Месть

  МЕСТЬ.
АВТОР ПРОИЗВЕДЕНИЯ  - Александра Рудэн. ( Раннее - Полевая Алла Владимировна) 04.07.47. ПЕНСИОНЕР. Г. ТЮМЕНЬ. 2015 г

Григорий Иванович Кузнецов готовился провожать единственного сына - Толю,  служить в Армии. Каждый день он напутствовал  сына такими словами:
- Тебе, сынок, ума – разуму не занимать. Смышленым родился. И все – таки послушай. Ты солдат и не имей никаких желаний, не указанных в уставе.
- Все я помню, батя,  с детства. Не быть рабом своих привычек. Мне хочется еще пять минут поспать, труба позовет,  вскочу с кровати в тот же миг.
- Дай Бог, сынок, чтобы не было войны.  Ныне, в этом году, волки к деду на хутор заявились.  Был я у него недавно. Бабушка вся в слезах, кроликов из клеток кто – то выдернул.
- Может быть,  лиса? –  спросил Толя.
- Нет, лиса охоча до куриного мяса. Волчьи когти на заборе. Видать они их точили когда ждали сон стариков.
- И что делать,  папа?
- Пока в армию не ушел, отпугнуть их нужно от подворья стариков.
- Ружьем?
- Капканы поставить можно. Чего доброго, так и козу могут вытащить из сарая.
- Когда поедем?
- В субботу и поедем, а воскресенье погуляем с родственниками на славу. В понедельник на призывной пункт явимся. Просил я соседа  нашего,  присмотреть  за стариками, так он все с пчелами возиться. Спекулянт чертов. Ненавижу я его.
- Кого, дядю Колю?  Сам учил меня тому, что ненавидеть, это самому  себе отрезать нить жизни своей. Э, папа, ты завидуешь  дяде Коле, что тот уже на пенсии и занимается любимым делом.
- А, чего там, чуть – чуть завидую, так как мне еще пахать на заводе пятнадцать лет.
- А, давай, мы дяде Коле в ульи  скипидар нальем?
- Ты, что сдурел, причем,  здесь пчелы. И глупость я сказал. Я с дядей Колей  в разном возрасте. Дожить бы мне спокойно до пенсии, я у деда на подворье тоже улья поставлю.
- Вот и решили, что обижаться на дядю Колю  мы не будем, - улыбаясь,  сказал Толя.
- Не будем. В субботу поедем к деду. Слава Богу, что мы в городе живем. Волки к нам не доберутся, чтобы что – то из холодильника стащить.
Они приехали с ночевкой к деду Семену в пятницу. Григорий Иванович поставил капканы возле сарая, где содержалась коза.
- Смотри,  папа, к ветру пойдешь, обойди сарай, а то в капкан попадешь, - сказал Толя отцу.
- Углов много в доме и деревьев в саду, - смеясь, ответил дед  Семен.
- Я тебе дам углы, а я то – думаю  на соседа Николая, так как между нами забор хилый, -возмущенно сказала бабушка Маланья. –  Коля туалет поставил в конце огорода. Дойти до него далековато. Наш дом ближе к нему. Вот я и подумала на него, что он углы нам описывает.
- Пойдет Толя в Армию, свободного времени у нас много будет, подлатаю я вам забор, - смущенно сказал  Григорий отцу. - Бабушка права, это Колька описывает наш дом.
- Бабуля, не смешите народ. Дядя Коля,  бывший культурный учитель.
- Сказал такое, а он что не человек! Когда приспичит ночью и такие рези начинаются, то решение приходит мгновенно, по себе знаю, - сказал дед Семен.
Мужчины засмеялись, так как каждый вспомнил себя.
- А мы еще обижаемся, что первые этажи все записанные в больших домах. На три улицы стоит один  туалет и тот не работает.
- Кто о чем, а курица говорит  о просе. Марш всем до ветру, чтобы ночью не  бегали, - грозно сказала бабушка Маланья.
Ночью Толя проснулся от того, что кто – то возле окна усаживался в кресло, как ему было удобно и при этом,  кряхтел.
- Ты чего не спишь, деда?
- Пес Тимошка взвизгнул и замолчал сразу. Нас двое, может быть,  сходим к сараю.
- Неохота.
- Тогда, пойдем  когда рассвет настанет, я тебя разбужу.
- Угу, - сказал Толя и повернулся на другой бок, заснул.
Дед Семен долго сидел возле окна,  прислушиваясь к тишине во дворе. Устал он, поплелся в спальню к жене и прилег за ее большой спиной на кровать. Утром его разбудил внук.
- Деда, я ходил в туалет.  Шел мимо сарая. Там ваш Тимошка в капкан попал.
- Как, он же на привязи?
Дед Семен в подштанниках и майке выскочил во двор. Пес Тимошка лежал на капкане.   Он перевернул его на спину.
- Горло перегрызено. Это волки. Капкан щелкнул тогда, когда его бросил волк на него. Видишь, шерсть зажата осталась.
- Бабушка огорчиться.
- Что там огорчиться, рыдать будет. Это ее любимый пес, - сказал дед и направился к сараю.  - Дверь на замке, доски не выломаны, подкопа нет. Значит, коза цела. Слава Богу. Моня напуганная и поэтому не блеет. Сейчас я открою тебе дверь, а бабуля тебя подоит.
Дед Семен дрожащими руками снял висящий замок без ключа. Зашел он в сарай и взвизгнул.
- Мать честная. Козу волки через заднюю стенку уволокли. Я же не спал половину ночи в ожидании от них беды. Как сказать бабуле, что нашу кормилицу волки украли?
- Сосед, ты чего по моих помидорах ходишь? – закричал дядя Коля, выходя во двор в одних трусах.
- Нет у тебя  больше помидор,  волки их вытоптали, и мою Моньку утащили из сарая.
- Пойду, штаны надену. Вот заразы, а я думаю, почему мой щенок плачет в будке, как дитя.
Дед Семен окинул взглядом собачью будку соседа.
-  Вон на траве веревка перегрызенная лежит.  Нет у тебя щенка, Коля. Его тоже они уволокли.
- Тоже, другого заведу, а Моньку очень жаль. Молоко у нее сладкое было.
Они сидели за столом у дяди Коли, под яблоней. Тяжелые ветки с красными яблоками свисали на стол.
- Собрать и давить вино нужно, - сказал дядя Коля, тыча пальцем в красное яблоко.  - Что делать будем, мужики?
- О, Гриша, уже знаешь?
- Проснулся я от того, что мама тихо плачет в кухне. Она все поняла. Что делать – то с ними, с волками?
- Отстреливать их нужно. Втроем мы не справимся. Два ружья и три мужика.
- А я четвертый, почему меня не считаете, я без пяти минут солдат, - возмутился Толя.
- Прости. У Захаровны есть ружье, от покойного мужа осталось.  Для такого случая она нам даст его, - сказал дед Семен.
- Буду звонить зятю. Он работает в охранке. Договориться он с кем надо, с автоматом прибудет,  - сказал дядя Коля. – Надо на трассу выехать, а то тут не ловит волну мой телефон. За корову я боюсь, хотя она в кирпичном сарае, могут они подкопаться через кладку.
- Пошли завтракать, а ты поезжай с Толей на трассу, - сказал дед дяде Коле.
- На мотоцикле вдвоем сподручней. Может быть, на трассе у проезжих водил канистру бензина купим?
Они недолго ездили, вернулись с новостью.
- В деревне  волки лошадь загрызли, в стойле она стояла. Хилый сарайчик был. Видел,  след один отличается от всех на земле, где росли помидоры, килограмм –шестьдесят - сто весит волк. И лапа у него крупнее, чем у других. Матерый волк, вожак стаи, наверное.
- Сколько же их собралось в стае?
- По следам на земле около помидор –  пятнадцати штук, а может быть, и больше.
- Большая стая, - сказал дед Семен. – Сами можем и не управиться.
- Управимся. Зять обещал с приятелями приехать. Кум у него складом оружия ведает.
К обеду уже собрались во дворе дяди Коли, приехавшие мужики с зятем на своих машинах.
- А, чего не пострелять, кровь нужно разогнать в жилах. Ты, дядя Коля, покорми нас и поехали. Знаешь, куда ехать?
- Примерно я знаю,  их логово в лощине. Они барсуков сожрали, в их норы вселились, чуть – чуть выскребли землю по своим размерам, - сказал дед Семен.
- Вот и хорошо, а для нашей храбрости, наливай, дед Семен,  в стаканы до краев своей доморощенной водочки. Ну чего, ребята, хряснем по стаканчику. Живы будем,  не помрем. Руководить  операцией отстрела буду  я.  В автоматах полная обойма, разрешаю половину истратить, списывать мне нужно куда – то патроны, - сказал зять дяди Коли. Эдик.
- Как получиться.
- А, чтобы получилось, разогреем  мы душу еще одним стаканчиком.
Они завели моторы в своих машинах, прихватив Толю с собой, уехали вслед за мотоциклом с коляской, в которой сидел дядя Коля, дед Семен и Григорий.
 Не доезжая лощины, на просеке мужики оставили свой транспорт.
- Расставляйте людей, старики, вы лучше лощину знаете, - сказал Эдик деду Семену.
 - Оно, то так. Наелись волки и отдыхают в норах. Как ты думаешь, Николай?  На горб одного с автоматом поставь, одного парня  в кустах посели.
- За деревом Эдик с автоматом станет. Толю  поставим у реки, там обрыв, волки не дураки, туда не побегут. Этих мужиков вон туда, а ты, Григорий,  в лощине на дерево взберешься и шум поднимешь криком, оттуда из автомата будешь стрелять в них, Эдик выдаст тебе трещетку, - сказал дядя Коля. – Ты, дед Семен  стой рядом со мной.
 Они рассредоточились вокруг лощины. Григорий Иванович взобрался на дерево. Снял с предохранителя курок и повесил  автомат  на сухой сучок, вытащил из – за пояса трещотку, стал нею крутить создавая звук автоматной очереди.  Из норы вылез  волк, задрав голову, он  нюхал воздух вокруг себя. Его взор остановился на дереве, где сидел Григорий. Волк прилег на траву, голову положил на передние лапы и долго наблюдал за Григорием, который испугался зверя и перестал крутить трещотку.   Первый  опомнился Григорий от встречи с волком, смахнул рукой с глаз гипнотический взгляд  зверя  и снова   в его руках завертелась трещотка. Волк подскочил, задрав голову вверх,  завыл протяжно. Из нор стали выскакивать все его собратья. Здоровый волк,  подскочил к дереву  и  стал прыгать с места. С каждым прыжком, он был все ближе к ноге Григория. Григорий дернул ногой и облокотился на сухой сучок сосны. Тот сломался и вместе с автоматом упал на землю. Лямка дернула курок и зажала его. Раздалась автоматная очередь. От отдачи автомат несколько раз повернулся на месте и затих, освободился  курок от лямки. Этого было достаточно, чтобы волки кинулись врассыпную, на лощине  истекая  кровью, остался лежать один волк. И тут началось. Стреляли все охотники по волкам. Автоматная очередь косила волков на лету, так как те, уже готовились к прыжку на людей.
Толя слышал стрельбу и весь напрягся, направляя двустволку в сторону лощины.  Из- за кустов выскочила волчица  и Толя выстрелил. Та упала и сразу на него выскочил огромный  волк. Толя снова выстелил. Промазал и вмиг спрятался за дерево, перезаряжая винтовку. Волк проскочил мимо него и помчался к обрыву. Вслед  ему уже стрелял Толя. Перед  обрывом волк становился и всем туловищем повернул к Анатолию. У парня сложилось такое впечатление, что  Волк его рассматривает. Волк несколько раз  задней лапой почесал свое ухо и медленно поплелся к обрыву. Толя побоялся преследовать зверя, он снова перезарядил ружье, ожидая, что огромный волк вернется к нему. Но тот стоял, покачивая над обрывом и вдруг  он исчез. К Толе бежали все охотники на помощь, услышав выстрелы со стороны реки.
Возле дерева, недалеко от логова,  сидел дядя Коля, зажимая на груди рваную рану рукой,  из которой сочилась кровь.
Возле ног  лежал волк с финкой в спине. Дед Семен охал и ахал.
- Как же так, ты в него выстрелил, а он, падлюка, все -  таки напал на тебя и стал зубами рвать твою руку и грудь, фуфайку разорвал. Руку вылечить можно, а фуфайку выбрасывать нужно, жаль. Как ты,  дядя Коля? - спросил дед у соседа.
- Семен, мы с тобой одногодки, Почему ты - дед Семен, а я дядя Коля? Не  знаешь?
- Не знаю.
- А я знаю. Потому что я в плавках  хожу, а ты в белых подштанниках, как старый дед, - смеясь, сказал дядя Коля. – А за то, что не побоялся и финку вытащил, отдельное спасибо тебе. Зверюка до горла могла бы добраться. Почему ружье на землю положил?
- Боялся промахнуться. Видишь и нож пригодился.
- Финка у тебя отменная.
- Тоже сказал о ноже для забивки свиней.  Финкой величаешь  нож, уважение тебе, дядя Коля. Ну,  поднимайся. Доковыляем к реке, там  мой внук сражался.
- Сколько же их лежат в лощине?
- Мужики вернуться и посчитают всех.  Разделим,  волчий мех для унтов, это что – то. Теплее не бывает.
В воскресенье на проводы сына в армию, собралось много народа.
- Толя, не знал я, что так много у тебя знакомых в городе. Предупреждать нужно было. На всех стульев не хватит. Чего делать – то будем?
- Еще теплая осень. Выноси, батя,  столы на детскую площадку.  Ребята помогут. К лавкам поставить  их нужно.
Григорий Иванович, извинился перед гостями, пришедшими заранее.
- Будем гулять на улице, тащите провод к  скамейкам, магнитофон устанавливайте. Давай, давай мужики не робейте, помогайте,  иначе задохнемся от сигарет в квартире. Мать, тряси кошельком, пошли ребят за успокоительным лекарством  в ларек, не хватит на всех.
- Так и еды не хватит.
- Скажи сестре своей, пусть в столовой котлет тазик накрутят и пюре из картошки.
- Я слышала, уже позвонила к себе в столовую. Через полчаса привезут котлеты, пирожки,  из меню все изъяли, - сказала сестра жены Григория, Клавдия. – Маша, а ты устала, кажется. Приляг, а я сама покомандую, чтобы кастрюли вынесли на детскую площадку.  Салаты не будем дополнять, огурцы и помидоры нарежем, солью посыплем и все дела.
 Гости пели песни и плясали на площадке. Проходящая мимо молодежь присоединилась к танцам.
- Уважение тебе, Григорий Иванович, такие проводы отгрохал сыну. Вот и я думаю, скоро и мой пацан подрастет, деньги надо собирать и не малые, - сказал Эдик, зять дяди Коли.
- Собирали на одно, а истратили на проводы сына. Да я не жалею. Всем хорошо и мне тоже. Ну что, сдал волков заготовителю?
- Семнадцать штук. Из них цельных  шкур  только десять, остальные - изрешетили мы пулями. Не переживай, Григорий Иванович, деньги поделим на всех поровну.
- Переживаю я, что того волка матерого не нашли.
- Да, они мстительные,  шучу я. Видел,  по песку на берегу, кровища было много, где – то в траву он заполз и издох. Толька  твой, ему ухо отстрелил. Я его себе забрал, на земле оно валялось. Сувенир сделаю и начальнику своему подарю.
 - Толя говорил мне, что перед тем,  как скатиться кубарем на берег, волк ухо почесал лапой.
- Оторвал он лапой висящий кусок хряща на голове. Тю, о чем мы сейчас говорим? Давай Григорий Иванович, выпьем, чтобы легче служилось сыну твоему в армии.
Григорий Иванович обходил столы, приглядываясь к тому, чтобы гости пили и закусывали.
- Гриша, отдохни. Устал? – спросила Маша мужу. – Толя с одной и той же девушкой танцует. Да так жмутся друг к другу, что того и гляди, могут ребенка в танце зачать. Ты проконтролировал бы их. Охмелел парень от водки.
- Заменить его в танце?- спросил, смеясь Гриша.
- Гриша, не шути так.
- Узнаю, что к чему, - сказал Григорий, прихватил с собой ложку, направился к танцующей паре.
Он ложкой ударил сына по мягкому месту.
- Не заснули еще, пора к столу идти. Еще часок погуляем и пора честь знать, людям дать покой нужно, всем завтра на работу с утра вставать.
- О, батя. Больно же, - сказал, смеясь Толя, потирая рукой  ягодицу. – Познакомься, это моя Ксения.
- Может быть и свадьбу сразу тут сыграем?
- Я готов.
- Еще бы… Какой дурак сможет откажется от такой девушки.
- Григорий Иванович, вы меня не узнали. Я с Толей в одном классе училась. Мы решили с Толей нашу любовь на испытательный срок определить.
- А,  пошли к маме и огласим всем, что ты моя невеста, - сказал Толя.
- Самый раз. Неудобно штаны через голову одевать, молодец Толя, сразу ее застолби за собой, - сказал Григорий Иванович. – Пошли к маме.
Выслушав сына, Маша сказала:
- Я тоже  Григория Ивановича ждала из армии. Нелегко -  это было, когда все по парам гуляют в парке весной.
- Я постараюсь дождаться Толю.
- Посмотрим.
Как предугадывал Эдик, волк заполз в заросли королевской полыни. Он лежал на теплой земле, из бока и из уха  сочилась кровь. Каждый раз он взмахом хвоста сбивал золотистую пыль из крохотных колокольчиков полыни  и она оседала желтой пыльцой на ворс его шкуры. Волк чувствовал, что металла в нем нет, а это был маленький шанс, чтобы выжить. Ночь пролежал он в зарослях полыни, хотелось пить, сил не хватало ему  подняться и побрести к реке.
Днем он  чувствовал себя плохо,  жажда сушила ему горло. Волк лежал уже без движения, длинная дрожь заставила его вздрогнуть и поднять голову. Рядом,  в реке купались дети, был слышен их смех и писк. Всплески на реке с усиленным желанием напомнил ему о воде и жажду пить ее - заставила его подняться с земли. Встряхнув с себя пыль, он на шатающих ногах побрел к реке.
Дети с криком:
- Волк!!!  - выскочили из воды и голышом побежали в деревню. Он не обращал на этих еще малых глупых двуногих,  так как они для него не являлись опасностью. Припал к воде и лежа наполовину в ней, он стал лакать воду. Опустив морду в реку, почувствовал ее прохладу. Волк вышел из воды, отряхнулся. Покрутил головой в разные стороны, направился к одежде ребятишек. Пряный мясной запах доносился из одного пакета. Он разорвал его. На хлебе лежала колбаса. Есть ему не хотелось, но пересилив свое недомогание, он съел всю колбасу, оставив лежать на песке хлеб с мятыми и жирными следами от нее. Волк лег на одежду ребятишек и заснул. Проснулся от того, что к реке подъезжала машина. Он поднялся на ноги и стал всматриваться на дорогу, ведущею из деревни.  Машина выехала на берег и из нее выскочили два мужика с ружьями. Железные трубы в ружьях ничего хорошего волку не сулило. Волк  в два прыжка оказался уже в зарослях больших лопухов и  побежал в сторону спасительного леса.
- Видел, видел, - кричал один мужик другому. – Одноухий волк. А мужики из города сказали, что всю  стаю перебили.
- Значит не всю. А он раненый. Видишь на штанишках твоего сына сукровица.
- Выкинь их в воду. Не буду я их брать домой, еще жена не отстирывала волчью кровь.
- Поехали.
- Преследовать не будем?
- Видел, какой он большой. Станет на задние лапы, мордой будет на уровне моего лица. Я, что дурак, сражаться с ним. Слава Богу, детишки все живы. Голышом в деревню прибежали.
- Ну да, зрелище  смешное. Когда вырастут, им кто – то напомнит, как голышом они убежали от зверя.
Одноухий волк был уже в лесу, ухо перестало кровоточить, так как ранки запеклись на солнце. Бок болел  и задняя лапа плохо слушалась.   Он заполз в  кустарник и заснул. Мимо него прошла кабаниха. Она остановилась возле кустов, принюхивалась. Учуяла запах волка побежала от кустов, придавливая траву на земле. Остановилась, несколько раз хрюкнула, повернулась и побежала обратно к кустам. Осторожно всунув морду в заросли, она замерла на месте, рассматривала лежащего волка на земле. Хрюкнула еще раз и волк открыл глаза.  Кабаниха с писком помчалась прочь от кустов, не разбирая дороги. Одноухий мог бы догнать любопытную свинью, но слабость снова окутала его и он заснул. Неделю он пролежал в сосновом бору, под кустами дикой малины.  Рана затянулась и не гноилась.  Днем  лежал, а ночью охотился на маленьких зверюшек, чтобы поесть и разогнать силы по всему организму. Они скопились в одном месте, вокруг раны, борясь с гноем  и создавая среду для заживления раны. Он уже пробегал по лесу двадцать километров за час по людским меркам. Одноухий знал, что это не предел и он наверстает то, что отошло от него за период болезни. Он помнил те времена, когда охотился за  дикими оленями  в поле. В беге,  они выписывали круги по земле. Если бы человек  поставил на  ноге у волка спидометр, то он засек, что тот  за полчаса  промчался за оленем тридцать километров.  Но, к сожалению, олень устал и зубы волка настигли его в очередном круге забега. Сейчас одноухий не тот и силы у него  были, уже не те.  Ближе к концу осени он осмелился и пошел в лощину, где обитала его стая. Он долго стоял за деревом и прислушивался. Наконец – то решился,  вступил на землю его обитания. Принюхался и в голове у него возникли образы его собратьев, также мелькнули образы тех, кто стрелял в них. Он задержал свое внимание на образе молодого человека, кто был сладок и пахнул молоком и самкой из человеческого племени.  Тот, кто стрелял ему в спину,  был окутан дымкой молодости.  Он и отстрелил ему ухо.  Люди привязаны к своим самкам  и к потомству на долгое время они становятся их рабами, а в его стае была свобода выбора и равноправия в паре.   И этим волки отличаются от людей. Волки едят по потребности, не заготовляя еду впрок,  в отличия от человека, который в конечном итоге, станет ленивым и потеряет бдительность.  Волка кормят его ноги. Чем скорее бег, тем увереннее волк себя чувствует.  Волк никогда не потеряет чувство опасности и этим он отличается от человека.  « Кажется,  я превознес себя над человеком. Потеряли собратья бдительность после сытного обеда кониной», - подумал волк и заскулил. А потом завыл протяжно и устрашающе. В хуторе услышали вой волка, женщины всполошились.
- Пойду и добью я его, - взволновано сказал дед Семен. – Это тот, кто выкарабкался из когтей смерти.
- Не пущу, - завопила  бабушка Маланья. – Ой,  люди добрые, помогите деда удержать в доме.
Три ночи волк в лощине выл на полную луну. Три ночи люди не спали на хуторе. Дядя Коля боялся выйти за ворота, сидел под деревом и курил.
- Когда же это  завывание закончиться? И позвонить не могу зятю, надо на трассу выезжать, чтобы волну поймать.
- Пусть воет, устанет и замолчит, - сказала ему жена.
Вначале,  волк завывал,  меняя тональность в голосе – он звал к себе волков на сходку.  На третью ночь  он осип. Перестал выть и утром ушел из лощины. Проходя мимо дерева, под которым сидел дядя Коля и дед Семен, нюхом учуял кровь человека. Порылся носом в траве, вытащил носовой платок дяди Коли. Полизал его,  прижав одно ухо  к спине, он сорвался с места, кипя ненавистью,  помчался на хутор. Солнце было  уже в зените, когда он подкрался к последнему дому, возле леса. Он был без жителей, те уже давно перебрались жить в город. Дом был заколочен ставнями, огород был заросший травами и бурьяном. Одноухому легко было спрятаться там  в ожидании ночи.  Он нюхом чувствовал запах тех двоих, которые были на поляне  в тот роковой день. Но запах этот усилился, когда во двор вышла жена деда Семена. Сладкий запах того, кто стрелял в него, слабый, но он присутствовал в женщине. Он ждал, когда мужчина уйдет со двора.
- Сема, я сегодня неважно себя чувствую. Пойду, прилягу.
- Иди, я все закрою на ночь. И закрывать нечего, козу задрали, собаку тоже.  Докурю сигарету и тоже  раньше спать лягу.
Одноухий заскулил, добыча ускользнула.
Дед Семен поднял голову и сам себя спросил.
- Щенок, что ли запутался в бурьяне Тимофея?
Он подошел к забору и через огород дяди Коли стал присматриваться к бурьяну, не шатается  ли он от того, кто взвизгнул.
Вокруг стояла тишина  и докурив сигарету, он затушил ее сапогом, зашел в дом. Одноухий лежал на сухой земле,  не шевелясь.  Даже тогда, когда перед его носом  из земли вылез червь, он не шелохнулся.  Червь на половину выполз из земли и сразу затащил свое тело обратно в сделанный им проход. Такого оскорбления Одноухий не ожидал, он лапой выковырял червя дождевика из земли и языком отправил его в пасть. Потемнело и одноухий помнил то, что в сарае дяди Коли осталась еще корова. Рыть землю ему не хотелось  и он в несколько прыжков забрался на низкую крышу. Запаха коровы он не услышал, но все - таки решил проверить ее наличия в сарае.  Когтями прорвал в рубероиде крышу и клыками выхватил полусгнившую доску. Всунул морду в щель,  он   два раза чихнул, спустился на землю. Коровы не оказалось в хлеву. Он не знал о том, что после побоища волков, дядя Коля свел ее в город и сдал заготовителю на убой в мясокомбинате.  Дед Семен его ругал.
- Живешь в фантазиях, как и раньше. Всю жизнь пудрил мозги детям историей России, когда сам ничего толком не знал. Куда корову ведешь, нет уже волков, всех выбили?
- Того большого никто не видел мертвым. Уже покосы прошли на лугах, охотники натолкнулись  бы на него в лесу. Живой он и  придет за моей Фросей.
- Такая корова…
- Хуже будет, если от нее одна требуха останется.  Зятю отдам деньги, пусть сыну купит мотоцикл. Красный такой, огнем  горит на солнце. Я ему свой отдавал бы, так не модный мой ИЖ.
..Коровы не было,  и Одноухий остановился во дворе дяди Коли, присматривался к ульям. На ночь отверстия дядя Коля закрыл фанеркой, чтобы дождь не затек вовнутрь.
Одноухий подошел к первому улью и лапами стал раскачивать его в разные стороны. Домик упал на бок, фанерка отлетела. Он  бегал между ульями, лапами валил их. Пока не вылетел  рой из одного улья, а он продолжал валить домики. Рой пчел стал кружиться над его головой и Одноухий бросился бежать. У него когда – то была встреча с дикими пчелами  и он помнил хорошо свой покусанный нос, который охлаждал в реке. С хутора он направился на поиски сородичей, так  как одному было трудно загнать кабана или лося. По дороге он питался тем, что мелко бегало на земле. Ловил зайцев, отыскивал норы сусликов. Так он пробежал сто километров по лесу и молодой посадке. Он  помнил о том, что когда – то  они оттеснили чужую стаю из своей территории,  а те, спасались от пожара в их лесу. Теперь, он их искал, чтобы присоединиться к ним. Нюхом он почуял знакомый запах и по следам вышел на поляну. Небольшая стая волков, загоняла кабана по поляне, не выпуская его из круга. Кабан долбанул клыками  молодого волка и вырвался из окружения и  сразу налетел на клыки Одноухого.  Кабан лежал с вырванным кадыком на земле. Из горла его хлестала кровь. Стая волков, замерла на месте, увидев чужака. Одноухий отошел от кабана  и прилег на землю,  недалеко от туши. Кабан не был его добычей.  От стаи отделился коренастый волк и осторожно подошел к мертвому кабану. Он повернулся к стае, рыкнул и те набросились грызть кабана, рвя мясо на куски. Вожак стаи стоял перед Одноухим и шерсть его была дыбом. Он повернулся к волкам и те, сразу отошли от кабана. Вожак, наевшись мяса, улегся на траву, волки догрызали все съестное, что осталось на костях. И тоже прилегли на траве, грея свое тело на Солнце. Одноухий был голоден и он терпеливо ждал своей очереди подойти к костям и требухе кабана. Он обглодал еще теплое мясо на костях, улегся  на траву. Вожак, отдохнул, пошел впереди всех. За ним следовала его самка, а потом остальные волки, заключал процессию Одноухий. Его не прогнали и он был уже почти счастлив - наконец – то соединился с подобными себя. Но счастье было не полное. В логово стая волков  его не пустила, перед его носом возник вожак и ощетинился.  Одноухий прилег на землю и не двинулся с места. Волки заняли свои норы, а он, как страж обитал на поверхности земли. Когтями он стал рыть в земле яму для ночлега. Так он остался жить в чужой стае, тревога его не покидала, так как к добыче его подпускали последним. Вожак стаи ревностно следил за поведением нового волка.  На несколько дней Одноухий исчез из поля зрения вожака. Вернулся в стаю Одноухий, только через неделю. Он посещал хутор. Пришла пора спаривания и  взрослые волки  по парам стали бегать на охоту, отделялись от стаи, рыли когтями ямы для потомства. К Одноухому подошла волчица, понюхала его и стала звать поиграть с ней. Это была самка вожака, с которой у него  уже не первый год было потомство.   За даму он сразился с вожаком. Кусая друг друга, они катались по траве. От своих волчиц отделились их напарники и напали на Одноухого. Покусанного и потоптанного его оставили лежать в лесу, волки по парам разбрелись по лесу, молодняк вернулся  в логово. Снова Одноухий пострадал, теперь уже от своих сородичей.  Он поднялся и поплелся в свой лес, в свои родные пенаты. По дороге он заболел и отлеживался  в брошенной,  кем – то яме. Там его застал и первый снег, выпавший на землю.  Дальше он не хотел идти  и ограничив свою территорию мочой по стволам  деревьев, он утвердился в своих владениях. Это была его временная территория.  Еды  в шкурках бегало  в его лесу достаточно. Иногда к нему забредали волки из стаи, прогнавшего его. Поджав хвосты они спешили удалиться с территории Одноухого. Прошла зима и снова была весна и снова лето. Одноухий был одинок и не искал больше встреч с волками.  После того, как его покусали волки у него пропало всякое желание искать себе в напарницы волчицу из чужой стаи, а своей стаи у него не было. Как – то забрела волчица из стаи, которая его прогнала,  он ее искусал всю и та поджав хвост убежала  прочь с его территории. Больше волки не посещали территорию бешеного своего сородича. Одноухий затосковал и ему снова захотелось жить в своем логове в надежде разыскать, хоть одного волка из своей стаи. И он, поцарапав деревья когтями, где когда – то обозначил свою территорию, ушел  в свои родные места, где он был счастлив и где с ним была одна и та же волчица на протяжении  семи лет, с которой он имел не одно потомство,  и она погибла от руки сладкого парня, пахнувшего  молоком.
... Толя второй год дослуживал в армии на Дальнем Востоке.  Вопреки всем ожиданиям, красавица Ксения его ждала. Единственно, что его огорчило это то, что его бабушка умерла от разрыва сердца, то есть оторвался какой –то сосуд около сердца.  После смерти бабушки, дед перебрался жить в город, к сыну. Толя созвонился с отцом и определил время, когда он приедет совсем домой.
- Отец, сговоритесь с родителями Ксении и готовьтесь к нашей свадьбе.
- Погулял бы чуток.
- Некогда гулять, нужно детей заводить мне. Сразу и женюсь. Ксения и так два года ждала меня, истосковалась вся.
- Сначала посватай ее, а потом под юбку лезь.
- Отец, в какие ты времена живешь. Ксения моя женщина с десятого класса.
- Вот тебе раз, а мы не знали с мамой. Давно забрали бы ее к себе.
Маша вернулась с работы  и  Григорий Иванович сообщил ей новость о том, что скоро сын вернется домой.
- Будем готовиться к свадьбе.
- Чего так сразу, погуляли бы немного.
- В каком ты веке живешь, душа горит  у парня, уважать его надо, чтобы не обидеть будущею невестку.
- Я на все согласна, ради Толи. А где они жить будут? – спросила Маша.
- В доме деда. На машине двадцать  минут по трассе к городу доехать.  Потом,  мы туда переберемся, а им освободим квартиру.
- Правильное решение, умный муж мой.
После свадьбы Толя с Ксенией не уехали жить в дом деда, так как лето быстро пролетело и наступила осень с дождями. Молодые так и не съездили на хутор, чтобы дом привести в порядок. Жили они у родителей Толи. Немного тесновато было в двухкомнатной квартире, да и еще дед Семен  занял в кухне тахту. Но как в народе говорят, живем, мол, в тесноте но не в обиде. Так и было в семье Кольцовых. Осенью Ксения всем за столом объявила, что у семьи будет пополнение – у нее родиться ребенок. Рады были такому событию все. Маша ходила по магазинам подбирала  нейтрального цвета ситец на пеленки, так как не знали они, кто же появиться на свет – мальчик или девочка, из – за  маленького срока беременности. Молодые засобирались переезжать.
- На зиму? Нет. Весной поедем, папа подлатает крышу, я побелю, занавески повесим новые и тогда можно.
- Я с ними поеду, - сказал дед Семен.
- Поедешь, будешь помогать невестке по хозяйству, - ответила Маша и перекрестилась.
Дед Семен после смерти своей жены, почти ни с кем не разговаривал. Онемел и на тебе – заговорил. После того, как с хутора уехал к родственникам  жить  дядя Коля с женой, то Григорий почти насильно заставил  отца повесить  замок на дверь  дома.
- Толя приедет из Армии и все у нас наладиться, крепись, дед…
...Одноухий шел медленно в  свои родные места, где он родился и вырос. По пути ловил больших и маленьких зверюшек, рыл  ямы, неделями ночевал в них. И сегодня он вырыл большую яму, забрался в нее, чтобы поспать  после сытного обеда  олененком, который отбился от своего стада.
Он еще издали услышал, как хрустнула ветка под чей - то лапой, так как шаги не были человека, а зверя, который шел осторожно. Одноухий ощетинился и весь напрягся телом. Он приготовился выпрыгнуть из ямы. Закрыв своей тенью солнце, в яму заглянула волчица. Он мгновенно выпрыгнул из ямы  и стал перед ее  носом. Она не была из стаи, которая его прогнала. Не молодая и обессиленная голодом, шкура прядью весела на ней. Одноухий принюхался  и понял, что она готова с ним бегать бок в бок. Он медленно пошел мимо нее и направился к месту, где зарыл в сухую траву остаток мяса олененка. Он прилег на траву и смотрел, как волчица носом выковыривает куски мяса из травы.  Наевшись, она прилегла рядом с ним. Она первая проснулась и носом тыкала его в бок, приглашая его к играм любви. Волчица скакала вокруг него, прикусывая ему задние лапы. Он оскалился. На минуту она замерла на месте, а потом пустилась бегать по кругу поляны. Его уже не нужно было приглашать к любви. Он сам уже стремился подмять под себя  дерзкую волчицу. Теперь он чувствовал себя здоровым и крепким  и он готов снова стать вожаком новой стаи.
Одноухий не спешил вернуться домой, он продолжал охотиться с волчицей в том лесу, где они повстречались.  Волк не стал охотиться на живность деревенских  людей, а они уходили от своего логова за тридцать километров в поисках пищи, бегавшею в лесу и на полях. Зима пришла, ближе к сильным морозам волчица затосковала, лежа в норе и не хотела никуда бежать. Одноухий тыкал ей в бок носом, зовя ее с собой на охоту.  Она отвернула от него морду и скрутившись калачиком, хвостом укрыла свой нос.  Волк  понюхал волчицу и тихо заскулил. Она подняла голову, заскулила ему в ответ. Так было и раньше с его волчицей, которую застрелили люди. Новая его подруга жила в ожидании потомства. Волк лизнул ей в нос, выполз из норы. Волчица заснула. Проснулась тогда, когда услышала шорох. Кто – то вползал в их жилище. Она довольно громко зарычала, увидев,  что в проходе, показалась голова волка,  в клыках он держал большого белого зайца.
Волк лежал с закрытыми глазами  и слышал, как хрустели  косточки зайца в пасти его подруги.  Хруст прекратился. Он подполз к волчице, облезал ей пасть, прикусил ухо и выполз наружу. За ним ползла волчица. Она задними лапами стала закидывать отверстие  в нору. Они уходили из этого леса, шли на родину стаи Одноухого. Заснеженное логово приняло их немой тишиной. Волк быстро нашел свое жилище и стал рыть  проход в снегу. Оба заползли в яму. Был рассвет и Одноухий решил пробежаться  по своей территории, помечая свои охотничьи места. Он выскочил на пригорок, внизу, возле реки, располагался хутор из дести домов. Дым шел из труб  двух домов, там жили две старушки, в которых  в сосудах уже текла не насыщенная кровь кислородом, от которой становилось сладко в пасти одноухого. В  их крови сладости не было с положением  их престарелого возраста. В жилах текла  закрашенная в красный цвет жидкость  и она не издавала привлекательный  запах человека. Нюхом он почуял, что живности у них нет, даже собак нет, так как охранять было нечего. Волк повернулся и побежал ближе к деревне. Зарылся в снегу. На подворье хозяйка кормила кур зерном. Те кудкудахали. На цепи остервенело лаял пес, почуяв Одноухого. Хозяйка загнала его в будку веником и дальше продолжала кормить кур. Те, наевшись зерном, сами заходили в холодный сарай, чтобы себя спрятать в сене от холода.
- Потерпите голубушки, уже февраль месяц, а там придет весна, и будет тепло, -  говорила курам хозяйка, прикрывая дверь  сарая. Она ушла в дом.
Одноухому не составляло труда перескочить через низкий забор и лапой открыть деревянную дверь, она была не на замке и не на засове. Но, он не стал этого делать сейчас. Стоял день  и логово его подруги было в трех километров от деревни. Помня расправу людей над его стаей, он выпорхнул из снега и помчался к лесу. Яростно залаяла собака и сорвалась с цепи, она помчалась за волком в лес. В окне дома виднелось испуганное лицо хозяйки. Она выскочила во двор, подбежала к будке и подняла разорванную цепь. Где – то в поле, недалеко от леса, заверещала собака и хозяйка узнала голос своего любимца.
- Больше двух лет не было волков. Снова появились в наших краях. Бедный Тотик.
 Она подошла к забору и увидела в снегу лежбище волка и след, который утопал в снегу.
- Он лежал тут и ждал, когда я уйду в дом, - с ужасом сказала женщина. – Не волк, а волчище, килограмм семьдесят весит, а я - пятьдесят. О, ужас!!!
В начале февраля  месяца волчица принесла приплод. На свет появился один волчонок. Она его облизала и только тогда, когда волчонок  припал к ее соску,  позволила  своим писком  волку заползти  в нору. До этого, Одноухий караулил  ее и будущее потомство  уже на таящем снегу. А сейчас, он был уже рядом с волчицей и волчонком, который слепо тыкал нос в шерсть ворса шкуры матери.  Необходимо было  идти охотиться, теперь  - уже за двоих, нужно принести еду подруге  и волк выполз наружу.  Волк охотился далеко от логова  в пятнадцати километра  выше по реке. Это была чужая территория  и он рисковал быть покусанным чужой стаей.  Его не огорчал  исход встречи, сейчас главное для него было – это накормить волчицу, чтобы молоко досталось волчонку жирным.
... Ксения беременность переносила в хорошем состоянии духа. Не капризничала, не ныла, как будто ничего с ней не произошло, она сильно поправилась  и только. В начале марта Толя с отцом съездили на хутор. За выходные дни они починила забор, подлатали крышу. На следующее воскресенье Маша с  матерью Ксении, Натальей, хорошо протопили печь, побелили потолки, убрали дом, выскребли полы до белизны, повесили новые занавески.
- Кажется, дом обновился, - сказала Маша сватье.
- Ой, не слушаются молодые, у нас лишняя комната есть. Сыну еще год служить, пожили бы, этот год у нас.
- Самостоятельности они  хотят.  Природа здесь,  смотри какая и река рядом. Полчаса езды до города. Поживут годочек и мы разменяем свою двухкомнатную квартиру на однокомнатную квартиру  и комнату в общежитии для нас, которая потом и перейдет к ним.
- Мы поможем, дачу продадим, чтобы большую однокомнатную квартиру купить. Тишина вокруг, никто никого не тревожит здесь? – спросила Наталья.
- Десять домов всего. Две древние старушки живут, им за восемьдесят лет. Дядя Коля, сосед наш,  узнал, что Толя с женой и дедом возвращаются, тоже - решил вернуться к себе домой. Дорожки подметены, значит приезжал он сюда.  Да и машина у Толи есть, а у дяди Коли мотоцикл с коляской…
- Когда дети наши собираются переезжать? – спросила Наталья.
- В средине марта, а в начале мая вернуться в город, время подойдет рожать ей.  Кажется,  наши мужчины подъехали.
В  дом вошел Толя с дедом Семеном.
- Боже, какая стерильная чистота, при моей жене, так, светло не было в доме.
- А, Григория, где потеряли? – спросила Маша.
- Поехал   в деревню, к дяде Коле, попросить, чтобы ускорил он переезд.  Будет с соседями веселее жить молодым, - ответил дед Семен.
- Пить хочу, - сказал Толя.
- Я бутылку твоего молока  привезла. Придется тебе,  сынок,  молоко в городе покупать впрок, чтобы не тосковать  бы без него.
- Как ты жил без молока в армии? – спросил его дед Семен.
 - Менял на сигареты у солдат. Многие ребята не любили  молоко.
Лед на реке стал таять,  Ксения с Толей переехали в дом деда Семена.  Ксения часто ездила в поликлинику  в город,  ждала у свекрови, когда Толя придет за ней после работы. Возвращались они домой в теплый дом, натопленный заботливой рукой старика. Горячий суп и сваренная картошка была уже на столе.
В дом постучался сосед, дядя Коля.
- Мир дому сему.
- Проходи сосед, поужинай с нами.
- Без бутылочки, какой ужин?
- Толя, я пойду, прилягу. Снова, дядя Коля будет рассказывать о том, как он любил свою Варвару в молодости.
- Иди, полежи, дорогая. Я скоро приду к тебе. Уважать нужно стариков, дедушка вспомнит  о моей бабушке.
- Только не пей с ними самогон, завтра тебе на работу нужно ехать.
- Ради приличия я  зубы пополощу.
 Ксения,  поддерживая живот руками, ушла в спальню.
- Когда ей рожать? – спросил дядя Коля.
 - Через полтора – два месяца, - ответил за Толю, дед Семен.
- Снова ты впереди паровоза бежишь, я спросил не тебя, а Толю?
- Как сойдетесь, так и бузите. Дядя Коля, а почему ваша жена не едет на хутор?
- Поговаривают, что Одноухий волк вернулся в эти края. Вот она и боится…
- Как, я же его смертельно ранил? Ухо ему отстрелил…
- Враки все это. Не шалят волки в наших краях, - сказал дед Семен.
- Ну да, у тебя с ними договор есть. Не досаждать друг друга. Эх, Семен…
 Месяц целый я  ходил с ружьем по лесу в поисках его, после смерти твоей жены.
- А, причем здесь бабушка? - спросил Толя.
- Он, что не знает?
- А, чего расстраивать мальца, - сказал дед.
Толя налил в стакан себе водки и выпил залпом.
- А, теперь рассказывайте все по порядку, старики.
- У меня не хватит сил. Пусть он расскажет, - сказал дед и заплакал навзрыд.
- А чего рассказывать? Ты ушел в армию. Через неделю мне кто – то повалял улья. С самого утра я их ремонтировал. Семена бабушка послала в магазин в деревню за  душистым перцем  для консервирования огурцов. Маланья мыла банки и сушила их на заборе. Она вернулась к корыту. Варвара, моя, месила тесто для пирогов и глянула в окно к соседке. Увидела, что стоит твоя бабушка перед корытом с  чистой банкой в руках. Перед ней сидел одноухий волк и скалился. Варвара так испугалась, что присела на стул.  Когда она снова подошла к окну, то Маланья уже лежала посреди двора. Волк стоял над ней. Варвара выскочила и позвала меня. Пока я бегал за ружьем, то, волк убежал. Повреждений на бабушке не было, врачи сказали, что от страха сердце у нее разорвалось. По - научному -  лопнул какой – то сосуд в сердце.
- Так,  Вы решили скрыть от меня это? Деда, я же привез жену сюда. А если он вернется  снова?
- Больше двух лет его нет, ушел куда – то.  Старушки в лес за ягодой ходят и ничего…
- Завтра, пойду в логово. Ружье прихвачу  с собой.
- Был я в логове с зятем в прошлом году. Кума  его посадили, нечистоплотный он на руку оказался, ходили мы с ним с одним ружьем. Сухо и пусто, волчьи ямы обвалились, -  сказал дядя Коля.
- Я пойду с тобой, - сказал дед Семен.
-  Хорошо. Утром отвезу Ксению в город и вернусь.
Они вошли в лес втроем и направились к логову волков.
У них было две винтовки и дед, как всегда, взял собой в лес тесак для забивки свиней.
Неделю уже Одноухий не появлялся в логово и волчица оставив волчонка в яме отправилась на охоту. Она нашла след поросенка, который отбился от мамы кабанихи. Ей не сложно было  завалить его. Наевшись и услышав недалеко хрюканье кабанихи, встреча была нежелательной для волчицы, она вскочила, прихватив кусок поросенка, помчалась прочь от своего пира. Закопав мясо в лесу, волчица  направилась в логово, чувствуя, как молоко приливается к ее соскам.
Она издали заметила мужчин, которые ходили по лощине.   Первым делом у нее возник план, увести их от логова. Волчица пробежала по лощине и скрылась в лесу.
- Видел, хочет нас увести от своей норы, - сказал дядя Коля.
- Вернется, какая же нора ее?
 Пробежав километр, погони не было  и волчица помчалась обратно в лощину. Люди раскапывали проход в яму далеко от ее логова.
- Видел? – закричал Толя. - Она вернулась и скрылась за тем бугром.  Побежали туда.
Волчица не задерживаясь,  схватила волчонка в зубы, выскочила из норы.
- Стреляй, - кричал дед  Семен. 
- Волчонок у нее в зубах. Как я могу, - кричал в ответ Толя.  – Одна она здесь и может быть, она не имеет никакого отношения к Одноухому.
- Ветром ей задуло волчонка?
- Толя, ты самый худой, залезай в нору, может быть,  там много волчат.
Толя снял куртку, закатил рукава в свитере, просунул руку в нору.
- Пусто, - сказал он, когда вынырнул рукой из норы. Один волчонок у нее был. Старики вы идите домой, а я пойду по ее следу, бежала быстро, помяла сухую  траву, сломала веточки на кустах.
- В сторону реки она направилась, если не плутала, - сказал дядя Коля.
- Ей нельзя плутать, нужно спрятать где – то волчка, а там, в крутом берегу  я заметил ямы, - сказал дед Семен. – Ты будь осторожен, Толя. Волчицы хитрее волка.
- Идите уже домой. Разберусь.
Волчица добежала до берега и осторожно по узкой тропке добралась до ямы, когда – то они ее вырыли с Одноухим, как запасное убежище. Она посадила волчонка на холодный песок, стала лапами  расширять вход в пещеру.  Повернулась к волчонку, а его не оказалось на месте. Волчица завыла и спустилась на берег. По реке шел ледоход. Она увидела своего волчонка на берегу, тот перешел на льдину. С любопытством рассматривал текущую воду в реке. Льдина набежала на другую льдину,  на которой был волчонок, отколола ее и понесла река  комок пушистого зверя  на другой льдине.  Волчица бегала по берегу и протяжно выла. В это время Толя вышел на крутой берег и увидел метавшею волчицу по берегу. Пригляделся, на движущей льдине перекатывался пушистый  серый комок.
Толя вскрикнул, зная о том, что волчонок может погибнуть, жалость к маленькому существу, заставило его спуститься на берег. Волчица оскалилась на бегущего  по берегу Анатолия и с размаху вскочила, на льдину. Льдина лопнула и волчица оказалась в воде. Она гребла лапами, приближаясь к льдине с волчонком, которая наскочила на другую льдину, создавая затор недалеко от берега. Волчица подплыла к льдине и стала завывать, звать волчонка к себе. Тот, не мог переступить другую льдину, заскулил. Волчица зубами ухватила тонкую льдину. Она сломалась от ее острых клыков. Снова она схватила льдину, но плыть уже не могла. Холодная вода сковала ее мышцы  и волчица повисла в воде, держась зубами за льдину. Налетела новая льдина на те, где был волчонок, и треснула льдина, где весела волчица.   Толя видел, как она ушла под воду, а льдина с волчонком выплыла,  понеслась по течению. Толя бежал по берегу, пытаясь зайти в воду и доплыть до льдины, несколько взмахов  рук его приблизят к волчонку. Он зашел в воду и  холодная вода вытеснила его жалость на второй место в сознание, на первом месте  было его желание, - не заболеть. Он вышел из воды, вылил холодную воду из сапог.  Побрел на хутор.
Дед его встретил с вопросом:
- Встретил Одноухого?
- Нет. Волчица утонула в реке. Волчонок по всей вероятности погибнет. Деда, что – то меня знобит.
- Съезди на трассу с дядей Колей, поймайте волну, позвоните маме. Пусть Ксения поживет у них, пока я оклемаюсь. И на работу сообщите Эдику, что я заболел,  неверное, меня потеряли они.
Одноухий охотился на чужой территории, за тридцать километров от логова.  Он уже возвращался домой, таща за собой теленка, выкраденного в деревне. Его настигла стая и пыталась отобрать у него теленка. Это была его добыча  и он не собирался уступать никому. Пришлось ему сразиться с голодными волками,  и стая его оттеснила от небольшой туши теленка. Покусанный, он еле передвигался по лесу. Возвращаться к стае, чтобы установить справедливость у него не было сил. Пролежав несколько дней в чужой яме, он приберег силы, припадая на ноги, двинулся домой. По дороге поймал зайца, который замешкался возле своей норы. Есть его не стал, он нес зайца волчице. Войдя в свой лес, он почувствовал,  что – то недоброе. Спрятав зайца в ельнике в небольшой норке, он  подошел к логово. Нора его была пуста. Вокруг стоял сладкий запах человека с привкусом молока.  И сразу возник образ человека, стрелявшего в него. Одноухий пошел по следам волчицы. В той, небольшой яме на берегу был запах волчицы и волчонка. Он спустился на берег. Река разлилась и часть берега было затоплена водой. След волчицы обрывался у кромки воды и одноухий понял все. Снова у него человек с запахом молока отобрал спутницу, так как вокруг на песке стоял его запах от вылитой воды из сапог.   Он не стал выть. Некому было сообщать о своей беде. Волк заскулил и поплелся к ельнику, где  спрятал зайца. В логово он не вернулся, а нашел небольшую нору, влез в нее. Одноухий ждал ночи.
Уже несколько дней Толя лежал с температурой в кровати. Каждый день дядя Коля выезжал на трассу, чтобы поймать волну, звонил Маше, уверяя  ее в том, что скоро сын ее вернется домой и заберет жену, мол, провалился в реку и заболел немного.
Ксения приехала неожиданно  с Эдиком.
Она зашла в дом и  возмутилась.
- Я так и знала, что мужчины не могут пол веником мести. Я вернулась. Толя, как ты?
- Немного держится температура, но я выкарабкаюсь.  Завтра хотел уже в город приехать.
- Не переживай, больничный лист тебе открыт, болей сколько хочешь, - сказал Эдик.  – Знаю обо всем, мне тесть все рассказал.
- О чем это вы? – спросила Ксения.
- О его  болезни, - сказал Эдик.
- Толя, как тебя угораздило  попасть воду?
- На льдину возле берега стал, а она и лопнула.
Весна пришла с теплыми ветрами и за несколько дней очистила землю от налета льда, пошли дожди, прогрелась земля и вынырнула трава за несколько часов. Толя поправился и ездил в город на работу. Они уже собирались переезжать в город, дед Семен опечалился, но его успокоила Варвара, жена дяди Коли.
- Месяц побудешь один, а там они вернуться, уже с ребенком. Нянчить его будешь. Ксения сказала, что мальчика она родит. Думай, какое имя посоветуешь присвоить мальцу.
Ксения собирала вязаные костюмчики, которые связала сама, когда была в декрете. Складывала свои и вещи Толи в чемодан. Дед сидел на крыльце, курил. Толя поехал на трассу заправить бензином машину.
Ксения вышла из дома, погладила деда по голове.
- Время быстро летит, как рожу, так тебе сразу сообщат. Придумал, как правнука назовешь?
- Дмитрием. Как князя Донского.
- Пусть будет Дмитрий, хорошее имя.
- Ты куда?
- В туалет.
- Толя велел тебе писать на горшок – ведро.
- Что я маленькая? Не переживай, не упаду. Около сарая туалет и я у тебя на виду.
- Ладно, иди.
Ксения вышла из туалета и почему - то посмотрела вверх. На нее смотрели глаза волка, лежащего на крыше туалета.
- А- а – а, - закричала Ксения,  и это было сигналом для волка, он победил, женщина почувствовала страх и волк спрыгнул на ее голову.
У деда выпала сигарета со рта. Он увидел, как упала на землю невестка и Одноухий волк склонился над ней, нюхал ей живот.
- Не смей, - закричал дед и схватив металлический совок кинулся к волку.
Выскочил  дядя Коля, который держал заряженное ружье в  сенях. Он выстрелил вверх. Волк повернулся и посмотрел на стреляющего и в это время получил удар совком по спине.
Волк пригнулся и готов был прыгнуть на обидчика. Но тут прозвучал еще один выстрел  и волк перескочил ограду, помчался огородами через поле в лес.
Во дворе голосил дед, ползая на коленях, перед лежащей Ксенией.
- Что я скажу Толе? Она жива?
- Он шею ей сломал своей тяжестью. Ребенок еще шевелиться. Не будем ждать Толю. Сейчас подгоню коляску. Отвезем в деревню, в больницу. 
Дед надеялся, что Ксения жива, пальцами стал щупать шею, позвоночник, прорвав кожу, торчал оголенным. Оттуда струилась кровь.
Дядя Коля подогнал мотоцикл.
- Садись сам в коляску. Варвара, иди и помоги мне Ксению посадить к деду на колени. Держи ее дед. Варвара, не застегивай их. Я потихоньку бужу ехать. Через лес три километра, по трассе – десять. Поедем через лес.
В больнице  мертвую Ксению прооперировали и вытащили живого мальчика.
- Все нормально. Жаль невестку Григория Ивановича. Смерть наступила мгновенно. Ее нельзя было спасти. Почему прицепились к вам волки?  - спросила врач. – Говорят в деревне люди, что и жену вашу волк напугал и от этого она умерла.  Месть  какая – то к вам со стороны волков.
- Одного волка. Было много мужиков, когда стаю уничтожали, а он запомнил только Толю, который стрелял в него.
- Может быть,  уехать вам всем в город? Чего вы держитесь хутора?
- Нет смысла уже уезжать.
Толя ворвался к главному врачу в кабинет.
- Где Ксения?
- Еще в палате. Она умерла сразу, Толя, - сказала врач.
Толя побежал по пустому коридору с криком:
- Ксения.
После похорон Ксении в городе, Наталья забрала ребенка к себе, так как Анатолий был невменяемый от горя. Пил каждый день, зарос и не ходил на работу.
Дед остался жить на хуторе, боялся гнева внука, боялся показываться ему на глаза. Чувствовал свою вину перед ним.
Машина стояла в гараже.
- Папа, где ключи от гаража.
- Толя, тебя остановит любой постовой и отберет ключи от машины.
- Не отберет. Я еду на хутор. Ружье осталось на хуторе?
- Я знаю, что ты задумал. Не пущу тебя, - рыдала Маша. – Он убьет тебя. Хочешь, я пойду в магазин и куплю тебе бутылку водки?
- Маша!!!
- Я не могу дышать и жить, зная о том, что эта тварь убила двух дорогих мне женщин. Ксению и Бабушку. Не пустите, сопьюсь. Пешим пойду, найду, руками буду рвать его, - кричал, в бешенстве, Анатолий.
- Не пущу, - вопила Маша на все горло.
Григорий Иванович поднялся с дивана и достал из  комода ключи от гаража. Из спальни вынес ружье.
- Патронов мало, сынок.
- Гриша, опомнись!!!
- А, ты хочешь сломать его волю, сделать его алкоголиком? Иди, сынок.  Правда, на твоей стороне. Эдик тебе завтра привезет патроны.
- Спасибо, отец.
Анатолий ушел, а вслед кричала мама.
- Толя вернись, ради Митеньки.
В своем горе он не хотел думать о сыне, теперь, подумал.
- Я убью Одноухого,  ради Мити, чтобы он бегал по двору у прадеда,  не боясь никого.
Месяц блуждал по лесу Толя, в поисках следов Одноухого.
Иногда приходил на хутор, брал хлеб и снова уходил. Дед крестил его спину.
Однажды Толя сказал ему.
- Не молчи, дед. Я тебя ни в чем не виню и при мне могли быть эти роковые секунды для Ксении.
- Ты запрещал ей в туалет ходить, а я…
- Он мог подкараулить, когда она на веревку вешала белье…
- Я боюсь за тебя, Толечка.
- Иногда я думаю, что волк - это мое наваждение. Я превращаюсь сам в зверя.  Рычу в лесу, когда не нахожу его след. Нет его уже в наших лесах и тогда я прихожу в отчаяние. Я больной идеей - убить волка, это я знаю. Если не найду его, я сойду с ума или сам застрелюсь.
- Поехали в город, мамка в больнице лежит с нервным срывом, Гриша плачет. Митенька у другой бабушки. Эдик с ребятами тоже ездили в логово. Пусто оно.
Толя ничего не ответил, взял торбу, ружье и патроны, привезенные Эдиком. Он снова ушел в лес.
В лесу вокруг стояла тишина. Толя опустив голову, смотрел под ноги, ища,  хоть что ни будь, что оставил после себя волк. Вспорхнули, впереди, птички с кустов,  и  Толя вскинул ружье. Он медленно приближался к кустам. Что – то двигалось в них и взвизгивало. Толя увидел двигающий хвост,  и он выстрелил в кусты, раздвинул,  и увидел не догрызенную волком  собаку,  бившую в агонии.  Это была для него ловушка, он понял сразу и резко повернулся. Но было поздно, волк прыгнул на него и выбил ружье из рук. С остервенением они  катались по земле. Человек, колол волка ножом,  волк рвал его  тело клыками. Пасть волка тянулась к горлу Толи. Толя с ножом в руке вошел волку в пасть, и не обращая внимание на то, что волк рвет ему когтями грудную клетку, продвигал нож во внутрь.  Изнемогая, он несколько раз покрутил волку ножом в пасти и теряя сознание, в последний раз, вогнал нож поглубже. Волк, ослабил когти лап, свалился с ножом в пасти на бок. Он еще был живой и носом чувствовал запах крови того, кто пахнул молоком. Не отползал, надеялся на то, что вырвет нож лапами из головы и догрызет человека.
В хуторе дядя Николай услышал в лесу выстрел.
- Семен, Толя ушел недавно. Может быть,  он нашел Одноухого.
- О, Господи, бери ружье. Он сказал, что еще раз проверит балку.
Они бежали по лесу в сторону балки. И километра не прошли по лесу, наткнулись на тело  Толи.
- Живой еще. Давай свое рядно, понесем его в хутор, а мотоциклом  отвезем в больницу, в деревню. Брось волка, он мертвый.
 Дед Семен подобрал ружье с земли подошел к волку, тот открыл глаза. Семен выстрелил волку в голову.
- Лапы дергаются, может ожить.
Он перезарядил ружье и снова выстрел, снова перезарядил и снова выстелил…
Дядя Коля подскочил к нему.
- Брось его, он мертвый. Толю нужно спасать. Он пришел в себя. Понесли его.
Они положили Толю на рядно, которое прихватил с собой дядя Коля.
Понесли его в хутор.
Дед Семен повернулся и посмотрел на мертвого волка.
- А,- а –а. Коля, он снова открыл глаза.
Дядя Коля снял с плеча свое ружье, подошел к волку и выстрелил мертвому волку в голову. Волк, закрыл глаза.
- Мертвея волка  - не бывает ничего  на свете.
Они уходили из леса, унося еле живого Толю. Толя открыл глаза и спросил:
- Добили?
- Да, не говори ничего, скоро будет хутор, там мы тебя перевяжем и отвезем в больницу.
Глаза у волка открылись,  и он думал, что воет, так как уносили от него тело того, кого он мечтал загрызть.
Тело волка дернулось  и ему казалось что он, поднялся,  ищет след того человека, чья кровь сладко пахнет и от него веет молоком… Ведение волка оборвалось...