Квартирка с антресолями

- Квартирка тут с приветом, - сказал Фима, впуская Тильду внутрь. – На себя потяни и поверни, ага, вот так.

- А что с ней не так? – заперев, следуя инструкции Фимы, дверь, Тильда попыталась раздеться, немедленно запуталась в собственном шарфе и теперь сосредоточенно пыталась решить эту проблему, не задушив себя совсем. Поэтому вопрос задала скорее машинально, чем действительно интересуясь прибабахами квартирки.

- Тут вещи появляются сами собой.

Тильда, наконец, справилась с длинной шерстяной тварью, свернула ее кольцом и пристроила на крючок для одежды. Тварь немедленно развернулась и зашевелилась. Тильда цыкнула на нее. Та угомонилась.

- Вещи? Сами собой?

- Ага. Вот помнишь, я писал тебе вчера, что нужно купить чайник?

Тильда покивала, стаскивая обувь. Фима громоздился над ней горой, закрывая свет от лампочки - одной на прихожую и маленькую кухоньку.

- Так вот потом я пришел сюда, покрутил головой и обнаружил чайник. И тарелки так же нашлись, со временем.

- Так не бывает, - отрезала Тильда, поставила ботинки в угол – ровнехонько, пятка к пятке, носок к носку, даже шнурки внутрь заправила. Она всегда, когда нервничала, становилась жуткой аккуратисткой. Сейчас почему-то нервничала. Наверное, от Фимы отвыкла. Надо же. Посмотрела на ботинки придирчиво, удовлетворилась. – Приглашай, что ли, в комнаты.

- В комнату, - поправил ее Фима. – Прошу!

И сделал театральный жест рукой. Даже присогнулся в каком-то шутовском поклоне.

Окно в комнате было одно, занавешенное белым кружевным тюлем. Тильда посмотрела на Фиму, тот пожал плечами и развел руки – хозяйские причуды, я тут ни при чем, будь моя воля, я бы вообще деревянные ставни снаружи навесил.

За окном обнаружился двор, на противоположной стороне которого возвышался брандмауэр, бывший глухим, пока в нем не прорубили неровно два окна, расположенных на разных уровнях. По голубому небу весело бежали белые барашки облаков, но во дворе было темно и будто бы дождь собирался.

Обстановка комнаты была спартанской – диван, кресло под торшером, книжный стеллаж. Всю картину несколько портил пыльный узорчатый ковер на полу. Фима опять развел руками – скажи, мол, спасибо, что не на стене.

- Как-то так, - сказал он.

- Миленько, - сказала Тильда.

- Пойдем чай пить, - предложил Фима.

Пока чайник натужно сипел, Фима рылся в ящике стола, бормотал что-то себе под нос, чем-то звенел, стучал, потом ойкнул и сунул палец в рот.

Тильда, восседавшая на табурете, спросила:

- Зачем ты там ковыряешься и что случилось?

- Искал чайные ложки и наткнулся на шило, - неразборчиво из-за пальца во рту пояснил Фима, но Тильда прекрасно его поняла – зря что ли пять лет рядом в универе просидели, даже экзамены вместе ходили сдавать, Фима вечно подсказывал, так же неразборчиво и даже еще хуже, а Тильда злилась, потому что и сама всегда знала, что отвечать. – Ложек, похоже, нет.

Тильда повертела головой и сказала:

- А вот это что за шкафчик на стене?

- Где?

- Да вот же! – Тильда ткнула пальцем.

- Прикинь, - Фима даже палец изо рта вынул, - утром его тут не было.

- Хорош врать, - строго сказала Тильда. – Тоже мне сказочник нашелся.

Встала, открыла шкафчик, вынула из него две чайные ложки и повернулась к приятелю:

- Скажи еще, что этих ложек ты сроду не видел.

- Не видел, - подтвердил Фима. – Я ж тебе говорю, квартирка с приветом. В комнате еще прямо над книжными полками есть антресоли, но они заперты, и это очень жаль, потому что мне кажется, что там могло бы обнаружиться много всего интересного. Тут даже стремянка стоит – готов спорить, что как раз для того, чтобы на эти антресоли лазать.

- Заколочены, что ли? – поинтересовалась Тильда.

- Нет, на ключ закрыты. А ключа нет, я все обыскал. Хотя если тут появился чайник, а потом еще и ложки, не удивлюсь, если однажды и ключ обнаружится.

Чайник наконец закипел, Фима заварил чай. Принесенные Тильдой пирожные одобрил.

Чай пили долго, за чаем вспоминали былое и пытались сообразить, как же так получилось, что почти сразу же после окончания университета их разнесло по разным жизням, да так успешно, что целых десять лет они не виделись и не перезванивались, и как так могло совпасть, что в прошлые выходные они столкнулись нос к носу в мебельном магазине в отделе штор, ухватившись за один и тот же кусок ткани с разных сторон и уронив в итоге его и всю стойку с образцами на пол со страшным грохотом, а потом не потеряли телефоны друг друга, созвонились и вот даже встретились чаю вместе выпить и даже его на самом деле пьют. Тильда разумных объяснений этому найти не могла, Фима тоже, поэтому решили считать это все странным стечением обстоятельств – почему нет, причина не хуже прочих.

Расставались, поклявшись друг другу уже больше не теряться. Клятву, ясное дело, нарушили почти сразу же.

Тильду закрутила работа – командировки шли одна за другой – иногда в гостиничном номере она думала, что надо бы позвонить Фиме, сто лет его не слышала, но вспоминала о разнице в часовых поясах и стеснялась его разбудить. Надо полагать, с Фимой происходило примерно то же самое. Так или иначе к тому моменту, как Тильда в конце концов взялась за телефон, времени со дня их встречи прошло порядочно. Набрала номер Фимы, подождала гудков десять, но Фима трубку не снял. Тильда перезвонила через день. Потом на следующий день. Потом ощутила некоторое беспокойство и, поколебавшись немного – не такие уж и близкие они друзья в последнее время – отправилась к Фиме домой.

Забравшись на верхний этаж, долго соображала, какая же из дверей его, потом вспомнила. Протянула руку постучать и увидела, что дверь не заперта. Потянула ручку, осторожно заглянула внутрь, позвала:

- Фима!
Никто не ответил.

Тильда постояла на пороге в нерешительности. Может быть, нужно вызвать полицию? Скорую? Или хотя бы соседей? А то мало ли что. Мало ли – что? – сердито спросила себя Тильда. – Инопланетные захватчики пытают Ефима?

И нарочно громко стуча каблуками, вошла. Осмотрелась. Обнаружила в прихожей на вешалке Фимину куртку, внизу, под ней, ботинки. На столе кружка с чаем. В кружке – ложка. Тильда потрогала кружку – чай был совсем холодным.

Прошла в комнату. Фимы не было и там. Зато там была стремянка. Стояла у самого книжного стеллажа. И дверцы антресолей были распахнуты.

- Неужели ключ появился? – вслух сказала Тильда. – И любопытный Фима залез в эти чертовы антресоли, чтобы поискать там кучу всего интересного, и сгинул?

Тильда почувствовала, как по ее спине пробежали мурашки. Так не бывает. Фигня какая-то. Фимка наверняка выскочил в магазин, дверь запереть забыл, он тот еще балда, вечно все забывает. А то, что куртка и обувь тут – так ведь не один же комплект одежды у человека. Вот сейчас она посидит, выпьет чаю, Фима придет и они вместе похихикают над ее фантазиями.

Тильда решительно протопала на кухню, налила в чайник воды, нажала кнопку. Дождалась, пока вскипит, обстоятельно заварила чай. Потом еще подождала, пока чай остынет до нужной температуры. Тянула время. Потом поймала себя на том, что тянет время. Отставила кружку, встала. Взглянула в зеркало, висевшее справа от Фиминой куртки.

Сказала себе:

- Идиоткой была, идиоткой и осталась.

И показала язык.

Взяла Фимины вещи (а вдруг там холодно?), не разуваясь вернулась в комнату и неуклюже полезла на стремянку. В пальто, шарфе и с Фимиными ботинками и курткой в руках лезть было неудобно, но Тильда стоически терпела, тем более, что ступенек на стремянке было всего ничего. Каких-то штук пять. Хотя карабкалась Тильда по ним, по ее ощущениям, уже чуть ли не десять минут. Наконец она увидела черный провал распахнутых антресолей. Закинула туда Фимину одежду и, пыхтя, схватилась за край обеими руками.