Открытие

               
Его приезд внаши края с братьями и просто знакомыми прошел как-то почти вскользь
и, когда он появился в синагоге на утренней молитве, я сначала просто закрылась от мужского лица, чтобы остаться незамеченной, как учили меня еще с детства в простых играх в нашей большой семье, где постепенно нас начинали отделять от братьев и приучать к порядкам древней общины. Когда все начали выходить после утренних приготовлений на улицу, я все-таки остановилась и, вроде невзначай оглядела их группу, задержав взгляд именно на нем, и когда наши глаза встретились в первый раз, что-то вдруг кольнуло в груди и стало как-то жарко, хотя на улице в это время года, при дыхании изо рта вырывался пар от разности температур. Его взгляд пронзительно обнимал меня всю и хотелось уже тогда оказаться в его объятьях, но что-то останавливало, тем более, что мама быстро одернула меня и мы через минуту уже свернули в свой переулок, где, как всегда было тихо с утра, и воробьи, как обычно чирикали с каждого дерева, начиная свой новый день каждый по-своему и так приятно.
    Обычные дневные занятия с малышами, которых в доме было полно, ибо мама исполняла свои обязанности в строгом соответствии с нашими законами, пронесли день быстро, и только вечером, когда звезды на небе снова зажглись холодно и прекрасно сердце заныло с прежней, утренней силой, линии, соединяющие их в контуры, рисовали его портрет, с какой-то необычной и неожиданной улыбкой. Мне казалось, что все это сказка, которая закончится, как только я закрою книжку или просто промелькнет очередной будний день, но...
   Утро начиналось с извечного писка детей и далекого воя мусульманской мечети, поэтому все казалось обычным и серым. В доме не было мужчин, и когда все собрались на утренний завой, как в шутку называл молитву мой братец. Я сначала даже не обратила внимания, что, стоя незаметно в углу, он уже не был поглощен молитвой, а часто, хоть и осторожно оборачивался в мою сторону, и хотя я еще не заметила его, но что-то начало покалывать слева и даже пришлось одернуть накидку, так сильно чувствовалась эта связь.
 Когда мы вышли на солнце, хоть и не греющее в этот январский день, но ярко освещавшее улицу, я все-таки спросила у своих  кто это такие, новые люди, на что мне ответили, что это пока секрет.
А подружка из соседнего двора, знающая вечно все и раньше всех, выдала, что это поляки с         захваченных немцами территорий. 
 Через пару минут на улице появились и они, а когда он огляделся и увидел меня, то продолжая идти он начал беспрерывно спотыкаться, не глядя под ноги. Мне стало даже смешно оттого, что проходя мимо, он как-то дернулся и, повернувшись в мою сторону, с акцентом, но очень нежно и ласково произнес:
- Извиняюсь, простите за бестактность.
  Его голос будто погладил меня по плечу и легким ветерком скользнул по волосам. Вот и первый звук, первый шаг, еще совсем неизвестного знакомства, ведь у нас так не бывает и должно пройти немало времени, чтобы что-то началось.
  То, что творилось со мной, начиная с этого дня, было видно всем, кто хоть как-то был связан со мной. У меня все валилось из рук. Я разбила несколько чашек и даже одну тарелку. Наконец старшие решили, что надо что-то делать ведь время все равно не остановишь и нас решили познакомить, ведь они тоже не дураки, а новое семейство уже проявило себя со многих сторон  по нашему положительно. Сердце плясало во мне как на самом большом празднике в жизни.