Крутой ремонт при помощи кредитной карты

В один из теплых майских дней наш старший сын, которому тогда было десять лет, пришел из школы в заляпанной чернилами светлой рубашке.

– Что случилось? – поинтересовалась я.

– Да этот… – сын недовольно пробурчал имя своего приятеля, – махнул на меня рукой с зажатой ручкой, а она у него текла… чернила брызнули… всю рубашку мне заляпал…

– Понятно, – кивнула я, – будешь таскать ее на даче.

А через пару дней меня вызвали в школу. Перед началом уроков я зашла к нашей классной, и увидела у нее маму друга своего сына. С этой женщиной мы уже давно нашли общий язык и были в добрых приятельских отношениях.

– Вот, полюбуйтесь, что натворили ваши дети, – учительница подвела нас к стене.
Ее поверхность была выщербленной, в одном месте особенно, словно по стене пальнули картечью. Поврежденная площадь составляла примерно два квадратных метра.

Мы молчали и ждали объяснения.

– Ваши сыновья плохо вели себя на уроке, они толкались, махали друг на друга руками, – посмотрела на нас «классная», – у вашего сына, – перевела она взгляд на мою приятельницу, – текла ручка. Он махнул рукой, испачкал рядом сидящих детей и забрызгал всю стену, – учительница снова посмотрела на нас обеих, – после уроков я дала вашим сыновьям лезвия, чтобы они счистили чернила со стены, но они перестарались и выскребли в стене дырки, теперь надо делать ремонт.

Учительница направилась к своему столу и присела, мы остались стоять.

– Через неделю занятия заканчиваются, в школе начнутся кое-какие ремонтные работы, в том числе, косметические. Можете договориться с рабочими, а можете все сделать своими силами, – предложила нам она.

– Конечно, мы договоримся с рабочими, – гордо произнесли мы.

– Рабочие уже прикинули примерную стоимость, – сообщила нам «классная».

– Сколько? – небрежно поинтересовалась приятельница.

– Семьсот долларов, – прозвучало в ответ.

С трудом удержав отвисшие челюсти, мы с умным видом покивали головами, спросили, можно ли прийти в выходные, а еще на всякий случай уточнили насчет ремонта своими силами. Получив положительный ответ на свой последний вопрос, мы попрощались и направились на выход.

– Ох----! – громко и с выражением произнесла приятельница, когда мы с ней вышли из школы на улицу.

– Ага, полный -----ц! – выразила я свою с ней солидарность.

– Семьсот долларов… подумать только… какой сейчас курс? – спросила она.

– Двадцать восемь с копейками, – мрачно ответила я и добавила, – почти двадцать тысяч рублей.

Приятельница вытаращила глаза и в сердцах повторила свое слово (см. выше).

Я солидарно кивнула и тоже еще раз озвучила вышесказанное.

Немного выпустив парЫ, мы стали рассуждать.

Стена выглядела отвратительно, от ремонта было не отвертеться, это мы прекрасно понимали. Вместе с тем, мы так же прекрасно понимали, что семьсот долларов за два квадратных метра – это слишком!

– Я ничего не соображаю в ремонте, – призналась приятельница, – у нас в семье этим всегда занимается муж, в смысле, он сам не делает, только договаривается.

Мы с мужем, наоборот, всегда все делаем вместе, поэтому я была в курсе ремонтных процессов и ответила, – на нас решили «нагреть лапу», поверь, даже ремонт всей стены столько не стОит.

– А если стОит? – засомневалась она, – ты же знаешь, какая у нас школа.

Наша школа, действительно, была очень крутая. Крутая по всем показателям: и по архитектурному проекту, и по внешнему виду, и по наполнению (два бассейна, искусственная насыпь для горнолыжного спорта и многое другое).

А еще потому, что за два года до описываемых событий, ее, только что построенную, открывал 1 сентября сам мэр, тогда еще работающий и уважаемый всеми горожанами. На открытии он подчеркнул, что проект уникальный, очень дорогой, и в дальнейшем таких школ в городе ожидать не надо, их больше не будет.

В нашу школу регулярно приезжали какие-то правительственные комиссии и депутатские кортежи, о визитах из городских префектур и управ даже и не говорю. Здание школы содержалось в идеальном порядке, как снаружи, так и изнутри, но сумма в семьсот долларов все равно ну никак не могла иметь под собой реальное основание.

– В любом случае надо поговорить с тем, кто составлял смету, – твердо высказалась я и вздохнула, – или делать ремонт своими силами.

– Ты что? – испугалась приятельница, – как это своими силами? Что мы, сами, что ли будем корячиться? Еще чего не хватало! – а потом вздохнула, – блин, семьсот баксов… по триста пятьдесят на брата – это такие деньжищи! Так жалко отдавать! Но так не хочется позориться!

– Ой, и не говори, – удрученно кивнула я, – обычно подъезжаем к школе на дорогих машинах, хорошо одетые… а тут придем... две зачуханные тетки в трениках с пузырями на коленках, и в треуголках из газеты… ужас…

– Короче, надо поторговаться, – окончательно решили мы и, договорившись встретиться через неделю, разошлись по своим делам.

***

Учебный год завершился, в свои права вступил июнь. Счастливая детвора разъехалась по морям, лагерям и дачам. Наши два балбеса, перетрудившиеся в процессе продырявливания школьных стен, так же убыли на заслуженный отдых.

В один из дней мы с приятельницей снова зашли в школу и попросили «классную» привести прораба. Та убежала куда-то и вернулась в сопровождении тетеньки-завхоза и перемазанного краской и взлохмаченного мужика со следами вчерашнего загула на лице. Это был явно не прораб.

Он деловой походкой несколько раз прошелся вдоль стены, придирчиво изучая высокохудожественную резьбу наших отпрысков. Потом измерил длину стены и высоту потолка и, вооружившись карандашом, приступил к расчетам.

– Та-а-ак… размывка краски… грунтовка… заделка дырок… шпатлевка… зашкуривание… снова грунтовка… финишное покрытие… снова грунтовка… покраска… – уверенно начал он.

Приятельница при каждом новом и непонятном слове все глубже впадала в гипноз и послушно кивала головой. Я же, наоборот, от злости начала закипать.

Два года назад мы с мужем сделали ремонт в новой квартире с так называемой «свободной планировкой», – это когда в квартире есть бетонные пол, потолок и стены по периметру, а с потолка свешиваются провода. И все.
 
В нашей квартире, правда, была еще одна несущая стена. Все остальное мы делали сами. Поэтому в вопросах ремонта я была очень подкована. Что такое ротбанд, ветонит и другие строительные смеси, знала не понаслышке.

Возмущенная наглостью мужика, я решила вступить в яростный спор, и для начала небрежно вставила, – ага, скажите еще «выравнивание на маяках и штукатурка».

«Прораб» немного смутился, но быстро взял себя в руки и продолжил считать. Он что-то бормотал и быстро чиркал карандашом по бумаге.

Столбик цифр все рос и рос.

– Та-а-ак… это работа… это стройматериалы… это всего, – прораб написал итоговую сумму, жирно подчеркнул ее карандашом и развернул листок к нам, – вот как-то так.

Мы уставились на расчет. Творчество наших юных дарований было оценено в семьсот пятьдесят долларов.

– Это за два-то квадратных метра? – со злостью в голосе поинтересовалась я, – а почему так мало? Почему семьсот пятьдесят, а не тысяча?

– Ну-у-у, краску со стены надо смыть всю, – начал «прораб», – затем шпатлевка…

– Двух квадратных метров, а не всей стены, – уточнила я и решительно достала из сумки ручку.

То, что мужик решил подзаработать, было понятно. Но зачем же так нагло? Ну, насчитал бы сто долларов, ну двести... Мы бы заплатили ему, что называется, без боли в сердце. Но семьсот пятьдесят?! Это было откровенным хамством. А я ненавижу жуликов и прохиндеев, которые наживаются на людях.

– Краску вы точно не будете смывать, не надо мне тут заливать, – я начала перечеркивать его расчеты, – финишное покрытие здесь вообще не нужно, – еще на одной сумме появился крест, – и грунтовать после каждого этапа не будете, – кресты появлялись один за другим.

Приятельница ошеломленно молчала.

– А почему смеси и грунтовки получилось на такую сумму? Мешок ветонита на строительном рынке стоит двести рублей, канистра грунтовки тоже, – грозно произнесла я, – глубина дырок миллиметр, ну максимум два… вы, что, из-за этих крохотных углублений собираетесь затянуть стену слоем в сантиметр?

При слове «затянуть» приятельница посмотрела на меня, как на божество, а вот «прораб» нахмурился.

– Не надо нам врать про супер ремонт, – чеканила я каждое слово, – вы просто заделаете дырки и закрасите сверху краской.

В результате моих расчетов, сопровождавшихся уверенным озвучиванием стоимости стройматериалов, а также работ, семьсот пятьдесят долларов превратились в неполные сто.

– Ну, как? – уставилась я на «прораба», – согласны? Платим прямо сейчас и закрываем эту тему.

– Никто не будет работать за такие деньги, – пренебрежительно фыркнул он.

– Мы приведем своих рабочих, – уверенно заявила я.

– Рабочие должны быть квалифицированными… – раздалось вдруг робкое кваканье тетеньки-завхоза.

– У работающей в школе строительной фирмы есть лицензия? – поинтересовалась у нее я.

– Конечно, а как же, – с уверенностью в голосе воскликнула она.

– А у рабочих этой фирмы есть свидетельства об аттестации? Вы проверили? – уставилась я на нее, потом посмотрела на «прораба», – будьте любезны, ваши документы, подтверждающие, что вы – профессиональный строитель, – затем снова посмотрела на завхоза, – а еще я хочу ознакомиться с утвержденной директором школы официальной сметой, в которой указана стоимость ремонта этой стены. Также меня интересует договор, заключенный школой со строительной фирмой, ее лицензии, свидетельство о регистрации и список работников, которые будут проводить ремонт, с указанием разряда квалификации каждого…

– Как родители, ежемесячно перечисляющие деньги на содержание школы, мы имеем право знать, на что они расходуются, – вставила в мой грозный монолог свое веское слово моя приятельница.

Подруга, которая абсолютно не «шарила» в вопросах ремонта, но, будучи владелицей собственного бизнеса, знала, что такое лицензии, договоры и прочее, уверенно присоединилась ко мне.

Тетеньке-завхозу она сообщила о своих подозрениях в сговоре и пригрозила разборками не только в кабинете у директора, но и в отделении милиции, а также перечислила различные инстанции, в которые она сообщит о произволе.

А «прорабу» порекомендовала для начала окончательно протрезветь, а затем, во избежание проблем с миграционной службой, озаботиться вопросом оформления столичной регистрации.

После этих заявлений «прораба» и тетеньку-завхоза сдуло, что лишний раз подтвердило то, что нас хотели «развести».

С перепуганной и согласной на все наши условия «классной» мы договорились на субботу.

– А мы сможем найти рабочих за сто долларов? – на улице боевой пыл приятельницы поугас, ее снова пугала перспектива неизвестности.

– Сами сделаем, – махнула я рукой, – мой муж говорит, что «сэкономить деньги – это значит их заработать».

Дома я все рассказала мужу, и уже вместе мы обсудили фронт предстоящих работ. В выходной с утра пораньше муж полез в шкаф на лоджии, где у нас хранились оставшиеся после ремонта кое-какие материалы, и вытащил все, что нам могло понадобиться: гипс, клей ПВА, остатки белой водоэмульсионки, наждачку, кисти, шпатели и что-то еще. Все стройматериалы уместились в одном пакете. Еще мы прихватили с собой маленький обогреватель с вентилятором.

Когда мы подошли к школе, приятельница уже нас ждала. Мы с ней изначально договорились, что стройматериалы принесем мы с мужем. Но она, категорически не желая быть халявщицей, тоже пришла не с пустыми руками. В пакете, который она принесла, лежали две бутылки хорошего шампанского и коробка зефира в шоколаде.

И ремонт начался.

Тоненькими кисточками для рисования мы с приятельницей обработали разбодяженным в воде клеем ПВА каждую щербинку, потом в пластиковом стаканчике муж развел столовую ложку гипса.

И вот тут нас подвел шпатель. Мы выбрали самый маленький, но он все равно не годился для микроскопических работ.

Поэтому в качестве мини шпателя мы приспособили мою кредитную платиновую карту. Если честно, то она была не моя и давно не действующая, а в кошельке лежала исключительно для понтов.

Карточке можно было только позавидовать. Свою функцию в качестве платежного средства она выполнила, роль крутого аксессуара в портмоне блестяще сыграла, а теперь обрела новую жизнь в виде строительного инвентаря, кстати, очень удобного.

Я уверенно заделывала гипсом маленькие щербины, приятельница искала дефекты на других стенах класса, лезвием счищала грязь и грунтовала свежие «раны» художественной кистью, муж ходил вдоль стен с обогревателем, так мы несколько раз обошли весь периметр.

Пока гипс подсыхал, муж открыл первую бутылку шампанского, и мы приступили к ее распитию. За этим занятием нас и застала «классная». Мы предложили ей дрябнуть шампусика. Ничего не сказав, она быстро испарилась.

Гипс затвердел, теперь на светло бежевой стене вместо дырок красовались белые пятна. Мы их слегка пошкурили и снова при помощи художественных кисточек прогрунтовали каждую точку по отдельности.

Затем из маленькой баночки плеснули в одноразовую тарелку немного белой водоэмульсионки. Нужного бежевого оттенка стали добиваться при помощи обычных акварельных красок. Если колер не подходил, стирали нарисованную точку ватным диском, можно сказать, делали стене макияж.

Когда оттенок был подобран один в один, закрасили все белые пятна не только на стене, испорченной нашими сыновьями, но и на других стенах тоже.

Сейчас, спустя уже много лет, мы смеемся, что ничего не зная о нанотехнологиях, мы с успехом применили их в процессе ремонта в далеком 2000-м.

Пока краска сохла, муж открыл вторую бутылку, и словно по волшебному мановению хлопнувшей пробки, в двери тут же нарисовалась «классная». Практически водя кончиком носа по стене при разглядывании, она, тем не менее, так и не нашла ни одного изъяна ни на поверхности, ни в оттенке.

За ремонт было грех не выпить. Поэтому во второй раз «классная» не стала отказываться от шампанского.

Весь ремонт обошелся нам, точнее приятельнице, в восемьсот пятьдесят рублей: две бутылки по четыреста и коробка зефира за пятьдесят. Мы с мужем не потратили ни копейки.

Так же не желая быть халявщиками, мы предложили приятельнице выступить в «пополаме». Но наше предложение частично компенсировать затраты на спиртное она категорически отвергла, аргументировав отказ принять деньги тем, что мы спасли ей триста пятьдесят баксов.

Такая вот забавная история.

А старые пластиковые карты (платежные, страховые или скидочные) я с тех пор не выбрасываю. Очень удобный, знаете ли, инструмент… а, главное, нанотехнологичный…




Случайное продолжение
---------------------

Сообщила о своем писательском хобби некоторым знакомым, в первую очередь, тем, о ком пишу.

Приятельница, мама школьного друга сына, прочитав этот рассказ, долго хохотала, а потом сказала, что потратить 850 рублей не могла, цены тогда были другие.

- Ты забыла, а я точно помню, что было не более 500, - заявила она.

- Да, какая разница, 850 или 500, - ответила я, - все равно меньше 20 000.