Наместники настоятеля Свято-Даниилова монастыря

Наместники настоятеля Московского Свято-Даниилова монастыря
архиепископа Феодора (Поздеевского).

Из эфира на радиостанции «Радонеж» 10 июля 2010 года.



С 1917 по 1930 год Московский Свято-Даниилов монастырь пережил выдающиеся годы своей истории – годы нового расцвета, годы небывалых гонений, годы твердого исповедничества и мученичества – годы, давшие Царствию Небесного Православия Христова Собор новомучеников и исповедников Даниловских как часть великого и славного Собора новомучеников и исповедников Российских во главе со святым Царем-Мучеником Николаем.

Начать говорить об этом периоде надлежит от февраля 1917 года – от даты крушения русской православной государственности, от даты начала современного ига в земле Святой некогда Руси.

Когда обманом, трусостью и предательством был лишен власти Божий Помазанник святой Русский Император Николай II Александрович и власть захватило масонское Временное правительство, в стране начались антимонархические гонения.

1 мая 1917 года, в разгар этих гонений, с должности ректора Московской Духовной академии был смещен епископ Феодор (Поздеевский) и назначен управляющим (на правах настоятеля) Московским Даниловым монастырем. Смещен он был постановлением Синода.

Временным правительством запрещалась пропаганда монархических взглядов, и Синод, идя в ногу со временем, торопился "воздать кесарю кесарево", забывая о Божием. Вот как малодушно откликнулся Синод на произошедшее в стране, заявив: "Совершилась воля Божия... Россия стала на путь нового устроения государственной жизни..."

В храмах – подумайте только! – в православных храмах не стали поминать больше Православного Государя, а поминали масонскую лжевласть – Временное правительство. И возрадовались силы зла, видя такое малодушие в Русской Церкви.

Но были и исповедники в ее ограде.



В обители благоверного и преподобного князя Даниила воссиял новый праведник – владыка Феодор, праведник, охраняющий Церковь от мятежных мирских течений. Воссияла новая "звезда пресветлая Земли Русской".

"В области церковной жизни, – говорил он, – может и должна быть главная реформа: покаяние и молитва, а все остальное, тоже, конечно, полезное, пойдет из этой благодатной реформы духа". Владыка Феодор пользовался большим уважением среди архиереев, был принципиальным противником новшеств и реформ в Церкви. Был он строгим монахом и аскетом, знатоком святоотеческого Богословия и канонического права. Он привлек в свой монастырь ученую братию, монахов-подвижников.

В 1918 году под его руководством в Даниловом монастыре была открыта Высшая Богословская школа, в которой сам он преподавал аскетику.

Однажды во время проповеди владыки Феодора все молящиеся в Троицком соборе свято-княжеской обители увидели в Царских вратах схимника, в котором узнали самого святого князя Даниила. Схимник благословил всех и исчез. Благословил он обитель свою на исповедничество, а владыку Настоятеля на наместничество ему самому во времена, подобные временам его земной жизни – времена новой смуты.

О владыке Феодоре (Поздеевском) – настоятеле Московского Свято-Даниилова монастыря, высоком вожде Даниловской братии, стоящим теперь во главе Даниловских исповедников и новомучеников, мы не раз уже говорили, не раз еще, Бог даст, удостоимся и впредь поминать имя его. А сегодня скажем о его наместниках.



Даниловский архипастырь Феодор не был огражден от сил и власти зла, как не был огражден от зла во властном образе никто в России, потому что лишена была она Удерживающего зло Православного Монарха. Сама лжевласть, попущенная Богом в наказание за грехи епископата, начальников мирских и затем и простых людей творила дела свои – дела злые.

Владыка Феодор не мог свободно совершать свое служение. Почти постоянно он бывал в тюрьмах, ссылках и лагерях – так перевернулась жизнь, так стало все наоборот. Если в Царские благодатные времена злодеи были наказываемы, то, начиная с февраля 1917 года, злодеями наказываются добрые люди.

И вынужден был Даниловский настоятель для управления монастырем назначать наместников из числа братии обители.



Первым таким наместником при настоятельстве гонимого архиерея стал архимандрит Герасим (Садковский) – в 1919-20 годах.

Отец Герасим еще со студенческих лет учебы в Московской Духовной академии был любимым учеником владыки Феодора. Он был прилежным чадом известных и благодатных старцев. Особенно сильно воспитывающее влияние имели на него затворник отец Алексий (Соловьев), схиархимандрит Гавриил (Зырянов), игумен Чудова монастыря отец Герасим (Анциферов), и, кроме них, сам епископ Феодор. Отец Герасим со студенческих лет старался не только внешне подражать своему учителю, но и внутренне, присовокупляя опыт, полученный от старцев.

Вместе с отцом Герасимом подвизался в те годы в Даниловом монастыре его родной старший брат отец Игнатий – также воспитанник владыки Феодора по Московской Духовной академии. Владыка назначил отца Игнатия духовником братии с несением одновременно послушания гробового иеромонаха у мощей святого благоверного князя Даниила Московского. В 1920 году отец Игнатий принял епископскую хиротонию; прожил славную жизнь в верности Христу в гонениях, а ныне почитается в лике священномучеников и является одним членов Собора Новомучеников и исповедников Даниловских.

Ни в чем не отстававшему от старшего брата своего, а может быть, в чем-то и преуспевавшему, архимандриту Герасиму Господь Бог раньше вручил пасти Свое стадо.

В 1919 году отец Герасим стал первым наместником Данилова монастыря при настоятеле епископе Феодоре (Поздеевском). Правильнее сказать – наместником Даниловской общины, так как в начале 1919 года Даниловский монастырь был закрыт.

Но уже 20 февраля 1919 года была образована Даниловская община, заключившая договор с Моссоветом с правом пользования храмами монастыря. Договор подписали 96 человек, и одной из первых подписей была подпись отца Герасима. В общину вошли бывший клир монастыря и многие миряне.

Если учесть, что бывший ректор Московской Духовной академии Преосвященный Феодор собрал около себя ученую, подающую большие надежды молодежь, и среди них выбрал себе помощником отца Герасима, то можно заключить, насколько доверял он духовному и практическому опыту архимандрита Герасима.

Служение архимандрита Герасима наместником было недолгим.

В 1920 году он умер от тифа. Похоронен был возле Троицкого собора обители, за алтарем придела святого Алексия, человека Божия.



С 1920 по 1927 год наместником обители был архимандрит Поликарп (Соловьев), еще один воспитанник владыки Феодора по Московской Духовной академии.

Он был одним из замечательных духовников. Выделялся особой молчаливостью, сосредоточенностью, смирением. Его духовные дарования сочетались с блестящей Богословской образованностью. На монастырском дворе его можно было увидеть лишь идущим в храм или из храма. Шел он всегда быстро, держа очи долу. Было видно, что он постоянно молился.

Став наместником монастыря, отец Поликарп ввел обычай по праздничным и воскресным дням устраивать трапезу для бедных Богомольцев. Этот обычай сохранялся до закрытия обители.

Отец Наместник обладал даром слова. Его простые и глубокие проповеди проникали в души Богомольцев и запоминались надолго.

Духовные дарования отца Поликарпа сочетались с блестящей образованностью и истинно монашеским смирением. Однажды владыка Феодор в Богословском разговоре процитировал кого-то из святых Отцов. Но не помнил, чьи это слова, и обратился к отцу Поликарпу: «А ты, авва, не помнишь?» Отец Поликарп тут же назвал автора, издание и даже страницу, где было напечатано процитированное изречение.

На долю отца Поликарпа в период его управления Даниловым монастырем выпали тяжелые испытания. Один за другим закрывались храмы обители, изымались церковные ценности.

Не раз он бывал арестован. Сидел в тюрьмах безбожников, был отправляем ими в ссылки.

Жизнь свою закончил мученически: 27 октября 1937 года его расстреляли в тюрьме УНКВД по Ивановской области.

Кагал властных сатанистов обвинил его в том, за что в Царствие Небесном удостаиваются славных мученических венцов: что он был "активным участником контрреволюционного "Иноческого братства князя Даниила", руководителем контрреволюционной группы этого братства в Кашине и в Москве, вел фашистскую агитацию".

Вот как бесстрашно он исповедовал правду (записано в протоколе рукой следователя): «Я против социализма и коммунизма и сожалею о падении Монархии. Монархия, по моему убеждению, наиболее способствует воле Божией о власти на земле и наиболее способна поддерживать порядок и благоденствие, поскольку власть и подвластные держатся веры и Закона Божия. Советская власть, решительно порвавшая с религией, отрешающаяся и надеющаяся вскоре совсем ликвидировать ее, тем самым неприемлема моему духу, и ее начинания даже по видимому направлены к благосостоянию народов, не кажутся мне способными принести им благоденствие как начинания, не основанные на вере и христианской нравственности». «Я недостаточно знаком с фашизмом, и отношение, напр., Гитлера к религии и Церкви для меня не ясно; более известно по газетам отношение к Церкви, напр., генер. Франко. Поскольку фашизм поддерживает религию и нравственные начала в обществе и государстве и поскольку противопоставляет себя силе коммунизма, он представляется мне желанным». «Митрополитом Сергием [Страгородским] мы были запрещены в священнослужении и вместе с бывшей общиной исключены из ведения патриархии. Причиной этого было неисполнение указа Синода о поминовении на Богослужении советской власти. Это поминовение мы признавали неправильным, поскольку советская власть есть атеистическая и Церковь отделена от государства. Декларации митр. Сергия мы не сочувствовали, так как советская власть придерживается идеологии материалистической, атеистической, значит антицерковной». «Поскольку Церковь отделена от государства и поскольку советская власть есть атеистическая, поминовение ее при богослужении неуместно». «Нельзя согласиться с таким положением, высказанным м. Сергием, что Христос пришел для угнетенных и обездоленных, которым м. Сергий противопоставляет другие классы. Христос пришел для всех классов, и Христианство и Церковь могут существовать при всяком государственном строе».

Таким вот, братие и сестры, мужественным человеком был наместник Даниилова монастыря добрый воин Христов архимандрит Поликарп (Соловьев).



Ко времени наместничества отца Поликарпа следует добавить несколько слов о священномученике епископе Парфении (Брянских). Когда в 1924 году были под арестом владыка Феодор и его наместник отец Поликарп, братию обители возглавил один из епископов-исповедников, проживавших в Даниловской обители владыка Парфений. Он был одним из ближайших помощников Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского). Владыки Парфений и Петр почитаются ныне Церковью в лике священномучеников. И епископ Парфений, и митрополит Петр, любивший обитель князя Даниила и часто служивший в ней, – оба достойны нашего почитания в лике Новомучеников и Исповедников Даниловских.

Вот какое дивное событие произошло в обители 12 сентября 1925 года, когда монастырскую братию возглавлял епископ Парфений (Брянских). Митрополит Петр, продолжая традицию особого почитания московскими архипастырями святого благоверного князя Даниила, служил в Свято-Данииловой обители при весьма большом стечении народа. Путь к раке с мощами преподобного князя Даниила в Троицком соборе устилал ковер из живых цветов. Войдя в храм, владыка Петр прошел к мощам, благоговейно приложился к ним, а затем направился к солее. И тогда над мощами образовалось как бы облако, в котором появился образ князя Даниила. И все то время, пока митрополит Петр шел к алтарю, святой князь Даниил сопровождал его.



С 1927 по 1929 год наместником обители был архимандрит Стефан (Сафонов).

Когда в 1927 году наместник архимандрит Поликарп (Соловьев) был арестован, архимандрит Стефан был назначен наместником монастыря его настоятелем архиепископом Феодором, находившимся в заключении.

Отец Стефан, по окончании Казанской Духовной академии – также родной академии для владыки Феодора, учившегося, а затем и потрудившегося в ней, отец Стефан поступил в Московский Свято-Даниилов монастырь по благословению схиархимандрита Спасо-Елеазаровой пустыни отца Гавриила 28 октября 1917 года.

28 октября 1929 года отец Стефан был арестован. При аресте обвинен в "сопротивлении закрытию одной из церквей Данилова монастыря".

23 ноября 1929 года Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ был  осужден по групповому "делу об иноческом братстве Данилова монастыря во главе с епископом Парфением (Брянских)".

13 сентября 1937 года архимандрит Стефан (Сафонов) был осужден тройкой при УНКВД СССР по Калининской области по обвинению в том, что был "руководителем группы контрреволюционной фашистско-монархической организации" по групповому "делу епископа Григория (Лебедева) и "фашистско-монархической организации". Он был расстрелян 17 сентября 1937 года в тюрьме города Калинина (ныне Тверь). Вместе с ним была арестована, по тому же делу приговорена и в тот же день расстреляна его двоюродная сестра и многолетняя келейница монахиня Таора (Лысихина).

Епископ Григорий (Лебедев) – также воспитанник Свято-Даниилова монастыря, ныне почитается церковно как священномученик и входит в лик Новомучеников и Исповедников Даниловских.



Но вернемся в обитель в 1929 год.

После ареста осенью наместника архимандрита Стефана на должность наместника Данилова монастыря братией был выбран иеромонах Тихон (Баляев). Настоятель архиепископ Феодор (Поздеевский) в то время находился в ссылке, вероятно, в городе Орске Оренбургской губернии, однако руководил жизнью братии и ничто в обители не совершалось без его благословения. Для утверждения в должности наместника отец Тихон поехал к нему в ссылку, где владыка Феодор и возвел 34-летнего иеромонаха Тихона в сан архимандрита. Прихожане Данилова монастыря вспоминали, что после встречи с архиепископом Феодором отец Тихон вернулся скорбным.

Архимандрит Тихон был всегда серьезным, сосредоточенным. В жизни был аскетом, стремился строго следовать святоотеческому учению. Он имел художественное дарование, был хорошим скульптором. В музее Данилова монастыря хранится несколько его работ.

Декларацию митрополита Сергия (Страгородского), как и вся братия монастыря, отец Тихон не принял.

В 1929 году закрыли Троицкий собор монастыря.

24 сентября 1930 года во время всенощной накануне празднования преподобному Сергию Радонежскому в приходской церкви Воскресения Словущего в Даниловской слободе, когда запели: "Ублажаем тя, преподобне отче наш Сергие", в это время открылись церковные двери, и отец Тихон с некоторыми внесли мощи благоверного князя Даниила. Тут же запели: "Величаем тя, святый благоверный и Великий княже Данииле". Пели и плакали – такая радость была. Мощи князя Даниила в этом храме пребывали примерно два года с небольшим.

В конце 1930 года у даниловской общины были отобраны ключи от последнего действующего монастырского храма, архимандрит Тихон был арестован.

Здесь и заканчивается этот период истории Свято-Даниилова монастыря. Впереди были годы поругания и мерзости запустения в месте святе.

А отец Тихон тогда был обвинен Особым Совещанием при Коллегии ОГПУ СССР по групповому "делу об иноческом братстве Данилова монастыря".

Он – один из немногих членов Даниловской братии, кому удалось пережить 1937 год.

Во второй половине 1940-х – начале 1950-х годов отец Тихон жил в Харькове при женской монашеской общине – в затворе во флигеле на Холодной горе.

Осиротевшие даниловские прихожане узнали о его местопребывании и наладили с ним связь, но он весьма ограничивал общение, боясь нарушить свое уединение и злоупотребить гостеприимством тех, кто принял его ради Бога. Те, кому посчастливилось знать его в эти годы, почитали его как истинного подвижника и молитвенника. Он имел непрестанный плач, занимался составлением поучений по творениям святых Отцов.

11 июля 1952 года архимандрит Тихон преставился ко Богу. Был похоронен в Харькове на кладбище Залютино. За его могилой ухаживает сестричество при церкви в честь иконы Божией Матери Озерянской, что на Холодной горе.



К этим славным именам, к именам наместников Данилова монастыря в дни гонений должно нам добавить и имя преподобномученика архимандрита Серафима (Щелокова), который в 1930 году – будучи еще иеромонахом – некоторое время исполнял обязанности наместника монастыря. В 1930-31 годах отец Серафим служил в храме Воскресения Словущего. Довелось ему, как и другим даниловцам, познать ссылку и тюрьму. Но дух его был тверд. Вот как говорил отец Серафим в 1937 году: «Времена настали лютые, верующие должны быть мудры, как змеи, чтобы победить врага; надо молиться и все терпеть; если не время еще прийти антихристу, Церковь еще будет господствовать».

19 октября 1937 года тройкой при УНКВД СССР по Московской области он был обвинен в "контрреволюционной агитации, а/с деятельности, связи в к/р целях с архиепископом Поздеевским и монашками из Каширы".

Приговор: высшая мера наказания – расстрел.

21 октября 1937 года архимандрит Серафим (Щелоков) был расстрелян на "Бутовском полигоне" в поселке Бутово Московской области. Там же и погребен – в безвестной общей могиле на полигоне.

Архимандрит Серафим (Щелоков) канонизирован Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, 13-16 августа 2000 года.



Упокой, Господи, души рабов Твоих наместников настоятеля Московского Свято-Даниилова монастыря архиепископа Феодора архимандритов Герасима, Поликарпа, Стефана и Тихона и их святыми молитвами помилуй нас, грешных!

Священномучениче отче Парфение и преподобномучениче отче Серафиме, молите Бога о нас!