Мои несуетные размышления

     За более чем сорокалетний путь через мое сердце, мой разум прошли тысячи детей.Наблюдая за ними, обучая, воспитывая их, я пришла к определенным, свойственным только моему мировосприятию, может, даже альтернативным современной педагогической концепции выводам.

   Не всегда это были одаренные дети, среди них и хулиганы, и лентяи, не желающие воспринимать то, что говорит учитель. И вот некоторыми размышлениями мне хочется поделиться.

    Начала я работать в железнодорожной школе на небольшой станции. Классное руководство в 6 классе. Познакомились, поговорили, и ребята предложили в ближайшее воскресение сходить на прогулку, обещали показать свои любимые места.
   Осенним солнечным утром собрались в школьном дворе, определили маршрут и отправились.

   За поселком до самого горизонта выжженная солнцем степь. Это потом, весной, я увидела всю ее красоту, целые поляны подснежников, россыпь алых маков, диких пионов. А сейчас только редкие кустарники, больше ничего.

   Дети осмелели, разговорились, они здесь знали каждый бугорок. Перебивая друг друга, рассказывали смешные истории.
   И вдруг я увидела, что мальчик рядом со мной курит, насмешливо и вызывающе поглядывая на меня. Вот, мол, мы какие, не лыком шиты. Я была так поражена этим, что потеряла дар речи. А затем повернулась и пошла назад к поселку.
   Почему я это сделала? Тогда  не отдавала себе в этом отчета. Ушла, и все. Оставила детей одних.

   Только потом я поняла это. Наревелась, убеждая себя в том, какой я никудышный педагог, пока не услышала звонок в дверь.На пороге стоял заплаканный юный курильщик, бубнил какие-то извинения. Я молча посторонилась, провела его в кухню, налила чаю.   
 - Как ребята?- был мой первый вопрос.
 - Довел их до школы, а оттуда все разошлись по домам.

   Помолчали, затем я стала осторожно выспрашивать, из какой он семью, как живет, чем увлекается. И услышала горестную историю о том, что родители пьют, старший брат недавно вернулся из заключения.

   О чем тут можно говорить? Я ни слова не сказала ему, как плохо он поступил. Так в школе и не узнали о его "выходке".

   Но с того времени Юра Л. был в классе моим верным помощником. Не все понимал, но основное схватывал быстро. И когда на выпускном он читал со сцены есенинские строки:    Заметался пожар голубой,
           Позабылись родимые дали,
           В первый раз я запел про любовь,
           В первый раз отрекаюсь скандалить.
  Читал, необдуманно положив руку на сердце, читал, опустив голову, не для зрителей, для себя, я поняла, что тогда поступила правильно.
 
  Быть учителем трудно. Надо много знать, уметь. А еще видеть в глазах детей не только радость, но и горе. Не бередить его раны, не "воевать" с ним, не унижать, а понять его, помочь ему продлить детство.
      
                *            *           *
     Научить всех грамотно писать почти невозможно.
  Встречали ли вы когда-нибудь учеников, которые сказали бы, как они любят правила орфографии и пунктуации? Я нет.

   Считается, что правописание — трудная наука. Но учить-то надо всех.
    И вот я, собираясь на урок, придумывала всевозможные уловки, стихи, сказки.
   При изучении темы « НН и Н в причастиях и прилагательных»
рассказывала: « Жили две родственные части речи: причастие и прилагательное, имели одинаковые грамматические категории: род, число, падеж. Но причастие постоянно кичилось тем, что оно лучше, имеет еще вид, время, зависимые слова и пишется с двумя "нн".Но однажды произошло странное: куда-то исчезли зависимые слова, приставки, и причастие превратилось в прилагательное и стало писаться с одной "н"".

   Или как научиться различать действительные и страдательные причастия? Теперь мы уже сочиняли вместе. "Действительное более самостоятельное, а страдательное страдает от того, что испытывает на себе действие со стороны другого предмета".

  Так постепенно пробуждала я в них любовь к языку.

   Дети должны испытывать на уроке удивление, желание трудиться и идти к успеху.

   Где-то я прочитала о том, что в голове человека есть три центра памяти: звуковая, зрительная и моторная.
  Если постоянно слышать правильную речь и стараться самому выразить ее грамотно, со временем будешь писать без ошибок.
   Зрительная память развивается от навыков чтения, видишь правильное слово, отпечатываешь его в сознании и пишешь правильно.
   Моторная память совершенствуется от навыков письменной речи. Не случайно, когда еще не было сотовых телефонов и компьютеров, довольно распространенным был эпистолярный жанр - письма.
   И эти три свойства помогут овладеть грамотой.
   Надо только развивать эти способности, и вы будете писать, не думая о правилах.
   Это не значит, что, выбрав этот способ, вы откажетесь от всех остальных.
   Нет, лучше взять на вооружение все, что возможно.
   В разное время, в разном состоянии легче писать, опираясь то на правило, то обращаясь к памяти, то доверяясь своему чутью, интуиции.

   Тот факт, что интуиция существует и помогает, бесспорен. Возможность обращения к ней индивидуальна. Это как музыкальный слух. У одних это природный дар, у других он перекрыт, и его надо развивать,у третьих он отсутствует.

   Вспоминаю сосланных в Казахстан юных чеченцев, не знающих ни одного правила, говорящих кое-как по-русски, но допускающих в диктантах только 1-2 ошибки.

   И другой пример. Был у меня ученик Сергей И., умный, эрудированный, у которого это чутье отсутствовало напрочь. Окончил технический вуз, стал руководителем крупного предприятия, и вот однажды, со смехом рассказывал он, попросил помощницу собрать в пятницу нужных работников, и вдруг услышал: "А в пятницу писать с мягким знаком или нет?" Он подумал, как выйти из этой ситуации, и произнес: "Назначай на среду". Так он не уронил свой авторитет, но твердо запомнил, что слово "пятница" пишется без мягкого знака. 
               
   Интуиция. Как развивать ее орфографическую составляющую?

   Это фантастически привлекательный путь. Чтобы добиться успехов, не нужно относиться в этому процессу слишком серьезно. Играйте с словами, складываете, пробуйте на вкус, находите аналоги.Это как решение кроссвордов, ребусов. Мозаика, которую легко можно сложить. Не думайте о глобальных целях и задачах, а просто играйте с текстом, наслаждайтесь внутренней логикой, четкой красотой текста, прислушивайтесь к тоненькому голосу интуиции.

   В подтверждение этим советам  даю два текста под диктовку.
   Первый: сосредоточьтесь, будьте очень внимательны, думайте над каждой буквой, вспоминайте правила и успевайте их применить.
   Второй текст пишите совсем иначе, расслабьтесь и попробуйте отключиться от орфографической его стороны. Можете перед тем, как писать, посмотреть в окно, на деревья, на небо, перевести глаза на тетрадный лист. Мысли ваши пусть будут далеко-далеко, а рука пусть пишет машинально.
   Второй текст написали лучше.
   Вот такой уровень орфографической интуиции поможет в дальнейшем не думать о правилах, а писать грамотно.

   И еще. Всегда ли это срабатывает правильно? В большинстве случаев, так считают психологи, в 8 из 10, но только в первые семь секунд. Затем начинаются сомнения.
  Что делать? Усомниться в правилах или скользить по тексту, как на коньках по льду, не цепляя, не фиксируя места ошибок, просто их не замечая? Выбор у каждого свой.
   
   А как правильно расставить знаки препинания?

   Я часто говорила своим ученикам: "Слушайте интонацию, и тогда вы правильно расставите все знаки препинания. Они напрямую связаны с таким важным компонентом нашей интонации - паузой. Она и появилась в нашей речи, чтобы передохнуть, сделать логическое ударение на определенное слово, повысить голос в середине предложения и понизить к концу."

   Поставить знак по смыслу или по интонации? Грань между ними очень тонкая. Делая паузу, мы чувствуем, что здесь должен быть какой-то знак.
   Сначала я приучала их к этому, диктуя текст. Затем они сами читали новые предложения, вникали в их смысл, произносили вслух несколько раз и ставили нужные запятые.

   Все это свидетельствует о том, что знаки препинания можно чувствовать. Стало быть, пунктуация имеет отношение к психологии. Много читающие люди с хорошей зрительной памятью постепенно начинают запоминать типы конструкций. А отсюда один шаг до пунктуационной интонации.
.
   О ней известно еще меньше. Однако она все-таки существует, потому что существуют люди, которые правильно расставляют знаки препинания, не имея понятия о причастных и деепричастных оборотах, но и никогда ни о чем подобном не задумываясь. Пунктуационная интонация - заманчивая вещь. Ее можно и нужно развивать, искать в себе, учиться ей доверять.               
    Сочетание знаний, интуиции сделает вас по-настоящему грамотным.               
 
                *            *           *          
   Чем пробудить в детях любовь к литературе? Только словом учителя и книгой.
   В первые годы моей работы не только телевидения и Интернета, но и художественных книг было мало. А потребность детей в познании нового была огромна. И мы на уроках по 10 минут отводили чтению. Так мы узнали повести "Динка", "Конец осиного гнезда", "Это было под Ровно". Дети очень ждали этих моментов, затем подолгу говорили со мной, друг с другом.
   Наши посиделки перерастали в диспуты, занятия литературного кружка.

   
  Выпускники воспринимали меня, молодую, своеобразно. Учитель физкультуры на перемене со смехом рассказывает: "Ну,как вам новая учительница по литературе?"Я затаила дыхание, думаю, вот сейчас они скажут, как открыла я им мир поэзии. Не тут-то было! Ответ, как ушат воды на голову: "У нее ноги красивые". Вот стервецы!

    Как донести до них то сокровенное, что есть в есенинских стихах, купринской прозе?
    Я выискивала интересные факты из жизни писателей, старалась построить урок ярко, эмоционально, чтобы они, наконец, не разглядывали мои ноги, а вникали в смысл услышанного. Старалась пробудить в них радость узнавания, чтобы поняли, с какой личностью знакомятся, потянулись бы к его творчеству. Шла на урок только с томиком стихов или прозы, никогда никуда не подглядывала,все держала в голове.

   Слушали не все. Я видела и равнодушные пустые глаза, и перешептывание, и занятия посторонними делами. Не трогала. Ждала. И постепенно внимательных глаз становилось все больше, вопросы все разнообразнее,ответы глубже.
   Отступала от обязательных рекомендаций, разрешала заучивать только полюбившиеся строки, и итоговые уроки превращались в импровизированные представления, где мог каждый выразить себя.
   
   Шли годы. Взрослели мои ученики, становились родителями, но помнили эти чудесные мгновения ученичества и бережно хранили их в себе.
   Вспоминаю Марину М.,она выбрала не литературу, стала банковским работником, но однажды на торжественной линейке, посвященной началу учебного года, подошла ко мне, обняла и произнесла:" Когда я узнала, что Вы перешли в гимназию, я два года готовила дочь к поступлению сюда. Я хочу, чтобы и она Вас услышала".
   Приятны такие моменты, их в моей жизни было много.
   А я думаю, что осознание полученного в школе к ним приходит позднее, в более зрелом возрасте. Слышу на вечерах встречи, что они перечитывают Чехова, Булгакова.
  Значит, заронила в их душе искорку интереса, которая не погасла, а разгорелась.

             *             *             *
    Значителен и бессмертен роман М.Булгакова "Мастер и Маргарита",но мне больше по душе "Белая гвардия" и вот почему.
   В представлении автора - это лучшая часть русской интеллигенции, это все, что связано с удивительным проявлением человечности. По утверждению Алексея Турбина, дом - это высшая ценность бытия, ради сохранения которой человек воюет. Ни из-за чего другого воевать не следует. Охранять человеческий покой - единственная цель браться за оружие.
  Главной темой романа является сохранение всего того, что было в прошлом. А это - человечность, правда, благородство, порядочность.
   Дом Турбиных изображается как крепость, которая не сдается. Он реальный. Сюда сходятся все линии существования. Дом живет наперекор окружающим беспорядкам, катастрофе, ожесточению нравов.
   Красота и спокойствие - главная составляющая атмосферы Турбинского дома. За окном свирепствует туман революции, а здесь тепло и уютно, здесь содружество людей и вещей: стенные часы, отбивающие родным голосом время, мебель красного дерева, бронзовая лампа.
   Ревностно оберегают тепло семейного очага его обитатели.

   Побываешь в семейном гнезде Турбиных, и на душе становится светлее и легче, и действительно начинаешь думать, что красота неистребима и бессмертна.

   И твердыня Турбинского дома не сдается. Это сбережение духа,  нравственных и культурных традиций. И если нужно защищать Отечество, то это прежде всего дом.

    Вспомним Д. С. Лихачева, в его "Письмах о прекрасном и добром" развивается тема Булгаковского дома "как храма в микросхеме человеческой души".Вдумайтесь в это понятие. Там воспитываются теплые человеческие взаимоотношения и высокие моральные принципы, согласно которым даже "честного слова не должен нарушать ни один человек, потому что иначе нельзя будет жить на свете".

   Разве это не урок современному поколению, где проявляются предательство, ложь и даже подлость? Все знают, что нужно бороться со злом, но кто это может сделать? И Булгаков снова обращается к интеллигенции, способной победить это зло.
   
         *            *                *
     Почти ежегодно в конце сентября мы выезжали с выпускниками в Елабугу, тихо бродили по маленькому музею Марины Цветаевой, читали стихи на ее символической могиле, остро впитывали в себя атмосферу цветаевской поэзии, проникались глубоким уважением и состраданием к ее судьбе.
 
    Одинокое детство, яркая, но недолгая юность, бедное нищенское существование, эмиграция, материальные лишения, преследовавшие ее на каждом шагу, возвращение на Родину, война ,арест дочери и мужа, эвакуация и - самоубийство. Прекрасные стихи и такое страдание.
   Но... И я позволю себе пойти в разрез с тем образом страдалицы Марины, так ярко нарисованном ее биографами.

   И вспоминаю другое: ее повесть "Сонечка" о непонятных нам близких отношениях с подругой,ее нелюбовь к младшей дочери, которую она в тяжелые голодные годы сдала больную в детский приют, а когда ей сообщили о смерти дочери, даже не приехала на похороны и не знала, где ее могила.
   По-матерински я не могу понять и оправдать ее.

   После Гражданской войны она , наконец, с старшей дочерью Алей смогла уехать к мужу Сергею Эфрону в Чехию.В откровенных письмах,  которые сейчас стали достоянием общественности, она пишет о своих чувствах не к мужу, нет, к Радзевичу, о разрыве с Сережей, так любившим ее, о плотских физиологических отношениях с любовником. Эти ненужные откровения оставляют ужасные ощущения.
  А затем снова возвращение к Эфрону.И кто на самом деле был отцом ее сына Георгия? Сергей сомневался в этом до конца жизни.

   После переезда в Германию, а затем во Францию, главной кормилицей в семье стала повзрослевшая Аля, которая вязала шапочки,шарфы, продавала и несла деньги в семью. Марина всегда была неспособной вести домашнее хозяйство, решать материальные проблемы, ее главным другом и собеседником был письменный стол.

   В начале войны она осталась в Москве с сыном, муж и дочь были арестованы. Страх за сына заставил ее эвакуироваться в Елабугу.
   Что привело ее к такому печальному концу - неизвестно. Но оставить на произвол судьбы шестнадцатилетнего сына и уйти добровольно из жизни многим миллионам матерей,готовым защитить и спасти ребенка, оградить от опасностей, это непонятно.   Такое можно объяснить только отсутствием материнского инстинкта.
   Господь, я думаю, рассудил ее и простил все ее прегрешения.   
            
             *                *               *
        Однажды я нарушила нормы и законы образования, чтобы помочь выпускнице обрести уверенность в дальнейшей жизни и выбрать профессию по душе.
 
       Вспоминаю, как в 80-е годы отличники выпускных классов, претенденты на получение золотых медалей, должны были написать экзаменационные сочинения на «отлично». С рецензией и школьной оценкой они перепроверялись комиссией из ведущих учителей города и только после этого направлялись для окончательного вердикта в областной отдел образования.
      И вот четверым моим выпускникам оставили «отлично» , а в пятой работе нашли несколько неправильных, на их взгляд, оборотов речи. Пригласили меня, как потерпевшую, ознакомили с своим решением, попутно унизили, засомневавшись в моей компетентности. Я выслушала молча, попросила работу, выписала все их исправления и вышла.
     Разволновалась очень. Думала не о себе, а о Тане. Как я скажу ей, что медали она не получит? А у девочки планы наметились грандиозные -  МГУ. Верила в себя и в меня тоже.
     Пришла я домой, обложилась словарями и справочниками и пришла к выводу, что в сочинении нет никаких ошибок.

     Ближе к вечеру собрала стопку книг и пошла домой к заведующему городским отделом народного образования, которого когда-то знала по совместной работе. Он молча выслушал меня, поверил мне, и принял  непростое для себя и меня решение. Было это в пятницу. В понедельник работы должны быть отправлены.
     - Возьми в школе чистые проштампованные листы и приходи завтра в мой кабинет,- после долгого раздумья произнес он.
 
    Там он положил передо мной перечеркнутое «высокой» комиссией сочинение и заставил его переписать. Работа прошла без замечаний.
    Таня успешно поступила в МГУ, так и не узнав о том, как пришлось нам поволноваться.
    Если бы все это вскрылось, мы бы получили по полной. Но для нас важнее была возможность восстановить справедливость вот таким запрещенным методом.
    Конечно, можно было бороться и открытым способом: созвать повторно комиссию, доказать публично свою правоту, но поджимало время, мы могли не успеть и тогда нам никто бы не помог.
    В последующие годы я неоднократно принимала участие в перепроверке медальных работ, всегда старалась быть предельно объективной, обосновывала свою точку зрения, избегала конфликтов.