Злата

Даше после поступления в Московскую финансово-промышленную академию, выделили место в общежитии.
Комнату отныне предстояло делить со студенткой-второкурсницей из Белграда - Златой Павлович.
Девушка ей сразу понравилась и Даша обрадовалась, надеясь, что они подружатся.
Только юная сербка к этому вовсе не стремилась. Держалась отстраненно и сдержанно, в беседу не вступала, улыбалась нечасто.

Они почти не разговаривали, виделись лишь по утрам и после лекций. Очень редко пути их пересекались в академии. Хотя та, и другая учились на факультете менеджмента.
После занятий Даша забегала, чтобы переодеться, перед тем как уйти с друзьями. Каждый вечер у них кино, кафе, боулинг.
Переодеваясь, ощущала на себе мрачный взгляд сербки и немного рисовалась перед ней, принимая красивые выигрышные позы.
Некая доля тщеславия и горделивой уверенности в собственной неотразимости были маленькими слабостями русской девушки.

Лишь сербка могла составить ей конкуренцию, а делиться славой первой красавицы, Даше очень не хотелось.
«Богиней», - за глаза называли Дашу однокурсники.
И расступались, когда она с нарочитой скромностью проходила мимо них, бросая смешливый взгляд из-под опущенных ресниц. Один из поклонников даже процитировал стихи, глядя на неё:

«Ты – взгляд из-под опущенных ресниц,
Ты – песнь дождя и ветра вдохновенье,
Ты – ласк небесных нежное творенье,
Пред образом мечты склоняюсь ниц.
Ты – нить волшебного живого серебра,
Что ткется на заре игрой лучей,
Ты – отраженье сказочных зеркал,
Ты фея дня и таинство ночей.
Ты – сон, который только раз приснится,
И, кажется, что мир увидел вновь,
Что этим миром правит лишь любовь,
И все прекрасное в душе к тебе стремится».

Девушка одарила чтеца благосклонным взором, но осталась равнодушной к его ухаживаниям.

Многие пытались её закадрить, Даша лишь лукаво улыбалась и никого не выделяла. Нет, выделяла сербку, которую тоже не обходили вниманием. Девушек постоянно сравнивали между собой и спорили, кто из них лучше? Только Злата неприступным видом и нелюдимым характером всех отпугивала от себя. Одна лишь Даша знала, как преображается лицо сербской девушки, когда она расслабляется и становится сама собой - обаятельной, весёлой, искромётной. Обычно, изменения в ней происходили, когда Злата разговаривала с мамой, или с сербскими подругами по телефону.
В такие моменты, молчаливая сербка была такой красивой и сексуальной, что Даша воспринимала это, как вызов и не хотела уступать ей в привлекательности. Она чувствовала, что небезразлична своей соседке, что та тоже сравнивает себя с ней, и часами торчит перед зеркалом.

Девушки, словно две королевы не могли решить, кто из них красивее.
Они были почти одного роста, россиянка чуть выше, но на этом их сходство заканчивалось. В остальном совершенно не похожи.
Даша - длинноногая натуральная блондинка, с чуть вздернутым носом, с привлекательным лицом и насмешливым взглядом серых с прищуром глаз, в которых часто прыгали чертики. А вот брови и ресницы у неё темные.
Злата - полная её противоположность.
Девушку можно было принять за турчанку, итальянку, болгарку, венгерку, хорватку и албанку с одинаковой долей вероятности.
Серьезная, сдержанная и консервативная во всем, кроме одного. Она часто меняла прически.
Когда они познакомились, то у Златы были роскошные, до пояса волосы, которые сербка схватывала в хвост.
Потом остриглась под мальчика, с забавным хохолком на макушке, а на второй год их совместного проживания в комнате, сделала себе каре, осветлив длинную прядь челки.
Сама Даша взирала на это с интересом, но себе таких экспериментов с волосами не позволяла.
К зиме она их отращивала и ходила с хвостом во время учебы (к её правильным чертам очень шли гладко зачесанные назад волосы), а когда уходила на вечеринки, или в клуб на дискотеку, то распускала их. К лету укорачивала до плеч.

Даше нравилось общаться с теми, кто старше её. Поэтому у россиянки было много друзей среди старшекурсников, но Злата в их число не входила. Сербка вела себя обособленно от всех, да и с ней почти не разговаривала.
Читала книжки и, нацепив наушники, слушала музыку.
Лишь однажды поинтересовалась.
- Ты откуда родом?
– Я из Твери. А ты?
– Я из Белграда. Какой это был красивый город, пока американцы его не разбомбили!
До сих пор развалины, как напоминание о язвах войны.
Если бы вы, русские, не ушли тогда по приказу Ельцина из Приштины, они бы не осмелились на такое варварство, - Злата вздохнула и замолчала.
– Мне очень жаль, - посочувствовала Даша. - Будь моя воля, я оказала бы вам помощь, но нельзя посылать умирать русских ребят за чужую землю.
Однажды мы уже помогли Болгарии. Ценой огромных потерь освободили их от турок, и что? Двести тысяч русских воинов полегли за освобождение Болгарии.
Как объяснить матери, что её сын погиб за чужой, хоть и близкий по крови и религии нам народ?!

– У меня под натовскими бомбами погибла бабушка и тетя со своей семьей. А отца убили на этой войне - бывшие свои, а теперь чужие.
Никогда не прощу американцам этого!
- Лицо Златы стало взволнованным. Она говорила с таким жаром, что тёмные глаза мрачно сверкали.

"Как она хороша собой! - подумала Даша, любуясь девушкой. – Такое выразительное лицо, густые изогнутые брови, длинные ресницы, а глаза, как пламя ночи. И этот внутренний огонь, который словно освещает её изнутри.
Действительно, красавица! Пожалуй, она лучше меня".
Погрузившись в свои мысли, не заметила, что Злата в свою очередь не может отвести от неё глаз.
Сербка против своей воли любовалась  русской девушкой с такой непривычной северной красотой. Россиянка восхищала своей пропорциональной фигурой и очень нравилась ей.
Про себя она немного комплексовала, ошибочно считая собственные бедра и попу излишне толстыми.
Представители сильного пола наоборот не могли отвести глаз от этих частей её тела, находя их очень соблазнительными.
Злата не стеснялась выставлять попу на всеобщее обозрение, нося обтягивающие костюмы, платья и юбки, но невольно завидовала идеальной фигуре россиянки.
Поймав себя на зависти к Даше - рассердилась и стала держать с ней ещё более холодно.
Та наоборот была приветлива с ней, пыталась подружиться, но так и не смогла растопить лёд отчуждения.
Будучи, девушкой далеко не глупой, Дарья осознавала, что между ними идет соперничество. Но отличаясь добродушным нравом, не могла понять – почему не дружить и не соперничать одновременно?

Внутреннее сопротивление сербки ее только раззадоривало и подталкивало самолюбие – не уступать и быть на шаг впереди.
Для неё это была игра, а для Златы – мука. Зависть всё больше и больше разъедала душу. Понимая, что это нехорошо, ничего поделать с собой не могла.

После сессии, сербка уехала на лето к себе домой, а Дарья в Тверь, к родителям.
Когда встретились вновь, то в сербке стали заметны перемены. Злата изменилась: взгляд, походка – она стала женщиной.
Даша поняла это и почувствовала сожаление, словно у неё отняли что-то очень важное, но промолчала.
Сербка гордо водрузила на тумбочку возле своей кровати фотографию какого-то бритого почти наголо качка, с довольно красивым, хотя и грубоватым лицом.
– Владо, - с довольным видом промурлыкала Злата, улыбаясь воспоминаниям.

Даша моментально почувствовала неприязнь к этому молодчику. Знала бы она, что это отец её будущего ребенка!


Часть 2

Пошёл третий год их совместного проживания.
Злате уже исполнилось двадцать, Даше девятнадцать, но фактически разница в возрасте у них была в восемь месяцев. Россиянка родилась в январе, а сербка в мае.
Они никогда не ссорились, избегая конфликтов. Готовили еду, делали уборку в помещении, соблюдая очередность. Каждая пользовалась только своими вещами и продуктами. Всё было почти идеально, кроме одного - шли дни, недели, а они так и не становились ближе. Сербка держала русскую девушку на расстоянии, а той гордость не позволяла нарушить дистанцию и пойти на сближение, хотя и хотелось. От судьбы не уйдешь.

Злата очень любила золотые украшения. Дарья невольно начала ей подражать, не желая уступать. Тоже стала носить золотой православный крестик на тоненькой цепочке вместе с довольно массивной золотой цепью. Нанизывать на пальцы - золотые кольца, а проколов уши - золотые колечки, такие же, как у Златы, только ещё лучше.
Сербка внешне на это не реагировала, а в глубине приходила в негодование от подобной эскапады.
Ревниво сравнивала цепочки, сережки, колечки россиянки со своими. Пыталась перещеголять её нарядами, только и тут Даша не давала спуска. Одевалась современно и со вкусом. Злата болезненно переживала. Ей не хватало денег, чтобы вести борьбу на равных. Она не хотела быть хуже той, которой завидовала и которой втайне восхищалась.
Старалась не смотреть на Дашу, отворачивалась, но чувствовала на себе взгляды соседки. Это нервировало и раздражало.

Не выдержав, грубо спросила:
– Почему ты так на меня смотришь?
– Как так? – переспросила, лукаво улыбаясь, Даша.
– С интересом, – подобрала нужное слово Злата.
– Потому что ты мне нравишься, и я хочу с тобой дружить, - призналась россиянка и ушла, чтобы принять душ.

Искренняя прямота девушки поразила Злату, и заставила задуматься. До этого она была твёрдо убеждена, что Даша – самовлюбленная особа, которой не нужны подруги, а только друзья-товарищи для веселого времяпровождения.

Когда Даша вернулась в комнату и стала собираться на свидание, лицо сербки было сосредоточенно. Сведенные брови и плотно сжатый рот выдавали внутренние переживания.
Она знала, что Даша встречается с парнем. Павел, ее парень, отучившись пять лет в академии, продолжил учение в магистратуре. Не знала лишь того, что Даша по её примеру поспешила расстаться с девственностью, чтобы стать женщиной, стать взрослой.
В душе сербка осуждала её за то, что та отбила парня у другой девушки, однокурсницы Златы, с которой он встречался на протяжении двух лет.
Злата считала это аморальным поступком.
А вот то, что Павел, дарит золотые украшения Даше, полагала в порядке вещей. Ведь сама получала от своего друга подарки.
Терпеть не могла Павла, за то, что он ходил окрыленный и откровенно рассказывал друзьям, как хорошо ему с Дашей:
– Она умная, красивая и очень способная в постели.
Злата бледнела от гнева, слыша его хвастовство:
«Ну что она в нем нашла? Не высокий, не выше Дашки. Значит, каблуки не наденешь. А россиянка любила на них щеголять. Мускулистый, с короткой шеей и простецким лицом, да еще и шишка на щеке. Он не красавец, не урод, он просто серый – серый кот!»

Однажды Злата чуть с ума не сошла от беспокойства, когда соседка впервые не пришла ночевать.
Общежитие на ночь закрывали, и если кто не успел вернуться вовремя, то не мог в него попасть.
Злата не находила себе место. Ходила по комнате, думая о Даше. Выглядывала в окно в надежде ее увидеть. Всматривалась в темноту, тщетно пытаясь разглядеть одинокую фигурку.
Осенний ветер выл за окном, и Злате хотелось завыть подобно ему. Только сейчас осознала, что ближе Дашки у неё никого здесь нет. За три года привязалась к ней, как к младшей сестрёнке. И теперь волновалась и переживала за неё.
Полночи проворочалась, представляя, как красивое Дашино тело подмял под себя взмокший и потный Павел.
Ведь не любит она его, не любит! Зачем тогда с ним?! Из-за подражания Злате, не быть, а казаться взрослой. Сжала зубы, чтобы стон отчаяния и тоски не вышел наружу. Загнала боль в себя, а утром встала совершенно разбитая.

Даша вернулась к обеду. Бледная, с кругами под глазами и смертельно уставшая. Бросив виноватый взгляд из-под ресниц, сразу легла спать.
Никто из девушек не проронил ни слова.

В воскресенье, Павел зашел за Дашей с утра пораньше, чтобы пойти с ней гулять. Остался ждать, потому что заспанная девушка ( Даша не любила рано вставать), не спеша собиралась, зевая на ходу. Изящно прикрывала рот ладонью.
Павел, наоборот, излучал энергию и был доволен собой.
Улыбаясь во весь рот, начал рассказывать анекдот:
- Преподаватель попросил студента перевести фразу на немецкий:
- Лягушка скачет по болоту.
Студент подумал и перевел:
- Дер квакер по болоту дер шлеп, дер шлеп, -
Павел заливисто засмеялся. Даша улыбнулась, отчего в ее глазах появились смешинки. Лишь Злата хранила молчание, не понимая сути анекдота.
Она знала, что шлёпать - не сильно наказывать. Зачем делать это по отношению к лягушке? Вот шлепнуть по попке … - взгляд сербки непроизвольно переместился на круглую Дашину попку. Девушка как раз наклонилась, чтобы взять кроссовки.
Павел, поймав взгляд сербки, вскинул бровь и ухмыльнулся. Но тут до него дошло, как могла иностранка понять слово «шлеп». Ему стало так смешно, что он заржал, словно конь. Даша укоризненно на него посмотрела, а потом перевела свой взгляд на Злату.
– Шлепать это не только так, - она кокетливо отставила попку и шутливо похлопала себя по ней.
- А ещё – идти.
Замолчала, увидев, что у сербки глаза горят как у кошки, а рот сжат в упрямом нетерпении. Когда Злата считала что-то бессмысленным, она злилась.
Доброе сердце россиянки тронула жалость. Посочувствовала сербке, которая вынуждена адаптироваться в чужой среде. И впервые пожалела, что дразнила ту своими детскими выходками.
Неожиданно для неё и для себя, Даша пригласила девушку поехать с ними кататься в Скейтпарк. Решение было спонтанным. Злата столь же неожиданно согласилась.
Они поехали на метро до Медведково. Девушки молчали. Павел рассказывал смешные истории, Даша лишь слабо улыбалась в ответ и, поглядывая на молчаливую сербку, посылала ей ободряющую улыбку.
Взяли напрокат скейты. Павел красовался перед подругой, нарезая крутые виражи. А Злата, держа взглядом Дашу, исполнила трюк. Доска под ней сделала разворот на 180 градусов. Даша ахнула. Сама она слабо каталась. И только осторожность, и чувство равновесия удерживали её на доске.

– Где ты научилась так кататься? - спросила, подъезжая к Злате.
– Дома. С детства занималась скейтбордом. Постоянно ходила с разбитыми коленками, зато – научилась.
Даша хотела что-то сказать ей, но подъехавший Павел пригласил девушек в бар.
В баре он принес им коктейли. Злата даже не почувствовала вкуса напитка. Она смотрела на Дашу, а та, смущаясь, опускала глаза перед ней и застенчивая улыбка скользила по ее губам. Долго сдерживаемая взаимная симпатия решила наверстать упущенное, и между ними возникло чувство духовной близости.
Девушки вернулись в общежитие в глубокой задумчивости. Мыслей, как таковых, не было. Они просто погрузились в ожидание, но, ни одна из них не делала шаг навстречу. Вот только забыли про своё дурацкое соперничество и открыли сердца для дружбы.

Неожиданно их размеренная жизнь изменилась. К Злате стали приходить подруги по выходным дням.
До ночи Даша развлекалась в своем любимом клубе, а по возвращению в общежитие заставала в комнате в компании со Златой каждый раз новую девушку.
Вначале она довольно легкомысленно отнеслась к подобным визитам, хотя в сердце неприятно кольнуло. Одинокая, ни с кем не общающаяся сербка оказалась окружена целым сонмом подружек.
Потом у Дарьи появилось подозрение, что это не просто подруги, а девушки Златы.
Темпераментная сербка хранит верность Владо, развлекаясь с очередной подружкой, не считая это изменой.
Даша была девушкой современной. И хотя сама гетеросексуальна, и секс между девушками не одобряла, но и не осуждала. Каждому – своё. Экстраординарный поступок сербки вызвал у неё неподдельный интерес.
Даша поражалась разнообразию вкусовых предпочтений своей соседки.
У Златы были и совсем молоденькие, и те - кому за тридцать. Блондинки и брюнетки, рыжие и шатенки, с короткими стрижками, с дредами, худые и толстые, высокие и маленькие. Короче, на любой вкус.
Впрочем, девушки эти не задерживались и, рассыпаясь в похвалах Злате, тут же уходили. Сербка к их уходу проявляла полное равнодушие, но выглядела уставшей и очень довольной. Чем они занимались в Дашино отсутствие, Злата умалчивала, но живо представляла себе Дашины догадки.
Она краснела под вопросительным взглядом Даши, которая удивленно на это взирала, пытаясь понять - за что они так благодарят? Несмотря на то, что Даша уже имела опыт с мужчиной, об интимных отношениях между женщинами имела смутное представление. Порно фильмы она не смотрела, тематическую литературу не читала, в душе оставаясь ещё наивным ребенком. Для неё перейти рубикон природной стыдливости и иметь близкие отношения с молодым человеком, и так был отчаянным поступком. Девушка получила строгое воспитание под эгидой авторитарной матери.
Смущенный вид соседки только укреплял Дашу в ее подозрениях, хотя она их брезгливо и гнала от себя прочь.
Любопытно стало, чем это они занимаются, ведь не чай же, пьют?
Заметив, что вечерние гостьи, приходят во время ее отсутствия, сделала в памяти зарубку.

Однажды собираясь в клуб, услышала, как Злате кто-то позвонил. Сербка бросила на Дашу настороженный взгляд и ответила утвердительно.
Даша поняла, что следует ожидать очередную визитершу.
Ей не нравились эти визиты, но не могла она запретить Злате водить к себе подруг. Ведь они могли вполне просто общаться, а не заниматься тем, чем она думала. Да даже если это и так, какое право она имела вмешиваться в чужую личную жизнь?! Но почему -то от мысли, что та развлекается с девушками, на душе становилось необъяснимо грустно. Даше казалось, что она вполне бы поняла, если бы Злата приводила к себе парней. Но менять девушек как перчатки и хранить верность парню из Сербии…
«Я должна все выяснить прежде, чем переговорю с ней по поводу борделя, который она здесь устраивает», - приняла решение Дарья и сделала вид, что спешит в клуб.
Сама, конечно никуда не пошла. Развлечения ее сейчас меньше всего волновали. Решив узнать правду, осталась караулить у общежития.
Ждать пришлось недолго, но и за это время девушка успела замёрзнуть в своей короткой кожаной курточке. Хотя январский день был не по-зимнему теплый, но сырость проникая под одежду, заставляла ежиться и гнала в тепло. Но она упорно продолжала стоять.
И вот появилась очередная визитерша. На этот раз, девушка была явно из эмо. Вся в черном и розовом, даже прядь волос оранжевого цвета. Чёрная курточка, длинный шарф, чёрные обтягивающие джинсы и не сезону розовые кеды. Да ещё залатанный рюкзачок с висящей мягкой игрушкой.
Но Дашу не растрогал ее беззащитный вид. Придирчиво оценивая девушку, не могла понять, что в ней нашла Злата? Недоумевая, последовала за ней.
Эмо быстро прошмыгнула в общежитие, где вахтерша тетя Надя без препон пропустила, услышав, к кому она идет.
«Злата ей подмазала», - догадалась Даша и вернулась на улицу.
Минут двадцать она наматывала круги вокруг здания, прежде чем решила, что пора.
Прошла мимо вахтерши, которая очень удивилась Дашиному возвращению и даже машинально сделала движение, словно захотела её остановить. Но холодный взгляд уверенной в своем праве девушки заставил бдительного стража замереть на месте.
Преисполненная желанием все выяснить, Даша взлетела по лестнице и остановилась около своей комнаты.
Прислушавшись, уловила слабые стоны. Открыв дверь своим ключом, зашла туда, чувствуя, как сердце тревожно бьется.
На кровати расположились две девушки. Одна из них лежала на спине, а другая нагнулась над ее частично оголённым телом.
Это была Злата.
Досада появилась на лице сербки, когда она увидела Дашу.
Та была готова ко всему, но в душе надеялась, что подобной картины не увидит. От неожиданности и разочарования застыла на месте, как соляной столп.
– Это не то, что ты думаешь! – воскликнула Злата, вдруг осознав, что могла подумать Даша.
– А что должна подумать, увидев тебя в такой позе? – холодно ответила Даша, но в голосе проскользнули жалобные нотки. Она почувствовала себя ребёнком, у которого отняли любимую игрушку.
- Вот смотри! – Злата подняла руку лежащей навзничь девушки.
Даша с ужасом уставилась на торчащее лезвие бритвы у той в вене и стекающую струйку крови. Пораженная этим она не обратила внимания, что «жертва» с любопытством её разглядывает.
–Это ты ей сделала? – спросила Даша, не веря собственным глазам.
– Я! – с какой-то гордостью ответила Злата.
– Зачем?! – простонала Даша, теряя способность трезво мыслить от испуга за Злату. Мысленно она уже увидела, как они крадучись выносят бездыханное тело жертвы из общежития, и тайно хоронят в укромном месте.
Соперничество, холодность их отношений оказались забыты. Желание спасти Злату было важнее.
– Красиво ведь, нарушив полёт фантазии соседки по комнате, - сказала Злата.
- ??!
- Да это не настоящее лезвие. Тату.
Присмотревшись, Даша поняла, что это искусно выполненное тату и вздохнула с облегчением. Потом ей стало стыдно, что она так купилась, хотя талант сербки произвел на неё сильное впечатление.
После ухода девушки-эмо, поинтересовалась:
- Так всем девушкам, что приходили сюда ты, делала тату?
- Да, - Злата кивнула головой. - Так я зарабатываю. За тату хорошо платят.
- Ты сделаешь мне? Я заплачу, - Даша вопросительно заглянула ей в глаза.
- Тебе я сделаю бесплатно. Что ты хочешь?
- Лилию на плече. Вот такую. Даша несколькими штрихами нарисовала на обложке своей тетради цветок.
– Тогда садись, - предложила Злата, - пока у меня все под рукой.
Даша послушно села, и Злата принялась за работу. Рука ее была тверда.

(В культуре татуировки, цветок лилии означает - чистоту помыслов, нежность, хрупкость, величие и благородство. Относится к женской символике. Но, изображением лилии на плече когда-то клеймили женщин "легкого поведения", поэтому отношение к образу этого цветка и по сей день неоднозначное).

Часть 3

Вся натянутость в их отношениях исчезла без следа. Злата раскрыла сердце навстречу дружбе, а Даша перестала видеть в ней соперницу и стараться во всем превзойти её.
Теперь она нисколько не стеснялась сербки. И если раньше ходила по комнате в шортах и футболке, то теперь могла поутру пройтись в трусах и мужской рубашке, в которых спала. Злата неизменно носившая дома треники , теперь тоже не церемонясь, бежала в туалет, или умыться в одном нижнем белье.
Однажды вернувшись из ванной комнаты, Даша села на кровать, и рывком стянула рубашку.
– Какая дойка! – похвалила сербка.
Дашу покоробили эти слова. Грудь у неё была не особо большая, но высокая. И на вымя явно не тянула. А слово – «доить» у девушки стойко ассоциировалось с коровами.
– Если хочешь сделать мне приятное, то не называй больше мою грудь дойкой, - попросила она, подумав, что сербские слова иногда звучат не слишком романтично. Но подобные мелочи не омрачали их дружбу.
Теперь они завтракали вместе, а не по - одиночке, как раньше.
Пили утренний кофе и ели тосты, весело болтая.

Злата, взглянув на часы, пружиной подпрыгнула на стуле.
– Журите, журите! Мы опаздываем на занятия, - взволнованно воскликнула она.
Девушки понеслись в академию, подгоняя друг друга.

Даша порвала с Павлом.
И в этом помогла ей мышь. Маленькая, серенькая с облезлым хвостом.
Кто-то боится пауков, как Злата, например, кто-то змей, а Даша боялась мышей. Эти маленькие шустрые зверьки вызывали у нее безотчетный ужас.
Вначале Даша перестала встречаться с Павлом, неохотно отвечала на его звонки, вежливо отклоняя все предложения, исходящие от него. Надеялась, что он сам все поймет. Но он не спешил понимать.
Однажды заявился к ним, радостно размахивал билетами в цирк. В душе этого сильного парня еще жил ребёнок, который не дополучил  детских радостей и удовольствий.
Только Даша хотела ему сказать, что не пойдет в цирк, и вообще им лучше расстаться, как увидела пробегавшую через комнату мышку.

– Боже мой, мышь! – воскликнула она в испуге и бросилась к Злате, ища в её объятиях спасение. Прижалась к ней телом, пряча лицо на плече подруги.
Злата гладила по светлым пушистым волосам и успокаивала ласковыми словами свою пугливую подружку.
– Ну, что ты, Дашка! Бояться мышки! Вот, если бы это был паук! - Сербку передёрнуло от отвращения. Она терпеть не могла пауков и поднимала визг при виде этого крошечного насекомого. – Мышки уже нет.
В её словах сквозило столь нежное участие, что на Павла снизошло «озарение»:
– Я может быть простак, но не дурак! Ты променяла мужика на бабу?!
- Что?! – Удивилась Даша. – Идиот!
Удивление, а затем неподдельное возмущение Дарьи – развеяли подозрения Павла, хотя легче от этого не стало.
– Почему? – задал он вопрос Даше, не желая поверить, окончанию их отношений. – Ведь я знаю, что у тебя никого другого нет.
– Я не люблю тебя, разве это так трудно понять? – холодно ответила Даша.
Слова любимой девушки добили его. Понурив голову, он ушёл.

- Жестко ты с ним, - сказала Злата, когда за ним захлопнулась дверь.
– Жестко, но так надо.
– Ты безжалостна.
– А разве ты не этого от меня ждала? Ведь он всегда был тебе не по душе.
- Потому что он не стоит тебя. Он заурядный и примитивный. Ты совсем другая.
Даша пропустила её комплимент, спросив:
- А твой Владо не примитивный?
На этот вопрос Злата не ответила, лишь сказала: - Он сильный.
- Сила и грубость не одно и то же, - парировала Даша. – Ты сильнее любого.
Злата не поняла её, решив, что подруга говорит о физической силе. Но россиянка имела в виду – силу духа.

В мае, когда стало тепло и солнечно, девушки стали ездить загорать на отдалённый пляж. Однажды их уединение нарушила группа мужчин, состоящая из четырех человек.
Зэковского вида, они, перебрасываясь грубыми шутками и прикладываясь к бутылкам пива, шли в их сторону.
– Какие две девочки. Это мы удачно попали. И лилия на плече у блондинки. Девочка и нам даст, не правда?
– Пойдем отсюда, - тихо сказала Даша. Они стали собираться домой, стараясь не смотреть на подвыпившую компанию. Но уйти им не дали. Хулиганы плотным кольцом окружили их.
Даша и Злата дружно оттолкнули, стоящих на их пути и побежали. Те бросились за ними, движимые азартом и похотью.
И все же они убежали бы от пьяных гопников, если бы один их преследователей не запустил Злате в спину бутылку.
От удара девушка упала, подняться не успела, лишь только сесть. Схватила бутылку и ударила ее об гальку. Разбитое горлышко выставила вперед.
Даша, почувствовав неладное, обернулась.

Преследователи с глумливым видом стояли перед Златой. Про Дашу они забыли. Лучше синица в руках, чем журавль в небе.
Один из них, с татуировкой русалки, выбросил руку вперед и схватил сербку за волосы. Тот час получил молниеносный удар осколком по руке.
Он взвыл и одернул распоротую руку.
И тут подоспела Даша. Ей было страшно. Чувство самосохранения требовало спасаться бегством, но она подавила страх. Прихватив палку, решительно заняла место рядом с подругой.
Не спуская глаз с обидчиков, помогла ей подняться. Теперь они стояли плечом к плечу, готовые дать отпор. Высокие, стройные, сильные.
Неизвестно, чем бы всё кончилось, но с пляжа к выходу потянулись другие отдыхающие, и хулиганы отступили.
Девушки благополучно ушли, веря и не веря в свое спасение. Больше ездить на  пляж они не стали.

Для них это была сильная встряска. Им повезло, что избежали насилия. У Златы на спине красовался огромный синяк. Дома Даша помазала его бальзамом «Спасатель», и Злата вымученно улыбнулась, благодаря за заботу.

Год прошёл быстро. Настало время разлуки.
Закончив учебу, Злата уехала к себе на Родину. Они не плакали при расставании, стараясь приободрить друг друга обещаниями скорой встречи, понимая, что жизнь разводит их в разные стороны.

– Ты ведь приедешь ко мне в Белград? – спрашивала сербка у Даши. И неуверенное – «да» в ответ.

Даша очень скучала по подруге. Она переехала из общежития в съёмную квартиру, не желая видеть, как другая девушка будет спать на Златиной кровати. Ей не хватало подруги. Злата всегда была для неё образцом, и она безгранично уважала сербку за цельность характера, мужество и целеустремлённость. Сама Даша себя считала Двуликим Янусом. Нет, она не была не искренней. Просто в ней уживались два характера, почти полярно противоположные.

На майские праздники, поддавшись порыву вновь увидеть Злату, купила путевку и без предупреждения полетела в Белград.
Тур выходного дня на четыре дня обошелся ей всего в 150 евро. В него входили: перелет Москва-Белград и обратно, трансфер до отеля, ночлег в отеле и завтраки.
Во время перелёта думала, что возможно, Злата отдалилась от неё.
«Если это так, то я должна убедиться в этом», - решила для себя россиянка.
В аэропорту Дашу встретили, но отвезли не в указанный агентством отель, а в другой.
– Произошла накладка. Мест в отеле нет, но не переживайте, мы предоставим вам место в одной из лучших гостиниц – гостинице «Москва», - скороговоркой выпалила полная дама в очках, очень похожая на победительницу Евровидения - певицу Марию Шерифович.

Даша и не переживала. Её волновали сейчас совсем другие проблемы. Поэтому она равнодушным взглядом прошлась по зданию в стиле «модерн» с облицовкой фасада из мрамора, керамики и фаянса. Витражи и мозаика помещения тоже не произвели должного впечатления.
Злате не стала звонить на ночь глядя, хотя хотелось поскорее её увидеть и обнять.
Утром набрала номер Златы, опасаясь в душе, что не застанет на месте. Вначале трубку долго не брали, а потом ей ответила подруга. Даша, сдерживая волнение, сообщила о своем приезде. Радость, прозвучавшая в голосе Златы убедила, что та её не забыла:
– Где ты? Я еду к тебе!

Не прошло и пятнадцати минут, как Злата подъехала к гостинице, где у входа, скрывая свое нетерпение, ожидала Даша.
Девушки вежливо обменялись приветствиями.
Злата не сводила глаз с Даши, такой стройной и сексуальной в обтягивающих белых брюках и коричневой курточке из тонкой кожи. Даша в свою очередь разглядывала похудевшую фигуру Златы на которой очень хорошо смотрелись голубая джинсовая юбочка с широким бело-черным ремнем и белый топик с голубым принтом розы. А потом заглянула в лицо Златы. На сердце отлегло – Злата улыбалась радостно и немного смущённо. Даша ответила ей приветливой улыбкой, сдерживая своё желание крепко обнять её. Ведь она так по ней соскучилась!
Злата тоже была сама сдержанность. Только горящий взгляд выдавал её, не признающую условностей и преград, радость от их встречи. Она пригласила Дашу к себе.
– Поедем ко мне. Я живу в районе Земуна на левом берегу Савы. Он расположен на высоком холме.
Мамы не будет до ночи, нам никто не помешает побыть вдвоем. Даша дала согласие. Через десять минут они уже были на месте.
 Двухэтажные домики с красными черепичными крышами, узкие улочки с крутыми виражами. На одной из таких улочек рядом с рынком, дом Златы.
– Как ты без меня жила? Рассказывай, – спрашивала она у Даши, пытливо стараясь заглянуть ей в глаза.
– Скучала, – коротко ответила Даша, и лишь подрагивание ресниц говорило о её волнении.
– Откуда знаш? – Злата пытливо уставилась на подругу.
– Отсюда, - Даша приложила руку к сердцу.
Девушки весело рассмеялись.

Злата смотрела на неё и не могла налюбоваться, веря и не веря, что она рядом, что она здесь. Потом вскочила и стала собирать на стол, готовя угощение, суетливо, бестолково, роняя ножи и вилки.
– Варенник, - и она поставила на стол вино.
– Печенье, - сказала, выставляя жаркое.
– Спасибо, я позавтракала в гостинице, - поблагодарила Даша, но Злата так уговаривала, что та сдалась.
Злата вспыхнула от удовольствия и поцеловала свою стеснительную подружку в щеку. И неловкость после разлуки растаяла без следа.
Оставшиеся три дня, Злата посвятила Даше.

Знакомый Златы по имени Петр на своей моторной лодке катал их по Саве и по Дунаю.
Посередине реки Савы вокруг островка находились маленькие плавучие домики, куда местные жители, как пояснила Злата, приезжают отдыхать.
Гуляли по шумному центру Белграда, заставленному кафешками, где Даша попробовала стейк в соусе из слив и черапчичи – маленькие сербские колбаски необыкновенно вкусные. Пили «шпицер» - напиток из вина и воды из сифона. Но больше всего Даше понравилось на сплавах – ресторанчики и кафе, расположенные прямо на воде.
Вечерами публика переходит со сплава на сплав – в одном месте поесть, в другом выпить, в третьем потанцевать. Даша по достоинству оценила рыбу на гриле и холодное белое вино.
Самое незабываемое впечатление произвело посещение Кофану. Это место, где едят, пьют, танцуют и поют. Девушек сопровождал Владо – друг Златы, что не понравилось Даше.

Злата пояснила:
- Туда без провожатых лучше не ходить. Будут приставать.
Волей - неволей пришлось согласиться.
Она познакомила их. Даша осталась при своем первоначальном мнении, но вежливо скрыла чувства. Этот сербский мачо ей не нравился и, как потом оказалось не зря.
Уж на что Даша привыкла к шумным дискотекам в Москве, но здешняя публика ее порядочно удивила. Посетители много ели и пили, а потом все, без исключения девушки забрались на столы.
Все в коротких платьях и на каблуках, стали отплясывать. А вокруг них пели и танцевали, веселились их спутники.
Раскрасневшаяся Злата, с воодушевленным лицом, потянула подругу за собой на стол. Даша заколебалась, но то ли вино подействовало, то ли сама обстановка, но она последовала за подругой и оказалась вместе с ней на столе.
Высокая светловолосая девушка в белых босоножках на каблуках и в голубом обтягивающем платье – сразу привлекла к себе внимание.
У стола стала собираться толпа. Девушки, держась за руки, лихо отплясывали на столе, под очень веселую и зажигательную музыку. Потом, правда, Владо, своим могучим плечом пришлось оттеснить желающих познакомиться с россиянкой, но это уже мелочи.
Он во время танца  не спускал с Даши восхищённого взгляда.


Часть 4

«Настоящая дружба между людьми не возникает случайно, это своего рода вознаграждение тем, кто обладает пониманием, терпением и хочет найти близкого по духу человека».


Вероятно, Даша и Злата перепили красного сухого вина, иначе как объяснить, что Владо уговорил их на секс втроем. Девушки смутно помнили то, что потом произошло. Им ужасно хотелось спать, да и Владо хватило ненадолго, и после непродолжительного секса, они провалились в сон.

Утром Даша проснулась первой и с ужасом вспомнила события минувшей ночи.
«Как она могла?!» - ей стало так стыдно, что поспешно оделась и сбежала.
«Шлюха! Дрянь! – ругала себя всю дорогу до отеля, – как я согласилась переспать с парнем лучшей подруги, заниматься сексом с человеком, который неприятен?!»
Но больше презрения у неё вызывала она сама.
Дашу просто выворачивало от отвращения к своему поступку. И ей было очень стыдно перед Златой.
Поменяв билет, раньше времени улетела в Москву, не осмеливаясь взглянуть в глаза подруги.
Однако неприятности Дашины на этом не закончились.
Через неделю после возвращения в Россию девушка поняла, что она беременна. В панике стала звонить Злате.
– Я залетела! - чуть не плача, кричала в трубку.
– Как залетела?- не поняла Злата. - Ты, что-то подцепила?
– Ребенка подцепила, не понимаешь?!
– Кто отец ребенка? - в голосе Златы появилась ревнивая нотка.
– А ты не догадываешься?!
- Влад? – голос Златы упал.
– Что мне теперь делать? Я не хочу рожать, а аборт делать - ведь грех. Убить жизнь. Что скажут родители, узнав о моей беременности? Этот битюг твой Владо сделал мне ребёнка, скотина! Я беременна!!!
– Не паникуй. Я срочно вылетаю к тебе. Жди меня, - только и сказала после длительного молчания Злата.
В душе у неё всё перевернулось. До телефонного звонка она надеясь, что Даша посмотрит на случившееся, как на свершившейся факт и забудет об этом.
Беременность перечёркивала все надежды.

В мрачном состоянии духа летела в Москву, отпросившись на работе.
Она застала подругу в угнетенном состоянии. Рядом с ней была её мать, которая зло глянула на сербку.
– Что теперь делать прикажите? Рожать от дружка своей подруги, почти от первого встречного?! Это немыслимо. Ты должна избавиться от ребенка, - обратилась она к дочери.
– Нет! - возразила Злата. - Только не аборт. Если, она не хочет рожать, то я рожу вместо нее. Пусть пересадят мне ее плод.
Никто не возражал. Состоятельные родители Даши быстро всё устроили и оплатили расходы.
Операция по трансплантации эмбриона прошла удачно. Перенос оплодотворенной яйцеклетки из организма Даши в организм Златы, где и будет происходить вынашивание плода.

Злата вернулась в Сербию, чувствуя себя совершившей подвиг во имя любви и дружбы. Дружба на грани любви.
В положенный срок родила девочку. Почему она решилась на такой шаг? Чувство вины за то, что познакомила Дашу с Владо и согласилась на разврат, втянув подругу. Или в душе мечтала о дочке, похожей на Дашу.

Беременность протекала легко, словно это был её плод. Никакого токсикоза, малышка уютно себя чувствовала в животе Златы.
Даша прилетела сразу, как только узнала о родах. На ребенка бросила быстрый взгляд, и отвернулась. Прикусив губу, попросила унести девочку.
– Как самочувствие? - спросила она у роженицы.
– Роды были тяжелые, все уже позади.

Злата после родов ослабела, но была счастлива. Она дала новую жизнь, спасла ребенка, который иначе был обречён.
Даша, наоборот, испытывала душевный дискомфорт.
С одной стороны она была рада, что избавилась от ненужного ей ребёнка, отдав его в заботливые руки.
А с другой – осознала, что поступила плохо, воспользовавшись подругой, как инкубатором.

Чтобы заглушить укоры совести, как могла пыталась помочь Злате.
Она привезла из Москвы новые детские вещи, покупала питание.
Девочку, родившеюся в снежный зимний вечер, с белыми волосиками на голове, назвали Снежаной.
Даша помогала по дому, готовила, убирала, стирала, но сторонилась девочки. Отворачивалась, когда видела ребенка.

– У нее неприязнь к девочке, - говорила мама Златы.
Эта невысокая худощавая женщина с седой прядью на темных волосах и со следами былой красоты на изможденном лице, не знала, что россиянка – биологическая мать её внучки.

О предстоящей разлуке подруги избегали говорить, чтобы не травить душу.
Даша лишь сказала:
– Ты ещё раз доказала, что ты сильнее меня. У меня нет твоего мужества и благородства. То, что ты сделала по отношению к ребёнку, я  не забуду, и никогда себе не прощу. Слова давались ей с трудом, и все же она уехала.

Злата гордо хранила молчание, но её мама догадывалась, как ей тяжело.

Даша вернулась в Москву, где после окончания Академии стала работать в престижной фирме. Со Златой, их встречи были редки. Она всегда привозила подарки ей, девочке, маме Златы. В дни их встречи глаза Златы светились от счастья, она с любовью рассказывала о Снежане. Но Даше любое упоминание о девочке было неприятно. Встречи для Даши становились всё тягостнее. И она стала избегать их. Регулярно клала на счет дочки деньги, который сама и открыла. Об этом она сообщила Злате.
– Нам не нужны твои деньги, - ответила  Злата.
– Это деньги для Снежаны. Если ты не хочешь брать их на содержание, то они потом могут пригодиться ей, когда девочка вырастит.
– Ты хочешь от нее откупиться.
– Нет, но я её биологическая мать, а ты настоящая. Поэтому, я не хочу её видеть, чтобы не привязаться к ней.
– Мы могли бы воспитывать Снежану вместе.
– Вместе с твоим кавалером, отцом девочки? – Даша не могла скрыть иронии.
– Я рассталась с ним. Он не поверил, что Снежана его дочь.
– Почему?
– Она твоя копия. Владо сказал, что у смуглых родителей брюнетов с черными глазами не может быть белокурого ребенка со светлыми глазами и белой кожей. Решил, что я изменила ему, и бросил меня.
– Я этого не знала. Сожалею.
– А если бы знала, что изменилось?
 Даша промолчала.

Прошло два года после этого разговора. За это время девушки больше ни разу не виделись. Даша достигла высокого положения на работе. У неё был молодой человек – красивый и успешный. Он дарил ей дорогие подарки, водил в рестораны, всюду сопровождал её и считал  своей невестой. Вот только она, несмотря на всё, не могла доверять ему настолько, чтобы у неё не было от него секретов. Боялась сказать ему правду не потому, что может бросить, она не хотела увидеть в его глазах брезгливое удивление, а затем – презрение и осуждение. Сама себя давно уже осудила. Многое, что поняла в жизни за последнее время. И теперь за маской «прекрасного принца» - видела эгоизм и себялюбие. И горько было сознавать, что она точно такая же. Только у него нет постыдной тайны, а у неё есть.
Оступилась, струсила, переложила ношу на чужие плечи, предала.
Ей захотелось увидеть Злату и дочку.
Взяв отпуск, Даша полетела к ним.
В тёмных очках, пришла взглянуть на тех, перед кем была виновата. Увидела их, возвращающихся с прогулки: темноволосую смуглую молодую женщину, и белокурую белокожую девочку.
Снежана не поняла, почему её мама так разволновалась при виде очень красивой светловолосой женщины в солнцезащитных очках, которые она небрежно сдвинула на лоб.
Незнакомка посмотрела на Снежану, и сказала:
– Ты права. Она действительно на тебя не похожа.- Словно опомнившись, замолчала.
Злата смотрела на бывшую подругу, и чувствовала, как ноги становятся ватными.
Взглянув в её побледневшее лицо, Даша увидела в глазах страх.
– Ты боишься, что я приехала за Снежаной? Не бойся, у меня нет на неё прав, - тихо сказала она так, чтобы только Злата услышала.
– Зачем тогда приехала? - спросила Злата, не отрывая глаз от Дашиного лица.
- Я думала, что ты и думать забыла о нас. За год, только пара звонков.
– Захотелось увидеть вас.
– Пройдем в дом, - пригласила Злата.
Когда они пришли, ласково обратилась к Снежане, которая с интересом разглядывала незнакомку:
- Посиди в своей комнате, мне надо поговорить с тетей.
Девочка послушно вышла, бросив взгляд на гостью. Та, со скрытой нежностью посмотрела девочке вслед, потом подняла свои глаза на подругу:
– Ты меня простила?
Губы Златы дрогнули:
– Это была моя вина. Не смогла тебя уберечь.
- Моя ошибка и расплачиваться за неё должна была я, - возразила Даша. – Я хочу нести ответственность за Снежану, стать ей пусть не матерью, так хотя бы близким человеком. Помогать воспитывать её. Я так виновата и перед ней, и перед тобой.
Расскажи, как вы живёте?
- Хорошо живём. Мама помогает. Замуж я не собираюсь, но у меня есть постоянный мужчина. Нет, это не Владо. Может, помнишь? Пётр, он катал нас на катере.
А у тебя есть кто? Расскажи про свою личную жизнь,- поинтересовалась Злата.
Даша усмехнулась:
– У меня её нет. Не было ни времени, ни желания. Постоянные разъезды, презентации, ведь я лицо фирмы. Работа поглощала все время. Так, один человек, который очень нравился мне. Но отношения не должны строиться на лжи и обмане. Я ему призналась, что у меня есть дочь, которая другую женщину зовёт мамой, потому что я отказалась от неё.
Он ничего не ответил мне. Вероятно, это конец нашим отношениям. Не сожалею, ведь у меня есть ты и...  Снежана.

В Москве – красивый, одетый в дорогой костюм голубоглазый шатен, задумчиво разглядывал бриллиантовое обручальное кольцо. Он собирался сделать предложение и подарить  своей девушке. Но накануне, Даша огорошила его признанием:
- У меня есть дочь, которая родилась от случайной связи. Я отказалась от неё. Она воспитывается в семье подруги. Как видишь, на моей безупречной репутации есть несмываемое пятно. Поэтому нам лучше расстаться.
Евгений был поражён, но лицо его не дрогнуло. И он гордился своим самообладанием.
Надо было обдумать слова Даши. Чем больше он размышлял, тем больше уважения чувствовал к ней.
Она смогла, сумела перешагнуть через себя и найти силы признаться в неблаговидном поступке. Имеет ли он право осуждать её? Самому, хватило бы мужества?
Этого не знал. Решил дождаться Даши и сказать ей при встрече, что ничего не изменит его отношения к ней.

«Задуй свечу моих обид
В промозглых сумерках осенних,
«Сонатой Лунной» пусть звучит,
Стук сердца в левом подреберье.
Усталых глаз ультрамарин
Волною смыла безысходность,
Я в оппозиции любви,
Перешагну и через гордость…
Ты только сделай первый ход
В угоду женского упрямства…
P.S.
Размолвка – просто эпизод,
Лишь грань любовного нюанса».