Наследие А. Вельского 16

     Дома нас ждала Верочка. Пока мы переодевались, она накрыла на стол. Я все думал, как преподнести ей историю о Командире, вполне обоснованно подозревая, что и ей будет интересно знать об этом. Но пока я только думал, заговорила Анастасия:
- Мамуль, ты не будешь сердиться?
- Что, тебя выгнали из института, -  пошутила Верочка, но я видел, как она внутренне собралась, готовясь сразу ко всем неожиданностям.
- А разве это новость, - рассмеявшись, парировала Анастасия, - просто мы с Олегом Владимировичем вступили за твоей спиной в заговор.
- Как интересно, - Верочка взглянула на меня, но я сделал каменное лицо, молчал и тщательно пережевывал макароны по-флотски.
- Сегодня мы были у Саньки Вороновой. В Ниженке.
- Ну, и как Санька? - я видел, что Верочка недовольна, но вопрос она задала по-настоящему, искренне. Видно было, что она действительно переживала за подругу дочери.
- Хорошо.
- То есть?
- Она узнала меня, мы с ней поговорили. Я рассказал ей новости, за то время, пока она не была с нами. Она огорчилась из-за того, что опоздала с окончанием школы. Ну и все такое.
- То есть, она в порядке? - уточнила Верочка.
- Почти. Она сказала, что ей еще надо закончить какой-то там лечебный курс, и ее, скорее всего, выпишут. Правда, выглядит она жутко. Ты ведь помнишь, какой она была. Такая хохотушка, а теперь она больше печальная. Да и похудела она сильно. Лицо потемнело. А так, в сознании, точнее, в своей памяти.
- Ясно. Я рада за Саньку. Ты хоть купила ей что-нибудь в больницу-то?
- Конечно, мамуль. Мы, перед тем как ехать, зашли в магазин.
- Это хорошо. Жаль только, что за моей спиной. Я, между прочим, тоже поехала бы.
- Правда, мамуль?!
- Конечно. Я ведь вас с Санькой, как сестер всегда воспринимала.
- Олег Владимирович, а давайте мы вместе еще съездим, - девушка вопросительно посмотрела на меня, в глазах ее при этом ожили какие-то веселые, перемигивающиеся огоньки, каких я раньше не видел. Хотя, может, просто не обращал внимания…
- Какой разговор, в любое время, когда будем готовы…
- Ой, спасибо вам всем. Как я вас всех люблю.

     Она подскочила со своего места. Поцеловала сначала мать, потом меня в щеку, а после этого занялась приготовлением кофе, и одновременно закурила.
- Ну, сейчас ты попробуешь настоящий шедевр, - сообщила мне Верочка, чуть понизив голос.
- Но в меня больше не влезет.
- Это всего лишь кофе, но зато какой!
- Понятно. Да, кстати, пока я ждал Анастасию, чисто случайно выяснилось, что Командир действительно был.
- Что, какой командир? - Верочка доедала макароны, одновременно переваривала новость, и совершенно не была готова к тому, что новость не одна.
- Рассказ А. Вельского «Боец». Про Афганистан.
- Ну.
- Так вот, в больнице работает женщина, которая лечила ребят, которых этот самый боец в свое время спас, правда, там его называли Командиром.
- Не может быть!
- Как видишь, может.
- Прости, - она подняла руку в знак того, чтобы я не обращал внимания на ее последнюю реплику, - это я от неожиданности. Значит, все, что описано в рассказе – правда?
- Ну, я думаю, большая часть.
- Знаешь, Олег, где-то в глубине, я ожидала чего-то похожего. То есть, что найдется какое-нибудь подтверждение текста. Просто не предполагала, что это случится так быстро, и вот в такой форме.
- Вот такие дела.
- Да уж.

     Я отлично понимал, что такое сообщение следует переварить. Поэтому собрал со стола тарелки, и устроился рядом Анастасией, которая колдовала над туркой, закурил сам, и занялся мытьем посуды.
- Даже и не знаю, какое сообщение потрясло мамулю больше, - шепотом поделилась со мной девушка.
- Знаешь, как говорят – суммарный эффект иногда бывает больше, просто арифметическая сумма…
- Что-то нас сегодня по афоризмам несет, - пробормотала Анастасия, кивая головой в знак того, что с этим афоризмом она все-таки согласна.
- А у меня есть предложение, - мне в голову и правда пришла замечательная идея, - предлагаю выехать на дачу. Просто побыть на природе. Вы как?
- За, - коротко ответила Верочка, и подняла правую руку.
- Аналогично, - вырос практически, лес рук…
    
     Конечно, вопрос этот я задавал, имея в виду, именно эти выходные, но, увы - спонтанной поездки не получилось. Практически сразу после моего предложения зазвонил телефон и все мы, даже Анастасия, вдруг оказались озадачены действительно, неотложными делами. Общение с природой, ко всеобщему сожалению, откладывалось…
    
     Погрустив немного, и пообещав, друг другу, что поездка на дачу все равно состоится, мы разбежались по делам и собрались вместе только поздним вечером. Пока Верочка что-то мастерила на кухне, а Анастасия читала какую-то книжку из институтской библиотеки, я позвонил родителя. Маменька тут же с ходу обругала меня и назвала бессовестным, с чем я легко согласился. Потом, когда она успокоилась и начала интересоваться, а что это я такой счастливый, я ответил, что у меня хорошее настроение, и быстренько переключился на вопросы самочувствия родителей и перспективы их поездки в санаторий. Теперь хитрила маменька – насколько я понял, переговоры о выездном лечении шли с большим трудом. Потом мы просто разговаривали – о том, о сем, о третьем, о десятом. Я передал привет отцу и положил трубку. Предстояло еще одно дело, надо было отогнать машину в гараж…
    
     Прямо напротив ворот гаражного кооператива, в лесочке, где местные мужики любят собираться, чтобы попить пива, поговорить за жизнь и за ремонт своих железных коней, двое, злых молодых и рьяных, ногами били мужика, который по возрасту, годился им в отцы. Просто так. Только за то, что последний имел неосторожность попросить у них спички. И захлестнуло меня от чувства огромной несправедливости. Вот только недавно, я был счастлив от того, что есть этот мир, а в этом мире есть я, есть люди, которых я люблю, и есть другие люди, которых я готов полюбить заочно, за сам факт их существования. И вот какая-то нечисть, какой-то сорняк пытается уничтожить хорошего человека. Настоящего, хорошего мужика, трудягу, отца семейства. А еще и деда двух очаровательных трехгодовалых мальчишек-близняшек…
    
     …болела голова, кололо под лопаткой, а воздуха не хватало. Спасибо деду, который не бросил меня, помог добраться до поваленного дерева, и даже принес холодной воды из колонки.
- Ну, отошел, - поинтересовался он, видя, что я начал проявлять признаки жизни.
- Нормально, отец, - кивнул я, замедляя дыхание и стараясь успокоить рвущееся сердце.
- Лихо ты их, - покачал он головой, - если бы не ты, так и помер бы в грязи. Вот ведь…

     И мужик выругался, забористо и витиевато.
- Ты-то сам, как?
- Ребра намяли, - мужик провел ладонь по ребрам с левой стороны и поморщился. Сломали, похоже.

     Я прикоснулся ладонью к его боку.
- Нет, не сломали, хотя одно, похоже, треснуло, но это не смертельно, хотя и болеть будет.
- А ты никак доктор? - удивился незадачливый курильщик.
- И доктор тоже, - ответил я и поморщился – сердце не желало успокаиваться.
- Тебя самого-то может, проводить до остановки?
- Окажи любезность, а то меня дома к ужину ждут.
- Так без проблем, опирайся.

     Он помог мне подняться, а потом аккуратно обхватил рукой. Так мы и дошли до остановочного «грибка». Мужик предложил тормознуть машину, но я покачал головой.
- Не надо. Уже почти все прошло.
- Может тебя до дома проводить?
- Не надо, все в порядке.

     Подошел автобус. Он вопросительно посмотрел на меня.
- Нет, это не мой, а ты езжай.
- Точно?
- Точно-точно, сейчас и мой автобус подойдет, они всегда парой ходят.
- Это, да.

     На прощание он пожал мне руку и еще какое-то время смотрел через заднее, забрызганное грязью, стекло автобуса,  и чтобы успокоить его, я поднялся со скамьи и помахал ему рукой. На этом мы и расстались…
    
     На ужин я опоздал, но не надолго. Не достаточно, чтобы есть холодный ужин, но более чем достаточно, чтобы взволновать Верочку своим отсутствием. Поэтому первый вопрос, который она задала мне, стоило мне ступить на порог:
- Олег, все в порядке?

     Я к тому времени окончательно пришел в себя, поэтому мог отвечать спокойно и деловито:
- Решил с машиной повозиться немного…

     Вот ведь обещал самому себе не врать, маленькие злобные котята заскребли на душе. Хотя я отлично понимал, что мне стоит держать мою женщину, как можно дальше от этих историй. Градус моего настроения пошел вниз, мог бы, наверное, и совсем упасть, но на кухне появилась Верочка с рукописью «Войны…».
- Я думала, что она осталась у меня, - удивленно произнесла Верочка.
- Наверное, я машинально сунул ее в сумку, когда собирались.
- Наверное, - кивнула Верочка, - почитаем?
- Я уже где-то на середине.
- Тогда я возьмусь сначала, - Верочка забрала первую часть рукописи и устроилась за столом, рядом со мной.

     Я, в свою очередь, пододвинул к себе пюпитр, выставил на него ту часть, которую читал я. Так, попивая чай, мы и принялись за чтение…
    
     Никогда об этом не думал, а вот сейчас, перед тем, как непосредственно приступить к чтению пришла мне голову мысль, что такое времяпровождение для людей, которые еще не успели друг другу надоесть – оно, как бы, не очень нормальное. А с другой стороны, мы, то есть я, далеко уже не мальчик, и понимаю, что страсть восполняется медленней, чем растрачивается, и что некоторое оттягивание момента близости, именно оттягивание ее, а не отказ от нее, делает ту самую минуту более яркой, более желанной. Да, с высоты определенного жизненного опыта я мог это утверждать… Да и Анастасия, кстати, еще не спала…
    
     «Перенаселение! Да мне такое даже в самом кошмарном сне не могло привидеться, а уж кошмаров я насмотрелся, можете поверить! А началось все, конечно, с КВСМ. С тех самых, которые предпочитали обитать вдоль границы карантина…

     Просыпаюсь утром от страшной головной боли, пытаюсь понять, в чем дело. Принимаю какие-то таблетки, заматываю голову в полотенце в попытке уменьшить шум в ней, а потом понимаю, что это галдят зачатые дети. Не знаю, правда, подходит ли для КВСМ это название. Лучше будет говорить – потомство. Так вот, зачатое потомство…
    
     Что и говорить, в последнее время, бывало, что я и забывал, в чем смысл моего нахождения здесь. Правда, не было случая, чтобы мне не напомнили, но чтобы вот так…

     Относительно мирное существование мое быстро окончилось. Теперь каждый мой день начинался и заканчивался этим настойчивым писком. Но это была, так сказать, первая полна. Потом, в процесс включились мутанты с коэффициентом поменьше, потом в эту волну включились люди, и уж совсем напоследок – снова вступили мутанты. Не могу сказать точно, сколько приняло в этом участие людей, точнее, пар существ, наверное, это и не важно – общий приплод этой волны должен был составить порядка миллиона…
    
     Останавливаться на этом нет смысла. Все происходило в рамках предусмотренной природой программы: «плодитесь и умножайтесь». Да я собственно говоря и не против (если, конечно, мое мнение интересует кого-то), просто уж больно все это резко, а так, да ради Бога, я только за…

     Не отстал от этой волны и старший, пара его девочек должна был появиться в положенный срок, беременность протекал хорошо, плод был без патологий… Это я нахватался медицинских терминов из учебника по акушерству и гинекологии. Попалась мне под руку такая книга, и я ее прочитал. Из любопытства, чтобы иметь представление, хоть за чем я наблюдаю. Так что теоретически я тоже был подкован.  И теперь сосредотачиваясь, то есть, входя в контакт с тем или иным развивающимся организмом, я воспринимал не только на интуитивном уровне хорошо или плохо, но и мог разобраться, что именно не хорошо, и как сделать так, чтобы стало лучше…

     …ко мне потоком шли беременные. Приходили, спрашивали, интересовались, а я отвечал, тем более, что мне это не составляло никакого труда. Более того, я даже начал находить в этом определенную приятность…
    
     Правда, если я не отмечу еще одной особенности, то погрешу против истины. Дело вот в чем. Человеческое потомство было нормальным, жизнеспособным, здоровым. Это все верно, но его было много. То есть, рождение двойняшек во внешнем мире, это пусть не что-то особенное, но все-таки редкость, не говоря уж о тройняшках и более. А здесь, как раз наоборот. Нормой были, как раз тройняшки. Меньше двойняшек, но ни одного одиночки. Повторяю – ни одного одиночки.
   
     И знаете, что я подумал. Вот прямо в первый момент, когда понял, что меняется ситуация с численностью населения. Я подумал, что нас ждут перемены. Серьезные перемены. И я был прав, но перед этим мне пришлось пережить…»
    
     Даже и не знаю, что именно меня заставило отвлечься. Может быть, какой-нибудь звук, может быть еще что-то. Это не важно. Но я, на какой-то момент, поднял глаза от листа с текстом, повел взглядом в сторону, и буквально, остолбенел. Верочка сидела и читала, но при этом, я видел, что она без одежды. Нет-нет, я видел не сквозь одежду, ничего подобного, ее халат лежал на полу, около стула, на котором она устроилась. Я словно замерз. Во-первых, это было… это было… сумасшедшее красиво. Я никогда, не то, что не видел такого, я и представить себе не мог такое. Не знаю, вправе ли я описывать это, да и смогу ли передать…

     Верочка сидела, забравшись на стул прямо с ногами. Ее руки лежали на коленях. Вместе с этим, это была поза огромного, нечеловеческого напряжения, и я видел, да-да, именно видел, что каждая ее мышца, словно сведена судорогой. Даже на спине, под кожей читался четкий, рельефный рисунок. Не говоря уж о руках, ногах, прессе… Даже соски в то мгновение  и даже лишились своей женственности и мягкости, они, скорее, напоминали, маленькие коричневатые дула… что-то было и еще, но я не успел этого рассмотреть, потому, что это было за пределами видения. Что-то еще происходило, но меня нужно было в тот момент ударить по голове, чтобы заставить закрыть глаза или отвести их в сторону…
    
     Прошли секунда или минута – не знаю, не уверен ни в первом, ни во втором. Лишь приближающиеся шаги Анастасии, которой что-то потребовалось на кухне, заставили меня очнуться, вскочить, быстро схватить с пола халат и накрыть им Верочку. Сделать это настолько быстро, насколько это вообще можно было сделать. Анастасия застала меня, когда я стоял около ее матери, удерживая на ней халат, для чего, обнял ее…
- Олег Владимирович, - обратилась ко мне девушка, сладко зевнув при этом, - извините, но мне бы, где-нибудь устроиться на ночлег.
- Сейчас, конечно, я найду постельное белье, - пробормотал я.
- Спасибо, а я пока в душ.
- Хорошо, полотенце есть?
- Да, - кивнула девушка и шаркнув ногами, вышла.

     А я выдохнул. Под ладонями шевельнулись, я опустил глаза и увидел, что Верочка очнулась и устраивается поудобнее.
- Олег, я даже и не заметила, как ты подошел. Кстати, прохладно почему-то, - она поцеловала меня в руку.
- Да, - согласился я, - здесь действительно прохладно.
- Аська что ли заходила? - поинтересовалась она.
- Да, я пойду, постелю ей.
- Вот еще, - фыркнула Верочка, - скажи мне, где постель и я сама все сделаю.
- Не царское это дело, - улыбнулся я, стараясь, чтобы улыбка моя была, как можно менее натянутой, - ты лучше, приготовь нам кофе.
- А это царское?
- Это – царское.
- Ладно, - согласилась она, поднимаясь со стула и вытягиваясь в струночку, чтобы размять занемевшие мышцы.

     Накинутый на плечи халат соскользнул на пол, вновь обнажая хозяйку. Верочка тихо ойкнула и стремительно присела. Пока одна ее рука прикрывала грудь, другая быстро нашла халат, и мне только осталось помочь ей одеться. Всего за мгновение Верочка успела так покраснеть, что румянец проступил даже на спине, на лопатках.
- Господи, хорошо, что хоть Аська не видела, - пробормотала Верочка, и оглянулась на меня. Взгляд ее при этом был вопросительный.
- Не забудь, с тебя кофе, - пробормотал я, поцеловал алеющую, горячую щеку и вышел из кухни.
    
     Это было очень даже хорошо, что нашлось для меня дело за пределами кухни. Мне надо было отвлечься, потому что, сменяя друг друга, у меня перед глазами мелькали два видения – две Верочки – два варианта женской обнаженности. Я достал постельное белье, потом устроил его на диване и занялся сооружением чего-то такого, что могло бы заменить подушку – постельная принадлежность, с которой у меня дома был давнишний дефицит…

     Вышла из ванной Анастасия. 
- Это мне?
- Да, можешь укладываться.
- Спасибо Олег Владимирович, - Анастасия подошла ко мне и поцеловала в щеку.
- Да, о чем ты говоришь, - смущенно пробормотал я, погасил свет в комнате и прикрыл дверь, предварительно пожелав девушке спокойной ночи.
    
     На кухне меня ждала Верочка и разлитый по чашкам кофе. Я устроился на стуле напротив нее и сделал  глоток.
- Аська улеглась? - тихо спросила Верочка.
- Да.
- Ей завтра надо пораньше проснуться…
- Я заведу будильник, не проспит, - быстро подвел черту я под эту ее маленькую заботу.
- Хорошо.
- Верочка, - а вот теперь мне надо было задать вопрос, только он был очень большой и никак не мог уместиться у меня в одном предложении. Я очень старался, но получилось у меня вполне банально, - ты как себя чувствуешь?
- Чувствую, - моя женщина удивленно вскинула бровь, - нормально себя чувствую, а что?
- Э-э, нет, - я догадался, что мой вопрос не понят, поэтому сделал вторую попытку, - Верочка, последнее время, ну, например, вот сколько мы с тобой вместе, ты не чувствуешь внутри себя каких-нибудь перемен?

     Да уж. Если первый вопрос был не совсем понят, то второй и вовсе…
- Олег, ты такими обходными маневрами хочешь узнать, не беременна ли я? - да уж, мои вопросы…, а вот ответы Верочки, а точнее, ее встречные вопросы, были просто прелесть…
- Ну и это, тоже.
- Это тоже, - пробормотала она, удивленно сдвинула брови, но, тем не менее, ответила, - нет, по-моему, нет. Хотя, точно – нет…
- Понятно, - сказал я и попытался сделать вид, что такого ответа мне вполне достаточно. Ну не знал, как следует формулировать тот, интересующий меня вопрос.