Гл. 6 Пендинка

Как-то захожу я в свою комнату на работе, и мои девочки-сотрудницы сразу же сообщают: «Звонил Фосс, велел вам срочно явиться к нему в министерство». Да, без проблем: Из нашего здания вышла, в Минстрой вошла: здания - то соседние. Наше здание – это проектный институт Таджикгипрострой (ГПИ). Мы проектируем и всё согласовываем с Министерством, то есть с Фоссом В.А.
.
  - Здравствуйте, Владимир Арвидович! По больнице вызвали?
Я в это время проектировала больницу в г. Яване, которую строили прямо с колёс.
  - Нет. По личному вопросу. Не хотите ли вы съездить в пещеры?
  - Да, вроде бы уж сколько поездили. Да и Сергея нет. Он в командировке.

  - Не торопитесь говорить «нет». Я собираюсь вам показать новую пещеру.
  - Да? Интересно! И где эти новые пещеры? Поедем в Крым? Всегда готова.
  - Нет, к сожалению, не в Крым. А примерно туда же, где вы уже побывали. Мне сказали, что неподалёку от наших пещер есть ещё одна. Поехали, Лариса Александровна! Я без вас не могу. Просто, не мыслю.

 Хорошо, если вы прихватите кого-нибудь из мужчин вместо Сергея. А то у нас получается маловато мужчин. Я, правда, Пашку беру. Поездка обещает быть очень интересной. А Эдик? Что с ним?

  - С Эдиком плохо. Он заболел и достаточно серьёзно. Он отпадает. Попробую Валеру или Славу пригласить. Вообще-то, наш друг напрашивался. Вы его знаете. Николай Горохов. Возможно, он поедет вместо Сергея.
  - Ну, вот и отличненько! В субботу утречком и махнем.

  Поскольку организовывает поездку Фосс, то, естественно, машина Минстроевская, грузовая. К субботе сколотилась какая-то группа. С моей стороны: мы с Колей, Валера и Лида Доронина, которая тоже давно мечтала попасть в пещеры. Со стороны Фосса: он, его приёмный сын Паша, один парень и человек 6-7 девочек. Все новенькие, не только в пещерах, а и ни в каких походах, ни разу не были. Не обтёсанные. Да и друг с другом-то мало знакомы. Но Владимир Арвидович их хорошо проинструктировал, так что экипированы они были нормально.
 
  Утром началось: то девчонки никак не могли собраться: опоздали. Потом исчез куда-то водитель со своим грузовиком. Потом кто-то куда-то бегал: забыл что-то. В общем – организованность желала бы быть лучше.  Хоть и поздновато, но выехали. Дело к полудню – жара, пыль! Мы уже отвыкли то таких неудобств. Водитель дорогу не знает, едет с оглядкой, то и дело останавливается, чтоб спросить Фосса, куда и как дальше ехать.

 Дело в том, что водитель взял свою жену, и Владимир Арвидович вынужден был ехать в кузове. Однако, когда въехали в степь, жене пришлось потесниться, чтоб Фосс сел в кабину. Стали ехать быстрее, увереннее. Так в пыли, почти без воды проехали восемь часов. Остановились неподалеку от какого-то посёлка или фермы. Мы с Эдиком никогда сюда не заезжали. Оказывается, это недалеко от поворота на пещеру. Первую, самую красивую, которую Фосс хотел показать Пашке. Пашка оказался замечательным малым.

 Он так трогательно опекал отца, помогал влезть в кузов, поддерживал. Смотрел на него влюбленными глазами. Фосс ворчал: «женщинам помоги». Да он и так нам помогал: воспитание сказывается. Вообще-то у Фосса было двое родных детей: дочь и сын. Но наиболее теплые, доверительные отношения были между ним и пасынком. Чувствовалась взаимная любовь и уважение.
 
  Решили здесь неподалёку от поселка остановиться: в основном из-за воды. Не было бидонов, чтоб сразу много набрать. Придётся ходить к колонке. Решили поужинать, немного подремать и поехать к пещере. Забавно, но и в этом случае новички удивились: Зачем ночью лезть в пещеру, если – ночь, темно, ничего не увидеть. Им объяснили, что там всегда темно.

   Только собрались ужинать, разбились на кучки по двое в основном. Отошли от костра: одни подружки с одной стороны, другие – с другой. У нас так не принято. Мы, Гипростроевцы, всё продукты кинули в общую кучу: варёную картошку, вареные яйца, сосиски, лук и прочее покидали в казан, прихваченный Фоссом. Пока раскладывали спальники и делали прочие приготовления ко сну, у Коли все уже протушилось. Аромат такой! Звали, звали девочек из Минстроя, но они заупрямились, и мы оставили их в покое.

  Тут-то и нагрянули, невесть откуда взявшиеся, незваные гости: группа туристов из Фрунзе, из Киргизии. Приехали на автобусе с экскурсоводом осматривать пещеру. Расположились совсем рядом с нами, разожгли огромный костер, стали жарить шашлыки, разливать водку. Нас пригласили к своему костру. Отказывать не принято в Азии. У киргизов кроме женщины-экскурсовода были только две девушки. Зато целый полк мужчин разной возрастной категории.  Пока шашлыки жарились, они все пили и пили водку. И нас, конечно, угощали. Мы с Колей категорически отказались, но поскольку пьянеют они очень быстро, то отказываться было крайне сложно. У меня был в этом деле кое-какой опыт, и я благополучно напоила матушку землицу.

 То же проделали и Коля с Пашей. Паша отговаривал отца, но Владимир Арвидович не может сказать «нет», а с его сердцем после спиртного лезть в пещеры очень рискованно. А  мне стал оказывать знаки внимания киргиз, что был старше других. Что интересно: как только переберут водочки, так у них на усах появляется мокрость. Сопли, что ли? Очень неприятно, вызывает брезгливость. Вот такой обслюнявленный подсел ко мне.

 Я попыталась подозвать Колю, но тот никак не мог понять по жестам, чего я от него хочу. Зато Паша сразу среагировал. Подошёл, отодвинул киргиза и сел между нами. Киргиз начал к нему придираться. Я шепчу: «Паша, а не уйти ли нам? Ты же не пьёшь, а по палочке шашлыку мы съели?»
 
  Так мы и сделали. Ушли, улеглись и Коля идёт. Он тоже в этих условиях пить не захотел. Фосс тщетно пытался призвать девочек к порядку, то есть идти спать. Но, выпив немного, они потеряли чувство ответственности: захотелось пококетничать с молодыми киргизами, пофлиртовать немного, получить свою небольшую дозу внимания. Трудно девушкам устоять против такого соблазна.

Только под утро стали они появляться у места ночлега. Завалились спать, и утром ехать в пещеру было уже не разумно: две пещеры не одолеть.         Фосс меняет планы. И мы, наскоро позавтракав, поехали в поселок. Там нашли одного жителя, русского, любителя пещер. Он работает на добыче серы, и рядом с серным карьером обнаружил пещеру, неизвестную даже геологам.

  Он пригласил нас в гости, в дом. Жена поставила чай, пока мы осматривали его коллекцию камней. Простой энтузиаст, никому не известный, он собрал за несколько лет уникальную по красоте, разнообразию камней, каменных цветов коллекцию. Для ее расположения, он выделил целую комнату: с трёх сторон устроил стеллажи и расставил камни. Есть и поделки из камней. Из оникса выточил фигурки собачки, медведя и ещё каких-то животных. Вазу в виде чаши. Замечательную бабочку – шедевр! Много всего.

  За чаем, он рассказал о себе, о своих мытарствах, о теперешнем увлечении. Затем Фосс сфотографировал его коллекцию, спросил разрешение её опубликовать где-нибудь, и мы распрощались. С нами он отправил своего маленького сынишку лет 7ми-8ми. Шустрый малыш! Он должен был провести нас к пещере и по пещере.
 
  Ну, вот мы опять у громадного холма. Вообще-то, это гора, причём огромная, переходящая в ещё более грандиозную гору. Но, как я уже писала, ощущения грандиозности нет. Не то, что скалы. Высота этих нагромождений холмов большая, но сравнить не с чем. И все они напичканы разного рода пещерами, представляющими замысловатые лабиринты, расположенные к тому же на разных уровнях.
 
  Мальчишка подвел нас к большому камню и исчез. Через минуту из-под камня высовывается мальчишечья головка.
  - Ну что же вы? Лезьте!
Ха! А куда лезть? Мальчик как ящерка уже вылез к нам.
  - Вот же под камнем дырка. В неё и лезьте. Только аккуратней.

  Мы стоим, примериваемся. Владимир Арвидович говорит:
 - Называется: «приехали». Мне же не пролезть.
  Лида предлагает самой попробовать пролезть.
  - Я сейчас постараюсь влезть. Если получится у меня, то и вы пролезете. Я же полнее вас.

  - Нет, Лидия Брониславовна. Вы – мягче. Мягкое тело обволакивает камни, как бы их обтекает. А я костлявый. Кости не деформируются. Застрял и торчи до скончания века. Придётся тебе, Пашка, одному лезть.
  Тем временем Лида пролезла и сообщила, что надо преодолеть буквально крохотный участочек, а дальше немного шире лаз. Убедила его, что у него обязательно получится.

 Пашка слазил туда и обратно и дал отцу очень толковые рекомендации: где повернуться на бочок, где прижаться к земле. Молодец, Владимир Арвидович! Долговязый, костлявый и далеко не молодой он справился с первой трудностью. «Охота пуще неволи». Лаз не очень длинный, метра три всего. Он кончается глубоким колодцем. И здесь, как и во второй пещере, надо спуститься на нижний уровень. Мальчуган из какой-то щели извлёк доску с привязанной к ней верёвкой. Положил на колодец.

  - Это папкино приспособление. Удобное! За верёвку держитесь, а ноги переставляйте на камни, которые торчат из стенок.
 
  Это препятствие тоже Фоссу далось не просто. Но ему мужества не занимать, преодолел. Ещё и отшучивался постоянно. А с юмором у него благополучнее, чем у всех. Дальше – ещё лаз. Тоже короткий и достаточно свободный. Я и девочки, что помельче, прошли его вообще просто согнувшись. Кто покрупнее – гусиным шагом. Ну, а Фосс и Лида – на четвереньках. Всё. Пришли. Большой длинный коридор. На стенах кое-где торчит какое-то подобие грубых цветов, отливающих красным цветом. Чем-то траурным отдает. Как в гробнице.

 А вот вход куда-то. Проходим через отводок и изумляемся. Вот это – да! Стены, потолки – всё сверкает, искрится. Это – хрустальные иглы разных размеров плотно примыкающие друг к другу. Хрустальный зал! Пошли дальше по хрустальному коридору. От этих сверкающих игл сложилось впечатление, что здесь и светлее, и воздух не такой тяжелый. Жаль, что не взять с собой ничего. Если бы был соответствующий инструмент, можно было бы выпилить кусок стены вместе с иглами.
 
 Кто-то вскрикнул, задев острые иголки. А мне сразу вспомнился «кабинет» в милиции, где происходит допрос задержанного. Там стены были покрыты цементным раствором, технология изготовления которого примерно такая: к раствору прикладывается, скажем, дощечка или широкий шпатель и отдёргивается. Получаются торчащие острые шипы. Когда производят дознание, бьют подследственного, и он, теряя равновесие, стукается спиной или затылком об эти шипы. Очень больно!
 
  Вот и здесь, красиво-то красиво, но надо быть осторожней. Белоснежный коридор кончается. Вбок пошёл какой-то ход. Опа! Совсем другая комната. Все стены и потолки облеплены крупными цветами, очень своеобразными. И не гипсовыми нежными, а грубыми каменными. Цветок попробую описать. У самой стены лепестки в составе четырёх штук полупрозрачные соединены так, что свободны только кончики лепестков.

 На них три лепестка соединённых между собою так, что свободны половинки лепестков. К ним ещё слой точно таких же лепестков прикреплён. И, наконец, венчают цветок два лепестка. Эти лепестки более изящные. Края их почти прозрачные толщиной с полсантиметра. К середине утолщаются. Все цветки точная копия один другого. Если и отличаются, то только размером, да и то совсем незначительно. Цветы очень плотно прижаты друг к другу. Вот сейчас модно делать букет из роз, расположенных вплотную друг к другу. Мне такие букеты не нравятся. Натуральные красивые розы в таком букете кажутся не естественными. Такой букет смотрится как один большой безвкусный цветок.

  Вот такие здесь стены. А! Раньше делали шкатулки и украшали их близко расположенными друг к другу цветочками. Там они были на месте. Вот и здесь! Стены из цветов. От света фонариков они казались красноватыми, почти красными. Это торжественные залы. Так и ходили из залов, сверкающих белизной в залы торжественно красного цвета. Заблудились. Мальчишка исчез куда-то. Мы не спросили даже как его имя. Сейчас позвали бы.
 
  Так. Здесь были. Нет, в таком большом зале не были. А, может, были?  А этим коридором, точно, не ходили. Внутри у каждого назревает паника. Девочки откровенно ропщут. Фосс отшучивается, но никому не смешно. Стали кричать: «Мальчик! Ты где? Мальчик!» Не отзывается.

  - Он, что, дурак, таскаться с нами столько времени. Посидит у входа, когда посчитает, что пора этих дяденек и тётенек выводить, то и объявится. А пока отломим хоть по цветку.
  Вытаскивать из середины как-то жаль: дырка будет. Решили снизу отколоть. Там они крупнее и грубее. Но отколотить тому, кто хотел взять на память, оказалось не просто. В конце концов, удалось. И тут, как из-под земли вырос малыш.

  - Дяденька, - обратился он к Фоссу. – Мне пора возвращаться домой: у меня ещё полно своих дел.
  Понятно? Вот так-то! Фосс очень серьёзно посмотрел на малыша, и также серьёзно сказал:
  - Прости, брат. Виноваты! Давай, выводи, а то мы сами не смогли найти обратную дорогу. Мы очень тебе и твоему папе благодарны за эту пещеру. Скажи папе, что нам понравилось.

  - А вы к нам больше не зайдёте чай попить?
  - Нет, дружок. Нам предстоит долгий путь назад, домой.
  - Это хорошо! Мамке совсем нет сегодня времени вас обслуживать. Приезжайте в другой раз.

   Да. Шустрый малыш. Самостоятельный. О родителях заботится. Смешной такой – деловой. Не забыл спрятать верёвку, причём прокомментировал: «Вдруг кто-нибудь спустится сам, да и заблудится». Подражает отцу. Даже немного сутулится, чтоб больше походить на отца. Ну, всё. Поехали. Кто-то предложил покушать перед дальней дорогой, но Фосс хитро улыбнулся: «Будет вам покушать!»

  Выехали из посёлка и поехали куда-то в степь. Через часок с небольшим  Фосс стучит по кабине. Приехали. Какое-то совершенно отдельно стоящее поселение на одну семью. Десяток деревьев образуют крохотный оазис. Вода, видимо, из скважины. Загон для небольшого количества скота. Вполне приличный дом из рваного камня.
 Неподалёку на солнцепёке стоит домик тоже их рваного камня – это магазин, где хозяин работает. Во дворе даже цветочки растут. Стоит софа, над которой висит виноград. Жаль, что еще зелёный.

  Хозяин встретил Фосса, как самого лучшего друга. Троекратно обнял, похлопывает по спине и всё приговаривает на приличном русском языке: «Ой, Арвидоч, дорогой! Не думал, что ещё, когда увидим! В такой глухой место кто приедет? Вай, вай! Как тебе занесло? Радость! Радость!»

  А, тем не менее, хозяйка потихоньку хлопотала. Сын частенько подходил к отцу и что-то спрашивал. Кивал головой и уходил. Фосс говорит:
  - Зафар, дорогой, ты нам чай с лепёшкой организуй, а то ребята устали, ехать нам далеко. Надо торопиться!

  - Нет, брат Арвидоч! Так не пойдёт. Чай скоро. Уже дастархан жена кладёт. Всё порядка. Потом шурпа будет. Козлёнка режем. Такой гость! Такой дорогой гость! Разве можно пустить? Нет! Не можно!
  - Зафар, у нас завтра рабочий день!

  - Э! Ничего! Твоя сам начальник, так? Русский как говорит? «Работа не шакал, не убежит? Так?
  - Не волк, ты хотел сказать?
  - Зачем? Я правильно сказал: у вас – волк, у нас – шакал. Хоп майли? Ха-ха-ха! Хорош будет. Давай весь команда дастархан зови.

  Фосс подошёл к спутникам, объяснил ситуацию.
  - Значит так: С нашими министерскими проблем не будет. С Хомяковым я договорюсь. Коля, как у вас? Большие неприятности грозят? Всё-таки с правительством работаете?
  - Да, нет, ничего. Улажу как-нибудь.

  - Ну, значит, остаёмся?
  Тут Славка с Валерой хлопнули в ладоши
  - Здорово! Пусть даже выговор влепят, но от свеженькой козлятинки отказываться грех. Мы уже истекли слюной. Вроде, уже приглашают?!
  Действительно, хозяин машет рукой. Мы, до неприличия быстро вломились в гостевую комнату. Дастархан накрыт к чаю как положено: сухофрукты, орешки, лепёшки, мёд, варенье.
 
  Мальчишки тихо шепчут девочкам: «Вы на лепёшки не налегайте, там мясо варится». Посидели, поговорили, хозяин всё нам рассказывал, как они с Арвидочем на Памире работали. Фосс по простоте душевной показал хозяину ножичек – память о Памире. Подарок! Он его бережёт до сих пор.

 Хозяин прилепился взглядом к ножичку, скорее – ножу. Афганцы такие делают и выменивают у жителей Хорога на хлеб, на хозутварь. Там же гольная нищета. Вот через речку обмены и происходят. А этот ножик особенно хорош. С душой сделан. Сталь хорошая, лезвие острое, а главное – очень красивая костяная ручка. У них и деревянные-то ручки своего рода шедевры, а тут - костяная.

 Зафар взял его, долго рассматривал, цокал языком, наконец, расстался, отдав хозяину.
  Ну, наконец-то! Передают косушки с ароматной шурпой. Собственно, это просто наваристый бульон с луком в большом количестве и морковью в малом количестве. Вкуснятина!! Вот только кушать предлагают по-таджикски – без ложек. Мужчины уже были в таких ситуациях, охотно согласились. Девочки растерялись. «Мы не умеем!»

  Им объясняют: лепёшку мочите в бульоне и сосёте. Еще и еще. Когда немного подстынет, покрошите туда лепёшку и будете эти кусочки кушать. «Это – вкусно, не морщитесь». Потом допьёте оставшийся бульон. Пока мужчины показывали, как это делается, хозяйка принесла несколько деревянных ложек. Вошла тихо, как привидение и исчезла. Зафар извинился и объяснил, что у них больше нет ложек, не держат. Женскому коллективу хватило с учетом ещё пары алюминиевых, что лежали раньше.
               
  Принесли водку. Стали угощать: «За встречу друзей». Девочкам сначала не предлагали, но Фосс с хозяином пошептался, и пиала с водкой пошла по кругу. Сначала должны были выпить женщины поочерёдно, потом остальные. Нет. Сначала выпил Фосс. Почему пили из одной пиалы, не понятно. Ведь чай пили при достаточном количестве пиал.
 
  Буквально после первой «рюмки» все развеселились, расшумелись. Пора расходиться, но никто не двигается с места. Оказывается: мужчины ждут мясо. Кто-то даже сказал: «Почему только вода, а где мясо?» Тут же появилось блюдо с костями, то есть с рёбрами, на которых варился бульон. Это вызвало недовольство подвыпивших ребят.

  - Владимир Арвидович! Ну, и жмот ваш друг. Кости выставил, а мясо зажал. Голые кости, такие и собаки есть не будут.
  Фосс рассмеялся.

  - Да вы попробуйте ребрышки. На них хоть и немного мяса, но есть. А плёночка какая! Пальчики оближешь. Будете лизать, сосать, не оторваться. А мясо будет утром, если он, действительно, не жмот. Дело в том, что парное мясо ни варить, ни жарить нельзя. Надо дать ему хорошенько охладиться, иначе оно будет жестким. Можно не раньше, чем через десять часов.

  Рёбрышки сразу расхватали. А я вспомнила два случая с нами произошедшие. Раз мы на Иссык- Куле купили парную говядину и стали тут же делать шашлык. Он оказался не съедобный, и мы решили, что это была очень, очень пожилая коровенка. Другой раз: в горах козочка упала, и от разрыва сердца умерла.

 Чабаны сняли шкуру для отчета, вытащили сердце, а остальную тушу подарили нам. И мы тоже сразу стали делать шашлыки. Но они тоже оказались не съедобными. Пожуем кусочек, да и выплюнем. А козочка-то была совсем молоденькая.

  И вот через столько лет я узнала причину наших тогдашних бед. «Век живи, век учись» – гласит народная мудрость.
  К концу ужина Паша засуетился. Всё крутится возле отца. А Фосс разошелся и ……подарил ножичек Зафару. Паша, оказывается, почувствовал намерения отца, но удержать не смог.

  Пора укладываться спать. Все решили спать на софе: на свежем воздухе, да ещё под виноградником. Хозяева настелили курпачей ( это такие узкие, длинные ватные матрасики), чтоб мягче было. Но Зафар подзывает меня и ведёт в дом. Иду, пока ничего не понимая. Я уж расстелила свой спальник на софе. Неужели мне в доме хотят предложить спать? Что за честь такая? Я – против.

 Зафар открывает дверь в комнату. Там на огромном количестве ватных красочных одеял восседает в позе иога Владимир Арвидович!  У него частенько бывает хитрый взгляд: любит сюрпризы. А здесь взгляд хитрющий, но немного смущённый, что ли. Странный взгляд.
 
  - Проходите, Ларисочка! Не смущайтесь! Здесь все свои!
 А сам вот-вот прыснет со смеху.
  - Хайр, Зафар. Рахмати калон. Шаби хуш! (До свиданья, Зафар! Большое спасибо! Спокойной ночи!)   
  Зафар ушёл.

    - Ну, так, Ларисочка Александровна! Придётся эту ночь провести со своим любовником. Староватым, конечно, но где взять лучше? Надеюсь, мы с вами поладим? Вам какое одеяло? Красное или голубое?
  Говорит, а искры из глаз просто россыпью сыплются.
  - Владимир Арвидович, мы что, здесь будем спать? В такой духоте? На улице так хорошо, свежо!

  - Вы не поняли, моя дорогая. Нам предоставили все мыслимые и немыслимые удобства для наслаждения любовными утехами. Вас посчитали моей любовницей. Это так естественно. Начальство всегда приезжает с молодыми любовницами, и мы с вами не исключение. Поэтому, смиритесь. Не позорьте старика. Придётся вам играть роль моей возлюбленной. Кстати, вы ему очень понравились. Он мне большой палец показал и поцеловал свою щепоть. М-м-а! Конфетка! Ну, давайте спать, моя милая!

  Мы посмеялись и стали устраиваться. Господи, как же можно в такую жару лежать на плюшевых и бархатных толстых ватных одеялах. Под нами они в два или три слоя, и, чтоб накрыться дали. Кто ж будет укрываться в такую жару! А одеяла красивые: у всех верх из плюша или бархата, а низ атласный такого же цвета или близкого.

 Я выбрала голубое, подстелила атласом наверх: он холодит немного. Укрываться, естественно, ничем не стали. Как ни странно, но я спала вполне прилично, что мне не свойственно в таких условиях.
 
  Утром никто не хотел вставать. Все разнежились. Пока готовится завтрак, хозяин пригласил нас посмотреть его магазин. И не просчитался. Все мы купили что-нибудь дефицитное. Кто-то обувь, кто-то что-то из одежды. Я приобрела отрез шелкового трикотажа в мелкую полосочку: красивый, приятный на ощупь материал, какого я никогда не встречала. Он так и пролежал у меня всю жизнь: Я не смогла его покроить: рябит в глазах. Осталась память о той поездке до наших дней.

   Еще вечером Фосс спросил у Зафара: «Где твои дети? Покажи нам».
  - Они стеснялись. Спать пошли. Утром придут.
  И вот теперь они стояли все рядком навытяжку: Искандер, Исмаил, Саид, Зарина, Корина и, кажется, все. Хорошенькие ребятки такие, но народу не до них. Похвалили, что-то спросили и скорей завтракать, хоть время к обеду.
 
    Вот и мясо подали. Жареное! Сочное! Как они так умеют приготавливать? У нас такое не получается никогда. Съели целого козлёнка. Вот теперь можно и домой!

    А дома у меня зачесалось, зазудело плечо. На другой день выскочил пузырь, волдырь. С чего бы это? Еще через день волдырь лопнул. Образовалась язвочка. Еще через день она стала разрастаться. Уже не с копейку, а с пятикопеечную монетку. Дальше, больше. Как-то вечером пришли к Гороховым на ужин, Рэна говорит:
 
  - Что-то после вашей поездки у Коли какие-то язвы на плече и на шее образовались. Мокнут, разрастаются. В поликлинике сказали: края смазывать зелёнкой и присыпать стрептоцидовым порошком. Теперь вот прописали мазь какую-то.

  - А у меня тоже самое. Тоже на правом предплечье, и всё так же. Надо Фоссу позвонить. Может, ещё у кого такая дрянь выскочила? Это зараза какая-то.  Я сначала думала, что меня клопы покусали. Там в одеялах могли же они быть? Но Коли там не было.

  Позвонили Фоссу. Оказалось, что и у Пашки «сибирская язва на правом предплечье».    Так, что же это? И почему всё так одинаково?  Что было общего? Не понятно. В поликлиниках нам всем назначили мономицин. Это сильный антибиотик, которым лечат венерические заболевания. Ходить на уколы нужно в вендиспансер.

 Это Колю вывело на другой «уровень», и он пошел в свою, но не участковую, а правительственную поликлинику. Он обычно ею не пользовался. «Все врачи одинаковые: все обучались в Советском Союзе» - отговаривался он.  Но тамошняя врач дерматолог сразу догадалась что это такое.

  - Вы выезжали куда-нибудь? И, узнав, куда именно мы ездили, вынесла вердикт: Это – пендинка. Это вас покусала комариха – пендинка. Я думала, что их уже изжили, хотя в тех краях солдатикам обязательно делают прививку. Оказывается, не зря. Заражают легонько.
 
Ранка заживает и - иммунитет на всю жизнь. Поздравляю. Вляпались. Лечиться придётся долго, с месяц.
 Узнав про мономицин, засомневалась в его положительном воздействии. И дала рецепт своего личного изобретения – мази, которой она в своё время лечила тогдашних пациентов. А их в годы войны, и ещё какое-то время после, было немало.

 Мазь делается из молока, которое определённым образом надо томить более суток. Договорились, что Рэна сделает на всех троих. Все равно, маленькую порцию не сделать: если малое количество молока, то оно будет быстро остывать, и не пропреет как надо. Сказано, сделано. Я получила мазь и дала Паше. Примерно через месяц у нас остались шрамы как от оспы.
 
  В 1945 году моя мама была в тех краях под Ташкентом. Её укусила пендинка в щеку, так у неё выбаливало почти полгода, если не больше. Просто яма образовалась. А шрам остался на всю жизнь. Так что нам повезло. И вот к какому выводу пришли мы, проанализировав ту ситуацию. Все, кроме нас пили водку. Мы трое не пили. Значит, если в организме есть алкоголь, укусы пендинки не страшны.
 
  Было полнолуние. Луна светила в лицо, если лежать на правом боку. Поэтому, мы все трое перевернулись на левый бок. Паша накрыл голову полотенцем, чтоб не было так светло, хоть луна у нас была сзади.  У меня длинные волосы, прикрывающие шею. Поэтому, у нас с Пашей пострадало только плечо, а у Коли ещё и шея.

   Ну, что ж! Все хорошо, что хорошо кончается. Спасибо, что ещё сохранились такие врачи, как в Колиной правительственной поликлинике. Слава им!