада: чтоб бассейн был, английский, логопед, большая игровая площадка и актовый зал… Некоторым родителям очень нравится, когда в саду есть психолог! Как будто они хоть что-то знают об уровне его профессионализма и личных качествах этого человека! А им и не нужно этого знать – потому что рассуждают они «по понятиям»: услышали по телевизору от «специалиста», что в садах и школах нужны психологи, значит, нужны. Есть в саду психолог, значит, хорошо. Если у общества такие низкие, примитивные критерии и требования к уровню заботы и образования их собственных детей, в этом обществе никогда не будет действительно достойной заботы и развития детей.

А что на западе? Там всё не так однородно и однозначно, как может показаться, но, как бы то ни было, там сейчас набирает силу движение за воспитание детей гаджетами, начиная с дошкольного возраста и дальше – чтобы учились без учебников и тетрадей, даже без учителя. И вот здесь мы имеем дело с беспрецедентным в истории человечества: со сведением на нет естественного процесса социализации человеческих детей, речь о лишении детей условий для нормального человеческого общения с людьми и естественного познания мира. Когда естественное и живое, человека, подменяют искусственным и неживым, компьютером. В ряде западных стран уже запущены программы и работают такие сады и школы, где учитель почти ничего не делает, всех малышей снабжают планшетами, наушниками (чтобы не только визуальная, но и звуковая, т.е. фактически полная изоляция от живого мира) и они учатся по обучающим компьютерным играм. Многие тамошние прогрессивные родители счастливы, даже учредили фонд поддержки этой программы, собирают для неё деньги. Сейчас и наши подтянутся, мы же всё повторяем за Западом, особенно если это даёт дополнительные возможности на закупку оборудования, то есть освоение денежных средств.

Наши родители так боятся прослыть несовременными, непрогрессивными, что стоит только им услышать эти волшебные слова («прогрессивно», «современно», «новые технологии»…), и они, пока я пишу свои статьи, уже бегут зарабатывать на очередной новый гаджет и совать его ребёнку. Если послезавтра скажут, что чипировать детей – это прогрессивно, вы увидите, какое большое количество родителей с ажиотажем воспримут и это нововведение. Хотя на том же Западе есть и иная точка зрения на радости технического прогресса и на воспитание детей. Например, есть такое явление, когда ведущие сотрудники крупных компьютерных компаний отдают своих детей на обучение и воспитание в вальдорфовские сады и школы, где нет ни компьютеров, ни электронных досок, то есть вообще никаких современных технических средств обучения, где детки водят хороводы, поют песни, вяжут, шьют, играют на музыкальных инструментах, регулярно устраивают кукольный театр, где игрушки из природных материалов…

Почему же успешные «айтишники» и программисты, владельцы социальных сетей и технопарков так относятся к воспитанию своих детей, чем они это аргументируют? Во-первых, говорят они, обращение с компьютерными устройствами настолько несложный процесс, что освоить его человек способен за небольшое количество времени и без особых усилий. "Мы знаем, что дети спокойно научатся обращаться с компьютером за пару последних классов школы. А умение общаться, владеть своим телом, бытовая самостоятельность, творческое развитие – эти навыки требуют многолетней практики, начиная с раннего возраста и на протяжении всего детского и юношеского периода жизни человека. Поэтому пусть вяжут, рисуют, поют, танцуют, учатся взаимодействовать с людьми, дружить, играть друг с другом – вот это главное. А кнопочки нажимать – этому я его за пару месяцев обучу, когда надо будет". И у себя дома многие современные ведущие компьютерщики мира, включая их почившего гуру, Стива Джобса, очень осторожно и дозировано разрешают своим детям пользоваться гаджетами, а некоторые вообще почти не разрешают, только в самых необходимых случаях, например, использовать компьютер только для приготовления домашнего задания. И эти люди абсолютно правы! Но у нас всегда берут самый плохой пример с западных людей и будут повторять за теми, кто напялил на малыша наушники и уткнул его в светящееся, мельтешащее ярким «контекстом» окошко, то есть заменил ему весь живой мир вокруг и богатство жизненного общения – вот этим несчастным экранчиком с тремя кнопочками. Каковы последствия? Этому нужно будет посвятить отдельную работу, например, под названием «Ты желаешь зла своему ребёнку – купи ему планшет».


P.S. Чем больше участвую в различных телепередачах и общаюсь там с депутатами и прочими чиновниками, тем больше убеждаюсь – это самая, пардон, гнилая, самая лживая прослойка общества. Они часами могут врать перед телекамерами про заботу о детях, о мерах по улучшению системы образования, о семье и семейных ценностях, профессионализме… Этот язык – помело, язык без костей, призванный прикрывать, маскировать этим умением чесать им свою полную безответственность, полную, как говорил великий Фёдор Михайлович Достоевский, меднолобость, полное отсутствие совести. Причём отдельно хочу сказать о некоем волшебстве телевизора – когда видишь этих людей в телевизоре, они могут даже показаться реально озабоченными текущими проблемами, неравнодушными к нашим проблемам людьми, но когда видишь и слушаешь их же воочию, рядом с собой в студии – эффект потрясающий! У них прям на любу написано: «У меня нет совести и я очень счастлив! Я вру и буду врать, т.к. мне хорошо платят за эту мою работу! Нужную, полезную работу! Ха-ха!».

Кстати, в среде телевизионного сообщества примерно такая же по силе профессиональная деформация личности. Именно эти люди и создают волшебный эффект телевизора – видимость дискуссии, видимость озабоченности проблемами жизни общества и видимость поисков их решения. Мы, телезрители, просто не знаем, что они говорят за кадром. А говорят они: «Мы делаем шоу. Мы ничего здесь на самом деле не обсуждаем, это просто шоу!». Хотя, приглашая тебя на шоу, они говорят: «Примите участие в обсуждении такого-то законопроекта, социальной проблемы». Но когда ты приходишь, ты убеждаешься, что никакой дискуссии нет и не предвиделось, это действительно только шоу, как, например, предвыборная кампания в любой капиталистической стране, встречи с избирателями… И стоящие с тобой рядом в студии чиновники, юристы, психологи… (завсегдатаи таких передач) – все смотрят на тебя, как на дурака, и даже могут подсказать, поправить тебя – новичка – снисходительно, когда тебя перебьёт ведущий на полуслове: «Ну что вы так волнуетесь?! Это ведь просто шоу!»… Эх, жаль у меня нет видеозаписи подобного закадрового общения, чтобы показать вам. Вы бы повеселились от этого цирка с клоунами, с артистами телевизионного театра (особенно, если сложить закулисье с их выступлениями на камеру). Хотя весёлого тут мало: делая, простите, клепая эти передачки, они держат народ за лохов, держат нас за последнее быдло и, надо сказать, с успехом постепенно превращая нас в него. В бездумного потребителя на диване, в винтика системы потребительских, рыночных отношений.

Поэтому главный спрос всегда с них – с власть имущих, а не с народа, каким бы некультурным и плохо работающим он ни был. Это они устанавливают такие ценности и правила жизни, в которых дабы оставаться на плаву, в струе, нам, простым людям, приходится поступаться качеством своей работы, принципами, мнением, совестью. В этой стране хорошо зарабатывает не тот, кто хорошо делает своё дело, а у кого связи, кто умеет договариваться («ты мне, я тебе»), кто обладает умением обманывать людей или закрывать глаза на чужой обман, на гадости, подлости других, творящиеся в твоём профессиональном сообществе, секторе работы. А человек принципиальный, честный, неравнодушный, порядочный и проч. – никак не может в таком обществе стать успешным. Ты честный, трудолюбивый человек, а в свой адрес слышишь от обывателя: «Бездельники, критики-писаки, сами работать не хотите, а других критикуете! Сами-то просто завидуете тем, у кого деньги, связи, кто выбился в начальники, в люди!.. Сами-то, небось, тоже хотели бы воровать миллионами и плевать на тех, кто внизу, да не умеете! А если и не украдёте, то всё равно не знаете что делать с деньгами-то (точно не умеете, если так их не любите, что себе ничего не прилипает). Вам хоть миллиард дай, вы не будете знать что с ним делать! Всё равно пропадут!». – А вы дайте, дайте мне хотя бы на детский садик, и посмотрим. :))